То, что Ред чего-то боится, изумило майора. Он вообще много пропустил в жизни «своего» киборга, скинув попечение о нём на Ангела. Оглянуться не успел – а у него девушка, потом паспорт, после жена, собственный дом… а теперь ещё и племянник.
– Майор, я про Алика.
Ну да, про что же ещё?
– Ты бы объяснил своему непутёвому племяшу, почему нельзя пренебрегать профилактикой.
Ред кашлянул.
– Майор, вы что-то не так поняли. DEX – не киборг.
– Сам-то не слышишь, как это противоестественно звучит?
– Это не то, что вы думаете. DEX… Алик просто выглядит так. Но на самом деле он человек. Я точно знаю!
Нойланд терпеливо покивал, ничуть не соглашаясь. Просто выглядит, ха!
– А по-моему, Ред, ты покрываешь этого упрямого юнца из совершенно не оправданной родственной солидарности. Стыдно должно быть!
– Не должно, – возразил Ред, – потому что я говорю правду. Я никогда вас не обманывал, – произнёс он с оттенком обиды. – Устройства, которое можно было бы приписать Алику, в сети нет.
– Значит, он тебя дурит! Не выходит в сеть, и всё. А ты уши и развесил.
– Но, майор… – Ну как в двух словах объяснить ему то, что очевидно и не требует иных доказательств для киборга?
– Не хочу больше ничего об этом слышать. – Нойланд твёрдо положил ладонь на стол. – А племянника твоего отстраню от работы, если до выходных инженер не представит мне отчёт о его системе. Да, её состояние меня тревожит! Если пытаешься ему помочь, лучше убеди прекратить упираться и пройти тестирование.
– Но…
– Свободен!
Мокрым холодным утром сдавшие смену ребята вывалились на крыльцо, на ходу застёгивая куртки. Пушок заразительно зевнул, и следом зазевали все остальные.
– Интересно, чего это Ангел DEXа в свой подвал зазвал? – проговорил Ключ, преодолев приступ зевоты.
– А для чего он всех туда таскает? – машинально откликнулся Стейнбьёрн. – Тестировать, это самое, отлаживать…
– Так DEX же человек, – напомнил Ключ. – Или… нет?
– Ага! – воскликнул Пушок. – То-то он дюже шустрый!
– Ё-моё, – промолвил Тор. – И зачем скрывал? Можно подумать, мы по-другому к нему относились бы.
– Можно, мля, – сказал Ключ. – Он мог так подумать. Я из деревни, и там киберам не особо доверяют.
– Но у нас-то город.
– Может, он из глуши. Что мы знаем про его Верхнереченск на Новом-хреновом Бобруйске? Может, там вообще скрытые антидексисты у власти, к бесам.
– Вот что, – постановил Тор. – Давайте-ка, это самое, не будем его смущать дурацкими вопросами. Хороший же парень, надёжный, зачем расстраивать? Сделаем вид, что не заметили. Лады?
Ангел ожидал от этого дня столь многого… а он обернулся сплошным разочарованием.
Ковалёв наконец сдался. Подошёл к нему с видом мученика, идущего на плаху, и объявил, что Нойланд приказал ему пройти диагностику. Так что, мол, делай со мной, что хочешь, и получи от этого удовольствие, если сможешь. Ангел воспрял духом: упёртый DEX согласился, половина проблемы решена! Наивный: проблемы только начинались.
Алик, напротив, ничего хорошего не ждал. Когда обескураженный Ред сообщил, что Нойланд не захотел его слушать, последняя надежда испарилась. Тестирование, разумеется, подтвердило, что он не киборг. Можно было бы его и не проводить, но Ангел настаивал. Инженер не желал расставаться со своей навязчивой идеей.
– Чего лежишь, пялишься? – проворчал он. – Дай доступ.
– Как я тебе его дам-то? – возмутился Алик.
Он и так уже сделал всё, что мог. Разделся догола, улёгся в тестировочный стенд, позволил опутать себя фиксаторами и датчиками. Ночной кошмар обоих его родителей: мальчик попал в лапы учёных. Сам он ужаса не чувствовал – видимо, оттого, что лаборатория не принадлежала «DEX компани», которой его пугали всё детство. Только унижение.
– Ну, пароль скажи, – не очень уверенно проговорил Ангел. – Убери фаерволл, или что у тебя там…
Он ощущал редкую беспомощность. Вроде всё, как надо: объект в стенде, сигнал с датчиков есть, а нащупать устройство ввода-вывода никак не удаётся. Ни один протокол не подходит. И непонятно, как подступиться, защита даже не детектируется, просто пустота. Ни стены, ни запароленного канала. Словно там вообще ничего нет…
– Нет у меня ничего! – огрызнулся Алик, подтверждая крамольную мысль инженера. – Кроме мозгов. Убедился?
Ангел закрыл лицо руками. Ожидания не сбылись. Вместо триумфа – фиаско. Он дотянулся до видеофона, набрал Реда – и, разумеется, разбудил его посреди самого сладкого сна.
– Ред! – Вопль отчаяния. – Он не киборг!
– А я тебе что говорил? – В голосе друга – ни малейшего сочувствия; экое бессердечие!
– Ты говорил – один процент! А на самом деле – ноль!
– Это было несомненно уже тогда, когда ты попытался его выключить.
– Божечки-кошечки! Что я майору скажу?
– Да, – признал Ред, – это проблема.
– Выпусти меня отсюда! – взмолился Алик. – Тут неуютно! Фиксаторы эти, блин – как на пыточном столе. И холодно!
– Правда, Ангел, дай ему вылезти и одеться. И хотя бы кофе напои в качестве моральной компенсации, если коньяка нет. Я сейчас приеду.
Нойланд оторвал взгляд от бумаг и перевёл его на Ангела, нерешительно топчущегося в дверях. Выражение лица – точь-в-точь как в тот день, когда он застал юного Смита над бесчувственным Редом. Это было двадцать семь лет назад, но он хорошо помнил смесь душевного смятения, страха и нежелания сдаваться. Двадцать семь лет миновало, ремонтник-самоучка превратился в квалифицированного инженера, но не растерял ни хакерских замашек, ни склонности к рискованным экспериментам, последствия чего периодически расхлёбывал.
– Что? – Сердце заныло от нехорошего предчувствия. – Неаккуратно хакнул Ковалёва и угробил ему систему?
– Да там и гробить нечего. – Ангел отвёл глаза, тяжко вздохнул и протянул начальнику распечатку.
Инженер сказал чистую правду, и, чувствуя искренность подчинённого, майор не заподозрил, что его интерпретация правды далека от действительности.
– Что у тебя тут?
– Отчёт. – Ангел выглядел несчастным. – Вы же приказывали.
Он честно хотел написать, что никаких признаков кибернетической модификации организма не обнаружено. Но передумал – ещё до того, как Ред отсоветовал. Напиши он так, майор не поверил бы. Как не поверил ни самому DEXу, ни даже Реду! Счёл бы, что инженер мухлюет. Отнекивается, вместо того чтобы выполнять приказ. То ли не может подобрать ключик к упрямому киберу, то ли вообще ленится и саботирует. Ещё не хватало прослыть в глазах начальства некомпетентным саботажником! Лучше уж…
Нойланд взял у Ангела скреплённые бумаги, пролистал. Остановился, залистал обратно.
– Единичка?! Реально?
– Ну, типа того, – промямлил инженер.
Ангел сомневался, можно ли такое писать. Первых процессоров давно днём с огнём не сыщешь, вначале их уничтожали, прежде чем додумались повторно использовать, а когда додумались, они уже морально устарели.
– Может, четвёрку-пятёрку ему присвоить? – предложил он, когда они маялись в подвале.
Ред забраковал идею.
– Ну какая четвёрка, Ангел? Ты их ТТХ видел? А вдруг майор захочет убедиться? Алик не потянет. Единичка, однозначно тебе говорю.
– Но он же разумный! А процессор DEX-1 не поддерживает синтез Гибульского.
Алик сидел на краешке тестировочного стенда, отрешённо побалтывая коньяк на дне стакана, и ему было уже совершенно по фигу, что думают эти двое по поводу его разумности.
– До шестого никакие не поддерживают, четвёрка нас не спасёт. Напиши, что единичка модифицирована для синтеза Гибульского по требованию заказчика.
– Какого заказчика?
– Кого-то из родителей, естественно.
– Божечки-кошечки! Да какие нормальные родители закажут для своего ребёнка единичку?
– А кто говорит – нормальные? Может, у родителей пунктик на ретро. А может, такой процессор им почти бесплатно достался. Лежал на складе, никто не брал, скидка восемьдесят процентов, а у них денег мало. Может, их Верхнереченск – такая дыра, что там за другими моделями очередь на десяток лет, а единичку можно было сразу взять. Или они вообще староверы какие-нибудь.
– Сам ты старовер, – буркнул Алик, не поворачивая головы.
– Не обижайся, DEX. – Ред мягко потрепал его по плечу. – Я же так не думаю. Просто перечисляю, какие версии можно изложить майору, если он спросит.
Редрик собирался солгать Нойланду впервые в жизни. Не ради себя – ради того, чтобы друга не лишили премии, а племянника не отстранили от работы. Для себя он не стал бы выкручиваться.
– Параметры возьми с исторического сайта, – сказал он Ангелу. – Ну, плюс-минус. Чтобы не было точного совпадения, а то майор почует, что дело нечисто. – Беспокоился он лишь об успехе заговора, и совесть его абсолютно не мучила. Он пытался сказать начальнику правду, но именно правде он и не верит – пусть тогда получит то, чего так хочет.
– Про вычищенные вирусы писать?
– Конечно, нет! Если проблема в вирусах, то после их удаления торможение должно исчезнуть. Лучше оперативку поменьше укажи. Дескать, безвозвратно утрачена.
– Куда она деться-то могла, божечки-кошечки?
– Откуда я знаю? Может, его в детстве уронили головой о бетон, и что-то испортилось.
– А из вас никого случайно на бетон не роняли? – возмутился Алик. – У меня, между прочим, сестричка летала с качелей головой о чугунную статую герцогини Кассандрийской. И ничего у неё не испортилось! Потёрла башку и снова на качели полезла.
И Алик был этому ужасно рад, потому что это он тогда раскачивал Кэру. Если бы с ней что-то случилось, вот бы ему влетело! Но мелкие киборги потому и безбашенные такие, что у них повышенный запас прочности благодаря имплантам.
– Короче, Ангел! От стандартной оперативки оставь половину. Спросит, как такое вышло – скажешь, что не знаешь.
– А если у DEXа спросит?
– А он скажет, что потерял память. Да, постоянную память тоже урежь.
Блин! Алик допил остатки коньяка и преисполнился жалости к себе – чувство, посещавшее его крайне редко, буквально считанные разы в жизни. Оптимистическому мировоззрению юноши немало способствовало то, что в школе и училище его хвалили и ставили всем в пример его успехи в учёбе и спорте. А теперь ему придётся изображать устаревшего и дефектного киборга, практически инвалида как по физическим параметрам, так и по мозгам. Как бы майор не решил, что держать такого на службе нецелесообразно!
И даже посетовать некому. Батя только посмеётся: мол, всем бы твои проблемы. Не воспримет всерьёз. А папа как раз воспримет. Не попусти судьба, лично явится скандалить. Нет уж, лучше молчать. Хотя позвонить обоим пора…
Нойланд дочитывал отчёт со скорбным лицом. Дошёл до последней строчки, заглянул на другую сторону листа, будто надеясь, что там написано нечто более воодушевляющее.
– Н-да, – промолвил он под впечатлением, отложив бумаги. – Теперь я по крайней мере понимаю, почему парень старается выдать себя за человека.
В начале следующего дежурства Зена, сдающая смену, посмотрела на Алика не придирчиво, как обычно, а сочувственно, как на неизлечимо больного. Вот же засада! Она откуда-то узнала. Впрочем, что значит «откуда-то»? Майор ей сказал, не иначе. Нойланд молча вручил ему Лариску, которую успел почти безраздельно экспроприировать. Типа, грех отбирать зверушку у увечного.
Хорошо, хоть товарищи не знают. Или знают? Во всяком случае, они никак это не проявляли, за что Алик был им благодарен.
И Кошке. Ей вообще всё равно, киборг он или нет, а если киборг, то какой модели. Он ей просто нравится – весь, какой есть. И она ему – тоже. Раньше он думал, ему не нравятся коротко стриженые брюнетки, носящие чёрную одежду и красящие губы чёрной помадой. А оказалось, нравятся! То есть остальные, может, и нет, а эта конкретная – очень даже да.
В субботу они сходили на городскую дискотеку. Небо хмурилось, и было холодно, но без дождя, а танцы быстро согревают. Пересеклись там с медичкой Ритой и Пушком. Алик показал Рите Лариску: крыса не хотела оставаться в квартире, жалобно пищала и просилась «на ручки». То ли майор её избаловал, то ли по недавней памяти боялась снова очутиться одна среди огня. Пришлось взять её с собой, посадив в поясную сумочку. Риту голубой пушистый мышоид привёл в такой же восторг, как и Кошку. Они вдвоём затискали бы Ларису, если бы Пушок не отобрал её. Взял крыску за бока с обеих сторон и принялся танцевать с ней, как с партнёршей. Тут-то девушки возмутились, что им предпочли какую-то голубую мышь, и вернулись к тому, ради чего, собственно, ходят на дискотеки.
– Ого! Ангел здесь, – обратил внимание Пушок.
Ангел не просто присутствовал «здесь» – на дискотеке, где застать его само по себе было практически невозможно. Он был ещё и наряден: сменил обтрёпанный свитер не на пиджак с бабочкой, конечно, но на приличный джинсовый костюм. А в-третьих, он был с дамой. Сири тоже щеголяла в цивильном, облегающее платье из тёмно-фиолетового бархата оживляла нитка жемчуга.
– Ни фига себе, – ошалело проговорил Пушок. – Наш инженер научился танцевать!
– Ну, ведёт явно партнёрша, – заметила Рита. – А что это за дама? Судя по рассказам Себастьяна, ваш инженер прежде не интересовался женщинами.
– Может, и интересовался, – уточнил Пушок. – Но так, чисто теоретически. Типа, есть такие существа, дюже загадочные…
– Сири – киборг, – ответил Алик. – А киборгами Ангел как раз интересуется. Я бы даже сказал, что порой его интерес становится болезненным. – Он никак не мог забыть ни попытку отключить его (до него дошло на следующий день, что на самом деле задумал Ангел), ни унизительное обследование в тестировочном стенде.
Возвращались за полночь. Хорошо без драконов: не надо постоянно бдеть, высматривать опасность. Можно расслабиться… Но не нужно, осознал Алик, когда аккурат в том месте, где не горел фонарь, из-за угла вышагнула грозная компания из троих парней с кастетами. В одном из них Алик узнал Роберта. Что-то бывшенький ухажёр никак не отступится.
– Ты не киборг! – заявил он, набычась.
Неожиданно. По этому вопросу Алик был с ним полностью согласен. Мог бы даже симпатией проникнуться, если бы не вывод, который сделал Бобик:
– А потому мы ща тебя отмудохаем, понял? Потому что Кошка моя, понял?
– Боб, отвали, – раздражённо сказала Кошка. – Мы расстались, прими это наконец.
– Это ты со мной рассталась! – возразил Боб. – А я с тобой – нет. И нечего всяким рыжим уродам с тобой тусить!
Пока он говорил, его приятели подступили ближе, расходясь в стороны. Податься назад? Слишком предсказуемо. Алик шагнул вперёд, к Бобу, продолжавшему свой монолог, через слово вставляя «понял?», как иные используют матерный артикль. Бывший инстинктивно отшатнулся от удара, но Алик не собирался его бить, лишь схватил за шею стремительным выпадом. Двое из группы поддержки ринулись на помощь своему приятелю. Кастеты должны были обрушиться на голову Алика слева и справа, но тот ловко сместился и подставил им другую цель. Раздался хруст, Роберт издал короткий стон и обмяк.
– Ну и что вы наделали, идиоты? – Алик выпустил тело, которое тотчас сложилось и безвольно плюхнулось на мостовую. – Вызывайте «скорую», пока ваш дружок не помер. И готовьте объяснение для полиции, как так получилось и что вы с ним не поделили.
Оставив опешивших приятелей беззвучно разевать рты, Алик подхватил Кошку под руку и увлёк её прочь. Сердце колотилось. Они ещё могут броситься вдогонку. Один останется вызывать и встречать врачей, второй полезет в драку… Нет, не решились или не сообразили.
– Майор, я про Алика.
Ну да, про что же ещё?
– Ты бы объяснил своему непутёвому племяшу, почему нельзя пренебрегать профилактикой.
Ред кашлянул.
– Майор, вы что-то не так поняли. DEX – не киборг.
– Сам-то не слышишь, как это противоестественно звучит?
– Это не то, что вы думаете. DEX… Алик просто выглядит так. Но на самом деле он человек. Я точно знаю!
Нойланд терпеливо покивал, ничуть не соглашаясь. Просто выглядит, ха!
– А по-моему, Ред, ты покрываешь этого упрямого юнца из совершенно не оправданной родственной солидарности. Стыдно должно быть!
– Не должно, – возразил Ред, – потому что я говорю правду. Я никогда вас не обманывал, – произнёс он с оттенком обиды. – Устройства, которое можно было бы приписать Алику, в сети нет.
– Значит, он тебя дурит! Не выходит в сеть, и всё. А ты уши и развесил.
– Но, майор… – Ну как в двух словах объяснить ему то, что очевидно и не требует иных доказательств для киборга?
– Не хочу больше ничего об этом слышать. – Нойланд твёрдо положил ладонь на стол. – А племянника твоего отстраню от работы, если до выходных инженер не представит мне отчёт о его системе. Да, её состояние меня тревожит! Если пытаешься ему помочь, лучше убеди прекратить упираться и пройти тестирование.
– Но…
– Свободен!
Мокрым холодным утром сдавшие смену ребята вывалились на крыльцо, на ходу застёгивая куртки. Пушок заразительно зевнул, и следом зазевали все остальные.
– Интересно, чего это Ангел DEXа в свой подвал зазвал? – проговорил Ключ, преодолев приступ зевоты.
– А для чего он всех туда таскает? – машинально откликнулся Стейнбьёрн. – Тестировать, это самое, отлаживать…
– Так DEX же человек, – напомнил Ключ. – Или… нет?
– Ага! – воскликнул Пушок. – То-то он дюже шустрый!
– Ё-моё, – промолвил Тор. – И зачем скрывал? Можно подумать, мы по-другому к нему относились бы.
– Можно, мля, – сказал Ключ. – Он мог так подумать. Я из деревни, и там киберам не особо доверяют.
– Но у нас-то город.
– Может, он из глуши. Что мы знаем про его Верхнереченск на Новом-хреновом Бобруйске? Может, там вообще скрытые антидексисты у власти, к бесам.
– Вот что, – постановил Тор. – Давайте-ка, это самое, не будем его смущать дурацкими вопросами. Хороший же парень, надёжный, зачем расстраивать? Сделаем вид, что не заметили. Лады?
Ангел ожидал от этого дня столь многого… а он обернулся сплошным разочарованием.
Ковалёв наконец сдался. Подошёл к нему с видом мученика, идущего на плаху, и объявил, что Нойланд приказал ему пройти диагностику. Так что, мол, делай со мной, что хочешь, и получи от этого удовольствие, если сможешь. Ангел воспрял духом: упёртый DEX согласился, половина проблемы решена! Наивный: проблемы только начинались.
Алик, напротив, ничего хорошего не ждал. Когда обескураженный Ред сообщил, что Нойланд не захотел его слушать, последняя надежда испарилась. Тестирование, разумеется, подтвердило, что он не киборг. Можно было бы его и не проводить, но Ангел настаивал. Инженер не желал расставаться со своей навязчивой идеей.
– Чего лежишь, пялишься? – проворчал он. – Дай доступ.
– Как я тебе его дам-то? – возмутился Алик.
Он и так уже сделал всё, что мог. Разделся догола, улёгся в тестировочный стенд, позволил опутать себя фиксаторами и датчиками. Ночной кошмар обоих его родителей: мальчик попал в лапы учёных. Сам он ужаса не чувствовал – видимо, оттого, что лаборатория не принадлежала «DEX компани», которой его пугали всё детство. Только унижение.
– Ну, пароль скажи, – не очень уверенно проговорил Ангел. – Убери фаерволл, или что у тебя там…
Он ощущал редкую беспомощность. Вроде всё, как надо: объект в стенде, сигнал с датчиков есть, а нащупать устройство ввода-вывода никак не удаётся. Ни один протокол не подходит. И непонятно, как подступиться, защита даже не детектируется, просто пустота. Ни стены, ни запароленного канала. Словно там вообще ничего нет…
– Нет у меня ничего! – огрызнулся Алик, подтверждая крамольную мысль инженера. – Кроме мозгов. Убедился?
Ангел закрыл лицо руками. Ожидания не сбылись. Вместо триумфа – фиаско. Он дотянулся до видеофона, набрал Реда – и, разумеется, разбудил его посреди самого сладкого сна.
– Ред! – Вопль отчаяния. – Он не киборг!
– А я тебе что говорил? – В голосе друга – ни малейшего сочувствия; экое бессердечие!
– Ты говорил – один процент! А на самом деле – ноль!
– Это было несомненно уже тогда, когда ты попытался его выключить.
– Божечки-кошечки! Что я майору скажу?
– Да, – признал Ред, – это проблема.
– Выпусти меня отсюда! – взмолился Алик. – Тут неуютно! Фиксаторы эти, блин – как на пыточном столе. И холодно!
– Правда, Ангел, дай ему вылезти и одеться. И хотя бы кофе напои в качестве моральной компенсации, если коньяка нет. Я сейчас приеду.
Нойланд оторвал взгляд от бумаг и перевёл его на Ангела, нерешительно топчущегося в дверях. Выражение лица – точь-в-точь как в тот день, когда он застал юного Смита над бесчувственным Редом. Это было двадцать семь лет назад, но он хорошо помнил смесь душевного смятения, страха и нежелания сдаваться. Двадцать семь лет миновало, ремонтник-самоучка превратился в квалифицированного инженера, но не растерял ни хакерских замашек, ни склонности к рискованным экспериментам, последствия чего периодически расхлёбывал.
– Что? – Сердце заныло от нехорошего предчувствия. – Неаккуратно хакнул Ковалёва и угробил ему систему?
– Да там и гробить нечего. – Ангел отвёл глаза, тяжко вздохнул и протянул начальнику распечатку.
Инженер сказал чистую правду, и, чувствуя искренность подчинённого, майор не заподозрил, что его интерпретация правды далека от действительности.
– Что у тебя тут?
– Отчёт. – Ангел выглядел несчастным. – Вы же приказывали.
Он честно хотел написать, что никаких признаков кибернетической модификации организма не обнаружено. Но передумал – ещё до того, как Ред отсоветовал. Напиши он так, майор не поверил бы. Как не поверил ни самому DEXу, ни даже Реду! Счёл бы, что инженер мухлюет. Отнекивается, вместо того чтобы выполнять приказ. То ли не может подобрать ключик к упрямому киберу, то ли вообще ленится и саботирует. Ещё не хватало прослыть в глазах начальства некомпетентным саботажником! Лучше уж…
Нойланд взял у Ангела скреплённые бумаги, пролистал. Остановился, залистал обратно.
– Единичка?! Реально?
– Ну, типа того, – промямлил инженер.
Ангел сомневался, можно ли такое писать. Первых процессоров давно днём с огнём не сыщешь, вначале их уничтожали, прежде чем додумались повторно использовать, а когда додумались, они уже морально устарели.
– Может, четвёрку-пятёрку ему присвоить? – предложил он, когда они маялись в подвале.
Ред забраковал идею.
– Ну какая четвёрка, Ангел? Ты их ТТХ видел? А вдруг майор захочет убедиться? Алик не потянет. Единичка, однозначно тебе говорю.
– Но он же разумный! А процессор DEX-1 не поддерживает синтез Гибульского.
Алик сидел на краешке тестировочного стенда, отрешённо побалтывая коньяк на дне стакана, и ему было уже совершенно по фигу, что думают эти двое по поводу его разумности.
– До шестого никакие не поддерживают, четвёрка нас не спасёт. Напиши, что единичка модифицирована для синтеза Гибульского по требованию заказчика.
– Какого заказчика?
– Кого-то из родителей, естественно.
– Божечки-кошечки! Да какие нормальные родители закажут для своего ребёнка единичку?
– А кто говорит – нормальные? Может, у родителей пунктик на ретро. А может, такой процессор им почти бесплатно достался. Лежал на складе, никто не брал, скидка восемьдесят процентов, а у них денег мало. Может, их Верхнереченск – такая дыра, что там за другими моделями очередь на десяток лет, а единичку можно было сразу взять. Или они вообще староверы какие-нибудь.
– Сам ты старовер, – буркнул Алик, не поворачивая головы.
– Не обижайся, DEX. – Ред мягко потрепал его по плечу. – Я же так не думаю. Просто перечисляю, какие версии можно изложить майору, если он спросит.
Редрик собирался солгать Нойланду впервые в жизни. Не ради себя – ради того, чтобы друга не лишили премии, а племянника не отстранили от работы. Для себя он не стал бы выкручиваться.
– Параметры возьми с исторического сайта, – сказал он Ангелу. – Ну, плюс-минус. Чтобы не было точного совпадения, а то майор почует, что дело нечисто. – Беспокоился он лишь об успехе заговора, и совесть его абсолютно не мучила. Он пытался сказать начальнику правду, но именно правде он и не верит – пусть тогда получит то, чего так хочет.
– Про вычищенные вирусы писать?
– Конечно, нет! Если проблема в вирусах, то после их удаления торможение должно исчезнуть. Лучше оперативку поменьше укажи. Дескать, безвозвратно утрачена.
– Куда она деться-то могла, божечки-кошечки?
– Откуда я знаю? Может, его в детстве уронили головой о бетон, и что-то испортилось.
– А из вас никого случайно на бетон не роняли? – возмутился Алик. – У меня, между прочим, сестричка летала с качелей головой о чугунную статую герцогини Кассандрийской. И ничего у неё не испортилось! Потёрла башку и снова на качели полезла.
И Алик был этому ужасно рад, потому что это он тогда раскачивал Кэру. Если бы с ней что-то случилось, вот бы ему влетело! Но мелкие киборги потому и безбашенные такие, что у них повышенный запас прочности благодаря имплантам.
– Короче, Ангел! От стандартной оперативки оставь половину. Спросит, как такое вышло – скажешь, что не знаешь.
– А если у DEXа спросит?
– А он скажет, что потерял память. Да, постоянную память тоже урежь.
Блин! Алик допил остатки коньяка и преисполнился жалости к себе – чувство, посещавшее его крайне редко, буквально считанные разы в жизни. Оптимистическому мировоззрению юноши немало способствовало то, что в школе и училище его хвалили и ставили всем в пример его успехи в учёбе и спорте. А теперь ему придётся изображать устаревшего и дефектного киборга, практически инвалида как по физическим параметрам, так и по мозгам. Как бы майор не решил, что держать такого на службе нецелесообразно!
И даже посетовать некому. Батя только посмеётся: мол, всем бы твои проблемы. Не воспримет всерьёз. А папа как раз воспримет. Не попусти судьба, лично явится скандалить. Нет уж, лучше молчать. Хотя позвонить обоим пора…
Нойланд дочитывал отчёт со скорбным лицом. Дошёл до последней строчки, заглянул на другую сторону листа, будто надеясь, что там написано нечто более воодушевляющее.
– Н-да, – промолвил он под впечатлением, отложив бумаги. – Теперь я по крайней мере понимаю, почему парень старается выдать себя за человека.
В начале следующего дежурства Зена, сдающая смену, посмотрела на Алика не придирчиво, как обычно, а сочувственно, как на неизлечимо больного. Вот же засада! Она откуда-то узнала. Впрочем, что значит «откуда-то»? Майор ей сказал, не иначе. Нойланд молча вручил ему Лариску, которую успел почти безраздельно экспроприировать. Типа, грех отбирать зверушку у увечного.
Хорошо, хоть товарищи не знают. Или знают? Во всяком случае, они никак это не проявляли, за что Алик был им благодарен.
И Кошке. Ей вообще всё равно, киборг он или нет, а если киборг, то какой модели. Он ей просто нравится – весь, какой есть. И она ему – тоже. Раньше он думал, ему не нравятся коротко стриженые брюнетки, носящие чёрную одежду и красящие губы чёрной помадой. А оказалось, нравятся! То есть остальные, может, и нет, а эта конкретная – очень даже да.
В субботу они сходили на городскую дискотеку. Небо хмурилось, и было холодно, но без дождя, а танцы быстро согревают. Пересеклись там с медичкой Ритой и Пушком. Алик показал Рите Лариску: крыса не хотела оставаться в квартире, жалобно пищала и просилась «на ручки». То ли майор её избаловал, то ли по недавней памяти боялась снова очутиться одна среди огня. Пришлось взять её с собой, посадив в поясную сумочку. Риту голубой пушистый мышоид привёл в такой же восторг, как и Кошку. Они вдвоём затискали бы Ларису, если бы Пушок не отобрал её. Взял крыску за бока с обеих сторон и принялся танцевать с ней, как с партнёршей. Тут-то девушки возмутились, что им предпочли какую-то голубую мышь, и вернулись к тому, ради чего, собственно, ходят на дискотеки.
– Ого! Ангел здесь, – обратил внимание Пушок.
Ангел не просто присутствовал «здесь» – на дискотеке, где застать его само по себе было практически невозможно. Он был ещё и наряден: сменил обтрёпанный свитер не на пиджак с бабочкой, конечно, но на приличный джинсовый костюм. А в-третьих, он был с дамой. Сири тоже щеголяла в цивильном, облегающее платье из тёмно-фиолетового бархата оживляла нитка жемчуга.
– Ни фига себе, – ошалело проговорил Пушок. – Наш инженер научился танцевать!
– Ну, ведёт явно партнёрша, – заметила Рита. – А что это за дама? Судя по рассказам Себастьяна, ваш инженер прежде не интересовался женщинами.
– Может, и интересовался, – уточнил Пушок. – Но так, чисто теоретически. Типа, есть такие существа, дюже загадочные…
– Сири – киборг, – ответил Алик. – А киборгами Ангел как раз интересуется. Я бы даже сказал, что порой его интерес становится болезненным. – Он никак не мог забыть ни попытку отключить его (до него дошло на следующий день, что на самом деле задумал Ангел), ни унизительное обследование в тестировочном стенде.
Глава: Казённые дома
Возвращались за полночь. Хорошо без драконов: не надо постоянно бдеть, высматривать опасность. Можно расслабиться… Но не нужно, осознал Алик, когда аккурат в том месте, где не горел фонарь, из-за угла вышагнула грозная компания из троих парней с кастетами. В одном из них Алик узнал Роберта. Что-то бывшенький ухажёр никак не отступится.
– Ты не киборг! – заявил он, набычась.
Неожиданно. По этому вопросу Алик был с ним полностью согласен. Мог бы даже симпатией проникнуться, если бы не вывод, который сделал Бобик:
– А потому мы ща тебя отмудохаем, понял? Потому что Кошка моя, понял?
– Боб, отвали, – раздражённо сказала Кошка. – Мы расстались, прими это наконец.
– Это ты со мной рассталась! – возразил Боб. – А я с тобой – нет. И нечего всяким рыжим уродам с тобой тусить!
Пока он говорил, его приятели подступили ближе, расходясь в стороны. Податься назад? Слишком предсказуемо. Алик шагнул вперёд, к Бобу, продолжавшему свой монолог, через слово вставляя «понял?», как иные используют матерный артикль. Бывший инстинктивно отшатнулся от удара, но Алик не собирался его бить, лишь схватил за шею стремительным выпадом. Двое из группы поддержки ринулись на помощь своему приятелю. Кастеты должны были обрушиться на голову Алика слева и справа, но тот ловко сместился и подставил им другую цель. Раздался хруст, Роберт издал короткий стон и обмяк.
– Ну и что вы наделали, идиоты? – Алик выпустил тело, которое тотчас сложилось и безвольно плюхнулось на мостовую. – Вызывайте «скорую», пока ваш дружок не помер. И готовьте объяснение для полиции, как так получилось и что вы с ним не поделили.
Оставив опешивших приятелей беззвучно разевать рты, Алик подхватил Кошку под руку и увлёк её прочь. Сердце колотилось. Они ещё могут броситься вдогонку. Один останется вызывать и встречать врачей, второй полезет в драку… Нет, не решились или не сообразили.
