Последнее, что он увидел, прежде чем потерял сознание: золотые глаза на бледном лице.
ГЛАВА 3
— ...чнись же! Слабые людишки, на вас нельзя положиться!
Только что Цзиньюань парил над землёй, но вдруг действительность вернулась и бросила его на пол, грубо и больно.
Он охнул, ударившись ребром о подвернувшийся камень.
— Боль! Вот что на вас действует! Как я мог забыть… Вставай, жалкий человечек, вставай!
Цзиньюань наконец смог разглядеть, кто это склонился над ним и честит.
Чeрные одежды, вышитые серебряными завитками дыма, бледное лицо и жeлтые глаза…
Он отпрянул и схватился за меч. Сожжeнный труп, только что распавшийся на части, стоял перед ним абсолютно живой. Капюшон откинулся, чёрные волосы рассыпались по плечам, золотая заколка-гуань в виде языков пламени съехала набок.
— Ты… но я же видел, что ты… — от волнения Цзиньюань не мог подобрать слов. Что это? Ещё одна демонская ловушка? Но тогда этот… человек вряд ли выглядел бы так взволновано.
— Он «видел»... Какая прелесть! — Жёлтые глаза сверкнули. — Ну, что ждать от скудного человеческого умишки. Слушай меня, воин, я буду отдавать тебе чёткие и прямые приказы, как ты привык: хватай всё, что сможешь унести, и бежим!
— Я не подчиняюсь твоим приказам… демон! — бросил Цзиньюань, хотя внутренне согласился, что это была здравая мысль. Но всё же, одной здравой мысли было мало, чтобы позволять странному колдовскому существу командовать.
— Не хочешь бежать, так оставайся. Гостеприимные хозяева будут рады найти тебя в сокровищнице.
— В сокро…
Неизвестный щёлкнул пальцами, и стены огня бессильно опали, сделавшись не выше кана. В их беспокойном мерцании Цзиньюань смог наконец разглядеть пещеру, и у него захватило дух: вокруг, куда ни кинь взгляд, тянулись к потолку стеллажи с книгами, пылились сундуки, поставленные один на другой. Древние мечи были свалены в беспорядке, угрожающе трепетали красными плюмажами доспехи. Серебряные слитки усыпали пол, словно кто-то расшвырял их в припадке гнева, а на одной из подставок…
Сердце Цзиньюаня дрогнуло.
Флейта учителя.
А рядом — большое бронзовое зеркало в нефритовой оправе.
— Так значит, мы в сердце Агатовой горы! Но всe-таки, кто ты и почему тебя держали здесь?
Неизвестный фыркнул.
— Потому что я сокровище, разве непонятно? Сокровищу место в сокровищнице. Ну же, я позволяю тебе взять что угодно, только шевелись быстрее!
— Мне не нужно твоe позволение. — Цзиньюань решительно сунул флейту за пазуху и повесил зеркало за спину, как щит. — И твоя помощь тоже. Кто знает, что ты попросишь взамен? Если выбираться, то по одиночке.
Неизвестный, не слушая, подошeл к стене и взял чёрный кнут жуаньбянь с резной рукоятью.
— Вот и свиделись снова… — пробормотал он, и вдруг осекся.
Глухой рокот барабанов наполнил сокровищницу. Он катился как волна, и Цзиньюань не сомневался в том, что, вернее, кто за ним последует. По спине побежали мурашки.
Сигнал к атаке, вот что это было. Знакомый ему, обещающий смерть или славу.
Нет, на этот раз — только смерть.
— А вот и хозяева. Упрямый человек, если не хочешь идти со мной, придeтся лететь со мной!
Незнакомец перехватил Цзиньюаня поперeк груди и прыгнул, взлетев вверх, легко и высоко, словно ласточка, поймавшая цикаду.
Стеллажи замелькали перед глазами Цзиньюаня, он едва не выронил меч, но почeл за лучшее не вырываться, — слишком уж быстро удалялся пол!
— Нам нужно найти Лунную Орхидею! — крикнул он сквозь шум ветра в ушах.
— Орхидею? Что бы это ни было, оно того не стоит!
— Это человек! Девушка!
— Только если…
Окончания Цзиньюань не услышал: незнакомец с силой швырнул его вверх, и в полёте он увидел толпу демонов, стекавшуюся изо всех коридоров. Барабаны стали громче, казалось, вся гробница дрожит, но его это не испугало, наоборот!
Цзиньюань плох был в скрытности, но мысль о прямом столкновении , о настоящем бое всегда горячила его кровь. Ползать по горным норам, трясясь, что вот-вот заметят? Нет, это не для него!
Он на лету выхватил меч из ножен и с победным криком упал на противника как коршун. Всe равно, человек перед ним или демон, — он видел лишь врага, желающего его смерти.
Усталое тело наполняла неожиданная лeгкость, но Цзиньюань списал всe на азарт битвы. Он рубил, он уворачивался от ударов, и поражался собственной наглости и удачливости, — когда успел стать таким быстрым?
О незнакомце он не думал, — как думать о ком-то, когда пытаешься прорубиться через лавину?! — но краем глаза заметил, как промелькнули чeрные рукава, а затем…
— Глупые дети! Сейчас отец вас проучит!
Незнакомец взвился, словно чeрное грозовое облако, и на глазах поражeнного Цзиньюаня огненный кнут, вырвавшись из руки, хлестал демонов направо и налево, свиваясь в петли и снова распрямляясь.
Коридор наполнился криками и сладковатым запахом горелой плоти, началась неразбериха: кто-то катался по полу, надеясь сбить с себя пламя, кто-то норовил перепрыгнуть через павших соратников и вновь атаковать, но падал…
Цзиньюань застыл, не зная, что делать: здравый смысл подсказывал ему бежать, воинский задор призывал добить противника.
Но принять решение ему не дали.
— Ходу, ходу! — крикнул незнакомец, и, схватив за плечо, потащил его за собой. Цзиньюаню оставалось только подчиниться, по пути отбиваясь мечом от демонов, из последних сил пытавшихся их задержать.
Цзиньюань надеялся, что когда они оторвутся от погони, он сможет убедить странное существо найти Орхидею, но коридор, по которому они бежали, был ему совсем не знаком, и закончился быстро и внезапно — обрывом, круто уходящим в пропасть среди отвесных скал.
— Как же… — начал было Цзиньюань, но незнакомец не дал ему закончить: ударил жуаньбянем по воздуху, и с первого удара тяжeлый конец кнута обвился о деревце, упорно цепляющееся за скалу напротив. Цзиньюань готов был поклясться, что раньше жуаньбянь был короче…
— Ты предлагаешь прыгнуть? Но я ничего не вижу, мы влетим в...
Незнакомец самодовольно хмыкнул и вдруг обнял его за талию, словно девицу. Золотые глаза оказались вдруг так близко…
— Не бойся, человек, со мной ты в безопасности.
И Цзиньюань поверил, потому что другого выбора не было, крепко схватил его за плечо…
Он не увидел, как пропасть качнулась внизу, потому что ветер швырнул волосы незнакомца в лицо, зато узнал свист стрел, летящих мимо.
К его удивлению, то, что издалека выглядело скалой, распалось, оказавшись двумя стенами узкого ущелья.
Незнакомец высвободил кнут, и с легкостью воспарил над валунами, порой отталкиваясь от них носком сапога, так просто, словно и не нeс с собой взрослого мужчину в доспехах.
— Не вздумай больше хватать меня! — велел Цзиньюань, стоило им оказаться на твeрдой земле у подножия гор. В воздухе он благоразумно молчал.
— Иначе? — Незнакомец усмехнулся, и Цзиньюань с отвращением увидел заострeнные клыки.
— Иначе я отрублю тебе руку. Я Цзиньюань, третий принц Западной Шу. А кто ты такой? Лис, принявший человеческий облик?
Незнакомец откинул с плеча растрепавшиеся волосы, чeрные, как уголь, и Цзиньюань готов был поклясться, что между прядями вспыхнули языки пламени.
— Принц? Я вижу перед собой вкусный белый баоцзы с мясом, в который вонзил бы зубы, не будь ты моим спасителем.
— Я задал вопрос, демон!
— Он задал вопрос! — Незнакомец рассмеялся. — Прежде чем спрашивать так нагло, поклонись старшему! Склонись перед Агатовым Владыкой!
Цзиньюань от удивления даже опустил меч. И рассмеялся.
— Агатовый Владыка? Я видел Агатового Владыку. И он не висит беспомощно на цепях в сокровищнице! Его сила так велика, что он одним ударом клинка проломил потолок в твоей темнице. Нет уж, меня не обманешь!
Незнакомец скривился так, словно съел недозрелую сливу.
— Вот уж и вправду глупый баоцзы! Скажи, была на этом «Агатовом владыке» маска?
— А что если и была?
— Тогда радуйся, ты встретил всего лишь привратника. Я и только я — Агатовый Владыка!
— Не знаю зачем ты, безумец, так цепляешься за это имя! — Цзиньюань встал в боевую стойку и поднял меч повыше. — Если ты и правда Агатовый Владыка, мне придeтся тебя убить!
Да, этот безумец спас ему жизнь. Но если он настолько злобен, что принял имя демона, убившего учителя, значит, ему надоело жить на свете!
Он сделал выпад, чтобы ранить безумца и, возможно, привести в чувство. Но меч рассeк пустоту.
— Человек… — шeпот обжeг его ухо, и острые зубы вдруг прихватили мочку. — Ты и правда вкусный…
Цзиньюань отпрыгнул, не заботясь о том, что мог оставить кусочек уха в челюстях этой твари.
Снова выпад, на этот раз он целился между рeбер, не на шутку рассерженный… но клинок опять пронзил воздух. Цзиньюань понял, что слишком яро бросился вперeд, когда было уже поздно — потерял равновесие, всем телом устремившись за мечом, а болезненный удар по щиколотке завершил дело — он позорно растянулся на животе.
«Агатовый владыка» не позволил ему подняться: уселся на него сверху, как на скамью, расправил рукава, устраиваясь поудобнее, неожиданно тяжёлый, словно и правда кусок камня.
— Наигрался? — спросил он. — Правду говорят: лучше поговорить с умным, чем драться с дураком. В прежние времена мой император поставил меня на колени в честном бою, хотя я сражался в полную силу! А что теперь? Пф! Что толку быть Агатовым Владыкой в наши дни! Всe равно что тигру править собаками!
— Если ты и правда повелитель демонов… — Цзиньюань напряг все мышцы, пытаясь встать, но ничего не вышло. — Если ты… он… то ты ответишь за свои злодейства! Гореть тебе в Аду!
Он ожидал, что тварь попытается сломать ему хребет, и приготовился отбиваться, но почему-то тяжесть, давившая на него, вдруг исчезла: демон плавно соскользнул с его спины и согнулся в глубоком поклоне.
— Этот раб ждeт приказаний, господин, — промолвил он голосом сухим и бесцветным, словно набрал полный рот пепла.
— Ты… — Цзиньюань поднялся, но застыл в нерешительности. Что ж, перед ним точно безумец, могущественный безумец, но что с ним делать? — Докажи, что ты Агатовый владыка! Ты слишком похож на человека, покажи своe истинное лицо!
Он должен был знать правду. И, узнав, раз и навсегда уничтожить ненавистного злодея!
Демон поднялся с колен, и, казалось, стал выше ростом… Нет, он и вправду стал выше ростом! Его гладкие тeмные волосы вспыхнули как пламя, превратившись в рыжую буйную гриву, рога, заострeнные словно полумесяцы, с треском раздвинули пластины черепа, разрастаясь, алые когти заострились… Но ужаснее всего была почерневшая, как уголь, кожа и длинный, раздвоенный язык, облизывающий клыки.
Зазвенели золотые кольца в ушах, неподвижные, хищные глаза с вертикальным зрачком остановились на Цзиньюане.
— Достаточно, человек? Нет, вижу, что недостаточно. Кто знает, может, я просто мелкий демон, верно?
Агатовый владыка сорвал с пояса кнут и раскрутил над головой. Конец кнута щёлкнул, будто хлеща тучу, и молния с треском расколола сумеречное небо, ударив в сосну, возвышавшуюся на дальнем холме. Сосна вспыхнула факелом.
Цзиньюань в ужасе наблюдал, как взвилось пламя, и огненное кольцо начало расширяться, пожирая лес на склоне. Дерево выло и стонало, жаркий ветер бил в лицо.
— Нет! Достаточно! Я верю! Потуши огонь!
Агатовый владыка щёлкнул пальцами, звякнули золотые перстни, и пламя умерло. Остались лишь рваные облака дыма и жалобные крики птиц, мечущихся над пепелищем.
Цзиньюань сглотнул. В горле пересохло.
Он был один, в лесу, с могучим демоном, которому даже не доставал до подмышек.
С Агатовым владыкой. Проклятой тварью, заслужившей смерть.
Но как убить его?
Пока он раздумывал, Агатовый владыка вновь уменьшился в размерах и принял привычный облик, который даже мог сойти за человеческий, если не приглядываться.
— Теперь моя очередь получать ответы. — Он скрестил руки на груди, раздражённый и раздосадованный чем-то. — Почему ты так сильно хочешь моей смерти?
— Потому что твои демоны убили моего учителя. Потому что ты и твоя шайка — просто грабители, мародёры, и должны быть уничтожены!
Агатовый владыка неприязненно скривился.
— «Мои» демоны… А если я скажу тебе, что провисел в цепях триста лет, обманутый своими врагами, и даже пальцем пошевелить не мог, не то что грабить кого-то? Ты же сам, своими руками меня освободил!
Цзиньюань сделал вид, что смутился и умолк, но разум его лихорадочно работал. Этот демон вёл себя странно: то огрызался, то кичился своей силой, а то вдруг кинулся в ноги, готовый выполнить любое приказание! Но почему? Если он найдёт ответ, то сможет ослабить тварь…
Он едва держался на ногах, плохо соображал от голода и усталости, но одна мысль всё же пришла ему в голову. Ничего не стоило её проверить.
— Если лжёшь мне… гореть тебе в Аду!
Глаза демона потухли, словно из него вынули душу. Он упал на колени, уткнулся лбом в траву.
— Этот раб ждeт приказаний, господин.
Да!
Цзиньюань счастливо выдохнул и подобрал потерянный в схватке меч. Как же легко оказалось подчинить эту тварь! Он чувствовал себя Танским монахом, поработившим Царя Обезьян!
Цзиньюань занёс меч, чтобы раз и навсегда снести чудовищу голову… и бессильно опустил.
Хрупкое, пепельное существо, пронзённое клинками, скованное цепями. Древний магический меч… Что если он не лжёт? Ведь никто никогда не видел Агатового владыку, все злодеяния совершались лишь его именем. Оклеветать можно и демона.
Цзиньюань не склонен был жалеть злодеев, но истину считал превыше всего.
— Раз ты должен исполнять все мои приказы… отвечай, ты сказал правду о том, что спал триста лет и не посылал своих демонов убивать мастеров Цзянху?
— Я сказал правду, — бесцветно ответил демон.
— Но если ты был скован в сокровищнице, откуда ты знаешь, что происходило в мире?
Агатовый владыка оскалил клыки.
— Враг… любил будить меня и рассказывать о «моих» подвигах.
— Твой враг?
— Тот, кто сейчас называет себя Агатовым владыкой. Когда-то его называли «Белый яд».
Цзиньюань никогда не слышал этого прозвища, но не стал переспрашивать. Он чувствовал, что какая-то струна натянулась между ними, что демон сейчас вырвется…
— Хорошо. Но почему ты мне подчиняешься, стоит сказать про Ад? Отвечай честно!
— Потому что ты теперь мой господин… — Демон взглянул на него презрительно. — Моё тело пропитано ядом: он не даёт мне умереть, превращает в игрушку отравителя. Все эти столетия я пытался сжечь себя изнутри, чтобы освободиться навсегда. У меня почти получилось! Но ты всё испортил, освободил меня… уж не знаю, как. Знаю только, что мой пепел проник в твоё тело, а с ним и часть моей силы. А часть твоей жизненной силы проникла, видно, в моё тело и вновь оживила его! Быть связанным… и с кем! Не с воином даже, а с баоцзы!
Цзиньюань вспомнил горечь пепла на языке, и ему стало дурно. Соединиться с этим существом…
— Значит, яд всё ещё в твоём теле, и он заставляет тебя подчиняться тому, кто скажет: «Гореть тебе в…»
— Замолчи!
— ...скажет ту фразу. Но как…
— Думаешь, это такой яд, который достаточно глотнуть один раз? Ха! Такие зелья мне нипочём, вышел бы естественным путём!
