«И что ты хочешь от меня?» — Подумала Пэлла.
Хуже чем она, было трудно кого-то найти на роль плакательной желетки. У крокодила, пожалуй нашлось бы больше терпения и сострадания. Пэлла чужое нытьё не выносила. Сама она ныла молча и в уединении.
Тем более - ей было трудно понять причину расстройства Либнис. Если тебя не донимают всякими разговорами - это ж хорошо.
— Ну и чего ты хандришь? У тебя легион друзей на острове, что, все прямо взяли и обьявили тебе бойкот? По-моему, ты чересчур драматизируешь.
— Ну, не все, — неуверенно сказала Либнис, — но те с кем я общаюсь постоянно, отказались со мной говорить. И попросили больше не звонить.
— Ну, херово ты выбираешь друзей, значит. Могу выделить тебе кусок торта и чашку чая. На большее не расчитывай. Я вчера устала и чуть не сдохла, так что на душевные разговоры не настроена. Вообще - чего ты ко мне то припёрлась?
— Мама сказала позвать тебя в гости. Мы собирались отметить моё приглашение на учёбу. Она думает, что мы лучшие подружки, — ответила Либнис.
А, госпожа Айсай - мама Либнис: приятная, добрая, скромная женщина, преподаватель в археологическом училище. Весьма молчаливая, в отличие от дочери. Она была упорна в своих заблуждениях насчёт Пэллы.
Ещё она вкусно готовила. Казалось - вообще что угодно она способна приготовить на ресторанном уровне.
Пэлла регулярно столовалась у Либнис дома, пока училась в колледже. Видимо, мать Либнис переживала, что у её дочери нормальных друзей нет - одни неформалы и чудики. Ещё и кидалы.
Пэлле было стыдно пользоваться гостепреимством этой женщины, так что в гости она никогда не ходила с пустыми руками.
Сейчас у неё не было ничего такого. Торт был уже разрезан и продегустирован.
— Я не могу пойти к тебе в гости, — категорично сказала Пэлла.
— Это почему? — Обижено спросила Либнис.
— Мне неудобно. Твоя мама думает, что мы с тобой подружки, а мы - не подружки.
— А кто мы тогда? — Возмутилась она.
— Периодические товарищи, — сказала Пэлла, отводя глаза.
— Ну иди в гости как периодический товарищь! Маме всё равно - мама будет рада! Она столько всего наготовила, а ко мне в гости никто не пришёл.
Ладно. Это грустно.
— Только не называй меня своей подружкой при маме, — поставила условие Пэлла — Кстати, сколько народу будет?
— Там будут родственники и пара маминых подружек…
Пэлла думала, что «родственники и пара маминых подружек это тихое семейное чаепитие на кухонке». А не шумная гулянка в столовой напротив Управления на почти пять десятков человек с визжащими детишками.
«Тихий райончик. Велосипеды не крадут» — однажды сказала Либнис на вопрос Пэллы, а не стрёмно ли жить рядом с бесовским логовом.
Пэлла нервно выпила компот. Её подло надули.
— Ты ж приглашала меня домой, — высказала претензию она своему вероломному периодическому товарищу Либнис.
— Так это мой дом, — пожала плечами эта лисица.
— Но мы не у тебя в квартире!
— Ой, да ладно тебе. Все родственники в квартиру бы не поместились. Поэтому мама арендовала зал в столовой.
— Чего-то вас много расплодилось, — прошипела Пэлла.
— Тут же не все кровные родственники. Ещё их жёны и мужья и пара маминых подружек, — перечислила Либнис, загибая пальцы.
— Хочу тортик! — Дурным голосищем взвыл рядом чей-то спиногрыз. У Пэллы аж уши съёжились. В этот момент, она наконец поняла почему все взрослые на таких застольях нещадно бухают.
Она бы тоже налакалась, но алкоголь весьма причудливо сочетался с её препаратами. Интересно - если получиться родить детей, они будут такими же горластыми?
Хоть еда была вкусной - всё, кроме закусок готовила госпожа Айсай. Даже вино - домашнее.
«Его готовил папа», — нежно сказала Либнис и Пэлле в этот момент резко захотелось её ударить.
Её папаша тоже умел готовить всякие коктели, но с иным назначением. Горели они хорошо, а вот гастрономическая ценность была под вопросом.
Пэлла поперхнулась и закашлялась.
— Косточкой от вишни подавилась? — Забеспокоилась Либнис.
«Мне зависть горло перекрыла» — Подумала Пэлла.
Она представила как тот мрачный, безумный тип, по несчастью ставший её отцом возится с домашним вином.
Фантазия дорисовала как он нарушает рецептуру, разливает свою бурду по банкам, поджигает и забрасывает ею Управление.
Тьфу.
Когда она откашлялась, Либнис придвинулась к ней и тихо спросила.
— Кстати. Мама хочет узнать почему тебя выгнали из училища. Что ей сказать?
— Скажи как есть. Бабри застукала меня с Тито за непотребствами на учительском столе, — пожала плечами Пэлла. Ей было всё равно, что о ней подумают.
Может её перестанут звать в гости, но на это тоже наплевать. Хотя, будет слегка досадно.
— Ну ты даёшь, конечно, — широко раскрыла глаза Либнис — Как я это маме скажу? Придумай что-нибудь другое.
— Не буду я ничего придумывать. Прослыву ещё не только куртизанкой, а ещё и брехлом. Всё равно - все в курсе уже.
Остров - большая деревня на почти сотню тысячь человек, где многие друг друга знают. Если госпожа Айсай захочет, то легко узнает что случилось на самом деле. Она же преподаватель, как и Бабри, а они часто собираются вместе на всяких ежегодных профсоюзных съездах.
— Мама не одобряет разврат, — нахмурилась Либнис — Она захочет тебе вправить мозги.
— Вот ещё, — фыркнула Пэлла — Я развернусь и уйду.
И стоило Либнис заговорить о своей маме…
— А, Пэлла! Ты пришла! — Услышала она радостный голос и повернулась.
К ней шла госпожа Айсай собственной персоной. Очень целеустремлённо.
Пэлла привстала, что-бы поприветствовать женщину.
— Ой, опять эти твои формальности, — отмахнулась Айсай — Либнис уже тебя разоблачила, что в колледже ты не особо вежлива к старшим.
— Здравствуйте, госпожа Айсай. Не вижу проблемы: хочу быть вежливой и буду вежливой, — с непреклонностью сказала Пэлла.
Да, она не со всеми раскланивалась, но проявляла уважение к тем кто проявлял уважение к ней. Либнис - трепло.
— Мам, я так не говорила! — возмутилась Либнис — Я бы такое не сказала. Не выдумывай.
— Как тебе закуски, Пэлла? — Спросила Айсай.
— Всё очень вкусно, спасибо. Вы превосходно готовите. Мне очень понравились фаршированые перцы и вишнёвый компот. Жаль что я не увлекаюсь готовкой, иначе попросила бы у вас рецепт.
— Ой, спасибо. Махания помогала мне делать перцы. Передам ей, что тебе понравилось. Это фирменное блюдо нашей семьи.
Они ещё немного поболтали о том и о сём: о погоде, о проклятых налоговиках, о том, что скоро выпадет снег. Всё это время Либнис стояла рядом и переодически щипала Пэллу.
Пэлла упорно держала лицо.
«Ну и задам я этой козявке!» — Кровожадно думала она, продолжая улыбаться.
Айсай вскоре спохватилась. У неё сегодня было много гостей и нужно было уделить внимание всем.
— Ладно, девочки. Не буду вас отвлекать скучными разговорами. Веселитесь дальше.
Она ушла и Пэлла резко развернулась к Либнис, закидывая ей руку на шею и применяя удушающий приём.
— Ты что смертница, оборзела?
— Я думала, в тебя вселилась тётка, — весело сказала Либнис — Старомодная и занудная. Ну ты и развела тут силь ву пле с па си журом. Ты год назад за углом шараги на кортанах семечки щёлкала и старшую мастерицу за углём из задницы посылала. А тут такие манеры, как у девицы из пансиона. Да мать в жизни не поверит, что ты с каким-то фуфелом в классе обжималась.
— Я разностороняя личность. А тебя щас в салат рожей макну.
— Вот. Теперь хоть на человека похожа, — одобрительно сказала Либнис — Но салат не порти. Он вкусный.
Конечно Пэлла не стала бы никого никуда макать. Они просто дурачились.
Празднество набирало обороты. К Пэлле постоянно кто-то подходил мешая набивать живот всякими вкусностями. Это была многочисленная родня Либнис, в основном - младшее поколение.
Подходила и Махания. Та самая, которая унюхала, что демоны пахнут сыром. Пэллу так и свербело спросить каким образом велись исследования. И лишь чудом она не ляпнула чего-нибудь возмутительного.
Махания была красивой девушкой с золотисто-русыми волосами, зелёно-карими глазами и мягкими чертами лица. Дети Айсай были во многом похожи друг на друга.
— Нужно обязательно подавать аппеляцию, — заявила Махания, когда речь в очередной раз зашла об исключении Пэллы из училища.
Пэлла устало вздохнула. Уже несколько раз ей приходилось обьяснять что она плевать хотела чего там решили насчёт неё. Хотят отчислить - пускай отчисляют. Лишь бы не пришлось иметь дело с бумажной волокитой.
Она изначально припёрлась туда ради стипендии, а потом устроилась на работу и нужда в училище отпала.
— Я этим потом как-нибудь займусь, — обречённо пообещала Пэлла и конечно - набрехала.
Внезапно, мир вокруг будто бы поблек. И сосредоточился в определённой точке пространства. Там находился вход в столовую.
Она услышала краем уха как хлопнула дверь и раздался цокот каблуков. Почему-то всё её внимание оказалось направлено на эти звуки, вычленив и отделив их от громкой музыки и гомона человеческих голосов.
Шаги становились ближе. В зал вошёл человек в одежде курьера. Глаза его были скрыты кепкой. В руках у него была коробка.
При виде него, дурное предчуствие завопило благим матом.
— Спасибо за заказ, — мелодично сказал он, будто пропел, бросил коробку посреди зала и летящим шагом устремился к выходу.
— Заказ? Кто-то что-то заказал? — Недоумённо спросила Махания.
Внутри Пэллы что-то скрутилось в тугую спираль, готовое в любой момент с неистовой силой ударить. Ей показалось, что внутри неё тикала бомба готовая в любой момент взорваться и заляпать ошмётками её плоти всё вокруг.
Бомба?
— Бомба! В коробке! Ложись! — закричала она и сама бросилась на пол. Пэлла даже не подумала о том, что её могут счесть сумасшедшей.
Рядом сверкнул жёлтый свет, что-то щёлкнуло и запахло озоном. Музыка резко прекратилась.
И Пэлла увидела как Либнис вытянула руки вперёд и от её тела в разные стороны разлетелись золотые вспышки маленьких молний.
В следующее мгновение её ослепил яркий свет, а затем всё поглотила тьма, раздался грохот и остался лишь оглушительный звон в голове.
Для мертвеца, у Пэллы было слишком много мыслей.
Первой мыслью было небезызвестное и всемогущее: «пофиг». Это про Либнис и её магические способности.
Вторая мысль: какого чёрта под носом у демонов ходят-бродят террористы? Куда смотрит служба безопасности? Почему государственные органы, вот уже который год кошмарят мирного гражданина в её лице в то время как рядом бегают подрыватели?
Вот она никогда ничего не подрывала, кроме петард в школьном туалете.
Это было всеоблемлющее возмущение и грешным делом, она подумала, что щас восстанет из мёртвых мстительным призраком. Специально, что бы закатить самый безобразный скандал в Управлении.
И она действительно встала, вернее - села.
Она была готова к немедленному расчехлению своего матерного запаса, несмотря на окружавшую её кромешную темноту.
Но рядом послышался знакомый голос, мигом остудивший её пыл.
— Вам не следует делать резких движений. Буквально три часа назад вам заменили роговицу.
Это был Уйефаль, которого в последнии дни стало очень много. Всякий раз когда случалась передозировка крысы в её жизни, это значало непрекращающуюся чёрную полосу.
— Слишком дерзкие и поганые мысли для жалкого и беспомощного ничтожества, — сказал он, конечно услышав все её мысли.
— Что случилось с остальными? — Спросила Пэлла. Это был самый волнительный и интересующий её вопрос.
— У них схожие травмы. Ожоги роговицы, лопнувшие барабанные перепонки, парочка сердечных приступов у двух пожилых обезьян. Всех откачали и все живы. Вы догадываетесь почему?
— Либнис? — Спросила Пэлла, пропустив пассаж про обезьян.
— Верно. Ваша маленькая подружка смогла погасить взрывную волну и заблокировать осколки, но так как не обучена должным образом, она не справилась с магической отдачей и теперь лежит в соседней палате.
Пэлла прислонила руку к забинтованому лицу.
— Так меня магией приложило?
— Хорошо что вас приложило магией, а не тремя киллограмами тротила. Вы, обезьяны, не умеете быть благодарными.
Он слишком часто употреблял слово «обезьяна» надеясь то ли вывести её из себя, то ли поживиться за счёт её негативных эмоций, но скорее всего - всё сразу. И никакого милосердия к раненым.
Это было ей не в новинку. Уйефаль собрал комбо -измов: сексизм, расизм и шовинизм. И приправил это жирной порцией махровой ненависти к человечеству в целом. Она принципиально не вступала с ним в идеологические споры. Язык у него был подвешан и Уйефаль мало того что беспощадно выливал на её голову ушат помоев, так ещё травил разум, заставляя частично соглашаться со своими доводами.
С его стороны был опыт, интеллект, знания, с её - юношеская пылкость, жажда справедливости, плохие ораторские навыки и невежество.
Бой был безнадёжен. Она, чувствуя своё интеллектуальное подажение, просто лелеяла мечты ему однажды врезать.
Но это была такая же фантомная цель, как и попытка его переговорить.
Со временем она научилась ощущать его как неприятное погодное явление.
Кстати, назрел вопрос.
— А вы тут зачем?
Бедный, несчастный Уйефаль сидел около её кровати и наверняка сильно переживал, да? Терзался беспокойством и мрачными мыслями иначе она не понимала какого хрена он тут делает, когда должен работать?!
— Сейчас ночь, — сказал он — И вообще-то, меня отправили что бы стереть вам память. Вы увидели то, что не должны были видеть.
«Стирайте и валите».
— Вы очень жалкое существо, — насмешливо скажал Уйефаль — До сих пор не понимаю зачем вам эти мятежные убеждения? Помойму, вам идёт роль послушной игрушки без лишних амбиций. Признаюсь, ваше положение и самоощущение мне по душе, но версия помладше была гораздо забавней. «Ах, демоны такие злые - я вас всех ненавижу», «не смейте мне лезть в голову».
Пэлла вздохнула, легла, закинув руки за голову.
Ей казалось - она слышит голос полночного приступа испанского стыда, который приходит в моменты бессоницы и начинает выворачивать на тебя всякий позор, который ты старательно собирал в копилочку своего бытия.
Но рано или поздно, приходит смирение. И это единственное лекарство от стыда.
Со стороны Уйефаля она услышала сдавленное шипение, полное досады и злости.
— Не смей относиться ко мне как к говорящей стене, обезьяна! — Возмущённо зарычал демон. Голос его был искажён. Высокий, звонкий тембр, внезапно превратился в низкое клокотание. Впрочем - ненадолго. Уйефаль вновь заговорил нормальным голосом, будто щёлкнув выключателем.
— Я пришёл заключить сделку. Я оставлю вам память, а вы сделаете кое-что для меня и скажете. Дайте руку.
Она вслепую протянула руку туда откуда доносился его голос. Уйефаль схватил её за запястье ледяными пальцами (он вообще живой, нет?) и всунул в ладонь что-то металлическое. Это была какая то подвеска на цепочке, будто повреждёная и согнутая.
— Это сломаный артефакт. Носите его при себе и если спросят - говорите, что я вам его дал. Я ведь должен заботиться о вас, как ваш попечитель. Это версия для тех кто заинтересуется почему никто не превратился в фарш при взрыве. Говорите, что сработали защитные чары на этом артефакте и он пришёл в негодность. Завтра сюда нагрянет толпа журналистов.
