Огонь, опаляющий душу и приносящий бесконечную боль. Огонь, которому под силу уничтожить тьму. Огонь, оставшийся единственным средством, способным сжечь мост между злом и его якорем, и дающий шанс последнему уцелеть. Огонь, который рано или поздно сожжет дотла своего носителя.
**
Лекс стоит под проливным дождем, промокший до нитки. Последние слова воззвания к Фотию исполнены. Он чувствует себя уставшим и прогоревшим, словно костер, в котором давным-давно не осталось дров.
Сегодняшнее Испытание пройдено, но сколько их еще впереди? Лекс вновь чувствует слабый, но настойчиво бьющий в ноздри запах разложения, теперь явственно доносящийся оттуда, где должна находиться Лесная Крепость. Неудивительно – служители Темного Ока никогда не действуют столь малыми группами.
Он слышит шаги за спиной и оборачивается, стараясь сдержать слишком стремительное и оттого пугающее движение. Люди сторонятся служителя Пламени, нутром чувствуя его истинную природу. Но охотник, чьи раны он исцелил после того как закончил другие дела, слишком благодарен за спасение дочери, что бы позволить себе проявить страх.
Лекс спрашивает, не слишком надеясь на ответ:
- В городе не так давно появился странный маг с посохом из черного дерева и с золоченной маской на лице, верно? Который с легкостью вошел в доверие к старосте, привел своих наемников и затыкает рот всем, кто говорит что-то о том, что люди, уехавшие в последнее время из города, на самом деле убиты.
Лекс не надеется на ответ, но ответ, тем не менее, приходит.
- Да, это так, господин, – видно что охотнику, чьего имени Лекс даже не запомнил, до паники страшно говорить.
Впрочем, Лексу к этому не привыкать, да и на долгие беседы все равно нет времени. Фотий милостив и готов дать своему служителю еще одно Испытание и шанс очистить мир от еще одного врага. Медлить не стоит.
Лекс взваливает на себя мешок, несколько потяжелевший благодаря головке сыра и запасу первоклассной вяленой кабанины, полученной от охотника. Он коротко бросает на прощание мужчине, кивая на мертвецов у его дома:
- Тела и души падали очищены от скверны. Но вскоре их друзья придут завершить начатое, так что тебе лучше уйти отсюда, и как можно быстрее.
- Да, господин, – охотник, не так давно уже попрощавшийся с жизнью, даже такую весть воспринимает как должное, – разумеется, господин.
- Не медли. Да хранит тебя Пламя.
Лекс направляется к выходу с поляны на тропинку, оставляя за спиной место недавней схватки, когда слышит пожелание удачи от спасенного охотника. Где-то в глубине души он знает, что это пожелание не только от него, но и от маленькой девочки, мирно спящей на теплой медвежьей шкуре и видящей спокойный сон.
Но он слышит и тихий-тихий, ни к кому не обращенный вопрос мужчины: «Откуда он все знает?»
Лекс отвечает, тихо, но отвечает, потому что вопрос этот адресован не Пламени, а ему самому:
«Потому что когда-то я был одним из них».
Слышит его шепот только безмолвный лес и мириады дождевых капель.
**
Лекс стоит под проливным дождем, промокший до нитки. Последние слова воззвания к Фотию исполнены. Он чувствует себя уставшим и прогоревшим, словно костер, в котором давным-давно не осталось дров.
Сегодняшнее Испытание пройдено, но сколько их еще впереди? Лекс вновь чувствует слабый, но настойчиво бьющий в ноздри запах разложения, теперь явственно доносящийся оттуда, где должна находиться Лесная Крепость. Неудивительно – служители Темного Ока никогда не действуют столь малыми группами.
Он слышит шаги за спиной и оборачивается, стараясь сдержать слишком стремительное и оттого пугающее движение. Люди сторонятся служителя Пламени, нутром чувствуя его истинную природу. Но охотник, чьи раны он исцелил после того как закончил другие дела, слишком благодарен за спасение дочери, что бы позволить себе проявить страх.
Лекс спрашивает, не слишком надеясь на ответ:
- В городе не так давно появился странный маг с посохом из черного дерева и с золоченной маской на лице, верно? Который с легкостью вошел в доверие к старосте, привел своих наемников и затыкает рот всем, кто говорит что-то о том, что люди, уехавшие в последнее время из города, на самом деле убиты.
Лекс не надеется на ответ, но ответ, тем не менее, приходит.
- Да, это так, господин, – видно что охотнику, чьего имени Лекс даже не запомнил, до паники страшно говорить.
Впрочем, Лексу к этому не привыкать, да и на долгие беседы все равно нет времени. Фотий милостив и готов дать своему служителю еще одно Испытание и шанс очистить мир от еще одного врага. Медлить не стоит.
Лекс взваливает на себя мешок, несколько потяжелевший благодаря головке сыра и запасу первоклассной вяленой кабанины, полученной от охотника. Он коротко бросает на прощание мужчине, кивая на мертвецов у его дома:
- Тела и души падали очищены от скверны. Но вскоре их друзья придут завершить начатое, так что тебе лучше уйти отсюда, и как можно быстрее.
- Да, господин, – охотник, не так давно уже попрощавшийся с жизнью, даже такую весть воспринимает как должное, – разумеется, господин.
- Не медли. Да хранит тебя Пламя.
Лекс направляется к выходу с поляны на тропинку, оставляя за спиной место недавней схватки, когда слышит пожелание удачи от спасенного охотника. Где-то в глубине души он знает, что это пожелание не только от него, но и от маленькой девочки, мирно спящей на теплой медвежьей шкуре и видящей спокойный сон.
Но он слышит и тихий-тихий, ни к кому не обращенный вопрос мужчины: «Откуда он все знает?»
Лекс отвечает, тихо, но отвечает, потому что вопрос этот адресован не Пламени, а ему самому:
«Потому что когда-то я был одним из них».
Слышит его шепот только безмолвный лес и мириады дождевых капель.
