– Мой враг, – уныло ответил Йозеф. – Марта, ты зачем приехала?
– К тебе жена приехала, а ты недоволен? – Она замахнулась сумочкой, и Йозеф вжал голову в плечи.
– Дорогая, я не то имел в виду, – поспешил он оправдаться. – В смысле, у нас какие-то проблемы?
– У нас вся жизнь – проблемы! – завопила она. – Хелену из школы выгоняют, ремонт не движется, собака и та на стенку лезет! Живо собирайся, и домой!
– Марта, я никуда не поеду. Я на службе.
– На службе? Теперь это так называется? Ты – в баре, Йозеф, ты общаешься со всяким отребьем, и ты пьян!
– Да с каким отребьем, Марта? – безнадёжно воскликнул он. – Это капитан космического корабля, такой же, как я, и мы дела обсуждаем.
– Такой же, как ты! Вот именно! Такой же пьяница, думающий только о том, как бы увильнуть от семейных обязанностей!
– Дорогая, я вовсе не пытаюсь увильнуть от супружеских обязанностей, – взмолился Гржельчик. – Я очень даже наоборот…
– Ты только об одном и бредишь! – Марта огрела его по голове сумочкой, увернуться он не успел. – А до остального тебе дела нет! До бедной собаченьки, которая…
– Не говори мне о собаке! – взревел он. – Тебе эта сраная собака важнее родного мужа! Удавлю суку, как только приеду!
– Ах, так? – Она топнула ногой. – Тогда и не приезжай!
– И не стану! Вали домой и трахайся со своей собакой!
– Чтоб у тебя язык отсох, Йозеф!
– Чтоб твоя сука сдохла у тебя под кроватью!
Марта в сердцах ещё раз засандалила мужу сумочкой.
– Денег дай, ирод! Сантехнику до сих пор не заплачено!
Йозеф, сжимаясь в ожидании нового удара проклятой сумкой с железной пряжкой, полез в бумажник, выхватил пачку купюр, не глядя:
– На, ехидна! На наряды меньше трать, больше на ремонт останется.
Марта замахнулась напоследок и гневно удалилась, размахивая сумочкой. Мрланк сидел с отвисшей челюстью.
– Сотня могильных червей, кто это? – вымолвил он, когда стихийное бедствие на двух ногах, избившее и ограбившее не мальчика какого-нибудь, а капитана ГС-крейсера, исчезло за дверьми.
– Жена. – Гржельчик с облегчением убрал бумажник и поймал изумлённый взгляд Мрланка. – Ты-то чему удивляешься? Сам говорил, что у тебя тоже с женой вилы.
– Я был неправ, – искренне покаялся Мрланк. – Моя жена – добрый ангел. – Он опрокинул стопку. – Её здоровье!
– Относиться как к торговцам, господин Максимилиансен? – чуть не плакал начальник службы безопасности Байк-паркинга в трубку. – Ничего себе, торговцы! Стоило мне спросить с проклятущего Мрланка за кетреййи, нахулиганивших в баре, он мне чуть голову не оторвал! В буквальном смысле слова, господин Максимилиансен. И разгромил мой кабинет!
– Ну, а почему вы не вызвали подкрепление, Андрес? – с укоризной спросил Ларс, пытаясь припомнить, где он слышал это имя – Мрланк.
– Я вызвал, господин Максимилиансен! Пришёл капитан Гржельчик, поздоровался с вампиром, как с родным, и помог ему написать жалобу на чфеварцев с грузовика «Селенг» и на нас, на службу безопасности. Обе жалобы у начальника космопорта, и он меня на ковёр требует. Что я ему скажу, господин Максимилиансен?
– Скажете, что вы идиот, – с сожалением проговорил Ларс и отключил телефон.
Безопасник дал маху, и вытаскивать его тушку из котла у старика не было никакого желания. Тем более, он ничего ему не обещал. Просто дал совет, который непутёвый Андрес понял не так или вообще не понял. Поведи он себя с умом, разобрался бы в ситуации мирно и без всякого Гржельчика, не доводя вампирского капитана до непреодолимого желания оторвать себе башку. А он не просто без ума, он со всей дури вляпался, коли Гржельчик принял сторону шитанн.
Жалобы Ларс уже видел. Начальник космопорта переслал их ему тотчас по получении. Два текста, набранные по-хантски, в конце каждого – факсимильная подпись, непонятная загогулина, означающая «Мрланк Селдхреди». Где же он встречался с Мрланком? Ладно, пустое. Важнее то, что новым главой службы безопасности сделают, вероятнее всего, Нагиева. Андрес не удержится. Жалобы составлены грамотно, аргументы сильные. Ларс поставил бы на то, что с трёх болванов кетреййи, повёдшихся на подначку ублюдков с Чфе Вара, снимут все обвинения, а чёртову Мрланку выплатят немалую компенсацию – даже за вычетом того ущерба, что он нанёс кабинету Андреса.
Мрланк, Мрланк… Вот привязалось же! Имя какое-то кошачье… Затребовать, что ли, фото у начальника космопорта? Так он и поступит: стариковским капризам надо потакать. Он отправил запрос и очень быстро получил ответ: капризам главнокомандующего всем земным военным флотом потакал не только он сам. Несколько фотографий с видеокамер космопорта в разных ракурсах. Вот Мрланк идёт по коридору с папкой в руке, деловой и хмурый. Вот в кабинете Андреса заботливо щупает голову мускулистому кетреййи, явно потрёпанному в драке. Вот он прижал уши и выставил клыки – злится, зараза. А вот священное безумие – оскал, кровь в глазах, пальцы сведены судорогой, готовые нанести смертельный удар.
Ларс вернулся к предыдущему фото и крякнул, с размаху саданув кулаком по столешнице. Дубовая, сволочь, только руку отбил. Вспомнил! Всего несколько лет прошло, а с таким трудом вспоминается – склероз, что ли, одолевает? Он тогда вышел с «Максимом Каммерером» – ну любил старик этот корабль, чуть ли не флагманом своим считал, хотя Такаши, капитан «Максима», послабее Гржельчика как пилот. Просто созвучие нравилось: Максим – Максимилиансен. Да, так о чём это он? В комплект к склерозу ещё и маразм? Нет, Ларс понимал, что дело не в стариковских болячках. Дело в том, что на самом деле не хочется ему вспоминать этот эпизод. Но из песни слов не выкинешь. Встреча на границе секторов, слово за слово, Такаши задрался с этим Мрланком, принялись пиписьками мериться, условились о гонках на твердотопливных. Такаши мастером себя мнил, мастер-сантехник, чтоб его. Сдал на первых же мегаметрах. Ларс, чертыхаясь, не в силах вынести такого позора, согнал японца с кресла, сам сел за пульт. Сократил разрыв, но вытянуть не успел. Корабль Мрланка издевательски покрутил кормой на прощание, а сам он снял штаны и показал главнокомандующему земным флотом задницу. Большую, на весь экран. Хорошо хоть, не волосатую, этого дед не вынес бы. Вампирская задница ему потом во снах являлась. А хуже всего то, что он не смог вытерпеть тогда. Не проявил перед подчинёнными ни сдержанности, ни силы воли. Он сорвал блокировку с носовой пушки и выстрелил. И – ещё ужаснее – не попал. Салима сказала, что это к лучшему. Как среагировал бы Рай, если бы «Максим» уничтожил райский корабль? И к гадалке не ходи, не объявить войну при таком поводе – это себя не уважать. С общеполитической точки зрения, всё сложилось благополучно. Ларс делал хорошую мину и прикидывался, что промахнулся специально. Но он-то знал.
Чёртов Мрланк со своей дерьмовой жопой! Неужели не могли другого капитана послать?
А ведь, похоже, он один и остался. По закону подлости, именно тот, кому Ларс от души желал сгинуть в какой-нибудь чёрной дыре.
Над Байк-паркингом сгустились сумерки, и Мрланк наконец решился выйти из здания космопорта без очков. Над плитами площадки, нагретыми за день, дрожал жаркий воздух. «Триста шестьдесят пять солнечных дней в году», – подумал он в который раз. Как они тут живут?
Капитан был хорошо выпивши, но память и координация движений оставались при нём. Метод Гржельчика – небольшие дозы и обязательное закусывание пупырчатыми фаллоимитаторами в промежутке – пошёл впрок. Боль, казавшаяся последнее время постоянным спутником, не чувствовалась ни в голове, ни в желудке. Позади была впечатляющая победа над местной службой безопасности и – как финальный аккорд – две жалобы, которые, по мнению Гржельчика, должны были увенчать его триумф. Мрланку было по-настоящему хорошо. И благодарить за это следовало врага. Даже неудобно так его называть.
Мрланк неторопливо брёл по ровным горячим плитам, в стыках которых умудрялась пробиваться какая-то колючая травка, и думал, как ни странно, о жене. Столкновение с супругой Гржельчика заставило его многое переосмыслить. Впервые за годы он задумался о том, как ему повезло с женой. Айцтрана никогда не поднимала на него не то что руку – голос не повышала, даже гадости говорила спокойно и корректно. Он – да, бывало, срывался в крик, а потом корил себя за неподобающую несдержанность. Не за что на неё кричать, ну совершенно не за что. Милая, культурная женщина, она практически не доставляла хлопот. Занималась детьми, работала в школе для кетреййи и не лезла в его жизнь. Он любил её. Когда-то давно, лет двадцать назад, но ведь было же. Прогулки рука об руку под двумя лунами, первый секс – непривычный вкус крови шитанн, чужие клыки в собственной вене, это казалось таким странным и возбуждающим. Слёзные прощания, бурные встречи. Искренняя радость, когда родился старший сын. Сотня червей могильных! Они ведь были счастливы. Он вдруг пожалел, что даже не попытался её приласкать, когда она – впервые за два года – приехала к нему в Генхсх. Только бы вернуться домой! Поставит «Молнию» на нормальный ремонт и немедленно отправится в Шарккит, в их семейное гнездо. Надо привезти ей с Земли что-нибудь экзотическое. Да хоть тот же огурец – прикольный овощ. И сыновьям… нет, им, пожалуй, что-то другое. И девке этой, невесте младшего, нужно бы подарок на свадьбу сделать.
Только бы вернуться.
Но пока что следует разобраться со всеми делами здесь. В том числе с долгами.
Он поднялся по трапу и, не заходя внутрь, велел дежурному кетреййи:
– Найди Анцелла Селдхреди.
На верхней площадке гулял прохладный ветерок. Где-то за пассажирским терминалом то и дело взлетали и садились здешние атмосферные машины – самолёты, сновали по небу туда-сюда, мигая огнями. Грохот, рёв, белые клубы оксида алюминия – пошёл на взлёт чей-то корабельный челнок. Вверху висела луна, единственный земной спутник, и Мрланк засмотрелся. Красивая, зараза.
Из шлюза вышел Анцелл.
– Вы меня вызывали, хирра Мрланк?
Глаз заплыл, но ничего, опухоль сойдёт, видеть будет.
– Анцелл, извини, – сказал он с сожалением. – Я не хотел тебя обидеть. Просто не контролировал, что делаю.
– Это вы про что? – Но уточнять не потребовалось, догадался сам: – Про глаз-то? Да ладно, не берите в голову, хирра Мрланк.
Мрланк поглядел на луну.
– Мечтаешь о чём-нибудь, Анцелл?
Кетреййи затормозил, и Мрланк уже решил было, что вопрос оказался чересчур сложен, но тот, помявшись, ответил:
– Мечтаю, хирра Мрланк.
– О чем? – подбодрил он.
После ещё одного продолжительного колебания Анцелл признался:
– Хочу стать шитанн.
Мрланк едва не подавился.
– Ну, милый, ты даёшь! На что тебе такое счастье? Капризный организм, без крови – никуда, уйма проблем…
– Зато вы столько всего знаете и умеете! – возразил кетреййи.
Мрланк вздохнул.
– Многие знания – многие печали. Прости, дружок, ничего не выйдет. Наследственную информацию не перепишешь, кем родился, тем и живёшь. – Если уж выбирать, сам Мрланк не отказался бы стать землянином. Не прятаться от проклятого солнца триста шестьдесят пять дней в году и иметь самый многочисленный флот в Галактике. – Как насчёт чего-нибудь более реального? Луну с неба?
Анцелл с проснувшимся интересом посмотрел на луну.
– А вы её правда можете оттуда снять?
Мрланк засмеялся.
– Нет, конечно. Луна – она как планета. Снять и на стенку повесить не получится. Но убрать можно. Вот выберемся отсюда, оружие вернём да и взорвём её к червям могильным.
Анцелл подумал.
– Хирра Мрланк, может, не надо? Пусть висит. Она клёвая и светится.
– Пускай висит, – согласился Мрланк. Это он, само собой, загнул. Так и дали ему земляне взорвать их луну. Но, раз уж зашёл разговор о мечтах… – Ну, что? Мечты кончились?
– Нет, хирра Мрланк. – Он застенчиво опустил глаза. – Я ещё хочу стать пилотом. Таким, как вы. Вот для этого, – добавил он рассудительно, – мне нужно стать шитанн.
Мрланк развеселился.
– Как я? Это, знаешь ли, не каждому шитанн по силам. Единицам, прямо скажу.
Эта мечта была ему близка. Когда он был мальчишкой, тоже хотел стать пилотом. Но его мечтам ничто не помешало осуществиться. А кетреййи доверят водить разве только наземный кар.
– Лишнего не обещаю, Анцелл, – посерьёзнел он. – Но разрешу, когда выйдем на режим полёта, посидеть за пультом в кресле второго, если поклянёшься ничего не трогать.
– Правда? А это разве не запрещено?
– Запрещено, не запрещено… – усмехнулся Мрланк. – Кто на корабле хозяин?
– Вы, хирра Мрланк! – Восхищению во взоре парня не было предела.
Как просто сделать кетреййи счастливым! Увы, с шитанн такой номер не пройдёт. Отпустив Анцелла, Мрланк тяжко вздохнул, бросил последний взгляд на красавицу луну и, пройдя шлюз, направился к каюте старшего помощника.
Краюшка солнца лежала на самом горизонте, и Фархад прибавил шаг. Хотелось вернуться в гостиницу засветло, но, похоже, он не успевает.
На плече у молодого человека висело мокрое полотенце, а в руке он держал пирожок с мясом, от которого откусывал. Фархад возвращался с пруда. Чудесный летний день, свободный от службы, он использовал для того, чтобы вдоволь поплавать и поваляться на пляже. Улизнул с утра, пока кто-нибудь из старших пилотов не припахал стажёра сгонять за пивом или ещё за какой ерундой. Будучи человеком ответственным, он, ясное дело, оставил записку. Необходимость сообщать, где он находится, юношу не тяготила. Есть с чем сравнивать: слава Аллаху, он не наследный принц, которому шагу не позволено ступить без сопровождения телохранителей. Порой он сочувствовал матери, за которой всюду таскается гвардия ООН. А как же, статус.
Многие считали, что титул принца здорово облегчает жизнь, а уж положение сына координатора делает её и вовсе безоблачной, похожей на морской круиз на роскошном лайнере. Если бы так! Всё это только мешало. Ни отец, ни мать никогда не оказывали ему протекции большей, чем обычно дают родители. Но окружающие были уверены в обратном. В нежном детском возрасте, когда малышня с упоением хвастается друг перед другом своими родителями, ему, естественно, не было конкурентов, однако уже в школе он намеренно перестал заострять внимание на отце и матери. Не скрывал: скрывать ещё хуже, люди заинтересовываются, начинают докапываться до истины, а уж когда докопаются – житья не дадут. И не врал, разумеется: это вообще конец, если уличат, а уличат обязательно. Просто старался не акцентировать. Отец умер, мать в ООН работает. Такая методика помогала не всегда и не со всеми, но на «Ийоне Тихом» он, кажется, преуспел. Капитан Гржельчик понял, что перед ним действительно лучший выпускник Академии, а не блатной мажор, и перестал придираться. Бабай, Федотыч и ещё несколько человек посообразительнее смекнули, кого судьба забросила на их корабль, но лишний раз не вспоминали. А большинство пребывало в уверенности, что Принц – не более чем кличка нового стажёра. Надо же этого Фархада как-то отличать от других.
Сумрак сгущался, и Фархад снял тёмные очки, сложив их и повесив на ворот майки. Обходить площадку космодрома было далеко, и он решил срезать угол. Кому попало бегать через режимную зону, конечно, нельзя, но если служба безопасности привяжется, то удостоверение члена экипажа у него с собой. Минуя квадрат за квадратом, он поглазел на «Райскую молнию», о которой говорили пилоты.
– К тебе жена приехала, а ты недоволен? – Она замахнулась сумочкой, и Йозеф вжал голову в плечи.
– Дорогая, я не то имел в виду, – поспешил он оправдаться. – В смысле, у нас какие-то проблемы?
– У нас вся жизнь – проблемы! – завопила она. – Хелену из школы выгоняют, ремонт не движется, собака и та на стенку лезет! Живо собирайся, и домой!
– Марта, я никуда не поеду. Я на службе.
– На службе? Теперь это так называется? Ты – в баре, Йозеф, ты общаешься со всяким отребьем, и ты пьян!
– Да с каким отребьем, Марта? – безнадёжно воскликнул он. – Это капитан космического корабля, такой же, как я, и мы дела обсуждаем.
– Такой же, как ты! Вот именно! Такой же пьяница, думающий только о том, как бы увильнуть от семейных обязанностей!
– Дорогая, я вовсе не пытаюсь увильнуть от супружеских обязанностей, – взмолился Гржельчик. – Я очень даже наоборот…
– Ты только об одном и бредишь! – Марта огрела его по голове сумочкой, увернуться он не успел. – А до остального тебе дела нет! До бедной собаченьки, которая…
– Не говори мне о собаке! – взревел он. – Тебе эта сраная собака важнее родного мужа! Удавлю суку, как только приеду!
– Ах, так? – Она топнула ногой. – Тогда и не приезжай!
– И не стану! Вали домой и трахайся со своей собакой!
– Чтоб у тебя язык отсох, Йозеф!
– Чтоб твоя сука сдохла у тебя под кроватью!
Марта в сердцах ещё раз засандалила мужу сумочкой.
– Денег дай, ирод! Сантехнику до сих пор не заплачено!
Йозеф, сжимаясь в ожидании нового удара проклятой сумкой с железной пряжкой, полез в бумажник, выхватил пачку купюр, не глядя:
– На, ехидна! На наряды меньше трать, больше на ремонт останется.
Марта замахнулась напоследок и гневно удалилась, размахивая сумочкой. Мрланк сидел с отвисшей челюстью.
– Сотня могильных червей, кто это? – вымолвил он, когда стихийное бедствие на двух ногах, избившее и ограбившее не мальчика какого-нибудь, а капитана ГС-крейсера, исчезло за дверьми.
– Жена. – Гржельчик с облегчением убрал бумажник и поймал изумлённый взгляд Мрланка. – Ты-то чему удивляешься? Сам говорил, что у тебя тоже с женой вилы.
– Я был неправ, – искренне покаялся Мрланк. – Моя жена – добрый ангел. – Он опрокинул стопку. – Её здоровье!
– Относиться как к торговцам, господин Максимилиансен? – чуть не плакал начальник службы безопасности Байк-паркинга в трубку. – Ничего себе, торговцы! Стоило мне спросить с проклятущего Мрланка за кетреййи, нахулиганивших в баре, он мне чуть голову не оторвал! В буквальном смысле слова, господин Максимилиансен. И разгромил мой кабинет!
– Ну, а почему вы не вызвали подкрепление, Андрес? – с укоризной спросил Ларс, пытаясь припомнить, где он слышал это имя – Мрланк.
– Я вызвал, господин Максимилиансен! Пришёл капитан Гржельчик, поздоровался с вампиром, как с родным, и помог ему написать жалобу на чфеварцев с грузовика «Селенг» и на нас, на службу безопасности. Обе жалобы у начальника космопорта, и он меня на ковёр требует. Что я ему скажу, господин Максимилиансен?
– Скажете, что вы идиот, – с сожалением проговорил Ларс и отключил телефон.
Безопасник дал маху, и вытаскивать его тушку из котла у старика не было никакого желания. Тем более, он ничего ему не обещал. Просто дал совет, который непутёвый Андрес понял не так или вообще не понял. Поведи он себя с умом, разобрался бы в ситуации мирно и без всякого Гржельчика, не доводя вампирского капитана до непреодолимого желания оторвать себе башку. А он не просто без ума, он со всей дури вляпался, коли Гржельчик принял сторону шитанн.
Жалобы Ларс уже видел. Начальник космопорта переслал их ему тотчас по получении. Два текста, набранные по-хантски, в конце каждого – факсимильная подпись, непонятная загогулина, означающая «Мрланк Селдхреди». Где же он встречался с Мрланком? Ладно, пустое. Важнее то, что новым главой службы безопасности сделают, вероятнее всего, Нагиева. Андрес не удержится. Жалобы составлены грамотно, аргументы сильные. Ларс поставил бы на то, что с трёх болванов кетреййи, повёдшихся на подначку ублюдков с Чфе Вара, снимут все обвинения, а чёртову Мрланку выплатят немалую компенсацию – даже за вычетом того ущерба, что он нанёс кабинету Андреса.
Мрланк, Мрланк… Вот привязалось же! Имя какое-то кошачье… Затребовать, что ли, фото у начальника космопорта? Так он и поступит: стариковским капризам надо потакать. Он отправил запрос и очень быстро получил ответ: капризам главнокомандующего всем земным военным флотом потакал не только он сам. Несколько фотографий с видеокамер космопорта в разных ракурсах. Вот Мрланк идёт по коридору с папкой в руке, деловой и хмурый. Вот в кабинете Андреса заботливо щупает голову мускулистому кетреййи, явно потрёпанному в драке. Вот он прижал уши и выставил клыки – злится, зараза. А вот священное безумие – оскал, кровь в глазах, пальцы сведены судорогой, готовые нанести смертельный удар.
Ларс вернулся к предыдущему фото и крякнул, с размаху саданув кулаком по столешнице. Дубовая, сволочь, только руку отбил. Вспомнил! Всего несколько лет прошло, а с таким трудом вспоминается – склероз, что ли, одолевает? Он тогда вышел с «Максимом Каммерером» – ну любил старик этот корабль, чуть ли не флагманом своим считал, хотя Такаши, капитан «Максима», послабее Гржельчика как пилот. Просто созвучие нравилось: Максим – Максимилиансен. Да, так о чём это он? В комплект к склерозу ещё и маразм? Нет, Ларс понимал, что дело не в стариковских болячках. Дело в том, что на самом деле не хочется ему вспоминать этот эпизод. Но из песни слов не выкинешь. Встреча на границе секторов, слово за слово, Такаши задрался с этим Мрланком, принялись пиписьками мериться, условились о гонках на твердотопливных. Такаши мастером себя мнил, мастер-сантехник, чтоб его. Сдал на первых же мегаметрах. Ларс, чертыхаясь, не в силах вынести такого позора, согнал японца с кресла, сам сел за пульт. Сократил разрыв, но вытянуть не успел. Корабль Мрланка издевательски покрутил кормой на прощание, а сам он снял штаны и показал главнокомандующему земным флотом задницу. Большую, на весь экран. Хорошо хоть, не волосатую, этого дед не вынес бы. Вампирская задница ему потом во снах являлась. А хуже всего то, что он не смог вытерпеть тогда. Не проявил перед подчинёнными ни сдержанности, ни силы воли. Он сорвал блокировку с носовой пушки и выстрелил. И – ещё ужаснее – не попал. Салима сказала, что это к лучшему. Как среагировал бы Рай, если бы «Максим» уничтожил райский корабль? И к гадалке не ходи, не объявить войну при таком поводе – это себя не уважать. С общеполитической точки зрения, всё сложилось благополучно. Ларс делал хорошую мину и прикидывался, что промахнулся специально. Но он-то знал.
Чёртов Мрланк со своей дерьмовой жопой! Неужели не могли другого капитана послать?
А ведь, похоже, он один и остался. По закону подлости, именно тот, кому Ларс от души желал сгинуть в какой-нибудь чёрной дыре.
Над Байк-паркингом сгустились сумерки, и Мрланк наконец решился выйти из здания космопорта без очков. Над плитами площадки, нагретыми за день, дрожал жаркий воздух. «Триста шестьдесят пять солнечных дней в году», – подумал он в который раз. Как они тут живут?
Капитан был хорошо выпивши, но память и координация движений оставались при нём. Метод Гржельчика – небольшие дозы и обязательное закусывание пупырчатыми фаллоимитаторами в промежутке – пошёл впрок. Боль, казавшаяся последнее время постоянным спутником, не чувствовалась ни в голове, ни в желудке. Позади была впечатляющая победа над местной службой безопасности и – как финальный аккорд – две жалобы, которые, по мнению Гржельчика, должны были увенчать его триумф. Мрланку было по-настоящему хорошо. И благодарить за это следовало врага. Даже неудобно так его называть.
Мрланк неторопливо брёл по ровным горячим плитам, в стыках которых умудрялась пробиваться какая-то колючая травка, и думал, как ни странно, о жене. Столкновение с супругой Гржельчика заставило его многое переосмыслить. Впервые за годы он задумался о том, как ему повезло с женой. Айцтрана никогда не поднимала на него не то что руку – голос не повышала, даже гадости говорила спокойно и корректно. Он – да, бывало, срывался в крик, а потом корил себя за неподобающую несдержанность. Не за что на неё кричать, ну совершенно не за что. Милая, культурная женщина, она практически не доставляла хлопот. Занималась детьми, работала в школе для кетреййи и не лезла в его жизнь. Он любил её. Когда-то давно, лет двадцать назад, но ведь было же. Прогулки рука об руку под двумя лунами, первый секс – непривычный вкус крови шитанн, чужие клыки в собственной вене, это казалось таким странным и возбуждающим. Слёзные прощания, бурные встречи. Искренняя радость, когда родился старший сын. Сотня червей могильных! Они ведь были счастливы. Он вдруг пожалел, что даже не попытался её приласкать, когда она – впервые за два года – приехала к нему в Генхсх. Только бы вернуться домой! Поставит «Молнию» на нормальный ремонт и немедленно отправится в Шарккит, в их семейное гнездо. Надо привезти ей с Земли что-нибудь экзотическое. Да хоть тот же огурец – прикольный овощ. И сыновьям… нет, им, пожалуй, что-то другое. И девке этой, невесте младшего, нужно бы подарок на свадьбу сделать.
Только бы вернуться.
Но пока что следует разобраться со всеми делами здесь. В том числе с долгами.
Он поднялся по трапу и, не заходя внутрь, велел дежурному кетреййи:
– Найди Анцелла Селдхреди.
На верхней площадке гулял прохладный ветерок. Где-то за пассажирским терминалом то и дело взлетали и садились здешние атмосферные машины – самолёты, сновали по небу туда-сюда, мигая огнями. Грохот, рёв, белые клубы оксида алюминия – пошёл на взлёт чей-то корабельный челнок. Вверху висела луна, единственный земной спутник, и Мрланк засмотрелся. Красивая, зараза.
Из шлюза вышел Анцелл.
– Вы меня вызывали, хирра Мрланк?
Глаз заплыл, но ничего, опухоль сойдёт, видеть будет.
– Анцелл, извини, – сказал он с сожалением. – Я не хотел тебя обидеть. Просто не контролировал, что делаю.
– Это вы про что? – Но уточнять не потребовалось, догадался сам: – Про глаз-то? Да ладно, не берите в голову, хирра Мрланк.
Мрланк поглядел на луну.
– Мечтаешь о чём-нибудь, Анцелл?
Кетреййи затормозил, и Мрланк уже решил было, что вопрос оказался чересчур сложен, но тот, помявшись, ответил:
– Мечтаю, хирра Мрланк.
– О чем? – подбодрил он.
После ещё одного продолжительного колебания Анцелл признался:
– Хочу стать шитанн.
Мрланк едва не подавился.
– Ну, милый, ты даёшь! На что тебе такое счастье? Капризный организм, без крови – никуда, уйма проблем…
– Зато вы столько всего знаете и умеете! – возразил кетреййи.
Мрланк вздохнул.
– Многие знания – многие печали. Прости, дружок, ничего не выйдет. Наследственную информацию не перепишешь, кем родился, тем и живёшь. – Если уж выбирать, сам Мрланк не отказался бы стать землянином. Не прятаться от проклятого солнца триста шестьдесят пять дней в году и иметь самый многочисленный флот в Галактике. – Как насчёт чего-нибудь более реального? Луну с неба?
Анцелл с проснувшимся интересом посмотрел на луну.
– А вы её правда можете оттуда снять?
Мрланк засмеялся.
– Нет, конечно. Луна – она как планета. Снять и на стенку повесить не получится. Но убрать можно. Вот выберемся отсюда, оружие вернём да и взорвём её к червям могильным.
Анцелл подумал.
– Хирра Мрланк, может, не надо? Пусть висит. Она клёвая и светится.
– Пускай висит, – согласился Мрланк. Это он, само собой, загнул. Так и дали ему земляне взорвать их луну. Но, раз уж зашёл разговор о мечтах… – Ну, что? Мечты кончились?
– Нет, хирра Мрланк. – Он застенчиво опустил глаза. – Я ещё хочу стать пилотом. Таким, как вы. Вот для этого, – добавил он рассудительно, – мне нужно стать шитанн.
Мрланк развеселился.
– Как я? Это, знаешь ли, не каждому шитанн по силам. Единицам, прямо скажу.
Эта мечта была ему близка. Когда он был мальчишкой, тоже хотел стать пилотом. Но его мечтам ничто не помешало осуществиться. А кетреййи доверят водить разве только наземный кар.
– Лишнего не обещаю, Анцелл, – посерьёзнел он. – Но разрешу, когда выйдем на режим полёта, посидеть за пультом в кресле второго, если поклянёшься ничего не трогать.
– Правда? А это разве не запрещено?
– Запрещено, не запрещено… – усмехнулся Мрланк. – Кто на корабле хозяин?
– Вы, хирра Мрланк! – Восхищению во взоре парня не было предела.
Как просто сделать кетреййи счастливым! Увы, с шитанн такой номер не пройдёт. Отпустив Анцелла, Мрланк тяжко вздохнул, бросил последний взгляд на красавицу луну и, пройдя шлюз, направился к каюте старшего помощника.
Краюшка солнца лежала на самом горизонте, и Фархад прибавил шаг. Хотелось вернуться в гостиницу засветло, но, похоже, он не успевает.
На плече у молодого человека висело мокрое полотенце, а в руке он держал пирожок с мясом, от которого откусывал. Фархад возвращался с пруда. Чудесный летний день, свободный от службы, он использовал для того, чтобы вдоволь поплавать и поваляться на пляже. Улизнул с утра, пока кто-нибудь из старших пилотов не припахал стажёра сгонять за пивом или ещё за какой ерундой. Будучи человеком ответственным, он, ясное дело, оставил записку. Необходимость сообщать, где он находится, юношу не тяготила. Есть с чем сравнивать: слава Аллаху, он не наследный принц, которому шагу не позволено ступить без сопровождения телохранителей. Порой он сочувствовал матери, за которой всюду таскается гвардия ООН. А как же, статус.
Многие считали, что титул принца здорово облегчает жизнь, а уж положение сына координатора делает её и вовсе безоблачной, похожей на морской круиз на роскошном лайнере. Если бы так! Всё это только мешало. Ни отец, ни мать никогда не оказывали ему протекции большей, чем обычно дают родители. Но окружающие были уверены в обратном. В нежном детском возрасте, когда малышня с упоением хвастается друг перед другом своими родителями, ему, естественно, не было конкурентов, однако уже в школе он намеренно перестал заострять внимание на отце и матери. Не скрывал: скрывать ещё хуже, люди заинтересовываются, начинают докапываться до истины, а уж когда докопаются – житья не дадут. И не врал, разумеется: это вообще конец, если уличат, а уличат обязательно. Просто старался не акцентировать. Отец умер, мать в ООН работает. Такая методика помогала не всегда и не со всеми, но на «Ийоне Тихом» он, кажется, преуспел. Капитан Гржельчик понял, что перед ним действительно лучший выпускник Академии, а не блатной мажор, и перестал придираться. Бабай, Федотыч и ещё несколько человек посообразительнее смекнули, кого судьба забросила на их корабль, но лишний раз не вспоминали. А большинство пребывало в уверенности, что Принц – не более чем кличка нового стажёра. Надо же этого Фархада как-то отличать от других.
Сумрак сгущался, и Фархад снял тёмные очки, сложив их и повесив на ворот майки. Обходить площадку космодрома было далеко, и он решил срезать угол. Кому попало бегать через режимную зону, конечно, нельзя, но если служба безопасности привяжется, то удостоверение члена экипажа у него с собой. Минуя квадрат за квадратом, он поглазел на «Райскую молнию», о которой говорили пилоты.
