Милославская посмотрела в глаза Ясении, лицо которой стало таким же серым, как обивка кресла, она не улыбалась, но и не кривила душой. По взгляду можно было прочесть одобрение, но сказать это вслух женщина не решалась.
Впрочем, Марина была осведомлена о том, что ее сын снова видится с Лукояновой. Он сам ей это рассказал буквально на днях. Не во всех красках, конечно, но за разговором со Стасом, Филатова нынче, а по замужеству Милославская, поняла, — её сын вернулся к жизни. Той жизни, которую она всегда желала для сына.
Из разговоров женщин Ясения поняла, что женщины ни на мгновение не прекращали общаться. Их дружба спустя года стала крепче. Но мать не знала о смене фамилии Стаса и его жизни, сославшись, что её сын был болью не только дочери, но её самой. Сергей, который не одобрял такой круг общения Розы, молча терпел её общество, ведя себя вежливо и учтиво. Гошка же всегда уходил от этих разговоров, но в этот раз ему не удалось скрыться.
— Гоша, как проходит твоя практика? — Спросила Марина.
— Отлично, — напряженно ответил он. — Филатов Групп одно из лучших мест Москвы.
— От того и дорогое, — включился в разговор Лукоянов, потирая переносицу указательным пальцем. — Сегодня Сенечка пол дня спорила с Пановым об уменьшен авансовых выплат.
— Правда? — Удивилась Марина, скрывая ухмылку за бокалом шампанского.
— Да, — девушка опустила глаза в пол, мечтая испариться из этого кафе.
Вскоре ей это удалось. Отец своей широкой душой разрешил девушке покататься на своем новом мотоцикле, а сам он был увлечен рабочим звонком. Экипировка осталась в рюкзаке в машине Стаса, как и шлем. Это было не самым лучшим решением, но все лучше, чем краснеть под пристальным изучающим взглядом Марины и расспросов отца. Пока семья была занята своими делами, девушка выпорхнула из отеля, запрыгнула на свой новый байк, чувствуя мощь под ногами. Это был литровый Кавасаки, почти такой же, какой она покупала себе в Лондоне.
Отправив сообщение Стасу, что через несколько минут примчится к нему на своем мотоцикле, девушка сделала фотографию и отправила Лиаму, визжа в голосовых сообщениях от восторга. Друг ответил сразу. Фотография радостного парня в обнимку с её подаренным мотоциклов улыбнула девушку. Тронувшись с места, Сенечка понеслась по городским дорогам навстречу к любимому мужчине. Телефон разрывался от сообщений, но она целенаправленно не отвлекалась от дороги, которая была наполнена обозленными и уставшими стоять в пробках водителями. Имея наглость, она протискивалась между рядами. Какие-то автомобилисты сигналили, возмущаясь, но девушка не обращала внимание, — за месяцы в России она привыкла получать не самые лестные слова в свой адрес.
Радость и предвкушение переполняло девушку. Она сегодня изрядно понервничала в фирме Стаса, и теперь её голова и тело требовало разрядки. Лиам продолжал присылать сообщения подруге, но она не могла разглядеть под лучами поящего солнца содержание. Остановившись на светофоре, девушка открыла мессенджер и увлеклась перепиской. Загорелся зеленый и машины тронулись. Один из недовольных водителей тронулся с места так резко, что зацепил новый мотоцикл девушки, и та не справилась с управлением. Её байк упал на бок, подминая под себя тем самым хрупкое тело девушки. Она ударилась головой об асфальт, а ближайшие машины в миг затормозили. Она приняла вызов от Милославского, который хотел сообщить, что встретит любимую неподалеку от офиса, но по итогу он услышал хлопок, падение и смешанные крики и просьбы вызвать скорую. Его сотовый выпал из рук, а глаза заледенели от паники.
Послышался свист тормозов и грохот нескольких сотен килограммов груды металла. Сенечка оказалась на асфальте, чувствуя острую нестерпимую боль в ноге. Она была зажата между дорогой и мотоциклом. Машины остановились, и из них стали выбегать обеспокоенные мужчины. Кто-то ругался на водителя, который скрылся с месте аварии, кто-то вызывал скорую. Голова девушки болела, звуки издавались словно издали. Она закрыла глаза лишь на мгновение, а открыла в тот момент, когда чьи-то сильные руки трясли её за плечи. Она разглядела мужчину. Зеленые глаза Стаса были напуганы и злы. Он поднял на руки тело девушки, положил на заднее сидение своего авто и повез в больницу. Скорую было не дождаться. Зеваки рассосались, а новый мотоцикл уже рассматривали сотрудники ДПС.
— Не засыпай, Сенька, — говорил Стас взволнованным голосом. — Не засыпай.
— Голова болит, — прошептала жалобно девушка. — И нога.
— Все пройдёт. Сейчас в больнице нам помогут.
Милославский вихрем внес пострадавшую девушку в стены больницы. Его ноги были ватными, и он сам чувствовал, что вот-вот упадет. Только мысль о своей любимой проблеме не давала ему ничком упасть на грязную больничную плитку.
— Скорее! Девушка в аварию попала! — Его истеричный крик слышала вся больница. Ожидавшие своей очереди пациенты обеспокоенно смотрели за взъерошенным мужчиной и тряпочным телом девушки.
К Милославскому тут же подскочили медсестры, которые помогли уложить девушку на каталку. Она стонала от боли, вертела головой и все время держалась за руку Стаса. Так было ей спокойнее. Она чувствовала присутствие любимого мужчины и могла дышать ровно. Но вскоре их контакт оборвал подоспевший врач хирург. Он осмотрел Лукоянову и экстренно увел её в операционную. У Ясении оказался закрытый сложный перелом ноги в трех местах. Она запаниковала, когда массивные стеклянные двери закрылись, разделяя её и Стаса. Только когда ввели наркоз и её одолел сон, сердце девушки успокоилось.
Стас сидел на лавке рядом с операционной. Его пиджак был испачкан в крови, руки были черными от выхлопа мотоцикла. Он держал в руках телефон Сенечки. Металлическая коробочка разрывалась от звонков Сергея, параллельно приходили сообщения от Лиама. В другой момент, страстно влюбленный мужчина ревновал бы, но сейчас он смотрел пустым взглядом на экран и чувствовал, что тонет. Ему не хватало воздуха. Воротник рубашки душил Стаса. Он рывком расстегнул пуговицы, которые, оторвавшись, полетели по больничной плитке.
Из операционной вышла медсестра, и мужчина тут же перегородил ей дорогу. Женщина средних лет подняла на него глаза.
— Кем вы приходитесь пострадавшей? — Спросила она, и сердце Стаса остановилось. Неужели что-то серьезное? Почему она задавала такие вопросы?
— Жених, — не раздумывая ответил Стас. Он облизнул губы и взъерошил свои волосы. Врач сощурила глаза, но видимо, безумный внешний вид Стаса заставил ее поверить в это. — Как она?
— Сложный перелом ноги, придется вставлять спицы. Помимо этого у неё сильное сотрясение. — Ответила женщины, обходя растерянного мужчину. Он смотрел в след удаляющейся женщины в белом халате и не дышал. Горло сперло, сердце замерло, а мысли все были в операционной. Как же так могло получится? Ясения была опытной и осторожной. Как она могла не услышать подъезжающую машину, и какого черта наглец смог осмелится сбить самое ценное, что было у мужчины. Милославский был на грани срыва. Его глаза намокли, лицо осунулось, а руки дрожали от стресса.
Сейчас Стас был похож на бездомного. Он слышал непрестанный звонки обеспокоенных родителей, которым, очевидно, доложили об аварии. Но вместо ответа Сергею, Милославский открыл мессенджер с Лиамом и стал читать их сообщения. Он хотел понять, чем таким была так увлечена его внимательная девушка, что пропустила зеленый свет и проезжающего идиота.
«Поздравляю с подарком», — писал Лиам, прикрепив фотографию себя и мотоцикла. -«Мы теперь братья близнецы».
«Хорошо, что не по разуму», — ехидный смайлик и неприличный жест.
«Как была занозой, так и осталась, Кава. Я уже скучаю по нашим покатушкам».
«Я тоже. Ты мог бы приехать. Я бы тебя познакомила с братом и ещё кое-с-кем».
«С кем? Ты себе нашла кого-то? Так быстро? А я? Я думал, у нас с тобой вечная платоническая любовь!» — Лиам прикреплял плачущие смайлики, на что Ясения ответила ему смехом.
«Я все так же люблю тебя, Лиам! Я хотела познакомить тебя со Стасом».
«Что?»
«Мы снова вместе».
«Тебя можно поздравить или опять готовит шаблонные фразы для утешения?»
«Знаешь, если бы ты был рядом, я бы тебя поколотила», — девушка снова отправила ему неприличный жест, -«но тебе повезло, что ты в Австралии. А если серьезно, я сейчас счастлива. Я словно снова стала целостной. Стала собой. Классное чувство».
«Везет же некоторым», — ответил Лиам.
Дальше сообщений от Ясении не было, — она в это время стремительно пыталась сровнять себя с асфальтом. Но Лиам продолжал писать, рассказывая о своей неразделенной любви к некой Авроре, которая в его родном городе не давала прохода. Лиам рассказывал, что огорчен и не может простить её поступок, но на примере Сенечки, готов поступиться со своими принципами и поговорить с ней.
Стас дальше читать не стал. Он почувствовал себя третьим лишнем в этом разговоре. Вместо того, чтобы скрыться из больницы, куда вот-вот мог нагрянуть Сергей, Милославский прирос к лавке. Он вытянул свои длинные ноги, саднящие в коленях, запрокинул голову, опираясь в стену и чувствуя холодный бетон кожей. Его дыхание становилось ровным, — мужчина пытался утешить себя мыслью, что в скором времени его возлюбленная поправится и снова будет изводить своими колкостями и капризами.
Время тянулось мучительно долго. Он сам уже казался себе ни живым, ни мертвым. Тихие голоса врачей казались криком, хотелось зажать уши, хотелось ворваться в операционную и забрать с собой любимую.
С начала послышался громкий голос Лукоянова. Мужчина ещё с парковки больницы во всю ругался с врачами. Но первыми на пороге больницы Стас увидел мужчин в полицейской форме. Двое мужчин лет сорока нависли над потрепанным и измотанным Стасом.
— Добрый день! — Произнесли они. — Лукоянова Ясения Сергеевна здесь? — Стас ухмыльнулся глупому вопросу мужчин. Он открыл один глаз, устало кивнул и снова прикрыл веки. — Вы её привезли? — Стас снова кивнул.
Мужчины отстали от Милославского, но мучиться в одиночестве ему не вышло. Вскоре в больницу зашел Сергей, позади него маячили Георгий и Роза. Глава семейства выглядел обезумевшим. Его глаза стреляли молнии в каждого присутствующего, а руки ловили сотрудников больницы с допросом. Когда глаза Лукоянова нашли сгорбившееся тело на лавке подле операционной, не осталось сомнений, кто ответит на вопросы мужчины.
Сергей уже не владел собой. Он схватил Стаса за шиворот, как щенка, поднял на ноги и пригвоздил к стене, сжимая его воротник пиджака. Голубые глаза, какие носила и его дочь, сейчас были похожи на цунами. Но Стасу не было страшно, — его волновала девушка, лежавшая на операционном столе. Сергея же трясло от ярости. Он не слышал причитаний жены, не отвечал на попытки сына оттолкнуть отца от Милославского.
— Я тебе говорил держаться подальше от моей дочери, — плевался ядом Лукоянов. — Я тебя предупреждал, щенок.
— Я не виновен в этой аварии, — тихо ответил Стас, полоснув Сергея уставшим взглядом.
— Тогда какого черта ты тут делаешь?
— Я привез Сеньку в больницу. Она зазевалась на светофоре.
— Как ты узнал об аварии? — Сергей сильнее прижал Стаса к стене. На сцену стали оборачиваться медработники.
— Услышал по телефону.
— Пап, — Гошка надавил сильнее на его плечо. — Не здесь.
— Что с ней?
— Сложный перелом, сотрясение. Один идиот на скорости пролетел мимо неё и сшиб.
— Пошел прочь! — Сергей отпустил Стаса, брезгливо оттолкнув от себя. Потом развернулся к жене и продолжил плеваться ядом. — Это все твоя дружба с Мариной. Не было бы её в твоей жизни, он бы тут тоже не появился!
— Серёжа! — Ахнула женщина. — При чем тут это?
Стас вышел из больницы, закурил сигарету и раздраженно зарычал. Его переполняла злость не меньше Сергея, но мужчина был не в том положении, чтобы настаивать на своем. Он знал, какой будет его встреча с отцом возлюбленной спустя пять лет. Знал, поэтому принял бы даже побои несовместимые с жизнью. Милославский курил сигареты одну за одной, вдыхая жаркий летний воздух, чувствуя, как кружится голова. Карма настигла их обоих слишком быстро. Утром они нежились в объятиях друг друга, а к вечеру мужчина караулил её у больничных дверей.
Гоша застал Стаса бледным и обессиленным. Он примоститься к стене, доставая из полупустой пачки очередную сигарету. Парень вздохнул, выдернул из его рук отраву и выбросил в урну. Стас достал следующую, — Гоша повторил свои действия, громко выругавшись. Его светлые брови были сведены к переносице, красные уставшие глаза смотрели на мужчину с сожалением. Стас снова закурил, и Лукоянов младший уже не препирался, он взял у него сигарету и примостился рядом.
— Приди в себя, Стас, — сказал брат Ясении, выдыхая серый пар в воздух. — У неё всего лишь перелом. Мы разговаривали с полицией, на этом светофоре была камера, и водитель сзади заснял все на видеорегистратор. Вот смотри.
Лукоянов протянул Стасу свой телефон, где ему открылась картинка на события несколькими часами ранее. Девушка стояла на светофоре, наклонившись к своему телефону, как из-за её спины вылетела спортивная машина. Она зацепила бок мотоцикла, тем самым опрокидывая девушку на землю, повалив сверху на неё транспорт. Стас зажмурился. Это была ужасная сцена.
— Полиция сказала, что машина была взята в аренду. Скоро найдут этого черта, и мы его засудим. — Стас кивнул. — А ещё они сказали, что если бы он был чуть ближе к Сеньке, то она летела бы тарелочкой для фрисби по проезжей части. И тогда бы мы спасти её не смогли. — Гошка тяжело вздохнул и похлопал по плечу мужчину. — А вообще, спасибо тебе. Я знаю, что ты привез её сюда.
— Мы должны были увидеться. Я хотел передать ей экипировку и шлем, который она оставила в моей машине.
— Хватит изводить себя, — повторил Гоша. — Да, перелом сложный, но он будет ей уроком, что нечего садится за мотоцикл без какой-либо защиты.
— Это я виноват. Хотел же приехать сам, но струсил твоего отца.
— Господи, ну и нытик же ты, Милославский! — Фыркнул Гошка, а Стас устало улыбнулся. — Твоя мама просто стала задавать вопросы про кавалеров, а Ясения итак уже была красной, как комната из «Пятьдесят оттенков серого».
— Женщины, — вздохнул Милославский, возводя глаза к небу. — Зная, что я безумно люблю твою сестру, она все равно пыталась что-то у неё выпытать. А я ведь даже не успел рассказать ей о последних новостях.
— И какие последние новости? — Спросил Гоша.
— Мы с Сенькой снова вместе. — Они переглянулись. Стас прочитал во взгляде брата Сенечки одобрение и покой. Видимо, он давно ждал, когда остынут пожар злости и обиды девушки, и она наконец смирится со своим сердцем.
— Я знал, что когда-нибудь это случится, — хмыкнул Гоша, улыбнувшись. — Особенно, когда ты снова появился в наших жизнях.
Молодые люди замолчали. Их тишину прерывали лишь подъезжающие к входу больницы кареты скорой помощи и разговоры врачей за перекуром. Шел третий час, когда Ясения была за стеклянными дверьми операционной. Нервы мужчины подуспокоились. Он знал, — Сенечка жива, и скоро будет здорова. Войти внутрь больницы он не решался, — Сергей был на взводе и новую сцену злого главы семейства и жениха эта клиника не выдержала бы. Поэтому, сжав ладони в кулаки, он стойко выдерживал натиск солнечных лучей и собственный вес.
Впрочем, Марина была осведомлена о том, что ее сын снова видится с Лукояновой. Он сам ей это рассказал буквально на днях. Не во всех красках, конечно, но за разговором со Стасом, Филатова нынче, а по замужеству Милославская, поняла, — её сын вернулся к жизни. Той жизни, которую она всегда желала для сына.
Из разговоров женщин Ясения поняла, что женщины ни на мгновение не прекращали общаться. Их дружба спустя года стала крепче. Но мать не знала о смене фамилии Стаса и его жизни, сославшись, что её сын был болью не только дочери, но её самой. Сергей, который не одобрял такой круг общения Розы, молча терпел её общество, ведя себя вежливо и учтиво. Гошка же всегда уходил от этих разговоров, но в этот раз ему не удалось скрыться.
— Гоша, как проходит твоя практика? — Спросила Марина.
— Отлично, — напряженно ответил он. — Филатов Групп одно из лучших мест Москвы.
— От того и дорогое, — включился в разговор Лукоянов, потирая переносицу указательным пальцем. — Сегодня Сенечка пол дня спорила с Пановым об уменьшен авансовых выплат.
— Правда? — Удивилась Марина, скрывая ухмылку за бокалом шампанского.
— Да, — девушка опустила глаза в пол, мечтая испариться из этого кафе.
Вскоре ей это удалось. Отец своей широкой душой разрешил девушке покататься на своем новом мотоцикле, а сам он был увлечен рабочим звонком. Экипировка осталась в рюкзаке в машине Стаса, как и шлем. Это было не самым лучшим решением, но все лучше, чем краснеть под пристальным изучающим взглядом Марины и расспросов отца. Пока семья была занята своими делами, девушка выпорхнула из отеля, запрыгнула на свой новый байк, чувствуя мощь под ногами. Это был литровый Кавасаки, почти такой же, какой она покупала себе в Лондоне.
Отправив сообщение Стасу, что через несколько минут примчится к нему на своем мотоцикле, девушка сделала фотографию и отправила Лиаму, визжа в голосовых сообщениях от восторга. Друг ответил сразу. Фотография радостного парня в обнимку с её подаренным мотоциклов улыбнула девушку. Тронувшись с места, Сенечка понеслась по городским дорогам навстречу к любимому мужчине. Телефон разрывался от сообщений, но она целенаправленно не отвлекалась от дороги, которая была наполнена обозленными и уставшими стоять в пробках водителями. Имея наглость, она протискивалась между рядами. Какие-то автомобилисты сигналили, возмущаясь, но девушка не обращала внимание, — за месяцы в России она привыкла получать не самые лестные слова в свой адрес.
Радость и предвкушение переполняло девушку. Она сегодня изрядно понервничала в фирме Стаса, и теперь её голова и тело требовало разрядки. Лиам продолжал присылать сообщения подруге, но она не могла разглядеть под лучами поящего солнца содержание. Остановившись на светофоре, девушка открыла мессенджер и увлеклась перепиской. Загорелся зеленый и машины тронулись. Один из недовольных водителей тронулся с места так резко, что зацепил новый мотоцикл девушки, и та не справилась с управлением. Её байк упал на бок, подминая под себя тем самым хрупкое тело девушки. Она ударилась головой об асфальт, а ближайшие машины в миг затормозили. Она приняла вызов от Милославского, который хотел сообщить, что встретит любимую неподалеку от офиса, но по итогу он услышал хлопок, падение и смешанные крики и просьбы вызвать скорую. Его сотовый выпал из рук, а глаза заледенели от паники.
Послышался свист тормозов и грохот нескольких сотен килограммов груды металла. Сенечка оказалась на асфальте, чувствуя острую нестерпимую боль в ноге. Она была зажата между дорогой и мотоциклом. Машины остановились, и из них стали выбегать обеспокоенные мужчины. Кто-то ругался на водителя, который скрылся с месте аварии, кто-то вызывал скорую. Голова девушки болела, звуки издавались словно издали. Она закрыла глаза лишь на мгновение, а открыла в тот момент, когда чьи-то сильные руки трясли её за плечи. Она разглядела мужчину. Зеленые глаза Стаса были напуганы и злы. Он поднял на руки тело девушки, положил на заднее сидение своего авто и повез в больницу. Скорую было не дождаться. Зеваки рассосались, а новый мотоцикл уже рассматривали сотрудники ДПС.
— Не засыпай, Сенька, — говорил Стас взволнованным голосом. — Не засыпай.
— Голова болит, — прошептала жалобно девушка. — И нога.
— Все пройдёт. Сейчас в больнице нам помогут.
Милославский вихрем внес пострадавшую девушку в стены больницы. Его ноги были ватными, и он сам чувствовал, что вот-вот упадет. Только мысль о своей любимой проблеме не давала ему ничком упасть на грязную больничную плитку.
— Скорее! Девушка в аварию попала! — Его истеричный крик слышала вся больница. Ожидавшие своей очереди пациенты обеспокоенно смотрели за взъерошенным мужчиной и тряпочным телом девушки.
К Милославскому тут же подскочили медсестры, которые помогли уложить девушку на каталку. Она стонала от боли, вертела головой и все время держалась за руку Стаса. Так было ей спокойнее. Она чувствовала присутствие любимого мужчины и могла дышать ровно. Но вскоре их контакт оборвал подоспевший врач хирург. Он осмотрел Лукоянову и экстренно увел её в операционную. У Ясении оказался закрытый сложный перелом ноги в трех местах. Она запаниковала, когда массивные стеклянные двери закрылись, разделяя её и Стаса. Только когда ввели наркоз и её одолел сон, сердце девушки успокоилось.
Стас сидел на лавке рядом с операционной. Его пиджак был испачкан в крови, руки были черными от выхлопа мотоцикла. Он держал в руках телефон Сенечки. Металлическая коробочка разрывалась от звонков Сергея, параллельно приходили сообщения от Лиама. В другой момент, страстно влюбленный мужчина ревновал бы, но сейчас он смотрел пустым взглядом на экран и чувствовал, что тонет. Ему не хватало воздуха. Воротник рубашки душил Стаса. Он рывком расстегнул пуговицы, которые, оторвавшись, полетели по больничной плитке.
Из операционной вышла медсестра, и мужчина тут же перегородил ей дорогу. Женщина средних лет подняла на него глаза.
— Кем вы приходитесь пострадавшей? — Спросила она, и сердце Стаса остановилось. Неужели что-то серьезное? Почему она задавала такие вопросы?
— Жених, — не раздумывая ответил Стас. Он облизнул губы и взъерошил свои волосы. Врач сощурила глаза, но видимо, безумный внешний вид Стаса заставил ее поверить в это. — Как она?
— Сложный перелом ноги, придется вставлять спицы. Помимо этого у неё сильное сотрясение. — Ответила женщины, обходя растерянного мужчину. Он смотрел в след удаляющейся женщины в белом халате и не дышал. Горло сперло, сердце замерло, а мысли все были в операционной. Как же так могло получится? Ясения была опытной и осторожной. Как она могла не услышать подъезжающую машину, и какого черта наглец смог осмелится сбить самое ценное, что было у мужчины. Милославский был на грани срыва. Его глаза намокли, лицо осунулось, а руки дрожали от стресса.
Сейчас Стас был похож на бездомного. Он слышал непрестанный звонки обеспокоенных родителей, которым, очевидно, доложили об аварии. Но вместо ответа Сергею, Милославский открыл мессенджер с Лиамом и стал читать их сообщения. Он хотел понять, чем таким была так увлечена его внимательная девушка, что пропустила зеленый свет и проезжающего идиота.
«Поздравляю с подарком», — писал Лиам, прикрепив фотографию себя и мотоцикла. -«Мы теперь братья близнецы».
«Хорошо, что не по разуму», — ехидный смайлик и неприличный жест.
«Как была занозой, так и осталась, Кава. Я уже скучаю по нашим покатушкам».
«Я тоже. Ты мог бы приехать. Я бы тебя познакомила с братом и ещё кое-с-кем».
«С кем? Ты себе нашла кого-то? Так быстро? А я? Я думал, у нас с тобой вечная платоническая любовь!» — Лиам прикреплял плачущие смайлики, на что Ясения ответила ему смехом.
«Я все так же люблю тебя, Лиам! Я хотела познакомить тебя со Стасом».
«Что?»
«Мы снова вместе».
«Тебя можно поздравить или опять готовит шаблонные фразы для утешения?»
«Знаешь, если бы ты был рядом, я бы тебя поколотила», — девушка снова отправила ему неприличный жест, -«но тебе повезло, что ты в Австралии. А если серьезно, я сейчас счастлива. Я словно снова стала целостной. Стала собой. Классное чувство».
«Везет же некоторым», — ответил Лиам.
Дальше сообщений от Ясении не было, — она в это время стремительно пыталась сровнять себя с асфальтом. Но Лиам продолжал писать, рассказывая о своей неразделенной любви к некой Авроре, которая в его родном городе не давала прохода. Лиам рассказывал, что огорчен и не может простить её поступок, но на примере Сенечки, готов поступиться со своими принципами и поговорить с ней.
Стас дальше читать не стал. Он почувствовал себя третьим лишнем в этом разговоре. Вместо того, чтобы скрыться из больницы, куда вот-вот мог нагрянуть Сергей, Милославский прирос к лавке. Он вытянул свои длинные ноги, саднящие в коленях, запрокинул голову, опираясь в стену и чувствуя холодный бетон кожей. Его дыхание становилось ровным, — мужчина пытался утешить себя мыслью, что в скором времени его возлюбленная поправится и снова будет изводить своими колкостями и капризами.
Время тянулось мучительно долго. Он сам уже казался себе ни живым, ни мертвым. Тихие голоса врачей казались криком, хотелось зажать уши, хотелось ворваться в операционную и забрать с собой любимую.
С начала послышался громкий голос Лукоянова. Мужчина ещё с парковки больницы во всю ругался с врачами. Но первыми на пороге больницы Стас увидел мужчин в полицейской форме. Двое мужчин лет сорока нависли над потрепанным и измотанным Стасом.
— Добрый день! — Произнесли они. — Лукоянова Ясения Сергеевна здесь? — Стас ухмыльнулся глупому вопросу мужчин. Он открыл один глаз, устало кивнул и снова прикрыл веки. — Вы её привезли? — Стас снова кивнул.
Мужчины отстали от Милославского, но мучиться в одиночестве ему не вышло. Вскоре в больницу зашел Сергей, позади него маячили Георгий и Роза. Глава семейства выглядел обезумевшим. Его глаза стреляли молнии в каждого присутствующего, а руки ловили сотрудников больницы с допросом. Когда глаза Лукоянова нашли сгорбившееся тело на лавке подле операционной, не осталось сомнений, кто ответит на вопросы мужчины.
Сергей уже не владел собой. Он схватил Стаса за шиворот, как щенка, поднял на ноги и пригвоздил к стене, сжимая его воротник пиджака. Голубые глаза, какие носила и его дочь, сейчас были похожи на цунами. Но Стасу не было страшно, — его волновала девушка, лежавшая на операционном столе. Сергея же трясло от ярости. Он не слышал причитаний жены, не отвечал на попытки сына оттолкнуть отца от Милославского.
— Я тебе говорил держаться подальше от моей дочери, — плевался ядом Лукоянов. — Я тебя предупреждал, щенок.
— Я не виновен в этой аварии, — тихо ответил Стас, полоснув Сергея уставшим взглядом.
— Тогда какого черта ты тут делаешь?
— Я привез Сеньку в больницу. Она зазевалась на светофоре.
— Как ты узнал об аварии? — Сергей сильнее прижал Стаса к стене. На сцену стали оборачиваться медработники.
— Услышал по телефону.
— Пап, — Гошка надавил сильнее на его плечо. — Не здесь.
— Что с ней?
— Сложный перелом, сотрясение. Один идиот на скорости пролетел мимо неё и сшиб.
— Пошел прочь! — Сергей отпустил Стаса, брезгливо оттолкнув от себя. Потом развернулся к жене и продолжил плеваться ядом. — Это все твоя дружба с Мариной. Не было бы её в твоей жизни, он бы тут тоже не появился!
— Серёжа! — Ахнула женщина. — При чем тут это?
Стас вышел из больницы, закурил сигарету и раздраженно зарычал. Его переполняла злость не меньше Сергея, но мужчина был не в том положении, чтобы настаивать на своем. Он знал, какой будет его встреча с отцом возлюбленной спустя пять лет. Знал, поэтому принял бы даже побои несовместимые с жизнью. Милославский курил сигареты одну за одной, вдыхая жаркий летний воздух, чувствуя, как кружится голова. Карма настигла их обоих слишком быстро. Утром они нежились в объятиях друг друга, а к вечеру мужчина караулил её у больничных дверей.
Гоша застал Стаса бледным и обессиленным. Он примоститься к стене, доставая из полупустой пачки очередную сигарету. Парень вздохнул, выдернул из его рук отраву и выбросил в урну. Стас достал следующую, — Гоша повторил свои действия, громко выругавшись. Его светлые брови были сведены к переносице, красные уставшие глаза смотрели на мужчину с сожалением. Стас снова закурил, и Лукоянов младший уже не препирался, он взял у него сигарету и примостился рядом.
— Приди в себя, Стас, — сказал брат Ясении, выдыхая серый пар в воздух. — У неё всего лишь перелом. Мы разговаривали с полицией, на этом светофоре была камера, и водитель сзади заснял все на видеорегистратор. Вот смотри.
Лукоянов протянул Стасу свой телефон, где ему открылась картинка на события несколькими часами ранее. Девушка стояла на светофоре, наклонившись к своему телефону, как из-за её спины вылетела спортивная машина. Она зацепила бок мотоцикла, тем самым опрокидывая девушку на землю, повалив сверху на неё транспорт. Стас зажмурился. Это была ужасная сцена.
— Полиция сказала, что машина была взята в аренду. Скоро найдут этого черта, и мы его засудим. — Стас кивнул. — А ещё они сказали, что если бы он был чуть ближе к Сеньке, то она летела бы тарелочкой для фрисби по проезжей части. И тогда бы мы спасти её не смогли. — Гошка тяжело вздохнул и похлопал по плечу мужчину. — А вообще, спасибо тебе. Я знаю, что ты привез её сюда.
— Мы должны были увидеться. Я хотел передать ей экипировку и шлем, который она оставила в моей машине.
— Хватит изводить себя, — повторил Гоша. — Да, перелом сложный, но он будет ей уроком, что нечего садится за мотоцикл без какой-либо защиты.
— Это я виноват. Хотел же приехать сам, но струсил твоего отца.
— Господи, ну и нытик же ты, Милославский! — Фыркнул Гошка, а Стас устало улыбнулся. — Твоя мама просто стала задавать вопросы про кавалеров, а Ясения итак уже была красной, как комната из «Пятьдесят оттенков серого».
— Женщины, — вздохнул Милославский, возводя глаза к небу. — Зная, что я безумно люблю твою сестру, она все равно пыталась что-то у неё выпытать. А я ведь даже не успел рассказать ей о последних новостях.
— И какие последние новости? — Спросил Гоша.
— Мы с Сенькой снова вместе. — Они переглянулись. Стас прочитал во взгляде брата Сенечки одобрение и покой. Видимо, он давно ждал, когда остынут пожар злости и обиды девушки, и она наконец смирится со своим сердцем.
— Я знал, что когда-нибудь это случится, — хмыкнул Гоша, улыбнувшись. — Особенно, когда ты снова появился в наших жизнях.
Молодые люди замолчали. Их тишину прерывали лишь подъезжающие к входу больницы кареты скорой помощи и разговоры врачей за перекуром. Шел третий час, когда Ясения была за стеклянными дверьми операционной. Нервы мужчины подуспокоились. Он знал, — Сенечка жива, и скоро будет здорова. Войти внутрь больницы он не решался, — Сергей был на взводе и новую сцену злого главы семейства и жениха эта клиника не выдержала бы. Поэтому, сжав ладони в кулаки, он стойко выдерживал натиск солнечных лучей и собственный вес.
