Поначалу она каждый день убирала квартиру, смотрела новости, ходила по магазинам. Потом надоело. Чистую квартиру убирать неинтересно, в интернете пишут одно и то же, для магазинов нужны деньги, а этот чурбан Ильтен опять установил лимит на расчетную карточку. Понять его можно: зарплата уже не та, – но как же мерзко! Тереза пыталась спать днем, но ночью ее стала мучить бессонница. Еще немного, и она окончательно опустится до уровня тиквийских женщин, которые полжизни проводят в ожидании мужа с работы, а вторую половину – в созерцании его у телевизора. Так жить нельзя!
И она повесила объявления на своем доме и нескольких соседних: «Ремонт телевизоров, радио, телефонов, компьютеров, пси-аппаратуры». Немного подумала и добавила: «Мелкие услуги электрика». И приписала телефон.
Позвонили на следующий же день. И весьма удивились, что на звонок ответила женщина. Но еще больше было удивление клиента, испытывавшего проблемы с запуском компьютера, когда женщина явилась к нему на порог с ящиком инструментов.
Тереза долго думала, как одеться. Дома она всегда занималась ремонтом в брюках и рубашке. Широкие капроновые рукава платьев и воздушные юбки плохо совместимы с паяльником и отвертками. Но ходить в брюках по улице совсем никуда не годится, это она понимала. Помаявшись, надела самую простую из имевшихся юбок – старую, первую из купленных в Тикви, когда Ильтен еще не объяснил ей, насколько роскошно должна выглядеть замужняя женщина. Обычная прямая юбка из синего льна – или чего-то похожего, вряд ли в Тикви растет лен. По бокам – небольшие разрезы. Нормальная одежда для Земли, но здесь приходилось использовать ее лишь как нижнюю юбку, напяливая сверху конструкцию из дорогих кружев. Не буду надевать кружева, решила Тереза. Я же ремонтник, а не девочка по вызову. Блузку выбрала шелковую, с голубыми сетчатыми вставками и люрексом – невзрачных просто не имелось. Главным достоинством этой блузки было отсутствие оборок и кисточек и узкие рукава.
Хозяин, открывший двери, застыл на пороге с отвалившейся челюстью. Н-да, женщина остается женщиной – хоть в простой синей юбке, хоть в сверкающем кринолине.
– Мастера вызывали? – Она помогла мужчине справиться с оцепенением.
– А… да. – Он захлопнул челюсть, но дар речи обрел не полностью. – Вот. – Он посторонился и простер руку в сторону компьютера. – Это…
Беглого осмотра оказалось достаточно чтобы прийти к выводу: надо паять. Тереза прихватила изрядно отросшие волосы обручем, чтобы не мешались, присела перед системником. Мужик наблюдал слегка вытаращенными глазами, боясь пошевелиться. Терезу охватило озорство: может, подарить клиенту бонус, показать якобы в случайном движении ножку или краешек груди из блузки вывалить? Она тут же сама себя одернула. Мужик, конечно, порадуется, и к гадалке не ходи, но как бы не потерял контроль над собой. И без того едва дышит, вся кровь из мозга ушла и сконцентрировалась в другом месте. Тереза быстро, без всяких провоцирующих жестов и поз спаяла сетевой шнур, включила компьютер для проверки, тот послушно бибикнул и стал загружаться.
– Пятьдесят единиц. – Она назвала цену от балды, не имея понятия, сколько обычно берут местные ремонтники.
Мужик без звука протянул расчетную карточку. Она растерялась. Аппарата у нее, разумеется, не было.
– Наличные? – с надеждой спросила она.
Клиент замотал головой. Ох уж эти тиквийцы, привыкли к картам, многие не держат под рукой денег на всякий случай, а случай-то вот он.
– Сможете перевести на счет? – Она указала поворотом голову на компьютер и, видя, что клиент не в теме, пояснила: – Через банковский сайт.
Ей пришлось еще и учить мужика, как это делается. Чему их только в школе обучают? А не взять ли дополнительную плату за консультацию, подумала она. Ох, нет – это же еще одна банковская операция, бедняга не осилит.
Когда она собрала инструменты, мужик задал ей первый осмысленный вопрос. На редкость идиотский:
– Э-э… Вы женщина?
И вот тут она не удержалась.
– Нет! – сказала она, пропустив массу междометий и экспрессивных глаголов. – Я трансвестит.
С мужиком произошла удивительная метаморфоза. Лицо приняло человеческое выражение, и он сразу стал гораздо симпатичнее, перестав выглядеть дауном, страдающим запором.
– А-а… – Он облегченно потер лицо ладонью. – А я-то уж думал, зря вчера так много выпил. Извините, мастер. У вас как, вызовов много? А то попили бы пивка да, может, доставили друг другу пару приятных минут? Очень вы меня… впечатлили.
Тут уж у Терезы едва не отвалилась челюсть.
– У меня мало времени, – выдавила она и, захлопнув за собой дверь, побежала вниз.
Черт знает что с этими тиквийцами! Женщина, стало быть – похмельный глюк, а трансвестит – это нормально! И предлагать мастеру пивную вечеринку с сексом на десерт – тоже нормально! Сумасшедший народ. Рехнувшийся, ясное дело, по объективным причинам, но однозначно рехнувшийся.
Вызовов не бывало много: на непрерывный трезвон телефона и запись на месяц вперед Тереза и не рассчитывала. Во-первых, она тут явно не единственный мастер, кто-то же занимался ремонтом до ее появления. Во-вторых, ремонт электрики и электроники – не доставка еды, люди нуждаются в этих услугах не каждый день. Но звонили регулярно. Со временем Тереза сориентировалась в ценах, сшила специальную рабочую блузку из цветастого льна и купила синие кроссовки на мягкой упругой подошве, чтобы не портить ковровое покрытие или синталевые доски клиентов каблуками-шпильками.
Постоянно шастая по району туда-сюда с ящиком инструментов, она свела знакомство с несколькими местными обитателями. В соседнем доме жила еще одна молодая женщина, поразительно похожая на своего мужа. Когда Тереза выразила свое удивление госпоже Лентон, она рассмеялась:
– Конечно, мы ведь брат и сестра!
– А я думала, вы муж и жена, – опешила Тереза, глядя на пару детишек, резвящихся вокруг них и вроде бы не оставляющих сомнений в своем происхождении, зовя то папу, то маму.
К счастью, они ничуть не обиделись.
– Судя по всему, вы недавно в Тикви, – улыбнулась Лентон. – А я здесь родилась. И с детства знала, что мы с братиком всегда будем вместе. Родители были счастливы, что меня не придется отдавать в другую семью, а брат получит жену бесплатно и без очереди. Редко кому так везет!
Продолжать расспросы было бы бестактно, но вечером, дождавшись Ильтена, Тереза чуть душу из него не вынула:
– Рино, как же так? Ни на одной планете из всех, какие мне известны, брату не позволено жениться на сестре. Это безнравственно! И, что еще хуже, это опасно. Близкородственные браки ведут к рождению больных и уродов. Почему вы это не запрещаете? Вы, помешанные на генетике!
Ильтен отложил хлеб на тарелку и хмыкнул.
– А ты попробуй запрети что-нибудь парню, который рос вместе с сестрой, играл с ней, заботился о ней, который ее обожает, для которого она – лучшая, потому что других девочек он, возможно, и не видел близко в своей жизни. Запрети ему жениться на ней и скажи, что он должен заплатить огромные деньги просто за призрачный шанс получить когда-нибудь какую-нибудь жену. Забери у него сестру и отдай чужому дяде, с которым у нее, может, и детей не будет. Это ж начнется революция! В Союзе Тикви никогда не бывало переворотов, но стоит запретить браки между братьями и сестрами – и они, и их родители выйдут на баррикады. Поднимется крик: не для того мы девочек рожали и воспитывали, чтобы отдавать на сторону! И не позволим обижать наших мальчиков, которые с детства знают, зачем нужны девочки, наносить им психологические травмы и обрекать на одиночество!
Он снова взялся за суп, зажевал хлебом.
– Да и генетика вовсе не в проигрыше. Если в семье родились мальчик и девочка, это значит, гены сошлись на редкость удачно. И, что характерно, эти мальчик и девочка, став мужчиной и женщиной, будут идеально генетически совместимы между собой и обязательно произведут детей. Много, сколько позволит здоровье. Это тебе не рискованные межпланетные сочетания, где порой нет никакой уверенности, что получится ребенок, а иногда есть уверенность на все сто, что не получится.
Тереза вздохнула. Наверное, Ильтен прав. Супруги Лентон выглядели счастливыми и довольными жизнью, их дети – не менее счастливыми и здоровыми. Может, все и так. В Тикви многое по-другому, чем в других мирах.
От одного из клиентов Тереза возвращалась затемно: мужик допоздна дежурил в пожарной части, вернулся домой и уронил телефон аккурат в шахту лифта. Пока нашел проволоку, пока подцепил и достал… Телефон при падении повредился, а он нужен – кровь из носу, вдруг срочно вызовут. Хорошо, сосед порекомендовал одного трансвестита, шарящего в электронике, и дал номер. Страсть какой занятой, сказал сосед, ни за пивом поболтать, ни перепихнуться – ну так неспроста, руки же откуда надо растут, вот и заказов много. Пожарный позвонил тут же, с телефона соседа, и не прогадал: его аппарат был готов к использованию меньше чем за полчаса и совсем не задорого.
Однако время неумолимо близилось к двадцати одному часу – окончанию суток. Здесь, на Т5 именно в это время замужним женщинам положено было торопиться домой. И Тереза честно торопилась, не желая привлекать лишнее внимание службы охраны безопасности.
Закон подлости: чего больше всего боишься – того и жди. Она привлекла внимание. И не какого-нибудь желторотого патрульного, которому можно навешать на ухо лапши, поведя сиськой и отключив напрочь рациональное мышление, а матерого офицера. Темноволосый безопасник со стандартной стрижкой-«ежиком» повелительно махнул рукой; глаза черные, пронзительные.
Командир Маэдо приметил цыпочку издалека. Ладная такая, топ-топ, попка в такт шагам ходит. Одета скромно: видать, отец держит в колючих рукавицах. Мол, замуж выдам, пусть муж тебя и балует одежками, а пока еще до роскоши не доросла. До роскоши – может быть, лениво подумал Маэдо, а вот для ласк красотка вполне созрела. И он двинулся ей наперерез.
– Привет, милашка. Не спится?
Тереза остановилась, пытаясь для себя решить, что лучше – бежать сразу или все-таки выяснить, чего надо легавому: может, он ее ни в чем и не подозревает, просто беспокоится о женщине, спешащей куда-то поздним вечером. Бежать – плохая идея. Это, считай, сразу признать себя в чем-то виновной. А она вроде нигде не засветилась.
– Спать ложиться еще рановато, – ответила она осторожно. – До двадцати одного время есть.
– Пожалуй, – согласился охранник. – Прошвырнемся до бара?
Его предложение звучало странно. Охраннику скорее следовало предложить женщине помощь, чтобы вовремя добраться до дома. Но Терезе не хотелось злить его недоверчивыми репликами. Чего доброго, вызовет у него раздражение, а затем и подозрение…
– Я без карточки. – Она попыталась отвязаться.
– Ерунда. – Офицер отмел возражения. – Я плачу.
Он решительно взял ее под руку, отобрав ящик с инструментами, и повел по аллее в сторону центральной улицы Ноккэма. Его фамильярные манеры несколько напрягали, но Тереза помалкивала. Ящик у него, теперь не слинять даже. Они миновали здание администрации, интернет-кафе, районный центр питания, магазин мебели… Вот и бар.
– Заходи, красотка. – Он придержал перед ней дверь.
– Что желаете? – Мгновенно подбежал официант.
– Обед, – буркнула Тереза.
Маэдо посмотрел на девушку с легким изумлением. Не кормят ее дома, что ли?
Тереза чуть покраснела. Поняла, что ляпнула невпопад. Выкрутилась:
– Уж если есть за чужой счет, то как следует.
Маэдо понимающе рассмеялся. Похоже, цыпочка хорошо умеет развести мужчину на бабки.
– Выпивку не куплю, – сказал он. – Тебя ждет много работы. – И показал ей краешек зеленой купюры с двумя нулями.
Пять сотен, машинально отметила Тереза. Не многовато ли?
– У вас что, подъемный кран сломался?
– Ха-ха-ха! – заржал он, хлопая себя по бокам. – А ты с юмором. Сделаешь все хорошо – добавлю за настроение.
Тереза еще никогда не зарабатывала пятьсот единиц за раз. Что у него стряслось? В планетном центре службы охраны безопасности сервер упал? Причем в прямом смысле – со стойки вниз, вдребезги? Или пси-установка для связи с Т1 накрылась? Теряясь в догадках, она съела обед из трех блюд. Офицер на еду не налегал. Пил коктейль из трубочки и вовсе не казался удрученным какой-то глобальной проблемой, решение которой стоит аж пятьсот единиц.
– Ну, ведите, куда там надо. – Она промокнула губы салфеткой и перешла к делу. Новые сутки уже начались, ночь в разгаре, но он ведь сам безопасник: отмажет, если что.
– Вот это правильно, – весело оценил легавый. – Меньше церемоний, больше толку. Пошли, милашка.
Ночь выдалась теплая, несмотря на осень. Наверное, потому что облачная. Облака укутывали поверхность планеты, словно шуба. Но дождя не было – так, легкое ощущение влажности. Аллея, подсвеченная неяркими прожекторами, вилась через рощу. И Маэдо на середине дороги вдруг передумал.
– А зачем вообще куда-то идти? Давай прямо здесь.
Тереза изумленно оглянулась. Он поставил ее ящик на посыпку из битого кирпича и указывал на лавочку в тени большого дерева. Никаких электронных приборов поблизости не наблюдалось.
– Прямо здесь – что? – Она сощурилась, внезапно прозрев. Ах ты, ублюдок похотливый! За проститутку меня принял? Пятью сотнями заманивал?
– Ну, как же. – Маэдо приблизился и взял цыпочку за талию. – Ты мне, я тебе, вот что.
Искры брызнули из глаз, а потом что-то взорвалось в голове – это он от удара припечатался затылком о дерево. Когда он проморгался, перед ним стояла разъяренная фурия и еще раз примеривалась кулаком.
– Н-не надо, – выдавил он.
На кулаке блестело кольцо. Зохен, как же он сразу не заметил? Купился на скромный облик девушки, хороший муж в таком на улицу не выпустит. Только не его дело, хорош муж или нет – по-любому нельзя было ее в бар тащить. Если кто узнает – голову снимут!
– Ах ты, подонок! – разорялась девушка – нет, молодая женщина. – Я тебе, служителю порядка, поверила, работу для тебя сделать подрядилась. – Она пнула ящик, вывалились паяльник и шуруповерт. – А ты меня, мужнюю жену, в темный лес приволок, чтобы изнасиловать?
– Нет! – взвыл он. Голова ужасно болела, и от вопля потемнело в глазах. Он сбавил тон. – Нет, госпожа! Я не знал… Я думал… Вы очень молодо выглядите, – нашелся он.
Комплимент, судя по всему, достиг цели: она убрала кулак. Позу, правда, приняла агрессивную: руки в боки. Но хоть бить передумала, и то плюс.
– Какой же это темный лес, госпожа? – проникновенно забормотал он. – Хорошо освещенная аллея посреди города. И, клянусь, я не собирался вас ни к чему принуждать! Я вас накормил и хотел заплатить вам за удовольствие…
– Я не продаюсь, дебил! – рявкнула женщина, опасно сузив глаза.
– Теперь я уже понял, госпожа! – заверил он поспешно. – К сожалению, несколько поздно, но… Уверяю вас, у меня в мыслях не было ничего дурного. Вы, вероятно, недавно в Тикви, – Тереза чуть не плюнула: да что ж такое, все догадываются! – и не привыкли к нашим обычаям, но ни девицы, ни их отцы не видят плохого в том, чтобы незамужняя девушка погуляла ночью с приличным мужчиной за достойное вознаграждение.
– Я пожалуюсь вашему начальству! – грозно посулила суровая госпожа, и он зажмурился. Зохен, что угодно, только не это! – Вместо того, чтобы проводить женщину домой, вы ко мне пристали, хватали меня своими руками…
И она повесила объявления на своем доме и нескольких соседних: «Ремонт телевизоров, радио, телефонов, компьютеров, пси-аппаратуры». Немного подумала и добавила: «Мелкие услуги электрика». И приписала телефон.
Позвонили на следующий же день. И весьма удивились, что на звонок ответила женщина. Но еще больше было удивление клиента, испытывавшего проблемы с запуском компьютера, когда женщина явилась к нему на порог с ящиком инструментов.
Тереза долго думала, как одеться. Дома она всегда занималась ремонтом в брюках и рубашке. Широкие капроновые рукава платьев и воздушные юбки плохо совместимы с паяльником и отвертками. Но ходить в брюках по улице совсем никуда не годится, это она понимала. Помаявшись, надела самую простую из имевшихся юбок – старую, первую из купленных в Тикви, когда Ильтен еще не объяснил ей, насколько роскошно должна выглядеть замужняя женщина. Обычная прямая юбка из синего льна – или чего-то похожего, вряд ли в Тикви растет лен. По бокам – небольшие разрезы. Нормальная одежда для Земли, но здесь приходилось использовать ее лишь как нижнюю юбку, напяливая сверху конструкцию из дорогих кружев. Не буду надевать кружева, решила Тереза. Я же ремонтник, а не девочка по вызову. Блузку выбрала шелковую, с голубыми сетчатыми вставками и люрексом – невзрачных просто не имелось. Главным достоинством этой блузки было отсутствие оборок и кисточек и узкие рукава.
Хозяин, открывший двери, застыл на пороге с отвалившейся челюстью. Н-да, женщина остается женщиной – хоть в простой синей юбке, хоть в сверкающем кринолине.
– Мастера вызывали? – Она помогла мужчине справиться с оцепенением.
– А… да. – Он захлопнул челюсть, но дар речи обрел не полностью. – Вот. – Он посторонился и простер руку в сторону компьютера. – Это…
Беглого осмотра оказалось достаточно чтобы прийти к выводу: надо паять. Тереза прихватила изрядно отросшие волосы обручем, чтобы не мешались, присела перед системником. Мужик наблюдал слегка вытаращенными глазами, боясь пошевелиться. Терезу охватило озорство: может, подарить клиенту бонус, показать якобы в случайном движении ножку или краешек груди из блузки вывалить? Она тут же сама себя одернула. Мужик, конечно, порадуется, и к гадалке не ходи, но как бы не потерял контроль над собой. И без того едва дышит, вся кровь из мозга ушла и сконцентрировалась в другом месте. Тереза быстро, без всяких провоцирующих жестов и поз спаяла сетевой шнур, включила компьютер для проверки, тот послушно бибикнул и стал загружаться.
– Пятьдесят единиц. – Она назвала цену от балды, не имея понятия, сколько обычно берут местные ремонтники.
Мужик без звука протянул расчетную карточку. Она растерялась. Аппарата у нее, разумеется, не было.
– Наличные? – с надеждой спросила она.
Клиент замотал головой. Ох уж эти тиквийцы, привыкли к картам, многие не держат под рукой денег на всякий случай, а случай-то вот он.
– Сможете перевести на счет? – Она указала поворотом голову на компьютер и, видя, что клиент не в теме, пояснила: – Через банковский сайт.
Ей пришлось еще и учить мужика, как это делается. Чему их только в школе обучают? А не взять ли дополнительную плату за консультацию, подумала она. Ох, нет – это же еще одна банковская операция, бедняга не осилит.
Когда она собрала инструменты, мужик задал ей первый осмысленный вопрос. На редкость идиотский:
– Э-э… Вы женщина?
И вот тут она не удержалась.
– Нет! – сказала она, пропустив массу междометий и экспрессивных глаголов. – Я трансвестит.
С мужиком произошла удивительная метаморфоза. Лицо приняло человеческое выражение, и он сразу стал гораздо симпатичнее, перестав выглядеть дауном, страдающим запором.
– А-а… – Он облегченно потер лицо ладонью. – А я-то уж думал, зря вчера так много выпил. Извините, мастер. У вас как, вызовов много? А то попили бы пивка да, может, доставили друг другу пару приятных минут? Очень вы меня… впечатлили.
Тут уж у Терезы едва не отвалилась челюсть.
– У меня мало времени, – выдавила она и, захлопнув за собой дверь, побежала вниз.
Черт знает что с этими тиквийцами! Женщина, стало быть – похмельный глюк, а трансвестит – это нормально! И предлагать мастеру пивную вечеринку с сексом на десерт – тоже нормально! Сумасшедший народ. Рехнувшийся, ясное дело, по объективным причинам, но однозначно рехнувшийся.
Вызовов не бывало много: на непрерывный трезвон телефона и запись на месяц вперед Тереза и не рассчитывала. Во-первых, она тут явно не единственный мастер, кто-то же занимался ремонтом до ее появления. Во-вторых, ремонт электрики и электроники – не доставка еды, люди нуждаются в этих услугах не каждый день. Но звонили регулярно. Со временем Тереза сориентировалась в ценах, сшила специальную рабочую блузку из цветастого льна и купила синие кроссовки на мягкой упругой подошве, чтобы не портить ковровое покрытие или синталевые доски клиентов каблуками-шпильками.
Постоянно шастая по району туда-сюда с ящиком инструментов, она свела знакомство с несколькими местными обитателями. В соседнем доме жила еще одна молодая женщина, поразительно похожая на своего мужа. Когда Тереза выразила свое удивление госпоже Лентон, она рассмеялась:
– Конечно, мы ведь брат и сестра!
– А я думала, вы муж и жена, – опешила Тереза, глядя на пару детишек, резвящихся вокруг них и вроде бы не оставляющих сомнений в своем происхождении, зовя то папу, то маму.
К счастью, они ничуть не обиделись.
– Судя по всему, вы недавно в Тикви, – улыбнулась Лентон. – А я здесь родилась. И с детства знала, что мы с братиком всегда будем вместе. Родители были счастливы, что меня не придется отдавать в другую семью, а брат получит жену бесплатно и без очереди. Редко кому так везет!
Продолжать расспросы было бы бестактно, но вечером, дождавшись Ильтена, Тереза чуть душу из него не вынула:
– Рино, как же так? Ни на одной планете из всех, какие мне известны, брату не позволено жениться на сестре. Это безнравственно! И, что еще хуже, это опасно. Близкородственные браки ведут к рождению больных и уродов. Почему вы это не запрещаете? Вы, помешанные на генетике!
Ильтен отложил хлеб на тарелку и хмыкнул.
– А ты попробуй запрети что-нибудь парню, который рос вместе с сестрой, играл с ней, заботился о ней, который ее обожает, для которого она – лучшая, потому что других девочек он, возможно, и не видел близко в своей жизни. Запрети ему жениться на ней и скажи, что он должен заплатить огромные деньги просто за призрачный шанс получить когда-нибудь какую-нибудь жену. Забери у него сестру и отдай чужому дяде, с которым у нее, может, и детей не будет. Это ж начнется революция! В Союзе Тикви никогда не бывало переворотов, но стоит запретить браки между братьями и сестрами – и они, и их родители выйдут на баррикады. Поднимется крик: не для того мы девочек рожали и воспитывали, чтобы отдавать на сторону! И не позволим обижать наших мальчиков, которые с детства знают, зачем нужны девочки, наносить им психологические травмы и обрекать на одиночество!
Он снова взялся за суп, зажевал хлебом.
– Да и генетика вовсе не в проигрыше. Если в семье родились мальчик и девочка, это значит, гены сошлись на редкость удачно. И, что характерно, эти мальчик и девочка, став мужчиной и женщиной, будут идеально генетически совместимы между собой и обязательно произведут детей. Много, сколько позволит здоровье. Это тебе не рискованные межпланетные сочетания, где порой нет никакой уверенности, что получится ребенок, а иногда есть уверенность на все сто, что не получится.
Тереза вздохнула. Наверное, Ильтен прав. Супруги Лентон выглядели счастливыми и довольными жизнью, их дети – не менее счастливыми и здоровыми. Может, все и так. В Тикви многое по-другому, чем в других мирах.
От одного из клиентов Тереза возвращалась затемно: мужик допоздна дежурил в пожарной части, вернулся домой и уронил телефон аккурат в шахту лифта. Пока нашел проволоку, пока подцепил и достал… Телефон при падении повредился, а он нужен – кровь из носу, вдруг срочно вызовут. Хорошо, сосед порекомендовал одного трансвестита, шарящего в электронике, и дал номер. Страсть какой занятой, сказал сосед, ни за пивом поболтать, ни перепихнуться – ну так неспроста, руки же откуда надо растут, вот и заказов много. Пожарный позвонил тут же, с телефона соседа, и не прогадал: его аппарат был готов к использованию меньше чем за полчаса и совсем не задорого.
Однако время неумолимо близилось к двадцати одному часу – окончанию суток. Здесь, на Т5 именно в это время замужним женщинам положено было торопиться домой. И Тереза честно торопилась, не желая привлекать лишнее внимание службы охраны безопасности.
Закон подлости: чего больше всего боишься – того и жди. Она привлекла внимание. И не какого-нибудь желторотого патрульного, которому можно навешать на ухо лапши, поведя сиськой и отключив напрочь рациональное мышление, а матерого офицера. Темноволосый безопасник со стандартной стрижкой-«ежиком» повелительно махнул рукой; глаза черные, пронзительные.
Командир Маэдо приметил цыпочку издалека. Ладная такая, топ-топ, попка в такт шагам ходит. Одета скромно: видать, отец держит в колючих рукавицах. Мол, замуж выдам, пусть муж тебя и балует одежками, а пока еще до роскоши не доросла. До роскоши – может быть, лениво подумал Маэдо, а вот для ласк красотка вполне созрела. И он двинулся ей наперерез.
– Привет, милашка. Не спится?
Тереза остановилась, пытаясь для себя решить, что лучше – бежать сразу или все-таки выяснить, чего надо легавому: может, он ее ни в чем и не подозревает, просто беспокоится о женщине, спешащей куда-то поздним вечером. Бежать – плохая идея. Это, считай, сразу признать себя в чем-то виновной. А она вроде нигде не засветилась.
– Спать ложиться еще рановато, – ответила она осторожно. – До двадцати одного время есть.
– Пожалуй, – согласился охранник. – Прошвырнемся до бара?
Его предложение звучало странно. Охраннику скорее следовало предложить женщине помощь, чтобы вовремя добраться до дома. Но Терезе не хотелось злить его недоверчивыми репликами. Чего доброго, вызовет у него раздражение, а затем и подозрение…
– Я без карточки. – Она попыталась отвязаться.
– Ерунда. – Офицер отмел возражения. – Я плачу.
Он решительно взял ее под руку, отобрав ящик с инструментами, и повел по аллее в сторону центральной улицы Ноккэма. Его фамильярные манеры несколько напрягали, но Тереза помалкивала. Ящик у него, теперь не слинять даже. Они миновали здание администрации, интернет-кафе, районный центр питания, магазин мебели… Вот и бар.
– Заходи, красотка. – Он придержал перед ней дверь.
– Что желаете? – Мгновенно подбежал официант.
– Обед, – буркнула Тереза.
Маэдо посмотрел на девушку с легким изумлением. Не кормят ее дома, что ли?
Тереза чуть покраснела. Поняла, что ляпнула невпопад. Выкрутилась:
– Уж если есть за чужой счет, то как следует.
Маэдо понимающе рассмеялся. Похоже, цыпочка хорошо умеет развести мужчину на бабки.
– Выпивку не куплю, – сказал он. – Тебя ждет много работы. – И показал ей краешек зеленой купюры с двумя нулями.
Пять сотен, машинально отметила Тереза. Не многовато ли?
– У вас что, подъемный кран сломался?
– Ха-ха-ха! – заржал он, хлопая себя по бокам. – А ты с юмором. Сделаешь все хорошо – добавлю за настроение.
Тереза еще никогда не зарабатывала пятьсот единиц за раз. Что у него стряслось? В планетном центре службы охраны безопасности сервер упал? Причем в прямом смысле – со стойки вниз, вдребезги? Или пси-установка для связи с Т1 накрылась? Теряясь в догадках, она съела обед из трех блюд. Офицер на еду не налегал. Пил коктейль из трубочки и вовсе не казался удрученным какой-то глобальной проблемой, решение которой стоит аж пятьсот единиц.
– Ну, ведите, куда там надо. – Она промокнула губы салфеткой и перешла к делу. Новые сутки уже начались, ночь в разгаре, но он ведь сам безопасник: отмажет, если что.
– Вот это правильно, – весело оценил легавый. – Меньше церемоний, больше толку. Пошли, милашка.
Ночь выдалась теплая, несмотря на осень. Наверное, потому что облачная. Облака укутывали поверхность планеты, словно шуба. Но дождя не было – так, легкое ощущение влажности. Аллея, подсвеченная неяркими прожекторами, вилась через рощу. И Маэдо на середине дороги вдруг передумал.
– А зачем вообще куда-то идти? Давай прямо здесь.
Тереза изумленно оглянулась. Он поставил ее ящик на посыпку из битого кирпича и указывал на лавочку в тени большого дерева. Никаких электронных приборов поблизости не наблюдалось.
– Прямо здесь – что? – Она сощурилась, внезапно прозрев. Ах ты, ублюдок похотливый! За проститутку меня принял? Пятью сотнями заманивал?
– Ну, как же. – Маэдо приблизился и взял цыпочку за талию. – Ты мне, я тебе, вот что.
Искры брызнули из глаз, а потом что-то взорвалось в голове – это он от удара припечатался затылком о дерево. Когда он проморгался, перед ним стояла разъяренная фурия и еще раз примеривалась кулаком.
– Н-не надо, – выдавил он.
На кулаке блестело кольцо. Зохен, как же он сразу не заметил? Купился на скромный облик девушки, хороший муж в таком на улицу не выпустит. Только не его дело, хорош муж или нет – по-любому нельзя было ее в бар тащить. Если кто узнает – голову снимут!
– Ах ты, подонок! – разорялась девушка – нет, молодая женщина. – Я тебе, служителю порядка, поверила, работу для тебя сделать подрядилась. – Она пнула ящик, вывалились паяльник и шуруповерт. – А ты меня, мужнюю жену, в темный лес приволок, чтобы изнасиловать?
– Нет! – взвыл он. Голова ужасно болела, и от вопля потемнело в глазах. Он сбавил тон. – Нет, госпожа! Я не знал… Я думал… Вы очень молодо выглядите, – нашелся он.
Комплимент, судя по всему, достиг цели: она убрала кулак. Позу, правда, приняла агрессивную: руки в боки. Но хоть бить передумала, и то плюс.
– Какой же это темный лес, госпожа? – проникновенно забормотал он. – Хорошо освещенная аллея посреди города. И, клянусь, я не собирался вас ни к чему принуждать! Я вас накормил и хотел заплатить вам за удовольствие…
– Я не продаюсь, дебил! – рявкнула женщина, опасно сузив глаза.
– Теперь я уже понял, госпожа! – заверил он поспешно. – К сожалению, несколько поздно, но… Уверяю вас, у меня в мыслях не было ничего дурного. Вы, вероятно, недавно в Тикви, – Тереза чуть не плюнула: да что ж такое, все догадываются! – и не привыкли к нашим обычаям, но ни девицы, ни их отцы не видят плохого в том, чтобы незамужняя девушка погуляла ночью с приличным мужчиной за достойное вознаграждение.
– Я пожалуюсь вашему начальству! – грозно посулила суровая госпожа, и он зажмурился. Зохен, что угодно, только не это! – Вместо того, чтобы проводить женщину домой, вы ко мне пристали, хватали меня своими руками…
