А то ещё некоторые возьмут пример со старшего товарища: вон, Пушок и DEX заинтересованно задумались.
– Не было у них никаких перекисей, – отмахнулся Ключ. – Голыми руками замочили, к бесам.
– Одну я ножом пырнул, – честно поправил Алик. – Другую – да, она удавила.
– Сири? – спросил Пушок.
– Не Сири, другая женщина-киборг. Алиса.
– Какая ещё Алиса? Мы тут всех киборгов знаем, они же к Ангелу ходят.
– Алиса не ходит, – сказал Ред. – Она ведёт очень замкнутый образ жизни.
Интересно, сколько лет Алиса не обращалась за профилактикой, подумал Алик. Наверное, с тех самых пор, как получила в ОЗК документы – теперь никто её не заставит тестироваться. А ошибки копятся… Она и без того тихо помешанная. Может, если бы Ангел покопался у неё в голове, залатал бы хоть часть прорех в крыше. Но она не согласится: Ангел – человек, вдобавок мужчина, а таким она не доверяет вдвойне.
– Алик, как ты с Алисой договорился о совместных действиях? – Реда это весьма занимало, Алиса крайне редко шла на контакт даже со «своими».
– Мы не договаривались. Мы просто рысика спасали. Его, кстати, Тристан зовут.
Все заулыбались.
– Да ты, DEX, прямо специалист по спасению зверушек, – подметил Тор. – Лариска, Тристан… а драконов, это самое, и вовсе не перечесть.
– Драконы не зверушки! – Как ни странно, это сказал не Алик, а Пушок. – Тупые крачки только повторяют ругательства, а драконы осмысленно разговаривают, я сам слышал.
И ругаются тоже осмысленно, мог бы присовокупить Алик. Даже творчески. Вот блин, что же делать с драконьими ночами? С крачками проще, их не жаль.
На крачек вылетали ещё дважды в эти сутки и один раз в следующее дежурство. Больше ни одну не удалось уничтожить, ограничивались тем, что следовали за ними, ликвидируя последствия их пищеварения, и пытались прогнать оттуда, где бомбардировка лепёхами была совсем уж нежелательна. Видимо, в первый день стечение обстоятельств оказалось на редкость удачным: замкнутое пространство, ограничивающее возможность манёвра стремительных тварей, и, конечно, Алиса. Что у неё с мозгами, не разобраться, но боевая программа отработала на отлично, хоть ей и недоставало скорости. В четыре руки, пусть одна из них искусственная, успешно прищучили гадов. А если бы на месте Алисы был здоровый, полноценный киборг…
Алик спросил, почему для борьбы с крачками не привлекают киборгов – так же, как против драконов. Ключ фыркнул:
– Мля, велика честь для этих тварей!
– Как это не привлекаем? – отозвался Тор. – Вы же с Редом, это самое, ездите на вызовы.
Алик вздохнул. В сотый раз объяснять, что он не киборг – значит, нарываться на очередной неотразимый аргумент: ну, ты ведь убил крачку.
– Я не про то. За крачками гоняется только наша служба. А если бы Ред у нас не работал? Почему других не зовут?
Ред хмыкнул.
– Потому что у них своя работа. И срывать с неё кого-то лишь из-за того, что нам приходится трудиться в более напряжённом режиме – плохая идея.
– Но когда прилетают драконы…
– Драконы нападают на женщин, – напомнил Тор. – А срачки людям не опасны, они просто, это самое, срут. Ущерб от их дерьма порой бывает серьёзный, но чисто, это самое, материальный. Некритичный.
– И драконов много, – добавил Ключ. – А эти… Сколько их? В город прорываются единицы. Военные расстреливают к бесам стаи, приближающиеся к населённым пунктам.
– Жаль, что не всех, – проговорил Алик.
На людей они, может, и не нападают – хотя было у него подозрение, что лежащего в коляске младенца вполне способны сцапать и схарчить, разве что не совсем тупы и опасаются жестокой мести. Но рысиков было жалко.
– Экий ты суровый, – цокнул языком Ключ. – Где же твой гуманизм? Он у тебя избирательно к драконам проявляется?
– И не только у меня, – заметил Алик. – Военные уничтожают крачек на подходе к городу, а драконов почему-то нет. Интересно, почему? Может, они и раньше подозревали, что драконы – разумные существа, не?
– Это военных не смутило бы, – усмехнулся Ред. – Войны всегда происходят между разумными. Дело в другом. Драконы никогда не летают большими стаями, которые можно было бы накрыть одним залпом, они индивидуалисты. Потребуется охота на каждую особь в отдельности. Причём вручную: автоматическое наведение орудий реагирует на металл и компоненты взрывчатых смесей, а в драконах ни того, ни другого. А если учесть, что драконы способны ответить… Крачки не дерутся с людьми, убегают, уворачиваются. А драконы при той же скорости и чуть меньшей – из-за размеров – манёвренности могут оторвать бойцу голову, если им покажется, что он потянулся к предохранителю бластера. Станнеры их не берут, из другого оружия поди ещё попади, для человека это практически нереально. Так что гуманизм тут ни при чём, чистый расчёт. Пока нет прямого приказа из Асгарда, проявлять инициативу они не будут. Направляют нам своих киборгов, подкидывают оружие – и то хорошо.
– У вояк, это самое, задача другая, – добавил Тор. – Не нас охранять, а планету в целом. Главным образом – столицу. Они небо держат, контролируют орбитальную станцию. На нас им по большому счёту наплевать. Так, периодически помогают, но иногда и мешают.
– В смысле? – не понял Алик. – Как это – мешают?
– А вот припрутся на День весны, сам и увидишь.
День весны на Бесте – всепланетный праздник. Поскольку заселено по историческим и географическим причинам только одно полушарие, то весна начинается у всех одновременно – очень удобно. Конечно, где-то раньше, где-то позже, да и год на год не приходится, но наступает именно весна, а не осень. В первый день первого из двух весенних месяцев по календарю проводятся празднества, никто не работает… Ну, как – никто? Дежурства некоторых служб не отменить. Команде Стейнбьёрна очень удачно выпал выходной, а вот Рита была на смене, и Пушок печалился.
– Этот праздник после Дня города – самый любимый народом, – объясняла Кошка, направляясь вместе с Аликом к центральной площади. – Он у нас как Новый год. Ты знаешь, что такое Новый год?
Алик кивнул. На Новом Бобруйске традиционно отмечали Новый год, выбрав для него – опять же традиционно – самые холодные дни. Причём, поскольку на родной планете оба полушария были населёнными, и зима для одних являлась фактически летом для других, Новый год праздновали дважды. Алику всегда больше нравился чужой Новый год – тот, который летом, потому что тепло. День весны в этом плане тоже неплох: не холодно и не жарко, достаточно светло, хотя и мокровато после интенсивного таяния.
Но сильнее всего Алика радовало, что в этот чудесный день не было ни грозы, ни осколков звёзд, ни драконов. Крачки, и те пролетели с мест зимовок на свою исконную территорию и больше не оскверняли окрестности. Можно было спокойно развлекаться, ни о чём не волнуясь. Ничто не должно нарушить планы: вечером – дискотека, в обед ребята уговорились встретиться в баре, а сейчас, утром, на площади выступали певцы, музыканты, танцоры – в основном молодёжь и даже дети. Когда Алик с Кошкой подошли, на сцене весело плясали малыши-дошкольники.
– Видел? – Откуда-то сзади просочился Ёж в своём форменном комбинезоне с ёжиками на спине и груди, пожал руку Алику и указал глазами на сцену. – Мои зайки! – произнёс он с гордостью. – Привёл их с воспиталкой, а то она одна боится.
– Чего тут бояться? – удивился Алик. – Драконов же нет.
– Да эта мелкота почище драконов, – засмеялся Ёж. – Только отвернёшься, они уже какую-нибудь каверзу замышляют. Лана молодая ещё, беспокоится. Вчера меня не было, сопровождал директрису в Сити, так два сорванца сделали подкоп совочками и удрали из садика. – Это тоже прозвучало гордо, как будто он сам обучал детей рытью подкопов, и они продемонстрировали успехи на радость наставнику. – Хорошо, Лана спохватилась вовремя, нашла их у киоска с мороженым. Ничего, у меня всё под контролем. Не разбегутся! – Он подмигнул Кошке. – Появится малыш – отдавайте только в наш садик. «Розовый пони» нам в подмётки не годится, только разговоров о том, какие они элитные, а по сути – одни понты.
– У нас ещё никто не появился, – охладил Алик его порыв корпоративного патриотизма. – Сходи Реда поагитируй, их сынишку на следующей неделе вынимают из инкубатора.
– Одно другому не мешает. – Ёж предвкушающе потёр ладони; жест выглядел в исполнении свирепого громилы так, словно он собирался съесть этих детей. – Кстати, насчёт следующей недели… нет, лучше через две, когда чуть подсохнет. Махнём в горы? Там уже заводь вскроется ото льда, сребролистник зацветёт, красота будет обалденная. И певчие птицы слетятся… А, ты ж после того приключения в горы, небось, больше не захочешь…
Алик засмеялся.
– Наоборот! Теперь я уверен, что мы выберемся оттуда в любом случае. Так что давай! Вернусь из Сити, договоримся.
– Вот это по-нашему, – обрадовался Ёж. – Не то что люди: порежутся, и плакать, и ножниц в руки год не берут. – Алик слегка изогнул бровь, и Ёж спохватился: – А, опять забыл. Ну всё, прости, вон Лана озирается, потеряла меня.
И он моментально исчез за спинами гуляющих. Алик в который раз подивился способности киборгов быстро двигаться сквозь толпу, никого не задевая. Вот, между прочим, надёжный критерий, чтобы отличить его от киборга. Увы, для майора Нойланда это не аргумент, он скорее сделает вывод, что его подчинённый – на редкость непутёвый киборг с испорченным блоком координации движений. Вбил же себе в голову…
Недалеко от сцены знакомое Алику лысое пирсингованное чудовище с воодушевлением щебетало что-то, лыбясь в камеру Инги. Сегодня чудовище было особенно нарядным: раскраска резала глаза, а короткое платьице, явно прохладное для неустойчивой весенней погоды, слепило стразами. Алик передёрнул плечами.
– О-о, Инга раскрутила на интервью местную знаменитость! – Кошка приметила, куда он смотрит. – Ну да, у неё же теперь такой рейтинг, что и мэру не зазорно сказать ей в микрофон пару слов.
– Знаменитость? – переспросил Алик, не в силах оторвать взгляд: до того жуткое зрелище, что завораживает.
– Это же Гидрогения!
Алик булькнул. Как-как?!
– Вы с ней, часом, не сестрички? – осторожно осведомился он.
– Нет, – фыркнула Кошка. – Это у неё псевдоним. А как её зовут по-настоящему, никто не знает. Подозреваю, что до скуки банально: какая-нибудь Анна или Мария. Знающие люди, – Кошка скопировала интонацию своего папы, – говорят, будто она стырила псевдоним из учебника химии, хотя она сама утверждает, что её сценическое имя означает «дух воды».
– Она выступает на сцене?
– А ты не слышал? Гидрогения – певица, солистка группы «Морские гады».
Алик вынужден был согласиться, что название как нельзя более подходит имиджу солистки.
– Боюсь, что я такое не слушаю, – вымолвил он.
Кошка хихикнула.
– Я тоже! Но она очень известна, то и дело мелькает в инфранете. Сегодня будет петь.
Невдалеке от происходящего интервью стоял Иван. Держал дамскую сумочку и плащ и насвистывал, глядя в другую сторону и делая вид, что он ни при чём. Алик заговорщически подтолкнул Кошку под локоть:
– Пошли поздороваемся.
Инга заметила их приближение первая. Отвлеклась от допроса дивы и непосредственно помахала рукой:
– Привет, DEX!
Кошка нахмурилась. Чего эта лохудра с Аликом здоровается, а с ней, одноклассницей, у которой эпизодически списывала – нет? Но тут Инга, выдержав точную паузу, обратила оскал улыбки и на неё:
– Кошечка, я сейчас занята. Потом посидим в баре, ага? Угостите меня мороженым.
Алик против воли восхитился. Не дура, нет, не дура.
– Фиг тебе, а не мороженое, – пробормотала под нос Кошка. – Пусть тебя Иван угощает.
Иван попытался спрятать сумочку под плащ, но плащ не мог его спасти: розовые бантики на нём и голограммы с котиками так и кричали, что он принадлежит гламурной девице, не имеющей вкуса. Алик пожал ему крепкую ладонь, усмехаясь:
– Чего держишь, накинул бы. И руки освободишь, и теплее будет.
Иван одарил его взглядом Медузы Горгоны. Но Алик каменеть не торопился, и киборг вздохнул:
– Не хрен ёрничать. Да, я ей помогаю. Она, между прочим, ничо так. А танцует – вообще зашибись.
Алик улыбнулся.
– Не комплексуй, я за тебя рад. А уж за неё-то как!
Тем временем интервью завершилось. Чудище по имени Гидрогения, обведя округу горделивым взором, направилось к сцене, а Инга подошла к Ивану, и он косясь на Алика с Кошкой, подержал ей плащ, чтобы она влезла в рукава. Она забрала сумочку, спрятала в неё видеофон и с интересом уставилась на сцену, которую малышня незадолго до того покинула. На сцене возникла небольшая суета, техники что-то попереключали, засветились контуры виртуальных инструментов – синтезатор, ударная установка… Места за ними заняли музыканты – слабое подобие Гидрогении: пирсинг лишь в ушах, крашеные в едкие цвета волосы да кричаще яркие джинсы, на её фоне они казались вполне нормальными парнями, ну, чуток экстравагантными. Чудовище под дребезжаще-металлические звуки начинающейся музыки схватило микрофон и заорало-застонало в него на неведомом языке.
– Это что вообще? – прибито спросил Алик. – По-каковски? – Хотя он изучал всего четыре языка, по характерным особенностям мог узнать и многие другие, однако такое впервые слышал.
– Это баалоа, – надменно просветила окружающих Инга. – Синтетический язык, специально для данного музыкального стиля.
– Хрень какая-то, – проворчал Алик.
– Вы ничего не понимаете в искусстве, – снисходительно бросила Инга. – Это очень модно, кульминация сезона. Ну да что с вас взять, ограниченных киберов? Ох, Ваня, не дуйся! – Она оглянулась на Ивана. – Я не про тебя, ты совсем не ограниченный. Тебе ведь нравится?
– Ну… ничо так, – не слишком искренне буркнул Иван.
Алик с Кошкой насмешливо переглянулись.
– Мы пойдём, пожалуй, – протянула Кошка. – Поищем что-нибудь попроще, более подходящее для нашего ограниченного менталитета.
Они нашли лоток с горячими пирожками – ну что сказать, вполне подходящее. Музыка доносилась и сюда, но слабо. Из болтовни продавщицы и покупателей выяснилось, что далее в программе барды, балетное шоу и выступление учащихся музыкальной школы.
У въезда на площадь возникла движуха – ага, приехал мэр на своём стильном электрокаре. Шофёр открыл дверцу, тут же подскочила пара корреспондентов порасторопнее Инги и рангом повыше. Мэр повернулся так и сяк, позируя для снимков, затем сделал корреспондентам красноречивый жест – мол, будет с вас, свободны, – и двинулся к центру мероприятия в сопровождении двух полицейских, благосклонно озирая окрестности. Заметил Алика с пирожком в руке и вдруг круто изменил траекторию.
– Ковалёв! – Он приблизился и довольно похлопал Алика по плечу. – А я тебя в гражданском и не узнал сперва. Ну, молодец, молодец.
– Рад стараться, – выдавил Алик, судорожно проглотив недожёванный кусок пирожка.
– От сына моего тебе привет… Ничего, что я на «ты»? Не со зла, по-отечески.
Среди «никак нет» и «так точно» Алик не сыскал подходящего ответа и смущённо проговорил:
– Мне лестно.
– Мне доложили, Ковалёв, про твои рассказы о драконах.
Ага, вот оно что! А Алик уж гадал, чего ему надо. Не привет же от сына передать, в самом деле. Собирается устроить разнос за сомнительный контент? Город борется с драконами, а он топит за их разумность… Хотя, предваряя выволочку, не говорят «молодец».
– Не было у них никаких перекисей, – отмахнулся Ключ. – Голыми руками замочили, к бесам.
– Одну я ножом пырнул, – честно поправил Алик. – Другую – да, она удавила.
– Сири? – спросил Пушок.
– Не Сири, другая женщина-киборг. Алиса.
– Какая ещё Алиса? Мы тут всех киборгов знаем, они же к Ангелу ходят.
– Алиса не ходит, – сказал Ред. – Она ведёт очень замкнутый образ жизни.
Интересно, сколько лет Алиса не обращалась за профилактикой, подумал Алик. Наверное, с тех самых пор, как получила в ОЗК документы – теперь никто её не заставит тестироваться. А ошибки копятся… Она и без того тихо помешанная. Может, если бы Ангел покопался у неё в голове, залатал бы хоть часть прорех в крыше. Но она не согласится: Ангел – человек, вдобавок мужчина, а таким она не доверяет вдвойне.
– Алик, как ты с Алисой договорился о совместных действиях? – Реда это весьма занимало, Алиса крайне редко шла на контакт даже со «своими».
– Мы не договаривались. Мы просто рысика спасали. Его, кстати, Тристан зовут.
Все заулыбались.
– Да ты, DEX, прямо специалист по спасению зверушек, – подметил Тор. – Лариска, Тристан… а драконов, это самое, и вовсе не перечесть.
– Драконы не зверушки! – Как ни странно, это сказал не Алик, а Пушок. – Тупые крачки только повторяют ругательства, а драконы осмысленно разговаривают, я сам слышал.
И ругаются тоже осмысленно, мог бы присовокупить Алик. Даже творчески. Вот блин, что же делать с драконьими ночами? С крачками проще, их не жаль.
На крачек вылетали ещё дважды в эти сутки и один раз в следующее дежурство. Больше ни одну не удалось уничтожить, ограничивались тем, что следовали за ними, ликвидируя последствия их пищеварения, и пытались прогнать оттуда, где бомбардировка лепёхами была совсем уж нежелательна. Видимо, в первый день стечение обстоятельств оказалось на редкость удачным: замкнутое пространство, ограничивающее возможность манёвра стремительных тварей, и, конечно, Алиса. Что у неё с мозгами, не разобраться, но боевая программа отработала на отлично, хоть ей и недоставало скорости. В четыре руки, пусть одна из них искусственная, успешно прищучили гадов. А если бы на месте Алисы был здоровый, полноценный киборг…
Алик спросил, почему для борьбы с крачками не привлекают киборгов – так же, как против драконов. Ключ фыркнул:
– Мля, велика честь для этих тварей!
– Как это не привлекаем? – отозвался Тор. – Вы же с Редом, это самое, ездите на вызовы.
Алик вздохнул. В сотый раз объяснять, что он не киборг – значит, нарываться на очередной неотразимый аргумент: ну, ты ведь убил крачку.
– Я не про то. За крачками гоняется только наша служба. А если бы Ред у нас не работал? Почему других не зовут?
Ред хмыкнул.
– Потому что у них своя работа. И срывать с неё кого-то лишь из-за того, что нам приходится трудиться в более напряжённом режиме – плохая идея.
– Но когда прилетают драконы…
– Драконы нападают на женщин, – напомнил Тор. – А срачки людям не опасны, они просто, это самое, срут. Ущерб от их дерьма порой бывает серьёзный, но чисто, это самое, материальный. Некритичный.
– И драконов много, – добавил Ключ. – А эти… Сколько их? В город прорываются единицы. Военные расстреливают к бесам стаи, приближающиеся к населённым пунктам.
– Жаль, что не всех, – проговорил Алик.
На людей они, может, и не нападают – хотя было у него подозрение, что лежащего в коляске младенца вполне способны сцапать и схарчить, разве что не совсем тупы и опасаются жестокой мести. Но рысиков было жалко.
– Экий ты суровый, – цокнул языком Ключ. – Где же твой гуманизм? Он у тебя избирательно к драконам проявляется?
– И не только у меня, – заметил Алик. – Военные уничтожают крачек на подходе к городу, а драконов почему-то нет. Интересно, почему? Может, они и раньше подозревали, что драконы – разумные существа, не?
– Это военных не смутило бы, – усмехнулся Ред. – Войны всегда происходят между разумными. Дело в другом. Драконы никогда не летают большими стаями, которые можно было бы накрыть одним залпом, они индивидуалисты. Потребуется охота на каждую особь в отдельности. Причём вручную: автоматическое наведение орудий реагирует на металл и компоненты взрывчатых смесей, а в драконах ни того, ни другого. А если учесть, что драконы способны ответить… Крачки не дерутся с людьми, убегают, уворачиваются. А драконы при той же скорости и чуть меньшей – из-за размеров – манёвренности могут оторвать бойцу голову, если им покажется, что он потянулся к предохранителю бластера. Станнеры их не берут, из другого оружия поди ещё попади, для человека это практически нереально. Так что гуманизм тут ни при чём, чистый расчёт. Пока нет прямого приказа из Асгарда, проявлять инициативу они не будут. Направляют нам своих киборгов, подкидывают оружие – и то хорошо.
– У вояк, это самое, задача другая, – добавил Тор. – Не нас охранять, а планету в целом. Главным образом – столицу. Они небо держат, контролируют орбитальную станцию. На нас им по большому счёту наплевать. Так, периодически помогают, но иногда и мешают.
– В смысле? – не понял Алик. – Как это – мешают?
– А вот припрутся на День весны, сам и увидишь.
Глава: День весны
День весны на Бесте – всепланетный праздник. Поскольку заселено по историческим и географическим причинам только одно полушарие, то весна начинается у всех одновременно – очень удобно. Конечно, где-то раньше, где-то позже, да и год на год не приходится, но наступает именно весна, а не осень. В первый день первого из двух весенних месяцев по календарю проводятся празднества, никто не работает… Ну, как – никто? Дежурства некоторых служб не отменить. Команде Стейнбьёрна очень удачно выпал выходной, а вот Рита была на смене, и Пушок печалился.
– Этот праздник после Дня города – самый любимый народом, – объясняла Кошка, направляясь вместе с Аликом к центральной площади. – Он у нас как Новый год. Ты знаешь, что такое Новый год?
Алик кивнул. На Новом Бобруйске традиционно отмечали Новый год, выбрав для него – опять же традиционно – самые холодные дни. Причём, поскольку на родной планете оба полушария были населёнными, и зима для одних являлась фактически летом для других, Новый год праздновали дважды. Алику всегда больше нравился чужой Новый год – тот, который летом, потому что тепло. День весны в этом плане тоже неплох: не холодно и не жарко, достаточно светло, хотя и мокровато после интенсивного таяния.
Но сильнее всего Алика радовало, что в этот чудесный день не было ни грозы, ни осколков звёзд, ни драконов. Крачки, и те пролетели с мест зимовок на свою исконную территорию и больше не оскверняли окрестности. Можно было спокойно развлекаться, ни о чём не волнуясь. Ничто не должно нарушить планы: вечером – дискотека, в обед ребята уговорились встретиться в баре, а сейчас, утром, на площади выступали певцы, музыканты, танцоры – в основном молодёжь и даже дети. Когда Алик с Кошкой подошли, на сцене весело плясали малыши-дошкольники.
– Видел? – Откуда-то сзади просочился Ёж в своём форменном комбинезоне с ёжиками на спине и груди, пожал руку Алику и указал глазами на сцену. – Мои зайки! – произнёс он с гордостью. – Привёл их с воспиталкой, а то она одна боится.
– Чего тут бояться? – удивился Алик. – Драконов же нет.
– Да эта мелкота почище драконов, – засмеялся Ёж. – Только отвернёшься, они уже какую-нибудь каверзу замышляют. Лана молодая ещё, беспокоится. Вчера меня не было, сопровождал директрису в Сити, так два сорванца сделали подкоп совочками и удрали из садика. – Это тоже прозвучало гордо, как будто он сам обучал детей рытью подкопов, и они продемонстрировали успехи на радость наставнику. – Хорошо, Лана спохватилась вовремя, нашла их у киоска с мороженым. Ничего, у меня всё под контролем. Не разбегутся! – Он подмигнул Кошке. – Появится малыш – отдавайте только в наш садик. «Розовый пони» нам в подмётки не годится, только разговоров о том, какие они элитные, а по сути – одни понты.
– У нас ещё никто не появился, – охладил Алик его порыв корпоративного патриотизма. – Сходи Реда поагитируй, их сынишку на следующей неделе вынимают из инкубатора.
– Одно другому не мешает. – Ёж предвкушающе потёр ладони; жест выглядел в исполнении свирепого громилы так, словно он собирался съесть этих детей. – Кстати, насчёт следующей недели… нет, лучше через две, когда чуть подсохнет. Махнём в горы? Там уже заводь вскроется ото льда, сребролистник зацветёт, красота будет обалденная. И певчие птицы слетятся… А, ты ж после того приключения в горы, небось, больше не захочешь…
Алик засмеялся.
– Наоборот! Теперь я уверен, что мы выберемся оттуда в любом случае. Так что давай! Вернусь из Сити, договоримся.
– Вот это по-нашему, – обрадовался Ёж. – Не то что люди: порежутся, и плакать, и ножниц в руки год не берут. – Алик слегка изогнул бровь, и Ёж спохватился: – А, опять забыл. Ну всё, прости, вон Лана озирается, потеряла меня.
И он моментально исчез за спинами гуляющих. Алик в который раз подивился способности киборгов быстро двигаться сквозь толпу, никого не задевая. Вот, между прочим, надёжный критерий, чтобы отличить его от киборга. Увы, для майора Нойланда это не аргумент, он скорее сделает вывод, что его подчинённый – на редкость непутёвый киборг с испорченным блоком координации движений. Вбил же себе в голову…
Недалеко от сцены знакомое Алику лысое пирсингованное чудовище с воодушевлением щебетало что-то, лыбясь в камеру Инги. Сегодня чудовище было особенно нарядным: раскраска резала глаза, а короткое платьице, явно прохладное для неустойчивой весенней погоды, слепило стразами. Алик передёрнул плечами.
– О-о, Инга раскрутила на интервью местную знаменитость! – Кошка приметила, куда он смотрит. – Ну да, у неё же теперь такой рейтинг, что и мэру не зазорно сказать ей в микрофон пару слов.
– Знаменитость? – переспросил Алик, не в силах оторвать взгляд: до того жуткое зрелище, что завораживает.
– Это же Гидрогения!
Алик булькнул. Как-как?!
– Вы с ней, часом, не сестрички? – осторожно осведомился он.
– Нет, – фыркнула Кошка. – Это у неё псевдоним. А как её зовут по-настоящему, никто не знает. Подозреваю, что до скуки банально: какая-нибудь Анна или Мария. Знающие люди, – Кошка скопировала интонацию своего папы, – говорят, будто она стырила псевдоним из учебника химии, хотя она сама утверждает, что её сценическое имя означает «дух воды».
– Она выступает на сцене?
– А ты не слышал? Гидрогения – певица, солистка группы «Морские гады».
Алик вынужден был согласиться, что название как нельзя более подходит имиджу солистки.
– Боюсь, что я такое не слушаю, – вымолвил он.
Кошка хихикнула.
– Я тоже! Но она очень известна, то и дело мелькает в инфранете. Сегодня будет петь.
Невдалеке от происходящего интервью стоял Иван. Держал дамскую сумочку и плащ и насвистывал, глядя в другую сторону и делая вид, что он ни при чём. Алик заговорщически подтолкнул Кошку под локоть:
– Пошли поздороваемся.
Инга заметила их приближение первая. Отвлеклась от допроса дивы и непосредственно помахала рукой:
– Привет, DEX!
Кошка нахмурилась. Чего эта лохудра с Аликом здоровается, а с ней, одноклассницей, у которой эпизодически списывала – нет? Но тут Инга, выдержав точную паузу, обратила оскал улыбки и на неё:
– Кошечка, я сейчас занята. Потом посидим в баре, ага? Угостите меня мороженым.
Алик против воли восхитился. Не дура, нет, не дура.
– Фиг тебе, а не мороженое, – пробормотала под нос Кошка. – Пусть тебя Иван угощает.
Иван попытался спрятать сумочку под плащ, но плащ не мог его спасти: розовые бантики на нём и голограммы с котиками так и кричали, что он принадлежит гламурной девице, не имеющей вкуса. Алик пожал ему крепкую ладонь, усмехаясь:
– Чего держишь, накинул бы. И руки освободишь, и теплее будет.
Иван одарил его взглядом Медузы Горгоны. Но Алик каменеть не торопился, и киборг вздохнул:
– Не хрен ёрничать. Да, я ей помогаю. Она, между прочим, ничо так. А танцует – вообще зашибись.
Алик улыбнулся.
– Не комплексуй, я за тебя рад. А уж за неё-то как!
Тем временем интервью завершилось. Чудище по имени Гидрогения, обведя округу горделивым взором, направилось к сцене, а Инга подошла к Ивану, и он косясь на Алика с Кошкой, подержал ей плащ, чтобы она влезла в рукава. Она забрала сумочку, спрятала в неё видеофон и с интересом уставилась на сцену, которую малышня незадолго до того покинула. На сцене возникла небольшая суета, техники что-то попереключали, засветились контуры виртуальных инструментов – синтезатор, ударная установка… Места за ними заняли музыканты – слабое подобие Гидрогении: пирсинг лишь в ушах, крашеные в едкие цвета волосы да кричаще яркие джинсы, на её фоне они казались вполне нормальными парнями, ну, чуток экстравагантными. Чудовище под дребезжаще-металлические звуки начинающейся музыки схватило микрофон и заорало-застонало в него на неведомом языке.
– Это что вообще? – прибито спросил Алик. – По-каковски? – Хотя он изучал всего четыре языка, по характерным особенностям мог узнать и многие другие, однако такое впервые слышал.
– Это баалоа, – надменно просветила окружающих Инга. – Синтетический язык, специально для данного музыкального стиля.
– Хрень какая-то, – проворчал Алик.
– Вы ничего не понимаете в искусстве, – снисходительно бросила Инга. – Это очень модно, кульминация сезона. Ну да что с вас взять, ограниченных киберов? Ох, Ваня, не дуйся! – Она оглянулась на Ивана. – Я не про тебя, ты совсем не ограниченный. Тебе ведь нравится?
– Ну… ничо так, – не слишком искренне буркнул Иван.
Алик с Кошкой насмешливо переглянулись.
– Мы пойдём, пожалуй, – протянула Кошка. – Поищем что-нибудь попроще, более подходящее для нашего ограниченного менталитета.
Они нашли лоток с горячими пирожками – ну что сказать, вполне подходящее. Музыка доносилась и сюда, но слабо. Из болтовни продавщицы и покупателей выяснилось, что далее в программе барды, балетное шоу и выступление учащихся музыкальной школы.
У въезда на площадь возникла движуха – ага, приехал мэр на своём стильном электрокаре. Шофёр открыл дверцу, тут же подскочила пара корреспондентов порасторопнее Инги и рангом повыше. Мэр повернулся так и сяк, позируя для снимков, затем сделал корреспондентам красноречивый жест – мол, будет с вас, свободны, – и двинулся к центру мероприятия в сопровождении двух полицейских, благосклонно озирая окрестности. Заметил Алика с пирожком в руке и вдруг круто изменил траекторию.
– Ковалёв! – Он приблизился и довольно похлопал Алика по плечу. – А я тебя в гражданском и не узнал сперва. Ну, молодец, молодец.
– Рад стараться, – выдавил Алик, судорожно проглотив недожёванный кусок пирожка.
– От сына моего тебе привет… Ничего, что я на «ты»? Не со зла, по-отечески.
Среди «никак нет» и «так точно» Алик не сыскал подходящего ответа и смущённо проговорил:
– Мне лестно.
– Мне доложили, Ковалёв, про твои рассказы о драконах.
Ага, вот оно что! А Алик уж гадал, чего ему надо. Не привет же от сына передать, в самом деле. Собирается устроить разнос за сомнительный контент? Город борется с драконами, а он топит за их разумность… Хотя, предваряя выволочку, не говорят «молодец».
