– Какие гости! – его голос был низким, с сухой интонацией, которая не предполагала радушия. – Чем обязан великой чести?
– Нам нужно обсудить кое–какой юридический вопрос. Не уделите нам пару минут внимания? – спросил адвокат майора.
Полковник поднял голову и посмотрел на юриста. Уголки его губ едва заметно дёрнулись, изображая что–то вроде ухмылки.
– Я Вас не знаю и ничего обсуждать не собираюсь, во всяком случае, без своего защитника, который...
– Это… азалии? – спросила я, разглядывая зимний сад и перебив полковника.
– Вы, как всегда, проницательны! – колко ответил он. – Мое новое хобби – садоводство! Спокойное занятие на пенсии, к которой я, как никогда, готов.
– Удивлена, что Вы не кактусы или раффлезии выращиваете!
– Милочка, известно ли Вам, что растения–хищники, как и кактусы, очаровательно цветут? Они похоже на Вас: красивые бутоны с острыми колючками на стебле, готовыми кольнуть всех неугодных.
– Не неугодных, полковник, а тех, кто тянет к ним руки, чтобы выжить из горшка.
– Я даже соскучился по Вашей изумительной язвительности. С чем пожаловали?
– Обсудить Вашу спокойную пенсию!
– Вы заделались в пенсионный фонд или в социальные работницы?
– Вы наняли частного сыщика, чтобы следить за мной и собирать компромат. Тем самым Вы незаконно вторглись в мою жизнь. Слежка за человеком без его согласия запрещена законом!
– К чему Вы клоните, юная роза? В какую именно точку, Ваши шипы нацелились меня ужалить?
– Я могу подать на Вас в суд за нарушение права на личную жизнь. Тогда с вас снимут звания, и Ваша старость будет напоминать последние годы обычного садовода, а не полковника МВД.
– Смотрю, Вам понравилась игра в правосудие. Кстати, позвольте поздравить! Вы лихо разобрались с неприятелями. Я все газеты прочитал! Однако меня Вам не победить. Я не признаю своего причастия к слежке, и доказать его будет очень тяжело. Погоны останутся при мне! Я уверяю вас, дорогая!
В беседу вступил адвокат:
– Позвольте заметить, полковник, что Вам некстати этот иск! Вы отбываете свой срок условно, но ещё одно дело может лишить Вас и званий и псевдо–свободы.
Пожилой офицер коварно рассмеялся:
– Милочка, Ваш адвокат, кажется, не слышал, что я сказал: моё причастие к слежке недоказуемо! Оставим угрозы. Зачем Вы, действительно, пришли?
– Хочу услышать правду! Зачем Ваша ищейка следила за мной?
– После того, как вы с майором подставили меня с собакой зека, я поклялся отомстить, и сделал это, заполучив компромат. Всё просто, душечка!
– Как долго этот детектив следил за мной?
– Всего дважды! Вы же не думаете, что я бы раскошелился на большее! – улыбнулся он гадкой ухмылкой.
– Дважды?
– Да! В первый раз, когда вы встретились с министром под дождём у ресторана, второй – тем вечером, когда оставили супруга.
– Что... что это значит? Зачем было следить за мной, после того, как Вы уже отправили майору компромат? – свела я брови в напряженном удивление и, мелком взглянула на мужа, чье выражение лица зеркалило моё.
Полковник хитро захихикал и подошёл к высокой катке с растением в нежно–белых цветах:
«Жасмин, цветущий зимой. Какой волшебный сладкий аромат! Он пахнет так же соблазнительно, как месть! Милочка, не подадите мне садовые ножницы!».
Мое терпение было готово взорваться, но я пыталась сдерживать себя. Я взяла со стола инструмент и, подойдя к полковнику, вручила ему в руки. Он отрезал изящный цветок жасмина и завертел его в пальцах.
– Когда вы с майором подставили меня, и я был обвинен во всех смертных грехах, министр навестил меня и предложил договор: условный срок и сохранение званий в обмен на акции центра и уничтожение общего врага – Вашего мужа! Чиновник хотел заполучить Вас себе, а Вы сопротивлялись! Он, конечно же, понял, что моя подпись на сдачу добермана Вам в аренду, была подделана, и знал, что я за это буду мстить вашей семье. Мы придумали план на взаимовыгодных условиях. Я нанял сыщика в тот день, когда министр был готов к скрытой съемке у ресторана. Вы вышли из машины, он Вас поцеловал, а детектив заснял на камеру. Майору этого хватило, чтоб обвинить Вас в измене и выставить из дома. На то и был расчёт! Вечером после скандала, мой сыщик караулил Вас у дома, чтобы узнать, где Вы останетесь на ночь и сообщить об этом мне. Я же передал информацию министру, а дальше он уже сам! Умно, не правда ли? Так как сыщик был нанят мной, тень подозрения на министра даже не падала! Он получил желаемое, а сумел отомстить. Доказать этот сговор Вам не удастся: я буду молчать! И не советую Вам «лаяться» с чиновником! Поймите правильно, Вы хитрое создание, но его власть будет куда сильней! Именно поэтому я вам всё сейчас и рассказал, не боясь за последствия и наслаждаясь вашим ошарашенным видом! - вставил он цветок жасмина мне в волосы.
Я испытала шок от того, что только что услышала. Зрачки моих глаз расширились, а губы приоткрылись в удивлении. Я не могла пошевельнуться, точно меня сковал мороз. Я подозревала министра в причастии к этому, но к такому хладнокровному признанию была не готова.
– Что Вы несёте? – не менее ошарашенный и раздраженный спросил полковника мой муж и, вытащив цветок из моих прядей, бросил на землю.
– О, майор! Вы думали, что моя месть заключалась в тех фото? Как же Вы ошибались! – коварно рассмеялся он. – Моё возмездие в более глубоком смысле произошедшего! Вы со своей юной супругой объединились против меня, возомнив себя крепкой семейной парой! Мне захотелось разрушить её и спустить вас обоих на землю! Так вот, майор, вся ирония моей мести в том, что супруга не изменяла Вам с чиновником, хотя именно этого он и добивался! Но, как же легко Вы поверили в предательство жены! А после, своими же руками отдали её мужчине, который за вашей разлукой и стоял! Грош – цена такому браку! – с усмешкой оскалился полковник.
– Я тебе, старая гнида, морду сейчас набью! – рванул супруг к офицеру, но едва удержанный мной с адвокатом, был выведен из теплицы. Сбросив нас с себя во дворе, он отряхнулся и, не сказав ни слова, злостно направился к выходу из дома.
– Что будем делать? – спросил меня адвокат.
– Подавайте иск на старого офицера! Причастие министра мы раскрывать пока не будем, а вот полковник пусть заплатит за того, что разрушил мой брак!
– Ваш приказ будет исполнен! – понимающе взглянул на меня адвокат.
В машине мы ехали молча. Мой муж, сидевший за рулём, был напряжен, как оголённый провод под электрическим током. Адвокат копался в каких–то бумагах на заднем сидении, а я... я испытывала двоякие чувства. С одной стороны, обиду и боль, причинённую мне министром, и дело было даже не в том, что он разлучил меня с супругом, а его способе получать желаемое. Способ – заспинный, гнилой, отвратительный. А ведь когда–то я верила в то, что он защищал меня от побоев и сквернословия майора. Но теперь задавалась вопросом: защищал или играл в защиту? Я поняла, что люди для чиновника – марионетки, бездушные и безвольные. Мне была омерзительна его фальшивость и наигранное благородство. Зато стали ясны слова: «Я тебя спас от мужа». Спас! Героем себя возомнил, как будто я его об этом просила! Обида и злость – вот, что я чувствовала к этому мужчине. С другой же стороны, мне стало спокойно и радостно от того, что, наконец, супруг убедился в моей невиновности перед ним. Я была верна ему в браке, и теперь он это точно знал. И хоть он злился на себя и ситуацию, в которой выглядел глупцом, выставившим меня за дверь, я не считала его таковым, и для меня он был героем. Тем самым, настоящим, сильным и отважным офицером, в которого я однажды влюбилась.
«Майор, притормозите у ЦУМа! Мне нужно в отделение прокуратуры за его углом», – разрезал тишину и скованную атмосферу серьёзный адвокат.
Не ответив ни слова, муж выполнил просьбу, и мы остановились недалеко от главного торгового центра.
– Благодарю Вас за содействие! – сказала я юристу на прощание.
– Не стоит! Вы сами добились признания полковника! Я лишь присутствовал при разговоре. Моя работа с Вашим делом только начнётся сейчас, в прокуратуре.
– Удачи! – улыбнулась я ему, вышедшему из автомобиля. Он кивнул головой и захлопнул дверцу.
В машине вновь воцарилась тишина. Майор прикрыл лицо ладонью, но я заметила, что по его щеке текла слеза.
– Ты плачешь? – уточнила я тихим тоном.
– Куда тебя подбросить? – обтёр он рукой свои щеки и сделал вид, что просто устал.
– Я тоже выйду здесь. У нас корпоратив в конце недели. Хочу пройтись по магазинам и прикупить себе вечерний наряд.
– Тогда выходи! – сухо ответил супруг.
– Послушай, в том случилось, нет нашей вины!
– Выходи, я сказал! Не нужно утешать меня и уж тем более жалеть! Я не жертва и не ребёнок!
– Как скажешь! – понимала я, что разговор не состоится и мужу нужно время, чтоб остыть. – Только, майор, прошу тебя: не вздумай мстить министру! Не сейчас! Помни, что центр кинологии в его руках! Мы всё расставим по местам, но позже! Терпение, ему ты учил меня все эти годы.
– Ты выйдешь из машины или нет?
– Уже ушла! – коснулась я рукой его колена и не спеша покинула салон автомобиля.
Резко нажав на газ, муж тронулся с места, стремясь уехать поскорей от самого себя.
Я чуть улыбнулась вслед улетевшему авто и понадеялась, что он послушает меня и не устроит разборок с чиновником, который должен был вскоре вернуться с рабочей поездки.
Уже включились фонари, и небо окрасилось в розово–синий закат. Я шла по ярким улочкам торгового квартала и наслаждаясь атмосферой декабря. Пушистый снег кружил повсюду и оседал снежинками на шапках и пальто прохожих. Витрины разных магазинов светились огнями гирлянд, а из кафешек доносились новогодние хиты. Ощущение лёгкости и предвкушение праздника наполняли мою душу. Мне было тепло и по–душевному спокойно. «Невиновна, не изменяла и оставалось преданной! Теперь он это знает!» – довольно думала я о своей чести перед майором. Мне было важно выглядеть такой в его глазах и, вот, сомнений в моей верности не оставалось.
На одной из витрин магазинов одежды мой взгляд приковало вечернее платье цвета брусники. Сотканное из шёлка, с открытыми плечами и элегантным разрезом от бедра, оно покорило меня своим великолепием. Цена была не менее впечатляющей, но, получившая свою первую зарплату на новой должности, я впервые могла позволить себе купить что–то шикарное сама. Эта мысль добавляла сладостного волнения, и я отчётливо решила примерить это платье.
Войдя в магазин, я была встречена тоненьким звоном колокольчика, прикреплённого к верхнему креплению двери. Передо мной открылся светлый павильон со множеством светильников, вкрученных в потолок. Там пахло элитным парфюмом, а с заграничного магнитофона звучала классика. Нарядов было немного, как и обычно в дорогущих бутиках. Однако все от знаменитых кутюрье и сшитые вручную. Я слегка растерялась, почувствовав себя неловко в этом храме изысканной моды, и заметив это смущение, ко мне подошла услужливая консультант:
– Помочь Вам выбрать наряд?
– Я уже выбрала! – заулыбалась я, почувствовав себя спокойней. – Можно мне посмотреть то красное платье, что выставлено на витрине?
– Можно не только посмотреть, но и примерить! – взяла она специальный крюк с зажимом, и осторожным движением рук сняла с высокой вешалки наряд.
В примерочной, надев заветное платье, я вдруг ощутила себя особенной, – красивой, достойной лучшего, женственной девушкой, начавшей новую жизнь после того, как засадила основных своих врагов. Наряд лёг чуть выше лодыжек и облегал мою фигуру. Его аккуратные контуры подчеркивали талию и бедра, а изящный разрез приоткрывал мои стройные ноги.
– Вам очень идёт, – заулыбалась консультант, когда я вышла показаться ей в платье. – И выбор отличный! Эта модель – наш эксклюзив! Будьте уверены, что не увидите такой же на ком–то ещё! Хотите, подберём красивую обувь под это чарующее одеяние?
– Давайте попробуем! – одновременно счастливо и скромно засмеялась я.
Консультант улыбнулась и, уточнив размер моей стопы, скрылась за бархатной занавесью возле кассы.
Я провела ладонями по контурам своей фигуры и посмотрелась в зеркало через плечо. «Платье прекрасно сидит и спереди, и сзади!», – оценила я собственный выбор и задрав распущенные волосы вверх, представила какую сделаю причёску.
«Примерьте эти!», – вернулась консультант с красными лодочками на высоком каблуке.
Я просунула босые ножки в туфли и радостно заулыбалась. Они сели мне точь–в–точь по размеру и придали образу завершённость.
«Беру всё!», – отважилась я, а дух захватывало от удачной покупки.
Потратив крупную сумму из зарплаты, я вышла из магазина, сияя от собственной значимости. «Первая покупка в роскошном бутике и я заслужила то лучшее, что приобрела!», – напевало моё сердце песенку, и, подложив ладошку под снежинки, я улыбнулась матушке–зиме.
Я вернулась домой поздним вечером, и мне навстречу, как и обычно, выбежала Лесси, а ещё... ещё из гостиной вышел министр, вернувшийся с командировки.
«Здравствуй, любимая!» – подошёл он ко мне и перенял из рук пакеты с покупками. Поставив их на низкое бюро в прихожей, он также помог мне снять пальто и наклонился к полу, чтобы расстегнуть на мне сапожки.
– Я и сама могу снять обувь!
– Можешь, но я как мужчина хотел бы поухаживать за своей чудной Принцессой, по которой истосковался за все эти дни! – поцеловал он меня в губы, выпрямив спину. – А ты не соскучилась по мне?
На пару секунд я впала в ступор, не зная, как отреагировать на всё, происходящее со мной. Я злилась на чиновника за мерзкие поступки, но он был нужен мне для воплощения дальнейших планов в жизнь. Я не могла признаться в том, что только что узнала и не могла устроить скандал. Ну и конечно не могла порвать с ним отношения! Мужчина, плетший интриги за спиной своей дамы, был непредсказуем, а потому опасен для неё. Я это понимала, и не хотела его злить. Министр был натурой обидчивой, а его обида могла закончиться потерей кинологического бренда и моей будущей позиции начальницы центра.
– Неужели совсем не скучала? – шептал он, играя с локоном моих волос.
– Скучала! – заулыбалась я и обняла его за шею. – Даже не верится, что ты, наконец–то, вернулся!
– Эх ты, моя врушка, – сладко–зловещим голосом сказал он, прижимая меня к себе за спину. – Ты плохо себя вела. Очень плохо! И я всё знаю!
В этот момент по моему позвоночнику, прямо под ладонью министра, пробежал холодок, и мне вдруг стало страшно от слишком крепких, почти удушающих, объятий и недоброго шепота у моего уха. Я попыталась высвободиться, но он удерживал меня, склонив свою голову мне на плечо, и громко вдыхая морозную свежесть с моих охлаждённых волос. Я впала в панику, пытаясь поспешно придумать, как убедить его в том, что я не злюсь за сговор с полковником против меня и мужа. «Вот же старый мерзавец офицер–садовод, уже успел разболтать всё министру! Как же я не учла, что такое может случиться!», – ругала я сама себя:
– Милый, в том, что случилось, нет твоей вины. Я всё понимаю и вовсе не обижаюсь на тебя! Это ничего не меняет. Я тебя по–прежнему люблю. Просто полковник использовал…
– Принцесса, – прервал меня министр и, отшагнув назад, взглянул в глаза с возмущённой ухмылкой на узких губах, – вообще–то, это твой муж нарушил регламент, а я решил закрыть на безобразие глаза.
– Нам нужно обсудить кое–какой юридический вопрос. Не уделите нам пару минут внимания? – спросил адвокат майора.
Полковник поднял голову и посмотрел на юриста. Уголки его губ едва заметно дёрнулись, изображая что–то вроде ухмылки.
– Я Вас не знаю и ничего обсуждать не собираюсь, во всяком случае, без своего защитника, который...
– Это… азалии? – спросила я, разглядывая зимний сад и перебив полковника.
– Вы, как всегда, проницательны! – колко ответил он. – Мое новое хобби – садоводство! Спокойное занятие на пенсии, к которой я, как никогда, готов.
– Удивлена, что Вы не кактусы или раффлезии выращиваете!
– Милочка, известно ли Вам, что растения–хищники, как и кактусы, очаровательно цветут? Они похоже на Вас: красивые бутоны с острыми колючками на стебле, готовыми кольнуть всех неугодных.
– Не неугодных, полковник, а тех, кто тянет к ним руки, чтобы выжить из горшка.
– Я даже соскучился по Вашей изумительной язвительности. С чем пожаловали?
– Обсудить Вашу спокойную пенсию!
– Вы заделались в пенсионный фонд или в социальные работницы?
– Вы наняли частного сыщика, чтобы следить за мной и собирать компромат. Тем самым Вы незаконно вторглись в мою жизнь. Слежка за человеком без его согласия запрещена законом!
– К чему Вы клоните, юная роза? В какую именно точку, Ваши шипы нацелились меня ужалить?
– Я могу подать на Вас в суд за нарушение права на личную жизнь. Тогда с вас снимут звания, и Ваша старость будет напоминать последние годы обычного садовода, а не полковника МВД.
– Смотрю, Вам понравилась игра в правосудие. Кстати, позвольте поздравить! Вы лихо разобрались с неприятелями. Я все газеты прочитал! Однако меня Вам не победить. Я не признаю своего причастия к слежке, и доказать его будет очень тяжело. Погоны останутся при мне! Я уверяю вас, дорогая!
В беседу вступил адвокат:
– Позвольте заметить, полковник, что Вам некстати этот иск! Вы отбываете свой срок условно, но ещё одно дело может лишить Вас и званий и псевдо–свободы.
Пожилой офицер коварно рассмеялся:
– Милочка, Ваш адвокат, кажется, не слышал, что я сказал: моё причастие к слежке недоказуемо! Оставим угрозы. Зачем Вы, действительно, пришли?
– Хочу услышать правду! Зачем Ваша ищейка следила за мной?
– После того, как вы с майором подставили меня с собакой зека, я поклялся отомстить, и сделал это, заполучив компромат. Всё просто, душечка!
– Как долго этот детектив следил за мной?
– Всего дважды! Вы же не думаете, что я бы раскошелился на большее! – улыбнулся он гадкой ухмылкой.
– Дважды?
– Да! В первый раз, когда вы встретились с министром под дождём у ресторана, второй – тем вечером, когда оставили супруга.
– Что... что это значит? Зачем было следить за мной, после того, как Вы уже отправили майору компромат? – свела я брови в напряженном удивление и, мелком взглянула на мужа, чье выражение лица зеркалило моё.
Полковник хитро захихикал и подошёл к высокой катке с растением в нежно–белых цветах:
«Жасмин, цветущий зимой. Какой волшебный сладкий аромат! Он пахнет так же соблазнительно, как месть! Милочка, не подадите мне садовые ножницы!».
Мое терпение было готово взорваться, но я пыталась сдерживать себя. Я взяла со стола инструмент и, подойдя к полковнику, вручила ему в руки. Он отрезал изящный цветок жасмина и завертел его в пальцах.
– Когда вы с майором подставили меня, и я был обвинен во всех смертных грехах, министр навестил меня и предложил договор: условный срок и сохранение званий в обмен на акции центра и уничтожение общего врага – Вашего мужа! Чиновник хотел заполучить Вас себе, а Вы сопротивлялись! Он, конечно же, понял, что моя подпись на сдачу добермана Вам в аренду, была подделана, и знал, что я за это буду мстить вашей семье. Мы придумали план на взаимовыгодных условиях. Я нанял сыщика в тот день, когда министр был готов к скрытой съемке у ресторана. Вы вышли из машины, он Вас поцеловал, а детектив заснял на камеру. Майору этого хватило, чтоб обвинить Вас в измене и выставить из дома. На то и был расчёт! Вечером после скандала, мой сыщик караулил Вас у дома, чтобы узнать, где Вы останетесь на ночь и сообщить об этом мне. Я же передал информацию министру, а дальше он уже сам! Умно, не правда ли? Так как сыщик был нанят мной, тень подозрения на министра даже не падала! Он получил желаемое, а сумел отомстить. Доказать этот сговор Вам не удастся: я буду молчать! И не советую Вам «лаяться» с чиновником! Поймите правильно, Вы хитрое создание, но его власть будет куда сильней! Именно поэтому я вам всё сейчас и рассказал, не боясь за последствия и наслаждаясь вашим ошарашенным видом! - вставил он цветок жасмина мне в волосы.
Я испытала шок от того, что только что услышала. Зрачки моих глаз расширились, а губы приоткрылись в удивлении. Я не могла пошевельнуться, точно меня сковал мороз. Я подозревала министра в причастии к этому, но к такому хладнокровному признанию была не готова.
– Что Вы несёте? – не менее ошарашенный и раздраженный спросил полковника мой муж и, вытащив цветок из моих прядей, бросил на землю.
– О, майор! Вы думали, что моя месть заключалась в тех фото? Как же Вы ошибались! – коварно рассмеялся он. – Моё возмездие в более глубоком смысле произошедшего! Вы со своей юной супругой объединились против меня, возомнив себя крепкой семейной парой! Мне захотелось разрушить её и спустить вас обоих на землю! Так вот, майор, вся ирония моей мести в том, что супруга не изменяла Вам с чиновником, хотя именно этого он и добивался! Но, как же легко Вы поверили в предательство жены! А после, своими же руками отдали её мужчине, который за вашей разлукой и стоял! Грош – цена такому браку! – с усмешкой оскалился полковник.
– Я тебе, старая гнида, морду сейчас набью! – рванул супруг к офицеру, но едва удержанный мной с адвокатом, был выведен из теплицы. Сбросив нас с себя во дворе, он отряхнулся и, не сказав ни слова, злостно направился к выходу из дома.
– Что будем делать? – спросил меня адвокат.
– Подавайте иск на старого офицера! Причастие министра мы раскрывать пока не будем, а вот полковник пусть заплатит за того, что разрушил мой брак!
– Ваш приказ будет исполнен! – понимающе взглянул на меня адвокат.
Глава 4. За кадром
В машине мы ехали молча. Мой муж, сидевший за рулём, был напряжен, как оголённый провод под электрическим током. Адвокат копался в каких–то бумагах на заднем сидении, а я... я испытывала двоякие чувства. С одной стороны, обиду и боль, причинённую мне министром, и дело было даже не в том, что он разлучил меня с супругом, а его способе получать желаемое. Способ – заспинный, гнилой, отвратительный. А ведь когда–то я верила в то, что он защищал меня от побоев и сквернословия майора. Но теперь задавалась вопросом: защищал или играл в защиту? Я поняла, что люди для чиновника – марионетки, бездушные и безвольные. Мне была омерзительна его фальшивость и наигранное благородство. Зато стали ясны слова: «Я тебя спас от мужа». Спас! Героем себя возомнил, как будто я его об этом просила! Обида и злость – вот, что я чувствовала к этому мужчине. С другой же стороны, мне стало спокойно и радостно от того, что, наконец, супруг убедился в моей невиновности перед ним. Я была верна ему в браке, и теперь он это точно знал. И хоть он злился на себя и ситуацию, в которой выглядел глупцом, выставившим меня за дверь, я не считала его таковым, и для меня он был героем. Тем самым, настоящим, сильным и отважным офицером, в которого я однажды влюбилась.
«Майор, притормозите у ЦУМа! Мне нужно в отделение прокуратуры за его углом», – разрезал тишину и скованную атмосферу серьёзный адвокат.
Не ответив ни слова, муж выполнил просьбу, и мы остановились недалеко от главного торгового центра.
– Благодарю Вас за содействие! – сказала я юристу на прощание.
– Не стоит! Вы сами добились признания полковника! Я лишь присутствовал при разговоре. Моя работа с Вашим делом только начнётся сейчас, в прокуратуре.
– Удачи! – улыбнулась я ему, вышедшему из автомобиля. Он кивнул головой и захлопнул дверцу.
В машине вновь воцарилась тишина. Майор прикрыл лицо ладонью, но я заметила, что по его щеке текла слеза.
– Ты плачешь? – уточнила я тихим тоном.
– Куда тебя подбросить? – обтёр он рукой свои щеки и сделал вид, что просто устал.
– Я тоже выйду здесь. У нас корпоратив в конце недели. Хочу пройтись по магазинам и прикупить себе вечерний наряд.
– Тогда выходи! – сухо ответил супруг.
– Послушай, в том случилось, нет нашей вины!
– Выходи, я сказал! Не нужно утешать меня и уж тем более жалеть! Я не жертва и не ребёнок!
– Как скажешь! – понимала я, что разговор не состоится и мужу нужно время, чтоб остыть. – Только, майор, прошу тебя: не вздумай мстить министру! Не сейчас! Помни, что центр кинологии в его руках! Мы всё расставим по местам, но позже! Терпение, ему ты учил меня все эти годы.
– Ты выйдешь из машины или нет?
– Уже ушла! – коснулась я рукой его колена и не спеша покинула салон автомобиля.
Резко нажав на газ, муж тронулся с места, стремясь уехать поскорей от самого себя.
Я чуть улыбнулась вслед улетевшему авто и понадеялась, что он послушает меня и не устроит разборок с чиновником, который должен был вскоре вернуться с рабочей поездки.
Уже включились фонари, и небо окрасилось в розово–синий закат. Я шла по ярким улочкам торгового квартала и наслаждаясь атмосферой декабря. Пушистый снег кружил повсюду и оседал снежинками на шапках и пальто прохожих. Витрины разных магазинов светились огнями гирлянд, а из кафешек доносились новогодние хиты. Ощущение лёгкости и предвкушение праздника наполняли мою душу. Мне было тепло и по–душевному спокойно. «Невиновна, не изменяла и оставалось преданной! Теперь он это знает!» – довольно думала я о своей чести перед майором. Мне было важно выглядеть такой в его глазах и, вот, сомнений в моей верности не оставалось.
На одной из витрин магазинов одежды мой взгляд приковало вечернее платье цвета брусники. Сотканное из шёлка, с открытыми плечами и элегантным разрезом от бедра, оно покорило меня своим великолепием. Цена была не менее впечатляющей, но, получившая свою первую зарплату на новой должности, я впервые могла позволить себе купить что–то шикарное сама. Эта мысль добавляла сладостного волнения, и я отчётливо решила примерить это платье.
Войдя в магазин, я была встречена тоненьким звоном колокольчика, прикреплённого к верхнему креплению двери. Передо мной открылся светлый павильон со множеством светильников, вкрученных в потолок. Там пахло элитным парфюмом, а с заграничного магнитофона звучала классика. Нарядов было немного, как и обычно в дорогущих бутиках. Однако все от знаменитых кутюрье и сшитые вручную. Я слегка растерялась, почувствовав себя неловко в этом храме изысканной моды, и заметив это смущение, ко мне подошла услужливая консультант:
– Помочь Вам выбрать наряд?
– Я уже выбрала! – заулыбалась я, почувствовав себя спокойней. – Можно мне посмотреть то красное платье, что выставлено на витрине?
– Можно не только посмотреть, но и примерить! – взяла она специальный крюк с зажимом, и осторожным движением рук сняла с высокой вешалки наряд.
В примерочной, надев заветное платье, я вдруг ощутила себя особенной, – красивой, достойной лучшего, женственной девушкой, начавшей новую жизнь после того, как засадила основных своих врагов. Наряд лёг чуть выше лодыжек и облегал мою фигуру. Его аккуратные контуры подчеркивали талию и бедра, а изящный разрез приоткрывал мои стройные ноги.
– Вам очень идёт, – заулыбалась консультант, когда я вышла показаться ей в платье. – И выбор отличный! Эта модель – наш эксклюзив! Будьте уверены, что не увидите такой же на ком–то ещё! Хотите, подберём красивую обувь под это чарующее одеяние?
– Давайте попробуем! – одновременно счастливо и скромно засмеялась я.
Консультант улыбнулась и, уточнив размер моей стопы, скрылась за бархатной занавесью возле кассы.
Я провела ладонями по контурам своей фигуры и посмотрелась в зеркало через плечо. «Платье прекрасно сидит и спереди, и сзади!», – оценила я собственный выбор и задрав распущенные волосы вверх, представила какую сделаю причёску.
«Примерьте эти!», – вернулась консультант с красными лодочками на высоком каблуке.
Я просунула босые ножки в туфли и радостно заулыбалась. Они сели мне точь–в–точь по размеру и придали образу завершённость.
«Беру всё!», – отважилась я, а дух захватывало от удачной покупки.
Потратив крупную сумму из зарплаты, я вышла из магазина, сияя от собственной значимости. «Первая покупка в роскошном бутике и я заслужила то лучшее, что приобрела!», – напевало моё сердце песенку, и, подложив ладошку под снежинки, я улыбнулась матушке–зиме.
Я вернулась домой поздним вечером, и мне навстречу, как и обычно, выбежала Лесси, а ещё... ещё из гостиной вышел министр, вернувшийся с командировки.
«Здравствуй, любимая!» – подошёл он ко мне и перенял из рук пакеты с покупками. Поставив их на низкое бюро в прихожей, он также помог мне снять пальто и наклонился к полу, чтобы расстегнуть на мне сапожки.
– Я и сама могу снять обувь!
– Можешь, но я как мужчина хотел бы поухаживать за своей чудной Принцессой, по которой истосковался за все эти дни! – поцеловал он меня в губы, выпрямив спину. – А ты не соскучилась по мне?
На пару секунд я впала в ступор, не зная, как отреагировать на всё, происходящее со мной. Я злилась на чиновника за мерзкие поступки, но он был нужен мне для воплощения дальнейших планов в жизнь. Я не могла признаться в том, что только что узнала и не могла устроить скандал. Ну и конечно не могла порвать с ним отношения! Мужчина, плетший интриги за спиной своей дамы, был непредсказуем, а потому опасен для неё. Я это понимала, и не хотела его злить. Министр был натурой обидчивой, а его обида могла закончиться потерей кинологического бренда и моей будущей позиции начальницы центра.
– Неужели совсем не скучала? – шептал он, играя с локоном моих волос.
– Скучала! – заулыбалась я и обняла его за шею. – Даже не верится, что ты, наконец–то, вернулся!
– Эх ты, моя врушка, – сладко–зловещим голосом сказал он, прижимая меня к себе за спину. – Ты плохо себя вела. Очень плохо! И я всё знаю!
В этот момент по моему позвоночнику, прямо под ладонью министра, пробежал холодок, и мне вдруг стало страшно от слишком крепких, почти удушающих, объятий и недоброго шепота у моего уха. Я попыталась высвободиться, но он удерживал меня, склонив свою голову мне на плечо, и громко вдыхая морозную свежесть с моих охлаждённых волос. Я впала в панику, пытаясь поспешно придумать, как убедить его в том, что я не злюсь за сговор с полковником против меня и мужа. «Вот же старый мерзавец офицер–садовод, уже успел разболтать всё министру! Как же я не учла, что такое может случиться!», – ругала я сама себя:
– Милый, в том, что случилось, нет твоей вины. Я всё понимаю и вовсе не обижаюсь на тебя! Это ничего не меняет. Я тебя по–прежнему люблю. Просто полковник использовал…
– Принцесса, – прервал меня министр и, отшагнув назад, взглянул в глаза с возмущённой ухмылкой на узких губах, – вообще–то, это твой муж нарушил регламент, а я решил закрыть на безобразие глаза.
