— Вы спрашивали меня почему? — протараторила с жаром на ухо подруге Одилия. — А вот посмотрите сами.
В это время слуга произнес имя, услышав которое Ровена вздрогнула. Она обернулась лицом к пришедшим и увидела профиль Франца-Ульриха, а рядом с ним мадам де Бриссак.
Впрочем, она не потеряла ни дар речи, ни даже не побледнела, так как предполагала, что в салоне мадам Уитклиф рано или поздно вполне может столкнуться с герцогом. Тот был одет в бархатный костюм темно-синего цвета с бордовой подкладкой. Пошитый изумительно искусно, костюм сидел на нем как влитой. Темные волосы свободно ниспадали на плечи, обрамляя словно выточенное из мрамора лицо, мужественные скулы и подбородок. Глаза его острые и выразительные блистали, словно в них отражалось звездное небо.
Ровена застыла, глядя на герцога, но пришла в себя от шепота подруги:
— Знайте, я категорически не одобряю ваше увлечение. Не забывайте, вас с ним разделяют горы!
Ровена сдержала досадный вздох и вымолвила:
— Может быть, не горы, а пропасть? Зачем тогда ты так усердно наставляла меня пару минут до этого?
Одилия растерялась, она и сама не знала, чем были продиктованы ее действия. Любопытство? Желание позабавиться?
Она небрежно пожала плечами и бросила:
— Почему бы нет? Пара-тройка полезных советов никогда не бывают лишними, мне думается.
В это время герцог, оглядывая залу на предмет знакомых лиц, встретился взглядом с Ровеной.
Она заметила, как он вдруг напрягся и губы его вытянулись в тонкую струну. Взгляд дрогнул. Он сначала отвел его, но потом, скорее всего, подумал, что нелепо избегать человека, если уже представлен ему. За этот промежуток времени в девушке всколыхнулся огонек страха, так как ей подумалось, будто герцог сердится на нее и вот-вот сделает вид, что они незнакомы. Однако страх ее рассеялся, когда он вновь взглянул на нее и слегка кивнул, она поприветствовала его в свою очередь. Тут же подоспела и Луиза, подметив, что спутник ее кого-то приветствовал, она увидела Ровену. Та снова почувствовала внутри напряжение, ожидая реакции маркизы, она даже задержала дыхание.
Маркиза улыбнулась довольно любезно и даже по-дружески. От чего в груди у девушки значительно потеплело и только сейчас она почувствовала, как огромный камень свалился с ее души.
Гости, словно сговорившись, все прибывали в одно и то же время. Зала сильно оживилась и круговорот новых лиц спрятал от глаз Ровены герцога и его спутницу. Она тут вдруг подумала, что неплохо было бы извиниться перед ним за неловкость на ужине у герцогини Беррийской. Тем самым она также желала окончательно рассеять свои подозрения по поводу отношения к ней этой представительной пары.
Подали аперитив. Гости перемещались по залу беседуя друг с другом. Одилия держала Ровену под руку, словно пленницу, не выпуская руку подруги ни на минуту. Она лила на нее тонны всяких ничего особо незначащих фраз. Ровена старалась по возможности найти взглядом герцога, незаметно от Одилии и поэтому почти не слушала ее, лишь только поддакивала той постоянно во время пауз. Она все ждала удобного момента, чтобы подойти к герцогу и маркизе, но удобный момент все не наступал.
Вот ударили в гонг и гости отправились в зал, где их ожидал ужин. За ужином подруги вынуждены были расстаться, потому что их рассадили по разные стороны стола. А Ровена облегченно вздохнула, надеясь провести время ужина в спокойствии.
Украдкой наблюдая за герцогом Оттавским, она подметила почти полное отсутствие у него аппетита. Ту же странность она заметила и у герцогини. Не в первый раз уже она наблюдала болезненную бледность его лица.
“Наверное, он крайне слаб здоровьем, если бы у меня была возможность, я бы посоветовала ему больше бывать на солнце, есть больше овощей и съездить на источники. Я бы занялась его здоровьем как следует. О чем только думает де Бриссак?” — в таких мыслях прошел ужин. Вскоре хозяйка вечера поднялась со своего места и похлопала в ладоши, призывая всех к вниманию.
— Прежде чем мы продолжим наш вечер за карточным столом, предлагаю маленькое развлечение: игру в слова! Ее мне показала мадам де Бриссак. Она очень популярна во Франции и, надеюсь, приживется здесь, за моим столом. Так как вы все мудрые и остроумные люди, так почему бы нам не блеснуть своими талантами?
Мадам Уитклиф объяснила правила: она называет слово и выбирает себе противника, а он должен придумать на это слово либо афоризм, либо остроту, либо любую остроумную фразу. После полного круга выбывает тот, чье заявление оказалось наименее удачным.
— Итак, приступим. Я начну: "жизнь". — и обращаясь уже к господину, возле нее мадам Уитклиф продолжила. — Мой вызов вам.
— Не бойтесь, что ваша жизнь закончится. Бойтесь, что она никогда не начнется.
Гости зааплодировали. Господин же, довольный своей фразой выбрал другого противника, предоставив ему разобраться со словом “болезнь”. Тот помолчал минуту, сосредоточенно нахмурившись, и выдал вскоре:
— Анекдот: приходит больной к врачу и говорит тому, что ушиб руку в нескольких местах. Врач ему отвечает: тогда не ходите больше в эти места!
За столом снова послышался смех и так гости передавали друг другу слова, увлеченные игрой и упоенные собственным остроумием.
В конце концов очередь дошла и до герцога Оттавского. Его противник передал ему слово “благородство”. Воцарилась тишина, впрочем, как и перед каждым словесным поединком.
— Когда сильный помогает слабому — это эгоизм, когда слабый помогает сильному — это услужливость, когда равный помогает равному — это благородство.
В зале возникла тишина. Каждый старался переварить ответ герцога.
Наконец хозяйка вечера заговорила:
— Значит, вы считаете, раз мы жертвуем деньги беднякам, то проявляем эгоизм? Когда мы даем помощь церкви, это тоже из личного эгоизма?
— Простите, если я не совсем правильно сформулировал фразу, из-за чего вы меня неверно поняли. Я имел в виду, что каждый в глубине своей души всегда преследует личные корыстные мотивы. И даже если он их не осознает, то осознает хотя бы желание выслужиться перед богом.
— А зачем тогда помогать равному, если он равен вам по силе?
— Нам всем нужна помощь или скорее поддержка. Великих людей мало, но даже их когда-то поддержали. Поддерживать равного — это значит не умалять его достоинства и не возвеличивать своего.
Мадам закивала головой, все еще прокручивая в голове слова герцога. В зале по-прежнему царила напряженная тишина. Франц-Ульрих повернулся к прекрасной маркизе, задав ей слово “смекалка”.
Маркиза, будучи светской дамой, тонко подмечала настроение в обществе каждый момент времени с тем, чтобы все вечера проходили весело и легко и чтобы то происходило главным образом благодаря ей.
Она подметила, что “шутка” герцога произвела на публику неизгладимое впечатление и решила сорвать тишину благодаря удачному повороту.
Игриво улыбнувшись она осведомилась у публики:
— Знаете ли вы кто был самым древним и великим финансистом? Дочь фараона. А почему? Потому что именно она первая пошла на берег реки Нил и извлекла оттуда маленького Пророка*.
_________
*banc — берег, bank — банк. prophet — пророк, profit — прибыль, выгода
_________
Напряжение тут же спало и гости разразились смехом.
— Ну а где же здесь “смекалка”, мадам?
— А смекалка здесь в игре слов, мадам. — парировала Луиза. — Теперь слово за вами, леди Клифорд!
Обратилась она к Ровене, выбрав для нее “богатство”.
Девушка зарделась, так как надеялась избегнутьлишнего внимания к своей особе, к тому же молодой леди не особо шло слишком демонстрировать свой ум, но скорее молчать и скромно улыбаться на удачные шутки других. Видя смущение своей гостьи, хозяйка вечера подбодрила ее:
— Давайте, моя милая. Здесь нечего стесняться, здесь все свои. Не беспокойтесь, мы вас никому не сдадим.
Заговорщически произнесла та последнюю фразу и засмеялась, гости тоже выразили одобрение. Ровена молчала, понимая, что не знает ни афоризма, ни анекдота, ни каламбура на эту тему. Молчание все затягивалось, из-за чего ей пришлось собраться с мыслями и вымолвить в итоге:
— Прошу меня извинить, я, кажется, не сильна в вашей игре…
Речь ее прервал гул снисходительных голосов.
— Не переживайте. Мы простим вам вашу юность. Вы ведь только начинаете жизнь, а это тоже большое преимущество перед нами, кто перевалил уже за ее половину. Давайте, леди Клифорд, скажите нам что-нибудь и мы от вас отстанем. Таковы правила.
— Да, я как раз это и собиралась сделать. Что ж, я не так сильна в игре, поэтому ограничусь своими размышлениями на эту тему.
Я полагаю, что богатство внутреннее важнее, чем богатство внешнее. Человек может иметь деньги, но быть несчастливым, и он может ничего не иметь, но быть счастливым, потому что он богат своим внутренним миром и умеет находить в себе истоки радости. И если ему так интересно с самим собой, то и мир тоже будет ему интересен.
Пока Ровена рассуждала подобным образом, лица некоторых гостей из снисходительных улыбок постепенно преобразовывались в вытянутые от удивления лица. Мадам де Бриссак слушала девушку удивленно приподняв брови и изобразив на лице заинтересованную улыбку. Франц-Ульрих тоже, может быть, даже против воли, устремил на нее свои темные глаза. Она закончила речь, решившись бросить беглый взгляд вокруг. Все лица были устремлены на нее, но в зале царило молчание. Прервала его мадам Уитклиф.
— Браво, леди Клифорд, вы рассуждаете здраво и мудро и, похоже, думали над этой темой не один раз. Нам всем очень понравилось, правда, господа?
Среди гостей пронесся гул одобрения. Так игра продолжилась, слова переходили от человека к человеку, пока вскоре утомленная публика единодушно решила выбрать несколько победителей.
Гости, наконец, поднялись из-за стола.
Желая избегнуть цепких объятий Одилии, Ровена ускользнула из-за стола раньше и сделала вид, что кого-то ищет. Герцог и маркиза подошли в это время к камину, ведя тихую беседу между собой. Ровена, набравшись решимости, направилась напрямую к ним, дабы воспользоваться удачным моментом.
— Прошу прощения, если потревожила вас...
Пара оглянулась. Ровена чувствовала, как замерло сердце и его обволакивает холод. Возможно и вид у нее был словно у напуганной овечки.
— Ах, это вы, моя дорогая. — произнесла маркиза, — Как хорошо, что вы выкроили минутку подойти к нам. А мы уж думали ваша подруга не пожелает ни на миг расстаться с вами сегодня вечером. Не правда ли, ваша светлость?
Ровена подняла глаза на герцога, тот нехотя еле заметно склонил голову и вытянулся во весь свой высокий рост, теперь походя на коршуна, нависшего над слабой добычей. Он весь источал холод и хранил гранитную непроницаемость. Ровене то и дело делалось не по себе.
— На самом деле… — начала тихо девушка, но осеклась, так как уверенный голос Луизы сбил ее еле дышащую фразу.
— Надеюсь вы тогда не сильно пострадали? Как ваше платье? Смогли ли его воскресить?
Обрадовавшись неожиданной участливости маркизы, Ровена заулыбалась и спешно вымолвила:
— О да, миледи, платье в прекрасном состоянии! Прачки герцогини, ей-богу, словно волшебницы! Даже и следа не осталось!
Луиза смотрела на Ровену сверху вниз, снисходительно приподняв брови и сдерживая улыбку, вызванную простотой, с какой девушка вела отчет. Заметив степенность одной и незаинтересованность другого Ровена осеклась и поджала губы, чувствуя, как щеки окрасились румянцем. Создалась пауза.
— На самом деле, — снова принялась за свою речь Ровена, чтобы рассеять неловкость, — произошедшее принесло мне немало переживаний. Я очень неловко себя чувствовала все то время, пока не видела вас.
Она взглянула на герцога, в этот момент взгляд того странным образом смягчился, но все равно все еще сохранял холодок.
— Мне очень жаль, но я не знала о вашем... о подобной вашей слабости. Я бы хотела извиниться за причиненные мною неудобства. Надеюсь, вы смогли быстро восстановиться тогда.
Герцог старался всеми силами стереть из памяти события того вечера, поэтому напоминание о нем вызвало в душе волну эмоций непонятного содержания. И сейчас он чувствовал, как к горлу вдруг подкатил ком.
Первая нашлась Луиза.
— Ах, как мило с вашей стороны проявлять такое беспокойство. Но право, это все пустое… правда, ваша светлость?
— Конечно… конечно же, — очнулся вдруг герцог, — вы совершенно не могли знать, что вид крови вызывает такие последствия в моем организме. Поэтому не стоит извиняться, вы здесь совсем ни при чем. Мне очень жаль, это скорее я испортил ваш вечер.
— О, — воскликнула вдруг с горячностью Ровена, — вы вовсе ничего не испортили!
Она было хотела продолжить в том же духе и сказать, что провела самый чудесный вечер и ей было совсем не больно и не досадно, но выплеск ее эмоций заставил маркизу вздрогнуть, а на лице герцога промелькнула тень очень похожая на улыбку, как тут же заметила Ровена. Конечно же подобная ее фраза будет звучать донельзя нелепо, к тому же окажется неправдой, раз так, то и нет смысла продолжать портить о себе впечатление подобных царственных особ. Она заставила себя успокоиться и поменять фразу на следующую:
— Никто не мог знать, что судьба распорядится подобным образом. Я стараюсь относиться ко всему с некой долей иронии и мудрости.
— Браво, леди Клифорд! — поддержала Ровену маркиза. — Так держать. Вы так молоды, жизнь еще преподнесет вам немало сюрпризов, так важно уметь принять их достойно.
Снова в компании возникла пауза, видимо, разговор был окончен… или как раз настало время его закончить именно сейчас. Девушка учтиво поклонилась и просила ее извинить, так как намеревалась теперь присоединиться к Одилии. Только лишь Ровена отошла, как герцог повернулся к камину, а собеседница его проводила взглядом юную леди.
— А все-таки она довольно забавна. Правда, вот с таким отношением к жизни ей можно только пожелать, чтобы она побыстрее вышла замуж за какого-нибудь очень честного и серьезного мужчину, а иначе пропадет. Мне кажется, вы действуете на нее удручающе.
— Мне очень жаль, что так получается, — эхом отозвался герцог, купая свой взгляд в огне.
— Хм, что-то последнее время судьба часто сводит нас этим созданием. Вам не кажется? — так как герцог не отвечал, маркиза продолжила: — Помните когда-то в начале весны в парке? Тогда я подумала, что это какая-то деревенская девчонка. А оказалось леди из знатной семьи и даже с очень хорошими манерами… Помните?
Герцог снова ничего не ответил.
— Что же вы молчите? Скажите мне что-нибудь…
— Что вы хотите, чтобы я вам сказал, если мне нет до этого никакого дела.
Луиза вздохнула, нетерпеливо постучав веером по ручке, окутанной атласной перчаткой.
— И правда, не будем об этом.
В это время Ровена уже оказалась рядом с Одилией. Та принялась журить подругу за неуместное поведение, одновременно, сгорая от любопытства, засыпала ее вопросами о предмете беседы с герцогом и маркизой. Вскоре приготовили столы для игры в карты. Герцог предпочел откланяться, найдя какой-то предлог и оставив Луизу в обществе веселых дам, где она себя чувствовала вполне прекрасно. Она, впрочем, не теряла времени и весь вечер наблюдала за Ровеной, чувствуя в душе смутное волнение, хотя не могла дать себе отчета в том, откуда оно взялось.
В это время слуга произнес имя, услышав которое Ровена вздрогнула. Она обернулась лицом к пришедшим и увидела профиль Франца-Ульриха, а рядом с ним мадам де Бриссак.
Впрочем, она не потеряла ни дар речи, ни даже не побледнела, так как предполагала, что в салоне мадам Уитклиф рано или поздно вполне может столкнуться с герцогом. Тот был одет в бархатный костюм темно-синего цвета с бордовой подкладкой. Пошитый изумительно искусно, костюм сидел на нем как влитой. Темные волосы свободно ниспадали на плечи, обрамляя словно выточенное из мрамора лицо, мужественные скулы и подбородок. Глаза его острые и выразительные блистали, словно в них отражалось звездное небо.
Ровена застыла, глядя на герцога, но пришла в себя от шепота подруги:
— Знайте, я категорически не одобряю ваше увлечение. Не забывайте, вас с ним разделяют горы!
Ровена сдержала досадный вздох и вымолвила:
— Может быть, не горы, а пропасть? Зачем тогда ты так усердно наставляла меня пару минут до этого?
Одилия растерялась, она и сама не знала, чем были продиктованы ее действия. Любопытство? Желание позабавиться?
Она небрежно пожала плечами и бросила:
— Почему бы нет? Пара-тройка полезных советов никогда не бывают лишними, мне думается.
В это время герцог, оглядывая залу на предмет знакомых лиц, встретился взглядом с Ровеной.
Она заметила, как он вдруг напрягся и губы его вытянулись в тонкую струну. Взгляд дрогнул. Он сначала отвел его, но потом, скорее всего, подумал, что нелепо избегать человека, если уже представлен ему. За этот промежуток времени в девушке всколыхнулся огонек страха, так как ей подумалось, будто герцог сердится на нее и вот-вот сделает вид, что они незнакомы. Однако страх ее рассеялся, когда он вновь взглянул на нее и слегка кивнул, она поприветствовала его в свою очередь. Тут же подоспела и Луиза, подметив, что спутник ее кого-то приветствовал, она увидела Ровену. Та снова почувствовала внутри напряжение, ожидая реакции маркизы, она даже задержала дыхание.
Маркиза улыбнулась довольно любезно и даже по-дружески. От чего в груди у девушки значительно потеплело и только сейчас она почувствовала, как огромный камень свалился с ее души.
Гости, словно сговорившись, все прибывали в одно и то же время. Зала сильно оживилась и круговорот новых лиц спрятал от глаз Ровены герцога и его спутницу. Она тут вдруг подумала, что неплохо было бы извиниться перед ним за неловкость на ужине у герцогини Беррийской. Тем самым она также желала окончательно рассеять свои подозрения по поводу отношения к ней этой представительной пары.
Подали аперитив. Гости перемещались по залу беседуя друг с другом. Одилия держала Ровену под руку, словно пленницу, не выпуская руку подруги ни на минуту. Она лила на нее тонны всяких ничего особо незначащих фраз. Ровена старалась по возможности найти взглядом герцога, незаметно от Одилии и поэтому почти не слушала ее, лишь только поддакивала той постоянно во время пауз. Она все ждала удобного момента, чтобы подойти к герцогу и маркизе, но удобный момент все не наступал.
Вот ударили в гонг и гости отправились в зал, где их ожидал ужин. За ужином подруги вынуждены были расстаться, потому что их рассадили по разные стороны стола. А Ровена облегченно вздохнула, надеясь провести время ужина в спокойствии.
Украдкой наблюдая за герцогом Оттавским, она подметила почти полное отсутствие у него аппетита. Ту же странность она заметила и у герцогини. Не в первый раз уже она наблюдала болезненную бледность его лица.
“Наверное, он крайне слаб здоровьем, если бы у меня была возможность, я бы посоветовала ему больше бывать на солнце, есть больше овощей и съездить на источники. Я бы занялась его здоровьем как следует. О чем только думает де Бриссак?” — в таких мыслях прошел ужин. Вскоре хозяйка вечера поднялась со своего места и похлопала в ладоши, призывая всех к вниманию.
— Прежде чем мы продолжим наш вечер за карточным столом, предлагаю маленькое развлечение: игру в слова! Ее мне показала мадам де Бриссак. Она очень популярна во Франции и, надеюсь, приживется здесь, за моим столом. Так как вы все мудрые и остроумные люди, так почему бы нам не блеснуть своими талантами?
Мадам Уитклиф объяснила правила: она называет слово и выбирает себе противника, а он должен придумать на это слово либо афоризм, либо остроту, либо любую остроумную фразу. После полного круга выбывает тот, чье заявление оказалось наименее удачным.
— Итак, приступим. Я начну: "жизнь". — и обращаясь уже к господину, возле нее мадам Уитклиф продолжила. — Мой вызов вам.
— Не бойтесь, что ваша жизнь закончится. Бойтесь, что она никогда не начнется.
Гости зааплодировали. Господин же, довольный своей фразой выбрал другого противника, предоставив ему разобраться со словом “болезнь”. Тот помолчал минуту, сосредоточенно нахмурившись, и выдал вскоре:
— Анекдот: приходит больной к врачу и говорит тому, что ушиб руку в нескольких местах. Врач ему отвечает: тогда не ходите больше в эти места!
За столом снова послышался смех и так гости передавали друг другу слова, увлеченные игрой и упоенные собственным остроумием.
В конце концов очередь дошла и до герцога Оттавского. Его противник передал ему слово “благородство”. Воцарилась тишина, впрочем, как и перед каждым словесным поединком.
— Когда сильный помогает слабому — это эгоизм, когда слабый помогает сильному — это услужливость, когда равный помогает равному — это благородство.
В зале возникла тишина. Каждый старался переварить ответ герцога.
Наконец хозяйка вечера заговорила:
— Значит, вы считаете, раз мы жертвуем деньги беднякам, то проявляем эгоизм? Когда мы даем помощь церкви, это тоже из личного эгоизма?
— Простите, если я не совсем правильно сформулировал фразу, из-за чего вы меня неверно поняли. Я имел в виду, что каждый в глубине своей души всегда преследует личные корыстные мотивы. И даже если он их не осознает, то осознает хотя бы желание выслужиться перед богом.
— А зачем тогда помогать равному, если он равен вам по силе?
— Нам всем нужна помощь или скорее поддержка. Великих людей мало, но даже их когда-то поддержали. Поддерживать равного — это значит не умалять его достоинства и не возвеличивать своего.
Мадам закивала головой, все еще прокручивая в голове слова герцога. В зале по-прежнему царила напряженная тишина. Франц-Ульрих повернулся к прекрасной маркизе, задав ей слово “смекалка”.
Маркиза, будучи светской дамой, тонко подмечала настроение в обществе каждый момент времени с тем, чтобы все вечера проходили весело и легко и чтобы то происходило главным образом благодаря ей.
Она подметила, что “шутка” герцога произвела на публику неизгладимое впечатление и решила сорвать тишину благодаря удачному повороту.
Игриво улыбнувшись она осведомилась у публики:
— Знаете ли вы кто был самым древним и великим финансистом? Дочь фараона. А почему? Потому что именно она первая пошла на берег реки Нил и извлекла оттуда маленького Пророка*.
_________
*banc — берег, bank — банк. prophet — пророк, profit — прибыль, выгода
_________
Напряжение тут же спало и гости разразились смехом.
— Ну а где же здесь “смекалка”, мадам?
— А смекалка здесь в игре слов, мадам. — парировала Луиза. — Теперь слово за вами, леди Клифорд!
Обратилась она к Ровене, выбрав для нее “богатство”.
Девушка зарделась, так как надеялась избегнутьлишнего внимания к своей особе, к тому же молодой леди не особо шло слишком демонстрировать свой ум, но скорее молчать и скромно улыбаться на удачные шутки других. Видя смущение своей гостьи, хозяйка вечера подбодрила ее:
— Давайте, моя милая. Здесь нечего стесняться, здесь все свои. Не беспокойтесь, мы вас никому не сдадим.
Заговорщически произнесла та последнюю фразу и засмеялась, гости тоже выразили одобрение. Ровена молчала, понимая, что не знает ни афоризма, ни анекдота, ни каламбура на эту тему. Молчание все затягивалось, из-за чего ей пришлось собраться с мыслями и вымолвить в итоге:
— Прошу меня извинить, я, кажется, не сильна в вашей игре…
Речь ее прервал гул снисходительных голосов.
— Не переживайте. Мы простим вам вашу юность. Вы ведь только начинаете жизнь, а это тоже большое преимущество перед нами, кто перевалил уже за ее половину. Давайте, леди Клифорд, скажите нам что-нибудь и мы от вас отстанем. Таковы правила.
— Да, я как раз это и собиралась сделать. Что ж, я не так сильна в игре, поэтому ограничусь своими размышлениями на эту тему.
Я полагаю, что богатство внутреннее важнее, чем богатство внешнее. Человек может иметь деньги, но быть несчастливым, и он может ничего не иметь, но быть счастливым, потому что он богат своим внутренним миром и умеет находить в себе истоки радости. И если ему так интересно с самим собой, то и мир тоже будет ему интересен.
Пока Ровена рассуждала подобным образом, лица некоторых гостей из снисходительных улыбок постепенно преобразовывались в вытянутые от удивления лица. Мадам де Бриссак слушала девушку удивленно приподняв брови и изобразив на лице заинтересованную улыбку. Франц-Ульрих тоже, может быть, даже против воли, устремил на нее свои темные глаза. Она закончила речь, решившись бросить беглый взгляд вокруг. Все лица были устремлены на нее, но в зале царило молчание. Прервала его мадам Уитклиф.
— Браво, леди Клифорд, вы рассуждаете здраво и мудро и, похоже, думали над этой темой не один раз. Нам всем очень понравилось, правда, господа?
Среди гостей пронесся гул одобрения. Так игра продолжилась, слова переходили от человека к человеку, пока вскоре утомленная публика единодушно решила выбрать несколько победителей.
Гости, наконец, поднялись из-за стола.
Желая избегнуть цепких объятий Одилии, Ровена ускользнула из-за стола раньше и сделала вид, что кого-то ищет. Герцог и маркиза подошли в это время к камину, ведя тихую беседу между собой. Ровена, набравшись решимости, направилась напрямую к ним, дабы воспользоваться удачным моментом.
— Прошу прощения, если потревожила вас...
Пара оглянулась. Ровена чувствовала, как замерло сердце и его обволакивает холод. Возможно и вид у нее был словно у напуганной овечки.
— Ах, это вы, моя дорогая. — произнесла маркиза, — Как хорошо, что вы выкроили минутку подойти к нам. А мы уж думали ваша подруга не пожелает ни на миг расстаться с вами сегодня вечером. Не правда ли, ваша светлость?
Ровена подняла глаза на герцога, тот нехотя еле заметно склонил голову и вытянулся во весь свой высокий рост, теперь походя на коршуна, нависшего над слабой добычей. Он весь источал холод и хранил гранитную непроницаемость. Ровене то и дело делалось не по себе.
— На самом деле… — начала тихо девушка, но осеклась, так как уверенный голос Луизы сбил ее еле дышащую фразу.
— Надеюсь вы тогда не сильно пострадали? Как ваше платье? Смогли ли его воскресить?
Обрадовавшись неожиданной участливости маркизы, Ровена заулыбалась и спешно вымолвила:
— О да, миледи, платье в прекрасном состоянии! Прачки герцогини, ей-богу, словно волшебницы! Даже и следа не осталось!
Луиза смотрела на Ровену сверху вниз, снисходительно приподняв брови и сдерживая улыбку, вызванную простотой, с какой девушка вела отчет. Заметив степенность одной и незаинтересованность другого Ровена осеклась и поджала губы, чувствуя, как щеки окрасились румянцем. Создалась пауза.
— На самом деле, — снова принялась за свою речь Ровена, чтобы рассеять неловкость, — произошедшее принесло мне немало переживаний. Я очень неловко себя чувствовала все то время, пока не видела вас.
Она взглянула на герцога, в этот момент взгляд того странным образом смягчился, но все равно все еще сохранял холодок.
— Мне очень жаль, но я не знала о вашем... о подобной вашей слабости. Я бы хотела извиниться за причиненные мною неудобства. Надеюсь, вы смогли быстро восстановиться тогда.
Герцог старался всеми силами стереть из памяти события того вечера, поэтому напоминание о нем вызвало в душе волну эмоций непонятного содержания. И сейчас он чувствовал, как к горлу вдруг подкатил ком.
Первая нашлась Луиза.
— Ах, как мило с вашей стороны проявлять такое беспокойство. Но право, это все пустое… правда, ваша светлость?
— Конечно… конечно же, — очнулся вдруг герцог, — вы совершенно не могли знать, что вид крови вызывает такие последствия в моем организме. Поэтому не стоит извиняться, вы здесь совсем ни при чем. Мне очень жаль, это скорее я испортил ваш вечер.
— О, — воскликнула вдруг с горячностью Ровена, — вы вовсе ничего не испортили!
Она было хотела продолжить в том же духе и сказать, что провела самый чудесный вечер и ей было совсем не больно и не досадно, но выплеск ее эмоций заставил маркизу вздрогнуть, а на лице герцога промелькнула тень очень похожая на улыбку, как тут же заметила Ровена. Конечно же подобная ее фраза будет звучать донельзя нелепо, к тому же окажется неправдой, раз так, то и нет смысла продолжать портить о себе впечатление подобных царственных особ. Она заставила себя успокоиться и поменять фразу на следующую:
— Никто не мог знать, что судьба распорядится подобным образом. Я стараюсь относиться ко всему с некой долей иронии и мудрости.
— Браво, леди Клифорд! — поддержала Ровену маркиза. — Так держать. Вы так молоды, жизнь еще преподнесет вам немало сюрпризов, так важно уметь принять их достойно.
Снова в компании возникла пауза, видимо, разговор был окончен… или как раз настало время его закончить именно сейчас. Девушка учтиво поклонилась и просила ее извинить, так как намеревалась теперь присоединиться к Одилии. Только лишь Ровена отошла, как герцог повернулся к камину, а собеседница его проводила взглядом юную леди.
— А все-таки она довольно забавна. Правда, вот с таким отношением к жизни ей можно только пожелать, чтобы она побыстрее вышла замуж за какого-нибудь очень честного и серьезного мужчину, а иначе пропадет. Мне кажется, вы действуете на нее удручающе.
— Мне очень жаль, что так получается, — эхом отозвался герцог, купая свой взгляд в огне.
— Хм, что-то последнее время судьба часто сводит нас этим созданием. Вам не кажется? — так как герцог не отвечал, маркиза продолжила: — Помните когда-то в начале весны в парке? Тогда я подумала, что это какая-то деревенская девчонка. А оказалось леди из знатной семьи и даже с очень хорошими манерами… Помните?
Герцог снова ничего не ответил.
— Что же вы молчите? Скажите мне что-нибудь…
— Что вы хотите, чтобы я вам сказал, если мне нет до этого никакого дела.
Луиза вздохнула, нетерпеливо постучав веером по ручке, окутанной атласной перчаткой.
— И правда, не будем об этом.
В это время Ровена уже оказалась рядом с Одилией. Та принялась журить подругу за неуместное поведение, одновременно, сгорая от любопытства, засыпала ее вопросами о предмете беседы с герцогом и маркизой. Вскоре приготовили столы для игры в карты. Герцог предпочел откланяться, найдя какой-то предлог и оставив Луизу в обществе веселых дам, где она себя чувствовала вполне прекрасно. Она, впрочем, не теряла времени и весь вечер наблюдала за Ровеной, чувствуя в душе смутное волнение, хотя не могла дать себе отчета в том, откуда оно взялось.
