Глава 14. День пятый. Мой маленький бунт.
Конечно, пусть рассказывают, как считают нужным, только вот…
– Доброе утро, господа! Не пора ли нам поспать хоть немного?
За окном уже брезжил рассвет.
***
Я проспала почти до полудня.
Боже, какое счастье просыпаться и видеть беззубую улыбку ребенка.
Меня разбудило шевеление и покряхтывание рядом. Я повернулась на левый бок. Рядом со мной, лежа на животике, пытаясь ползти, возилась наша кроха.
Перед сном я забрала малышку к себе в спальню. Один край кровати мы отгородили спинками стульев, собранных со всей квартиры, на другой край легла сама, детку уложила рядом. Она дала мне выспаться. Не думаю, что специально старалась, но у нее получилось не разбудить меня раньше. Я погладила ребенка по спинке. Значит, ей около четырех месяцев, я напрягла память и не смогла вспомнить, что мои уже умели делать к этому возрасту. Помню, что Китти начала рано сама переворачиваться. А рано – это когда? Сколько месяцев ей было? Вот, убей бог, не помню.
Я гладила кроху по спинке и думала, что, если бы она была котенком или щенком, то в этом возрасте уже бодро бегала бы. Погладила по головке, перебрала пальцами мягкие волосики на маковке, заговорила с ней все о том же:
– Подрастешь, будешь перекидываться в кошечку. Будешь ловкой, быстрой. Все будет, маленькая.
Лапушка снова заулыбалась на звуки моего голоса. «А почему я решила, что улыбка крохи беззубая?» Я присмотрелась. И вовсе не беззубая, полный набор передних едва выступающих мелких зубиков с чуть выделяющимися клычками.
– Да ты у нас зубастенькая!
Пока я вглядывалась в улыбку детки, она покрылась уже знакомой дымкой и превратилась в толстенького плюшевого котенка размером больше, чем взрослая земная кошка.
Я обалдела. А милота выбралась из одежек и, топая толстенькими короткими лапами, заваливаясь с боку на бок и поднимаясь, двигалась ко мне.
Я перехватила котенка под пузико, бросила взгляд на одежки на кровати: где-то там полный подгузник.
Забыв, что не одета, как должно, в тонкой шелковой пижаме, состоящей из коротких шортов и короткого топа на тонких бретельках, я помчалась на кухню, где по звукам определила какую-то жизнь.
Шок – это по-нашему. Я в шоке от малышки, мужики в шоке от меня, от моих голых коленок, от свободно колышущейся груди и сосков, просвечивающихся сквозь тонкую ткань топа. До меня не сразу дошло от чего вся компания в ступоре. Ну, кроме Арсана. Женские прелести в его возрасте еще не впечатляют. Хотя, он тоже слегка удивился: должно быть, тому, что прилично, а что не прилично, уже хорошо обучен.
Но пока мысли о приличиях скользнули по краю сознания и пропали. Я возбужденно показывала малышку компании.
– Мэтр Бернс, это нормально? Когда происходит оборот у детенышей оборотней?
Бернс удивленно смотрел на котенка в моих руках.
– Года в три-четыре.
– Что? Какие годы? Ей четырех месяцев нет, если вы помните! Это опасно для ребенка?
– Я не знаю, – заикаясь пробормотал Бернс.
– А кто знает? Антамар? Маркас?
Я требовала помощи.
– Леди, – неуверенным голосом спросил Бернс, – как получилось, что она обратилась? Расскажите, пожалуйста, все, как это произошло, подробно.
Я на мгновение задумалась, а потом изложила все от моего пробуждения до обращения малышки.
– Леди, вы сами убедили ее обратиться.
– Я знал! – воскликнул Марк.
– Что-о? Я ее убедила? Как?
– Ева, ты – маг. Не знаю, какой, но тебя послушалась магия. Ты хотела, чтобы малышке было удобно. Ну и вот…
– Да, леди, это наиболее вероятное и разумное объяснение, – поддержал Марка Бернс.
Тут вмешался опомнившийся Ант.
– Сложность в том, что дети, обратившись первый раз, не могут вернуть человеческий облик сами, а слишком долго им быть в животной ипостаси нельзя, они могут застрять навсегда. То есть это будет животное с сознанием маленького ребенка, пока сознание зверя полностью не заместит сознание человека. Обычно им помогают взрослые, и очень редко детям удается перекинуться обратно самостоятельно.
– Как ее убедить вернуться обратно? Она же совсем маленькая. Что она понимает? – я волновалась и уже начинала паниковать.
– Леди, так же, как вы убедили ее обратиться, – уже совсем спокойно посоветовал Бернс.
Тут вставил свои пять копеек Арсан:
– А, может, пусть побудет котенком. Она такая хорошенькая, не то что этот непонятный младенец. Я мог бы с ней играть.
Тут я успокоилась, и мозги встали на место.
– Ну уж нет, Ваше Высочество! Арсанчик, ты только подумай, по всему дому будут кучки и лужи и не только на полу. Ты будешь за ней убирать?
– Почему я? – испугался Арсан.
– Ну не я же. Это ты хочешь с ней поиграть. А я лучше подгузники буду менять.
Мужчины рассмеялись, глядя на растерянного и расстроенного Арсана.
– Господа, а что у нас на завтрак?
Повисла напряженная тишина.
– Ева, – откашлялся и заговорил Марк, - тебе нужно одеться.
– Ой, – я бочком, чтобы не демонстрировать свой тыл в полупрозрачной пижаме, отправилась на выход из кухни.
Я влетела в спальню, не выпуская котенка из рук, схватила халат и закрылась в ванной.
«Позорище! Полуголая перед кучей мужиков! Блин! Ну ничего. И я переживу, и они переживут. Не все же мне одной в шоке все время находиться».
Уложила котенка на стиралку.
– Ну что, крохотулечка, котенком будем купаться или ребенком?
Я, придерживая кошечку одной рукой, включила воду и начала подстраивать температуру.
– Ну, рыбонька, будем купашки, да? Давай, лучше девочку искупаем?
– Мя-ааа, – бархатистое, хрипловатое и недовольное мне было в ответ.
А потом вместо котенка появилась девочка.
– Ха, вот, это правильно, лапонька! Ребеночком купаться сподручнее.
«Блин, какая магия? Я же ровным счетом ничего не сделала, и не почувствовала. Я же просто разговаривала. Единственное, что позволяет поверить в магию – это то, что детка четырех месяцев отроду вряд ли понимает, что я тут ей ворковала».
Устроив детку в тазу-ванночке, стремительно вделась в халат.
После купания, одевашек и кормления детку снова отправила в объятия кресел в гостиной. Где она сразу и уснула.
Я переоделась в нормальную одежду, то есть в юбку и блузку. Кто их знает – трепетных местных – как они на брюки отреагируют.
Местные реагируют. Наверное, Ант – большой поклонник сисек, потому что уже который раз поймала его взгляд, прилипший к моей груди. Ну а что? Блузка непрозрачная, бюстгальтер, грудь, несмотря на возраст, сохранила форму и не свисает до пояса. Все прилично. Так что это его личные предпочтения. Я ни при чем.
Маркас поставил передо мной тарелку с быстрой овсянкой.
Рядом сидел Арсан над размазанной по тарелке кашей. То есть пока я занималась с малышкой, он так и не успел с ней расправиться.
– Арсан, не любишь кашу?
Он поморщился.
– А так?
Я поднялась с табурета, достала из шкафчика две пластиковые банки. Из одной зачерпнула и растрясла в кашу две столовых ложки кукурузных хлопьев, а из другой так же редкими каплями высыпала столовую ложку шоколадных чипсов. Он тут же начал выбирать и пробовать.
– Э-ээ, нет. Арсанчик, делаешь вот так.
Я отняла у него ложку, зачерпнула кашу, пару хлопьев и шоколадную капельку.
– Ну-ка. Ам!
И загрузила ему ложку в рот.
– Годится?
Мальчик покатал содержимое ложки во рту и улыбнулся.
Я вернула ему ложку. Конечно, каша уже остыла, но ее и не обязательно есть горячей – лишь бы вкусно было ребенку.
В свою кашу я добавила ложку меда, и не спеша съела.
– А почему мне без меда?
– Потому что я не знаю, вдруг у тебя аллергия на мед. Мы это выясним отдельно.
Мужчины молча наблюдали за мной и Арсаном.
Масркас подсунул мне чашку с кофе. Он мне его сварил с гвоздикой, как я раньше любила. Сто лет уже не пила нормальный кофе. Вот так, напоминание о моих прежних привычках избавляло меня от сомнений в том, что Марк – это и на самом деле Мирон.
– Спасибо Маркас. Кофе замечательный. Господа, и долго вы пробыли на Земле?
Я посмотрела по очереди на Марка и Анта.
– Так почти полгода, леди, – вместо мужчин ответил Арсан.
Я улыбнулась ему.
– А вы посещали театры?
Лица у Марка и Анта вытянулись от удивления. Я помнила, что Мирон не был театралом, но мало ли.
– Ева, а почему вас интересует посещение театра? – несколько недовольно, чуя подвох, спросил Ант.
Я проигнорировала его недовольство и спокойно ответила:
– Почему театр? А потому что наше совместное пребывание в моем доме напоминает мне малобюджетную пьесу без смены декораций. Вы как хотите, а я пойду погуляю.
(ПРОДА)
Ант и Марк вскинулись. Я остановила их движением ладони.
– Я не пойду на улицу. Я пойду в сад. Кто со мной? – я глянула на Арсана, почти уверенная, что мальчик захочет составить мне компанию.
И не ошиблась. Арсан уже доел всю кашу и с надеждой смотрел на меня. Ему тоже надоело сидеть на одном месте.
– Ну-уу, – протянул Маркас и переглянулся с Антом. – Думаю, мы можем составить тебе компанию.
***
Мое желание погулять было неожиданностью не только для мужчин, но и для меня самой – убежденной домоседки. Хотя, давно не бывая на даче или в походах, я соскучилась по свободному ветерку, играющему волосами и приносящему запахи земли, влаги и прелой листвы. Ага, навоза и соломы с соседних дворов. Но, во-первых, сегодня был ветерок с полей, а, во-вторых, когда надоедает дышать безжизненным воздухом квартиры, хорош и легкий запах навоза.
Жаль, что мы уже позавтракали. В следующий раз нужно устроить пикник.
Под моим руководством Маркас достал из стенного шкафа небольшой ковер в скатке, Бернсу вручила подстилку, одеяльце для малышки и сумку с бутылочками, подгузником и салфетками, Ант и Арсан собрали кучу подушек со всех диванов, а я с малышкой на руках прихватила большой мужской зонт, аккуратно спустилась по лесенке и вышла в сад. Следуя своей паранойе, дверь в квартиру закрывать не разрешила.
Устраивались у каменного заборчика с видом на долину с полями.
Только подумала о соседях и стала озираться, как меня успокоил Ант:
– Я накинул морок. Нас не видят и не слышат.
Блин, какая удобная штука магия.
Малышку уложила и прикрыла от неяркого и нежаркого солнца раскрытым зонтом.
Обложилась подушками. Мой маленький бунт увенчался успехом.
– Я вас слушаю, господа. И чем же вы занимались почти полгода на Земле, если не посещали театры?
***
Теперь рассказывал Марк.
– Метка, которую я бросил во время спасения Эдора, оказалась между лагерем наемников и деревней местных аборигенов. Когда мы, дождавшись вечера, зашли в деревню, на нас обращали внимание не больше, чем на других туристов. Местным безразлично, кто ты, – наемник или турист – если ты белый, потому что мы оказались в Африке, на границе национальных парков в Гамбии.
– Все это мы узнали позже, пока из Гамбии добирались в Дакар. Я надеялся, что за тридцать лет не все связи утеряны, надеялся, потому что когда-то они были. И я не ошибся. Нашелся человек, которого я знал тридцать лет назад.
– Это там ты лез на пальму, чтобы зацепить антенну рации?
– Да, там в низинах, на границе Гамбии и Сенегала рация не добивала до базы… Что-о-о? А ты откуда знаешь?
– А я видела, – и добавила с издевкой: – Магия.
Я снова испытала удовлетворение от вида шокированных мужчин. Хорошая компания подобралась – мы постоянно в шоке друг от друга.
– И что дальше?
– О! Леди Ева, можно я потом вам расскажу? Мы столько удивительного видели!
Я обняла Арсана. «Боже, какой он хрупкий». Честно говоря, я полагала, что Арсан захочет побегать, может, полазать по деревьям, но он снова прилепился ко мне.
– Можно, – улыбнулась в его поднятое ко мне личико.
– Арсанчик, потом, – прервал наш междусобойчик Марк.
Ант просто смотрела на мои обнимашки с Арсаном. По его лицу непонятно было, как он к этому относится, поэтому я убрала руку с плечика Арсана и немного отстранилась, сделала вид, что поправляю одеяльце на малышке.
Марк продолжил.
– Мы могли позвонить моему брату прямо в дороге по спутниковому телефону, но я не помнил номер. В Дакаре мы дорвались до интернета. В мою бытность на Земле мы по службе пользовались компьютерами и интернетом, но и то, и другое тогда было совсем другим, не столь совершенным и глобальным. Я нашел в сети брата. К счастью, он еще жив, – Марк глянул на меня.
– Я знаю.
– В общем, оказалось, что нам проще сначала наведаться в Англию, а оттуда нас переправят в Россию. Брат перевел мне деньги, и мы полетели в Лондон.
– То есть он сразу поверил, что ты – это ты?
– Не совсем сразу, но нам есть что сказать друг другу. Кое-что, о чем не знает никто, кроме нас двоих.
– Ты меня заинтриговал. Буду тебя «колоть», иначе умру от любопытства.
Я привычно сидела в позе полу-лотоса, обернув колени юбкой и опираясь спиной на подушку. Марк покрутился растянулся во весь рост так, что ноги оказались за пределами небольшого ковра, и уложил голову мне на колени. Я лениво подумала: «Наглец», – но сгонять не стала, как нахального кота. Появился вопрос.
– Марк, прости, перебью. Ты ведь тоже оборотень?
Я решила для себя, говоря «человек», не акцентировать каждый раз, что по сути он оборотень, а не человек, и пытаться все время заменить слово «оборотень» на «волшебное существо». Нечего себе и другим голову морочить. Человек, и точка! Временами немножко не человек. Ну и что, если иногда в кошака или еще какое животное превращается. У каждого свои недостатки (или достоинства?). И не надо в это все время носом тыкать. К тому же, говоря «человек», я не подразумеваю человека как биологический вид, а, скорее, как разумного гуманоида.
– Да, моя радость, я тоже оборотень. – он издал низкое горловое мурчание.
– Кота Антамара я нашла в инете. Он больше всего похож на здоровенного манула. А ты, Марк?
– Я больше всего похож на ирбиса.
– А я тоже манул, только маленький, – муркнул Арсан.
Я-то руку с его плеча убрала, но он сам привалился к моему боку и держал меня за локоть.
Я засмеялась и почесала мальчика за ушком.
– Ты ж мой котенька.
– Я тоже так хочу, – опять муркнул Марк.
Я посмотрела на Анта, судя по его взгляду, он тоже так хотел. Ант не отвел глаза, а потом подвинулся ближе, чуть подвинул Арсана, взял мою руку и на несколько секунд припал губами к тыльной стороне кисти.
Я рассмеялась и не могла остановиться.
Мы совсем забыли о Бернсе. Но он сам напомнил мне о себе. Видимо почувствовал, что у меня смех уже слегка истеричный, и как-то успокоил меня.
– Спасибо, мэтр Бернс, – я глянула на него с благодарностью.
Мне плевать, что он, возможно, влияет на меня ментально. В конце концов, когда доктора пользуют пациентов, тоже не слишком с ними миндальничают, делают, что считают нужным. Я потом с ним поговорю, и попытаюсь установить границы вмешательства. Во всяком случае, пока он ничего плохого мне не делал.
– Марк, прости, я тебя перебила. И что дальше.
– Я уже почти все рассказал. Игорь нас переправил из Лондона в Москву. Мы обсудили ситуацию. Он нашел подходящих мне людей. Наняли ЧВК, взяли с людей клятву о неразглашении, предложили желающим остаться здесь. Все равно нам теперь нужно иначе обучать наши войска, хотя мы не собираемся переходить на огнестрел. Нужны инструкторы, да и опытные воины тоже.
