– Да где, ведьма?!.. – разозлился воин.
"Везде", - мысленно усмехнулась Авила.
Послушник вновь зашептал молитву, быстро, сосредоточенно.
Но стало слишком поздно.
Конь его заржал и взвился на дыбы, потянув вперед несчастную клячу. А когда мужчине удалось осадить испуганное животное, второго воина рядом не было.
Авила поразилась тому, как незаметно это произошло.
– Янви, – изумленно выдохнул мужчина.
Сдернув с шеи шнурок, послушник поднял Пламя над головой. Огонек вспыхнул ослепительно-ярко, как маяк в ночи.
– Орвин! – донеслось из отдаления.
– Янви!
Он вертел головой, пытаясь угадать направление, но ответа больше не было. И нигде не вспыхнул ответный сигнальный свет. Двое вооруженных мужчин просто исчезли в тумане.
– Это все ты! – с яростью заявил послушник.
Авила поежилась.
– На мне браслеты, Орвин. Я бы не смогла. И, вообще-то, они делают мне больно.
– Потерпишь!
Зло сверкнув глазами, мужчина вновь взялся за свое проклятое Пламя в стеклянном шаре и забормотал молитву.
– Мне страшно, – жалобно сказала Авила, но он больше не отвлекся.
Ощущение нестерпимой духоты нахлынуло волной, но тут же угасло, оставив лишь легкую тошноту.
Завеса тумана расступилась шагов на пятьдесят вперед, открыв печальное обстоятельство - они были не на дороге. Под копытами лошадей стелилась пожухлая трава.
Послушник выругался сквозь зубы, с раздражением дернул клячу Авилы за повод. Лошади явно нервничали, переминались, прядали ушами.
– Если это ты!..
– Нет!
Он сделал глубокий вдох, медленно выдохнул и криво улыбнулся. А она неожиданно подумала, что даже злым он кажется ей очень, очень красивым. И тут же одернула себя - нечего пялится на врага!
– Тогда это плохо, – сказал послушник. – Хотела знать, почему никто из живых не приближается к вратам Бездны? Возможно, нам придется поздороваться кое с кем из ее обитателей.
С этой точки зрения Авила их положение еще не рассматривала.
Тошнота почему-то усилилась.
– Тогда сними с меня браслеты!
– Ты одурела, ведьма?..
– Меня зовут Авила!
Он явно намеревался сказать что-то еще, но запнулся о ее замечание. Ледяные серые глаза смотрели пристально, будто могли обжечь.
– Пожалуйста, не кричи на меня, - попросила Авила. - Мне и так страшно.
Взгляд мужчины смягчился, и он коротко кивнул.
"Надо же, как легко".
– Хорошо, Авила, больше не буду. И нет, браслеты я не сниму.
– Хочешь, чтобы нас сожрали?
– Подавятся, – заявил мужчина и тронул коня с места.
– Боишься меня? – усмехнулась она ему в спину.
Он обернулся, сдвинув брови. Хмыкнул.
– Обойдешься. Вообще-то, это тебе следовало бы бояться.
– Ты ведь сам заявлял, что я ничего дурного не сделала!
– Во-первых, это еще не доказано доподлинно. Ты не травила коров, но могла замышлять что-то иное. Во-вторых, я ведь за тебя ответственен, и зла не желаю. Но что помешает мне в долгой дороге прочесть тебе лекцию о традиционной классификации ересей? Самые мужественные, но, к сожалению, неподготовленные слушатели ломаются где-то на половине списка. Но все, заметь, для твоего же блага. В жизни ведь пригодится.
Выражение лица оставалось таким же суровым, и потрясенно слушавшая Авила не сразу почуяла подвох.
– Еще не страшно? – спросил он так же серьезно. – Ладно, а как насчет наставлений о праведной жизни за авторством Гимвальда Отшельника? Хватит как раз до Бравена с перерывами на ночевки, а вот на еду времени уже не останется. Но, уверяю тебя, для неофита это исключительно полезный текст, а я помню его почти наизусть. Сейчас, разберусь с нашей небольшой проблемой, и можем начать.
Кажется, он улыбнулся. Уголки рта чуть дернулись вверх, и снова распрямились в жесткую линию. А потом послушник отвернулся, и Авила так и не поняла, видела ли она это на самом деле, или ей просто показалось.
Она неуверенно усмехнулась, покосилась на него - послушник смотрел вперед, в туман.
– Прости меня, Орвин! Я все поняла и впредь буду молча ценить хорошее обращение.
Он степенно кивнул, и Авила едва не рассмеялась.
Это было… странно. Она поняла, что даже на мгновение забыла о жгущих запястья браслетах и о том, что вокруг - туманная неизвестность.
Дальше ехали молча.
Светящийся шарик покачивался маятником, огонек тревожно вспыхивал и плясал под тонкой стеклянной скорлупой.
Над головой было белым-бело, даже не понять, какой сейчас час. Авила потерялась во времени и пустом, накрытом дымкой пространстве. Послушник выбирал дорогу, время от времени поворачивая по неведомым указаниям своего талисмана.
Из тумана выступили редкие заросли кустарника, за ними последовали тонкие стволы деревьев.
– Уже лучше, - заключил мужчина. - Если мы и отклонились, то не далеко. Знать бы только, где дорога.
– Мы сможем проехать, куда собирались? - настороженно спросила Авила.
– Возможно. Если сначала отыщем ту тварь, которая хочет нам помешать и водит Джоула и Янви. Она прячется где-то здесь.
Она не знала, радоваться или бояться.
"Если это вы, подайте хоть знак…"
Заросли хранили зловещее молчание. Где-то там была дорога, но еще где-то, наверняка - в другой стороне, но все же, были непролазные чащобы, служившие границей Ривалона. Родные земли так близко… Мир, укрытый туманом, тонул в полнейшем безмолвии, и Авила отчетливо слышала быстрый стук собственного сердца.
В белом мороке возникло нечто странное. Словно исполинские осколки разбитой глиняной плошки, воткнутые в землю среди молодых деревьев. Присмотревшись, Авила догадалась, что когда-то это было стенами жилища. И дальше уже виднелись такие же руины.
Мужчина снова зашептал молитву. Вид у него был какой-то… опечаленный?
– Где мы? - спросила Авила, когда он закончил бормотать то, что явно не могло помочь в их положении.
– Похоже, это Собачий угол. Мне рассказывали, здесь все погибли еще в Раскол.
Послушник спрыгнул с коня и огляделся в поисках подходящей привязи. Обернул поводья вокруг столба покосившегося забора.
– Постой! Освободи меня!
Он мотнул головой, вглядываясь в развалины поселения.
– Орвин, послушай, не надо так, - заговорила Авила, и голос задрожал не притворно, а уже по-настоящему. - Если с тобой что-то случится, я буду сидеть тут и ждать, когда и со мной покончат?
– Я смогу тебя защитить! - со злостью бросил он, но все равно подошел и принялся распутывать веревку.
Когда руки оказались свободны, Авила попыталась выбраться из седла. Одеревеневшее тело не слушалось она коротко вскрикнула, и рухнула на руки мужчине, против воли оказавшись в объятьях. Дернулась, было, но тут же с облегчением прижалась вновь, давая ногам привыкнуть к твердой земле. От послушника пахло дубленой кожей, железом, потом, запахом мужчины, резковато, но это вовсе не казалось зловонием.
Впервые за все это приключение она вспомнила о Кассиане. Красавчик с золотыми локонами и нежным взглядом. Он источал аромат духов, тяжелый, обволакивающий, пробуждающий воспоминания о жарких ночах на широкой постели, освещенной лишь тлеющими углями курительниц. Авила знала, что он специально пользовался этими духами, боялся потерять расположение.
Знал бы этот красавчик, что она чувствует теперь в объятьях грязного дикаря!
– Спасибо, Орвин, - прошептала она, укладывая голову ему на плечо. Просто не смогла удержаться.
Он хотел отстраниться, но она вцепилась крепко.
– Подожди, еще хоть пару мгновений…
– С тобой все в порядке?
Послышалось, или впрямь волнуется?
"Где может быть ключ от браслетов? В переметных сумах? Нет, вряд ли. Наверняка где-то на теле".
Ноги подкосились, и Авила опустилась на землю. Мужчина сел рядом, с тревогой вглядываясь ей в лицо.
– Что случилось?
Авила нервно облизала пересохшие губы.
– Мне очень-очень страшно, – жалобно сказала она.
Потянулась и обхватила его руками.
Мужчина замер, явно не понимая, что делать. Неуверенно потрепал ее по плечу.
– Все в порядке, нечего тут бояться. Мне уже доводилось такое видеть. Думаешь, это прячется в тумане, потому что сильно? Совсем наоборот, оно не может напасть и разделаться с нами, поэтому просто ждет. Это морок, он так и охотится на путников - разделяет, ждет, когда они обессилят. Если выманю его, то легко прикончу.
– Это ты у нас храбрый, а я просто слабая девушка… – прошептала она ему на ухо, почти касаясь губами кожи.
Руки скользнули по его спине и бокам. Прикрыв глаза, Авила теснее прижалась к широкой груди…
И в следующее мгновение хрипло охнула, когда твердая мозолистая ладонь крепко взяла ее за горло.
Лицо мужчины было так близко, что она могла бы его поцеловать. Но его глаза горели ненавистью, а губы напряглись, верхняя чуть приподнялась, обнажая зубы. Он оскалился, как зверь.
– Ты что делаешь, ведьма?!
Авила царапала его запястье, пытаясь освободиться.
Пальцы сжались чуть сильнее, угрожая лишить воздуха.
– Не злись… прошу… - с трудом выдавила она. - Ты молодой… мужчина… а я… просто…
Он поморщился, будто от брезгливости, и это почему-то было больнее, чем рука, сжавшаяся на горле.
– Ты обезумела, ведьма!? Забыла, кто я, а кто - ты? Что, и впрямь уверовала в свою колдовскую притягательность?.. Ах, ты, падаль!..
Он толкнул ее и встал.
Авила завалилась на колючую подстилку из слежавшейся палой листвы, скорчилась, прижимая ладони к горящим болью следам на горле и пытаясь отдышаться.
– Вставай! – приказал послушник.
Послышался шорох, и Авила, затаив дыхание, увидела, как он вынимает меч из ножен. Глаза его почернели от ярости.
– Вставай, ведьма!
Голос мужчины был глухим, неузнаваемым.
Сердце колотилось, пульс барабанным боем гремел в ушах. Опираясь о землю, она старалась подняться. Руки отчаянно дрожали, в коленях ощущалась гадкая слабость.
Клинок инквизиторского меча светился, чеканные символы сливались в печати и наполнялись внутренним Пламенем. Зрелище было ужасным и завораживающим одновременно.
Мужчина стоял над ней и наблюдал. А она, не отрываясь, смотрела на меч, и потому заметила, как пальцы крепче сжались на рукояти. Авила слишком ясно вообразила, как этот клинок поднимается и обрушивается ей на голову и замерла, не в силах шелохнуться.
Мгновение… Еще одно…
Она рискнула поднять взгляд.
Послушник стоял, зажмурившись. Словно что-то почувствовав, он открыл глаза, и Авила вздрогнула. Но волна гнева уже схлынула. Он выглядел скорее раздосадованным, чем разъяренным.
– До Бравена два дня пути, – сказал он с ледяным спокойствием в голосе. – За эти два дня ты больше ни разу не попробуешь провернуть это. Ни со мной, ни с Янви, ни с Джоулом. Не притронешься ни к одному мужчине и пасть свою больше не раскроешь без крайней необходимости, ты меня поняла?
Авила с трудом сглотнула ком в горле.
– Поняла? – вкрадчиво переспросил он.
Она поспешно закивала.
– Хорошо, если поняла. Потому что если нет – я тебя убью. Сделай так еще разок – и я привезу в обитель твою голову. Для отчетности.
Это прозвучала не угрозой, а утверждением.
Послушник протянул руку. Авила замешкалась, и заметила, что он начинает хмуриться.
– Вставай!
Поколебавшись, она взялась за протянутую ладонь, и мужчина вздернул ее на ноги.
– Ты же говорил, чтобы я тебя не трогала!
Слова вырвались сами, слишком Авила была зла и расстроена, и поздно сообразила. Он наградил ее очередным убийственным взглядом.
– У тебя не хватает мозгов, чтобы различать приставания и бытовую нужду? Соболезную и советую разобраться с этим вопросом, если башка дорога.
"Ах ты, ублюдок!"
Еще ни у одного мужчины не поворачивался язык заявить, что Авила к нему "пристает". Да они за честь считали подать ей руку! И попробовал бы кто скорчить такую же пренебрежительную морду, как этот немытый дикарь…
Из тумана раздался шорох. Он доносился словно отовсюду одновременно. Послушник развернулся, вскидывая меч и оттесняя девушку себе за спину.
– Стой здесь, – приказал он. – Я чувствую, где он.
Мужчина сделал пару шагов вперед, нараспев декламируя обжигающие слух слова молитвы. Авила подумала, что сейчас самое время вскочить в седло и бежать. Она даже обернулась, прикидывая, как быстро отвязать инквизиторского коня, но замерла. Браслеты! Ключ у мужчины, без него снять проклятую дрянь наверняка будет сложно.
"Что ж, выбора нет".
Авила огляделась в поисках чего-нибудь подходящего.
С громким ржанием взвилась кляча. Она дергалась, будто хотела порвать повод, глаза выкатились от страха. Повод, притороченный к остаткам чьего-то забора, распустился, и лошадь бросилась прочь с удивительной проворностью, которую не желала показывать под всадницей.
Авила проводила ее взглядом, но не попыталась остановить.
Инквизиторский конь тоже нервничал, но тихо, лишь перебирал ногами и прядал ушами.
Раздался оглушительный треск, и обломки одного из домишек разлетелись в разные стороны. Густой белый дым метнулся к послушнику. Он тут же скрылся, плотно обернутый клубящимся плотоядным облаком.
Авила вздрогнула, представив, как его сейчас переварят живьем.
Тут же вспомнила про ключ и с удивлением поняла, что переживает вовсе не из-за этой потери. Стало стыдно перед собой за эту неуместную жалость.
Облако засветилось изнутри и разорвалось. Среди посеревших клочьев, зависших в воздухе, замерли двое. Послушник в черной одежде и тощее белесое существо, лишь отдаленно напоминающее человека, и размахивающее тонкими длинными руками. Авила впервые видела морока так близко. То, что тот прятался от людей в тумане, вовсе не означало, что чудовище было слабо и не способно на убийство в открытой схватке. Противники топтались на одном месте, кружили друг против друга. Мужчина держал существо на расстоянии вытянутой руки и меча, наполовину вонзенного в тощую грудь чудовища. Одной рукой морок вцепился в клинок, другая, с растопыренными когтями, рассекала воздух, норовя разорвать противнику лицо, но он уворачивался и толчками загонял меч все глубже. Хищный туман плетями оборачивался вокруг дерущихся. Наконец, монстр споткнулся об обломок стены, который сам же отшвырнул во время нападения, и мужчина сумел отвесить ему пинок. Морок снялся с клинка и повалился на землю. Когти проскользили по плечу, разрезая рукав. А потом мужчина размахнулся и обрушил удар меча на плешивую башку твари. Раздался тошнотворный хруст.
Клочья белой пелены оседали на землю.
Мужчина выпрямился, отряхнул одежду. Он стоял к Авиле спиной, и она поняла, что больше шанса может и не выпасть. В руке уже была зажата толстая и еще крепкая палка, служившая когда-то подпоркой для покосившегося забора.
Авила тихо шагнула вперед.
– Не подходи, - сказал мужчина. - Туман не тает, здесь есть еще…
Он начал поворачиваться, и Авила ударила. Успела увидеть, как широко распахнулись его глаза от изумления.
Мужчина выронил меч с болтающимся на рукояти Пламенем в стекле, и, покачнувшись, ничком грохнулся на землю. Печати на клинке погасли.
"Где же, где?"
Авила вывернула содержимое поясной сумки, спешно ощупывала одежду, с трудом перевалив тяжелое тело навзничь, но все тщетно. Наконец, догадалась. Рванула застегнутый под горло ворот. На шее послушника был еще один шнурок. Авила с нетерпением дернула его.
Ключ!
Руки дрожали, она едва не выронила его. С третьего раза попала в крошечную скважину. Замок щелкнул. Со второй рукой вышло дольше, она ругалась от нетерпения. Наконец, второй браслет разомкнулся.
"Везде", - мысленно усмехнулась Авила.
Послушник вновь зашептал молитву, быстро, сосредоточенно.
Но стало слишком поздно.
Конь его заржал и взвился на дыбы, потянув вперед несчастную клячу. А когда мужчине удалось осадить испуганное животное, второго воина рядом не было.
Авила поразилась тому, как незаметно это произошло.
– Янви, – изумленно выдохнул мужчина.
Сдернув с шеи шнурок, послушник поднял Пламя над головой. Огонек вспыхнул ослепительно-ярко, как маяк в ночи.
– Орвин! – донеслось из отдаления.
– Янви!
Он вертел головой, пытаясь угадать направление, но ответа больше не было. И нигде не вспыхнул ответный сигнальный свет. Двое вооруженных мужчин просто исчезли в тумане.
Глава 6. Морок
– Это все ты! – с яростью заявил послушник.
Авила поежилась.
– На мне браслеты, Орвин. Я бы не смогла. И, вообще-то, они делают мне больно.
– Потерпишь!
Зло сверкнув глазами, мужчина вновь взялся за свое проклятое Пламя в стеклянном шаре и забормотал молитву.
– Мне страшно, – жалобно сказала Авила, но он больше не отвлекся.
Ощущение нестерпимой духоты нахлынуло волной, но тут же угасло, оставив лишь легкую тошноту.
Завеса тумана расступилась шагов на пятьдесят вперед, открыв печальное обстоятельство - они были не на дороге. Под копытами лошадей стелилась пожухлая трава.
Послушник выругался сквозь зубы, с раздражением дернул клячу Авилы за повод. Лошади явно нервничали, переминались, прядали ушами.
– Если это ты!..
– Нет!
Он сделал глубокий вдох, медленно выдохнул и криво улыбнулся. А она неожиданно подумала, что даже злым он кажется ей очень, очень красивым. И тут же одернула себя - нечего пялится на врага!
– Тогда это плохо, – сказал послушник. – Хотела знать, почему никто из живых не приближается к вратам Бездны? Возможно, нам придется поздороваться кое с кем из ее обитателей.
С этой точки зрения Авила их положение еще не рассматривала.
Тошнота почему-то усилилась.
– Тогда сними с меня браслеты!
– Ты одурела, ведьма?..
– Меня зовут Авила!
Он явно намеревался сказать что-то еще, но запнулся о ее замечание. Ледяные серые глаза смотрели пристально, будто могли обжечь.
– Пожалуйста, не кричи на меня, - попросила Авила. - Мне и так страшно.
Взгляд мужчины смягчился, и он коротко кивнул.
"Надо же, как легко".
– Хорошо, Авила, больше не буду. И нет, браслеты я не сниму.
– Хочешь, чтобы нас сожрали?
– Подавятся, – заявил мужчина и тронул коня с места.
– Боишься меня? – усмехнулась она ему в спину.
Он обернулся, сдвинув брови. Хмыкнул.
– Обойдешься. Вообще-то, это тебе следовало бы бояться.
– Ты ведь сам заявлял, что я ничего дурного не сделала!
– Во-первых, это еще не доказано доподлинно. Ты не травила коров, но могла замышлять что-то иное. Во-вторых, я ведь за тебя ответственен, и зла не желаю. Но что помешает мне в долгой дороге прочесть тебе лекцию о традиционной классификации ересей? Самые мужественные, но, к сожалению, неподготовленные слушатели ломаются где-то на половине списка. Но все, заметь, для твоего же блага. В жизни ведь пригодится.
Выражение лица оставалось таким же суровым, и потрясенно слушавшая Авила не сразу почуяла подвох.
– Еще не страшно? – спросил он так же серьезно. – Ладно, а как насчет наставлений о праведной жизни за авторством Гимвальда Отшельника? Хватит как раз до Бравена с перерывами на ночевки, а вот на еду времени уже не останется. Но, уверяю тебя, для неофита это исключительно полезный текст, а я помню его почти наизусть. Сейчас, разберусь с нашей небольшой проблемой, и можем начать.
Кажется, он улыбнулся. Уголки рта чуть дернулись вверх, и снова распрямились в жесткую линию. А потом послушник отвернулся, и Авила так и не поняла, видела ли она это на самом деле, или ей просто показалось.
Она неуверенно усмехнулась, покосилась на него - послушник смотрел вперед, в туман.
– Прости меня, Орвин! Я все поняла и впредь буду молча ценить хорошее обращение.
Он степенно кивнул, и Авила едва не рассмеялась.
Это было… странно. Она поняла, что даже на мгновение забыла о жгущих запястья браслетах и о том, что вокруг - туманная неизвестность.
Дальше ехали молча.
Светящийся шарик покачивался маятником, огонек тревожно вспыхивал и плясал под тонкой стеклянной скорлупой.
Над головой было белым-бело, даже не понять, какой сейчас час. Авила потерялась во времени и пустом, накрытом дымкой пространстве. Послушник выбирал дорогу, время от времени поворачивая по неведомым указаниям своего талисмана.
Из тумана выступили редкие заросли кустарника, за ними последовали тонкие стволы деревьев.
– Уже лучше, - заключил мужчина. - Если мы и отклонились, то не далеко. Знать бы только, где дорога.
– Мы сможем проехать, куда собирались? - настороженно спросила Авила.
– Возможно. Если сначала отыщем ту тварь, которая хочет нам помешать и водит Джоула и Янви. Она прячется где-то здесь.
Она не знала, радоваться или бояться.
"Если это вы, подайте хоть знак…"
Заросли хранили зловещее молчание. Где-то там была дорога, но еще где-то, наверняка - в другой стороне, но все же, были непролазные чащобы, служившие границей Ривалона. Родные земли так близко… Мир, укрытый туманом, тонул в полнейшем безмолвии, и Авила отчетливо слышала быстрый стук собственного сердца.
В белом мороке возникло нечто странное. Словно исполинские осколки разбитой глиняной плошки, воткнутые в землю среди молодых деревьев. Присмотревшись, Авила догадалась, что когда-то это было стенами жилища. И дальше уже виднелись такие же руины.
Мужчина снова зашептал молитву. Вид у него был какой-то… опечаленный?
– Где мы? - спросила Авила, когда он закончил бормотать то, что явно не могло помочь в их положении.
– Похоже, это Собачий угол. Мне рассказывали, здесь все погибли еще в Раскол.
Послушник спрыгнул с коня и огляделся в поисках подходящей привязи. Обернул поводья вокруг столба покосившегося забора.
– Постой! Освободи меня!
Он мотнул головой, вглядываясь в развалины поселения.
– Орвин, послушай, не надо так, - заговорила Авила, и голос задрожал не притворно, а уже по-настоящему. - Если с тобой что-то случится, я буду сидеть тут и ждать, когда и со мной покончат?
– Я смогу тебя защитить! - со злостью бросил он, но все равно подошел и принялся распутывать веревку.
Когда руки оказались свободны, Авила попыталась выбраться из седла. Одеревеневшее тело не слушалось она коротко вскрикнула, и рухнула на руки мужчине, против воли оказавшись в объятьях. Дернулась, было, но тут же с облегчением прижалась вновь, давая ногам привыкнуть к твердой земле. От послушника пахло дубленой кожей, железом, потом, запахом мужчины, резковато, но это вовсе не казалось зловонием.
Впервые за все это приключение она вспомнила о Кассиане. Красавчик с золотыми локонами и нежным взглядом. Он источал аромат духов, тяжелый, обволакивающий, пробуждающий воспоминания о жарких ночах на широкой постели, освещенной лишь тлеющими углями курительниц. Авила знала, что он специально пользовался этими духами, боялся потерять расположение.
Знал бы этот красавчик, что она чувствует теперь в объятьях грязного дикаря!
– Спасибо, Орвин, - прошептала она, укладывая голову ему на плечо. Просто не смогла удержаться.
Он хотел отстраниться, но она вцепилась крепко.
– Подожди, еще хоть пару мгновений…
– С тобой все в порядке?
Послышалось, или впрямь волнуется?
"Где может быть ключ от браслетов? В переметных сумах? Нет, вряд ли. Наверняка где-то на теле".
Ноги подкосились, и Авила опустилась на землю. Мужчина сел рядом, с тревогой вглядываясь ей в лицо.
– Что случилось?
Авила нервно облизала пересохшие губы.
– Мне очень-очень страшно, – жалобно сказала она.
Потянулась и обхватила его руками.
Мужчина замер, явно не понимая, что делать. Неуверенно потрепал ее по плечу.
– Все в порядке, нечего тут бояться. Мне уже доводилось такое видеть. Думаешь, это прячется в тумане, потому что сильно? Совсем наоборот, оно не может напасть и разделаться с нами, поэтому просто ждет. Это морок, он так и охотится на путников - разделяет, ждет, когда они обессилят. Если выманю его, то легко прикончу.
– Это ты у нас храбрый, а я просто слабая девушка… – прошептала она ему на ухо, почти касаясь губами кожи.
Руки скользнули по его спине и бокам. Прикрыв глаза, Авила теснее прижалась к широкой груди…
И в следующее мгновение хрипло охнула, когда твердая мозолистая ладонь крепко взяла ее за горло.
Глава 7. Чудовища
Лицо мужчины было так близко, что она могла бы его поцеловать. Но его глаза горели ненавистью, а губы напряглись, верхняя чуть приподнялась, обнажая зубы. Он оскалился, как зверь.
– Ты что делаешь, ведьма?!
Авила царапала его запястье, пытаясь освободиться.
Пальцы сжались чуть сильнее, угрожая лишить воздуха.
– Не злись… прошу… - с трудом выдавила она. - Ты молодой… мужчина… а я… просто…
Он поморщился, будто от брезгливости, и это почему-то было больнее, чем рука, сжавшаяся на горле.
– Ты обезумела, ведьма!? Забыла, кто я, а кто - ты? Что, и впрямь уверовала в свою колдовскую притягательность?.. Ах, ты, падаль!..
Он толкнул ее и встал.
Авила завалилась на колючую подстилку из слежавшейся палой листвы, скорчилась, прижимая ладони к горящим болью следам на горле и пытаясь отдышаться.
– Вставай! – приказал послушник.
Послышался шорох, и Авила, затаив дыхание, увидела, как он вынимает меч из ножен. Глаза его почернели от ярости.
– Вставай, ведьма!
Голос мужчины был глухим, неузнаваемым.
Сердце колотилось, пульс барабанным боем гремел в ушах. Опираясь о землю, она старалась подняться. Руки отчаянно дрожали, в коленях ощущалась гадкая слабость.
Клинок инквизиторского меча светился, чеканные символы сливались в печати и наполнялись внутренним Пламенем. Зрелище было ужасным и завораживающим одновременно.
Мужчина стоял над ней и наблюдал. А она, не отрываясь, смотрела на меч, и потому заметила, как пальцы крепче сжались на рукояти. Авила слишком ясно вообразила, как этот клинок поднимается и обрушивается ей на голову и замерла, не в силах шелохнуться.
Мгновение… Еще одно…
Она рискнула поднять взгляд.
Послушник стоял, зажмурившись. Словно что-то почувствовав, он открыл глаза, и Авила вздрогнула. Но волна гнева уже схлынула. Он выглядел скорее раздосадованным, чем разъяренным.
– До Бравена два дня пути, – сказал он с ледяным спокойствием в голосе. – За эти два дня ты больше ни разу не попробуешь провернуть это. Ни со мной, ни с Янви, ни с Джоулом. Не притронешься ни к одному мужчине и пасть свою больше не раскроешь без крайней необходимости, ты меня поняла?
Авила с трудом сглотнула ком в горле.
– Поняла? – вкрадчиво переспросил он.
Она поспешно закивала.
– Хорошо, если поняла. Потому что если нет – я тебя убью. Сделай так еще разок – и я привезу в обитель твою голову. Для отчетности.
Это прозвучала не угрозой, а утверждением.
Послушник протянул руку. Авила замешкалась, и заметила, что он начинает хмуриться.
– Вставай!
Поколебавшись, она взялась за протянутую ладонь, и мужчина вздернул ее на ноги.
– Ты же говорил, чтобы я тебя не трогала!
Слова вырвались сами, слишком Авила была зла и расстроена, и поздно сообразила. Он наградил ее очередным убийственным взглядом.
– У тебя не хватает мозгов, чтобы различать приставания и бытовую нужду? Соболезную и советую разобраться с этим вопросом, если башка дорога.
"Ах ты, ублюдок!"
Еще ни у одного мужчины не поворачивался язык заявить, что Авила к нему "пристает". Да они за честь считали подать ей руку! И попробовал бы кто скорчить такую же пренебрежительную морду, как этот немытый дикарь…
Из тумана раздался шорох. Он доносился словно отовсюду одновременно. Послушник развернулся, вскидывая меч и оттесняя девушку себе за спину.
– Стой здесь, – приказал он. – Я чувствую, где он.
Мужчина сделал пару шагов вперед, нараспев декламируя обжигающие слух слова молитвы. Авила подумала, что сейчас самое время вскочить в седло и бежать. Она даже обернулась, прикидывая, как быстро отвязать инквизиторского коня, но замерла. Браслеты! Ключ у мужчины, без него снять проклятую дрянь наверняка будет сложно.
"Что ж, выбора нет".
Авила огляделась в поисках чего-нибудь подходящего.
С громким ржанием взвилась кляча. Она дергалась, будто хотела порвать повод, глаза выкатились от страха. Повод, притороченный к остаткам чьего-то забора, распустился, и лошадь бросилась прочь с удивительной проворностью, которую не желала показывать под всадницей.
Авила проводила ее взглядом, но не попыталась остановить.
Инквизиторский конь тоже нервничал, но тихо, лишь перебирал ногами и прядал ушами.
Раздался оглушительный треск, и обломки одного из домишек разлетелись в разные стороны. Густой белый дым метнулся к послушнику. Он тут же скрылся, плотно обернутый клубящимся плотоядным облаком.
Авила вздрогнула, представив, как его сейчас переварят живьем.
Тут же вспомнила про ключ и с удивлением поняла, что переживает вовсе не из-за этой потери. Стало стыдно перед собой за эту неуместную жалость.
Облако засветилось изнутри и разорвалось. Среди посеревших клочьев, зависших в воздухе, замерли двое. Послушник в черной одежде и тощее белесое существо, лишь отдаленно напоминающее человека, и размахивающее тонкими длинными руками. Авила впервые видела морока так близко. То, что тот прятался от людей в тумане, вовсе не означало, что чудовище было слабо и не способно на убийство в открытой схватке. Противники топтались на одном месте, кружили друг против друга. Мужчина держал существо на расстоянии вытянутой руки и меча, наполовину вонзенного в тощую грудь чудовища. Одной рукой морок вцепился в клинок, другая, с растопыренными когтями, рассекала воздух, норовя разорвать противнику лицо, но он уворачивался и толчками загонял меч все глубже. Хищный туман плетями оборачивался вокруг дерущихся. Наконец, монстр споткнулся об обломок стены, который сам же отшвырнул во время нападения, и мужчина сумел отвесить ему пинок. Морок снялся с клинка и повалился на землю. Когти проскользили по плечу, разрезая рукав. А потом мужчина размахнулся и обрушил удар меча на плешивую башку твари. Раздался тошнотворный хруст.
Клочья белой пелены оседали на землю.
Мужчина выпрямился, отряхнул одежду. Он стоял к Авиле спиной, и она поняла, что больше шанса может и не выпасть. В руке уже была зажата толстая и еще крепкая палка, служившая когда-то подпоркой для покосившегося забора.
Авила тихо шагнула вперед.
– Не подходи, - сказал мужчина. - Туман не тает, здесь есть еще…
Он начал поворачиваться, и Авила ударила. Успела увидеть, как широко распахнулись его глаза от изумления.
Мужчина выронил меч с болтающимся на рукояти Пламенем в стекле, и, покачнувшись, ничком грохнулся на землю. Печати на клинке погасли.
"Где же, где?"
Авила вывернула содержимое поясной сумки, спешно ощупывала одежду, с трудом перевалив тяжелое тело навзничь, но все тщетно. Наконец, догадалась. Рванула застегнутый под горло ворот. На шее послушника был еще один шнурок. Авила с нетерпением дернула его.
Ключ!
Руки дрожали, она едва не выронила его. С третьего раза попала в крошечную скважину. Замок щелкнул. Со второй рукой вышло дольше, она ругалась от нетерпения. Наконец, второй браслет разомкнулся.
