— Какая дыра! Сильви, что ты там забыла? — недовольно откликнулась Маргарет уже на бегу, заключая меня в очередные объятия.
— Сильви!!! — оглушающее двухголосье, и в мои ноги вцепляются основательно вымахавшие младшие кузены. Честно говоря, не была уверена, что они меня помнят — возможно, объятия от них мне достались просто по семейной традиции.
— И правда, почему именно Виндстоун? Это из-за того, что ты девушка? А я всегда говорил, тебе нужно было парнем рождаться, — возмутился Дэн.
— Да? А Тейкера тогда почему ей в напарники назначили? — не согласился Джо.
— Тейкера? — теперь Маргарет во все глаза пялилась на Росса.
Генри энергично обнял меня за плечи, а затем протянул Россу руку:
— Извините за этот балаган. В нашей семье не принято скрывать эмоции.
— Да, я заметил, — сдержанно ответил на рукопожатие Росс и почему-то посмотрел на меня.
Многозначительно.
Я предпочла интерпретировать это по-своему.
— Семья! — набрав воздуха в лёгкие, гаркнула я. — Я. Зашла. На пару минут! Нам нужно ехать, я просто забежала повидаться. Я успешно прошла обучение, — я отодвинула куртку, демонстрируя жетон охотника, и отправляюсь в Виндстоун со старшим напарником Россом-тем-самым-Тейкером. Прямо сейчас.
Повисла тишина. Кузены крепче обняли мои ноги.
Внезапно хлопнула дверь.
Я обернулась: конечно, моя мать закрыла дверь и стояла напротив нее, перекрывая выход.
— Как — сейчас? — негодующе воскликнула она. — Как это «сейчас», семья тебя не видела четыре года, а вы даже не останетесь на ужин!
— Правильно, хоть поужинайте! — подтвердил Генри. — Виндстоун от вас никуда не денется, а так хоть на дорогу подкрепитесь, как раз фирменное гамбо Кэти готово.
Мать воинственно кивнула, подтверждая мою догадку — пятно на фартуке как раз от нашей семейной похлёбки.
Я умоляюще посмотрела на Росса. Семья расценила мой взгляд как просьбу разрешить остаться, Тейкер — как напоминание о договоренности. Он нахмурил брови:
— Филдс…
Два энергичных снаряда отлипли от моих ног и переметнулись на более приоритетную мишень:
— Мистер Тейкер, ну пожалуйста! — протянули они на два голоса, обнимая Росса за коленки и преданно смотря снизу вверх.
— Филдс, — сцепив зубы, процедил он. — У вас пятнадцать минут. Ни минутой больше.
В наступившем гаме я разобрала, как Генри говорит Джону:
— Быстро, беги за Элдерсами!
Я застонала.
К моменту, когда мы (конечно, мама и Маргарет меня сразу взяли в оборот) накрыли на стол, в дом прибыли наспех одетые родственники со стороны матери: мой дядя Томас Элдерс со своей женой и детьми, и, конечно же, живущий с ними младший брат моего отца — Уильям. Его жена не пришла — осталась с ещё совсем маленькими детьми, да и не на пользу было глубоко беременной, насколько я знала по письмам, бежать с другой улицы. А все родственники, судя по тяжелому дыханию, именно бежали.
Бежать захотелось и мне, но, увы, на ближайшую минуту я снова стала куклой в руках любящей семьи.
К моему ужасу, досталось даже Россу.
Увидев, каким растрёпанным он стал, я невольно улыбнулась — даже ходячий мертвец не заставил его прическу вести себя столь неаристократично. Но улыбка сошла с моего лица в следующую же секунду — Россу досталась всего-то пара объятий, а как тогда выглядела сейчас я?
Я, как могла, пригладила кудри и поправила одежду, и мы наконец разместились вокруг стола, уставленного мисками всех возможных цветов и размеров.
Все взгляды сошлись на мне. Есть, конечно же, никто не собирался.
Я демонстративно взяла ложку и зачерпнула гамбо.
Вот и оно.
Момент, когда семья понимает, что кроме общей крови, между нами ничего нет.
Мать вздохнула, подперла руку щекой и затянула:
— Наша девочка-то совсем взрослая стала.
— Да, — подхватила Марго, — кто бы мог подумать! Охотница!
— Я честно скажу, я никогда не верил по-настоящему, что она справится, — заявил Уилл.
— Да, кто бы мог подумать, — подтвердила Мэри. — Наша-то тихоня Сильви!
— Я думал, она в умники подастся, как Тим, — подтвердил Томас.
— Всё в книжечках своих сидит и сидит, мать на них все деньги спускает, зато Сильва не забивается по углам, как в детстве.
— И правда, сестрёнка! Как её угораздило? С её боязнью покойников-то? Раз — и сбежала!
— Точно, мы подумали, может сманил кто молодой-красивый, в нашем Карбоне умников для нее не нашлось.
— А она и вправду — учиться. Так ладно бы на магичку, в институты… В школу и на охотницу, ой, умора!
— Умора не умора, а школу-то закончила, смотри, какая блестяшка на груди.
— Блестяшка? Сильви, Сильви, покажи блестяшку!
— И толку от этой блестяшки? Отправляют на край света, рисковать головой!
— Ты бы, Сильва, головой подумала, старших послушала, прежде чем в охотники идти! Раз уж книги ум застили, шла бы в учёные!
— На учёных за бесплатно не учат, а охотникам ещё и стипендию выдают, слыхали такое?
— Толку от той стипендии, если на краю света голову сложишь!
Я работала ложкой, пропуская приятную беседу мимо ушей. Голоса родственников делали не больнее, чем голос в моей голове, твердивший всё то же самое.
Мама не ела, просто молча смотрела на меня.
Росс по всем правилам этикета ел размеренно и неторопливо.
— Да что вы все с учеными, магичками… Мужика бы ей нормального.
— Точно, вышла бы замуж да горя не знала.
— Детишек бы нарожала.
— Вот-вот, моя Эмма хоть и барагозила поначалу, но сейчас на жизнь не жалуется, в детях наших души не чает!
— Слишком просты для неё наши плебейские радости, надо было же что-то эдакое выдумать.
— Нет, ну я вам говорю! Мимо нашего погоста проходить боялась, а теперь ишь ты — охотница!
— Дак то погоста, а это цельную нежить забороть!
— Сильви, Сильви, а ты уже побеждала мертвяков? Взаправду?
— Может, и вправду, пока только книжки учила?
— Так как, Сильва, ты многих уже упокоила?
— Достаточно, — снял с языка мой ответ Росс. Громко поставил опустевшую миску на стол и встал. — Пятнадцать минут вышли. Филдс, на выход.
Я выскочила из-за стола и поспешила за Россом. «Достаточно», — это он о количестве упокоенных или о том, что время балагана окончено?
На пороге я обернулась.
Мать вышла из-за стола, оставив родственников перемывать мне кости.
— Мистер Тейкер… — Росс удивленно обернулся. — Вы достойный человек. Пожалуйста… Позаботьтесь о моей девочке.
Росс перевел взгляд на меня.
Я порозовела до кончиков ушей.
— Мисс Филдс одна из лучших выпускников школы и может сама постоять за себя. Но я обещаю, что буду присматривать за ней.
— Спасибо, мистер Тейкер, — мама смахнула выступившие слёзы. Потянулась было обнять меня, но отступила и просто кивнула.
— Счастливого вам пути.
Когда за нами закрылась дверь, я сделала несколько глубоких вдохов, приводя нервы в порядок. Да. Семья. Лучше любить на расстоянии.
Росс выглядел пришибленным напором моей семьи. Я направилась к фургону, не желая задерживаться в Карбоне больше ни секунды.
— Извини, — бросила я Тейкеру, — я уже забыла, как интенсивно это бывает.
— Да ничего, — Росс уверенно перехватил у меня румпель и повёл к выезду из города. — Поначалу мне даже понравилось, такие… Открытые. Когда ты говорила о сложной семье, я ожидал строгости, может, завышенных требований…
— Требования оказались заниженными, верно? — грустно улыбнулась я.
— В конце концов, и твои, и мои родители недовольны нами. Только мои не говорят мне это в лицо, — пожал плечами напарник. — Но часть с объятиями была довольно милой.
Я хихикнула, и, протянув руку, пригладила волосы Росса.
— Даже ты не ушел без потерь. Спасибо, что выручил.
Росс встряхнул головой и разрушил все мои усилия по приведению его шевелюры в порядок.
— Не за что. Ты и вправду могла справиться сама.
— Со всеми, кроме мамы, — не согласилась я.
— А мне, наоборот, сложнее справиться с отцом, — Росс осёкся и посмотрел на меня. Я отвела глаза.
— Это случилось… давно, — осипшим голосом ответила я на незаданный вопрос. — Извини, не могу об этом.
— Я понял.
Росс посмотрел на закаменевшую меня с сомнением во взгляде.
— Что?
— Я полагаю, сейчас было бы уместно тебя обнять, но после сегодняшнего вечера не думаю, что это хорошая идея.
— Мне достался очень понимающий напарник.
— Старший напарник.
— Что? Ты серьёзно собираешься меряться со мной статусом?
— Ты сама на это подписалась, Сильви.
— О нет, не начинайте, мистер Тейкер!
Мы захохотали, отпуская сгустившуюся за вечер мрачную атмосферу.
В свете полной луны наш фургон ехал в Сан-Реано.
Темнота, окружающая меня, не имела ничего общего с темнотой чулана или темнотой безлунной ночи. В той ты можешь ориентироваться — по отблеску звезд, по отражающемуся звуку, по памяти или банально нащупав стены.
Но эта темнота была не просто отсутствием света.
Она была абсолютным ничем. Пустотой слева, справа, сзади, сверху и снизу. Без расстояний и границ.
Впрочем, кое-что в ней всё-таки было.
Я вытянула руку, позволив пальцам обрести очертания в неверном красно-синем свете.
Их освещал пылающий контур двери, будто вырезанный в темноте. Пламя было грязного, неправильного оттенка — когда-то я представляла, что именно такого цвета становится огонь в шахтерских сетчатых лампах, когда вокруг опасный рудничный газ.
Сама дверь была неразличима, но мне это было и не нужно — я знала, какого она на самом деле цвета, что металлическая ручка шероховата на ощупь, а дерево вокруг неё, наоборот, гладкое и тёплое.
В конце концов, я уже стучала в неё сегодня.
Только сейчас за ней было что-то другое. То, чему я так и не нашла названия. То, что не приходило ко мне во снах уже несколько лет.
— Ну надо же, как удивительно, — процедила я, обращаясь к двери.
Контур двери согласно мигнул.
Я отвернулась. Вид бескрайней пустоты нервировал меньше. Впрочем, как и всегда, долго я не выдержала: знание, что за спиной находилось это, не позволяло упускать его из поля зрения.
Разумеется, только из-за ощущения опасности. Ни в коей мере не из-за того, что оно тихо, но настойчиво манило меня к себе.
— Вообще-то, я тут спать пытаюсь, — я села, скрестив ноги. К счастью, не ухнула вниз, проваливаясь в бездну снова и снова. В этот раз меня не стало мотать, как пушинку на ветру, бросая то вниз, то вверх, то в стороны — до полной потери ощущения себя в пространстве, если его тут вообще так можно было назвать, до того, что от меня самой останется только болезненное тянущее чувство в груди, за которое цепляется всё моё существование.
Уже неплохо.
Я посидела так немного, наблюдая, как огненный контур то разгорается сильнее, то гаснет до еле заметной светящейся нити. В моменты, когда из-за двери вырывались особенно яркие языки огня, красно-синее пламя становилось почти фиолетовым, и это было даже красиво.
Если бы не то, что после такой увлекательной ночи я проснусь разбитой настолько, что лучше бы и не ложилась вовсе.
Я нащупала пространство слева от меня и, опираясь на него, осторожно легла на бок, подтянув колени к груди.
Контур двери не повторил мое движение, и я не оказалась снова на ногах, теряющая равновесие от изменившего ориентацию мира.
Не оказалась в бесконечном лабиринте пылающих проёмов, не скатилась по накренившейся пустоте, как по горке, прямиком в объятия моего кошмара.
Я закрыла глаза.
Пару раз мне уже удавалось провернуть этот фокус — поспать прямо во сне, но, судя по тому, что я не перестала видеть красно-синее пламя, на этом моменте моя удача закончилась.
Я осталась лежать, глядя (уже не понимая, открытыми глазами или сквозь веки) на огонь, представляя, что это всего лишь костёр на привале. Всего лишь странного цвета костёр, спиной я опираюсь на колесо фургона, и всё это — просто очередная бессонная ночь.
Когда я убедила себя до такой степени, что уже буквально слышала стрёкот сверчков и потрескивание дров, а в темноте, кажется, проявились очертания прерии, огонь вдруг зашипел, взметнулся и выплюнул яркие горячие искры — прямо на меня.
Я вскочила, стряхивая с себя обжигающие угольки, а дверь никак не угомонялась. Теперь не только языки пламени проникали сквозь дверной проём, но и через стыки досок виднелось раскалённое нутро.
Повинуясь законам логики сна, я подумала: а что, если дверь не заперта? Я обязательно должна проверить, задвинут ли засов.
Медленно, частично осознавая, что мысль не совсем здравая, я приблизилась к двери.
И конечно же, по привычке, вместо того, чтобы проверить, закрыта ли дверь, потянула ручку на себя.
Яркий свет ударил по глазам.
Я прикрыла их рукой, некоторое время пытаясь понять, почему вместо моих кошмаров наблюдаю силуэт Росса в треугольнике света.
Чуть позже до меня дошло:
— Уже полдень? — просипела я.
— Как всё запущено, — оценил Тейкер. — Полагаю, доброго утра можно не желать.
Я кивнула, насколько это возможно было из лежачего положения и с ощутимыми усилиями приняла сидячее.
— В таком случае, с возвращением в эту реальность. — я вздрогнула от неожиданного попадания шутки в цель, а Росс уже отпустил тканевый полог. Я почувствовала, как просела повозка — видимо, ещё и с фургона спрыгнул.
Я до зайчиков в глазах потерла веки кулаками, вздохнула и принялась скатывать спальный мешок.
К моменту, когда Росс вернулся и мы снова тронулись, мне уже не хотелось умереть, а вот убивать — вполне.
На этот раз я не стала оспаривать роль возницы: после таких снов мне всегда нужно было время, чтобы прийти в себя. Так что я села на уже привычное место справа от румпеля и поглубже надвинула шляпу на лицо.
— Если решила продолжить спать сидя, могла бы и не просить разбудить в полдень, — беззлобно поддел Росс.
Я повернулась к нему лицом и указала на свои щеки:
— Видишь это?
— Лицо? — недоуменно поднял бровь Росс. — Открытые глаза? — после отсутствия положительного ответа продолжил гадать он.
— Веснушки, — нетерпеливо прервала я. — Если я не буду носить шляпу на солнце, то через пару дней буду похожа на жертву оспы. Люди будут шарахаться. Хочешь такую напарницу?
Росс задумчиво вгляделся в моё лицо, затем неуверенно протянул:
— Ну, если ты так считаешь...
Я отвернулась, считая на этом дискуссию завершенной, и замолчала до момента, когда в поле видимости на развилке дороги появился салун.
Я припомнила карту. Кажется, здесь нам направо — налево лежит дорога в более мелкие города. Но небольшая остановка у салуна не слишком испортит наш график поездки с учётом того, что вчера я вела фургон до четырёх утра, так ведь?
Я покосилась на Росса.
— Если ты чего-то хочешь, об этом можно сказать, а не прожигать меня взглядом из-под твоей шляпы, — среагировал он.
— Значит, ты не против остановки на кофе?
— Ну, даже такая формулировка — уже прогресс, — вздохнул он и забрал влево.
— Спасибо, — я спрыгнула с козел и мгновенно об этом пожалела, почувствовав отдачу от приземления болью в темечке. Но такой мелочи было не остановить меня на пути к кофе, и я ворвалась в салун через распашные дверцы, даже не утруждая себя их раскрытием, а просто протаранив бедром створку.
В салуне было людно, и гомон голосов отдался резью в висках. Зато почти темно — дощатые ставни были предусмотрительно прикрыты, и от этого стало полегче глазам.
Сняв шляпу и привыкнув к полумраку, я нашла прилавок и поспешила к нему. За работником я уже видела источающий пар котёл с кофе.
— Сильви!!! — оглушающее двухголосье, и в мои ноги вцепляются основательно вымахавшие младшие кузены. Честно говоря, не была уверена, что они меня помнят — возможно, объятия от них мне достались просто по семейной традиции.
— И правда, почему именно Виндстоун? Это из-за того, что ты девушка? А я всегда говорил, тебе нужно было парнем рождаться, — возмутился Дэн.
— Да? А Тейкера тогда почему ей в напарники назначили? — не согласился Джо.
— Тейкера? — теперь Маргарет во все глаза пялилась на Росса.
Генри энергично обнял меня за плечи, а затем протянул Россу руку:
— Извините за этот балаган. В нашей семье не принято скрывать эмоции.
— Да, я заметил, — сдержанно ответил на рукопожатие Росс и почему-то посмотрел на меня.
Многозначительно.
Я предпочла интерпретировать это по-своему.
— Семья! — набрав воздуха в лёгкие, гаркнула я. — Я. Зашла. На пару минут! Нам нужно ехать, я просто забежала повидаться. Я успешно прошла обучение, — я отодвинула куртку, демонстрируя жетон охотника, и отправляюсь в Виндстоун со старшим напарником Россом-тем-самым-Тейкером. Прямо сейчас.
Повисла тишина. Кузены крепче обняли мои ноги.
Внезапно хлопнула дверь.
Я обернулась: конечно, моя мать закрыла дверь и стояла напротив нее, перекрывая выход.
— Как — сейчас? — негодующе воскликнула она. — Как это «сейчас», семья тебя не видела четыре года, а вы даже не останетесь на ужин!
— Правильно, хоть поужинайте! — подтвердил Генри. — Виндстоун от вас никуда не денется, а так хоть на дорогу подкрепитесь, как раз фирменное гамбо Кэти готово.
Мать воинственно кивнула, подтверждая мою догадку — пятно на фартуке как раз от нашей семейной похлёбки.
Я умоляюще посмотрела на Росса. Семья расценила мой взгляд как просьбу разрешить остаться, Тейкер — как напоминание о договоренности. Он нахмурил брови:
— Филдс…
Два энергичных снаряда отлипли от моих ног и переметнулись на более приоритетную мишень:
— Мистер Тейкер, ну пожалуйста! — протянули они на два голоса, обнимая Росса за коленки и преданно смотря снизу вверх.
— Филдс, — сцепив зубы, процедил он. — У вас пятнадцать минут. Ни минутой больше.
В наступившем гаме я разобрала, как Генри говорит Джону:
— Быстро, беги за Элдерсами!
Я застонала.
К моменту, когда мы (конечно, мама и Маргарет меня сразу взяли в оборот) накрыли на стол, в дом прибыли наспех одетые родственники со стороны матери: мой дядя Томас Элдерс со своей женой и детьми, и, конечно же, живущий с ними младший брат моего отца — Уильям. Его жена не пришла — осталась с ещё совсем маленькими детьми, да и не на пользу было глубоко беременной, насколько я знала по письмам, бежать с другой улицы. А все родственники, судя по тяжелому дыханию, именно бежали.
Бежать захотелось и мне, но, увы, на ближайшую минуту я снова стала куклой в руках любящей семьи.
К моему ужасу, досталось даже Россу.
Увидев, каким растрёпанным он стал, я невольно улыбнулась — даже ходячий мертвец не заставил его прическу вести себя столь неаристократично. Но улыбка сошла с моего лица в следующую же секунду — Россу досталась всего-то пара объятий, а как тогда выглядела сейчас я?
Я, как могла, пригладила кудри и поправила одежду, и мы наконец разместились вокруг стола, уставленного мисками всех возможных цветов и размеров.
Все взгляды сошлись на мне. Есть, конечно же, никто не собирался.
Я демонстративно взяла ложку и зачерпнула гамбо.
Вот и оно.
Момент, когда семья понимает, что кроме общей крови, между нами ничего нет.
Мать вздохнула, подперла руку щекой и затянула:
— Наша девочка-то совсем взрослая стала.
— Да, — подхватила Марго, — кто бы мог подумать! Охотница!
— Я честно скажу, я никогда не верил по-настоящему, что она справится, — заявил Уилл.
— Да, кто бы мог подумать, — подтвердила Мэри. — Наша-то тихоня Сильви!
— Я думал, она в умники подастся, как Тим, — подтвердил Томас.
— Всё в книжечках своих сидит и сидит, мать на них все деньги спускает, зато Сильва не забивается по углам, как в детстве.
— И правда, сестрёнка! Как её угораздило? С её боязнью покойников-то? Раз — и сбежала!
— Точно, мы подумали, может сманил кто молодой-красивый, в нашем Карбоне умников для нее не нашлось.
— А она и вправду — учиться. Так ладно бы на магичку, в институты… В школу и на охотницу, ой, умора!
— Умора не умора, а школу-то закончила, смотри, какая блестяшка на груди.
— Блестяшка? Сильви, Сильви, покажи блестяшку!
— И толку от этой блестяшки? Отправляют на край света, рисковать головой!
— Ты бы, Сильва, головой подумала, старших послушала, прежде чем в охотники идти! Раз уж книги ум застили, шла бы в учёные!
— На учёных за бесплатно не учат, а охотникам ещё и стипендию выдают, слыхали такое?
— Толку от той стипендии, если на краю света голову сложишь!
Я работала ложкой, пропуская приятную беседу мимо ушей. Голоса родственников делали не больнее, чем голос в моей голове, твердивший всё то же самое.
Мама не ела, просто молча смотрела на меня.
Росс по всем правилам этикета ел размеренно и неторопливо.
— Да что вы все с учеными, магичками… Мужика бы ей нормального.
— Точно, вышла бы замуж да горя не знала.
— Детишек бы нарожала.
— Вот-вот, моя Эмма хоть и барагозила поначалу, но сейчас на жизнь не жалуется, в детях наших души не чает!
— Слишком просты для неё наши плебейские радости, надо было же что-то эдакое выдумать.
— Нет, ну я вам говорю! Мимо нашего погоста проходить боялась, а теперь ишь ты — охотница!
— Дак то погоста, а это цельную нежить забороть!
— Сильви, Сильви, а ты уже побеждала мертвяков? Взаправду?
— Может, и вправду, пока только книжки учила?
— Так как, Сильва, ты многих уже упокоила?
— Достаточно, — снял с языка мой ответ Росс. Громко поставил опустевшую миску на стол и встал. — Пятнадцать минут вышли. Филдс, на выход.
Я выскочила из-за стола и поспешила за Россом. «Достаточно», — это он о количестве упокоенных или о том, что время балагана окончено?
На пороге я обернулась.
Мать вышла из-за стола, оставив родственников перемывать мне кости.
— Мистер Тейкер… — Росс удивленно обернулся. — Вы достойный человек. Пожалуйста… Позаботьтесь о моей девочке.
Росс перевел взгляд на меня.
Я порозовела до кончиков ушей.
— Мисс Филдс одна из лучших выпускников школы и может сама постоять за себя. Но я обещаю, что буду присматривать за ней.
— Спасибо, мистер Тейкер, — мама смахнула выступившие слёзы. Потянулась было обнять меня, но отступила и просто кивнула.
— Счастливого вам пути.
Когда за нами закрылась дверь, я сделала несколько глубоких вдохов, приводя нервы в порядок. Да. Семья. Лучше любить на расстоянии.
Росс выглядел пришибленным напором моей семьи. Я направилась к фургону, не желая задерживаться в Карбоне больше ни секунды.
— Извини, — бросила я Тейкеру, — я уже забыла, как интенсивно это бывает.
— Да ничего, — Росс уверенно перехватил у меня румпель и повёл к выезду из города. — Поначалу мне даже понравилось, такие… Открытые. Когда ты говорила о сложной семье, я ожидал строгости, может, завышенных требований…
— Требования оказались заниженными, верно? — грустно улыбнулась я.
— В конце концов, и твои, и мои родители недовольны нами. Только мои не говорят мне это в лицо, — пожал плечами напарник. — Но часть с объятиями была довольно милой.
Я хихикнула, и, протянув руку, пригладила волосы Росса.
— Даже ты не ушел без потерь. Спасибо, что выручил.
Росс встряхнул головой и разрушил все мои усилия по приведению его шевелюры в порядок.
— Не за что. Ты и вправду могла справиться сама.
— Со всеми, кроме мамы, — не согласилась я.
— А мне, наоборот, сложнее справиться с отцом, — Росс осёкся и посмотрел на меня. Я отвела глаза.
— Это случилось… давно, — осипшим голосом ответила я на незаданный вопрос. — Извини, не могу об этом.
— Я понял.
Росс посмотрел на закаменевшую меня с сомнением во взгляде.
— Что?
— Я полагаю, сейчас было бы уместно тебя обнять, но после сегодняшнего вечера не думаю, что это хорошая идея.
— Мне достался очень понимающий напарник.
— Старший напарник.
— Что? Ты серьёзно собираешься меряться со мной статусом?
— Ты сама на это подписалась, Сильви.
— О нет, не начинайте, мистер Тейкер!
Мы захохотали, отпуская сгустившуюся за вечер мрачную атмосферу.
В свете полной луны наш фургон ехал в Сан-Реано.
Глава Сан-Реано. I
Темнота, окружающая меня, не имела ничего общего с темнотой чулана или темнотой безлунной ночи. В той ты можешь ориентироваться — по отблеску звезд, по отражающемуся звуку, по памяти или банально нащупав стены.
Но эта темнота была не просто отсутствием света.
Она была абсолютным ничем. Пустотой слева, справа, сзади, сверху и снизу. Без расстояний и границ.
Впрочем, кое-что в ней всё-таки было.
Я вытянула руку, позволив пальцам обрести очертания в неверном красно-синем свете.
Их освещал пылающий контур двери, будто вырезанный в темноте. Пламя было грязного, неправильного оттенка — когда-то я представляла, что именно такого цвета становится огонь в шахтерских сетчатых лампах, когда вокруг опасный рудничный газ.
Сама дверь была неразличима, но мне это было и не нужно — я знала, какого она на самом деле цвета, что металлическая ручка шероховата на ощупь, а дерево вокруг неё, наоборот, гладкое и тёплое.
В конце концов, я уже стучала в неё сегодня.
Только сейчас за ней было что-то другое. То, чему я так и не нашла названия. То, что не приходило ко мне во снах уже несколько лет.
— Ну надо же, как удивительно, — процедила я, обращаясь к двери.
Контур двери согласно мигнул.
Я отвернулась. Вид бескрайней пустоты нервировал меньше. Впрочем, как и всегда, долго я не выдержала: знание, что за спиной находилось это, не позволяло упускать его из поля зрения.
Разумеется, только из-за ощущения опасности. Ни в коей мере не из-за того, что оно тихо, но настойчиво манило меня к себе.
— Вообще-то, я тут спать пытаюсь, — я села, скрестив ноги. К счастью, не ухнула вниз, проваливаясь в бездну снова и снова. В этот раз меня не стало мотать, как пушинку на ветру, бросая то вниз, то вверх, то в стороны — до полной потери ощущения себя в пространстве, если его тут вообще так можно было назвать, до того, что от меня самой останется только болезненное тянущее чувство в груди, за которое цепляется всё моё существование.
Уже неплохо.
Я посидела так немного, наблюдая, как огненный контур то разгорается сильнее, то гаснет до еле заметной светящейся нити. В моменты, когда из-за двери вырывались особенно яркие языки огня, красно-синее пламя становилось почти фиолетовым, и это было даже красиво.
Если бы не то, что после такой увлекательной ночи я проснусь разбитой настолько, что лучше бы и не ложилась вовсе.
Я нащупала пространство слева от меня и, опираясь на него, осторожно легла на бок, подтянув колени к груди.
Контур двери не повторил мое движение, и я не оказалась снова на ногах, теряющая равновесие от изменившего ориентацию мира.
Не оказалась в бесконечном лабиринте пылающих проёмов, не скатилась по накренившейся пустоте, как по горке, прямиком в объятия моего кошмара.
Я закрыла глаза.
Пару раз мне уже удавалось провернуть этот фокус — поспать прямо во сне, но, судя по тому, что я не перестала видеть красно-синее пламя, на этом моменте моя удача закончилась.
Я осталась лежать, глядя (уже не понимая, открытыми глазами или сквозь веки) на огонь, представляя, что это всего лишь костёр на привале. Всего лишь странного цвета костёр, спиной я опираюсь на колесо фургона, и всё это — просто очередная бессонная ночь.
Когда я убедила себя до такой степени, что уже буквально слышала стрёкот сверчков и потрескивание дров, а в темноте, кажется, проявились очертания прерии, огонь вдруг зашипел, взметнулся и выплюнул яркие горячие искры — прямо на меня.
Я вскочила, стряхивая с себя обжигающие угольки, а дверь никак не угомонялась. Теперь не только языки пламени проникали сквозь дверной проём, но и через стыки досок виднелось раскалённое нутро.
Повинуясь законам логики сна, я подумала: а что, если дверь не заперта? Я обязательно должна проверить, задвинут ли засов.
Медленно, частично осознавая, что мысль не совсем здравая, я приблизилась к двери.
И конечно же, по привычке, вместо того, чтобы проверить, закрыта ли дверь, потянула ручку на себя.
Яркий свет ударил по глазам.
Я прикрыла их рукой, некоторое время пытаясь понять, почему вместо моих кошмаров наблюдаю силуэт Росса в треугольнике света.
Чуть позже до меня дошло:
— Уже полдень? — просипела я.
— Как всё запущено, — оценил Тейкер. — Полагаю, доброго утра можно не желать.
Я кивнула, насколько это возможно было из лежачего положения и с ощутимыми усилиями приняла сидячее.
— В таком случае, с возвращением в эту реальность. — я вздрогнула от неожиданного попадания шутки в цель, а Росс уже отпустил тканевый полог. Я почувствовала, как просела повозка — видимо, ещё и с фургона спрыгнул.
Я до зайчиков в глазах потерла веки кулаками, вздохнула и принялась скатывать спальный мешок.
К моменту, когда Росс вернулся и мы снова тронулись, мне уже не хотелось умереть, а вот убивать — вполне.
На этот раз я не стала оспаривать роль возницы: после таких снов мне всегда нужно было время, чтобы прийти в себя. Так что я села на уже привычное место справа от румпеля и поглубже надвинула шляпу на лицо.
— Если решила продолжить спать сидя, могла бы и не просить разбудить в полдень, — беззлобно поддел Росс.
Я повернулась к нему лицом и указала на свои щеки:
— Видишь это?
— Лицо? — недоуменно поднял бровь Росс. — Открытые глаза? — после отсутствия положительного ответа продолжил гадать он.
— Веснушки, — нетерпеливо прервала я. — Если я не буду носить шляпу на солнце, то через пару дней буду похожа на жертву оспы. Люди будут шарахаться. Хочешь такую напарницу?
Росс задумчиво вгляделся в моё лицо, затем неуверенно протянул:
— Ну, если ты так считаешь...
Я отвернулась, считая на этом дискуссию завершенной, и замолчала до момента, когда в поле видимости на развилке дороги появился салун.
Я припомнила карту. Кажется, здесь нам направо — налево лежит дорога в более мелкие города. Но небольшая остановка у салуна не слишком испортит наш график поездки с учётом того, что вчера я вела фургон до четырёх утра, так ведь?
Я покосилась на Росса.
— Если ты чего-то хочешь, об этом можно сказать, а не прожигать меня взглядом из-под твоей шляпы, — среагировал он.
— Значит, ты не против остановки на кофе?
— Ну, даже такая формулировка — уже прогресс, — вздохнул он и забрал влево.
— Спасибо, — я спрыгнула с козел и мгновенно об этом пожалела, почувствовав отдачу от приземления болью в темечке. Но такой мелочи было не остановить меня на пути к кофе, и я ворвалась в салун через распашные дверцы, даже не утруждая себя их раскрытием, а просто протаранив бедром створку.
В салуне было людно, и гомон голосов отдался резью в висках. Зато почти темно — дощатые ставни были предусмотрительно прикрыты, и от этого стало полегче глазам.
Сняв шляпу и привыкнув к полумраку, я нашла прилавок и поспешила к нему. За работником я уже видела источающий пар котёл с кофе.
