Слово бог не есть бог на самом деле, а слово любовь вовсе не представляет собой любовь. Поэтому несчастные люди, которые продолжают думать о слове бог или о слове любовь, просто теряют больше возможности. Возможно, они знают, что есть сознание, возможно, им известна тайна любви, но слово скрывает правду; слово закрывает их глаза. Глаза знающих людей так покрыты пеленой теорий, теологии, догм, убеждений, что они не могут видеть. Человек не может думать и видеть одновременно. Человек не может думать и слышать одновременно. Но именно так они живут, поэтому они не могут видеть реальности. Они не могут видеть. Они не прозрачны. А мудрость прозрачность, безоблачное видение – не затуманенное никакими мыслями, не затуманенное никакой пылью.
Человек должен очищать себя каждое мгновение, поскольку пыль имеет тенденцию собираться на зеркале в каждое мгновение. Это естественный процесс. Пока вы здесь сидите, зеркало у вас в ванной комнате собирает пыль. Даже ночью, когда ничего не происходит, даже двери и окна ванной закрыты, тем не менее, какая-то пыль всё же оседает на зеркале, поскольку частицы пыли присутствуют в самом воздухе. Каждый день с утра вы должны очищать зеркало.
Человек должен быть даже более внимателен к своему внутреннему уму, внутреннему зеркалу, внутренней способности к отражению. Каждое мгновение вы должны очищать себя от пыли. Я лучше выражу это следующим образом: каждое мгновение человек должен умирать для прошлого и возрождаться заново. Тогда он останется прозрачным, тогда его зеркало останется чистым. Тогда ни что не будет заслонять перспективу. Тогда он не будет ни христианином, ни индуистом, ни мусульманином, ни буддистом. Тогда он будет зеркалом, просто зеркалом, отражением - отражающим всё, что есть, внутри и снаружи. Из этого отражения рождается мудрость.
Мудрость цветение вашей прозрачности, вашего сияния, вашего светящегося существа. Фактически, функция мастера заключается в том, чтобы исправить то, что с вами сделало общество. Она направлена против университета, против школы, против колледжа, поскольку она заключается не в том, чтобы вложить в вас знания, а в том, чтобы дать вам нечто отличное, принадлежащее другому измерению. Она должна запустить в вас процесс цепной реакции, который поможет вам выбраться из так называемых священных писаний, слов, теорий, чтобы вы могли стать просто обыкновенным человеком. Вы можете просто стать тем, кто вы есть на самом деле, без каких-либо претензий.
Я воспеваю обыкновенность сознания. Я не учу вас здесь, как стать сверхчеловеком. Вся эта эзотерическая чепуха легла на человека таким тяжким бременем, что её нужно сжечь целиком – меньшее не поможет. Нужен огонь, чтобы смогло сгореть всё то, что горит, и только то, что останется есть ваша истинная сущность. Фридрих Ницше сошел с ума на почве идеи сверхчеловека. И так же в Индии Шри Ауробиндо, вся его жизнь вскармливала индийское эго идеей сверхчеловека, сверхразума, сверхъестественного.
Я не эзотерист, не оккультист, не проповедую учение о другом мире, сверхъестественном, сверхчеловеке. Я просто воспеваю саму обыкновенность каждого человеческого существа, обыкновенность не только человеческих существ, но и животных, деревьев, рек, скал, саму обыкновенность жизни. Для меня близость к сознанию и обыкновенность эквивалентно, синонимично. Если бы от меня это зависело, я бы отбросил слово бог, поскольку оно стало действительно богохульственным. Лишь чистая обыкновенность и прожить её в каждое мгновение, радуясь, танцуя, празднуя. Тогда расцветёт мудрость. Тогда приходит весна, и трава растёт сама по себе.
Нужно разрушать эту прогнившую культуру. В чем здесь дело? Люди забыли истину. В течение тысячелетий они жили в затуманенном состоянии ума, и не только, они также оказались весьма привязаны к этому затуманенному состоянию, по той простой причине, что им больше не за что зацепиться. Это единственная опора их эго. В течение трёх столетий мир находится в религиозном и политическом рабстве.
Общество, прожившее три столетия в рабстве, не может иметь никакого источника для утверждения своего эго в политическом мире. Оно не может похвастать завоевателями мира, подобными Александру Великому Будде. В течение трёх столетий общество в значительной мере жило суевериями. Священнослужители господствовали в нём, как ни в чём другом, а это самый коварный в мире народ. Из-за их эксплуатации, подавления, из-за того, что они в течение трёх столетий отравляли его душу, человечество оказалась неспособным найти путь к истине. Они стали как Китайская стена на пути к истине.
Для духовенства это был вопрос жизни и смерти. Либо истина, либо священник – они не могут выжить вместе, их сосуществование невозможно. Если побеждает истина, исчезает священник. Поэтому истине не дают победить, чтобы священнослужитель мог продолжать господствовать. Ни одна другая страна не была в такой зависимости от священников, как святая Русь. В течение трёх столетий духовного рабства.
Нет ничего, на что могло бы опираться эго нации ни науки, ни технического развития, ни богатства, ни политической свободы, ни демократии. Посмотрите на эту проблему. Проблема заключается в том. Но нация должна иметь какую-то опору, поскольку нация не является истинной реальностью, запомните: она нуждается в опоре. Индивидуум может существовать без своего эго, поскольку индивидуум является реальностью, а реальность не требует наличия эго.
Но нация, раса, церковь, государство они не могут существовать без эго. Без эго они развалятся. Именно это функционирует как ложный центр и соединяет их вместе. Следовательно, хан Гуюк Будда может существовать без эго, а буддисты не могут. Язычник Иисус может существовать без эго, а христиане не могут. Всегда помните об этом: ложная сущность требует и ложного центра, иначе она исчезнет. Религии чрезвычайно нуждались в том, чтобы каким-либо образом создать такой ложный центр.
При этом не было доступно никакой обычной альтернативы денег, технологий, науки, политической власти, поэтому единственно возможным было духовное стремление, другой мир. А это легко, потому что в этом случае вы имеете дело с невидимыми вещами. Вы не можете ни доказать, ни опровергнуть их. Очень легко жить в надежде на другой мир. Но кто пробудит эту надежду? Тогда вы должны попасть в зависимость от коварных священников, они стали посредниками.
Они начали говорить о другом мире. Они даже дали вам карты другого мира; у них нет карт мира, этого мира, если вы спросите у них, где находится Царьград, они, возможно, и не ответят, но они вам в подробностях расскажут о царствии небесном и даже о семи небесах, о семиэтажных небесах. Они могут вам рассказать о каждой подробности, всё до мельчайших деталей, о семи преисподних. В этом нет проблемы; это религиозный вымысел.
Индусы верят в семь «адов». Джайна верит в три ада и три небесные сферы. А во времена Махавиры жил один человек; должно быть, это был очень красивый человек, его имя Санджайя Вилетипутта. Он сказал: все это чепуха. Существует семьсот «адов» и семьсот небес! Но люди говорили: Махавира говорит, что только три, а индусы говорят, что только семь. Санджайя ответил: это потому, что они не пошли дальше, я же обследовал всю территорию.
Однажды к Раджнишу Ошо пришел последователь Радасвами. Они верят в четырнадцать небес, в четырнадцать стадий рая. Разумеется, основатель их религии достиг четырнадцатой стадии. Другие находятся где-то на лестнице: Рама, Кришна, Будда где-то на седьмой ступени; Иисус, Мухаммед и Заратустра где-то на шестой; Нанак, Кабир и Мира где-то на пятой и так далее и тому подобное, каждый в соответствии со своими потребностями, и каждый в соответствии со своими возможностями.
Он принес ему всю карту. Он хотел получить его одобрение: что он о ней, думает и что о ней скажет, верна она или нет.
Оша сказал: она абсолютно верна.
Он был немного шокирован, так как люди не советовали ему идти к нему, потому что он мог его расстроить. А он сказал: она абсолютно верна. Я знаю. Ваш гуру достиг четырнадцатого уровня – я его там видел.
Он сказал: что вы имеете в виду?
Раджниш ответил: я сам на пятнадцатом, и он все время пристает ко мне, чтобы я вытащил его с четырнадцатого!
Он был потрясен, он очень разозлился.
Но если существует четырнадцатый уровень, почему же не может быть пятнадцатого? Никто не может этого доказать, но никто не может и опровергнуть. Если что-то невидимо, вы можете бесконечно продавать это; в этом нет проблемы. Духовенство продает миру невидимые товары. Видимых товаров здесь нет. И в течение трёх столетий они делают такой хороший бизнес. Естественно, они сердятся на тех, кто не воспринимает их товар всерьёз. Но гнев просто говорит о страхе, всегда помни: гнев — это страх вверх ногами. За гневом всегда прячется страх; страх – это противоположная сторона гнева.
Когда вы испуганы, единственный способ спрятать свой страх – это рассердиться, поскольку страх выдает вас. Гнев создает вокруг вас занавес; вы можете за него спрятаться. Суеверный ум действительно будет бояться меня. И не только суеверный ум, но и все другие умы в мире, которые занимаются тем же бизнесом по производству невидимых товаров. Они пугаются.
Когда они злятся на меня, это значит, что я попал в точку. Я радуюсь этому! Они изображали любовь, сострадание, симпатия, понимание, а я показываю саму их суть. Не зная, что они делают, они подчиняются моим желаниям. Они в моих руках. Тот, кто злится на меня, попадает в мою ловушку. Он попал в смерч, который преследует и подхватывает все на своем пути. Рано или поздно этот человек сам сбросит одежду и останется обнаженным под солнечными лучами. Именно это и происходит. Когда люди злятся, они показывают, что они действительно разоблачены. А единственный способ защиты – агрессия. Они защищают себя: но они могут сделать это, только если будут нападать. И злость просто показывает их слабость.
В тот момент, когда человек начинает злиться, он побежден. Нет необходимости в поединке, потому что он показал свою слабость, он показал свой страх. Этого уже достаточно! Его злость показывает, что он трус. Тогда дело исчерпано, другой человек победил, он сильнейший, потому что он сохранил спокойствие. Его невозможно было вывести из себя. Он остался собранным. Миллионы людей потеряли своё, так называемое, спокойствие, которое было ложным, потому что только ложное спокойствие может быть потеряно. Вся их идея терпимости, вся их идея принятия других, принятие другого мнения, потеряна.
Но это значительное явление. Это показывает, что эти три сотни лет мнимой духовности не принесли России ничего хорошего, страна пророков и мудрецов, святых и всевозможных дураков, религия притворщиков. И я хочу этого, потому что это единственный способ удалить гной из их многовековых ран. Это показывает, что я на верном пути. Они не могут не обращать внимания. И я хочу, чтобы это было решительным явлением. Преобразовать эту сгнившую насквозь культуру и дать ей новую жизнь, для этого нужно сострадание. Три сотни лет духовного, политического, экономического рабства, какая же еще нужна причина, чтобы сочувствовать этой культуре?
Но они не согласятся на перемены легко. Перемены тяжелы, они идут вразрез с вашим характером, с вашими привычками, с вашим наследием. А у России большое наследие. Они погибают из-за прошлого, у них есть только прошлое. У ребенка есть только будущее, у него нет прошлого. Поэтому ребенок никогда не мыслит в терминах ностальгии. У него за плечами ничего нет. Он так свеж, что у него нет воспоминаний. Молодой человек живет настоящим. Настоящее прекрасно, в прошлом было только детство, самое большее подготовка. Молодые не беспокоятся о будущем, человек начинает думать о нём, когда настоящее ускользает у него из рук.
Старый человек думает только о прошлом, у него нет будущего. Есть только смерть, его ждет только ночь. Он хочет избежать этого. Единственный выход повернуться спиной к будущему и смотреть в прошлое, молодой же остается в настоящем.
То же самое и с культурой. Когда культура нова, она смотрит в будущее. У неё громадное стремление к звёздам, она растёт, расширяется. Когда культура остаётся действительно молодой, что случается очень редко, на самом деле ещё не случалось, она остается в настоящем. А когда культура стареет, то начинает мыслить в категориях прошлого, ностальгии, золотого века которого больше не существует. Молодость сама по себе феномен новый. В прошлом ребенок проходил путь от детства до старости, молодость вообще не была жизненным этапом.
В бедных странах «такое» существует до сих пор. Вы можете найти племена аборигенов в бедных странах, где дети шести лет, пяти лет работают как старики. Семь, восемь лет, они уже обременены заботами. У них нет шанса на молодость. Молодой человек новый феномен в этом мире. Он не ребенок и не старик. Он первый идет по тонкому льду. Он пытается жить здесь и сейчас. Теперь стало возможным даже для культуры жить в настоящем. Потребуется множество людей, чтобы подготовить почву для культур, живущих в настоящем.
Христианская концепция времени противоречит Дарвину; она не научна, совершенно не гуманна. Это очень темное и мрачное видение. Это видение старой, древней, прогнившей религии. России нужно переродиться, ей нужно новое детство. Она будет защищать свои идеи, потому что она к ним привыкла. Это её единственное богатство! Поэтому, когда я отбрасываю эти идеи, я кажусь врагом. Друг кажется врагом, а враги принимаются за друзей. Но это естественно, это закономерно. Это можно понять. Религии так закабалили человека.
Верующие в религиозные предрассудки злятся, потому что они привыкли, что их все постоянно хвалят. Никто, никогда их не критиковал. Никто, никогда им не говорил: вы проживаете смерть, а не жизнь. Вы увядаете и умираете. Вы потеряли пыл, огонь, вкус к тотальной, подлинной жизни. Их прославляли. Их бесцветность преподносилась в ореоле божеств. Их осуждающие жизнь концепции были возвышены до великих духовных откровений. Их истерики называли опытом святости. Их безумие уважалось, как будто на них снизошло нечто запредельное. Их тарабарщина считалась эзотерической, люди и сегодня продолжают находить в ней смысл.
Глупцов прославляли, мазохистов принимали за аскетов, садисты считались великими святыми. Всевозможные извращения считались признаками духовности. Теперь разоблачения многовековой лжи довольно рискованно. Но я хочу рискнуть, потому что мне нечего терять. Мне нечего терять! Самое большее, они могут убить, но это им не поможет. Даже смерть будет им огромная помощью. Она может вышибить их из этой чепухи. Она может вывести их из ступора, прервать их сон.
Поэтому надо продолжать утверждать жизнь. Они исповедовали жизнеотрицающую философию. Они выступают против всего, что доставляет вам радость, они репрессивны, насильственны, они кипят внутри, но скрывают это. Никто не хочет показать свою наготу. А когда ваш покров так прославляется, в мире столько глупцов, что каждый может найти рабов. Это совершенно не проблема. Достаточно просто быть священником.
Священники не могут легко избавиться от этого хлама, потому что это единственное, что они могут предложить миру.
