– Бывшая начальница была единственной, с кем я могла делиться тем, что на душе, а теперь мне будет одиноко.
– Но у тебя есть я! – шепнул мне министр.
– Есть! – улыбнулась я и, запрокинув руку назад, погладила его по щеке.
Мы наслаждались уединением друг с другом, болтали и пили шампанское, закусывая фруктами с сыром. Мне было спокойно и хорошо, а ещё счастливо. Конечно же, вечер окончился актом любви, – сексуальным актом, но он не выглядел пошло или продажно, он был слиянием тел, которого просили влюблённые души.
Повторное слушание по делу Пехотинца было назначено на конец лета, и за неделю до него я набрала адвокату министра:
– Куда Вы пропали, у нас же суд на носу? Я всё звоню и звоню, но безуспешно.
– Добрый вечер! Простите, готовился к слушанию.
– Какие новости по Пехотинцу? Чего нам ждать от предстоящего суда?
– Я виделся с ним в КПЗ пару дней назад, но чистосердечное признание во всём в обмен на сделку он отказался заключать.
– А почему меня в известность не поставили? Может, я с Вами хотела пойти и надавить своим присутствием на труса? Он бы уже во всём сознался!
– Нам на руку его отказ, ведь после предстоящего суда условия договора будут куда беднее, а его желание сотрудничать намного выше.
– Мне всё это не нравиться! Мы можем проиграть!
– Уважаемая, с людьми говорить я имею, и точно знаю, как себя вести со слабаками, вроде него. Вы вместе с министром мне платите не за красивые глаза, а за экспертную работу, которую я безупречно выполняю.
– Я не люблю оставаться в неведение, когда дело касается моей жизни и судьбы.
– Дело касается судьбы и жизни Пехотинца, ближайшие годы которой, он проведёт за решеткой.
– А Вы уверены в этом?
– Как никогда! – громко расхохотался адвокат, и я отодвинула трубку от уха. – Просто доверьтесь мне, и на суде Вы будете поражены моему умению выигрывать дела.
– Я не люблю сюрпризов и желаю быть в курсе того, что Вы затеяли.
– Простите, я не сотрудничаю с клиентами. Из опыта знаю, что часто заказчики вредят, скорей, чем помогают. Эмоции, чувства, воспоминания – всё это всплывает во время судебных разладов и сильно осложняет мне работу. Другими словами, Вам лучше набраться терпения и подождать заседания суда. Поверьте, что Вы не будете огорчены!
– Послушайте...
– Мне пора бежать, увидимся через неделю! – оборвал он меня и дал отбой.
«До чего же неприятный, театральный тип! – ужасно возмутилась я вслух, и Лесси резко поднялась на лапки в кресле. – Спи, дорогая, я это вовсе не тебе», – погладила я свою дорогую собачку и позвонила чиновнику с жалобой на адвоката.
– Любимая, наберись терпения и дай человеку спокойно работать. Он знает свою работу, и не подведёт.
– Мне сложно усидеть на месте, когда дело касается судебных дел моих врагов. Я отправлюсь к прокурору и всё разузнаю сама.
– Ты хоть до завтра подожди!
– А что будет завтра?
– Приду к тебе и всё обсудим.
– Ну, хорошо, если ты просишь, подожду.
Чиновник стоял на пороге следующим утром, только причиной его прихода было вовсе не обсуждение суда и адвоката.
– Сейчас у тебя свободные руки, чего ты сам дверь не открыл? – не слишком гостеприимно встретила я его.
– Оставил ключ в другом костюме. Какой прекрасный субботний день, не правда ли? – перевёл он тему.
– Да, но будет ещё волшебней, если я буду знать о продвижениях или их отсутствие в деле Пехотинца.
– Принцесса, я пытался дозвониться до адвоката, да только он не отвечает на звонки.
– Поехали в прокуратуру! – деловито отправилась я в спальню переодеваться к выходу.
– Сегодня выходной, – захихикал министр, проследовав за мной. – Отпусти ситуацию, и всё решится. Пусть адвокат работает в своём стиле, оставь ты его! Ну, прошу тебя, расслабься, – положил он мне руки на плечи. – У меня другие планы на всю ближайшую неделю, и надеюсь, что ты разделишь их со мной.
Я тяжко выдохнула, подумав, что и правда гоню лошадей, и лезу в дело, в котором мало понимаю.
– Какие милый? – положила я руку поверх его руки, мягко сжимающей мне плечо.
– У меня недельный отпуск, и я купил нам билеты на море, в курортный уголок нашей страны.
– Но..., – хотела я возразить и настоять на важности моих судебных дел в столице, однако предложение министра звучало куда заманчивей, чем беготня по госучреждениям. – Я же работаю.
– Кинологи справятся. Я оформил твой отпуск.
– Ты бы хоть спросил меня!
– Я хотел сделать сюрприз.
– Не надо сюрпризов, я очень прошу.
– Больше не буду, но ты согласна?
– Конечно, согласна, – обняла я его и радостно заулыбалась.
– Тогда собирай чемодан!
– Что, прямо сейчас?
– Самолёт улетит без нас, если через три часа не будем стоять у стойки регистрации.
– А как же Лесси? Кто присмотрит за ней?
– Она поедет с нами. Собирайся!
Я запрыгала на месте, точно дитя, довольная, что меня берут с собой в путешествие, а моя любимица радостно залаяла и завиляла хвостом.
Эта неделя на курорте была просто волшебной, лейтенант. Утро начиналось с тёплых лучей мягкого солнца, тихих прогулок по пляжу и аромата свежего кофе, который мы пили прямо на террасе с видом на бескрайнее море. Каждый день мы купались в нём, лежали на песке, ощущая, как волны нежно омывали наши ноги. Жизнь казалась беспечной и умиротворенной, лишенной проблем и невзгод. Я позабыла о суде и неприятелях, майоре, инструкторе–кинологе, работе и учёбе. Обо всем, что, казалось, осталось за чертой этого синего прекрасного моря.
Ещё мы гуляли по местному рынку и покупали себе изысканных вкусностей на вечер. В одну из таких прогулок, когда мы шли мимо ларька с головными уборами, министр, схватив огромную соломенную шляпу, надел её мне на голову и громко засмеялся — она оказалась немного велика и закрыла часть моего лица! Я тоже не смогла сдержать смеха, но потом, взглянув в зеркало, поняла, что она мне даже идёт. Конечно, мы её купили.
«Я придумал! – задорно воскликнул чиновник. – Теперь я буду звать тебя не принцессой моего сердца, а королевой шляп!».
Я захихикала и потянула любимого за руку вглубь рынка, где мы купили разных сладостей и местного вина на пробу.
Лесси наслаждалась отдыхом у моря, не меньше нас. Она с азартом бегала по мокрому песку, следуя за игривыми волнами, которые то и дело плескались о берег, а затем с мягким шелестом отступали назад. Иногда она бросалась в воду, пытаясь поймать пену, и это выглядело так смешно, что министр и я потешались до слёз.
Вечерами мы вместе исследовали окрестные улочки и ужинали в маленьких прибрежных ресторанах, вкушая свежих морепродуктов. Иногда мы устраивали пикники на закате и смотрели, как солнце медленно опускалось за горизонт, окрашивая небо в розовые и золотистые оттенки. Я чувствовала себя по–настоящему счастливой, когда министр обнимал меня в свете луны на нашей террасе, и всё вокруг казалось сотканным из иного мира, беззаботного и полного любви. Ещё мы катались на съёмной лодке, веселились и ловили ветер, а иногда просто молчали, ловя момент спокойствия. Эти семь дней принесли мне глубокую радость и ощущение, что наше счастье будет длиться вечно.
Мы вернулись в столицу поздним вечером в субботу. Чиновник взял такси до квартиры и помог поднять наверх чемодан. Я зашла домой, и мне с чего–то показалось, что кто–то находился там, пока мы были на курорте. С подозрением я обошла все комнаты, и убедилась, что была права. За диваном в гостиной я обнаружила огромный бумажный сверток размером около метра на полтора. Он был тщательно обвязан веревкой и надписан «не открывать».
– Что это, министр? – подошла я ближе и потрогала пакет.
– Не знаю, – напряженно ответил он мне. – Скорее всего, заходили хозяева дома и оставили это здесь.
– У них есть ключ от квартиры? – неприятно удивилась я.
– Это же их жилплощадь, которую они нам сдают.
– А если я буду полуголой, а кто–то войдёт в квартиру без предупреждения?
– Принцесса, – заулыбался чиновник, – уверен, что владельцы квартиры звонили мне, вот только я был на курорте. – Я завезу им эту вещь и попрошу не появляться в доме без согласования со мной. А ты не гуляй по квартире нагишом! – пошутил он и успокоительно меня погладил.
– Согласна! А давай посмотрим что внутри? – шаловливо предложила я, переполненная любопытством. – Похоже на картину в раме!
– Наверное, так и есть, вот только не по совести чужие вещи вскрывать!
– Но они же прошли в квартиру без разрешения!
– Любимая! – осуждающе осадил меня чиновник и, забирая сверток с собой, поцеловал на прощание.
Воскресным днём я приходила в себя от поездки: разглядывала сувениры и курортные фото, готовила еду на предстоящую неделю и просто–напросто валялась на кровати, а утром в понедельник отправилась в суд, – в неизвестность, уготовленную мне адвокатом министра.
В зале присутствовали те же лица – мои сокурсники, а дело вёл тот же судья и та же прокурор. Я уселась на скамью свидетелей и, нервно поглядывая на часы, ожидала появления своего адвоката.
Он ворвался в зал в последнюю минуту, слегка взлохмаченный, но в глаженном костюме и пахнувший дорогим парфюмом. Задыхаясь от спешки, он плюхнулся на стул рядом со мной и, громко выдохнув, взглянул на меня:
– А Вы загорели!
– Что с Пехотинцем? – по–прежнему недовольная его стилем работы, спросила я.
– Сейчас начнётся шоу, и сами всё узнаете!
– Жду, не дождусь, когда поднимут занавесь! – взволнованно ответила я, слегка не доверяя адвокату.
Заседание началось с того, что прокурор огласила результаты первого суда, а также обозначила всех, кто участвовал и помогал в расследовании, и имя моего адвоката звучало в списке одним из первых. Я взглянула на него, гордого собой, а он ответил: «не благодарите!».
Прокурор пригласила Пехотинца на скамью допроса. Я зажмурила глаза на мгновенье и слегка расслабила напряженные мышцы тела.
– Подсудимый, когда полиция арестовала Вас в лекционном зале академии МВД, в кармане Вашей сумки было обнаружено 2,5 грамма кокаина, что по нашему законодательству считается крупным размером. Что Вы скажете в свою защиту?
– Наркотики моему клиенту подбросили, как я уже упоминал на прошлом заседании суда. Эта женщина, – указал на меня адвокат Пехотинца, – подговорила своего дружка со флота, и он засунул порошок в рюкзак моего подзащитного.
– Мы провели экспертизу шкатулки, в которой был обнаружен кокаин, не говоря уже о том, что и сам подсудимый был под его воздействием. Так вот путём анализа мы выяснили, что других отпечатков, кроме как подсудимого и его мамы, на ней обнаружено не было. Старшина морского флота по прозвищу Бугай отрицал свою причастность к подбросу наркотиков. Так чем Вы докажите, что порошок Вам подложили? – продолжила прокурор, которая мне всё больше нравилась.
– Ничем не докажу, как и Бугай с Искрой ничем не докажут, что говорили правду, отрицая свою причастность к преступлению. Вы же нарушите презумпцию невиновности, осудив моего клиента за то, в чем его вина не доказана!
Я грустно опустила голову, ощущая приближение проигрыша.
«Рано расстраиваться!», – подмигнул мне адвокат.
– Что же, в ходе расследования, нами был обнаружен неплохо зашифрованный контакт наркоторговца, приведший следователя на восток нашей родины. Мужчину, изготовлявшего и распространявшего запрещённые вещества, взяли с поличным в его собственном доме, и сейчас он проходит по делу за изготовление, хранение и сбыт наркотических средств в особо крупном размере. Сержант, пригласите свидетеля в зал суда.
Через пару минут тишины в комнату привели потрёпанного человека средних лет, в изношенном пиджаке и протёртых штанах. На крупного поставщика наркотиков он не был похож, скорей, – на загнанного зверя.
– Вы узнаете подсудимого? – спросила прокурор наркоторговца.
– Узнаю, он приходил однажды летом, года два назад по наводке моего приятеля – кассира с автостоянки, которого вы упекли в тюрьму. Тогда он прикупил свою первую дозу в моём подпольном лотке, а после докупал через моих парней в столице.
– Когда подсудимым была куплена последняя доза?
– Слушайте, вы же нашли мою учётную книжку со всеми датами и клиентами, – измученно вздохнул наркодиллер.
– Ответьте на вопрос!
– В середине весны в этом году.
– Когда и был арестован! – обратилась прокурор к судье, на что он осведомленно кивнул.
«Эта наглая ложь! Это неправда! – разбрызгался слюной Пехотинец, вскочивший со стула допроса, но усаженный обратно на него судебным приставом. – Я этого мужчину в глаза не видел!».
– Успокойтесь, подсудимый, Вам ещё будет дана возможность высказаться в своё оправдание, – остудила пыл Пехотинца прокурор. – Сейчас же в зал суда прошу привести кассира с автостоянки, отбывающего наказание за хранение, сбыт и употребление наркотиков, а также за попытку сексуального насилия.
Моё сердце дико забилось в груди, ведь я сложила два плюс два и поняла о ком шла речь, и с каких пор мой сокурсник подсел на кокаин, – это случилось после нашего авто–путешествия по стране.
В зал вошёл тот отвратительный мужик, пытавшийся засунуть член в мой рот в вонючем туалете заправки, пока Пехотинец похрапывал в трейлере. Майор, пославший своего сержанта следить за нами, меня и спас от надругательства. Я написала заявление в полицию, а уж что было дальше, я не знала. Супруг не стал меня травмировать воспоминаниями о плохом и, видимо, закрыл вопрос без моего участия и показания.
– Итак, как было дело? – вынырнувшая из раздумий, услышала я вопрос прокурора кассиру.
– Этот пацан, подсудимый ваш, приехал на мою заправку–стоянку с этой бабой два года назад, – махнул он головой в мою сторону. – Они всё оплатили и отправились спать. Дело было ночью, и она захотела в туалет, куда я и зашёл за ней, чтоб поразвлечься. Но это мне не удалось, так как меня отвлёк внезапно появившийся военный. Он и отправил меня в КПЗ, а потом был очень быстрый суд, по итогам которого я отбываю срок в строгаче. Ваш подсудимый навестил меня там месяцем или двумя позже и попросил помочь ему нюхнуть. Я его и направил к своему поставщику. Вот и весь сказ!
Мои сокурсники глядели на меня ошеломленными глаза, а я испытывала стыд, не говоря уже о том, какой до жути неприятной была моя встреча с насильником. Я посмотрела на адвоката министра взглядом убийцы или палача, готовая срубить ему голову за этот неожиданный сюрприз.
– Что Вы на это скажете подсудимый? – обратилась прокурор к Пехотинцу.
– Я не знаю этих людей! – озлобленно выкрикнул он и нервозно затопал ногой о пол.
«Типичный наркоман в завязке!», – нарочито громко сказал мне министерский адвокат.
– Уважаемый судья, у нас есть запись из тюремного архива о том, что подсудимый и правда посещал колонию строгого режима для встречи с опрашиваемым, – заметила прокурор.
– Я ходил к нему, чтобы сказать, что он – свинья, пытавшаяся изнасиловать мою подружку, – вспылил Пехотинец, перекрикивая своего защитника, который хотел что–то сказать, да был оборван.
