Наша с ней история никогда не оборвется так, как это случилось в вашей жизни. Таня стала моей жизнью еще три года назад, когда вошла в банкетный зал на очередном празднестве наших друзей.
— Наглым жизнь благоволит, а вот терпеливых благословляет. — Тяжелая ладонь отца Тани легла на мое плечо. — Я буду лечится, Дима. Но только чтобы подольше видеть тот блеск в глазах дочери, с которым она смотрит на тебя. — Его голос понизился до шепота. — Но ней дай бог!
Мне не спалось. Все разбрелись по своим спальным местам еще полчаса назад. Я с любопытством разглядывал комнату, где жила Таня. Варвара оставила нетронутым жилище девушки. На полках все еще стояли учебники по менеджменту и управлению финансами, которыми, она, возможно, пользовалась в институте. Рядом были небольшие фотографии со счастливыми улыбками Танечки и Ясении. Девушки были такими юными, что я засмотрелся. Похоже, их фотографировал Стас, потому что выражение лица подруги были загадочным и слегка недовольным. Она всегда бросалась иголками в него, даже когда поженились.
На другой полке были забавные фигурки животных, и среди них лежала красная помада. Я усмехнулся, — Таня все время, сколько я себя помнил красила свои и без того сочные губы яркой помадой. Взгляд метнулся к письменному столу, где горой были свалены разные тетради и среди них лежал розовый блокнот с замочком. Это был ее дневник, решил я. Детское любопытство взыграло во мне, и руки сами стали рыскать по столу в поисках маленького ключика.
— Мне не спится, — прошептала за моей спиной, хныкающим голосом Таня. Я резко вздрогнул и выпрямился, пойманный на месте преступления. — Что ты тут делаешь? — Ее подозрительный прищур ставился на мое лицо, а после переместились на стол, ухватившись за лежащий на самом видном месте ежедневник. — Ты что, хотел открыть мой дневник?
— Нет, что ты, — я улыбнулся, обвивая своими руками ее талию и притягивая ближе к себе. Она не повелась на мои ласки. Ее пальцы легонько дернули меня за волосы на затылке. Глаза смеялись.
— Думаешь, что ты мало выведал про меня, да? — Я протянул ладонь к ее лицу, но девушка прикусила меня за палец.
— Я просто увидел твой дневник, и искал ключ, — признался я. — Ты же понимаешь, что я знаю все о тебе.
— Самое главное, что ты должен знать, Дмитрий Панов, — ее ладони скользнули по моему телу, останавливаясь на ремне джинс. — Что я люблю тебя. В этом дневнике девичьи переживания, и он был закончен, когда я поступила в институт. Мама, очевидно, решила убрать старые вещи. Но есть то, что тебя, возможно, удивит.
— Неужели? — Сердце громко стучало в груди. Она призналась мне в любви, и я готов был упасть к ее ногам в очередной раз.
— Однажды я нарвалась на компанию байкеров, от которых меня спас Милославский. — Я нахмурился. Было страшно представлять эту картину. Я сам однажды дрался с такими ребятами, и едва избежал ножевого ранения. — Стас тогда посадил меня в свою машину, запер ее, а я боязливо выглядывала из окна, наблюдая, как мой отец и друг дрались. Правда, там был еще один парень. Высокий, красивый и не такой мускулистый, как ты, конечно.
— Хочешь, чтобы я начал тебя ревновать? — Я подул ей в лицо, а она, улыбаясь, закрыла глаза.
— Папа не оставил это дело безнаказанным. — Сказала Таня. — Пусть тогда я была люто зла на него и не принимала никакие подачки с его стороны, но полиция все же с его позволения прислала мне видео с камер того самого кафе. Было темно, но фонари позволили мне разглядеть лица и тех байкеров, и моих спасателей.
— Так странно, — произнес я, вспоминая сомнительно схожие картинки из своего прошлого. — Я однажды тоже дрался с байкерами вместе со Стасом. Мы с ним тогда встретились случайно. Он ехал домой на своей машине, а я шел на свидание. — Девушка выразительным взглядом одарила меня, глядя снизу-вверх, я ухмыльнулся. — Должен же был я набраться определенных навыков, чтобы стать лучшим из лучших для тебя?
— Даже слышать ничего не хочу, — она смеялась. — Тогда в той передряге дрался ты. — Прошептала она, и мои объятия на мгновение ослабли. — Мама показала мне это видео сегодня снова. Я сама не знала. Она убиралась в моей комнате и нашла эту флешку еще до того, как ты очаровал их всех. И когда она узнала потом в твоем лице того самого мальчика, сразу переняла твою сторону.
— А я все думал, — стискивая свою жизнь в объятиях и кладя свой подбородок на ее макушку, задумчиво проговорил я. — Почему твоя фамилия была такой знакомой… Когда впервые тебя увидел, въелась она мне в голову и все. — Я тихо рассмеялся. — А все потому что, когда мы там разбирались с этими байкерами, Стас только и ругался. Рыбакова ведьма, Рыбакова — проблема на мою голову и так далее.
— Милославский тоже та еще задница, — я почувствовал, как она скорчила гримасу.
— Согласен.
Наши глаза встретились, и я сделал то, чего хотел весь вечер, — вовлек ее в нежный томительный поцелуй, который разбивал нас на тысячи осколков, склеивая вновь. Руки девушки обвили мою шею, притягивая ближе к себе и углубляя и без того глубокий и чувственный поцелуй. Мои чувства томились достаточно долго, чтобы стать теперь на вкус как дорогое выдержанное вино. Она тихо простонала в мои губы, и мне пришлось собрать все мужество, чтобы не сорвать ее соблазнительную пижаму. В памяти еще были свежи воспоминания ее шелковой пижамы в день ее рождения, и теперь, зная, какая красота скрывалась под ней, я желал ее еще сильнее.
— Остановись, Каштаночка, — прошептал я, оставляя невесомый поцелуй на кончике носа Тани. — Иначе, я за себя не ручаюсь.
— Кто сказал, что я не хочу этого? — Ее темные в приглушенном свете глаза дразнили меня. Я издал тихий вой.
— В соседних комнатах спят твои родители, любимая. Не хотелось бы стать их ужином.
— Они не едят человечинку, — смеялась она. — Но собакам скормить могут. Особенно папа.
— Утешила, — тихий смех разнесся по небольшой, но уютной комнате. — Ложись рядом со мной. — Предложил я. — Без тебя сон не идет.
— Знаешь, — она улеглась на полуторную кровать, поворачиваясь ко мне лицом. — Я ведь тоже только с тобой крепко сплю.
— А это, жизнь моя, называется любовь.
— Странная эта любовь, — вдруг заговорила Таня, тая в кольце моих рук. Я уткнулся носом в изгиб ее шеи и вдыхал пьянящий запах ее тела. Она пахла, как свежая трава весной. — Илья всегда пытался дать ей научное объяснение. На все мои необдуманные действия находил ответ.
— Любовь — химия, любимая. — Прошептал я, касаясь губами ее оголенного плеча. — Но химия проходит, а вот само это чувство живет в нас еще долго. Воронов смог найти ответы на все, кроме собственных действий. Он упустил тебя, а я упускать свое счастье точно не собираюсь.
— Женщины всегда ищут мужчин, похожих на своих отцов, — когда я уже проваливался в сон, услышал тихие размышления Тани. — Илья был на него похож. Не ты. — Ее ладони сжали мои плечи. — Ты другой. Именно поэтому я в тебя влюбилась.
— С чего ты решила, что я не похож на твоего отца?
— Отец нас предал. Илья меня предал. А в то, что меня сможешь предать ты, я никогда не поверю.
— Ты же буквально недавно злилась на меня из-за Ани? — Моя ладонь провела дорожку по изгибу ее тела, и я снова проснулся.
— Дима, — я разлепил свои глаза, видя открытый любящий взгляд девушки. — Я прекрасно помню тебя и твои поступки. Все эти девушки… — Она вздохнула.
— Ты думала об этом, да?
— Думала. — Ее сладкие губы изогнулись в улыбке. — Но поняла, что ты ни с одной не смог бы быть так близко, как со мной. Я верю тебе.
— В тебе заключается вся моя жизнь, любимая. Просто помни это всегда. — Я крепче сжал девушку в объятиях. — А теперь давай спать.
Наши дни. Таня
Добрались до Москвы мы благополучно, несмотря на то, что всю дорогу я чувствовала под пристальным взглядом отца себя, как на экзамене. Меня даже подташнивало временами, когда глаза перепрыгивали с мелькающих деревьев вдоль трассы к зеркалу, где я могла видеть лицо папы.
Когда мы прибыли в больницу, врачи тут же госпитализировали Анатолия. Ему выделили отдельную палату, за которую даже не пришлось доплачивать, — наши с Димой мамы обо всем позаботились. Меня накрывало волной спокойствия и счастья. Такой окрыленной я себя не чувствовала уже давно. Душа горела, как та лампочка в кромешной темноте. Слова Ильи на моем теле были правдивыми, и я не ненавидела его, как мужчина предупреждал меня. Просто изменились фигуры на шахматной доске жизни, а суть осталась таковой.
— Хорошо, что все разрешилось, — я вдохнула прохладных весенний воздух и блаженно улыбнулась. Дима стоял рядом со мной, смотрел на прилетевших с юга птиц и тоже выглядел умиротворенным. — Спасибо тебе.
— За что? — Он приподнял свои черные брови.
— Я знаю, что это ты его вчера уговорил лечится. — Мои руки потянулись к мужчине, и тот охотно принял меня в свои объятия. — Если бы не твои слова… — Я спрятала лицо на его груди, чтобы любимый не видел предательский блеск в глазах.
— Родная, — Он осторожно приподнял мое лицо, вглядываясь своими теплыми карими глазами в мои. — Я сказал чистую правду.
— Я знаю, — прошептала я, целуя мужчину.
Когда мы подъехали к дверям отеля, где я остановилась, вокруг подаренной Димой машины опять столпился весь персонал. Сегодня была смена моих ребят, так что знакомые мне макушки я узнала сразу. Саша и Витя ругались, пока Альбина разговаривала с каким-то мужчиной лет сорока. Видно было только его голову, поскольку он сидел на четвереньках и что-то выкручивал в машине. Мы с Пановым переглянулись, и в одно мгновение ока оказались возле синего мерседеса.
— В чем дело? — Строгим голосом заставил замолкнуть ребят, Дима. — Что вы делаете с машиной? И откуда, черт вас подери, ключи?
— Таня! — Альбина раскраснелась от гнева. — Эта выскочка тебе все провода под машиной оборвала!
— Кто?
— ЧТО?
Наши возмущенные с Димой голоса, кажется, заставили всех вжать голову в плечи. Витя прикрыл своей спиной перепуганную Альбину.
— Аня, — спокойно произнес он, хоть я и видела, что парень сам едва сдерживал себя от ругательств. — Она что-то сделала с твоей новой машиной.
— А вы откуда это узнали? — Спросила я, замечая, как Панов нервно потрепал себя за затылок.
— Вчера её любимая смена шептались в коморке, — ответил за Витю Саша. — Мы сразу заподозрили неладное. Позвонили в сервис, и вот сейчас разбираются.
— Вот же! — Я сдержала, почти что слетевшее с моих уст оскорбление. Хмурый Дима подошел к мастеру и стал вести диалог с ним.
— Мы еще позвонили Ясении Сергеевне, — сказала Альбина, и я выпучила свои глаза. — Таня, ты могла разбиться.
— Так, — я втянула сквозь зубы воздух. — И что она сказала?
— А ты сама погляди, — кивнул в сторону двери Саша.
Я обернулась, заметив, как с коробкой в руке выходила Анна. Ее глаза были красными от слез, но, когда девушка заметила нас, они превратились в узкую щелочку.
— Если ты еще раз что-то подобное вытворишь, — из фойе отеля вышла на свет статная фигура Ясении. Ее руки были сложены на груди, а взгляд не предвещал ничего хорошего. — Я лично заявлю в полицию. — Аня обернулась на хозяйку и сглотнула. — И дам самые отвратительные рекомендации.
— Хорошо же ты устроилась, — прошипела девушка, не сводя с меня свои озлобленные глаза. — Подруга начальница, богатый жених…
— Я бы на твоем месте не выступала, — Филатова усмехнулась, заметив наши удивленные с Димой лица.
— Мне радоваться, что он меня выбросил, как собачонку после второго свидания? — Она ухмыльнулась. — И все из-за кого? Из-за нее?
— Умей проигрывать, — я вздернула свой подбородок и почувствовала прикосновения теплых ладоней на своей талии. — Ты выглядишь жалко.
Анна с грохотом уронила свою коробку на каменную плитку крыльца отеля и пошагала в сторону своей машины. Визг колес оглушил нас, а после остался только дым.
— Странная девушка, — произнесла я. — Она не выглядела помешанной на тебе.
Дима поймал мой взгляд и нахмурился.
— Я, действительно, поступил с ней не как джентльмен.
— Боюсь спросить, как ты с ней поступил. — Ясения подошла к нам, касаясь ладонью плеча.
— У нас было два свидания. Она только устроилась на работу, ты сбежала от всех нас, а я… — Он взъерошил волосы, ловя насмешливый взгляд Ясении.
— А он в очередной раз пытался доказать самому себе, что все делает правильно.
Любопытные зеваки раскрыли свои уши и с интересом наблюдали за нами. Альбина положила свою голову на плечо Вите, а тот, кажется, и не заметил этого.
— У вас своей работы нет? — Спросила я ребят.
— Татьяна Анатольевна, — протянул Саша, кладя свою ладонь мне на плечо, но под осуждающим взглядом Панова, тут же убрал, словно обжегся. — Мы за вашу жизнь здесь, вообще-то, волновались.
— Сейчас вы будете за свою жизнь волноваться потому что время близится в двум часам дня, а что это значит?
— Заселение, — вздохнули хором ребята и поволоклись в сторону отеля. Ясения усмехнулась.
— Хорошо ты их надрессировала. — Заявила она. Я лишь бросила на подругу скептический взгляд.
— Я не дрессировала их. Я с ними подружилась.
— Хорошие ребята, — Филатова проследила за сотрудниками. — Если бы они мне с утра не позвонили, бог весть знает, что еще натворила бы эта сумасшедшая.
— Кстати, о сумасшедшей, — Мое внимание снова было обращено на любимого. Дима поджал губы. — Рассказывай.
— Особо нечего рассказывать, — Его руки сомкнулись на моей талии. — Она крутилась около меня, когда я со Стасом заезжал в этот отель. Я был зол на тебя, себя и Воронова. Впрочем, как всегда. — Ясения усмехнулась. Дима цокнул языком. — Я уже жалею, что рассказал об этом Стасу. Он же, как предатель, все тебе рассказывает.
— Дима, — Филатова едва сдерживала смех. — Твои переживания, как сериал. Мы каждый день с нетерпением ждем новых серий. Вот только сейчас таймаут затянулся.
— В общем, — дернув подругу за кончики ее светлых волос, продолжил мужчина. — Разрешил я себе такую вольность. Поужинал с ней пару раз. На втором свидании, когда я подвозил ее домой, поскольку понял, что кроме одной единственной занозы в моем сердце не будет, Аня начала показывать слишком ярое влечение. Она пыталась меня поцеловать, но тогда я довольно-таки грубо ее оттолкнул. Потом заявился под руку с тобой в отель, и она все сразу поняла.
— А ведь в наших отелях еще полно слухов о вас двоих. Еще даже до того, как вы засветились в газетах.
— Ох, Сенька, — я крепче прижалась к теплой груди Димы. — Я знала, что рано или поздно нам аукнется эта премьера.
— Я вот вообще ни грамма не жалею, — заявил Панов, и я вскинула голову. — Ты видела, какие мы там влюбленные?
— Влюбленный там был ты, олух, — рассмеялась подруга. — А Танька едва на ногах стояла от страха. — Она взглянула на часы. — Ладно, мне надо домой. Стас уже должен быть в офисе, а он пока выполняет роль молодого отца. — Ее взгляд уперся в меня. — И ты начни уже выпускать из своего плена мужика, иначе мой муж вырвет у тебя его с корнями. Совсем на работе не появляется.
— Как будто я его держу! — Возмутилась я, чувствуя, как трясется от смеха грудь Димы. Взгляд Ясении стал выразительным. — Ладно. Что с управляющим теперь?
— Команда твоя, вот и руководи ты. — Бросила она, садясь в свою спортивную красную машину. Помнится, именно на ней я едва не распрощалась с жизнью. — Но только не забывай про поручения папы.
— Наглым жизнь благоволит, а вот терпеливых благословляет. — Тяжелая ладонь отца Тани легла на мое плечо. — Я буду лечится, Дима. Но только чтобы подольше видеть тот блеск в глазах дочери, с которым она смотрит на тебя. — Его голос понизился до шепота. — Но ней дай бог!
Мне не спалось. Все разбрелись по своим спальным местам еще полчаса назад. Я с любопытством разглядывал комнату, где жила Таня. Варвара оставила нетронутым жилище девушки. На полках все еще стояли учебники по менеджменту и управлению финансами, которыми, она, возможно, пользовалась в институте. Рядом были небольшие фотографии со счастливыми улыбками Танечки и Ясении. Девушки были такими юными, что я засмотрелся. Похоже, их фотографировал Стас, потому что выражение лица подруги были загадочным и слегка недовольным. Она всегда бросалась иголками в него, даже когда поженились.
На другой полке были забавные фигурки животных, и среди них лежала красная помада. Я усмехнулся, — Таня все время, сколько я себя помнил красила свои и без того сочные губы яркой помадой. Взгляд метнулся к письменному столу, где горой были свалены разные тетради и среди них лежал розовый блокнот с замочком. Это был ее дневник, решил я. Детское любопытство взыграло во мне, и руки сами стали рыскать по столу в поисках маленького ключика.
— Мне не спится, — прошептала за моей спиной, хныкающим голосом Таня. Я резко вздрогнул и выпрямился, пойманный на месте преступления. — Что ты тут делаешь? — Ее подозрительный прищур ставился на мое лицо, а после переместились на стол, ухватившись за лежащий на самом видном месте ежедневник. — Ты что, хотел открыть мой дневник?
— Нет, что ты, — я улыбнулся, обвивая своими руками ее талию и притягивая ближе к себе. Она не повелась на мои ласки. Ее пальцы легонько дернули меня за волосы на затылке. Глаза смеялись.
— Думаешь, что ты мало выведал про меня, да? — Я протянул ладонь к ее лицу, но девушка прикусила меня за палец.
— Я просто увидел твой дневник, и искал ключ, — признался я. — Ты же понимаешь, что я знаю все о тебе.
— Самое главное, что ты должен знать, Дмитрий Панов, — ее ладони скользнули по моему телу, останавливаясь на ремне джинс. — Что я люблю тебя. В этом дневнике девичьи переживания, и он был закончен, когда я поступила в институт. Мама, очевидно, решила убрать старые вещи. Но есть то, что тебя, возможно, удивит.
— Неужели? — Сердце громко стучало в груди. Она призналась мне в любви, и я готов был упасть к ее ногам в очередной раз.
— Однажды я нарвалась на компанию байкеров, от которых меня спас Милославский. — Я нахмурился. Было страшно представлять эту картину. Я сам однажды дрался с такими ребятами, и едва избежал ножевого ранения. — Стас тогда посадил меня в свою машину, запер ее, а я боязливо выглядывала из окна, наблюдая, как мой отец и друг дрались. Правда, там был еще один парень. Высокий, красивый и не такой мускулистый, как ты, конечно.
— Хочешь, чтобы я начал тебя ревновать? — Я подул ей в лицо, а она, улыбаясь, закрыла глаза.
— Папа не оставил это дело безнаказанным. — Сказала Таня. — Пусть тогда я была люто зла на него и не принимала никакие подачки с его стороны, но полиция все же с его позволения прислала мне видео с камер того самого кафе. Было темно, но фонари позволили мне разглядеть лица и тех байкеров, и моих спасателей.
— Так странно, — произнес я, вспоминая сомнительно схожие картинки из своего прошлого. — Я однажды тоже дрался с байкерами вместе со Стасом. Мы с ним тогда встретились случайно. Он ехал домой на своей машине, а я шел на свидание. — Девушка выразительным взглядом одарила меня, глядя снизу-вверх, я ухмыльнулся. — Должен же был я набраться определенных навыков, чтобы стать лучшим из лучших для тебя?
— Даже слышать ничего не хочу, — она смеялась. — Тогда в той передряге дрался ты. — Прошептала она, и мои объятия на мгновение ослабли. — Мама показала мне это видео сегодня снова. Я сама не знала. Она убиралась в моей комнате и нашла эту флешку еще до того, как ты очаровал их всех. И когда она узнала потом в твоем лице того самого мальчика, сразу переняла твою сторону.
— А я все думал, — стискивая свою жизнь в объятиях и кладя свой подбородок на ее макушку, задумчиво проговорил я. — Почему твоя фамилия была такой знакомой… Когда впервые тебя увидел, въелась она мне в голову и все. — Я тихо рассмеялся. — А все потому что, когда мы там разбирались с этими байкерами, Стас только и ругался. Рыбакова ведьма, Рыбакова — проблема на мою голову и так далее.
— Милославский тоже та еще задница, — я почувствовал, как она скорчила гримасу.
— Согласен.
Наши глаза встретились, и я сделал то, чего хотел весь вечер, — вовлек ее в нежный томительный поцелуй, который разбивал нас на тысячи осколков, склеивая вновь. Руки девушки обвили мою шею, притягивая ближе к себе и углубляя и без того глубокий и чувственный поцелуй. Мои чувства томились достаточно долго, чтобы стать теперь на вкус как дорогое выдержанное вино. Она тихо простонала в мои губы, и мне пришлось собрать все мужество, чтобы не сорвать ее соблазнительную пижаму. В памяти еще были свежи воспоминания ее шелковой пижамы в день ее рождения, и теперь, зная, какая красота скрывалась под ней, я желал ее еще сильнее.
— Остановись, Каштаночка, — прошептал я, оставляя невесомый поцелуй на кончике носа Тани. — Иначе, я за себя не ручаюсь.
— Кто сказал, что я не хочу этого? — Ее темные в приглушенном свете глаза дразнили меня. Я издал тихий вой.
— В соседних комнатах спят твои родители, любимая. Не хотелось бы стать их ужином.
— Они не едят человечинку, — смеялась она. — Но собакам скормить могут. Особенно папа.
— Утешила, — тихий смех разнесся по небольшой, но уютной комнате. — Ложись рядом со мной. — Предложил я. — Без тебя сон не идет.
— Знаешь, — она улеглась на полуторную кровать, поворачиваясь ко мне лицом. — Я ведь тоже только с тобой крепко сплю.
— А это, жизнь моя, называется любовь.
— Странная эта любовь, — вдруг заговорила Таня, тая в кольце моих рук. Я уткнулся носом в изгиб ее шеи и вдыхал пьянящий запах ее тела. Она пахла, как свежая трава весной. — Илья всегда пытался дать ей научное объяснение. На все мои необдуманные действия находил ответ.
— Любовь — химия, любимая. — Прошептал я, касаясь губами ее оголенного плеча. — Но химия проходит, а вот само это чувство живет в нас еще долго. Воронов смог найти ответы на все, кроме собственных действий. Он упустил тебя, а я упускать свое счастье точно не собираюсь.
— Женщины всегда ищут мужчин, похожих на своих отцов, — когда я уже проваливался в сон, услышал тихие размышления Тани. — Илья был на него похож. Не ты. — Ее ладони сжали мои плечи. — Ты другой. Именно поэтому я в тебя влюбилась.
— С чего ты решила, что я не похож на твоего отца?
— Отец нас предал. Илья меня предал. А в то, что меня сможешь предать ты, я никогда не поверю.
— Ты же буквально недавно злилась на меня из-за Ани? — Моя ладонь провела дорожку по изгибу ее тела, и я снова проснулся.
— Дима, — я разлепил свои глаза, видя открытый любящий взгляд девушки. — Я прекрасно помню тебя и твои поступки. Все эти девушки… — Она вздохнула.
— Ты думала об этом, да?
— Думала. — Ее сладкие губы изогнулись в улыбке. — Но поняла, что ты ни с одной не смог бы быть так близко, как со мной. Я верю тебе.
— В тебе заключается вся моя жизнь, любимая. Просто помни это всегда. — Я крепче сжал девушку в объятиях. — А теперь давай спать.
Глава 43
Наши дни. Таня
Добрались до Москвы мы благополучно, несмотря на то, что всю дорогу я чувствовала под пристальным взглядом отца себя, как на экзамене. Меня даже подташнивало временами, когда глаза перепрыгивали с мелькающих деревьев вдоль трассы к зеркалу, где я могла видеть лицо папы.
Когда мы прибыли в больницу, врачи тут же госпитализировали Анатолия. Ему выделили отдельную палату, за которую даже не пришлось доплачивать, — наши с Димой мамы обо всем позаботились. Меня накрывало волной спокойствия и счастья. Такой окрыленной я себя не чувствовала уже давно. Душа горела, как та лампочка в кромешной темноте. Слова Ильи на моем теле были правдивыми, и я не ненавидела его, как мужчина предупреждал меня. Просто изменились фигуры на шахматной доске жизни, а суть осталась таковой.
— Хорошо, что все разрешилось, — я вдохнула прохладных весенний воздух и блаженно улыбнулась. Дима стоял рядом со мной, смотрел на прилетевших с юга птиц и тоже выглядел умиротворенным. — Спасибо тебе.
— За что? — Он приподнял свои черные брови.
— Я знаю, что это ты его вчера уговорил лечится. — Мои руки потянулись к мужчине, и тот охотно принял меня в свои объятия. — Если бы не твои слова… — Я спрятала лицо на его груди, чтобы любимый не видел предательский блеск в глазах.
— Родная, — Он осторожно приподнял мое лицо, вглядываясь своими теплыми карими глазами в мои. — Я сказал чистую правду.
— Я знаю, — прошептала я, целуя мужчину.
Когда мы подъехали к дверям отеля, где я остановилась, вокруг подаренной Димой машины опять столпился весь персонал. Сегодня была смена моих ребят, так что знакомые мне макушки я узнала сразу. Саша и Витя ругались, пока Альбина разговаривала с каким-то мужчиной лет сорока. Видно было только его голову, поскольку он сидел на четвереньках и что-то выкручивал в машине. Мы с Пановым переглянулись, и в одно мгновение ока оказались возле синего мерседеса.
— В чем дело? — Строгим голосом заставил замолкнуть ребят, Дима. — Что вы делаете с машиной? И откуда, черт вас подери, ключи?
— Таня! — Альбина раскраснелась от гнева. — Эта выскочка тебе все провода под машиной оборвала!
— Кто?
— ЧТО?
Наши возмущенные с Димой голоса, кажется, заставили всех вжать голову в плечи. Витя прикрыл своей спиной перепуганную Альбину.
— Аня, — спокойно произнес он, хоть я и видела, что парень сам едва сдерживал себя от ругательств. — Она что-то сделала с твоей новой машиной.
— А вы откуда это узнали? — Спросила я, замечая, как Панов нервно потрепал себя за затылок.
— Вчера её любимая смена шептались в коморке, — ответил за Витю Саша. — Мы сразу заподозрили неладное. Позвонили в сервис, и вот сейчас разбираются.
— Вот же! — Я сдержала, почти что слетевшее с моих уст оскорбление. Хмурый Дима подошел к мастеру и стал вести диалог с ним.
— Мы еще позвонили Ясении Сергеевне, — сказала Альбина, и я выпучила свои глаза. — Таня, ты могла разбиться.
— Так, — я втянула сквозь зубы воздух. — И что она сказала?
— А ты сама погляди, — кивнул в сторону двери Саша.
Я обернулась, заметив, как с коробкой в руке выходила Анна. Ее глаза были красными от слез, но, когда девушка заметила нас, они превратились в узкую щелочку.
— Если ты еще раз что-то подобное вытворишь, — из фойе отеля вышла на свет статная фигура Ясении. Ее руки были сложены на груди, а взгляд не предвещал ничего хорошего. — Я лично заявлю в полицию. — Аня обернулась на хозяйку и сглотнула. — И дам самые отвратительные рекомендации.
— Хорошо же ты устроилась, — прошипела девушка, не сводя с меня свои озлобленные глаза. — Подруга начальница, богатый жених…
— Я бы на твоем месте не выступала, — Филатова усмехнулась, заметив наши удивленные с Димой лица.
— Мне радоваться, что он меня выбросил, как собачонку после второго свидания? — Она ухмыльнулась. — И все из-за кого? Из-за нее?
— Умей проигрывать, — я вздернула свой подбородок и почувствовала прикосновения теплых ладоней на своей талии. — Ты выглядишь жалко.
Анна с грохотом уронила свою коробку на каменную плитку крыльца отеля и пошагала в сторону своей машины. Визг колес оглушил нас, а после остался только дым.
— Странная девушка, — произнесла я. — Она не выглядела помешанной на тебе.
Дима поймал мой взгляд и нахмурился.
— Я, действительно, поступил с ней не как джентльмен.
— Боюсь спросить, как ты с ней поступил. — Ясения подошла к нам, касаясь ладонью плеча.
— У нас было два свидания. Она только устроилась на работу, ты сбежала от всех нас, а я… — Он взъерошил волосы, ловя насмешливый взгляд Ясении.
— А он в очередной раз пытался доказать самому себе, что все делает правильно.
Любопытные зеваки раскрыли свои уши и с интересом наблюдали за нами. Альбина положила свою голову на плечо Вите, а тот, кажется, и не заметил этого.
— У вас своей работы нет? — Спросила я ребят.
— Татьяна Анатольевна, — протянул Саша, кладя свою ладонь мне на плечо, но под осуждающим взглядом Панова, тут же убрал, словно обжегся. — Мы за вашу жизнь здесь, вообще-то, волновались.
— Сейчас вы будете за свою жизнь волноваться потому что время близится в двум часам дня, а что это значит?
— Заселение, — вздохнули хором ребята и поволоклись в сторону отеля. Ясения усмехнулась.
— Хорошо ты их надрессировала. — Заявила она. Я лишь бросила на подругу скептический взгляд.
— Я не дрессировала их. Я с ними подружилась.
— Хорошие ребята, — Филатова проследила за сотрудниками. — Если бы они мне с утра не позвонили, бог весть знает, что еще натворила бы эта сумасшедшая.
— Кстати, о сумасшедшей, — Мое внимание снова было обращено на любимого. Дима поджал губы. — Рассказывай.
— Особо нечего рассказывать, — Его руки сомкнулись на моей талии. — Она крутилась около меня, когда я со Стасом заезжал в этот отель. Я был зол на тебя, себя и Воронова. Впрочем, как всегда. — Ясения усмехнулась. Дима цокнул языком. — Я уже жалею, что рассказал об этом Стасу. Он же, как предатель, все тебе рассказывает.
— Дима, — Филатова едва сдерживала смех. — Твои переживания, как сериал. Мы каждый день с нетерпением ждем новых серий. Вот только сейчас таймаут затянулся.
— В общем, — дернув подругу за кончики ее светлых волос, продолжил мужчина. — Разрешил я себе такую вольность. Поужинал с ней пару раз. На втором свидании, когда я подвозил ее домой, поскольку понял, что кроме одной единственной занозы в моем сердце не будет, Аня начала показывать слишком ярое влечение. Она пыталась меня поцеловать, но тогда я довольно-таки грубо ее оттолкнул. Потом заявился под руку с тобой в отель, и она все сразу поняла.
— А ведь в наших отелях еще полно слухов о вас двоих. Еще даже до того, как вы засветились в газетах.
— Ох, Сенька, — я крепче прижалась к теплой груди Димы. — Я знала, что рано или поздно нам аукнется эта премьера.
— Я вот вообще ни грамма не жалею, — заявил Панов, и я вскинула голову. — Ты видела, какие мы там влюбленные?
— Влюбленный там был ты, олух, — рассмеялась подруга. — А Танька едва на ногах стояла от страха. — Она взглянула на часы. — Ладно, мне надо домой. Стас уже должен быть в офисе, а он пока выполняет роль молодого отца. — Ее взгляд уперся в меня. — И ты начни уже выпускать из своего плена мужика, иначе мой муж вырвет у тебя его с корнями. Совсем на работе не появляется.
— Как будто я его держу! — Возмутилась я, чувствуя, как трясется от смеха грудь Димы. Взгляд Ясении стал выразительным. — Ладно. Что с управляющим теперь?
— Команда твоя, вот и руководи ты. — Бросила она, садясь в свою спортивную красную машину. Помнится, именно на ней я едва не распрощалась с жизнью. — Но только не забывай про поручения папы.
