Наконец-то, принесли еду. Стразу же началась выделяться слюна, а живот заголосил с новой силой, предвкушая награду за свои страдания. Она уже хотела начать уплетать ароматное, с золотистой корочкой, мясо, когда дверь сзади громко открылась. Чужестранка обернулась. Тот червяк, которого она не раздавила, стоял в сопровождении тяжеловооружённых солдат.
—Вот она!
Дальше побег из таверны, погоня, подземелье, встреча с Десятником, потасовка в крепостных стенах.
За палаткой послышался шум. Радостные крики и звон металла. Шум был всё ближе.
—Вернулся наконец, — прокомментировала Чужестранка.
Внезапно шум исчез. Мгновение тишины, и она услышала голос Десятника:
—Что вы сделали?! — он был разгневан, — Молитесь богу о спасении!
Топот солдатский сапог всё быстрее приближался к палатке. Ткань на входе распахнулась, и Десятник вбежал вовнутрь. Чужестранка встала, чтобы поприветствовать друга. Тот раскинул руки и подошёл к ней. Она обняла его.
—Как же здорово, что с тобой всё хорошо, — начал Десятник, — Когда мне сказали, что тебя взяли в плен, я подумал, что ты уже и меч в руках не можешь держать.
—Успокойся, мой милый Десятник, — ответила Чужестранка, плавно отпуская его, — Мир меняется, и я становлюсь мягче.
—На тебя не похоже, не думал, что тебя так можно легко взять в плен.
—Похоже мы оба во мне ошибались.
Десятник непонимающе посмотрел на неё, ожидая ответа, но его не последовало.
—Главное, что всё хорошо и мы снова встретились, — продолжила она, — А теперь скажи мне: что здесь происходит? Почему королевский рыцарь скрывается в лесу и тайно проникает в город своей же страны?
—Это долгая история, — Десятник привычно потёр затылок, — Политика —опасная игра и кто-то в ней сегодня проиграл.
Чужестранка кивнула. Ей больше не нужно было знать. Скорее всего, в преддверии войны они проводят чистки и избавляются от шпионов.
—А как же порт? — поинтересовалась она.
—Его Величество решил, что здесь я пригожусь больше.
За палаткой снова послышалась возня. Внутрь заглянули два воина, державших под руки человека, который стыдливо опустил голову.
—Командир, — сказал один из них, — А этого куда?
—Потом с ним разберёмся, привяжите и приставьте охрану.
—Погоди Десятник, — сказала Чужестранка.
Она подошла к пленнику, который уже отчаялся, схватила за волосы и подняла его голову, чтобы рассмотреть.
—Ну привет, — произнесла она и повернулась к Десятнику, — Похоже боги сегодня на твоей стороне. Ты мог найти уже холодное тело.
Пленником оказался клиент, который сегодня решил не заплатить. Видимо, тот был везунчиком – дважды за день так вляпаться, это нужно постараться.
—О чём ты?
—Этот жалкий червяк должен был мне заплатить, но решил, что убить меня проще и дешевле.
—И он смог от тебя сбежать?
—Сама отпустила. И пожалела после.
—На тебя не похоже.
—Считай, что твой бог нашептал мне на ушко повесть о прощении врагов.
—Подожди, а какое сообщение ты ему передала?
—Раз уж меня обманули, то я больше не связана обязательством молчания. Я передала ему устное сообщение из столицы.
—Какое? От кого?
—Подожди, мой милый Десятник, — она села, опёршись спиной на стол, и закинула ногу на ногу, — У информации есть цена. Две тысячи элов, только не опять на счёт в банк.
—Ты с ума сошла, — Он раскраснелся, потом повернулся к своим подчинённым, — Увести его! Живо! — Десятник снова повернулся к собеседнице, — Чужестранка, от этой информации зависит судьба Милитарии.
—Так что ты сразу не сказал. Пять тысяч.
—Ты с ума сошла?
—Ты очень плохо торгуешься. Пять тысяч, еду в дорогу и мыло.
—Мыло?
—Лапас Съел мой последний кусочек.
—То есть, он теперь чист душой и телом?
Чужестранка пристально посмотрела на него. Улыбнулась и захохотала.
—А где, кстати, он?
—Откуда мне з-знать, — ответила она, всё ещё смеясь, — Я не стала заходить в лагерь на огромном вороне. Летает где-то. Кстати, предупреди своих, чтобы в огромных птиц не стреляли. Он обидчив, может и убить кого-нибудь.
—Всё-таки пять тысяч слишком много, —сказал раскрасневшийся Десятник, — Может скинешь немного?
Вино было уже наполовину допито. Местные повара приготовили отличного кабана. Чужестранка с Десятником сидели отдельно в его палатке, отдыхая после сложного дня. Солдаты на улице праздновали окончание миссии.
—Не торгуйся после получения товара. Мы уже договорились, а я тебе сказала не только сообщение, но и сдала отправителя.
—Ладно, но попробовать стоило.
Чужестранка уставилась в свою тарелку и ковыряла мясо. Десятник взял кувшин с вином и налил его в осушённые кружки. Подал одну её и чокнулся. Они сделали по глотку и поставили посуду.
—Что с тобой происходит? — произнёс он.
—Ты о чём? — спросила Чужестранка, надеясь, что тот не будет продолжать.
—Не притворяйся дурой. Ты прекрасно понимаешь. С тобой что-то происходит, и я это вижу. Сдалась в плен, не тронула моих солдат, в катакомбах бежала от кого-то, хотя могла принять бой, не убила человека, который тебя обманул и хотел убить. Хотя раньше ты, не задумываясь, убила тех работорговцев, а до этого, не моргнув, зарезала своих учеников и…
—Прикуси язык, Десятник, — она пыталась не кричать, чтобы не привлекать внимание воинов за палаткой, но, чтобы выплеснуть эмоции выкинула кружку с вином в сторону, — Да что ты вообще обо мне знаешь? Я убийца, мне понравилось убивать работорговцев, а Мовен и Мела, они были мне дороги. Не смей говорить, что мне всё равно. Мне было больно. Но поступить иначе не могла. А этого червя я не убила, потому что он обоссался. Мне было мерзко, я ушла.
—Только по этому? А почему других не убивала? Почему сегодня ты не убила ни одного солдата?
—Я не знаю! — на этот раз Чужестранка не сдерживалась, — Я не знаю… Когда я поднесла лезвие к его горлу, то я не знаю… он боялся, боялся даже не смерти, а меня. Я никогда не видела такой чистейший страх, без примеси других эмоций. Не было ни ненависти, ни злобы, ничего.
—А почему остальных не убила? Тогда, в таверне, в подземелье, в стенах?
—Я боялась увидеть это же в их глазах. Я боюсь, что в самый ответственный момент я не смогу защититься. Десятник, я никогда не любила убивать. Но всегда это делала. Я не думала о последствиях. Даже когда сбежала от семьи, я убивала и ничего не чувствовала. Но что сейчас? Смогу ли я защититься и защитить то, что мне дорого? Не струшу ли я снова? Я боюсь, что меня ждёт.
Десятник взял руку Чужестранка и сжал её до хруста. Она оттянула руку и воскликнула, потирая больное место:
—Ты что делаешь? Больно же.
—Вот видишь. Ты всё ещё чувствуешь боль, а значит до сих пор жива. И это хорошо. Я не знаю, как тебе помочь, но я точно знаю, что у тебя ещё ничего не кончено.
—Спасибо, — Чужестранка шептала, будто боялась, что её кто-то услышит, — Спасибо за всё. И извини за эту истерику.
—Ничего страшного, мы ведь друзья. Куда ты дальше, может с нами в Лирнес?
—Нет. Мне нужно в Манию, я слышала там о сильной провидице. Хочу увидеть её.
Хорошие знакомства и их последствия
Буря, которая на подлёте к горам казалась незначительной и неопасной, становилась всё более устрашающей. Ветер яростно бил в лицо Чужестранки. Капли дождя, которые могли остановить разве что насекомых, превратились в могучий ливень, бивший по перьям Лапаса с такой силой, что звон от падения перекрывал звук дождя и отдавался в ушах. Плащ уже не защищал от погоды, он облепился вокруг доспеха красной тряпкой и потерял свой смысл. Даже подлатник уже промок.
Впереди виднелись вершины гор, которые были покрыты снегом. С гор стекали несколько рек, теперь понятно, почему вчера вода в реке была настолько холодной. Она улетела недалеко от Прадеша, и хотела сегодня перелететь горы, тем самым оказаться в Мании, но этот проклятый дождь попортил её все планы. Нужно возвращаться, иначе два холодных тела навсегда останутся в снегах.
Чужестранка потянула поводья Лапаса на себя и в сторону. Ворон тут же подчинился. Она заметила, что это движение удалось ей с трудом, но не понимала почему. Попытавшись снова подвигаться, она поняла, что её движения были скованы её одеждой, которая уже заледенела. Если бы они сейчас не свернули, то скорее всего, не протянули бы и до вечера.
Они постепенно отдалялись от непогоды, ветер ослабевал, дождь уже не бил так сильно, одежда уже растаяла. Нужно было уйти подальше, чтобы понять как двигаться. Эти горы считались границей между Милитарией и Манией. Переходить через них никто не спешил, потому как рельеф очень опасен, поэтому главным и единственным безопасным путём была Долина Мажин, но до неё, даже на вороне два дня пути.
Нужно было где-то остановиться, чтобы отдохнуть и просушить одежду. Рядом проходил большак, значит по пути есть деревни и трактиры. Можно попытать удачу там, хотя скорее всего, ночевать придётся на улице. Оставалось надеяться на лояльность местных к иноверцам и огромным птицам.
Мокрое тело Чужестранки быстро замерзало на ветру. Она приняла решение приземлиться и согреться, иначе она умрёт не в славном сражении, а от простуды. Они с Лапасом снизились, чтобы приглядеть место для отдыха. Долго искать не пришлось, рядом был тракт с маленькой поляной, окруженной лесом. Они начали снижаться. Лапас аккуратно приземлился, и Чужестранка спрыгнула на землю. Нужно было найти хворост для костра.
Она сидела перед костром и согревалась. Рядом она соорудила небольшую конструкцию из двух рогатин и верёвки, где сушилась её одежда. Доспехи она насухо протёрла и положила в сумку на теле Лапаса. Сама она оделась в серые рубаху и штаны из грубой ткани, которые когда-то давно купила, но с тех пор надевала, наверное, раза два. Сапоги хоть и не промокли, но она решила их не надевать и осталась босой. Мокрые волосы ниспадали на её тело до середины спины, облепляя кожу и одежду.
В таком неприглядном виде она встретила экипаж с четырьмя лошадьми. Карета не была большой, поэтому четыре лошади – чистой воды выпендрёж местного дворянства. Импровизированный лагерь Чужестранки находился примерно в десяти шагах от дороги, и её было хорошо видно. Экипаж остановился. Чужестранка посмотрела на Лапаса, тот лежал в траве чуть поодаль и издалека мог показаться камнем или горкой земли, поэтому они остановились не из-за того, что увидели огромную птицу. Чужестранка встала и развернулась в сторону внезапных гостей. Дверь кареты открылась и оттуда показалась молодая девушка. Блондинка в пышном розовом платье была взволнована. Чужестранка направилась к ней.
–Да как ты мог! – закричала блондинка, – Я думала, что Вы порядочный! Я просто хотела помощи, думала что могу на Вас положиться, но вы просто мерзкий тип, которому незнакома честь.
По голосу было понятно, что ей нужна помощь. Последние слова были произнесены на грани срыва, и Чужестранка была уверена, что слёзы у неё уже на подходе. Она ускорила шаг. Дверь с другой стороны кареты открылась и туда прошмыгнула тень. Тенью оказался молодой человек, стройный, хорошо одет, но слишком слащавый и с самовлюблённой улыбкой. Он обошёл экипаж, направляясь к своей спутнице. Остановившись у неё он начал говорить:
–Юная леди, мне кажется, за помощь благодарят, а Вы ведёте себя недостойно своему титулу. Я не привык получать отказы.
–Я Вам не какая-то уличная девка.
–Именно поэтому я сейчас у Вас, а не у уличной девки. Садитесь обратно и прекратите истерику.
–Мне кажется, это тебе нужно сесть и закрыть свой рот, – наконец вмешалась подошедшая Чужестранка, которую стороны ссоры, казалось, заметили только сейчас.
Оба уставились на неё. Она – с надеждой, а потом с сожалением. Он – с ненавистью и злобой.
–Ты кто такая? – зарычал на неё мужчина, – Ты знаешь, кто мой отец? Постой. Ты не местная, ещё поди и иноверка. Как ты смеешь мне что-то говорить?
–Юная леди, – сказала блондинка, – Вам правда лучше уйти. Это небезопасно для Вас.
–Ты слышала? Убирайся!
Чужестранка не колыхнулась. Это не на шутку рассердило его и он начал приближаться к ней. Подойдя на достаточно близкое расстояние, он занёс руку для удара. Кулак приближался к лицу Чужестранки, но она перехватила локоть нападавшего и потянула на себя, при этом поставив подножку. Тот свалился на землю, испачкав свой костюм, и захрипел. Чужестранка направилась к девушке.
—С Вами всё в порядке, леди? – сказала она протягивая руку блондинке.
—Маквет, – ответила она, – Леди Лизавета Маквет.
—Очень приятно, моё...
—Осторожно!
Лизавета закричала, указывая за спину Чужестранки. Она, естественно, слышала, что сзади встаёт и направляется к ней мужчина со своим разбитым эго, но не спешила поворачиваться, чтобы добиться лучшего эффекта. Всё-таки выпендриваться могут не только дворяне. Ещё пару ударов сердца она подождала, давая фору, а потом повернулась лицом к противнику, перехватила руку, которую он занёс вверх для удара, свободной рукой ударила его в живот и, напоследок, пнула коленом в пах, от тот начал падать, но прошёл ещё пару шагов и своим телом задел карету, от чего та шатнулась и блондинка потеряла равновесие и тоже начала падать. Чужестранка поймала её и невольно рассмотрела её формы в большом декольте, но почти сразу перекинула взгляд на глаза. От такой близости девушка засмущалась и покраснела.
—Нас прервали, – сказала Чужестранка, ставя Лизавету на землю, – Меня зовут Чужестранка.
—Странное у Вас имя, – ответила она, поправляя причёску и платье, – Но я должна Вас отблагодарить за спасение моей чести. Скажите, пожалуйста, как мне это сделать.
—Тупые коровы! — поверженный мужчина встал и направился в карету, — А ты не знаешь с кем связалась. Разворачивай, возвращаемся домой!
Карета развернулась, описав большой полукруг на дороге и начала отдаляться вместе.
—О, мой бог, — Лизавета прикрыла рот рукой, — А как я теперь попаду домой?
—Леди Маквет, а Ваш дом находится далеко?
—Пешком придётся идти полдня.
—Пожалуй я и с этим могу Вам помочь.
—Неужели, спасибо, Вы моя спасительница, — от накрывшего счастья, она запрыгала и обняла Чужестранку, а когда наконец отпустила, то оглянулась по сторонам, — А где Ваш экипаж?
Чужестранка повернулась в сторону своего привала, и предусмотрительно подстраховала леди Маквет рукой, не прикасаясь, только, на всякий случай, готовясь, её подхватить.
—Лапас! — крикнула она.
Вслед крику в траве выросла огромная чёрная масса, приобретая в последствии очертания ворона. Он начал разгон и замахал крыльями, взлетая и набирая высоту над ними. Страховка оказалась весьма кстати, ведь испуганная Лизавета отпрянула назад и запнулась сразу, как только ворон стал приближаться. Лапас, чуть покружившись, начал приземление. Он остановился примерно в пяти человеческих шагах от них.
—Леди, Вы когда-нибудь летали на Вороне?
—Да я и не видела никогда такое. Леди Чужестранка, кто же вы такая?
—Я почтальон.
—Что?
—Разношу письма, груз, послания.
—Но я не об этом. Ладно не буду досаждать вопросами. Мы отправимся прямо сейчас?
—Чуть позже. Пройдёмте к моему привалу. У меня ещё волосы не высохли, я не хочу лететь мокрой.
—Тоже верно. Я не буду Вас торопить.
Они направились к костру. Лапас, обиженный, что к нему не подошли, тоже направился к лагерю, приминая траву за собой. Чужестранка села ближе к костру, чтобы высушиться быстрее, и подкинула несколько веток в огонь.
—Вот она!
Дальше побег из таверны, погоня, подземелье, встреча с Десятником, потасовка в крепостных стенах.
***
За палаткой послышался шум. Радостные крики и звон металла. Шум был всё ближе.
—Вернулся наконец, — прокомментировала Чужестранка.
Внезапно шум исчез. Мгновение тишины, и она услышала голос Десятника:
—Что вы сделали?! — он был разгневан, — Молитесь богу о спасении!
Топот солдатский сапог всё быстрее приближался к палатке. Ткань на входе распахнулась, и Десятник вбежал вовнутрь. Чужестранка встала, чтобы поприветствовать друга. Тот раскинул руки и подошёл к ней. Она обняла его.
—Как же здорово, что с тобой всё хорошо, — начал Десятник, — Когда мне сказали, что тебя взяли в плен, я подумал, что ты уже и меч в руках не можешь держать.
—Успокойся, мой милый Десятник, — ответила Чужестранка, плавно отпуская его, — Мир меняется, и я становлюсь мягче.
—На тебя не похоже, не думал, что тебя так можно легко взять в плен.
—Похоже мы оба во мне ошибались.
Десятник непонимающе посмотрел на неё, ожидая ответа, но его не последовало.
—Главное, что всё хорошо и мы снова встретились, — продолжила она, — А теперь скажи мне: что здесь происходит? Почему королевский рыцарь скрывается в лесу и тайно проникает в город своей же страны?
—Это долгая история, — Десятник привычно потёр затылок, — Политика —опасная игра и кто-то в ней сегодня проиграл.
Чужестранка кивнула. Ей больше не нужно было знать. Скорее всего, в преддверии войны они проводят чистки и избавляются от шпионов.
—А как же порт? — поинтересовалась она.
—Его Величество решил, что здесь я пригожусь больше.
За палаткой снова послышалась возня. Внутрь заглянули два воина, державших под руки человека, который стыдливо опустил голову.
—Командир, — сказал один из них, — А этого куда?
—Потом с ним разберёмся, привяжите и приставьте охрану.
—Погоди Десятник, — сказала Чужестранка.
Она подошла к пленнику, который уже отчаялся, схватила за волосы и подняла его голову, чтобы рассмотреть.
—Ну привет, — произнесла она и повернулась к Десятнику, — Похоже боги сегодня на твоей стороне. Ты мог найти уже холодное тело.
Пленником оказался клиент, который сегодня решил не заплатить. Видимо, тот был везунчиком – дважды за день так вляпаться, это нужно постараться.
—О чём ты?
—Этот жалкий червяк должен был мне заплатить, но решил, что убить меня проще и дешевле.
—И он смог от тебя сбежать?
—Сама отпустила. И пожалела после.
—На тебя не похоже.
—Считай, что твой бог нашептал мне на ушко повесть о прощении врагов.
—Подожди, а какое сообщение ты ему передала?
—Раз уж меня обманули, то я больше не связана обязательством молчания. Я передала ему устное сообщение из столицы.
—Какое? От кого?
—Подожди, мой милый Десятник, — она села, опёршись спиной на стол, и закинула ногу на ногу, — У информации есть цена. Две тысячи элов, только не опять на счёт в банк.
—Ты с ума сошла, — Он раскраснелся, потом повернулся к своим подчинённым, — Увести его! Живо! — Десятник снова повернулся к собеседнице, — Чужестранка, от этой информации зависит судьба Милитарии.
—Так что ты сразу не сказал. Пять тысяч.
—Ты с ума сошла?
—Ты очень плохо торгуешься. Пять тысяч, еду в дорогу и мыло.
—Мыло?
—Лапас Съел мой последний кусочек.
—То есть, он теперь чист душой и телом?
Чужестранка пристально посмотрела на него. Улыбнулась и захохотала.
—А где, кстати, он?
—Откуда мне з-знать, — ответила она, всё ещё смеясь, — Я не стала заходить в лагерь на огромном вороне. Летает где-то. Кстати, предупреди своих, чтобы в огромных птиц не стреляли. Он обидчив, может и убить кого-нибудь.
***
—Всё-таки пять тысяч слишком много, —сказал раскрасневшийся Десятник, — Может скинешь немного?
Вино было уже наполовину допито. Местные повара приготовили отличного кабана. Чужестранка с Десятником сидели отдельно в его палатке, отдыхая после сложного дня. Солдаты на улице праздновали окончание миссии.
—Не торгуйся после получения товара. Мы уже договорились, а я тебе сказала не только сообщение, но и сдала отправителя.
—Ладно, но попробовать стоило.
Чужестранка уставилась в свою тарелку и ковыряла мясо. Десятник взял кувшин с вином и налил его в осушённые кружки. Подал одну её и чокнулся. Они сделали по глотку и поставили посуду.
—Что с тобой происходит? — произнёс он.
—Ты о чём? — спросила Чужестранка, надеясь, что тот не будет продолжать.
—Не притворяйся дурой. Ты прекрасно понимаешь. С тобой что-то происходит, и я это вижу. Сдалась в плен, не тронула моих солдат, в катакомбах бежала от кого-то, хотя могла принять бой, не убила человека, который тебя обманул и хотел убить. Хотя раньше ты, не задумываясь, убила тех работорговцев, а до этого, не моргнув, зарезала своих учеников и…
—Прикуси язык, Десятник, — она пыталась не кричать, чтобы не привлекать внимание воинов за палаткой, но, чтобы выплеснуть эмоции выкинула кружку с вином в сторону, — Да что ты вообще обо мне знаешь? Я убийца, мне понравилось убивать работорговцев, а Мовен и Мела, они были мне дороги. Не смей говорить, что мне всё равно. Мне было больно. Но поступить иначе не могла. А этого червя я не убила, потому что он обоссался. Мне было мерзко, я ушла.
—Только по этому? А почему других не убивала? Почему сегодня ты не убила ни одного солдата?
—Я не знаю! — на этот раз Чужестранка не сдерживалась, — Я не знаю… Когда я поднесла лезвие к его горлу, то я не знаю… он боялся, боялся даже не смерти, а меня. Я никогда не видела такой чистейший страх, без примеси других эмоций. Не было ни ненависти, ни злобы, ничего.
—А почему остальных не убила? Тогда, в таверне, в подземелье, в стенах?
—Я боялась увидеть это же в их глазах. Я боюсь, что в самый ответственный момент я не смогу защититься. Десятник, я никогда не любила убивать. Но всегда это делала. Я не думала о последствиях. Даже когда сбежала от семьи, я убивала и ничего не чувствовала. Но что сейчас? Смогу ли я защититься и защитить то, что мне дорого? Не струшу ли я снова? Я боюсь, что меня ждёт.
Десятник взял руку Чужестранка и сжал её до хруста. Она оттянула руку и воскликнула, потирая больное место:
—Ты что делаешь? Больно же.
—Вот видишь. Ты всё ещё чувствуешь боль, а значит до сих пор жива. И это хорошо. Я не знаю, как тебе помочь, но я точно знаю, что у тебя ещё ничего не кончено.
—Спасибо, — Чужестранка шептала, будто боялась, что её кто-то услышит, — Спасибо за всё. И извини за эту истерику.
—Ничего страшного, мы ведь друзья. Куда ты дальше, может с нами в Лирнес?
—Нет. Мне нужно в Манию, я слышала там о сильной провидице. Хочу увидеть её.
Глава 12
Хорошие знакомства и их последствия
Буря, которая на подлёте к горам казалась незначительной и неопасной, становилась всё более устрашающей. Ветер яростно бил в лицо Чужестранки. Капли дождя, которые могли остановить разве что насекомых, превратились в могучий ливень, бивший по перьям Лапаса с такой силой, что звон от падения перекрывал звук дождя и отдавался в ушах. Плащ уже не защищал от погоды, он облепился вокруг доспеха красной тряпкой и потерял свой смысл. Даже подлатник уже промок.
Впереди виднелись вершины гор, которые были покрыты снегом. С гор стекали несколько рек, теперь понятно, почему вчера вода в реке была настолько холодной. Она улетела недалеко от Прадеша, и хотела сегодня перелететь горы, тем самым оказаться в Мании, но этот проклятый дождь попортил её все планы. Нужно возвращаться, иначе два холодных тела навсегда останутся в снегах.
Чужестранка потянула поводья Лапаса на себя и в сторону. Ворон тут же подчинился. Она заметила, что это движение удалось ей с трудом, но не понимала почему. Попытавшись снова подвигаться, она поняла, что её движения были скованы её одеждой, которая уже заледенела. Если бы они сейчас не свернули, то скорее всего, не протянули бы и до вечера.
Они постепенно отдалялись от непогоды, ветер ослабевал, дождь уже не бил так сильно, одежда уже растаяла. Нужно было уйти подальше, чтобы понять как двигаться. Эти горы считались границей между Милитарией и Манией. Переходить через них никто не спешил, потому как рельеф очень опасен, поэтому главным и единственным безопасным путём была Долина Мажин, но до неё, даже на вороне два дня пути.
Нужно было где-то остановиться, чтобы отдохнуть и просушить одежду. Рядом проходил большак, значит по пути есть деревни и трактиры. Можно попытать удачу там, хотя скорее всего, ночевать придётся на улице. Оставалось надеяться на лояльность местных к иноверцам и огромным птицам.
Мокрое тело Чужестранки быстро замерзало на ветру. Она приняла решение приземлиться и согреться, иначе она умрёт не в славном сражении, а от простуды. Они с Лапасом снизились, чтобы приглядеть место для отдыха. Долго искать не пришлось, рядом был тракт с маленькой поляной, окруженной лесом. Они начали снижаться. Лапас аккуратно приземлился, и Чужестранка спрыгнула на землю. Нужно было найти хворост для костра.
***
Она сидела перед костром и согревалась. Рядом она соорудила небольшую конструкцию из двух рогатин и верёвки, где сушилась её одежда. Доспехи она насухо протёрла и положила в сумку на теле Лапаса. Сама она оделась в серые рубаху и штаны из грубой ткани, которые когда-то давно купила, но с тех пор надевала, наверное, раза два. Сапоги хоть и не промокли, но она решила их не надевать и осталась босой. Мокрые волосы ниспадали на её тело до середины спины, облепляя кожу и одежду.
В таком неприглядном виде она встретила экипаж с четырьмя лошадьми. Карета не была большой, поэтому четыре лошади – чистой воды выпендрёж местного дворянства. Импровизированный лагерь Чужестранки находился примерно в десяти шагах от дороги, и её было хорошо видно. Экипаж остановился. Чужестранка посмотрела на Лапаса, тот лежал в траве чуть поодаль и издалека мог показаться камнем или горкой земли, поэтому они остановились не из-за того, что увидели огромную птицу. Чужестранка встала и развернулась в сторону внезапных гостей. Дверь кареты открылась и оттуда показалась молодая девушка. Блондинка в пышном розовом платье была взволнована. Чужестранка направилась к ней.
–Да как ты мог! – закричала блондинка, – Я думала, что Вы порядочный! Я просто хотела помощи, думала что могу на Вас положиться, но вы просто мерзкий тип, которому незнакома честь.
По голосу было понятно, что ей нужна помощь. Последние слова были произнесены на грани срыва, и Чужестранка была уверена, что слёзы у неё уже на подходе. Она ускорила шаг. Дверь с другой стороны кареты открылась и туда прошмыгнула тень. Тенью оказался молодой человек, стройный, хорошо одет, но слишком слащавый и с самовлюблённой улыбкой. Он обошёл экипаж, направляясь к своей спутнице. Остановившись у неё он начал говорить:
–Юная леди, мне кажется, за помощь благодарят, а Вы ведёте себя недостойно своему титулу. Я не привык получать отказы.
–Я Вам не какая-то уличная девка.
–Именно поэтому я сейчас у Вас, а не у уличной девки. Садитесь обратно и прекратите истерику.
–Мне кажется, это тебе нужно сесть и закрыть свой рот, – наконец вмешалась подошедшая Чужестранка, которую стороны ссоры, казалось, заметили только сейчас.
Оба уставились на неё. Она – с надеждой, а потом с сожалением. Он – с ненавистью и злобой.
–Ты кто такая? – зарычал на неё мужчина, – Ты знаешь, кто мой отец? Постой. Ты не местная, ещё поди и иноверка. Как ты смеешь мне что-то говорить?
–Юная леди, – сказала блондинка, – Вам правда лучше уйти. Это небезопасно для Вас.
–Ты слышала? Убирайся!
Чужестранка не колыхнулась. Это не на шутку рассердило его и он начал приближаться к ней. Подойдя на достаточно близкое расстояние, он занёс руку для удара. Кулак приближался к лицу Чужестранки, но она перехватила локоть нападавшего и потянула на себя, при этом поставив подножку. Тот свалился на землю, испачкав свой костюм, и захрипел. Чужестранка направилась к девушке.
—С Вами всё в порядке, леди? – сказала она протягивая руку блондинке.
—Маквет, – ответила она, – Леди Лизавета Маквет.
—Очень приятно, моё...
—Осторожно!
Лизавета закричала, указывая за спину Чужестранки. Она, естественно, слышала, что сзади встаёт и направляется к ней мужчина со своим разбитым эго, но не спешила поворачиваться, чтобы добиться лучшего эффекта. Всё-таки выпендриваться могут не только дворяне. Ещё пару ударов сердца она подождала, давая фору, а потом повернулась лицом к противнику, перехватила руку, которую он занёс вверх для удара, свободной рукой ударила его в живот и, напоследок, пнула коленом в пах, от тот начал падать, но прошёл ещё пару шагов и своим телом задел карету, от чего та шатнулась и блондинка потеряла равновесие и тоже начала падать. Чужестранка поймала её и невольно рассмотрела её формы в большом декольте, но почти сразу перекинула взгляд на глаза. От такой близости девушка засмущалась и покраснела.
—Нас прервали, – сказала Чужестранка, ставя Лизавету на землю, – Меня зовут Чужестранка.
—Странное у Вас имя, – ответила она, поправляя причёску и платье, – Но я должна Вас отблагодарить за спасение моей чести. Скажите, пожалуйста, как мне это сделать.
—Тупые коровы! — поверженный мужчина встал и направился в карету, — А ты не знаешь с кем связалась. Разворачивай, возвращаемся домой!
Карета развернулась, описав большой полукруг на дороге и начала отдаляться вместе.
—О, мой бог, — Лизавета прикрыла рот рукой, — А как я теперь попаду домой?
—Леди Маквет, а Ваш дом находится далеко?
—Пешком придётся идти полдня.
—Пожалуй я и с этим могу Вам помочь.
—Неужели, спасибо, Вы моя спасительница, — от накрывшего счастья, она запрыгала и обняла Чужестранку, а когда наконец отпустила, то оглянулась по сторонам, — А где Ваш экипаж?
Чужестранка повернулась в сторону своего привала, и предусмотрительно подстраховала леди Маквет рукой, не прикасаясь, только, на всякий случай, готовясь, её подхватить.
—Лапас! — крикнула она.
Вслед крику в траве выросла огромная чёрная масса, приобретая в последствии очертания ворона. Он начал разгон и замахал крыльями, взлетая и набирая высоту над ними. Страховка оказалась весьма кстати, ведь испуганная Лизавета отпрянула назад и запнулась сразу, как только ворон стал приближаться. Лапас, чуть покружившись, начал приземление. Он остановился примерно в пяти человеческих шагах от них.
—Леди, Вы когда-нибудь летали на Вороне?
—Да я и не видела никогда такое. Леди Чужестранка, кто же вы такая?
—Я почтальон.
—Что?
—Разношу письма, груз, послания.
—Но я не об этом. Ладно не буду досаждать вопросами. Мы отправимся прямо сейчас?
—Чуть позже. Пройдёмте к моему привалу. У меня ещё волосы не высохли, я не хочу лететь мокрой.
—Тоже верно. Я не буду Вас торопить.
Они направились к костру. Лапас, обиженный, что к нему не подошли, тоже направился к лагерю, приминая траву за собой. Чужестранка села ближе к костру, чтобы высушиться быстрее, и подкинула несколько веток в огонь.
