Небо успокаивало. Тёмное, покрытое точками звёзд и извилистой Серебряной Рекой – почти как на родине. Тёплый, нагретый за день воздух, перемещающийся приятным ветерком – лучше, чем на родине. Мрланк прислонился к перилам.
Первым подошёл Асст, и Мрланк спросил в лоб:
– На Эйззе женишься?
Асст растерянно моргнул.
– Хирра Мрланк, но я женат.
– Вот оно как, – разочарованно пробормотал капитан.
– Моя жена умерла сразу после брачного обета. Может быть, когда-нибудь я смогу жениться. Только не сейчас.
– Понятно, – отмахнулся Мрланк. Ужасно некстати, но делать нечего. Раз обет произнесён, его надо держать хотя бы десяток лет. Это если дело не дошло до осуществления брака. А коли дошло – то на всю жизнь.
Пришедший вторым Анцелл подумал и осторожно поинтересовался:
– А я могу отказаться?
Мрланк вздохнул.
– Разумеется, можешь. Не хватало ещё через силу жениться.
– Ну, – он помялся, – тогда откажусь. Эйзза миленькая, хирра Мрланк, но я её не хочу. Мне другие нравятся.
Кранц заявил:
– Если только прикажете, хирра Мрланк. Надо мной все будут смеяться. Скажут, что сам не умею детей делать, помощь требуется.
– А ты говори, что это твой ребёнок, – посоветовал Мрланк.
– Ну да, – возразил Кранц. – Я белый, и Эйзза белая, а ребёнок-то от тёмного тёмным будет. Соседи со смеху помрут. Не хочу я быть посмешищем, хирра Мрланк. Вы, конечно, можете приказать…
Мрланк снова вздохнул. Может приказать, и Кранц подчинится. И Анцеллу мог бы приказать. Но что потом? Никто в таком браке счастливее не станет.
И Кранц верно подметил, тёмный ребёнок Эйззы при муже-сумеречнике не оставит никаких сомнений в том, что мужу помогли. Кетреййи во многом тупят, но в этих вещах, как назло, въедливы. А родится тёмный, не иначе – так всегда бывает, если хоть один из родителей имеет пигмент. Оба сына Мрланка смуглые, в Айцтрану. Получается, искать Эйззе мужа среди Селдхреди бессмысленно.
Эйзза сидела в каюте на том же месте, где он её оставил, и молча плакала.
– Ну что ты? – Он укоризненно покачал головой. – Глаза проплачешь, станут маленькими и некрасивыми.
Она охнула и заревела уже в голос.
– Эйзза, ну не плачь ты. – Он сел рядом и обнял её. – Всё будет хорошо, вот увидишь.
– Правда? – Она с надеждой заглянула ему в лицо.
– Точно тебе говорю. – Он был в этом абсолютно не уверен, но сказать правду – значит, вызвать новый водопад слёз. – Кончай рыдать и ложись-ка спать, поздно уже.
Он отогнул уголок одеяла и приглашающе мотнул головой. Эйзза слегка оживилась:
– Прямо здесь? Вы меня не прогоните?
И надо бы: незачем беременной спать с шитанн, ей бы у мужа под боком греться, а если нет, то тихо и спокойно отдыхать в собственной кровати. Надо бы, но как остаться одному?
– Как я тебя прогоню-то? – огрызнулся он грубовато. – Разве что сама уйдёшь.
– Я не уйду. – Она решительно хлюпнула носом и, вцепившись в его руку, чтоб никуда не делся, через пару минут заснула.
– Вне сомнений, господин Ртхинн, вы снискали симпатии телезрителей, – с обычной полуулыбкой промолвила Салима, на сей раз в оливковом платке. – Вы очень фотогеничны.
И ни слова – о сути его выступления. Хотя то, что она не стала его высмеивать, обнадёживает.
– Итак, если помните, мы закончили на поводе к войне. Что вы решили?
– Провокация, – нехотя предложил Ртхинн. Мысль старая, но лучшей нет. – Мы можем замаскировать линкор под гъдеанский эсминец и напасть на ваш крейсер близ Нлакиса.
– Идея неплохая, – отозвалась Салима. – Вы, безусловно, отдаёте себе отчёт, что линкор, сыграв свою роль, при этом погибнет?
– Нам хотелось бы избежать невосполнимых потерь, – возразил Ртхинн. – В данный момент у нас на ходу один линкор – думаю, для вас это не тайна. Потерять его – это потерять весь ГС-флот.
Ртхинн не имел ничего против того, чтобы раздолбать корабль Мрланка в пыль. Если бы у Рая был ещё хоть какой-нибудь корабль, кроме этого.
– А что же вы хотели, господин Ртхинн? – Равнодушное удивление; ей удалось совместить совершенно несовместимые выражения. – Наш крейсер, разумеется, ответит на атаку, и в бою один на один шансов выжить хоть у линкора, хоть у эсминца не будет. Если он, конечно, не сдастся. Но сдаться он не сможет себе позволить: ведь тогда станет ясно, что это вовсе не эсминец, и в нём не гъдеане. Провокация не удастся, ваша миссия потерпит крах, земляне ещё на несколько веков уверятся в том, что шитанн – обманщики и с ними нельзя иметь дело.
– Салима ханум, – у Ртхинна заныли зубы, но он постарался не выдать своей боли, – я прошу вас подумать о других возможностях. Если ваше командование даст чёткие указания крейсеру, шансы сохранить наш корабль повысятся.
– Чёткие указания? – иронично переспросила она. – По-вашему, нам следует проинструктировать наших капитанов: если гъдеане вздумают вас обстрелять – не отвечайте и дайте им уйти? Такой приказ вызовет во флоте как минимум непонимание.
– Разве у вас нет капитанов, которым можно довериться? Выберите такого, объясните ему ситуацию. Мы можем заранее прописать сценарий боя – такой, чтобы гнусная агрессия гъдеан была очевидна, но ни одна сторона не понесла фатального урона. Пожалуйста, Салима ханум.
Она побарабанила пальчиками по столу.
– Я передам вашу просьбу командующему флотом, господин Ртхинн. Дальше решать ему. Думаю, сегодня мы встретимся с вами ещё раз – по итогам моего разговора с господином Максимилиансеном.
Шитанн деревянно поклонился и вышел. Салима подождала, пока за ним закроется дверь, и, предупредив Эстер, чтобы её не беспокоили посетители, набрала номер Ларса.
– Хочу напомнить, – прожурчала она в трубку, – что вы проиграли мне спор. Вы обещали пожать руку шитанн, не забыли?
– И что, теперь я должен переться в Нью-Йорк и ручкаться с этим офигенным посланником, грозой студенток и домохозяек? – недовольно проворчал дедок.
– Ну что вы, Ларс! Гонять вас в Нью-Йорк – это просто неуважение к вашим сединам. Полагаю, будет правильно, если вы скрепите рукопожатием договорённость с капитаном ГС-линкора, который находится совсем недалеко от вас – в Байк-паркинге.
– С этим уродом? – всполошился старик. – Ни за что!
– Возможно, «офигенный посланник» и симпатичнее «этого урода», – согласилась Салима, – но именно с капитаном линкора вам предстоит обсудить детали предстоящей операции. Рай предлагает ускорить начало войны с Гъде с помощью провокации. Их линкор прикидывается гъдеанским эсминцем и нападает на наш корабль. Как вам?
– Прекрасно! – Дед развеселился. – Надеюсь, райской стороне понятно, что их линкор после этого в лучшем случае пойдёт на металлолом?
– Этот вопрос они и хотят обговорить, Ларс.
– Нечего тут говорить, Салима, – отрезал главнокомандующий. – Кто бы ни напал на наш крейсер, он получит сполна, без различия флага, расы и языка.
Салима покачала головой.
– Поставьте себя на их место, Ларс. Разумеется, им жаль терять последний корабль. Они готовы рискнуть, кое-чем пожертвовать, но просят оставить ему шанс.
– Никаких шансов! Я ждал этого момента несколько лет.
– Ларс, – увещевающе заговорила Салима, – ещё какие-нибудь недели, и вы полностью реализуете свою страсть пострелять. Потерпите немного. Подберите корабль с адекватным и не болтливым командиром и договоритесь с райским капитаном об инсценировке боя.
– Салима! – Дребезжащий голос старичка зазвенел, как у молодого. – Я вас очень уважаю и сделаю для вас почти всё. Но с капитаном Мрланком Селдхреди я ни о чём договариваться не стану. Если он начнёт стрелять – отлично! У меня будет повод отправить его на тот свет без малейших угрызений совести.
– Мрланк Селдхреди? – Она попробовала имя на вкус. – Так вы уже познакомились с капитаном «Райской молнии»?
– Я его давно знаю! Этого безнравственного выкидыша проститутки и бомжа! Этого голозадого педераста!
Смеяться или сердиться? Вот в чём вопрос.
– Вижу, Ларс, вы знакомы с ним и его семьёй довольно близко. Я более чем внимательно выслушала ваше мнение об этом человеке. Теперь вы меня послушайте. Мне безразличны происхождение, моральный облик и сексуальные пристрастия капитана Мрланка. Для меня он – командир ГС-линкора, готовый рискнуть своим кораблём в интересах своей родины. И его родина просит отнестись к нему помягче. Просит! Если бы они посмели требовать, Ларс, я первая сказала бы вам: бейте на поражение. Но вежливая просьба стоит того, чтобы по меньшей мере рассмотреть её! В чём дело, Ларс? Вам трудно пойти навстречу и устроить инсценировку, не убивая друг друга насмерть?
Дед засопел.
– Если бы это был не Мрланк…
– Чем вам так насолил этот шайтанов Мрланк?
Долгая пауза.
– Салима, мне стыдно об этом рассказывать.
– Либо вы рассказываете, Ларс, и я решаю, как с этим быть – либо вы без разговоров назначаете ответственного с нашей стороны и совместно с господином Мрланком разрабатываете сценарий боя.
– Этот Мрланк… Он мне жопу показал, – признался главнокомандующий.
– Что?
– Жопу! Попу. Сраку. Чёрт, я не знаю, как у вас, благородных дам, принято это называть! – сорвался Максимилиансен.
Салима с трудом сдержала смех – ей даже пришлось прикрыть трубку ладонью, чтобы он не услышал сдавленных всхлипов.
– И что же, Ларс, – вкрадчиво спросила Салима, – она настолько ужасно выглядела?
– Не знаю, как на ваш вкус, – сварливо огрызнулся дед, – а мне вид мужской жопы эстетического удовольствия не доставляет! Тем более, когда её демонстрируют на весь экран в самом отвратительном ракурсе, дыркой к зрителю!
– Детский сад, – простонала Салима.
Что один, что другой! Малыши в песочнице разобижались, первый штаны долой – вот тебе! – а второй в слёзы.
– Я не стану пожимать ему руку! – твёрдо заявил Ларс. – Если вы прикажете пойти с ним на соглашение, мне придётся подчиниться, но – никаких рукопожатий! Нет, Салима!
– Итак, вы найдёте капитана, способного не увлекаться и умеющего держать язык за зубами? – как ни в чем не бывало спросила она.
– Найду, – пробурчал он. – Взять хоть Такаши…
– Вы позаботитесь о том, чтобы они обсудили предстоящий показательный бой и представили вам на утверждение приемлемый сценарий?
Дед покряхтел и наконец выдал:
– Пусть этот пи… этот му… Чёрт побери, пусть он извинится!
– Я передам посланнику Рая ваше условие, – пообещала Салима и отключилась.
Утром Мрланк проснулся с ощущением недоделанных дел. Эйзза спала, подложив его руку под голову вместо подушки. Он вспомнил вчерашнее и чуть не застонал. Аккуратно, чтобы не разбудить девушку, высвободил свою руку, оделся и побрёл на камбуз в надежде, что какая-нибудь добрая душа сварит ему целительную гречневую кашу.
Эрчхетт уже гонял своих подручных с подносами.
– Где Эйзза? – осведомился он ворчливо. – У меня для неё полно работы.
Мрланк расстроенно махнул рукой.
– Оставь Эйззу в покое, Эрчхетт. Пусть спит, сколько хочет. – Он тяжко вздохнул. – Она беременна. Два месяца.
Повар вытаращил глаза и открыл было рот, но Мрланк быстро сказал:
– Без истерик, Эрчхетт. Я знаю наизусть всё, что рвётся у тебя с языка. Я уже прошёл эту стадию. Никто не знал, и ничего с этим не поделать.
Повар сглотнул.
– С ней всё в порядке?
– Да. Если не считать беременности, – съязвил Мрланк. – Нерхд говорит, она девушка крепкая.
Эрчхетт кликнул одного из подчинённых, велел заняться кашей для капитана. Задумчиво поправил свой хвост, вылезающий из-под поварской банданы.
– Она не замужем.
– Верно подметил, – невесело усмехнулся Мрланк. – Это нам подарочек от десантников с «Ийона Тихого».
Повар вздрогнул.
– Они её изнасиловали?
– Не паникуй, Эрчхетт. – Он скорчил гримасу. – Ребята Гржельчика вовсе не такие ублюдки, какими у нас принято считать землян. Всё банально: парень и девушка понравились друг другу, слово за слово, улыбочки-поцелуйчики… Да ты сам в курсе, как бывает. Эйзза ни в чём не виновата. Её же не предупредили, что от землян случаются дети.
– Кетреййи простительно чего-то не знать, – проговорил Эрчхетт, не оставив обвиняющего тона. – А он? Он тоже не знал?
Мрланк пожал плечами.
– Поди найди его и спроси. Может, и не знал. Умные и эрудированные в университет идут, а не в десант. А может, знал, но не захотел брать в голову. Чего ему переживать? Наша девушка – наши проблемы.
И проблемы эти решать – не перерешать.
Эйзза проснулась, всполошилась, что проспала работу, наладилась мчаться на камбуз. Мрланк еле успел ухватить её за руку:
– Тихо! Куда понеслась?
– Хирра Эрчхетт меня накажет, если я опоздаю, – пискнула она.
– Никто тебя не накажет. И вообще, забудь про работу. Захочешь – пойдёшь помогать Эрчхетту, нет – гулять отправишься. Успокойся, умойся и поешь. На твою долю кашу сварили.
– Мне сварили кашу? – изумилась Эйзза. Обычно это она заботилась о каше для Мрланка.
– Тебе, тебе. Эрчхетт лично распорядился. Вон тарелка стоит. Беги умываться, пока не остыло.
Эйззу впервые посетила мысль, что быть беременной не так уж плохо. Если бы только…
После завтрака хирра Ххнн повёл её в лавку космопорта покупать бусы. Поставил перед огромными витринами – выбирай, что по душе. У неё глаза разбежались. Бусы она носила в далёком детстве – маленькие розовые и сиреневые шарики на тонкой леске. Во время инициации хирра Ччайкар разорвал их, и шарики раскатились по углам – потом малышня насобирала себе «на счастье». Но то, что висело здесь, было совсем не похоже на её детские бусы. Яркие камни разнообразной формы, многоцветные, переливающиеся; кованые колечки и миниатюрные металлические фигурки; стёкла, светящиеся изнутри… Она беспомощно оглянулась на Ххнна, не в силах выбрать. Он ухмыльнулся, не сделав даже попытки подойти и помочь.
Разве может она носить на себе такое роскошество? Налюбовавшись на эту безудержную красоту, Эйзза переместилась к крайнему справа стенду, более скромному. Всего лишь блестящие цепочки с маленькими металлическими или каменными подвесками. Эйзза ткнула пальцем в короткую цепочку из простого белого металла с крошечным зелёным камушком в оправе, загадочно искажающим свет. Девушка-продавщица подошла и, открыв витрину специальным ключиком, положила цепочку перед Эйззой на прилавок. А хирра Ххнн почему-то поперхнулся.
– Прекрасный выбор, – сказала землянка по-хантски. – Хлорохромный траинит в платине – что может быть изящнее? Желаете примерить?
– Эйзза, может, не надо? – подал голос Ххнн. – Посмотришь что-нибудь другое?
– Желаю, – тряхнула головой Эйзза.
Девичьи пальчики завозились на шее, застёгивая цепочку. Эйзза посмотрела на себя в зеркало.
– Мне нравится! – заявила она.
Ххнн закатил глаза.
– Будете брать? – приветливо улыбнулась продавщица. – Траинит – брак от производства фокусирующих кристаллов, поэтому идёт со скидкой.
– Сколько? – несчастно уточнил он.
– Всего двадцать восемь тысяч монет! – Продавщица была само радушие. Ясное дело: не каждый день инопланетные нувориши покупают своим дамам платиновые цепочки с траинитом.
Ххнн ощутимо скрипнул зубами.
– Отложите нам. Мы… вернёмся.
Он шагал по космопорту, хмуро поглядывая по сторонам. Эйзза едва поспевала за ним.
– Хирра Ххнн! А почему мы сразу не взяли цепочку?
– Потому что у меня нет таких денег!
Эйзза ойкнула.
Где располагается кабинет начальника службы безопасности, Ххнн помнил. Перед кабинетом ожидали какие-то посетители, но он, не задерживаясь, распахнул дверь.
Первым подошёл Асст, и Мрланк спросил в лоб:
– На Эйззе женишься?
Асст растерянно моргнул.
– Хирра Мрланк, но я женат.
– Вот оно как, – разочарованно пробормотал капитан.
– Моя жена умерла сразу после брачного обета. Может быть, когда-нибудь я смогу жениться. Только не сейчас.
– Понятно, – отмахнулся Мрланк. Ужасно некстати, но делать нечего. Раз обет произнесён, его надо держать хотя бы десяток лет. Это если дело не дошло до осуществления брака. А коли дошло – то на всю жизнь.
Пришедший вторым Анцелл подумал и осторожно поинтересовался:
– А я могу отказаться?
Мрланк вздохнул.
– Разумеется, можешь. Не хватало ещё через силу жениться.
– Ну, – он помялся, – тогда откажусь. Эйзза миленькая, хирра Мрланк, но я её не хочу. Мне другие нравятся.
Кранц заявил:
– Если только прикажете, хирра Мрланк. Надо мной все будут смеяться. Скажут, что сам не умею детей делать, помощь требуется.
– А ты говори, что это твой ребёнок, – посоветовал Мрланк.
– Ну да, – возразил Кранц. – Я белый, и Эйзза белая, а ребёнок-то от тёмного тёмным будет. Соседи со смеху помрут. Не хочу я быть посмешищем, хирра Мрланк. Вы, конечно, можете приказать…
Мрланк снова вздохнул. Может приказать, и Кранц подчинится. И Анцеллу мог бы приказать. Но что потом? Никто в таком браке счастливее не станет.
И Кранц верно подметил, тёмный ребёнок Эйззы при муже-сумеречнике не оставит никаких сомнений в том, что мужу помогли. Кетреййи во многом тупят, но в этих вещах, как назло, въедливы. А родится тёмный, не иначе – так всегда бывает, если хоть один из родителей имеет пигмент. Оба сына Мрланка смуглые, в Айцтрану. Получается, искать Эйззе мужа среди Селдхреди бессмысленно.
Эйзза сидела в каюте на том же месте, где он её оставил, и молча плакала.
– Ну что ты? – Он укоризненно покачал головой. – Глаза проплачешь, станут маленькими и некрасивыми.
Она охнула и заревела уже в голос.
– Эйзза, ну не плачь ты. – Он сел рядом и обнял её. – Всё будет хорошо, вот увидишь.
– Правда? – Она с надеждой заглянула ему в лицо.
– Точно тебе говорю. – Он был в этом абсолютно не уверен, но сказать правду – значит, вызвать новый водопад слёз. – Кончай рыдать и ложись-ка спать, поздно уже.
Он отогнул уголок одеяла и приглашающе мотнул головой. Эйзза слегка оживилась:
– Прямо здесь? Вы меня не прогоните?
И надо бы: незачем беременной спать с шитанн, ей бы у мужа под боком греться, а если нет, то тихо и спокойно отдыхать в собственной кровати. Надо бы, но как остаться одному?
– Как я тебя прогоню-то? – огрызнулся он грубовато. – Разве что сама уйдёшь.
– Я не уйду. – Она решительно хлюпнула носом и, вцепившись в его руку, чтоб никуда не делся, через пару минут заснула.
– Вне сомнений, господин Ртхинн, вы снискали симпатии телезрителей, – с обычной полуулыбкой промолвила Салима, на сей раз в оливковом платке. – Вы очень фотогеничны.
И ни слова – о сути его выступления. Хотя то, что она не стала его высмеивать, обнадёживает.
– Итак, если помните, мы закончили на поводе к войне. Что вы решили?
– Провокация, – нехотя предложил Ртхинн. Мысль старая, но лучшей нет. – Мы можем замаскировать линкор под гъдеанский эсминец и напасть на ваш крейсер близ Нлакиса.
– Идея неплохая, – отозвалась Салима. – Вы, безусловно, отдаёте себе отчёт, что линкор, сыграв свою роль, при этом погибнет?
– Нам хотелось бы избежать невосполнимых потерь, – возразил Ртхинн. – В данный момент у нас на ходу один линкор – думаю, для вас это не тайна. Потерять его – это потерять весь ГС-флот.
Ртхинн не имел ничего против того, чтобы раздолбать корабль Мрланка в пыль. Если бы у Рая был ещё хоть какой-нибудь корабль, кроме этого.
– А что же вы хотели, господин Ртхинн? – Равнодушное удивление; ей удалось совместить совершенно несовместимые выражения. – Наш крейсер, разумеется, ответит на атаку, и в бою один на один шансов выжить хоть у линкора, хоть у эсминца не будет. Если он, конечно, не сдастся. Но сдаться он не сможет себе позволить: ведь тогда станет ясно, что это вовсе не эсминец, и в нём не гъдеане. Провокация не удастся, ваша миссия потерпит крах, земляне ещё на несколько веков уверятся в том, что шитанн – обманщики и с ними нельзя иметь дело.
– Салима ханум, – у Ртхинна заныли зубы, но он постарался не выдать своей боли, – я прошу вас подумать о других возможностях. Если ваше командование даст чёткие указания крейсеру, шансы сохранить наш корабль повысятся.
– Чёткие указания? – иронично переспросила она. – По-вашему, нам следует проинструктировать наших капитанов: если гъдеане вздумают вас обстрелять – не отвечайте и дайте им уйти? Такой приказ вызовет во флоте как минимум непонимание.
– Разве у вас нет капитанов, которым можно довериться? Выберите такого, объясните ему ситуацию. Мы можем заранее прописать сценарий боя – такой, чтобы гнусная агрессия гъдеан была очевидна, но ни одна сторона не понесла фатального урона. Пожалуйста, Салима ханум.
Она побарабанила пальчиками по столу.
– Я передам вашу просьбу командующему флотом, господин Ртхинн. Дальше решать ему. Думаю, сегодня мы встретимся с вами ещё раз – по итогам моего разговора с господином Максимилиансеном.
Шитанн деревянно поклонился и вышел. Салима подождала, пока за ним закроется дверь, и, предупредив Эстер, чтобы её не беспокоили посетители, набрала номер Ларса.
– Хочу напомнить, – прожурчала она в трубку, – что вы проиграли мне спор. Вы обещали пожать руку шитанн, не забыли?
– И что, теперь я должен переться в Нью-Йорк и ручкаться с этим офигенным посланником, грозой студенток и домохозяек? – недовольно проворчал дедок.
– Ну что вы, Ларс! Гонять вас в Нью-Йорк – это просто неуважение к вашим сединам. Полагаю, будет правильно, если вы скрепите рукопожатием договорённость с капитаном ГС-линкора, который находится совсем недалеко от вас – в Байк-паркинге.
– С этим уродом? – всполошился старик. – Ни за что!
– Возможно, «офигенный посланник» и симпатичнее «этого урода», – согласилась Салима, – но именно с капитаном линкора вам предстоит обсудить детали предстоящей операции. Рай предлагает ускорить начало войны с Гъде с помощью провокации. Их линкор прикидывается гъдеанским эсминцем и нападает на наш корабль. Как вам?
– Прекрасно! – Дед развеселился. – Надеюсь, райской стороне понятно, что их линкор после этого в лучшем случае пойдёт на металлолом?
– Этот вопрос они и хотят обговорить, Ларс.
– Нечего тут говорить, Салима, – отрезал главнокомандующий. – Кто бы ни напал на наш крейсер, он получит сполна, без различия флага, расы и языка.
Салима покачала головой.
– Поставьте себя на их место, Ларс. Разумеется, им жаль терять последний корабль. Они готовы рискнуть, кое-чем пожертвовать, но просят оставить ему шанс.
– Никаких шансов! Я ждал этого момента несколько лет.
– Ларс, – увещевающе заговорила Салима, – ещё какие-нибудь недели, и вы полностью реализуете свою страсть пострелять. Потерпите немного. Подберите корабль с адекватным и не болтливым командиром и договоритесь с райским капитаном об инсценировке боя.
– Салима! – Дребезжащий голос старичка зазвенел, как у молодого. – Я вас очень уважаю и сделаю для вас почти всё. Но с капитаном Мрланком Селдхреди я ни о чём договариваться не стану. Если он начнёт стрелять – отлично! У меня будет повод отправить его на тот свет без малейших угрызений совести.
– Мрланк Селдхреди? – Она попробовала имя на вкус. – Так вы уже познакомились с капитаном «Райской молнии»?
– Я его давно знаю! Этого безнравственного выкидыша проститутки и бомжа! Этого голозадого педераста!
Смеяться или сердиться? Вот в чём вопрос.
– Вижу, Ларс, вы знакомы с ним и его семьёй довольно близко. Я более чем внимательно выслушала ваше мнение об этом человеке. Теперь вы меня послушайте. Мне безразличны происхождение, моральный облик и сексуальные пристрастия капитана Мрланка. Для меня он – командир ГС-линкора, готовый рискнуть своим кораблём в интересах своей родины. И его родина просит отнестись к нему помягче. Просит! Если бы они посмели требовать, Ларс, я первая сказала бы вам: бейте на поражение. Но вежливая просьба стоит того, чтобы по меньшей мере рассмотреть её! В чём дело, Ларс? Вам трудно пойти навстречу и устроить инсценировку, не убивая друг друга насмерть?
Дед засопел.
– Если бы это был не Мрланк…
– Чем вам так насолил этот шайтанов Мрланк?
Долгая пауза.
– Салима, мне стыдно об этом рассказывать.
– Либо вы рассказываете, Ларс, и я решаю, как с этим быть – либо вы без разговоров назначаете ответственного с нашей стороны и совместно с господином Мрланком разрабатываете сценарий боя.
– Этот Мрланк… Он мне жопу показал, – признался главнокомандующий.
– Что?
– Жопу! Попу. Сраку. Чёрт, я не знаю, как у вас, благородных дам, принято это называть! – сорвался Максимилиансен.
Салима с трудом сдержала смех – ей даже пришлось прикрыть трубку ладонью, чтобы он не услышал сдавленных всхлипов.
– И что же, Ларс, – вкрадчиво спросила Салима, – она настолько ужасно выглядела?
– Не знаю, как на ваш вкус, – сварливо огрызнулся дед, – а мне вид мужской жопы эстетического удовольствия не доставляет! Тем более, когда её демонстрируют на весь экран в самом отвратительном ракурсе, дыркой к зрителю!
– Детский сад, – простонала Салима.
Что один, что другой! Малыши в песочнице разобижались, первый штаны долой – вот тебе! – а второй в слёзы.
– Я не стану пожимать ему руку! – твёрдо заявил Ларс. – Если вы прикажете пойти с ним на соглашение, мне придётся подчиниться, но – никаких рукопожатий! Нет, Салима!
– Итак, вы найдёте капитана, способного не увлекаться и умеющего держать язык за зубами? – как ни в чем не бывало спросила она.
– Найду, – пробурчал он. – Взять хоть Такаши…
– Вы позаботитесь о том, чтобы они обсудили предстоящий показательный бой и представили вам на утверждение приемлемый сценарий?
Дед покряхтел и наконец выдал:
– Пусть этот пи… этот му… Чёрт побери, пусть он извинится!
– Я передам посланнику Рая ваше условие, – пообещала Салима и отключилась.
Утром Мрланк проснулся с ощущением недоделанных дел. Эйзза спала, подложив его руку под голову вместо подушки. Он вспомнил вчерашнее и чуть не застонал. Аккуратно, чтобы не разбудить девушку, высвободил свою руку, оделся и побрёл на камбуз в надежде, что какая-нибудь добрая душа сварит ему целительную гречневую кашу.
Эрчхетт уже гонял своих подручных с подносами.
– Где Эйзза? – осведомился он ворчливо. – У меня для неё полно работы.
Мрланк расстроенно махнул рукой.
– Оставь Эйззу в покое, Эрчхетт. Пусть спит, сколько хочет. – Он тяжко вздохнул. – Она беременна. Два месяца.
Повар вытаращил глаза и открыл было рот, но Мрланк быстро сказал:
– Без истерик, Эрчхетт. Я знаю наизусть всё, что рвётся у тебя с языка. Я уже прошёл эту стадию. Никто не знал, и ничего с этим не поделать.
Повар сглотнул.
– С ней всё в порядке?
– Да. Если не считать беременности, – съязвил Мрланк. – Нерхд говорит, она девушка крепкая.
Эрчхетт кликнул одного из подчинённых, велел заняться кашей для капитана. Задумчиво поправил свой хвост, вылезающий из-под поварской банданы.
– Она не замужем.
– Верно подметил, – невесело усмехнулся Мрланк. – Это нам подарочек от десантников с «Ийона Тихого».
Повар вздрогнул.
– Они её изнасиловали?
– Не паникуй, Эрчхетт. – Он скорчил гримасу. – Ребята Гржельчика вовсе не такие ублюдки, какими у нас принято считать землян. Всё банально: парень и девушка понравились друг другу, слово за слово, улыбочки-поцелуйчики… Да ты сам в курсе, как бывает. Эйзза ни в чём не виновата. Её же не предупредили, что от землян случаются дети.
– Кетреййи простительно чего-то не знать, – проговорил Эрчхетт, не оставив обвиняющего тона. – А он? Он тоже не знал?
Мрланк пожал плечами.
– Поди найди его и спроси. Может, и не знал. Умные и эрудированные в университет идут, а не в десант. А может, знал, но не захотел брать в голову. Чего ему переживать? Наша девушка – наши проблемы.
И проблемы эти решать – не перерешать.
Эйзза проснулась, всполошилась, что проспала работу, наладилась мчаться на камбуз. Мрланк еле успел ухватить её за руку:
– Тихо! Куда понеслась?
– Хирра Эрчхетт меня накажет, если я опоздаю, – пискнула она.
– Никто тебя не накажет. И вообще, забудь про работу. Захочешь – пойдёшь помогать Эрчхетту, нет – гулять отправишься. Успокойся, умойся и поешь. На твою долю кашу сварили.
– Мне сварили кашу? – изумилась Эйзза. Обычно это она заботилась о каше для Мрланка.
– Тебе, тебе. Эрчхетт лично распорядился. Вон тарелка стоит. Беги умываться, пока не остыло.
Эйззу впервые посетила мысль, что быть беременной не так уж плохо. Если бы только…
После завтрака хирра Ххнн повёл её в лавку космопорта покупать бусы. Поставил перед огромными витринами – выбирай, что по душе. У неё глаза разбежались. Бусы она носила в далёком детстве – маленькие розовые и сиреневые шарики на тонкой леске. Во время инициации хирра Ччайкар разорвал их, и шарики раскатились по углам – потом малышня насобирала себе «на счастье». Но то, что висело здесь, было совсем не похоже на её детские бусы. Яркие камни разнообразной формы, многоцветные, переливающиеся; кованые колечки и миниатюрные металлические фигурки; стёкла, светящиеся изнутри… Она беспомощно оглянулась на Ххнна, не в силах выбрать. Он ухмыльнулся, не сделав даже попытки подойти и помочь.
Разве может она носить на себе такое роскошество? Налюбовавшись на эту безудержную красоту, Эйзза переместилась к крайнему справа стенду, более скромному. Всего лишь блестящие цепочки с маленькими металлическими или каменными подвесками. Эйзза ткнула пальцем в короткую цепочку из простого белого металла с крошечным зелёным камушком в оправе, загадочно искажающим свет. Девушка-продавщица подошла и, открыв витрину специальным ключиком, положила цепочку перед Эйззой на прилавок. А хирра Ххнн почему-то поперхнулся.
– Прекрасный выбор, – сказала землянка по-хантски. – Хлорохромный траинит в платине – что может быть изящнее? Желаете примерить?
– Эйзза, может, не надо? – подал голос Ххнн. – Посмотришь что-нибудь другое?
– Желаю, – тряхнула головой Эйзза.
Девичьи пальчики завозились на шее, застёгивая цепочку. Эйзза посмотрела на себя в зеркало.
– Мне нравится! – заявила она.
Ххнн закатил глаза.
– Будете брать? – приветливо улыбнулась продавщица. – Траинит – брак от производства фокусирующих кристаллов, поэтому идёт со скидкой.
– Сколько? – несчастно уточнил он.
– Всего двадцать восемь тысяч монет! – Продавщица была само радушие. Ясное дело: не каждый день инопланетные нувориши покупают своим дамам платиновые цепочки с траинитом.
Ххнн ощутимо скрипнул зубами.
– Отложите нам. Мы… вернёмся.
Он шагал по космопорту, хмуро поглядывая по сторонам. Эйзза едва поспевала за ним.
– Хирра Ххнн! А почему мы сразу не взяли цепочку?
– Потому что у меня нет таких денег!
Эйзза ойкнула.
Где располагается кабинет начальника службы безопасности, Ххнн помнил. Перед кабинетом ожидали какие-то посетители, но он, не задерживаясь, распахнул дверь.
