Посетовала Одилия на реакцию своей подруги.
Так как Ровена не отвечала, все еще с удивлением глядя то на Одилию, то на Валентину, поэтому первая продолжила речь:
— Я выведала все у матушки. Она довольно подробно описала, где поселился герцог. Здесь не так уж много дорог, чтобы потеряться. В конце концов, неспешной рысью нужно около сорока минут, чтобы добраться до места. Если мы проедем больше, значит, потерялись. Тогда надо будет вернуться и попробовать выбрать другую дорогу. Развилок здесь совсем чуть-чуть.
— Мне очень интересно посмотреть на его дом. — поддержала Валентина. — Всегда любопытно узнать, какую жизнь ведут подобные люди. Тебе разве не любопытно? — обратилась она теперь к Ровене.
Ровена, то краснея, то бледнея, почувствовала, как сжалась в комок.
— Мне любопытно, но стоит все же иметь совесть, чтобы являться подобным образом на порог дома, где вас совсем не ждут. А если учесть места, в которых герцог решил обосноваться, то они явно не предполагают нечаянных проездов. Ведь явно же видно, если человек оказался перед особняком, значит он намеренно держал туда путь.
— Я не представляю, как выглядит эта таинственная обитель, но мы постараемся сделать так, чтобы нас не заметили. — ответила Одилия, — В конце концов всегда можно сделать вид, будто мы прогуливались в лесу и потерялись, а потом случайно набрели на дом герцога Оттавского.
Вскоре дорога снова предлагала две развилки. Одилия выбрала развилку побольше, оставляя без внимания меньшую, так как по ней уже не представлялось возможности проехать тройке лошадей.
Ровена чувствовала, как по мере продвижения всем ее существом завладевает бесшумный протест. Внутри проснулась робость и скромность, настойчиво твердя ей остерегаться подобных приключений. Вдруг проснувшаяся тактичность и воспитанность говорили, что не стоит так бесцеремонно нарушать покой человека, намеренно удалившегося от публики. Однако Ровена продолжала следовать за подругами с трепетом в сердце, пребывая в некотором оцепенении.
Пока девушки углублялись все дальше в лес, Ровена, чтобы отогнать от себя напрягающие ее мысли, постаралась вообразить как бы мог выглядеть особняк герцога. Одилия и Валентина тоже смолкли. Несмотря на демонстративную храбрость обеих, заметно было их внутреннее волнение, сковавшее разум и речь.
Вскоре дорога стала расширяться, меж листвы появились прогалины света. Вот уже впереди замелькала большая площадка и серые стены здания. А еще через несколько шагов лес расступился так резко, оголяя пустую площадку перед величественным забором, что Одилия, ровно как и Валентина, а за ними и Ровена, вынуждены были осадить коней. Застыв в удивлении, устремив взгляды на величественное старинное здание импозантно выступающие из-за редких сосен, девушки рассматривали особняк, несколько мгновений зачарованные его внушительными размерами.
Старинное длинное здание с готическими стрельчатыми формами, со стенами, почерневшими от времени и в некоторых местах требовавшими ремонта. Окна закрывали тяжелые темные портьеры, тщательно скрывая от глаз посторонних интерьер комнат. Перед особняком располагалась широкая пустая площадка. Ее ограничивали с одной стороны конюшня, а с другой — псарня. Редкие сосны составляли весь небольшой парк и, по-видимому, заменяли собою сад. Герцог совершенно пренебрегал мирскими удобствами и эстетикой, так как сам особняк и парк можно было бы назвать аскетичными. Ничто здесь не радовало глаз и не цепляло взора своей красотой.
Ровена пришла в себя первая, натягивая поводья коня, она подалась назад произнося:
— Нельзя так бесцеремонно рассматривать особняк. К тому же из него нас прекрасно видно. О, умоляю вас, давайте хотя бы спрячемся за листвой.
Одилия и Валентина взглянули на свою подругу, которая отдалившись на некоторое расстояние, почти совсем скрылась из глаз.
— А когда ты бесцеремонно рассматривала самого герцога скромность твоя спала крепким сном? — усмехнулась Одилия.
— Ровена права, нам не стоит обнаруживать свое присутствие, — отозвалась Валентина.
Подруги последовали примеру Ровены, но та отступила так далеко, что вид на особняк почти весь снова закрылся листвой. А ее подруги остались все же немного впереди, чтобы иметь возможность разглядеть все как можно лучше. Если бы кто-то из слуг соизволил выглянуть в окно, то непременно бы заметил барышень, листва скрывала их лишь наполовину. Ровена же даже не старалась показаться, переживая как бы их вот-вот не заметили.
Валентина начала что-то бормотать Одилии, девушки принялись переговариваться и вовсе не думали покидать свой пост наблюдения. Ровена, ерзая в седле, чувствовала себя донельзя смущенной.
— О, прошу вас, хватит уже! Давайте уедем! — взмолилась она. — Разве вы не увидели все, что хотели? Это всего лишь старый особняк, таких полно в округе.
Все же Ровена сознавала, что ее этот дом влечет не меньше, чем подруг. Она сама не замечала, как несмотря на внутреннее напряжение старалась разглядеть здание повнимательней и запечатлеть в памяти каждую его деталь.
Готический стиль, на самом деле, уже встречался нечасто, особенно выступая в роли жилищ для знати. Те старались обновлять свои дома по мере появления модных веяний и то и дело их перестраивали. Вот уже как лет двадцать в моду вновь вошел классицизм и теперь все особняки обрастали подробностями этого стиля. А особняк герцога Оттавского так и остался в своем изначальном виде.
— Такое ощущение, будто замок необитаем. Я не вижу никакого движения внутри, парк тоже пуст, кажется даже и садовников герцог не держит. — задумчиво произнесла Валентина. — На мой взгляд, дом слишком суров, не мешало бы разбить небольшой сад, а в центре площадки перед ним достаточно места для фонтана.
— У этого дворянина совсем отсутствует понятие красоты. Даже Мадам де Бриссак с ее утонченным вкусом не может навести здесь порядок. — констатировала Одилия.
При упоминании имени этой женщины Ровена вздрогнула и, натянув поводья, вновь подалась назад. Она чувствовала, как в сердце ее поднимается горечь.
— Поедемте, прошу вас. — повторила она свою просьбу. — Скоро начнет вечереть.
Одилия и Валентина повернули коней, вняв просьбе подруги.
— Думаете мадам водит с ним тесную дружбу? — вдруг спросила Ровена, против своей воли.
— Не знаю тесную или нет, но знакомы они уже достаточно давно, а между тем ничего не происходит, — ответила Одилия, намекая на женитьбу.
— Да, но она может быть и не желает быть замужем, — ответила Ровена. — она богата и независима. Зачем ей дарить свои доходы мужу?
— А вы, моя милая Ровена, стали интересоваться брачными делами, я погляжу. — улыбнувшись, произнесла Валентина, хитро поглядев на Ровену. Одилия тоже в свою очередь смерила подругу заинтересованным взглядом.
— Уж не влюбилась ли ты разом? — вдруг спросила Одилия.
Ровена вспыхнула и машинально отвернулась, делая вид, что разглядывает что-то в листве.
— Не говорите глупостей. — выдохнула она.
— В любом случае хоть он и богат, но я бы не хотела жить с таким мужем посреди леса. Ей-богу, тут нужно обладать неиссякаемым запасом оптимизма и крепкими нервами. А еще я говорила тебе, пропасть между ним и тобой так глубока, что максимум можно рассчитывать лицезрение его светлости время от времени в парке.
— О, брось! — вдруг разгорячилась Ровена. — Ужели ты так веришь в могущество статусов?
— Дорогая, вы живете в реальном мире, а не в мире романов, куда вы так часто погружаетесь. — ответила Одилия. — Жизненные ситуации куда более жестокие и часто причиняют боль еще поболее той, которую причиняет неравенство.
— Мне кажется, все достижимо в жизни, стоит лишь приложить к тому определенные усилия.
— Какие, например? — спросила Одилия. — Уж не думаешь ли ты неудачно споткнуться перед ним в расчете на его галантность или надеяться на зарытый в твоем саду неимоверный клад? Может быть, ты рассчитываешь на внешнюю красоту? Красота слабая подмога, когда речь идет о приданном, хочу я тебе заметить. Мало кто согласится обменять свои фунты на это непостоянное качество.
Ровена покраснела. Набрав в легкие воздуха, она желала бы защитить свою позицию, но не могла подобрать нужных слов. Разумность доводов Одилии уничтожала одну за другой мечты Ровены.
Видя, что подруга хранит молчание, Одилия победоносно отвернулась, принявшись снова болтать с Валентиной. Удрученная и расстроенная Ровена погрузилась в нерадостные думы, сохранив молчание до конца пути.
Все время до ужина Ровена провела в раздумьях и мечтах. Она думала об особняке, о его заброшенности и странной тишине, его окружавшей. Таинственность герцога неизбежно отражалась и на том месте, которое он избрал для жизни. Ровена запомнила лишь урывками детали особняка, не имея возможности собрать полную картину, и теперь перебирала их в памяти. Она охотно соглашалась с подругами в том, что здание имело вид слишком суровый и неприветливый, заброшенный и одинокий. Псарня, по-видимому, пустовала, так как оттуда не доносилось ни звука. Ровно как и конюшня — она, конечно же, использовалась, но не в той степени, как пристало статусу и богатству герцога. Окна в большинстве своем плотно закрывали портьеры, а окна первого этажа — ставни. Значит комнаты заполнял сумрак, дневной свет почти совсем не пробивался через них. Ровена спрашивала себя не находится ли этот странный мужчина в постоянной хандре, не грустно ли ему в его одиночестве. Ее также интересовало любит ли он природу, прогулки, солнце. А если нет, то каковы тогда его интересы. Может быть, он любит музыку…
Она думала о словах своей подруги, чувствуя, как внутри нее восстает протест, который невозможно было выразить словами. В мечтах ей грезился мир, где оковам неравенства и статуса нет места, или где они легко разбиваются, не имея той важности, какую им придает современное общество.
Виктор не заставил себя долго ждать. Лишь только дождавшись приемлемого для посещения дня, он тут же дал знать об этом Ровене весточкой.
Голова ее, занятая эти дни совершенно другими мыслями, оказалась сейчас пуста. Виктор, видя растерянность Ровены, взял инициативу на себя, предложив той помузицировать.
Целый час она никак не могла собраться с мыслями и перевести внимание на Виктора, последний кидал на нее теплые взоры. В конце концов молодым людям удалось разобраться с одной партитурой, где Виктор аккомпанировал на рояле, а Ровена пыталась петь, поначалу то и дело забывая строчки. Виктор тоже ошибался и часто брал фальшивые ноты, извиняя себя долгим отсутствием практики. Оба взволнованные и смущенные имели некоторые трудности с выражением собственных мыслей в словах.
За музыкой молодые люди и не заметили, как прошло уже четыре — пять часов. Виктор сообщил, что возможно следовало бы оставить на сегодня музицирование, дабы избежать переутомления и продолжить на следующий день со свежими силами. Ровена машинально приняла предложение и согласилась со всеми доводами.
На следующий день против ожиданий молодых людей сложностей особо не убавилось.
Ровена перестала ошибаться и забывать строчки, но так как пение не входило в список ее любимых занятий, она быстро заскучала и пела вполсилы. Виктор, не будучи хорошим игроком, часто сбивался и уже через час умудрился утомить руки так, что и плечи тоже свело судорогой, и он попросил паузы. Ближе к вечеру молодые люди поняли, что музыка — это не очень удачное решение.
Когда перед расставанием они прогуливались по саду, между ними царило красноречивое молчание. Ровена с горечью думала, что еще один день музицирования она не выдержит и надеялась найти более интересное занятие. Виктора угнетала та же мысль, но он боялся огорчить девушку.
В конце концов, Ровене пришла в голову любопытная идея.
— Не желаете ли вы посмотреть мои работы на днях? Не ждите, правда, ничего сверхъестественного, они все довольно посредственны. В детстве я взяла всего несколько уроков живописи. Вы говорили, что брали уроки у известного мастера. Я была бы рада, если бы вы смогли подкорректировать мою технику и использование цветов.
Виктор не будучи умелым художником, но живопись он предпочитал игре на рояле, обрадовался возможности сменить вид деятельности на более приятный. Он с радостью согласился, но чуть было не сообщил о своем намерении организовать просмотр картин на следующий же день. Юноша вовремя осекся, подумав, что даже если ему и хотелось бы проводить в обществе Ровены дни напролет, то она навряд ли разделяет его порывы. Кроме того, он боялся показаться излишне навязчивым.
Собрав все силы, он просил Ровену дать ему знать как только она пожелает видеть его.
8
Наступил день приезда герцогини Беррийской. Эта дама славилась своей вечной веселостью и обходительностью. Она обладала невысоким ростом и приятной полнотой, любила путешествовать, обожала шумные праздники и общество. Во всех графствах у нее имелось множество друзей и поклонников. Каждый ее приезд всегда сопровождался приемом, который она устраивала, главным образом, чтобы повидать друзей. И часто это оказывались широкие празднества, а за ними следовал ряд тесных встреч в кругу самых близких друзей.
Герцогиня всегда улыбалась и постоянно сыпала шутками, иногда не очень удачными. Для своего круга она предпочитала таких же веселых и беспечных людей. Несмотря на маленький рост и полноту передвигалась она на удивление шустро и легко.
По приезде она всегда прогуливалась в главном парке. Равно как и сейчас, утром въехав в город, к вечеру герцогиня уже прогуливалась по парку в окружении шумной компании.
В это время в парке, как обычно, прохаживалась другая компания: сэр Роберт, Ровена, Одилия и Валентина, и их матушки. Завидев приближающуюся герцогиню, граф предложил дамам сойти на обочину дороги. Герцогиня же, заметившая графа издалека, сощурила глаза и словно старалась припомнить что-то. Она прервала беседу и прекратила слушать своих собеседников, которые что-то ей увлеченно рассказывали, несколько человек в один голос. Как только она поравнялась с графом, то остановилась. Граф почтенно поприветствовал герцогиню, а та, в свою очередь, слегка склонив голову, осведомилась:
— Сударь, ваше лицо кажется мне знакомым. У меня чувство, что мы с вами встречались при довольно важных обстоятельствах, но никак не припомню где именно.
— Мое имя Роберт Клифорд, граф Шерфордский, Ваша Светлость. Мы встречались с вами при дворе Его Величества полгода назад во время церемонии награждения за заслуги перед Королевством.
Герцогиня вдруг просветлела и заулыбалась:
— Ах, точно! Мы даже обмолвились парой-тройкой фраз. Помнится милостью Его Величества вы получили неплохое поместье в графстве Хэмпшир. Как поживают ваши владения? Надеюсь, вы остались довольны подарком?
— Вполне, поместье досталось мне в хорошем состоянии вместе с плодородной землей и приносит неплохой доход.
— Я искренне рада за вас. Помню еще Его Величество отзывались о вас как о надежном слуге и верном соратнике. Как жаль, что у меня не было возможности познакомиться с вами поближе и получше узнать того, о ком так лестно отзывается король. Вы из этих мест, кажется?
— Да, я проживаю здесь вместе с дочерью, — при этих словах граф указал на Ровену, а та спешно присела в реверансе.
Так как Ровена не отвечала, все еще с удивлением глядя то на Одилию, то на Валентину, поэтому первая продолжила речь:
— Я выведала все у матушки. Она довольно подробно описала, где поселился герцог. Здесь не так уж много дорог, чтобы потеряться. В конце концов, неспешной рысью нужно около сорока минут, чтобы добраться до места. Если мы проедем больше, значит, потерялись. Тогда надо будет вернуться и попробовать выбрать другую дорогу. Развилок здесь совсем чуть-чуть.
— Мне очень интересно посмотреть на его дом. — поддержала Валентина. — Всегда любопытно узнать, какую жизнь ведут подобные люди. Тебе разве не любопытно? — обратилась она теперь к Ровене.
Ровена, то краснея, то бледнея, почувствовала, как сжалась в комок.
— Мне любопытно, но стоит все же иметь совесть, чтобы являться подобным образом на порог дома, где вас совсем не ждут. А если учесть места, в которых герцог решил обосноваться, то они явно не предполагают нечаянных проездов. Ведь явно же видно, если человек оказался перед особняком, значит он намеренно держал туда путь.
— Я не представляю, как выглядит эта таинственная обитель, но мы постараемся сделать так, чтобы нас не заметили. — ответила Одилия, — В конце концов всегда можно сделать вид, будто мы прогуливались в лесу и потерялись, а потом случайно набрели на дом герцога Оттавского.
Вскоре дорога снова предлагала две развилки. Одилия выбрала развилку побольше, оставляя без внимания меньшую, так как по ней уже не представлялось возможности проехать тройке лошадей.
Ровена чувствовала, как по мере продвижения всем ее существом завладевает бесшумный протест. Внутри проснулась робость и скромность, настойчиво твердя ей остерегаться подобных приключений. Вдруг проснувшаяся тактичность и воспитанность говорили, что не стоит так бесцеремонно нарушать покой человека, намеренно удалившегося от публики. Однако Ровена продолжала следовать за подругами с трепетом в сердце, пребывая в некотором оцепенении.
Пока девушки углублялись все дальше в лес, Ровена, чтобы отогнать от себя напрягающие ее мысли, постаралась вообразить как бы мог выглядеть особняк герцога. Одилия и Валентина тоже смолкли. Несмотря на демонстративную храбрость обеих, заметно было их внутреннее волнение, сковавшее разум и речь.
Вскоре дорога стала расширяться, меж листвы появились прогалины света. Вот уже впереди замелькала большая площадка и серые стены здания. А еще через несколько шагов лес расступился так резко, оголяя пустую площадку перед величественным забором, что Одилия, ровно как и Валентина, а за ними и Ровена, вынуждены были осадить коней. Застыв в удивлении, устремив взгляды на величественное старинное здание импозантно выступающие из-за редких сосен, девушки рассматривали особняк, несколько мгновений зачарованные его внушительными размерами.
Старинное длинное здание с готическими стрельчатыми формами, со стенами, почерневшими от времени и в некоторых местах требовавшими ремонта. Окна закрывали тяжелые темные портьеры, тщательно скрывая от глаз посторонних интерьер комнат. Перед особняком располагалась широкая пустая площадка. Ее ограничивали с одной стороны конюшня, а с другой — псарня. Редкие сосны составляли весь небольшой парк и, по-видимому, заменяли собою сад. Герцог совершенно пренебрегал мирскими удобствами и эстетикой, так как сам особняк и парк можно было бы назвать аскетичными. Ничто здесь не радовало глаз и не цепляло взора своей красотой.
Ровена пришла в себя первая, натягивая поводья коня, она подалась назад произнося:
— Нельзя так бесцеремонно рассматривать особняк. К тому же из него нас прекрасно видно. О, умоляю вас, давайте хотя бы спрячемся за листвой.
Одилия и Валентина взглянули на свою подругу, которая отдалившись на некоторое расстояние, почти совсем скрылась из глаз.
— А когда ты бесцеремонно рассматривала самого герцога скромность твоя спала крепким сном? — усмехнулась Одилия.
— Ровена права, нам не стоит обнаруживать свое присутствие, — отозвалась Валентина.
Подруги последовали примеру Ровены, но та отступила так далеко, что вид на особняк почти весь снова закрылся листвой. А ее подруги остались все же немного впереди, чтобы иметь возможность разглядеть все как можно лучше. Если бы кто-то из слуг соизволил выглянуть в окно, то непременно бы заметил барышень, листва скрывала их лишь наполовину. Ровена же даже не старалась показаться, переживая как бы их вот-вот не заметили.
Валентина начала что-то бормотать Одилии, девушки принялись переговариваться и вовсе не думали покидать свой пост наблюдения. Ровена, ерзая в седле, чувствовала себя донельзя смущенной.
— О, прошу вас, хватит уже! Давайте уедем! — взмолилась она. — Разве вы не увидели все, что хотели? Это всего лишь старый особняк, таких полно в округе.
Все же Ровена сознавала, что ее этот дом влечет не меньше, чем подруг. Она сама не замечала, как несмотря на внутреннее напряжение старалась разглядеть здание повнимательней и запечатлеть в памяти каждую его деталь.
Готический стиль, на самом деле, уже встречался нечасто, особенно выступая в роли жилищ для знати. Те старались обновлять свои дома по мере появления модных веяний и то и дело их перестраивали. Вот уже как лет двадцать в моду вновь вошел классицизм и теперь все особняки обрастали подробностями этого стиля. А особняк герцога Оттавского так и остался в своем изначальном виде.
— Такое ощущение, будто замок необитаем. Я не вижу никакого движения внутри, парк тоже пуст, кажется даже и садовников герцог не держит. — задумчиво произнесла Валентина. — На мой взгляд, дом слишком суров, не мешало бы разбить небольшой сад, а в центре площадки перед ним достаточно места для фонтана.
— У этого дворянина совсем отсутствует понятие красоты. Даже Мадам де Бриссак с ее утонченным вкусом не может навести здесь порядок. — констатировала Одилия.
При упоминании имени этой женщины Ровена вздрогнула и, натянув поводья, вновь подалась назад. Она чувствовала, как в сердце ее поднимается горечь.
— Поедемте, прошу вас. — повторила она свою просьбу. — Скоро начнет вечереть.
Одилия и Валентина повернули коней, вняв просьбе подруги.
— Думаете мадам водит с ним тесную дружбу? — вдруг спросила Ровена, против своей воли.
— Не знаю тесную или нет, но знакомы они уже достаточно давно, а между тем ничего не происходит, — ответила Одилия, намекая на женитьбу.
— Да, но она может быть и не желает быть замужем, — ответила Ровена. — она богата и независима. Зачем ей дарить свои доходы мужу?
— А вы, моя милая Ровена, стали интересоваться брачными делами, я погляжу. — улыбнувшись, произнесла Валентина, хитро поглядев на Ровену. Одилия тоже в свою очередь смерила подругу заинтересованным взглядом.
— Уж не влюбилась ли ты разом? — вдруг спросила Одилия.
Ровена вспыхнула и машинально отвернулась, делая вид, что разглядывает что-то в листве.
— Не говорите глупостей. — выдохнула она.
— В любом случае хоть он и богат, но я бы не хотела жить с таким мужем посреди леса. Ей-богу, тут нужно обладать неиссякаемым запасом оптимизма и крепкими нервами. А еще я говорила тебе, пропасть между ним и тобой так глубока, что максимум можно рассчитывать лицезрение его светлости время от времени в парке.
— О, брось! — вдруг разгорячилась Ровена. — Ужели ты так веришь в могущество статусов?
— Дорогая, вы живете в реальном мире, а не в мире романов, куда вы так часто погружаетесь. — ответила Одилия. — Жизненные ситуации куда более жестокие и часто причиняют боль еще поболее той, которую причиняет неравенство.
— Мне кажется, все достижимо в жизни, стоит лишь приложить к тому определенные усилия.
— Какие, например? — спросила Одилия. — Уж не думаешь ли ты неудачно споткнуться перед ним в расчете на его галантность или надеяться на зарытый в твоем саду неимоверный клад? Может быть, ты рассчитываешь на внешнюю красоту? Красота слабая подмога, когда речь идет о приданном, хочу я тебе заметить. Мало кто согласится обменять свои фунты на это непостоянное качество.
Ровена покраснела. Набрав в легкие воздуха, она желала бы защитить свою позицию, но не могла подобрать нужных слов. Разумность доводов Одилии уничтожала одну за другой мечты Ровены.
Видя, что подруга хранит молчание, Одилия победоносно отвернулась, принявшись снова болтать с Валентиной. Удрученная и расстроенная Ровена погрузилась в нерадостные думы, сохранив молчание до конца пути.
Все время до ужина Ровена провела в раздумьях и мечтах. Она думала об особняке, о его заброшенности и странной тишине, его окружавшей. Таинственность герцога неизбежно отражалась и на том месте, которое он избрал для жизни. Ровена запомнила лишь урывками детали особняка, не имея возможности собрать полную картину, и теперь перебирала их в памяти. Она охотно соглашалась с подругами в том, что здание имело вид слишком суровый и неприветливый, заброшенный и одинокий. Псарня, по-видимому, пустовала, так как оттуда не доносилось ни звука. Ровно как и конюшня — она, конечно же, использовалась, но не в той степени, как пристало статусу и богатству герцога. Окна в большинстве своем плотно закрывали портьеры, а окна первого этажа — ставни. Значит комнаты заполнял сумрак, дневной свет почти совсем не пробивался через них. Ровена спрашивала себя не находится ли этот странный мужчина в постоянной хандре, не грустно ли ему в его одиночестве. Ее также интересовало любит ли он природу, прогулки, солнце. А если нет, то каковы тогда его интересы. Может быть, он любит музыку…
Она думала о словах своей подруги, чувствуя, как внутри нее восстает протест, который невозможно было выразить словами. В мечтах ей грезился мир, где оковам неравенства и статуса нет места, или где они легко разбиваются, не имея той важности, какую им придает современное общество.
Глава 7 -8
Виктор не заставил себя долго ждать. Лишь только дождавшись приемлемого для посещения дня, он тут же дал знать об этом Ровене весточкой.
Голова ее, занятая эти дни совершенно другими мыслями, оказалась сейчас пуста. Виктор, видя растерянность Ровены, взял инициативу на себя, предложив той помузицировать.
Целый час она никак не могла собраться с мыслями и перевести внимание на Виктора, последний кидал на нее теплые взоры. В конце концов молодым людям удалось разобраться с одной партитурой, где Виктор аккомпанировал на рояле, а Ровена пыталась петь, поначалу то и дело забывая строчки. Виктор тоже ошибался и часто брал фальшивые ноты, извиняя себя долгим отсутствием практики. Оба взволнованные и смущенные имели некоторые трудности с выражением собственных мыслей в словах.
За музыкой молодые люди и не заметили, как прошло уже четыре — пять часов. Виктор сообщил, что возможно следовало бы оставить на сегодня музицирование, дабы избежать переутомления и продолжить на следующий день со свежими силами. Ровена машинально приняла предложение и согласилась со всеми доводами.
На следующий день против ожиданий молодых людей сложностей особо не убавилось.
Ровена перестала ошибаться и забывать строчки, но так как пение не входило в список ее любимых занятий, она быстро заскучала и пела вполсилы. Виктор, не будучи хорошим игроком, часто сбивался и уже через час умудрился утомить руки так, что и плечи тоже свело судорогой, и он попросил паузы. Ближе к вечеру молодые люди поняли, что музыка — это не очень удачное решение.
Когда перед расставанием они прогуливались по саду, между ними царило красноречивое молчание. Ровена с горечью думала, что еще один день музицирования она не выдержит и надеялась найти более интересное занятие. Виктора угнетала та же мысль, но он боялся огорчить девушку.
В конце концов, Ровене пришла в голову любопытная идея.
— Не желаете ли вы посмотреть мои работы на днях? Не ждите, правда, ничего сверхъестественного, они все довольно посредственны. В детстве я взяла всего несколько уроков живописи. Вы говорили, что брали уроки у известного мастера. Я была бы рада, если бы вы смогли подкорректировать мою технику и использование цветов.
Виктор не будучи умелым художником, но живопись он предпочитал игре на рояле, обрадовался возможности сменить вид деятельности на более приятный. Он с радостью согласился, но чуть было не сообщил о своем намерении организовать просмотр картин на следующий же день. Юноша вовремя осекся, подумав, что даже если ему и хотелось бы проводить в обществе Ровены дни напролет, то она навряд ли разделяет его порывы. Кроме того, он боялся показаться излишне навязчивым.
Собрав все силы, он просил Ровену дать ему знать как только она пожелает видеть его.
8
Наступил день приезда герцогини Беррийской. Эта дама славилась своей вечной веселостью и обходительностью. Она обладала невысоким ростом и приятной полнотой, любила путешествовать, обожала шумные праздники и общество. Во всех графствах у нее имелось множество друзей и поклонников. Каждый ее приезд всегда сопровождался приемом, который она устраивала, главным образом, чтобы повидать друзей. И часто это оказывались широкие празднества, а за ними следовал ряд тесных встреч в кругу самых близких друзей.
Герцогиня всегда улыбалась и постоянно сыпала шутками, иногда не очень удачными. Для своего круга она предпочитала таких же веселых и беспечных людей. Несмотря на маленький рост и полноту передвигалась она на удивление шустро и легко.
По приезде она всегда прогуливалась в главном парке. Равно как и сейчас, утром въехав в город, к вечеру герцогиня уже прогуливалась по парку в окружении шумной компании.
В это время в парке, как обычно, прохаживалась другая компания: сэр Роберт, Ровена, Одилия и Валентина, и их матушки. Завидев приближающуюся герцогиню, граф предложил дамам сойти на обочину дороги. Герцогиня же, заметившая графа издалека, сощурила глаза и словно старалась припомнить что-то. Она прервала беседу и прекратила слушать своих собеседников, которые что-то ей увлеченно рассказывали, несколько человек в один голос. Как только она поравнялась с графом, то остановилась. Граф почтенно поприветствовал герцогиню, а та, в свою очередь, слегка склонив голову, осведомилась:
— Сударь, ваше лицо кажется мне знакомым. У меня чувство, что мы с вами встречались при довольно важных обстоятельствах, но никак не припомню где именно.
— Мое имя Роберт Клифорд, граф Шерфордский, Ваша Светлость. Мы встречались с вами при дворе Его Величества полгода назад во время церемонии награждения за заслуги перед Королевством.
Герцогиня вдруг просветлела и заулыбалась:
— Ах, точно! Мы даже обмолвились парой-тройкой фраз. Помнится милостью Его Величества вы получили неплохое поместье в графстве Хэмпшир. Как поживают ваши владения? Надеюсь, вы остались довольны подарком?
— Вполне, поместье досталось мне в хорошем состоянии вместе с плодородной землей и приносит неплохой доход.
— Я искренне рада за вас. Помню еще Его Величество отзывались о вас как о надежном слуге и верном соратнике. Как жаль, что у меня не было возможности познакомиться с вами поближе и получше узнать того, о ком так лестно отзывается король. Вы из этих мест, кажется?
— Да, я проживаю здесь вместе с дочерью, — при этих словах граф указал на Ровену, а та спешно присела в реверансе.
