Как только небольшая темная комната показалась в проеме, левая рука предательски заныла, кожу словно обдало кипятком. Но стиснув зубы, Роксана все-таки шагнула внутрь. Здесь было почти пусто: четыре голые и холодные каменные стены, окованный железом факел, коптящий низкий потолок, легкое эхо. Ни мебели, ни окон, лишь впивающаяся в стопы сырая лохматая солома. А посреди комнаты, в самом её центре большой уродливый круг. Из детской обуви. Ботиночки поменьше, побольше, с оторванными шнурками и дырками на пальцах. С изъеденной крысами подошвой и плесенью от едкой сырости. Но круг этот был неполным. В нем явно не хватало двух пар.
Тошнота подступала к горлу, тело колотила мелкая дрожь. Ноги двигались медленно и с большим трудом. Помянув грязным словом и Демонов и Создателей, Тень шагнула вперед. Заполнила собой зияющий разрыв в клятой фигуре. Замкнула на себе круг. В ушах почти сразу неприятно застучала кровь. Вдох, и осколки далекого прошлого, словно искры, заплясали перед глазами.
В носу уже который день стоял запах паленного мяса. Покрывшееся грубой коркой рабское клеймо под сгибом локтя левой руки болело и безумно чесалось.
– Не ковыряй! – отдернул маленькую Роксану Теодор, заметив, как та поддевает запекшуюся кожу грязными ногтями.
– Но ведь чешется!
– У меня тоже чешется. Но надо потерпеть, а то поймаешь заразу, как Сэт, и всё…
Сэт, девятилетний кучерявый мальчишка, деливший с ними темный каменный подвал, умер три дня назад. А может и не три. Сколько времени прошло точно, никто даже и не знал. Восходы и закаты сосчитать без окон не получалось. Оставалось лишь делать приблизительные зарубки на холодных стенах или помечать прутья решеток, отделяющих переполненные детьми камеры друг от друга и коридора. Никаких кроватей здесь тоже не было, лишь колючие жесткие циновки на разбросанной по полу соломе. Ни подушек, не одеял. Спать приходилось в обнимку, чтоб не замерзнуть. В дальнем углу каждой камеры стояло одно на всех туалетное ведро, в другом углу, ближе к решетке находилась бочка с питьевой водой. Вот и все удобства, так сказать. Не считая редких факелов на коридорной стене. Время от времени приходили солдаты, приносили хлеб и пресную луковую похлебку, пару раз давали пшенную кашу на воде. На вкус было отвратительно, но выбирать не приходилось. За время поездки до Тиралая все уже привыкли есть то, что дают. И пока дают.
Почти всю дорогу тогда Теодор молчал. Что в повозке, что во время привала. Просто сидел и смотрел в пустоту, изредка реагируя на Роксану. Пытался осознать реальность, а может даже думал сбежать. Но так и не решился. Шансов у него почти не было, да и сестру бросать не хотел. А сама Тень… она жалась к брату и днем и ночью, совала в его карманы свои оледеневшие пальцы, прятала красный нос в его капюшоне. Иногда было слышно, как в лесу воют волки, и от этого становилось страшно. Но волки были далеко, а солдаты в алых плащах близко. И вторые, пожалуй, были гораздо опасней любых хищных тварей.
В первый раз Тиралай Роксана увидела ещё из телеги. Величественные башни столицы Сармаса возвышались над заснеженным утренним лесом. Неприступный город, опоясанный тремя кольцами толстых стен, стоял на пологом холме. На самой верхушке, словно фигурка на торте, сверкал витражами королевский дворец. Короля в Сармасе не было уже давно, ещё со времен объединительной войны, положившей начало Империи. Теперь не было здесь и герцога. Зато был Магистр.
За воротами города кипела жизнь, так казалось на первый взгляд. Но стоило повнимательней присмотреться к лицам людей на улицах, как становилось понятно, что жизнь в них скорее тлеет. Тлела жизнь и в детях.
Столица встречала их холодным ветром и провожала под скованную ночными заморозками землю. Кажется, это были подвалы какой-то крепости. И там была одна комната. Большая, но хорошо освещенная огнём. Туда заводили детей и каждый, по очереди подходил к страшному человеку за столом. И страшным он был не внешне, а потому, что решал их судьбу.
На столе перед ним стояла большая резная шкатулка, внутри неё на мягкой чёрной подушке покоился полупрозрачный каменный шар. Каждый ребёнок клал на него руку, и через несколько секунд шар начинал светиться. Или нет. Алые проверяли наличие дара. Магов отправляли в правый угол комнаты, «пустых» в левый.
Под рукой Теодора камень ожидаемо полыхнул белым. Человек за столом записал его имя, фамилию, место рождения, присвоил ему букву стихии, номер и отправил в правую сторону.
Ещё стоя в очереди, маленькая Тень ощущала, как начинают подкашиваться её ноги. Она была почти уверена, что окажется в противоположном от брата углу, ведь дара у неё не было. И сможет ли она остаться с Теодором после проверки, она сильно сомневалась. Но, к счастью, судьба над ней сжалилась. Камень под маленькой дрожащей рукой неожиданно полыхнул синим, удивив не только Роксану, но и самого проверяющего.
– Направо! – ухмыльнулся он, записав в листке букву и номер.
Но радовались дети не долго. В соседней комнате их ждало деревянное кресло с кожаными ремнями и нагретое до красна наборное клеймо. Столько отчаянных детских криков Тень раньше не слышала никогда. Да и потом тоже не слышала. Сопротивлялись почти все. Кто-то вжимался в стену, кто-то неистово рыдал, многие пытались отбиться или убежать. Но бежать было некуда. Солдаты под руки тащили детей к креслу, накрепко пристегивали и совали в зубы деревянную палку. А потом раскалённое железо касалось кожи, и комната наполнялась запахом шипящей и горящей плоти. И диким воем.
Роксана орала так, что закладывало уши. Один из алых даже влепили ей пощечину, чтоб она замолчала. И она замолчала, на мгновение. Потеряла сознание. Пришла в себя уже от нестерпимой боли. Из глаз вместе со слезами сыпались искры. А этот раскаленный прут мерещился потом в руках у каждого солдата.
Дальше была клетка. Холодные стены. Ощущение полной безысходности. Магов и правда отделили от «пустых», но по разным подвалам не развели, ограничились решеткой. Теперь три первых камеры занимали дети без дара, одаренным же достались оставшиеся две. В тусклом огне факелов проходили дни и недели. Несколько человек умерло, захворав от сырости и духоты. Теодор тоже заболел. Провалялся неделю с жаром и мокрой тряпкой на лбу, сделанной из рукава младшей сестры. Кашлял так, что дрожали стены. Особенно тяжело было ночами, когда Роксане казалось, что утром Тео может и не проснуться. На все просьбы позвать лекаря, стража почти не реагировала. Маленькая Тень, молила, ползала на коленях, хватала надзирателей за полы одежды. Но ответ оставался неизменным: «Слабаки нам не нужны. Помрет и ладно.» Слава Создателям, Теодор не умер. Оклемался каким-то чудом.
Где-то месяца через два начались странности. Детей начали забирать. Или выпускать, как говорила стража. Причем по одному и начиная с «пустых». Пару раз в неделю обязательно за кем-то приходили, иногда бывало и чаще. В итоге детей без дара в темном подвале не осталось и вовсе, исчезли все 37 человек. А ещё через месяц взялись и за магов. Обратно вернулся уже третий, но рассказать он, к сожалению, ничего не мог. Он то плакал, то истерически смеялся, бормотал себе под нос какую-то чушь, кричал, катался по полу в припадках. Две бессонных ночи спустя соседи по клетке нашли его мертвым. И тогда все призадумались, а действительно ли пленников выпускают…
Вскоре ряды вернувшихся безумцев пополнила одиннадцатилетняя девочка. Во время одного из припадков, она расцарапала себе лицо и откусила язык. Как оказалось, от этого тоже умирают. И после подобного на «свободу» уже никто не стремился. Даже наоборот. Дети стали кидаться на стражу. Упирались сами и пытались отбить других, вот тут в ход пошла уже и магия. В первый раз, один из солдат обжог руку об раскалённые прутья клетки и умылся кипятком. Во второй – пришедший за ребенком алый, получил в грудь такой заряд ветра от старших, что отлетел к стене и разбил голову о камни.
Терпеть такие выходки слуги магистра, естественно, не стали. Самых буйных перевели в отдельную клетку и лишили еды. Конечно, остальные их подкармливали, перебрасывая через прутья куски хлеба, но как оказалось, появилась и проблема посерьезней. Питьевая вода изменила свой вкус. После пары глотков в голове начинал появляться густой туман, любые сложные мысли ускользали, оставляя после себя лишь неразборчивые отголоски. Ни о какой магии в таком состоянии думать даже не приходилось. И надзиратели спокойно забирали из клеток нужных им детей.
Сердце у Роксаны сжималось от каждого шороха, от каждого звука шагов. И за ней, и за братом могли прийти в любой момент. И ничего хорошего их за дверями подвала явно не ожидало
– Не пей это! – прошептал Теодор растрескавшимися губами и забрал у сестры черпак с водой. Сам он нормально не пил уже несколько дней. Цедил по капле, стараясь сохранить хоть какие-то крупицы здравомыслия.
– Я больше не могу! – застонала маленькая Тень, – Все во рту пересохло. Дай хотя бы глоточек.
– Не дам.
– Ну один! Мы так скоро помрем от жажды!
– Не помрем. Если ты мне поможешь.
– Ты опять что-то придумал? – Роксана устало покосилась на брата, видок у него был, что называется, предсмертный.
– Придумал. Но справишься с этим только ты!
– С чем это?
– Послушай, Ксана, ты же маг воды. Ты можешь сделать нам нормальную воду.
– Я? Какой из меня маг. Я ничего не умею. Я даже ничего не чувствую! Та проклятая каменюка наверняка ошиблась.
– Не ошиблась!
– Тебе то откуда знать?
– Отец мне сказал… – вздохнул Тео, ощущая себя виноватым, – Он же был магом воды, пусть и не очень сильным. Сказал, что чувствует в тебе дар. Маги воды ведь ощущают друг друга… уж не знаю, как это работает. Он просил тебе не говорить…
– Почему? – надулась сестра, как только прошло первое удивление.
– Считал, что это опасно. Не хотел, чтоб узнали соседи. Думал подождать, пока ты немного подрастешь и станешь серьезнее относиться к магии.
– Но я серьёзная!
– Да кого ты обманываешь? Баловалась бы целыми днями! Да и хвасталась соседским мальчишкам, наверняка.
– Не правда! – Роксана обидчиво сложила руки на груди и отвернулась к стене.
– Ещё как правда! Даже я бы так делал! – брат легонько толкнул её плечом, – А теперь ты выросла, и я тебе рассказал. Используй свою магию.
– Да как? Я ничего не умею!
– Придется научиться. Я тебе помогу… Эй, ну что за выражение лица? Давай хотя бы попробуем!
– Ладно… Что мне надо делать?
– Для начала, научись чувствовать воду.
Следующие несколько недель Тео пытался переложить принципы магии воздуха на магию воды. Идея оказалась отличная. Обе стихии являлись внешними, и взаимодействие с ними было почти одинаковым. Да и вода, как и воздух, содержалась во всём. Времени для тренировок у них было навалом, правда силы быстро кончались и очень хотелось пить. Но сестра была такая же упертая, как и сам Теодор, поэтому первого результата ждать пришлось не долго. Маленькая Тень начала осознавать и чувствовать воду вокруг себя. Вскоре к её пальцам стала тянуться и вода из бочки.
– А теперь представь, что воздух вокруг тебя – это мокрая тряпка, – говорил брат, сидя напротив Роксаны, – и ты его выжимаешь. Мысленно. И появляются маленькие капельки. Они висят в воздухе, а потом стягиваются в одну большую. И она медленно опускается в твои сложенные лодочкой руки.
Сколько раз вода лилась на их головы, дети даже не считали. Пить хотелось так сильно, что Теодор облизывал свои мокрые руки, а Тень выжимала себе в рот мокрую слипшуюся косу. И даже это было уже гораздо лучше, чем разведенная темлисой вода из бочки.
С каждой неделей у Роксаны получалось всё лучше, тренировал свою магию и Тео. А вот клетки в тёмном подвали продолжали пустеть. Спустя полгода после прибытия за железными прутьями осталось лишь девять человек. И каждый боялся стать следующим в списке на выход.
Когда в очередной раз раздались шаги в коридоре, маленькая Тень вжалась спиной в дальний угол. Сидящий рядом брат, взял её за дрожащую руку. По полу в свете настенных огней плыли две длинные косые тени. Ноги в солдатских сапогах громко прошоркали по грязным камням и остановились на против самой дальней клетки. Их клетки. В замке со скрипом провернулся ключ, отварилась решетка.
– Поднимайся, пацан. Твоя очередь! – грубый голос коренастого ключника разрезал тишину, словно лезвие. Его широко посаженные маленькие глаза горели в свете факелов словно угли, а приплюснутый и слегка задранный нос напоминал свиное рыло.
Сердце Роксаны рухнуло куда-то в пятки, оставив в груди тяжелый гул. Тео медленно встал, не выпуская руки сестры, поднял голову. На бледном измученном голодом и жаждой лице перемешались страх и злоба.
– Я никуда не пойду. – тихо, но твердо произнес он.
Второй стражник, тоже здоровенный детина с короткой толстой шеей, ухмыльнулся, показав щербатые зубы:
– Ты, малец, не в том положении, чтобы спорить. – Сделал шаг он внутрь клетки. – По-хорошему иди, или за шкирку вытащим!
Пальцы брата сжали руку Тени сильнее. Обгрызанные ногти впились в тонкую кожу. И тут начало казаться, что воздух в камере сделался гуще. Потяжелел, словно перед грозой. Внезапно Теодор сделал шаг вперед, оскалился, и… в ту же секунду вокруг него заплясал дикий вихрь. Воздух загудел, зашипел, пыль и солома полетели в разные стороны. Взмах, и резкий порыв ветра, словно плеть облизал скалящего зубы надзирателя. Тот успел закрыться рукой, но один из мелких камушков все же хлестанул его по щеке, оставив тонкий красный порез.
– Не подходите! – заорал молодой маг воздуха, под шепот и молитвы соседей по подвалу. Дети жались в углы. Помочь ему они уже не пытались. Просто не могли. Обессиленные и накаченные темлисой, еле двигали губами и таращили испуганные глаза.
– Или что? Паскуда ты гнилая! – зарычал алый, вытирая рукавом щёку, – Убьешь нас?
– Убью!
– А не слишком ли громкие слова для такого доходяги? – ехидно заметил обладатель поросячьей морды, делая шаг за решетку, – На ногах вон еле держишься, куда тебе с нами тягаться? Убери магию, она тебе не поможет!
– Да пошли вы! – стиснул зубы Теодор.
Отпускать вихрь он даже и не думал. Наоборот, собрал в кулак оставшуюся силу и разогнал ветер так, что задрожали решетки. И без того мокрые глаза Роксаны заслезились ещё больше.
– Ну ты сам напросился, гадёныш! – ключник, вжав голову в плечи и прикрывшись рукой, поперся вперед, медленно переставляя ноги под резкими порывами.
Роксана видела, как лицо брата покрылось испариной. Дыхание его стало хриплым, тяжелым. Он был истощен. Слаб. Полгода в сыром подвале никому ещё не прибавляли здоровья. Взмах рукой, и ветер полетел под ноги стражника, второй, и порыв шарахнул прямо в грудь. Но этого было мало, алый лишь пошатнулся, оставшись стоять. А силы продолжили стремительно таять.
Твердый кулак с зажатой связкой ключей пробился сквозь вихрь и врезался парню прямо в живот. Тео охнул, подгибая ноги. Его рука, горячая и влажная, выскользнула из пальцев сестры, магия ветра мгновенно растаяла. Второй страж, злобно кривя царапанную морду, схватил наглого мальчишку за шкирку и протащил по полу прямиком к бочке.
– Отстаньте от него! – завизжала Роксана, цепляясь за темно-серый мундир громилы. Тот лишь фыркнул и стряхнул её на пол, словно осиновый лист.
Тошнота подступала к горлу, тело колотила мелкая дрожь. Ноги двигались медленно и с большим трудом. Помянув грязным словом и Демонов и Создателей, Тень шагнула вперед. Заполнила собой зияющий разрыв в клятой фигуре. Замкнула на себе круг. В ушах почти сразу неприятно застучала кровь. Вдох, и осколки далекого прошлого, словно искры, заплясали перед глазами.
В носу уже который день стоял запах паленного мяса. Покрывшееся грубой коркой рабское клеймо под сгибом локтя левой руки болело и безумно чесалось.
– Не ковыряй! – отдернул маленькую Роксану Теодор, заметив, как та поддевает запекшуюся кожу грязными ногтями.
– Но ведь чешется!
– У меня тоже чешется. Но надо потерпеть, а то поймаешь заразу, как Сэт, и всё…
Сэт, девятилетний кучерявый мальчишка, деливший с ними темный каменный подвал, умер три дня назад. А может и не три. Сколько времени прошло точно, никто даже и не знал. Восходы и закаты сосчитать без окон не получалось. Оставалось лишь делать приблизительные зарубки на холодных стенах или помечать прутья решеток, отделяющих переполненные детьми камеры друг от друга и коридора. Никаких кроватей здесь тоже не было, лишь колючие жесткие циновки на разбросанной по полу соломе. Ни подушек, не одеял. Спать приходилось в обнимку, чтоб не замерзнуть. В дальнем углу каждой камеры стояло одно на всех туалетное ведро, в другом углу, ближе к решетке находилась бочка с питьевой водой. Вот и все удобства, так сказать. Не считая редких факелов на коридорной стене. Время от времени приходили солдаты, приносили хлеб и пресную луковую похлебку, пару раз давали пшенную кашу на воде. На вкус было отвратительно, но выбирать не приходилось. За время поездки до Тиралая все уже привыкли есть то, что дают. И пока дают.
Почти всю дорогу тогда Теодор молчал. Что в повозке, что во время привала. Просто сидел и смотрел в пустоту, изредка реагируя на Роксану. Пытался осознать реальность, а может даже думал сбежать. Но так и не решился. Шансов у него почти не было, да и сестру бросать не хотел. А сама Тень… она жалась к брату и днем и ночью, совала в его карманы свои оледеневшие пальцы, прятала красный нос в его капюшоне. Иногда было слышно, как в лесу воют волки, и от этого становилось страшно. Но волки были далеко, а солдаты в алых плащах близко. И вторые, пожалуй, были гораздо опасней любых хищных тварей.
В первый раз Тиралай Роксана увидела ещё из телеги. Величественные башни столицы Сармаса возвышались над заснеженным утренним лесом. Неприступный город, опоясанный тремя кольцами толстых стен, стоял на пологом холме. На самой верхушке, словно фигурка на торте, сверкал витражами королевский дворец. Короля в Сармасе не было уже давно, ещё со времен объединительной войны, положившей начало Империи. Теперь не было здесь и герцога. Зато был Магистр.
За воротами города кипела жизнь, так казалось на первый взгляд. Но стоило повнимательней присмотреться к лицам людей на улицах, как становилось понятно, что жизнь в них скорее тлеет. Тлела жизнь и в детях.
Столица встречала их холодным ветром и провожала под скованную ночными заморозками землю. Кажется, это были подвалы какой-то крепости. И там была одна комната. Большая, но хорошо освещенная огнём. Туда заводили детей и каждый, по очереди подходил к страшному человеку за столом. И страшным он был не внешне, а потому, что решал их судьбу.
На столе перед ним стояла большая резная шкатулка, внутри неё на мягкой чёрной подушке покоился полупрозрачный каменный шар. Каждый ребёнок клал на него руку, и через несколько секунд шар начинал светиться. Или нет. Алые проверяли наличие дара. Магов отправляли в правый угол комнаты, «пустых» в левый.
Под рукой Теодора камень ожидаемо полыхнул белым. Человек за столом записал его имя, фамилию, место рождения, присвоил ему букву стихии, номер и отправил в правую сторону.
Ещё стоя в очереди, маленькая Тень ощущала, как начинают подкашиваться её ноги. Она была почти уверена, что окажется в противоположном от брата углу, ведь дара у неё не было. И сможет ли она остаться с Теодором после проверки, она сильно сомневалась. Но, к счастью, судьба над ней сжалилась. Камень под маленькой дрожащей рукой неожиданно полыхнул синим, удивив не только Роксану, но и самого проверяющего.
– Направо! – ухмыльнулся он, записав в листке букву и номер.
Но радовались дети не долго. В соседней комнате их ждало деревянное кресло с кожаными ремнями и нагретое до красна наборное клеймо. Столько отчаянных детских криков Тень раньше не слышала никогда. Да и потом тоже не слышала. Сопротивлялись почти все. Кто-то вжимался в стену, кто-то неистово рыдал, многие пытались отбиться или убежать. Но бежать было некуда. Солдаты под руки тащили детей к креслу, накрепко пристегивали и совали в зубы деревянную палку. А потом раскалённое железо касалось кожи, и комната наполнялась запахом шипящей и горящей плоти. И диким воем.
Роксана орала так, что закладывало уши. Один из алых даже влепили ей пощечину, чтоб она замолчала. И она замолчала, на мгновение. Потеряла сознание. Пришла в себя уже от нестерпимой боли. Из глаз вместе со слезами сыпались искры. А этот раскаленный прут мерещился потом в руках у каждого солдата.
Дальше была клетка. Холодные стены. Ощущение полной безысходности. Магов и правда отделили от «пустых», но по разным подвалам не развели, ограничились решеткой. Теперь три первых камеры занимали дети без дара, одаренным же достались оставшиеся две. В тусклом огне факелов проходили дни и недели. Несколько человек умерло, захворав от сырости и духоты. Теодор тоже заболел. Провалялся неделю с жаром и мокрой тряпкой на лбу, сделанной из рукава младшей сестры. Кашлял так, что дрожали стены. Особенно тяжело было ночами, когда Роксане казалось, что утром Тео может и не проснуться. На все просьбы позвать лекаря, стража почти не реагировала. Маленькая Тень, молила, ползала на коленях, хватала надзирателей за полы одежды. Но ответ оставался неизменным: «Слабаки нам не нужны. Помрет и ладно.» Слава Создателям, Теодор не умер. Оклемался каким-то чудом.
Где-то месяца через два начались странности. Детей начали забирать. Или выпускать, как говорила стража. Причем по одному и начиная с «пустых». Пару раз в неделю обязательно за кем-то приходили, иногда бывало и чаще. В итоге детей без дара в темном подвале не осталось и вовсе, исчезли все 37 человек. А ещё через месяц взялись и за магов. Обратно вернулся уже третий, но рассказать он, к сожалению, ничего не мог. Он то плакал, то истерически смеялся, бормотал себе под нос какую-то чушь, кричал, катался по полу в припадках. Две бессонных ночи спустя соседи по клетке нашли его мертвым. И тогда все призадумались, а действительно ли пленников выпускают…
Вскоре ряды вернувшихся безумцев пополнила одиннадцатилетняя девочка. Во время одного из припадков, она расцарапала себе лицо и откусила язык. Как оказалось, от этого тоже умирают. И после подобного на «свободу» уже никто не стремился. Даже наоборот. Дети стали кидаться на стражу. Упирались сами и пытались отбить других, вот тут в ход пошла уже и магия. В первый раз, один из солдат обжог руку об раскалённые прутья клетки и умылся кипятком. Во второй – пришедший за ребенком алый, получил в грудь такой заряд ветра от старших, что отлетел к стене и разбил голову о камни.
Терпеть такие выходки слуги магистра, естественно, не стали. Самых буйных перевели в отдельную клетку и лишили еды. Конечно, остальные их подкармливали, перебрасывая через прутья куски хлеба, но как оказалось, появилась и проблема посерьезней. Питьевая вода изменила свой вкус. После пары глотков в голове начинал появляться густой туман, любые сложные мысли ускользали, оставляя после себя лишь неразборчивые отголоски. Ни о какой магии в таком состоянии думать даже не приходилось. И надзиратели спокойно забирали из клеток нужных им детей.
Сердце у Роксаны сжималось от каждого шороха, от каждого звука шагов. И за ней, и за братом могли прийти в любой момент. И ничего хорошего их за дверями подвала явно не ожидало
– Не пей это! – прошептал Теодор растрескавшимися губами и забрал у сестры черпак с водой. Сам он нормально не пил уже несколько дней. Цедил по капле, стараясь сохранить хоть какие-то крупицы здравомыслия.
– Я больше не могу! – застонала маленькая Тень, – Все во рту пересохло. Дай хотя бы глоточек.
– Не дам.
– Ну один! Мы так скоро помрем от жажды!
– Не помрем. Если ты мне поможешь.
– Ты опять что-то придумал? – Роксана устало покосилась на брата, видок у него был, что называется, предсмертный.
– Придумал. Но справишься с этим только ты!
– С чем это?
– Послушай, Ксана, ты же маг воды. Ты можешь сделать нам нормальную воду.
– Я? Какой из меня маг. Я ничего не умею. Я даже ничего не чувствую! Та проклятая каменюка наверняка ошиблась.
– Не ошиблась!
– Тебе то откуда знать?
– Отец мне сказал… – вздохнул Тео, ощущая себя виноватым, – Он же был магом воды, пусть и не очень сильным. Сказал, что чувствует в тебе дар. Маги воды ведь ощущают друг друга… уж не знаю, как это работает. Он просил тебе не говорить…
– Почему? – надулась сестра, как только прошло первое удивление.
– Считал, что это опасно. Не хотел, чтоб узнали соседи. Думал подождать, пока ты немного подрастешь и станешь серьезнее относиться к магии.
– Но я серьёзная!
– Да кого ты обманываешь? Баловалась бы целыми днями! Да и хвасталась соседским мальчишкам, наверняка.
– Не правда! – Роксана обидчиво сложила руки на груди и отвернулась к стене.
– Ещё как правда! Даже я бы так делал! – брат легонько толкнул её плечом, – А теперь ты выросла, и я тебе рассказал. Используй свою магию.
– Да как? Я ничего не умею!
– Придется научиться. Я тебе помогу… Эй, ну что за выражение лица? Давай хотя бы попробуем!
– Ладно… Что мне надо делать?
– Для начала, научись чувствовать воду.
Следующие несколько недель Тео пытался переложить принципы магии воздуха на магию воды. Идея оказалась отличная. Обе стихии являлись внешними, и взаимодействие с ними было почти одинаковым. Да и вода, как и воздух, содержалась во всём. Времени для тренировок у них было навалом, правда силы быстро кончались и очень хотелось пить. Но сестра была такая же упертая, как и сам Теодор, поэтому первого результата ждать пришлось не долго. Маленькая Тень начала осознавать и чувствовать воду вокруг себя. Вскоре к её пальцам стала тянуться и вода из бочки.
– А теперь представь, что воздух вокруг тебя – это мокрая тряпка, – говорил брат, сидя напротив Роксаны, – и ты его выжимаешь. Мысленно. И появляются маленькие капельки. Они висят в воздухе, а потом стягиваются в одну большую. И она медленно опускается в твои сложенные лодочкой руки.
Сколько раз вода лилась на их головы, дети даже не считали. Пить хотелось так сильно, что Теодор облизывал свои мокрые руки, а Тень выжимала себе в рот мокрую слипшуюся косу. И даже это было уже гораздо лучше, чем разведенная темлисой вода из бочки.
С каждой неделей у Роксаны получалось всё лучше, тренировал свою магию и Тео. А вот клетки в тёмном подвали продолжали пустеть. Спустя полгода после прибытия за железными прутьями осталось лишь девять человек. И каждый боялся стать следующим в списке на выход.
Когда в очередной раз раздались шаги в коридоре, маленькая Тень вжалась спиной в дальний угол. Сидящий рядом брат, взял её за дрожащую руку. По полу в свете настенных огней плыли две длинные косые тени. Ноги в солдатских сапогах громко прошоркали по грязным камням и остановились на против самой дальней клетки. Их клетки. В замке со скрипом провернулся ключ, отварилась решетка.
– Поднимайся, пацан. Твоя очередь! – грубый голос коренастого ключника разрезал тишину, словно лезвие. Его широко посаженные маленькие глаза горели в свете факелов словно угли, а приплюснутый и слегка задранный нос напоминал свиное рыло.
Сердце Роксаны рухнуло куда-то в пятки, оставив в груди тяжелый гул. Тео медленно встал, не выпуская руки сестры, поднял голову. На бледном измученном голодом и жаждой лице перемешались страх и злоба.
– Я никуда не пойду. – тихо, но твердо произнес он.
Второй стражник, тоже здоровенный детина с короткой толстой шеей, ухмыльнулся, показав щербатые зубы:
– Ты, малец, не в том положении, чтобы спорить. – Сделал шаг он внутрь клетки. – По-хорошему иди, или за шкирку вытащим!
Пальцы брата сжали руку Тени сильнее. Обгрызанные ногти впились в тонкую кожу. И тут начало казаться, что воздух в камере сделался гуще. Потяжелел, словно перед грозой. Внезапно Теодор сделал шаг вперед, оскалился, и… в ту же секунду вокруг него заплясал дикий вихрь. Воздух загудел, зашипел, пыль и солома полетели в разные стороны. Взмах, и резкий порыв ветра, словно плеть облизал скалящего зубы надзирателя. Тот успел закрыться рукой, но один из мелких камушков все же хлестанул его по щеке, оставив тонкий красный порез.
– Не подходите! – заорал молодой маг воздуха, под шепот и молитвы соседей по подвалу. Дети жались в углы. Помочь ему они уже не пытались. Просто не могли. Обессиленные и накаченные темлисой, еле двигали губами и таращили испуганные глаза.
– Или что? Паскуда ты гнилая! – зарычал алый, вытирая рукавом щёку, – Убьешь нас?
– Убью!
– А не слишком ли громкие слова для такого доходяги? – ехидно заметил обладатель поросячьей морды, делая шаг за решетку, – На ногах вон еле держишься, куда тебе с нами тягаться? Убери магию, она тебе не поможет!
– Да пошли вы! – стиснул зубы Теодор.
Отпускать вихрь он даже и не думал. Наоборот, собрал в кулак оставшуюся силу и разогнал ветер так, что задрожали решетки. И без того мокрые глаза Роксаны заслезились ещё больше.
– Ну ты сам напросился, гадёныш! – ключник, вжав голову в плечи и прикрывшись рукой, поперся вперед, медленно переставляя ноги под резкими порывами.
Роксана видела, как лицо брата покрылось испариной. Дыхание его стало хриплым, тяжелым. Он был истощен. Слаб. Полгода в сыром подвале никому ещё не прибавляли здоровья. Взмах рукой, и ветер полетел под ноги стражника, второй, и порыв шарахнул прямо в грудь. Но этого было мало, алый лишь пошатнулся, оставшись стоять. А силы продолжили стремительно таять.
Твердый кулак с зажатой связкой ключей пробился сквозь вихрь и врезался парню прямо в живот. Тео охнул, подгибая ноги. Его рука, горячая и влажная, выскользнула из пальцев сестры, магия ветра мгновенно растаяла. Второй страж, злобно кривя царапанную морду, схватил наглого мальчишку за шкирку и протащил по полу прямиком к бочке.
– Отстаньте от него! – завизжала Роксана, цепляясь за темно-серый мундир громилы. Тот лишь фыркнул и стряхнул её на пол, словно осиновый лист.
