Натянув одежду прямо поверх ночной сорочки, молодая женщина убрала в поясную сумочку какие-то предметы и обернулась к Мирту.
- Я собираюсь поговорить с губернатором. Но я не знаю, чем закончится наш разговор, поэтому пойду одна. А тебе будет лучше покинуть город.
Спрятав под плащом увесистый кошель, она протянула мальчику такой же:
– Возьми на всякий случай. Эти монеты могут открыть перед тобой многие двери. Однако начальник тюрьмы наверняка боится за свою шкуру и предпочтет отобрать у тебя золото и арестовать, чем вступать в сговор. Так что предоставь это дело мне.
Выйдя в коридор, императрица нос к носу столкнулась со своей любопытной фрейлиной.
- Алиена! Ты подслушивала? – императрица была скорее удивлена, чем разгневана.
На лице у девушки проступило явное смущение.
- Я… я охраняла ваш покой, моя госпожа, - опустив глаза, пробормотала она. – Мало ли кто мог пожелать навестить вас – ведь тогда вам потребовалось бы время, чтобы спрятать парня!
Лэйса против воли улыбнулась.
- Спасибо, девушка. Но сейчас ты пойдешь к себе – и запомни: ты ничего не видела.
Глаза Алиены расширились:
- В чем дело, моя госпожа? Вы собираетесь… бежать с ним? – прошептала она.
Глупая назойливость фрейлины начала раздражать императрицу. В голове у молодой женщины даже промелькнула испугавшая её саму мысль, что лучшим средством заставить Алиену замолчать может стать острый нож, спрятанный в поясной сумочке, - однако Лэйса не могла так поступить с человеком, некогда спасшим ей жизнь. Да и труп у дверей покоев императрицы будет вызывать ненужные вопросы…
Лэйса глубоко вздохнула:
- Послушай, Алиена. Я никогда ни о чем тебя не просила, но сейчас попрошу. Сегодня ночью я должна покинуть свои покои, - однако обещаю, что вернусь к утру. Прошу тебя, не говори об этом никому… особенно ему.
Молодая женщина сделала ударение на последнем слове, и Алиена ее прекрасно поняла. Она хотела что-то сказать, но императрица еще не закончила. Движением руки остановив фрейлину, Лэйса промолвила:
- Если мое исчезновение останется незамеченным, завтра ты сможешь попросить у меня всё, что угодно. И, поверь - тебе лучше числить меня другом, нежели врагом!
Алиена поклонилась.
- Я буду молчать, как мёртвая, моя госпожа! А если он вдруг пожелает вас увидеть – скажу, что вы захотели помолиться в часовне, ну или прогуляться по саду…
Лэйса устало вздохнула:
- Нет нужды ничего выдумывать, Алиена. Сегодня Корилад не захочет посетить мои покои - когда я тягости, мой супруг перестает видеть во мне женщину…
Расставшись с Алиеной, Лэйса и Мирт отправились в сторону апартаментов губернатора. Вскоре императрица молча кивнула мальчику, указав на лестницу, ведущую к выходу, а сама отправилась дальше, по пути обдумывая, что будет говорить суетливому толстяку рэ-Ларку. Возможно, ее желание покажется ему странным… но верный слуга императора не должен задавать своей госпоже лишних вопросов.
Судя по отсутствию полоски света под дверью, в покоях губернатора уже отошли ко сну, однако Лэйсу это не остановило. Она решительно постучала, а когда молчаливый слуга впустил ее внутрь, молодая женщина обнаружила губернатора сидящим за столом и работавшим при свете единственной свечи. Доложив своему хозяину о приходе Ее Величества, слуга бесшумно исчез. Как Лэйса и ожидала, толстяк рэ-Ларк немедленно оторвался от своих дел и засуетился вокруг высокой гостьи.
- Чем я могу быть полезен Вашему Величеству? – подбежав к Лэйсе, губернатор хотел почтительно отвести императрицу к маленькому диванчику, но та лишь покачала головой.
- Я не отниму у вас много времени, рэ-Ларк. Понимаете, я хочу сделать дар мэллинам, и хотела спросить: есть ли в Лилании люди, готовые добровольно отречься от радостей и печалей мирской жизни, дабы посвятить себя служению древним мудрецам, как это бывало встарь?
Казалось, губернатора удивила её просьба. Впрочем, такую реакцию она и ожидала встретить. Уже много лет мэллины были для людей скорее легендой, чем живыми существами. Конечно, случалось и так, что отчаявшиеся люди, в основном женщины, уходили в пользующиеся дурной славой леса – и исчезали навсегда. Их тела не удавалось найти, и селяне тогда судачили, что, должно быть, их приняли к себе мэллины. Но просвещенные люди все чаще высмеивали эти истории, как и традицию оставлять в дар древним больных младенцев или отводить в лес опостылевших жен. К счастью, авторитет императрицы позволял ей высказывать свои самые странные желания – и ожидать, что они будут выполнены.
Рэ-Ларк склонил голову набок, как будто хотел избавиться от попавшей в ухо воды, и после недолгого размышления предложил то, что и надо было Лэйсе:
- Моя госпожа, в наши тяжкие времена люди все реже и реже задумываются о служении мудрым, - осторожно промолвил он. - Однако найдутся и такие, кто с радостью согласится последовать в земли древнего народа – это несчастные преступники, томящиеся в тюрьме. Своими прегрешениями они заслуживают лишения жизни. Но, несомненно, часть из них предпочтет отправиться в неизвестность, чем положить голову на плаху. Однако подойдут ли вам такие люди?
Императрица царственно кивнула:
- Вполне. Могу ли я увидеть их прямо сейчас?
Губернатор, казалось, смутился.
- Моя госпожа, уже слишком поздний час, чтобы отправляться в тюрьму… Если Ваше Величество соизволит подождать до рассвета, я велю подготовить…
- В подземелье темно и ночью, и на рассвете, - оборвала его Лэйса. – Я хочу, чтобы мы отправились прямо сейчас!
Рэ-Ларку ничего не оставалось, кроме как повиноваться. Он потянулся к звонку, чтобы велеть слуге закладывать карету, но Лэйса, легко тронув плечо градоначальника, остановила его:
- Рэ-Ларк, я не хочу, чтобы мое благочестивое желание стало пищей для досужих сплетен. Я уверена, вам известен короткий путь к узилищу, прямо из подвалов дворца…
Губернатор бросил на свою собеседницу взгляд, в котором промелькнуло тщательно скрываемое недовольство:
- Все подземные ходы были заложены по приказу вашего супруга… - начал он, но Лэйса вновь перебила его:
- Рэ-Ларк, я убеждена, что некоторые переходы продолжают использоваться. Да, ход закрыт, может быть даже - охраняем, но если он удобен для быстрых и незаметных перемещений между важными объектами, вы не стали бы его уничтожать. Такой разумный человек, как вы, должен иметь возможность скрытно перемещаться под городом – хотя бы на случай плохой погоды!
Деланно улыбаясь губернатору, Лэйса не сводила с него глаз, пока толстяк не сдался.
- Вы правы, моя госпожа. Разумеется, я не должен так поступать, но ваше желание для меня – закон. Следуйте за мной.
Быстрым движением нажав на одному ему известный выступ в стене, рэ-Ларк заставил повернуться полотно в богатой раме, изображающее охотника с собаками, и шагнул в открывшийся ход. Взяв со стола свечу, Лэйса последовала за ним. Она чувствовала себя неуверенно, однако не собиралась этого показывать.
В подземелье было сыро и пахло плесенью. Кое-где с потолка капала вода. Губернатор шел быстро, с уверенностью человека, не в первый раз движущегося этим путем. Лэйса в молчании следовала за ним, обдумывая свои дальнейшие действия. Скоро она вновь увидит человека, мысли о котором императрица вот уже два года старательно гнала от себя прочь. Сердце молодой женщины пускалось в бешеную пляску, когда перед её мысленным взором вставало такое знакомое лицо, освещенное робкой полуулыбкой – лицо легкомысленного авантюриста, по воле случая ставшего её спутником в недолгом и бессмысленном пути через старые рудники. О, если б это только было можно, она предпочла бы совсем вычеркнуть из памяти те полные опасностей дни, когда они вместе скитались по подземельям, убегали от воды и рисковали жизнью, спасаясь от сейнийцев и солдат Кровопийцы. Дни, когда ее жизнь висела на волоске. Дни, когда она была счастлива! Но только воспоминания возвращались к ней снова и снова, тревожа и даря странную радость, мучая безысходностью и терзая несбыточными надеждами…
Рэ-Ларк замедлил шаг, и Лэйса обнаружила, что они подошли к железной двери, которую губернатор уверенно отворил, скрежеща извлеченным откуда-то из складок одежды ключом. За дверью открылся сводчатый коридор, слабо освещенный укрепленными на стене через равные расстояния факелами. Рядом с ними располагались оббитые железом двери с маленькими зарешеченными окошечками. Из-за некоторых доносились стоны и бессвязные причитания, из-за других – храп, а в одной из камер тянули печальную песню.
- Мы в тюрьме, моя госпожа, - обернувшись к Лэйсе, сухо произнес губернатор. – Соизволите ли обождать, пока тюремщики опросят приговоренных к смерти?
Императрица облизнула пересохшие губы:
-Я… хотела бы сама выбрать людей, которым задам свой вопрос, - осторожно подбирая слова, отозвалась она.
- Госпожа моя, вас и впрямь интересуют люди? - в упор глядя на неё, неожиданно поинтересовался рэ-Ларк. – Или, может быть, один определенный человек?
Лэйса вздрогнула. Он догадался.
- Я не понимаю, что вы имеете в виду, рэ-Ларк, - холодно произнесла она.
- А мне кажется, прекрасно понимаете… - в негромком голосе толстяка промелькнули самодовольные нотки. – В подземелье много узников… так что давайте не будет терять времени зря. Назовите мне его имя – настоящее имя, я имею в виду!
- Я не знаю его имени, - медленно произнесла Лэйса, не сводя глаз с лица губернатора. – Меня интересует молодой светловолосый парень, взятый за кабацкую драку с поножовщиной. Этот человек умен и талантлив, и будет жаль, если его способности пропадут под топором палача…
Губернатор коротко хохотнул:
- Да уж, воистину богатые способности! Половина страны полыхает в огне разожженного им мятежа! Как вы думаете, моя госпожа, чем отблагодарит ваш супруг человека, который бросит к его ногам опаснейшего мятежника, распознав его под личиной грязного бродяги?
- Его благодарность не сравнится с той, которую вы можете ожидать от другого лагеря, если вернете этого человека живым и невредимым, - тихо проговорила Лэйса.
- Что я слышу, моя госпожа! Измена говорит вашими устами! Что будет, если ваш супруг узнает… – противный шепот губернатора вдруг вызвал в памяти Лэйсы тот давний вечер, больше года назад, когда, заблудившись в переходах дворца, она услышала, как чей-то голос с теми же интонациями убеждает подождать до полуночи, обещая в нужный момент подать сигнал…
Вспышка озарения сверкнула в её мозгу.
- На вашем месте, рэ-Ларк, я бы больше беспокоилась о том, чтобы император не узнал о вашей роли в захвате Лилании мятежниками в прошлом году! Интересно, сколько вы заработали на этом двойном предательстве?
В руках у толстяка неожиданно блеснула сталь, и молодая женщина, ойкнув, отшатнулась.
Похоже, она ступила на опасную почву.
- Алиене все известно! – отчаянно выкрикнула Лэйса, глядя на угрожавшее ей смертоносное лезвие. – Если со мной что-то случится, она пойдет к императору и расскажет ему всё о ваших грязных делах!
- Зачем дочери рэ-Варта это делать? – с сомнением пробормотал рэ-Ларк, по-прежнему не убирая ножа. – Ведь ваша смерть послужит ей на руку, избавив от соперницы…
- Тогда зачем она спасла мне жизнь год назад, когда вывела из захваченного мятежниками дворца? – продолжала взывать к разуму губернатора Лэйса. – Мы обе достаточно умны, чтобы не тратить силы на бессмысленную борьбу, в которой не будет победителей, а извлекать выгоду из сложившейся ситуации!
- Все это сложно понять, - пробормотал рэ-Ларк, однако убрал нож. – Сумасшедшие бабы…
- Я хочу видеть Мартиана рэ-Кора, - напомнила Лэйса.
Толстяк бросил на неё кислый взгляд.
- Следуйте за мной, - вновь произнёс он.
Мартьен сидел, прислонившись спиной к холодной каменной стене и, прикрыв глаза, размышлял о печальном конце своего пути. Такая нелепая смерть – быть казненным, как тать, после того, как Империя была уже почти в его руках…
Неподалеку от него, сидя на гнилой соломе, тихо переругивались невидимые в темноте Ястреб и Вальдес – так звался бродячий менестрель с болезненной любовью к чужим кошелькам. Парни в сотый раз пытались придумать какой-нибудь способ спастись, однако острый ум Мартьена давно отверг все возможные варианты. Они уже сулили золото тюремщику, угрюмому черноволосому бородачу, дважды в день приносившему им еду, подавая её сквозь зарешеченное отверстие в двери, однако тот, похоже, не хотел верить в их богатство. Открыться ему значило обречь себя на жестокую смерть и издевательства Корилада. Впрочем, Мартьен и так опасался, что тюремщик что-то заподозрил. Рассчитывать на помощь друзей тоже не приходилось – Мартьен и Ястреб никому не сообщили, куда они направляются, но даже если в Уэйли и стало известно о том, что они были арестованы, друзья не могут не понимать, что штурмовать неприступные стены Лилании бессмысленно…
Мартьен первым услышал звук шагов, доносящихся из коридора, и цыкнул на своих товарищей по несчастью. Появление тюремщика в неурочный час могло означать только одно – скорую казнь.
Однако человек, чье одутловатое лицо промелькнуло в маленьком зарешеченном окошке, был ему незнаком. Затем в дверном замке заскрежетал ключ, и на пороге появился их прежний бородатый страж. Рядом с ним, подозрительно вглядываясь в темноту камеры, стоял пухленький человечек в дорогом костюме.
- Эй, белобрысый, выходи, - скрипучим голосом позвал тюремщик. Принц вздрогнул, услышав обращенные к себе слова, но послушно поднялся и, гремя кандалами, медленно направился к выходу из камеры, по дороге прикидывая свои шансы. Шагов солдат не было слышно, а значит, этот вельможа пришел один – тогда с ним можно будет справиться даже в кандалах, если Ястреб и Вальдес набросятся на тюремщика. А дальше… даже если подземелье кишит солдатами, лучше пасть в бою, чем покорно положить голову на эшафот! Мартьен покосился на своих товарищей. Оба были готовы вскочить на ноги.
- Не делай глупостей, юноша! – предостерегающе произнес толстяк.
И тихо добавил:
- Я на твоей стороне.
- В таком случае, мои друзья пойдут со мной, - твёрдо произнёс Мартьен, останавливаясь в дверном проёме и щурясь от яркого света факела. В душе его ожила надежда.
Вальдес и Ястреб, также закованные в кандалы, поспешили присоединиться к принцу. Бородач замахнулся было на них своим кнутом, а толстяк протестующее забормотал что-то про лишний риск, однако вперед выступил третий человек, до того времени стоявший позади. Тяжелый плащ окутывал фигуру с головы до ног, низко опущенный капюшон скрывал лицо, но Мартьен безошибочно угадал в незнакомце женщину. Неужели Риса сумела разыскать его и подкупить начальника тюрьмы?
- Пусть будет так, как он хочет, - глухо прозвучал женский голос из-под капюшона.
Мартьен вздрогнул. Голос принадлежал не сейнийке.
Пожав плечами, тюремщик сноровисто принялся снимать с узников оковы.
Когда он закончил со своей работой, высунувшаяся из-под плаща изящная рука протянула ему туго набитый кошель:
- Благодарю вас, Даджин.
Поклонившись, черноволосый детина забормотал слова благодарности, но толстый вельможа резко оборвал его:
- Давай, иди к себе, дальше я всё сделаю сам!
Не оглядываясь, тюремщик зашагал в сторону своей каморки в другом конце коридора. Когда он отошёл на достаточное расстояние, женщина обратилась к своему богато одетому спутнику:
- Я собираюсь поговорить с губернатором. Но я не знаю, чем закончится наш разговор, поэтому пойду одна. А тебе будет лучше покинуть город.
Спрятав под плащом увесистый кошель, она протянула мальчику такой же:
– Возьми на всякий случай. Эти монеты могут открыть перед тобой многие двери. Однако начальник тюрьмы наверняка боится за свою шкуру и предпочтет отобрать у тебя золото и арестовать, чем вступать в сговор. Так что предоставь это дело мне.
Выйдя в коридор, императрица нос к носу столкнулась со своей любопытной фрейлиной.
- Алиена! Ты подслушивала? – императрица была скорее удивлена, чем разгневана.
На лице у девушки проступило явное смущение.
- Я… я охраняла ваш покой, моя госпожа, - опустив глаза, пробормотала она. – Мало ли кто мог пожелать навестить вас – ведь тогда вам потребовалось бы время, чтобы спрятать парня!
Лэйса против воли улыбнулась.
- Спасибо, девушка. Но сейчас ты пойдешь к себе – и запомни: ты ничего не видела.
Глаза Алиены расширились:
- В чем дело, моя госпожа? Вы собираетесь… бежать с ним? – прошептала она.
Глупая назойливость фрейлины начала раздражать императрицу. В голове у молодой женщины даже промелькнула испугавшая её саму мысль, что лучшим средством заставить Алиену замолчать может стать острый нож, спрятанный в поясной сумочке, - однако Лэйса не могла так поступить с человеком, некогда спасшим ей жизнь. Да и труп у дверей покоев императрицы будет вызывать ненужные вопросы…
Лэйса глубоко вздохнула:
- Послушай, Алиена. Я никогда ни о чем тебя не просила, но сейчас попрошу. Сегодня ночью я должна покинуть свои покои, - однако обещаю, что вернусь к утру. Прошу тебя, не говори об этом никому… особенно ему.
Молодая женщина сделала ударение на последнем слове, и Алиена ее прекрасно поняла. Она хотела что-то сказать, но императрица еще не закончила. Движением руки остановив фрейлину, Лэйса промолвила:
- Если мое исчезновение останется незамеченным, завтра ты сможешь попросить у меня всё, что угодно. И, поверь - тебе лучше числить меня другом, нежели врагом!
Алиена поклонилась.
- Я буду молчать, как мёртвая, моя госпожа! А если он вдруг пожелает вас увидеть – скажу, что вы захотели помолиться в часовне, ну или прогуляться по саду…
Лэйса устало вздохнула:
- Нет нужды ничего выдумывать, Алиена. Сегодня Корилад не захочет посетить мои покои - когда я тягости, мой супруг перестает видеть во мне женщину…
Расставшись с Алиеной, Лэйса и Мирт отправились в сторону апартаментов губернатора. Вскоре императрица молча кивнула мальчику, указав на лестницу, ведущую к выходу, а сама отправилась дальше, по пути обдумывая, что будет говорить суетливому толстяку рэ-Ларку. Возможно, ее желание покажется ему странным… но верный слуга императора не должен задавать своей госпоже лишних вопросов.
Судя по отсутствию полоски света под дверью, в покоях губернатора уже отошли ко сну, однако Лэйсу это не остановило. Она решительно постучала, а когда молчаливый слуга впустил ее внутрь, молодая женщина обнаружила губернатора сидящим за столом и работавшим при свете единственной свечи. Доложив своему хозяину о приходе Ее Величества, слуга бесшумно исчез. Как Лэйса и ожидала, толстяк рэ-Ларк немедленно оторвался от своих дел и засуетился вокруг высокой гостьи.
- Чем я могу быть полезен Вашему Величеству? – подбежав к Лэйсе, губернатор хотел почтительно отвести императрицу к маленькому диванчику, но та лишь покачала головой.
- Я не отниму у вас много времени, рэ-Ларк. Понимаете, я хочу сделать дар мэллинам, и хотела спросить: есть ли в Лилании люди, готовые добровольно отречься от радостей и печалей мирской жизни, дабы посвятить себя служению древним мудрецам, как это бывало встарь?
Казалось, губернатора удивила её просьба. Впрочем, такую реакцию она и ожидала встретить. Уже много лет мэллины были для людей скорее легендой, чем живыми существами. Конечно, случалось и так, что отчаявшиеся люди, в основном женщины, уходили в пользующиеся дурной славой леса – и исчезали навсегда. Их тела не удавалось найти, и селяне тогда судачили, что, должно быть, их приняли к себе мэллины. Но просвещенные люди все чаще высмеивали эти истории, как и традицию оставлять в дар древним больных младенцев или отводить в лес опостылевших жен. К счастью, авторитет императрицы позволял ей высказывать свои самые странные желания – и ожидать, что они будут выполнены.
Рэ-Ларк склонил голову набок, как будто хотел избавиться от попавшей в ухо воды, и после недолгого размышления предложил то, что и надо было Лэйсе:
- Моя госпожа, в наши тяжкие времена люди все реже и реже задумываются о служении мудрым, - осторожно промолвил он. - Однако найдутся и такие, кто с радостью согласится последовать в земли древнего народа – это несчастные преступники, томящиеся в тюрьме. Своими прегрешениями они заслуживают лишения жизни. Но, несомненно, часть из них предпочтет отправиться в неизвестность, чем положить голову на плаху. Однако подойдут ли вам такие люди?
Императрица царственно кивнула:
- Вполне. Могу ли я увидеть их прямо сейчас?
Губернатор, казалось, смутился.
- Моя госпожа, уже слишком поздний час, чтобы отправляться в тюрьму… Если Ваше Величество соизволит подождать до рассвета, я велю подготовить…
- В подземелье темно и ночью, и на рассвете, - оборвала его Лэйса. – Я хочу, чтобы мы отправились прямо сейчас!
Рэ-Ларку ничего не оставалось, кроме как повиноваться. Он потянулся к звонку, чтобы велеть слуге закладывать карету, но Лэйса, легко тронув плечо градоначальника, остановила его:
- Рэ-Ларк, я не хочу, чтобы мое благочестивое желание стало пищей для досужих сплетен. Я уверена, вам известен короткий путь к узилищу, прямо из подвалов дворца…
Губернатор бросил на свою собеседницу взгляд, в котором промелькнуло тщательно скрываемое недовольство:
- Все подземные ходы были заложены по приказу вашего супруга… - начал он, но Лэйса вновь перебила его:
- Рэ-Ларк, я убеждена, что некоторые переходы продолжают использоваться. Да, ход закрыт, может быть даже - охраняем, но если он удобен для быстрых и незаметных перемещений между важными объектами, вы не стали бы его уничтожать. Такой разумный человек, как вы, должен иметь возможность скрытно перемещаться под городом – хотя бы на случай плохой погоды!
Деланно улыбаясь губернатору, Лэйса не сводила с него глаз, пока толстяк не сдался.
- Вы правы, моя госпожа. Разумеется, я не должен так поступать, но ваше желание для меня – закон. Следуйте за мной.
Быстрым движением нажав на одному ему известный выступ в стене, рэ-Ларк заставил повернуться полотно в богатой раме, изображающее охотника с собаками, и шагнул в открывшийся ход. Взяв со стола свечу, Лэйса последовала за ним. Она чувствовала себя неуверенно, однако не собиралась этого показывать.
В подземелье было сыро и пахло плесенью. Кое-где с потолка капала вода. Губернатор шел быстро, с уверенностью человека, не в первый раз движущегося этим путем. Лэйса в молчании следовала за ним, обдумывая свои дальнейшие действия. Скоро она вновь увидит человека, мысли о котором императрица вот уже два года старательно гнала от себя прочь. Сердце молодой женщины пускалось в бешеную пляску, когда перед её мысленным взором вставало такое знакомое лицо, освещенное робкой полуулыбкой – лицо легкомысленного авантюриста, по воле случая ставшего её спутником в недолгом и бессмысленном пути через старые рудники. О, если б это только было можно, она предпочла бы совсем вычеркнуть из памяти те полные опасностей дни, когда они вместе скитались по подземельям, убегали от воды и рисковали жизнью, спасаясь от сейнийцев и солдат Кровопийцы. Дни, когда ее жизнь висела на волоске. Дни, когда она была счастлива! Но только воспоминания возвращались к ней снова и снова, тревожа и даря странную радость, мучая безысходностью и терзая несбыточными надеждами…
Рэ-Ларк замедлил шаг, и Лэйса обнаружила, что они подошли к железной двери, которую губернатор уверенно отворил, скрежеща извлеченным откуда-то из складок одежды ключом. За дверью открылся сводчатый коридор, слабо освещенный укрепленными на стене через равные расстояния факелами. Рядом с ними располагались оббитые железом двери с маленькими зарешеченными окошечками. Из-за некоторых доносились стоны и бессвязные причитания, из-за других – храп, а в одной из камер тянули печальную песню.
- Мы в тюрьме, моя госпожа, - обернувшись к Лэйсе, сухо произнес губернатор. – Соизволите ли обождать, пока тюремщики опросят приговоренных к смерти?
Императрица облизнула пересохшие губы:
-Я… хотела бы сама выбрать людей, которым задам свой вопрос, - осторожно подбирая слова, отозвалась она.
- Госпожа моя, вас и впрямь интересуют люди? - в упор глядя на неё, неожиданно поинтересовался рэ-Ларк. – Или, может быть, один определенный человек?
Лэйса вздрогнула. Он догадался.
- Я не понимаю, что вы имеете в виду, рэ-Ларк, - холодно произнесла она.
- А мне кажется, прекрасно понимаете… - в негромком голосе толстяка промелькнули самодовольные нотки. – В подземелье много узников… так что давайте не будет терять времени зря. Назовите мне его имя – настоящее имя, я имею в виду!
- Я не знаю его имени, - медленно произнесла Лэйса, не сводя глаз с лица губернатора. – Меня интересует молодой светловолосый парень, взятый за кабацкую драку с поножовщиной. Этот человек умен и талантлив, и будет жаль, если его способности пропадут под топором палача…
Губернатор коротко хохотнул:
- Да уж, воистину богатые способности! Половина страны полыхает в огне разожженного им мятежа! Как вы думаете, моя госпожа, чем отблагодарит ваш супруг человека, который бросит к его ногам опаснейшего мятежника, распознав его под личиной грязного бродяги?
- Его благодарность не сравнится с той, которую вы можете ожидать от другого лагеря, если вернете этого человека живым и невредимым, - тихо проговорила Лэйса.
- Что я слышу, моя госпожа! Измена говорит вашими устами! Что будет, если ваш супруг узнает… – противный шепот губернатора вдруг вызвал в памяти Лэйсы тот давний вечер, больше года назад, когда, заблудившись в переходах дворца, она услышала, как чей-то голос с теми же интонациями убеждает подождать до полуночи, обещая в нужный момент подать сигнал…
Вспышка озарения сверкнула в её мозгу.
- На вашем месте, рэ-Ларк, я бы больше беспокоилась о том, чтобы император не узнал о вашей роли в захвате Лилании мятежниками в прошлом году! Интересно, сколько вы заработали на этом двойном предательстве?
В руках у толстяка неожиданно блеснула сталь, и молодая женщина, ойкнув, отшатнулась.
Похоже, она ступила на опасную почву.
- Алиене все известно! – отчаянно выкрикнула Лэйса, глядя на угрожавшее ей смертоносное лезвие. – Если со мной что-то случится, она пойдет к императору и расскажет ему всё о ваших грязных делах!
- Зачем дочери рэ-Варта это делать? – с сомнением пробормотал рэ-Ларк, по-прежнему не убирая ножа. – Ведь ваша смерть послужит ей на руку, избавив от соперницы…
- Тогда зачем она спасла мне жизнь год назад, когда вывела из захваченного мятежниками дворца? – продолжала взывать к разуму губернатора Лэйса. – Мы обе достаточно умны, чтобы не тратить силы на бессмысленную борьбу, в которой не будет победителей, а извлекать выгоду из сложившейся ситуации!
- Все это сложно понять, - пробормотал рэ-Ларк, однако убрал нож. – Сумасшедшие бабы…
- Я хочу видеть Мартиана рэ-Кора, - напомнила Лэйса.
Толстяк бросил на неё кислый взгляд.
- Следуйте за мной, - вновь произнёс он.
Глава 44. Новая разлука
Мартьен сидел, прислонившись спиной к холодной каменной стене и, прикрыв глаза, размышлял о печальном конце своего пути. Такая нелепая смерть – быть казненным, как тать, после того, как Империя была уже почти в его руках…
Неподалеку от него, сидя на гнилой соломе, тихо переругивались невидимые в темноте Ястреб и Вальдес – так звался бродячий менестрель с болезненной любовью к чужим кошелькам. Парни в сотый раз пытались придумать какой-нибудь способ спастись, однако острый ум Мартьена давно отверг все возможные варианты. Они уже сулили золото тюремщику, угрюмому черноволосому бородачу, дважды в день приносившему им еду, подавая её сквозь зарешеченное отверстие в двери, однако тот, похоже, не хотел верить в их богатство. Открыться ему значило обречь себя на жестокую смерть и издевательства Корилада. Впрочем, Мартьен и так опасался, что тюремщик что-то заподозрил. Рассчитывать на помощь друзей тоже не приходилось – Мартьен и Ястреб никому не сообщили, куда они направляются, но даже если в Уэйли и стало известно о том, что они были арестованы, друзья не могут не понимать, что штурмовать неприступные стены Лилании бессмысленно…
Мартьен первым услышал звук шагов, доносящихся из коридора, и цыкнул на своих товарищей по несчастью. Появление тюремщика в неурочный час могло означать только одно – скорую казнь.
Однако человек, чье одутловатое лицо промелькнуло в маленьком зарешеченном окошке, был ему незнаком. Затем в дверном замке заскрежетал ключ, и на пороге появился их прежний бородатый страж. Рядом с ним, подозрительно вглядываясь в темноту камеры, стоял пухленький человечек в дорогом костюме.
- Эй, белобрысый, выходи, - скрипучим голосом позвал тюремщик. Принц вздрогнул, услышав обращенные к себе слова, но послушно поднялся и, гремя кандалами, медленно направился к выходу из камеры, по дороге прикидывая свои шансы. Шагов солдат не было слышно, а значит, этот вельможа пришел один – тогда с ним можно будет справиться даже в кандалах, если Ястреб и Вальдес набросятся на тюремщика. А дальше… даже если подземелье кишит солдатами, лучше пасть в бою, чем покорно положить голову на эшафот! Мартьен покосился на своих товарищей. Оба были готовы вскочить на ноги.
- Не делай глупостей, юноша! – предостерегающе произнес толстяк.
И тихо добавил:
- Я на твоей стороне.
- В таком случае, мои друзья пойдут со мной, - твёрдо произнёс Мартьен, останавливаясь в дверном проёме и щурясь от яркого света факела. В душе его ожила надежда.
Вальдес и Ястреб, также закованные в кандалы, поспешили присоединиться к принцу. Бородач замахнулся было на них своим кнутом, а толстяк протестующее забормотал что-то про лишний риск, однако вперед выступил третий человек, до того времени стоявший позади. Тяжелый плащ окутывал фигуру с головы до ног, низко опущенный капюшон скрывал лицо, но Мартьен безошибочно угадал в незнакомце женщину. Неужели Риса сумела разыскать его и подкупить начальника тюрьмы?
- Пусть будет так, как он хочет, - глухо прозвучал женский голос из-под капюшона.
Мартьен вздрогнул. Голос принадлежал не сейнийке.
Пожав плечами, тюремщик сноровисто принялся снимать с узников оковы.
Когда он закончил со своей работой, высунувшаяся из-под плаща изящная рука протянула ему туго набитый кошель:
- Благодарю вас, Даджин.
Поклонившись, черноволосый детина забормотал слова благодарности, но толстый вельможа резко оборвал его:
- Давай, иди к себе, дальше я всё сделаю сам!
Не оглядываясь, тюремщик зашагал в сторону своей каморки в другом конце коридора. Когда он отошёл на достаточное расстояние, женщина обратилась к своему богато одетому спутнику:
