– Подожди! – окликнул он меня. – Я про детей спросил… Просто тот фермер, с которым ты жила, растрепался по всей округе, что ты якобы спала с ним, а гуляла с сержантом, и от последнего понесла. Навязаться ему в дом хотела, чтоб он тебя с ребёнком содержал, да только он прогнал тебя, как … шлюху. Я и спросил, есть ли…
– Нет никакого ребёнка! Он со злости, что бросила его, подонка, наплёл на меня с три короба. А ты и повёлся!
– Нет, нет! Я… тебя–то рядом не было, чтоб опровергнуть слухи. Ты осторожней на улицах. Знакомые могут гадостей наговорить, не реагируй и не принимай близко к сердцу!
– Спасибо за заботу, братец! – распрощалась я с ним.
Вконец разъярённая, я вся горела от ненависти к фермеру, вспыхнувшей с новой удвоенной силой. «Расстались давно, а всё никак не успокоится!» – злилась я про себя.
– А язвить ты умеешь! – заметил капитан, когда мы свернули за угол.
– Покончим с фермером и сразу же уедем отсюда! – сказала я сама себе, и слова прозвучали как приказ, который я намеревалась исполнить.
Глава 49 - Окунуться в прошлое
Начало расплаты фермера за всё содеянное было запланировано на вечернее время. Помня его распорядок дня, я была уверена застать мерзавца в доме после семи. Фургон, который сняли капитан с технарём, был подготовлен к своей миссии к девяти часам: оборудован сложной аппаратурой с пультом управления, кучей кнопок и огромными наушниками. «Как только всё это уместилось в ящик, что техник вёз на тележке?!» – удивлялась я.
– Раскрой блузку, я микрофон на тебя надену! – приказал офицер.
– А нельзя было просто диктофон с собой взять? – расстегнула я две верхние пуговицы и позволила ему делать своё дело.
– Нельзя! Запись нужна профессиональная с хорошим звуком! Да и мы должны слышать, что у вас там происходит! Вдруг оперативная помощь понадобится!
– Не пугай меня, пожалуйста, итак руки дрожат! – потёрла я холодные вспотевшие ладони друг о друга.
Возлюбленный обнял меня, крепко прижав к груди:
– Ты моя храбрая, девочка! Я обещаю, что с тобой ничего не случится! Мы будем стоять прямо за углом фермы, и разделять меня от тебя будет лишь невысокая деревянная ограда, которую я с лёгкостью одолею, если что! Ты ведь доверяешь мне, своему капитану?
– Да, – робко ответила я, по–прежнему ощущая дикую нервозность внутри.
– Тебе надо успокоиться, слышишь? – взял он в ладони моё лицо и посмотрел в глаза. – У тебя напуганный взгляд, аж зрачки расширены!
– Так я волнуюсь!
«У меня всё готово!» – прервал нас технарь, и мы проверили поступление звука из микрофона на его служебный инвентарь.
«Иди и ничего не бойся!» – отправил меня на задание избранник и я послушно пошла.
Открыв несложную калитку, я зашагала по земле, где каждый сантиметр напоминал мне о боли, унижение, потере и страхе. Я подошла к дому фермера сбоку, как раз оттуда, где он чинил сарай, когда мы виделись в последний раз. Тогда он напугал меня до смерти и убил наше дитя в моём чреве. Я зажмурила глаза, чувствуя, как всё моё нутро дрожит, а ноги еле держат тело. Я остановилась и вдохнула свежего сельского воздуха полной грудью. Я бы и хотела убежать, но не могла, уже вовсю вовлеченная в эту авантюру. «Ну, почему, почему я не умею отказать своего мужчине?» – ругала я себя, не согласная с планом, но смиренно следовавшая ему. Подсознательно я жаждали мести, но мне было очень страшно оставаться с фермером наедине. Я должна была вызволить его из дома на крыльцо, где мы могли бы пообщаться тет–а–тет. Капитан объяснил мне, что это будет наилучшим вариантом, чем искать ублюдка посередине дня где–то в поле. Ведь тогда было бы неясно, где остановить фургон для лучшего сигнала и на случай опасности.
Небо уже объяли сумерки, и в окнах дома горел приглушённый свет, но никого мне видно не было. Я оглянулась ещё раз в сторону капитана, которого уж было не видать, но его присутствие неподалёку немного успокаивало меня. Я искренне верила в то, что он не даст меня в обиду. И… я постучала в дверь.
Прошло минуты три пока не расслышался поворот ключа в замочной скважине. Я нервно сглотнула, учащённо дыша. Фермер распахнул врата своего ада, но, увидев на пороге меня, тут же вышел на крыльцо и прикрыл за собою дверь:
– Что ты тут делаешь? Я же сказал не приходить! – полушепотом недовольствовал он.
– Поговорить надо! – чуть громче ответила я, желая поднять уровень диалога выше на тон, переживая, что в фургоне не будет слышно нашей беседы.
– Нам с тобой не о чем говорить!
– О, нет, мой милый, есть о чём! Я тут выяснила, что ты до сих пор обо мне сплетни, да небылицы по округе разносишь! – забыв про страх, высказалась я.
– Какие ещё небылицы, дура полоумная?!
– О том, что ребёнок, которого я под сердцем носила, не от тебя зачался! Ты же сам прекрасно знаешь, что был единственным в моей постели!
– Да откуда мне это знать? Ты ж потаскухой местной была, а теперь, видать, и городской стала, раз пропала на года! Тебе чего надо? Что ты за мной бегаешь, да никак в покое не оставишь? Надеюсь не за алиментами пришла, ибо платить тебе я ни копейки не собираюсь!
– Ничего мне от тебя не надо! Проезжала тут мимо, вот и захотелось напомнить, какой ты подонок и проститут! Ты сам привёл в наш дом девку, которую на нашей же кровати отымел, пока я запертая тобой сидела в тесной комнатушке. Разве не так всё было? – провоцировала я его.
Разгневавшись на мои слова, фермер пошёл на меня тараном, злобно оскалив зубы и напрягши кулаки.
– Ты, видимо, не поняла моих предупреждений, сучка никчёмная! Да я тебя сейчас собственными...
Я попятилась назад, вновь испытав всю ту же дрожь по коже, что и тогда: как будто я промокла под дождём и стою на ледяном ветру. Я глянула в сторону фургона и заметила приближающуюся тень капитана в свете лампы, падающего из окна. Это успокоило меня, но вдруг приоткрылась дверь и на пороге появилась супруга фермера, та шлюшка, что, не имея совести и чести, переспала с ним, зная, что я в соседней комнате. Именно её отец и выкупил ферму мерзавца, хотя владение имуществом так и осталось косвенно за зятем.
– Милый, ты с кем разговариваешь? – спросила она, а я заметила, что тень возлюбленного остановилась.
– Это по делу! Я сейчас приду! – резко ответил он ей.
Она же, увидев меня, наверняка вспомнила грехи прошлого и, приоткрыв в удивление рот, так и замерла на пороге. Её отвлёк совсем малыш, их сын, которому было года полтора. Он вышел на порог за родителями, и хотел было добежать до папы, но был остановлен ею за руку.
«Идите в дом, сейчас же!» – скомандовал фермер своей семье.
После того, как жена и сын закрыли за собой входную дверь, он повернулся ко мне:
– Ладно, раз ты мазохистка, давай повспоминаем наши былые деньки! Просить прощения я не за что не стану, а вот недовольство выкажу с удовольствием! Хочешь послушать, какая ты занудная в постели или как не умеешь накрывать на стол? Или как мне было плевать на то, что залетела?
– Я просто зашла сказать, что ты подонок! – ответила я ему и ушла с крыльца.
Покидая фермера, я слышала, как он ещё пару секунд постоял на пороге, после чего захлопнул дверь, и я выдохнула. Зайдя за угол, я была встречена капитаном, сторожившим меня. Он накинул мне пиджак на плечи и, обняв за талию, повёл к фургону.
– Гадёныш вроде успокоился, почему ты не продолжила ваш диалог? – спросил заботливый офицер.
– У него маленький сын, чего я не учла!
– И что с того?
– А то, что я бы не хотела, чтобы невинное дитя понесло наказание за повинности своего отца. Обещанный тобой позор ведь ляжет не только на фермера, но и на всю его семью!
– Но он–то о твоём ребёнке не беспокоился!
– Я не такая, как он, и никогда такой не буду! Прости меня и спасибо за помощь, но я сама отомщу фермеру, когда настанет время. Лишить ребёнка тихого детства и веры в родителя я не смогу!
Удивительно, но на этот раз капитан не стал высказываться мне из–за потраченных впустую денег, времени и сил. Он даже не отчитал меня за одолженную технику и специалиста, что был вынужден привести с тобой, наверняка оплатив и его услуги, и уж точно обеспечив проездом и проживанием. «Это был мой свадебный подарок! – сказал он. – Не важно, что ты его не приняла!». Мужской поступок добавил гирьку на чашу весов в пользу моего положительного ответа о браке, хотя меня особо и не спрашивали.
Мы вернулись в номер отеля и, обессиленная от пережитого стресса, я «бросилась» на кровать и тут же уснула.
Рано утром, когда уже рассвело, меня разбудила хлопнувшая дверь номера. Я приподнялась с постели и увидела капитана, вернувшегося откуда–то и прошедшего в душевую. Спросонья я не сразу поняла, где и что происходит, но встала за ним. Он мыл руки в умывальнике, а заметив меня в проёме, улыбнулся и сказал:
– Доброе утро, малыш! Я разбудил тебя?
– А где ты был? – приходила я понемногу в себя.
– Прогуляться решил поутру! Вот приведём себя в порядок и спустимся завтракать! – добро ответил он.
Преисполненная нежности, я подошла, чтобы обнять его и резко очнулась ото сна, увидев следы крови на его костяшках, которую он тщательно смывал.
– Что случилось? – испуганно спросила я.
– Да пустяки!
– Ты что, к фермеру ходил? – догадалась я о причине ранок.
– Послушай, – закрыл он кран и снял полотенце с держателя, – с подонком всё нормально! Он просто пару раз неудачно упал с трактора, даже и не поняв, что произошло, – явно приукрасил ситуацию капитан.
– Ты зачем это сделал? Зачем избил его? – возмутилась я, не желая иметь проблем и отчего–то беспокоясь, действительно ли, всё сносно с ублюдком.
– Затем, что я мужчина, солнце, а он заслужил пары тумаков! – прозвучал его короткий ответ, после чего он вышел из душевой, оставив меня наедине с переживаниями, которые, должна признаться, в чём–то были мне очень приятны. Мой офицер, не вынесший ненадлежащего отношения к будущей жене, исполнил приказ своего мужественного сердца.
Глава 50 - Дочерняя забота
– Вы не пожалели, что не отомстили фермеру, когда была возможность? – спросил я майора.
– Я не пожалела, что осталось с чистой совестью, особенно учитывая мою чувствительность к теме детей. Я ведь смотрела за младшими братьями и сёстрами, да так, как никогда ни об одном из нас не заботилась мать. Совсем юной я мечтала стать учителем младших классов именно по той причине, что отлично ладила с малышами. Когда я потеряла ребёнка, моя душа погибла вместе с ним, и появилась новая «я», желающая мстить, но я никогда бы не причинила вред сыночку фермера, который был невинен в моей потере. Его спокойное детство и благополучие не должны были пострадать из–за грехов отца. Нет, я не сожалела о том, что упустила тот шанс испортить жизнь подонку. Кроме того, лейтенант, план капитана по пристыжению фермера отзеркаливал позор и на моё имя, ведь это меня поимели и бросили. Я не хотела быть выставленной в роли жертвы на всеобщий суд. Мне не нужна была чья–то жалость. Мне нужна была справедливость. И я добилась её годами позже! Я уничтожила фермера так, как сама захотела, и как мне позволила совесть. Но тебе, дорогой, я поведаю об этом позже.
Мы спустились в холл отеля с желанием позавтракать. Подойдя к стойке администратора, капитан предъявил бронь на питание на нас троих и получил в обмен три деревянные фишки с номерками. По ним каждый из нас мог наложить себе еды со «шведского стола».
И вот, уже у входа в столовую, мне показалось, что меня окликнул знакомо неприятный голос матери. Я обернулась, и убедилась в том, что была права. «Доченька!» – моя родительница стояла в вестибюле с распростёртыми объятьями, бросаться в которые мне вовсе не хотелось. Капитан «отпустил» технаря и остался со мной.
– Здравствуй! – холодно сказала я. – Как ты меня нашла и для чего?
– Не обнимешь маму? – продолжала она разыгрывать театр родственной любви.
– В последнюю нашу встречу ты мне отчетливо сказала, что дочери у тебя в моём лице больше нет!
– Ой, ты всегда была злопамятной! – наигранно захихикала она, превращая очередной упрёк в милую шутку.
– Так как ты меня нашла?
– У нас всего один приличный отель на весь город, и гости из столицы обычно заселяются в него. А это мой будущий зять? – как ни в чём не бывало приблизилась она к капитану и расцеловала в обе щеки. Будучи уважительным мужчиной, он позволил ей это, поздоровавшись и представившись в ответ.
«Моя дочь всегда была вредной фантазёркой! Не берите в голову! Родители и дети часто ссорятся, не понимая друг друга, но это вовсе ничего не значит! Я скучала по ней, и когда мой сынок рассказал о том, что она в городе, да ещё и с женихом, я сразу поспешила сюда повидаться с вами!» – оправдалась мать перед капитаном, и приобняла меня за плечи. От её прикосновений по коже побежала дрожь и меня передёрнуло. Я отошла на пару шагов, желая поскорее распрощаться:
– Ладно, увиделись и здорово! Теперь нам пора позавтракать!
– А будущую тёщу не пригласите с собой в столовую? – обратилась она к моему избраннику, заставив меня покраснеть от наглости родителя перед наречённым. – Пообщались бы! Познакомились! Всё–таки старшая дочь замуж выходит!
– Я куплю вам завтрак! – сказал капитан и направился к стойке администратора за ещё одной фишкой.
«Мама не голодная!» – крикнула я ему, удержав за рукав кителя.
Капитан же взял меня под руку и отвёл в сторону:
– Прекрати сейчас же! Что за детский сад? Вы с матерью можете быть хоть заклятыми врагами, но я, как будущий муж её дочери, не имею права не проявить уважения!
– Но я не хочу!
– Потерпишь! – шепотом прикрикнул он на меня, и пошел оформлять дополнительную порцию еды.
Не сумев возразить или переубедить его, я вернулась к своей нахальной родительнице, которая удобно развалилась на диване в ожидание утренней трапезы.
– Мама, зачем ты пришла?
– Твой брат сказал, что ты теперь большая шишка! Без двух минут жена офицера, студентка академии МВД с блестящим будущем в вашем общем с мужем деле.
– Да это так! – горделиво подняв лицо, ответила я. – И что с того?
– Это мы с отцом воспитали тебя должным образом! И ты должна быть благодарна нам за то, что выросла такой красивой, трудолюбивой и сообразительной в выборе женихов!
– Я ничего вам не должна! Тебе ли не знать, что мы с братом сполна расплатились с вами за подаренную нам жизнь, воспитывая тех, кого вы с папой так беспечно плодили.
– Дело не только в подаренной жизни, доченька! Ты ела, пила и жила в нашем доме восемнадцать лет. И да, ты вносила свою лепту в семью! Твой брат же не жалуется, что помогал родителям по дому. А ты что, особенная? Или фермер был прав, называя тебя никчемный бездельницей? Может ты из лени сбежала, чтобы найти себе такого вот зрелого мужика, и жить с ним, ни в чём не нуждаясь и ничего не делая?
– Не смей судить меня!
– А ты не смей судить меня! Мы с твоим папой имели право заводить столько детей, сколько нам хотелось!
