Глава 4
Ангелина.
Три дня за стенами шатра бушевала метель. Страшная буря со снегом и свирепым ветром. Мне строго-настрого запретили выходить из жилища. Вот и пришлось в одиночестве и скуке куковать в этой убогой палатке. Этот шатёр немногим отличался от того, где я очнулась. Разве что здесь было две кровати, стоявшие друг напротив друга. А так он полностью копировал дом бабушки Ефании: стол в углу, два табурета, сундук напротив. Скудно и уныло. Обстановка тяготила, я привыкла к более роскошному существованию. Моя комната — просто дворец, по сравнению с этим жилищем. Огромная кровать с мягким матрасом. Как же я скучала по ней. Панорамное окно с видом на тайгу, из которого я любовалась рассветами и закатами. Мне не хватает этого вида. Терраса с мягким диваном и шезлонгами. Как же мне хочется домой. Надеюсь, эта буря не продлится еще неделю, и я наконец окажусь в тёплых объятиях мамы и уютной комнате.
Дни тянулись невыносимо долго. Я вконец измаялась. И лишь болтовня Забавы отвлекала, хоть и раздражала. Девчушка почти без умолку говорила о всякой ерунде. Порой я даже не слушала её, но была благодарна, что не совсем одна.
— А ты когда-нибудь целовалась с парнем? — очередной вопрос от Забавы.
— Да, бывало, — безразлично ответила я.
— И как это? — девушка уселась на мою кровать и подвинулась ближе, протянув горячий травяной чай.
— Мокро, — фыркнула я, всем видом показывая, что не настроена на разговор.
Мне было тоскливо от однообразия дней. Если в первые часы я изводила себя мыслями о Макарии и не замечала назойливой Забавы, то к концу третьих суток она откровенно начала доставать. Ей было интересно всё. Она задавала миллион вопросов, не скрывая своего любопытства. Но учесть, что кроме неё больше со мной вообще никто не разговаривал, я, как могла, терпела её назойливость. Ну и за стенами бушевала стихия и вырваться в ближайшие часы из «заточения» мне вряд ли удастся. Поэтому приходилось смиренно поддерживать разговор и не думать о том, что этот шалашик унесёт куда-нибудь в горы. Вообще удивительно, как стены этого «дома» могли устоять в подобных условиях. Они опасно содрогались от каждого порыва ветра, не пуская его внутрь. Сохраняли тепло, которое поддерживал очаг в центре. Его нужно было пополнять углями и это делали мужчины, которые периодически появлялись под сводами шатра. На меня они даже не смотрели, а Забаве от души улыбались и обещали, что скоро буря закончится. Однажды я задала вопрос одному гостю о Макарии. Так он пропустил мою реплику мимо ушей. Забава потом сказала, что не стоит мне с ними говорить, они все равно не ответят.
— А почему местные избегают меня? — вспомнив недавний инцидент, спросила я.
— Ты чужая, — пожала плечами Забава.
— Но ты-то болтаешь со мной без умолку?
— Я верю брату.
— Забава, а что с ним произошло? — зацепилась за разговорчивость девушки. — С ним всё было хорошо, а потом он упал и потерял сознание.
— Не стоит расспрашивать об этом, Ангелина, — отвела взгляд девушка.
Плечи её сгорбились, она прижалась к стенке шатра и поджала ножки к груди. Эту тема она не хочет обсуждать, но я выложила ей чуть ли не всю свою биографию, поэтому ей придётся ответить.
— Почему? — недоумевала я. — Это как-то связано с его волком? — Забава подняла на меня испуганные глазки. Значит, я на верном пути. — Он так распереживался за него, что потерял сознание?
— Не надо, — промямлила девушка.
— Забава, с ним всё было хорошо, а потом он вдруг рухнул. Люди не падают просто так в обморок! — наступала я.
— Ты чужая! — воскликнула девушка. — И тебе не понять.
Забава вскочила с кровати и кинулась к столу. Начала что-то нервно перебирать на нём. Вещи валились из её рук. Вот и чашка с остатками чая рухнула на мягкий пол. Девушка всхлипнула и кинулась стирать с меховых шкур остатки напитка. Я заметила, как дрожат её плечи, дыхание стало прерывистым. Наверное, я расстроила её своими расспросами.
Забава была доброй и открытой девушкой. И хоть она раздражала своими расспросами, она была единственная, кто хорошо относился ко мне в этой деревне. Мне стало совестно. Поднялась со своей кровати и принялась помогать ей. Подняла чашку, поставила на стол и, налив свежую порцию ароматного травяного напитка, протянула его Забаве.
— Знаешь, если парень по-настоящему тебе нравится, то поцелуй с ним — это волшебно.
Она подняла покрасневшие глазки на меня. Пыталась не заплакать?
— А тебе нравился кто-то по-настоящему? — шмыгнув носом, спросила она.
В шатре было на удивление жарко. Тусклый свет лучины разбавлял полумрак вечера, навивая чувство таинственности. Забава долго смотрела на меня. Я ей улыбнулась, и в ответ уголки её губ дрогнули. Она мне нравилась. В ней не было фальши. Все эмоции, как на ладони. Она даже не пыталась их скрыть. И это располагало к откровенности.
— Сложно сказать… Но симпатия возникала. И, когда в такой момент ты целуешь парня, ноги подкашиваются, в животе просыпается трепет и ты утопаешь в избытке нежности.
— Ого! — восторженно проговорила Забава и уселась на кровать, поджав под себя ножки. Я расположилась на противоположной. — А эта симпатия возникает сразу или должно пройти время?
— По-разному. Я читала, что бывает, видишь человека и сразу понимаешь, что он твой единственный. Ты не способна отказать ему. Всем нутром тебя тянет к нему.
— Вот бы встретить такого, — мечтательно проговорила девушка.
— Да уж, только такое бывает редко. Обычно люди знакомятся, начинают общаться. Потом происходит первая близость и вскоре эйфория уходит, остаётся быт и всё рушится.
— Рушится? — нахмурилась девушка. — Но как?
— Очень просто, — пожала плечами. — Он встречает другую. Или просто уходит, заявив, что ты невыносима.
— Нет. Человеку, которому я отдамся, суждено прожить со мной долгую и счастливую жизнь.
— Замечательный план, — улыбнулась я. — И знаешь, что?
— Что?
— Я от всей души желаю, чтобы у тебя так и было.
Я наклонилась к девушке и сжала маленькие ладошки своими. Она смутилась, но мило улыбнулась. И в этот момент к нам в шатер зашёл человек. Сложно было понять, кто это. В руках он держал металлическое ведёрко с углями. И, прошагав к центру жилища, наполнил очаг красными огоньками. Стало ещё теплее. Но после того, как он стянул капюшон с меховой опушкой, Забава, слегка смутившись, улыбнулась.
— Здравствуй, Мирослав, — поздоровалась она.
— Привет, девчонки, — широко улыбнулся симпатичный молодой человек. — Сплетничаете?
— А что еще остаётся? — ответила я. — Хочешь чаю? Забава сама заварила, свеженький и очень вкусный.
Забава, расширив глазки, испуганно взглянула на меня. Девушка искренне удивилась. Может, потому что, несмотря на её предупреждения, я всё же заговорила с незнакомцем первая. Или потому что он ответил мне лёгкой улыбкой? Другие даже не смотрели в мою сторону.
— Не откажусь, — ответил Мирослав и взглянул на Забаву, та сконфуженно поджала ножки к груди.
И тут я всё поняла: молодой человек ей нравится. Отсюда смущение, нерешительность и стеснение. Что ж, пора девчушке учиться общаться с парнями.
Мирослав стянул заснеженный тулуп и уселся на полу возле очага, протягивая руки к теплу. Забава поднялась с кровати и наполнила ещё одну чашку чаем. Смущенная с опушенным взглядом она протянула напиток парню и тот забрал его из рук девушки, задевая тонкие пальчики. Щёчки Забавы тут же налились багровым румянцем, и она неуверенно подняла густые реснички, взглянув на Мирослава. А он хитро ей улыбнулся, будто понимая, что ещё больше смущает девушку. Хотя кого я обманываю, парень точно знал, какое впечатление производит на Забаву. Он смотрел на нее, не отрываясь и продолжая улыбаться. Девушка смущенно отступила назад, отвернувшись к столу.
— Буря почти стихла, — сказал Мирослав, отпивая тёплый напиток. — Ветер надул удивительные сугробы. Может, мы прогуляемся с тобой, когда стихия угомонится? — спросил он у Забавы.
— Мне нужно спросить Макария, — неуверенно ответила девушка, копошась на столе и не глядя на парня.
— С ним я договорюсь, — ещё шире улыбнулся парнишка, когда Забава удостоила его коротким взглядом через плечо.
Это было мило и забавно. Я видела, как на лице девушки вспыхивает смущённая улыбка, подогревая интерес Мирослава. Он, хлебая чай, с любопытством рассматривал её и, будто хотел подойти, но робел.
— А бабушка Ефания разрешит его навестить? — спросила Забава, оборачиваясь к парню.
— Он пришёл в себя вчера вечером. Конечно, Макарий ещё слабоват, но уже рвётся в бой.
— Я бы хотела его увидеть.
Глазки Забавы блеснули, отражая красные блики угля, когда она села напротив Мирослава у очага. Она переживает за брата. Я тоже беспокоюсь за Макария, но упорно молчу. Мне интересно узнать, как он себя чувствует, но задавать вопросы я не решаюсь, боюсь, что не услышу ответа. Мирослав первый, кто находился в нашем жилище и не отводил от меня глаз. Но всё же его интерес был направлен к Забаве, а на меня он толком даже не смотрел.
— Ему нужно время восстановиться, поэтому давай дождёмся завтра и вместе навестим его, — ответил Мирослав, а Забава покорно кивнула.
— А я могу пойти с вами? — решилась я подать голос.
Мирослав нахмурился, сжал кружку в руках и буркнул, не поднимая глаз:
— Не думаю.
— Я просто хочу узнать, как он себя чувствует, — настояла я.
— Он в порядке, — снова последовал сухой ответ, но это уже что-то. Другие и вовсе игнорировали меня.
— А что с ним произошло? — набралась смелости и задала вопрос, мучавший меня всё это время.
Мирослав оторвал взгляд от горящих углей и взглянул на меня. Так строго и пугающе. Он буквально вонзил в меня свои голубые глаза. Макарий делал также, только с любопытством, а не с плохо скрываемой ненавистью.
— Не надо задавать вопросов, на которые не получишь ответа, — строго сказал Мирослав. — Завтра ближе к вечеру я зайду за тобой, — обратился он к Забаве. Та лишь кивнула в ответ.
Лицо парня в момент преобразилось, стоило ему взглянуть на Забаву. Взгляд смягчился, на губах отобразилась лёгкая улыбка. Мирослав поставил пустую чашку на пол, поднялся, подмигнув девушке, и, накинув тулуп, ушёл.
— Не понимаю, что такого я спросила? — пробормотала себе под нос.
— Я же говорила, что тебе не стоит болтать с местными, — поднимая кружку Мирослава, Забава поставила её на стол и уселась на свою кровать.
— Чувствую себя прокажённой какой-то, — насупилась я и, стянув свитер, улеглась под тёплое одеяло.
— Мы быстро привязываемся. Тебя избегают, чтобы было проще отпустить.
— Сомневаюсь, — отвернулась к стенке и закрыла глаза.
Забава лишь тяжело вздохнула и тоже улеглась на кровать. Больше мы не разговаривали, но сейчас мне бы хотелось, чтобы она порасспрашивала меня. Хотелось отвлечься и не думать о Макарии. Его милое и улыбающееся лицо стояло за закрытыми веками. Его блестящий взгляд, кривая улыбка. Я чувствовала его тёплые руки, слышала его голос. Так и уснула с мыслями о нём.
А на следующий день в нашем доме вновь появился Мирослав. Больше он не обращал на меня внимание. Он даже не смотрел в мою сторону, будто меня и не было. Он помог одеться Забаве и увёл из жилища. Забава на прощание махнула мне рукой и мило улыбнулась. Только легче не стало. Я всегда была в центре внимания. Люди боролись за право провести вечер в моей компании, а здесь меня будто не считали за человека. Это жутко злило и поэтому, когда я услышала, что кто-то зашёл в дом, даже не обернулась. Я лежала на кровати, подтянув ноги к груди. Какой смысл обращать внимание на гостя, когда он снова отнесётся ко мне, как к пустому месту?
— Скучаешь, Златовласка? — вдруг услышала голос Макария и вмиг обернулась. Ошарашенно глядя на него, вскочила с кровати и так обрадовалась, что кинулась на его шею.
— Макарий! — воскликнула я, повиснув на высоченном парне.
— Ого! Не думал, что ты настолько мне обрадуешься, — хохотнул молодой человек.
— Я так испугалась за тебя. И никто не хотел говорить, как ты.
— Я в порядке.
— Хорошо, — почему-то смутилась и, отступив назад, присела на кровать.
Макарий принялся раздеваться. Стянул меховую шапку и кинул на стул у входа. Дальше расстегнул пуговицы пальто и остался в белом свитере и чёрных штанах. Я, видя парня лишь в верхней одежде, предполагала, что он большой и сильный, но чтобы настолько! А еще парень оказался по-настоящему красив: неестественно голубые глаза, длинные густые ресницы, тёмно-каштановые волосы завиваются крупными кудрями. Толстый свитер нисколько не скрывает мускулистых плеч и груди Макария. Узкий таз. И когда молодой человек обернулся к столу, я увидела шикарный и подтянутый зад. Не удержавшись, я всхлипнула. Как же он хорош. Таких мне ещё не доводилось встречать. Хотя нет. Это не совсем правда. Я видела много красивых мужчин. И с моделями общалась. Но все они были надменными и зазнавшимися, пафосными и эгоистичными. И это портило впечатление. Макарий же другой. Он добрый и открытый. С шикарной и добродушной улыбкой. От этих мыслей я смутилась ещё больше. Кровь прилила к щекам, и резко стало жарко. Мозг почему-то отключился и поэтому, когда парень обернулся и что-то сказал, я не расслышала.
— Эй, ты что, в космос улетела? — смеясь, спросил Макарий.
— М? — только и выдавила из себя.
— Возвращайся на землю. Я принёс тебе еду.
Он протянул большой деревянный поднос. На нём дымилась горячая похлебка из мяса с овощами, травяной чай и пшеничная лепёшка.
— Спасибо, — ответила и взялась за деревянную ложку.
Только еда не лезла в рот. А все слова застряли в глотке. Он странно действовал на меня. Я сразу вспомнила растерянную Забаву, когда у нас гостил Мирослав. Неужели сейчас я выглядела так же? Смущённая дурочка, не в состоянии связать и пары слов.
— Кушай, Златовласка, завтра тяжелый день, — нежно произнёс Макарий.
И голос его ещё больше околдовал меня. Низкий, чувственный. Я читала о чём-то подобном в книгах и видела в фильмах, только не предполагала, что сама испытаю. Взглянув в голубые и добрые глаза, я почти прошептала:
— А что будет завтра?
— Завтра я с Тихомиром проводим тебя домой.
— А буря?
— Уже кончилась, — улыбнулся он. От этой улыбки было сложно оторваться, и я замерла.
— Кушай и ложись спать. Тебе понадобятся силы, — добавил парень и кивнул в сторону горячей еды.
Попробовав всего одну ложку, навязчивый туман тут же рассеялся. Это было вкусно. Никогда не ела ничего подобного. Нежнейшее мясо с картошкой и вялеными томатами. Хрустящий свежий хлеб и невероятно ароматный чай. Я забыла обо всём, уплетая вкусную еду, но вдруг вспомнила о доме и стало так тоскливо.
— Хорошо, что буря кончилась, и я смогу отправиться домой, а то я уже с ума схожу от болтовни твоей сестры.
— А я с ней живу, представляешь! — рассмеялся парень.
— Это твой дом? — удивилась я.
— Да, и ты сидишь на моей кровати.
— Оу, — охнула, вновь растерявшись. — Тогда мне, наверное, стоит освободить твоё место.
— Ты хочешь спать на шкуре у двери? — озорно блеснул глазами парень.
— Нет, — приступила к тёплому и ароматному чаю. — Просто мы же… ну… где ты будешь спать?
— Не волнуйся, меня приютит Тихомир. Он хоть и храпит, как медведь, зато у него самая удобная лежанка.
— Что ж, тогда спокойной ночи.
— Спи и набирайся сил, — Макарий поднялся с табурета, на котором удобно располагался до этого, и медленно побрел к выходу.
