Волосатый татуированный мужик у входа меня с Петром пропустил внутрь без вопросов. Кажется, Василием его зовут, или как-то так.
Я не раз бывал у Киры, и сегодня тут все как всегда. Пахнет пивом, кожей и потом, а пара мощных на вид девушек приводят видавший виды зал в порядок после явно случившейся тут ночью драки.
Кира ждала меня у себя. Небольшой кабинет управляющей баром, где и велись серьезные разговоры, сплошь оклеен плакатами с байками, тату и полуголыми женщинами. И мужчинами иногда – для разнообразия. Вся комната прокурена, а кожаный диван для посетителей прожжен в нескольких местах, и, кажется, испачкан чем-то вроде машинного масла.
– Садитесь, – Кира, мрачная черноволосая девушка сложения, больше подходящего для бойца ММА, чем для обычного человека, сидит, закинув ноги на стол, заваленный журналами и какими-то железяками, и курит явно не первую за сегодня сигарету.
Я многозначительно обвел взглядом пятно на диване.
– Лучше постою.
– А, Сивый не убрался. Ладно, потом тогда. В общем так, я своих в узде держу пока, но только пока. Они жаждут справедливости, и я тоже. Если Круг может нарушать обещания, то они за это ответят.
– Стой, стой, – я поднял руки. – Давай ты не будешь брать быка за рога. Объясни толком, что случилось.
Кира затушила сигарету и достала новую.
– Сегодня с утра ко мне Мерин с Дивным ехали, и что ты думаешь? Около нашего парка со стороны объездной крутятся двое. В парк не зашли, а за оградой обосновались. И один из них тощий, а второй со своей приметной татуированной лысиной, Давид этот из прихлебателей Алекса. Ну парни мои, не будь дураками, парк объехали, подождали, мало ли, страна у нас свободная, может отлить ребята пришли, в конце концов. Развернулись, обратно едут, а эти уроды опять крутятся на нашей территории. Не просто мимо шли, знаешь ли. Посигналили мои, и эти крысы деру дали. Что делали там – не знаю, и знать не хочу. Но у нас уговор, и если они к нам первые полезли…
– Кира, подожди. Не спеши. Я поговорю с Мариной, она приструнит Алекса и его ребят.
Кира раздраженно цокнула.
– Мы оба знаем, что ненадолго.
– Я думаю, мне удастся договориться. Не спеши, нечего нам драться друг с другом. Если у Алекса есть мотив, то будем по факту разбираться, а если его ребята самодеятельностью занимаются, то сами по шапке получат и на цепь сядут. Давайте без горячки. Дураки и есть дураки.
– Валяй. Если у тебя получится достучаться до этих твердолобых идиотов сегодня, то я, думаю, смогу остудить горячие головы. Пока.
– Мы оба не хотим междоусобицы, Кира. Я позвоню, как разберусь.
Покинул я бар под пристальным и весьма агрессивным вниманием еще нескольких подъехавших Кириных друзей. И как она с ними управляется?
– Что, теперь к Марине? – Петр, едва сев в машину, тянется к навигатору.
– Ага, – я набрал короткое сообщение и отправил на знакомый номер.
«Есть дело. Деликатное и без Алекса».
Марина ответила почти сразу:
«Приезжай на работу. Я свободна еще час».
– Кира на тебе ездит, – Петр построил маршрут с учетом уже появившихся пробок и теперь крутил руль, маневрируя между припаркованными байками.
– Ездит она на кое-чем другом. И на кое-ком другом. На деле ей не уперлась эта свара, но надо держать лицо, иначе ее не поймут. Даже свои. А просить она не умеет, только предъявлять.
– Она маг.
– Нет, – я покачал головой, – если бы Кира была магом, у нас бы не было проблем. Но все хуже. Кира – глава этой банды любителей двух колес, и я не хочу знать, чем она со своими людьми занимается, если не курит и не напивается в баре. Но в любом случае никто не выиграет, если мы друг в друга вцепимся.
Особенно я, потому что в этом случае ко мне обратятся обе стороны. И не только они. Из Вольных, тех, кто не с Кругом, я один в итоге остался нейтралом из нейтралов, как-то, несмотря ни на что, ухитрившись ни с кем не разругаться в хлам. Даже с Кирой. И теперь иногда приходилось бывать таким вот посредником, чаще всего между Кругом и кем-то другим, кто с Мариной дел вести не желал. Зато в тех случаях, когда мне требовалась помощь, я мог рассчитывать на нее со всех сторон. С оговорками, но все же.
Марина проводила свой рабочий день на, собственно, рабочем месте. В историческом центре города, надо признать. Рядом с музеем Фелицына3 и резиденцией Законодательного Собрания стояло внушительное здание, когда-то, если мне память не изменяет, бывшее то ли мужской, то ли женской дореволюционной гимназией. Сегодня здесь обучали и мальчиков, и девочек всему, что им могло понадобиться в мире искусства. И, надо признать, изнутри это недавно отреставрированное здание радовало величественными потолками и сохранившимся декором, приличествующему храму культуры. Где-то рядом фальшиво пиликала скрипка, а через несколько классов кто-то мучал пианино. Но, несмотря на какофонию звуков, было тут на удивление уютно.
– Хорошо хотя бы у тебя под дверью на барабанах не играют, – вместо приветствия я просто кивнул Марине, сидевшей в крошечном, но собственном, кабинете почти в подвале этой Мекки культуры.
– Ударники репетируют вечером, – глава Круга моей иронии не оценила, оторвавшись от заполнения каких-то бумаг.
У нее на работе я бывал настолько часто, что не только здоровался за руку со стариком-вахтером Олегом Михайловичем, который привычно взял в оборот Петра для переноски очередного тяжелого груза, но и чай сам себе наливал. Впрочем, Марина против такого хозяйского поведения не возражала.
– У меня дело.
– Да, я помню, ты написал меньше двадцати минут назад. Можешь взять в столе какие угодно конфеты, мне все равно столько не съесть.
В ящике стола обнаружилось с десяток коробок.
– Они еще годны?
– Вполне. Что за дело?
– Кира жалуется на то, что люди Алекса гуляют около парка, – что ходить вокруг да около?
«Птичье молоко» и правда пока не пропало. Вкус был тот самый, из детства, и он отлично дополнял запах старых книг в стеллажах и чего-то неуловимого, что есть только в школах и иногда – детских садах. Уж не жесткие же стулья и старая мебель так пахнет?
Марина возвела глаза к потолку.
– Он отправил всех прочесывать город в поисках проходов.
– И к парку Галицкого4?
Ответом был тяжелый вздох.
– Ты понимаешь, что если они там внутри или даже снаружи что-то найдут, то Алекс не уймется, – я отпил чай. С бергамотом. – И если учесть, что стабильные долгоиграющие отводящие внимание контуры у нас никто не может ставить, то он будет бегать около прохода как курица без головы, не зная, как надежно дверь от людей спрятать. Тот-то контур от москвича на острове уже распался.
Марина поморщилась. Магия не была долговечной. По крайней мере та, которой мы владели. Ее можно было привязать к предмету – у Макса получалось. И работало, особенно при своевременной перезарядке, долго. Но как магически сделать так, чтобы люди вообще не ходили куда-то, пока никто не придумал. В теории должны быть способы отвлечь внимание, но теория и практика не были тождественны друг другу. Да и особых исследователей магии в нашем Кругу не водилось.
– Распался, – признала очевидное Марина, – и пока универсального рецепта изоляции нет, мы пробуем разные варианты.
– И ни один из них Кира не потерпит на своей территории. А Алекс не потерпит никого, кто решит, по его мнению, его власть оспорить. И сначала эти двое вцепятся друг другу в глотки, а потом то же самое сделают и их люди. Нам не нужны трупы своих же, не поделивших какую-то ерунду.
– И что ты предлагаешь, Вениамин? – Марина опасно сузила глаза, – бросить все на самотек, чтобы, если в парке или рядом с ним что-то есть, это «что-то» затронуло людей и о нас узнали?
– Нет. Разумеется.
– И?
Я склонил голову, обдумывая пришедшие на ум идеи. Остановился на одной и ее же и озвучил:
– Вариант – я иду туда сам. Обхожу парк. И если что-то есть – Кирины люди за этим смотрят. Пока же не нашли там ничего?
Марина бросила взгляд на телефон.
– Пока нет.
– Тогда это хороший план.
– И ты думаешь, что Кира не уедет от ответственности?
– Я уверен, что она отнесется к этому серьезно. Она не меньше нас с тобой не хочет огласки, ей не нужны проблемы. Но есть соглашение, и если его нарушить, то свары не избежать. Кира не пойдет на пересмотр территориальных договоров. Алекс в жизни не отступиться от своей задачи, если только ты ему не запретишь лезть на чужую территорию.
Марина хмыкнула.
– Дай угадаю – под чужой территорией ты подразумеваешь и окрестности Козета.
– Разумеется. И завод.
О каком именно заводе шла речь уточнять не понадобилось.
– Туда мы в любом случае не стали бы лезть. Виктор не любит гостей и не подпускает их и на пару сотен метров к своему обиталищу. И как ты с ним ладишь?
Я пожал плечами.
– Опыт.
Марина некоторое время сидела, сведя кончики пальцев, потом приняла решение:
– Хорошо, Вениамин. Я поговорю с Алексом. Но если в парке что-то будет, и это что-то затронет людей, то нам придется действовать несмотря на протесты Киры. Несмотря даже на самые решительные протесты.
– Я понимаю. Возможно, там ничего и не будет.
– Возможно.
Что ж, осталось теперь поехать в парк и обойти его и все что есть рядом.
В принципе, не то чтобы я рассчитывал, что на самом деле пронесет, и я ничего не найду. Так что когда после получаса блужданий по парку и его окрестностям я ощутил странное, слишком жаркое и сухое даже для нашей обычной природы дуновение, то почти не расстроился. Почти.
Этот проход выглядел иначе, чем тот, где мы побывали. Даже в реальном мире. В прошлый раз пришлось залазить в какую-то совсем темную часть большой лужи, здесь же прореха в реальности находилась около сухого низкого дерева, гордо стоявшего рядом с налитыми жизнью собратьями по отряду флоры. Хорошо хоть не в самом парке, который был, без преувеличения, городской достопримечательностью и привлекал столько народу, что даже пятачок в нем мы бы едва ли смогли отгородить. Местный ход в иной мир был за пределами облагороженной территории.
– Ладно хоть не кактус, – я рассматривал незнакомое дерево. – Саксаул?
– Я вырос в деревне, а не в пустыне, – откликнулся Петр.
– Что ж, пошли посмотрим, что там.
Жест Ивана и его плетение мне удалось повторить, правда с первого раза нужных нитей я не цепляю. Но еще одна, более удачная попытка, и прореха разрастается, позволяя войти.
На той стороне – самая настоящая пустыня с ярким палящим солнцем, жарой, и барханами песка до горизонта во все стороны от нас. И то же сухое дерево рядом, что-то вроде маяка, соединяющего оба мира.
– Ну хоть не болото, – Петр задумчиво огляделся. – Чисто и аккуратно. Верблюдов не хватает. И оазисов.
– Ага, – я постарался рассмотреть все как можно лучше. Пусто. Никого. Жара, завывания ветра и песок. – Ладно, пошли назад. Надо рассказать Кире.
Сказано – сделано.
Заноза в заднице у всего состава краснодарской государственной автоинспекции, и не только, приехала, надо отдать ей должное, очень быстро. И одна, что меня почти удивило. Кира слушала внимательно, и оказывавшись со мной на «другой стороне», задумчиво выдала:
– А тут и жить можно.
– Наверное. Москвичи не знают наверняка, насколько это опасно. Но сюда и в других местах входы быть могут.
– И как их найти?
– Понятия не имею.
– Отлично. Ладно, может под склад сгодится. Пошли отсюда.
Вернувшись в реальный мир, Кира тут же принялась строчить сообщения на смартфоне. Через пару минут она вернулась в реальность. Задумчиво осмотрела сначала нас с Петром, потом – Проход.
– Ладно, сейчас Грозный с Котом притащатся, придумаем с ними что-нибудь. Говоришь, людей сюда затянуть может?
– Черт его знает. Москвичи не проверяли, и беспокоятся поэтому.
– А ты что скажешь?
– А черт его знает. Дверь есть дверь, когда откроется – никто не скажет. И если пропадут люди…
– То нас возьмут за яйца, я в курсе. Ладно, Веня, прими мою признательность.
– Ты знаешь такие слова?
Кира издала что-то среднее между смешком и рыком.
– Если ты говоришь, что Круг сюда не сунет нос, пока мы за всем следим, то я верю. Мне не сдались ни скандалы, ни интерес их к этому месту, так что смотреть мои будут в оба глаза. Расслабься, я не хочу видеть тут чужаков, но и не дура набитая. Будем, так сказать, осваивать новые территории. Самостоятельно.
– Ладно, ладно. Ухожу.
– Бывай. Я бы позвала пропустить по пиву, но ты скучный. И ездишь под крышей.
Я не мог не заметить в ответ:
– Ага, крыша пока на месте.
Кира усмехнулась.
– Остряк-самоучка. Ладно, если будет что интересное, я дам знать. Я помню твое неуемное любопытство.
– Ну да, и помощь в освоении чего-то интересного не помешает.
– Не без того, не без того.
***
На следующий день мы с Петром обошли все близлежащие к моему дому районы, медленно прочесывая местность. Безрезультатно. Но на второй день поисков, ближе к вечеру, я, наконец, наткнулся на прореху на собственной территории. Недалеко от дома, на удивление, всего полчаса пешего пути. Прореха в реальности находилась прямо в центре мелкого ручья, хорошо хоть не на самом прохожем месте.
За Проходом, открывавшимся так же, как и другие, обнаружилось самое настоящее море. Благо, сама прореха вела нас на что-то вроде небольшого песчаного острова, залитого холодной водой по середину икры. Придется кроссовки выжимать потом и стирать, мда... Видимо, в следующий раз лучше не уступать минутной слабости и купить что-то более дешевое, если постоянно в такие места соваться.
Островок был небольшим, всего с десяток метров в ширину, и вокруг него во все стороны стелилась ровная сейчас голубая водная гладь.
Петр оглядел бесконечную, до горизонта и дальше, синеву.
– Сюда с лодкой надо, шеф.
– Ага. Ладно, возвращаемся.
У ручья я сел на небольшое поваленное дерево, и вгляделся в пейзаж вокруг. В голове крутились мысли, но толковых не было. Я принялся рассуждать вслух в надежде что Петр что-то подскажет. Все-таки одна голова – хорошо, а две – лучше.
– Вот же зараза. Я в аренду взять эту землю смогу. И дальше что? Люди рядом ходят, местные по грибы в сезон и детвора приезжая. Забор не поставить, не отгородится, стоять тут на посту – от скуки умереть можно, а если амулет какой использовать, то эта прореха и сожрать может всю магию, Круг так и не нашел ничего стабильного пока. Может конечно оно тут много лет было и никого не засосало, но не верить же в «авось».
– Так почему же забор не поставить?
– Чем выше забор, тем больше желающих пролезть под ним. Даже если камеры поставлю – если кто пропадет, толку-то? Не знак же радиоактивной опасности вешать, чтобы не совались…
Петр некоторое время размышлял, склонив голову. Потом выдал:
– Слушай, шеф. Я мальчонкой гостил у деда, он в той еще дыре жил. И там у них недалеко была какая-то экоерунда, вроде как для замеров воды в речке-вонючке местной. Что нам мешает такую же сделать? Мы с Сергеем сообразим, у него руки прямые. Забор поставим, времянку какую-нибудь придумаем, знаки если достанешь похожие – повесим. Места вокруг много, кто захочет за забор лезть, если рядом свободно все? Так-то будет не чей-то забор, а экостанция солидная.
