Пролог
От голоса отчима мне становилось противно. Страх приходил раньше. Когда в коридоре слышались его тяжёлые шаги, а потом ручка двери моей комнаты опускалась с тихим скрипом. Этот скрип означал, что я должна закрыть глаза и притвориться спящей. Следующий звук — стон матрасса, прогибающегося под весом лина Аркольда. Я задерживала дыхание, чтобы не чувствовать запах алкоголя и немытого мужского тела. А потом приходил он. Шёпот. Мерзкий, пробирающий до самых костей, затягивающий в бездну отчаяния.
— Будь хорошей девочкой, — привычно попросил отчим, медленно стягивая с меня одеяло. — Сегодня папочка тебя приласкает. По-настоящему.
“Сегодня”, — повторила я в мыслях и сжалась.
Горячая и мокрая ладонь пробралась под тонкую сорочку. Вопреки логике я задрожала, будто от холода. Мне хотелось кричать. Звать на помощь. Требовать остановить этот ужас. Но это не поможет. Я пробовала раньше: он лишь смеялся и становился грубее. Хотя всегда останавливался за шаг до самого ужасного.
— Какая ты красавица, — его пальцы коснулись живота и поползли вверх. — Ты же хочешь. Сама хочешь, я вижу.
— Нет, — выдавила из себя я. — Лин Аркольд, пожалуйста…
— Ты хочешь, — повторил он с нажимом. — Будь хорошей девочкой!
Я зажмурилась, чтобы не заплакать. Слёзы его злили в отличие от просьб. Хорошие девочки не плачут. Хорошие девочки слушаются родителей. Хорошие девочки терпят всё, что заслужили.
“Я не заслужила… Это!” — вспыхнула внезапная мысль.
Вряд ли в мире была хотя бы одна девочка, которая такое заслужила. Нет. Лилит, заступница всех ведьм, не может послать мне такое испытание. Это Аркольд — исчадие тьмы. Это его воля, его желание утвердиться в своей силе.
“Ты ему позволишь? — словно заговорила со мной тётя, ушедшая за грань не так давно. — Тогда заслужила. Слабый получает то, что приготовил для него сильный”.
— Нет! — повторила я громче, но отчим уже прижимал мои руки над головой, легко удерживая одной огромной ладонью.
Я распахнула глаза и уставилась в довольную мерзкую рожу. Впервые его глаза горели такой решимостью. Он действительно не остановится. Только не сегодня.
— А кто мне помешает? — ухмыльнулся благородный лин. — Мама не вернётся с того света, чтобы тебе помочь. Тётка не проклянёт меня за то, на что я имею полное право. Меня никто не осудит.
— Королевский суд, — заикнулась я.
Робкое предположение потонуло в хохоте.
— Ты ведьма, — выплюнул он, сильнее вжимая меня в постель. — Кому поверит король: чиновнику с чистейшей репутацией или прирождённой шлюхе? Ты меня сама приворожила. Разве нет? То то же. Будешь хорошей девочкой, никто не узнает.
“Никто не узнает”, — снова зазвучал в голове голос тёти Бояны.
— Сердце твоё, что камень, — чётко выговорила я. — Камнем оно и обратится, если задумал против меня зло.
На магию я не поскупилась. Влила в каждое слово ровно столько, сколько оно могло бы в себя вместить. Самым сильным получилось “зло”, но я не удивилась. Аркольд выпучил глаза, впервые в полной мере осознав то, о чём говорил сам. Я — дочь ведьмы.
— Ах ты су…
Договорить отчим не успел. Стал хватать ртом воздух, словно задыхается. Вцепился в рубашку на груди и скатился с меня, испуганно глядя в потолок.
“Десять минут, — вспомнила я. — У него осталось ровно десять минут на то, чтобы снять проклятие”.
Я не хотела проверять, сможет ли отчим найти лазейку. Поправила сорочку и бегом бросилась к выходу. Скорее из комнаты, из проклятого дома, к сараю, где успела спрятать единственный артефакт — наследство от тёти. Метла сама выбила запертую дверь и вырвалась ко мне. Я перекинула через древко ногу и сразу же отдала приказ на взлёт. Не оглядываясь. Не надеясь, что погони не будет. Сейчас осталась лишь одна цель — добраться живой до Верховной Ядвиги.
Глава 1. Кессанийский суд — самый гуманный суд в мире
Я замёрзла и устала, но самое главное — долетела до Верховной к рассвету. Не помню, как вошла в дом. В себя пришла уже у камина, когда, отстукивая заводные ритмы зубами, рассказывала ей, что произошло.
Отчим был не прав. Мне поверили сразу. Верховная Ядвига не усомнилась в моих словах ни на секунду. Лишних вопросов тоже не задавала.Спросила лишь, успел ли Аркольд лишить меня девственности. Объяснила свой интерес. Если есть повреждения, то меня можно оправдать. Стихийный выброс магии после насилия. Самое тяжкое наказание за такое преступление — наложение печати, блокирующей магию. Если же доказать, что я защищалась, не получится, то меня казнят.
— Я постараюсь, чтобы твоё дело попало к нужному человеку.
И я поверила, потому что другого выхода просто не было. Ни слёзы, ни мольбы о пощаде не разжалобят сердце Великого инквизитора.
— А почему их называют великими? — спросила я, наблюдая, как Верховная пишет письмо одному из них.
— Чтобы не путаться, — вздохнула она. — Есть обычные инквизиторы — ищейки, телохранители, эксперты. Те, кто помогает Великому инквизитору выявлять нарушительниц и доказывать их вину. А есть сами Великие инквизиторы. Они принимают решение: судить ведьму или обойтись обычным предписанием. Фактически именно в этот момент решается судьба преступницы. Потому что дело, дошедшее до суда, априори проиграно. Оправдательных приговоров в инквизиционном суде — два из ста.
Всего два. Из ста! Нет, я по-прежнему не плакала, не истерила. Мысленно прощалась с этим миром и молилась Лилит, чтобы следующая моя жизнь была длиннее и интереснее. На спасение надеяться не приходилось. Инквизиторы сжигали ведьм и за меньшие преступления, чем убийство. Вряд ли можно как-то доказать, почему я применила смертельное проклятие. Да и невинность ведьмы в нашем королевстве стоила меньше, чем жизнь мерзкого насильника.
Инквизиторы не заставили себя долго ждать. От момента, когда Ядвига сложила письмо в почтовую шкатулку, и до мига, когда в её кабинет вбежал испуганный дворецкий, прошло не больше часа. Всё это время я вспоминала уроки тёти. Пыталась придумать другой способ спастись от отчима. Могла ли использовать проклятия меньшего уровня? Расстройство желудка? Мужская несостоятельность? Нет, тогда он пришёл бы снова, на следующую ночь или через неделю. А мне нужно было прекратить свои мучения раз и навсегда. Так что оставалось только два варианта — выключить его сердце или перекрыть дыхание. Дыхание — долгий процесс. Пришлось бы держать его до самой смерти. А сердце… Тётя Бояна не учила меня такой магии, нет. Просто имела неосторожность использовать смертельные проклятия при мне. А дальше я сама приставала с расспросами. Как это работает? Почему обязательно нужна лазейка для снятия проклятия? Насколько мощным проклятие может быть?
— Это и есть подозреваемая? — с сомнением уточнил юноша по виду лишь на несколько лет старше меня. — Что она сделала? Украла кусок хлеба?
Он оглянулся на коллег и развёл руками, всем своим видом как бы говоря: “Мы собираемся тратить время на эту чепуху?”
— Ведьма Стана подозревается в наложении проклятия шестого уровня, приведшем к смерти лина Аркольда, — ответил ему другой мужчина. — До выяснения всех обстоятельств дела подозреваемую необходимо поместить под стражу.
— Она ребёнок, — напомнил первый инквизитор.
— Она ведьма, убившая человека, — огрызнулся второй. — Её нужно сопроводить до инквизиционной тюрьмы и запереть.
— Временной изоляции будет достаточно, — вмешался третий.
Мужчины носили одинаковую форму стального цвета, но на погонах было разное количество звёзд. Я вытянула шею, чтобы посчитать. У самого младшего — одна. У того, что хотел отправить меня в тюрьму, — две. А у самого грозного, хмурящего тёмные брови, целых три. И золотые языки пламени на петлицах. Впрочем, я бы и без различий в форме догадалась, кто из них Великий инквизитор. Слишком звонкой стала тишина в кабинете, когда он заговорил.
— Я могу поручиться за неё, если Стану оставят в моём доме, — предложила Верховная. — Выделите охрану, выдайте браслет из нейрина. Нет необходимости вести девочку в подвалы рядом с пыточными. Недоразумение со смертью её отчима разрешится, а ужасные воспоминания останутся с ней до конца жизни.
Великий инквизитор кивнул, и никто не осмелился с ним спорить. На меня надели браслет, блокирующий магию, и проводили в гостевые покои. За дверью остался юноша, который пытался за меня заступаться с самого начала. Не знаю, меняли ли его за те три дня, что я провела взаперти.
Ко мне не заходили, чтобы проведать, а на вопросы из-за двери никто не реагировал. Утром оставляли на табуретке еду на весь день и больше не беспокоили.
Так что к концу заключения я начала бояться собственной тени. Даже подумывала, не было ли лучше ждать приговора в тюрьме. Вдруг там я жила бы не одна? В камерах же держат по несколько человек?
— Лин Аринский ожидает в кабинете Верховной, — предупредил всё тот же инквизитор с одной звездой на погонах. — Не бойся. Если ты не виновата, до суда не дойдёт.
Я слабо улыбнулась ему, благодаря за желание поддержать. Он верил в своего наставника или начальника, как я верила Ядвиге. И мы оба ошибались. Единственно возможное для меня будущее — костёр на главной площади Коста, столицы славной Кессании. Потому что я действительно убила отчима.
За столом Верховной сидел лин Великий инквизитор. Такой же хмурый и задумчивый, как я запомнила. Сама Ядвига сидела в кресле, а напротив неё – злобный мужчина, что мечтал запереть меня в подвалах. Он наверняка и в пыточные бы меня проводил, если бы начальник позволил.
– Лин Аринский, подозреваемая здесь, – отчитался мой сопровождающий. – Можем начинать.
– Я вижу, – хмыкнул великий и открыл лежащую перед ним папку. – Итак, мы провели предварительное следствие по делу о внезапной смерти лина Аркольда. Какой вывод сделал эксперт, лин Мартиус?
Злобный инквизитор передал Аринскому бумагу с размашистой подписью в углу. Кроме этой подписи, я ничего разглядеть не успела.
– По результатам экспертизы, лин Аркольд умер от магического воздействия. Наиболее вероятно нанесение проклятья шестого уровня. Вскрытие подтвердило мою версию. Никаких сомнений быть не может.
– Позвольте, лины инквизиторы, – поднялась из своего кресла Верховная. – Здесь моё заключение со всеми статистическими данными, подтверждающими, что ведьма возраста Станы физически не могла произнести проклятие шестого уровня. Ей не хватило бы ни сил, ни знаний. Девочка даже инициацию не прошла.
– Она прилетела в ваш дом на метле, — возразил лин Мартиус. – Разве это не признак пройденной инициации?
— Не в нашем случае, — недовольно поджала губы Ядвига. Секреты ведьм во многом уже давно перестали быть секретами. — Метла Станы — наследство от тёти. Она не собирала её самостоятельно, потому что не может колдовать.
— Она может использовать метлу, пусть и чужую, — оборвал её Великий инквизитор. Его голос звучал мягко, но Верховная моментально замолчала, такой силой он был пропитан. — Сам факт возможности летать на метле подтверждает, что инициация произошла. Возможно, смерть лина Аркольда как раз стала следствием стихийной инициации.
— Если бы это была стихийная инициации, мы говорили бы о воздействии не выше четвёртого уровня, — возразила Ядвига. — Смертельное проклятие — магия высшего порядка. Даже если допустить, что Стана каким-то образом узнала о существовании подобных проклятий и поняла механизм их работы, она просто не смогла бы применить свои знания на практике.
— Лина Аркольда нашли в комнате ведьмы, — напомнил очевидное злобный инквизитор. — На теле остались следы применения магии. Вероятно, мы имеем дело с очень сильной ведьмой.
— Мы имеем дело с испуганной девочкой, потерявшей всех близких, — вспыхнул негодованием мой охранник. — Мать, тётку, опекуна… А мы заперли её в четырёх стенах и заставили ждать приговора!
— Лин Крейстен, сбавьте обороты, — приказал прохладным тоном Аринский. — Ваше стремление защитить невиновного похвально, но на некоторые вещи нужно смотреть широко открытыми глазами. Например, на то, что иногда ведьмы бывают опасны даже в столь юном возрасте.
До этих слов я думала, что с достоинством переживу обсуждение. Не хотелось выглядеть никчёмной слабачкой в глазах этих людей. Особенно мне почему-то было неловко перед Великим инквизитором. Вернулось немного подзабытое чувство страха разочаровать взрослого. Сначала я старалась ради матери, потом ради тёти. С отчимом такого желания не возникало. А вот теперь — снова боялась показать, что я слабее, чем всем кажется. Разве не лучше, чтобы меня казнили за убийство, чем поняли, насколько тяжело оно мне далось? Нет, незачем даже думать о ночных кошмарах с умирающим на моих глазах лином Аркольдом, когда в кабинете Верховной решается моя судьба.
— Нет никаких доказательств, что проклятие наложила Стана! — воскликнула Ядвига. — Вы не можете казнить её без подтверждения теории лина Мартиуса.
— Да вы издеваетесь? — задохнулся тот. — Это же очевидно! Труп. Нашли. В её. Кровати!
— Это так же очевидно, как и то, почему мы нашли тело лина Аркольда в спальне молодой девушки. Также очевидно, почему он лежал в её постели со спущенными штанами, — очень тихо, но уверенно заметил Аринский. — Мне не нравится эта ситуация. Мы не можем осудить девушку за то, что она защищала свою честь.
— Она ведьма!
Обидное “шлюха” никто не произнёс, но все его услышали. Инквизиторы считали, что раз я поклоняюсь Лилит, то разделяю её взгляды на свободную любовь. Только любовь не имеет ничего общего с тем, что хотел сделать лин Аркольд.
— Обычная ведьма не стала бы убивать из-за желания мужчины ею обладать, — отрезал он. — Наоборот, постаралась бы извлечь выгоду из своего положения. Но Стана доказывает, что есть ведьмы, для которых честь первостепенна. Разве это не прекрасно? Будь на её месте магесса, мы с вами не стали бы закрывать глаза на обстоятельства, при которых девушка применила магию.
Мартиус перевёл на меня задумчивый взгляд, но я не обратила на него никакого внимания, потому что смотрела на Великого инквизитора. Неужели, он действительно встал на мою сторону? Тот, в чьих руках сосредоточена власть казнить и миловать? Тот, кто ненавидит ведьм, считая их отродьями Пекла?
— Но заключение…
Последняя попытка возразить начальству закончилась ничем. Аринский взял в руки листок с подписью Мартиуса и резким движением порвал его.
— Не было никакого заключения, — проговорил он. — Вы осмотрели тело и пришли к выводу, что смерть лина Аркольда носила естественный характер. Я правильно помню, лин Мартиус?
— Да, лин Великий инквизитор, — почтительно склонил голову он.
— Это означает, что суда не будет? — уточнила Ядвига на всякий случай. — Стана может быть свободна?
— На этот раз — да, — кивнул Аринский. — Но я оставлю её личное дело у себя, чтобы держать на контроле в будущем. Новых инцидентов быть не должно. Никаких стихийных выбросов, никаких нарушений закона. Отдайте девочку в ведьминскую школу, пусть проходит обучение там, раз нет родственниц, готовых помочь с освоением силы. Мне не хочется видеть её вновь перед ритуалом запечатывания магии.
— Я отвезу Стану в школу сегодня же, — легко согласилась Верховная. — Вам не придётся жалеть о своём решении, лин Великий инквизитор.
— Тогда наше задание здесь можно считать выполненным, — Аринский поднялся и уверенным шагом направился к выходу, но остановился напротив меня.
