Саша принялся энергично счищать землю слой за слоем совковой лопатой. Очертания нижней части плиты становились всё яснее. Через полчаса он отложил лопату, подстелил под колени пластиковый коврик и принялся работать совочком.
Саша от удивления расширил глаза. Под аккуратными рядками протокитайских иероглифов находилось изображение человеческого черепа с костями. Кости не были перекрещены снизу черепушки, как это можно было бы ожидать. Кости находились слева и справа от черепа и напомнили Саше почему-то ложку и вилку. А сам череп беззубо лыбился и как бы намекал, что сейчас приступит к завтраку.
Саша неожиданно для себя издал смешок. Непонятно откуда взявшееся эхо, повторило смешок над самым его ухом
- Ихи!
Сашина рука дрогнула и вместо аккуратного движения, он счистил большой пласт земли, обнаживший изображение того, что находилось ниже черепа и костей.
Там были углубления в форме ладоней.
Я должен положить туда свои ладони, - пришла ему в голову мысль. Именно это он должен сделать. Каменная плита с древними иероглифами - дверь куда бы то ни было, призывала его сделать это.
Он должен был вложить ладони в углубления много веков назад специально для этого созданные.
Саша потер ладони, невольно улыбаясь, потому что увидел себя со стороны в виде мухи, потирающей лапки перед кучкой меда? Или кое-чего другого, не менее липкого и пахучего, но совсем с другими характеристиками?
Не мухи летят на мед, а пчелы.
Мухи летят на дерьмо.
Ладони Саши зависли над углублениями. Солнце зашло за тучу и выглянуло. От внезапного яркого солнечного света его руки, пропитанные раскопочной пылью осветились на мгновение так, что он увидел бегущую под кожей кровь. Так бывало, когда он в детстве в темноте баловался с фонариком и подносил его вплотную к ладони и тогда свет фонарика становился кроваво красным.
Саша вздрогнул. Солнечный свет сговорился с его глазами и выдавал один световой эффект за другим. Теперь углубления на плите осветились искрящимся светом, будто там рассыпали волшебную пыль.
Саша отступил на шаг и оглянулся. Он словно бы искал поддержки. Чертовы выемки в виде двух ладоней так и манили его, прикоснуться к ним.
Мне нужно охладить пыл. - понял он. - Что там Лена говорила про Хичкока? Сначала надо съесть яичницу? Как минимум следует пойти к речке и умыться ледяной водой. Умыться, сфоткать плиту в нескольких ракурсах и топать в лагерь. К любимой жене, Матвею Петровичу и студентам. Сегодняший вечер обещал быть веселым и немного пяьным. Разговоры под луной и звездами, секс в палатке с молодой женой. И вот завтра, когда Лена закончит переводить все иероглифы, он возможно (только возможно) прикоснётся к этим выемкам в форме ладоней.
В конце концов, неизвестно чьи руки касались их? Может быть кровавые жрецы прошлого прикладывали туда руки мертвецов?
Саша вздрогнул. Неожиданно как ветерок налетел страх и коже на спине стало липко холодно.
Саша поднялся с колен. С хрустом потянулся и нарочито громко зевнул. Зевнул так, будто кто-то рядом сейчас его мог слышать и видеть, и ему нужно было успокоить этого невидимого некто своим беззаботным зевком. Вот так и сходят с ума археологи, - пришла мысль и тут рядом с его тенью на земле возникла ещё одна тень - мутная, размазанная, подрагивающая.
Что это ещё такое?
Саша задрал голову. Солнце светило так ярко, что ему пришлось зажмуриться. С неба в его сторону летел здоровенный черный ворон. Летел кругами. Тень становилась темнее. Послышался мягкий звук скользящих по воздуху крыльев.
Саша схватился за лопату. Поднял голову, готовый нанести удар лопатой по ворону.
Но всё произошло совсем не так. На небе было только солнце и прозрачный летний воздух.
А в затылок что-то ударило с такой силой, будто ему наотмашь врезали металлическим прутом. Саша покачнулся и упал руками вперед.
Аккуратно угодив ладонями в выемки на каменной плите с протокитайскими иероглифами и черепом готовившемся поужинать.
Внезапно он ощутил чувство, которое можно было бы назвать обманутое ожидание. Всё пошло совсем не так как он предполагал ещё час назад.
Она, это проклятая плита обманула его. Заставила раскопать себя. С помощью жуткого ворона заставила приложиться руками к своим выемкам в форме ладоней.
- Мать твою, - прошептал Саша. - Это ещё что?
С затылка по пыльным волосам, через пыльные же уши, неприятно щекоча кожу, потекла и закапала кровь. Кровь капала на его ладони, которые прижимались к выемкам в плите. Там где кровь попадала на плиту, она исчезала, впитывалась без следа.
А проклятая птица крепко вцепилась ему в голову когтями и долбила клювом по затылку. Он ощутил безумную боль на затылке и шее.
Черт, она вскроет мне черепушку, как скорлупу грецкого ореха. Саша наклонился вперед, принимая положение похожее на то, как если бы он решил отжаться от земли.
Но его ладони, будто намазали клеем, и он вместо эффектного переката, и хватания проклятой птицы, лишь дернулся и упал подбородком вперед, больно ударился и чуть не потерял сознание.
Дын-дын-дын, - долбила в затылок проклятая птица. Дын-дын-дын! Скоро я выклюю твой мозг.
- ААААА! - заорал Саша. - Боольно же!
Птица неожиданно сжалилась и слетела с его головы и расхаживала теперь в паре метров от плиты. Слава богу, она не выклюет мой мозг, - с облегчением подумал Саша.
Но что же с моими руками? Почему они прилипли? Почему я стал как тот придурок из сказки прилипший к смоляному человечку?
- Ты тоже отпусти меня! - заорал Саша.
Эти слова полагались плите. И о чудо, и тут помогло. Ладони отлипли.
Или нет?
Саше сначала показалось, что его руки освобождаются от плиты. Но это было не так. Это плита вместе с его руками освобождалась из земли!
Земля вокруг плиты заходила ходуном. Саша ощущал это как локальное землятрясение. Ворон остановился и смотрел как по земле змеилась трещина. Ворон каркнул и взлетел в воздух. Саша увидел, что клюв ворона блестит от его крови.
И тут плита вынырнула из земли!
Саша ничего не мог поделать с силой исторгнувшей плиту из земли. Он вспомнил, как на озере пытался утопить большой надувной матрас и ничего не получалось. Матрас всё время выныривал. Но это был матрас, а не каменная плита, весом килограммов в триста!
Саша вместе с проклятой плитой подлетел над землей метров на десять. Со стороны могло показаться, что он держит плиту в руках и пытается прочитать иероглифы.
Плита рухнула вниз и Саша вместе с ней.
Руки в локтях больно выкрутило и Саша ощутил, что внутри живота зажглось обидное и нелепое чувство: я так и не пожил толком. Мой жизненный путь только начался. Сейчас он расшибётся плитой о воду, потому что летел он прямиком в речку Арчеглат.
И Лена никогда не узнает, как могла бы быть счастлива рядом с ним.
И это желание - сделать любимого человека счастливым вдруг помогло ему взять себя в руки. Ну, хотя бы не омрачать жизнь любимой своей нелепой, местами потешной смертью в нарушение всех законов физики и разумного мира.
Саша отлепился таки от проклятой плиты.
И вовремя. Как кусок скалы упавший с тысячиметровой высоты плита вонзилась в спокойную гладь речки Арчеглат. Полетели брызги, как от разорвавшегося снаряда.
Вода окончательно привела Сашу в чувство и он, как летающий червяк, извиваясь изменил траекторию своего падения. Голова ширкнула по краю плиты и ухо, казалось, сточилось до ушной раковины.
Плита ушла под водой в одну сторону, а Саша в другую.
Саша ладонями ощутил влажный ил на дне речки. Он оттолкнулся и, помогая себе ногами и руками поплыл к повернхности.
Саша шумно дышал и смотрел туда, откуда вылетела эта чертова плита и он вместе с ней.
Из выемки в земле, где лежала плита, вылетало множество крупных мух, размером с маленького воробья. Несколько из них кружились над водой. Странные жуткие мухи летели из земли одна за другой.
Словно по зову волшебной флейты они поднимались высоко в небо и там, собравшись в мрачную жирную тучу, полетели в сторону лагеря.
Горла, как нож, коснулось предчувствие грядущего ужаса. Саша постарался взять себя в руки и прошептал
- Лена.
Он выскочил из реки, поскользнувшись и чуть не раскроив и без того кровоточающую голову о прибрежный камень. Похожий на ожившего утопленника, Саша побежал к лагерю.
Он видел как облако странных больших мух спикировало на одну из палаток в лагере. Это была их с Леной палатка.
- Нет! - заорал Саша.
Тут ему снова в затылок что-то ударило с такой силой, что он полетел вперед головой. Ударился о землю и лишился сознания.
Саша уже не видел, как всё тот же ворон деловито клюнул его голову пару раз и полетел по другим своим делам.
Множество крупных мух поднялось от палатки в лагере и превратились в череп с двумя костями по бокам. Рот чернпушки ухмылялся, а безглазые впадины моргали на свету крыльями множества мух.
Череп был доволен тем, что только что произошло.
Череп ликовал.
А студенты и Матвей Петрович как ни в чем не бывало ходили по лагерю и ничего не замечали. Ни черных мух размером с маленького воробья, ни черепа с костями. Только Сашу упавшего на дороге случайно увидела одна из студенток и закричала
- Там Александр Иванович на дороге свалился. Мальчики, на помощь! Быстрее!
3
Саша находился в отключке примерно двадцать минут. Ровно до того момента как Матвей Петрович сунул ему под нос ватку с нашатырным спиртом. Саша дернул головой и почти сразу боль в расклеванном птицей затылке затмила всё перед его глазами. Он зажмурился и спросил
- Вы видели этих огромных мух? - он открыл глаза. - И черного ворона? Видели?
Матвей Петрович сделал знак студентке и та продолжила делать то, что делала. Она осторожно бинтовала голову Саше.
- Александр Иванович, вы вдруг побежали к лагерю, споткнулись и ударились головой.
- Затылком, - озадаченно сказал Матвей Петрович. - Не могу понять, как ты так умудрился грохнуться? Что вообще у тебя случилось на раскопке?
- Много чего, - прошептал Саша и взглянул в сторону палаток.
Он решил пока не рассказывать подробности своего полета на каменной плите и перипетий с черным вороном. Он сомневался, что старик поверит ему.
- Выходит, вы ничего не видели? - только и спросил он.
- Ну, полчища мух точно не видели. Да и откуда им взяться здесь? В степи их продувает и они редко когда скапливаются. А чтобы полчища.
- Ну, это хорошо, - сказал Саша, - А… Лена? Ребята, Елена Станиславовна, где?
- Она час назад сказала, что объявляет сон час, - сказала студентка бинтовавшая Сашу. - И залезла в палатку. Я не видела, чтобы она выходила.
- Час назад?
- Ну-да.
- Она что не вышла из палатки, когда вы побежали ко мне? - изумился Саша.
- Ну, - пожал плечами Матвей Петрович. - Может быть, Лена крепко спит?
Саша встал и, пошатываясь, побрёл к палаточному лагерю. Неумело замотанный бинт на его голове размотался и Саша походил на бедуина. Часть студентов сидела за длинным обеденным столом и недоуменно разглядывала своего преподавателя.
- Что с вами, Александр Иванович?
Саша махнул рукой, как бы пытаясь сказать, что ничего особенного, бывало и хуже. И откинул полог их с Леной палатки.
Лены там не было. Спальники и ее подушка с вышитым чеширским котом. Бутылка воды. Планшет и несколько листов, где Лена писала возможные переводы и сочетания протоиероглифов с каменной плиты. Сумки с вещами стояли нетронутые.
Саша сглотнул тугой комок, в голове пульсировала боль и будто орала та сумасшедшая птица. Или целый рой мух летал от одного уха к другому. Что за безумие происходит со мной? И черт бы со мной, но где Лена? Стоп, не надо паниковать, - попытался успокоить он себя. Просто жена пошла в туалет - деревянный сортир на краю их палаточного лагеря. Ничего страшного, скоро вернется.
Саша вылез из палатки и посмотрел в ту сторону, где находился туалет. Дверь туалета была открыта настежь.
Там тоже было пусто.
- Ребята, кто видел Елену Станиславовну? - звучало со всех сторон.
- Она же в палатке была, - немедленно откликнулись девочки. - А что?
- Да, действительно, Саша а что случилось? - спросил Матвей Петрович, нахмуриваясь. - Ты конечно, непонятно почему выглядишь, как час назад прошедший огонь и воду, но ты сеешь панику…
- ЛЕНА ПРОПАЛА, - заорал Саша. - Её нет здесь!
- Да что ты такое твердишь? - злясь, сказал Матвей Петрович. - Ведь я был здесь! Я бы заметил, если бы что-то начало происходить странное!
Он наклонился и посмотрел внутрь палатки. Выпрямился и спросил всех, кто собрался рядом
- Кто-нибудь видел Елену Станиславовну, выходящей из палатки?
Молчание было ему ответом. Саша почувствовал, как в голове снова пульсирует боль и присел на корточки. Он точно знал, что во всём виновен черный ворон и полчища огромных мух, вылетевших из земли, где лежала каменная плита.
Всё было реальностью: и его полет на каменной плите. И падение в реку - его одежда всё ещё была влажная, а ладони были испачканы высохшим речным илом. И проклятые мухи - что бы это ни было, оно зависло над их с Леной палаткой и после этого она исчезла.
- Ну, всё, хватит - Саша встал и стал показывать рукой направления. - Три человека прочесывают местность вдоль реки до раскопок. Три человека идут в сторону деревни. Остальные на расстоянии пяти метров друг от друга идем прямо по степи и периодически зовём Елену Станиславовну.
- Мы только что из деревни пришли. Там мы не видели Елену Станиславовну, - сказал один из парней.
- Всё равно. Все вперед. Через час если не находим её, то звоним в полицию.
Ребята разошлись. Со всех сторон стало доноситься: “Е-ле-на Ста-ни-сла-вов-на!”
Матвей Петрович спросил тихо
- Что у тебя произошло на раскопе? Ты выкопал эту плиту?
- Да, - сказал Саша. - Позже расскажу. Извините, сейчас не до этого.
Саша ощутил укол совести. На старика преподавателя было смотреть страшно, а он не могу ему ничего толком ни рассказать, ни объяснить.
Саша залез в палатку и схватил листы с переводами жены. Ага. Лена перевела всю нижнюю часть иероглифов до самого черепа, который видел сегодня только он. Сначала на каменной плите, а после в виде жутких мух над палаткой.
- И тот, кто возложит руки под символ, - читал Саша. - Под символ… Тот освободит всех адских созданий, что сидят в этой клетке. За надежной стеной, которую запечатал…
Дальше Лена поставила два знака вопроса. Саша провёл по ним указательным пальцем, словно мог таким образом ответить на них и продолжил читать.
- И будет так, что те, кто внутри, станут снаружи. А то что любил тот кто снаружи, закроется в тюрьму. Так будет, пока последняя тварь не погибнет. Тогда обмен состоится.
Так вот что случилось!
Саша ощутил глухую боль в затылке. Бедная Лена. Бедная его жена. Она стала невинной заложницей темных сил. Получалось, что теперь она в какой-то тюрьме. И где эта тюрьма? В аду? Получается, что он своими действиями забросил свою любимую в ад? И как теперь быть? Что черт его дери он должен делать?
Спокойно. Просто спокойно. Да, ты из просто мечтательного болвана превратился в мужа, который своими действиями устроил жене отпуск в аду. Но если ты сейчас же не возьмешь себя в руки, то всё станет намного хуже.
Нужен план, как достать жену из тюрьмы, где до этого сидели демоны и разные монстры. Те самые, что разлетелись в виде больших мух.
- Саша, я уже вызвал полицию, - сказал Матвей Петрович. - Просто мне стало очень страшно за Лену. Пусть они сразу начинают поиски.
Саша от удивления расширил глаза. Под аккуратными рядками протокитайских иероглифов находилось изображение человеческого черепа с костями. Кости не были перекрещены снизу черепушки, как это можно было бы ожидать. Кости находились слева и справа от черепа и напомнили Саше почему-то ложку и вилку. А сам череп беззубо лыбился и как бы намекал, что сейчас приступит к завтраку.
Саша неожиданно для себя издал смешок. Непонятно откуда взявшееся эхо, повторило смешок над самым его ухом
- Ихи!
Сашина рука дрогнула и вместо аккуратного движения, он счистил большой пласт земли, обнаживший изображение того, что находилось ниже черепа и костей.
Там были углубления в форме ладоней.
Я должен положить туда свои ладони, - пришла ему в голову мысль. Именно это он должен сделать. Каменная плита с древними иероглифами - дверь куда бы то ни было, призывала его сделать это.
Он должен был вложить ладони в углубления много веков назад специально для этого созданные.
Саша потер ладони, невольно улыбаясь, потому что увидел себя со стороны в виде мухи, потирающей лапки перед кучкой меда? Или кое-чего другого, не менее липкого и пахучего, но совсем с другими характеристиками?
Не мухи летят на мед, а пчелы.
Мухи летят на дерьмо.
Ладони Саши зависли над углублениями. Солнце зашло за тучу и выглянуло. От внезапного яркого солнечного света его руки, пропитанные раскопочной пылью осветились на мгновение так, что он увидел бегущую под кожей кровь. Так бывало, когда он в детстве в темноте баловался с фонариком и подносил его вплотную к ладони и тогда свет фонарика становился кроваво красным.
Саша вздрогнул. Солнечный свет сговорился с его глазами и выдавал один световой эффект за другим. Теперь углубления на плите осветились искрящимся светом, будто там рассыпали волшебную пыль.
Саша отступил на шаг и оглянулся. Он словно бы искал поддержки. Чертовы выемки в виде двух ладоней так и манили его, прикоснуться к ним.
Мне нужно охладить пыл. - понял он. - Что там Лена говорила про Хичкока? Сначала надо съесть яичницу? Как минимум следует пойти к речке и умыться ледяной водой. Умыться, сфоткать плиту в нескольких ракурсах и топать в лагерь. К любимой жене, Матвею Петровичу и студентам. Сегодняший вечер обещал быть веселым и немного пяьным. Разговоры под луной и звездами, секс в палатке с молодой женой. И вот завтра, когда Лена закончит переводить все иероглифы, он возможно (только возможно) прикоснётся к этим выемкам в форме ладоней.
В конце концов, неизвестно чьи руки касались их? Может быть кровавые жрецы прошлого прикладывали туда руки мертвецов?
Саша вздрогнул. Неожиданно как ветерок налетел страх и коже на спине стало липко холодно.
Саша поднялся с колен. С хрустом потянулся и нарочито громко зевнул. Зевнул так, будто кто-то рядом сейчас его мог слышать и видеть, и ему нужно было успокоить этого невидимого некто своим беззаботным зевком. Вот так и сходят с ума археологи, - пришла мысль и тут рядом с его тенью на земле возникла ещё одна тень - мутная, размазанная, подрагивающая.
Что это ещё такое?
Саша задрал голову. Солнце светило так ярко, что ему пришлось зажмуриться. С неба в его сторону летел здоровенный черный ворон. Летел кругами. Тень становилась темнее. Послышался мягкий звук скользящих по воздуху крыльев.
Саша схватился за лопату. Поднял голову, готовый нанести удар лопатой по ворону.
Но всё произошло совсем не так. На небе было только солнце и прозрачный летний воздух.
А в затылок что-то ударило с такой силой, будто ему наотмашь врезали металлическим прутом. Саша покачнулся и упал руками вперед.
Аккуратно угодив ладонями в выемки на каменной плите с протокитайскими иероглифами и черепом готовившемся поужинать.
Внезапно он ощутил чувство, которое можно было бы назвать обманутое ожидание. Всё пошло совсем не так как он предполагал ещё час назад.
Она, это проклятая плита обманула его. Заставила раскопать себя. С помощью жуткого ворона заставила приложиться руками к своим выемкам в форме ладоней.
- Мать твою, - прошептал Саша. - Это ещё что?
С затылка по пыльным волосам, через пыльные же уши, неприятно щекоча кожу, потекла и закапала кровь. Кровь капала на его ладони, которые прижимались к выемкам в плите. Там где кровь попадала на плиту, она исчезала, впитывалась без следа.
А проклятая птица крепко вцепилась ему в голову когтями и долбила клювом по затылку. Он ощутил безумную боль на затылке и шее.
Черт, она вскроет мне черепушку, как скорлупу грецкого ореха. Саша наклонился вперед, принимая положение похожее на то, как если бы он решил отжаться от земли.
Но его ладони, будто намазали клеем, и он вместо эффектного переката, и хватания проклятой птицы, лишь дернулся и упал подбородком вперед, больно ударился и чуть не потерял сознание.
Дын-дын-дын, - долбила в затылок проклятая птица. Дын-дын-дын! Скоро я выклюю твой мозг.
- ААААА! - заорал Саша. - Боольно же!
Птица неожиданно сжалилась и слетела с его головы и расхаживала теперь в паре метров от плиты. Слава богу, она не выклюет мой мозг, - с облегчением подумал Саша.
Но что же с моими руками? Почему они прилипли? Почему я стал как тот придурок из сказки прилипший к смоляному человечку?
- Ты тоже отпусти меня! - заорал Саша.
Эти слова полагались плите. И о чудо, и тут помогло. Ладони отлипли.
Или нет?
Саше сначала показалось, что его руки освобождаются от плиты. Но это было не так. Это плита вместе с его руками освобождалась из земли!
Земля вокруг плиты заходила ходуном. Саша ощущал это как локальное землятрясение. Ворон остановился и смотрел как по земле змеилась трещина. Ворон каркнул и взлетел в воздух. Саша увидел, что клюв ворона блестит от его крови.
И тут плита вынырнула из земли!
Саша ничего не мог поделать с силой исторгнувшей плиту из земли. Он вспомнил, как на озере пытался утопить большой надувной матрас и ничего не получалось. Матрас всё время выныривал. Но это был матрас, а не каменная плита, весом килограммов в триста!
Саша вместе с проклятой плитой подлетел над землей метров на десять. Со стороны могло показаться, что он держит плиту в руках и пытается прочитать иероглифы.
Плита рухнула вниз и Саша вместе с ней.
Руки в локтях больно выкрутило и Саша ощутил, что внутри живота зажглось обидное и нелепое чувство: я так и не пожил толком. Мой жизненный путь только начался. Сейчас он расшибётся плитой о воду, потому что летел он прямиком в речку Арчеглат.
И Лена никогда не узнает, как могла бы быть счастлива рядом с ним.
И это желание - сделать любимого человека счастливым вдруг помогло ему взять себя в руки. Ну, хотя бы не омрачать жизнь любимой своей нелепой, местами потешной смертью в нарушение всех законов физики и разумного мира.
Саша отлепился таки от проклятой плиты.
И вовремя. Как кусок скалы упавший с тысячиметровой высоты плита вонзилась в спокойную гладь речки Арчеглат. Полетели брызги, как от разорвавшегося снаряда.
Вода окончательно привела Сашу в чувство и он, как летающий червяк, извиваясь изменил траекторию своего падения. Голова ширкнула по краю плиты и ухо, казалось, сточилось до ушной раковины.
Плита ушла под водой в одну сторону, а Саша в другую.
Саша ладонями ощутил влажный ил на дне речки. Он оттолкнулся и, помогая себе ногами и руками поплыл к повернхности.
Саша шумно дышал и смотрел туда, откуда вылетела эта чертова плита и он вместе с ней.
Из выемки в земле, где лежала плита, вылетало множество крупных мух, размером с маленького воробья. Несколько из них кружились над водой. Странные жуткие мухи летели из земли одна за другой.
Словно по зову волшебной флейты они поднимались высоко в небо и там, собравшись в мрачную жирную тучу, полетели в сторону лагеря.
Горла, как нож, коснулось предчувствие грядущего ужаса. Саша постарался взять себя в руки и прошептал
- Лена.
Он выскочил из реки, поскользнувшись и чуть не раскроив и без того кровоточающую голову о прибрежный камень. Похожий на ожившего утопленника, Саша побежал к лагерю.
Он видел как облако странных больших мух спикировало на одну из палаток в лагере. Это была их с Леной палатка.
- Нет! - заорал Саша.
Тут ему снова в затылок что-то ударило с такой силой, что он полетел вперед головой. Ударился о землю и лишился сознания.
Саша уже не видел, как всё тот же ворон деловито клюнул его голову пару раз и полетел по другим своим делам.
Множество крупных мух поднялось от палатки в лагере и превратились в череп с двумя костями по бокам. Рот чернпушки ухмылялся, а безглазые впадины моргали на свету крыльями множества мух.
Череп был доволен тем, что только что произошло.
Череп ликовал.
А студенты и Матвей Петрович как ни в чем не бывало ходили по лагерю и ничего не замечали. Ни черных мух размером с маленького воробья, ни черепа с костями. Только Сашу упавшего на дороге случайно увидела одна из студенток и закричала
- Там Александр Иванович на дороге свалился. Мальчики, на помощь! Быстрее!
3
Саша находился в отключке примерно двадцать минут. Ровно до того момента как Матвей Петрович сунул ему под нос ватку с нашатырным спиртом. Саша дернул головой и почти сразу боль в расклеванном птицей затылке затмила всё перед его глазами. Он зажмурился и спросил
- Вы видели этих огромных мух? - он открыл глаза. - И черного ворона? Видели?
Матвей Петрович сделал знак студентке и та продолжила делать то, что делала. Она осторожно бинтовала голову Саше.
- Александр Иванович, вы вдруг побежали к лагерю, споткнулись и ударились головой.
- Затылком, - озадаченно сказал Матвей Петрович. - Не могу понять, как ты так умудрился грохнуться? Что вообще у тебя случилось на раскопке?
- Много чего, - прошептал Саша и взглянул в сторону палаток.
Он решил пока не рассказывать подробности своего полета на каменной плите и перипетий с черным вороном. Он сомневался, что старик поверит ему.
- Выходит, вы ничего не видели? - только и спросил он.
- Ну, полчища мух точно не видели. Да и откуда им взяться здесь? В степи их продувает и они редко когда скапливаются. А чтобы полчища.
- Ну, это хорошо, - сказал Саша, - А… Лена? Ребята, Елена Станиславовна, где?
- Она час назад сказала, что объявляет сон час, - сказала студентка бинтовавшая Сашу. - И залезла в палатку. Я не видела, чтобы она выходила.
- Час назад?
- Ну-да.
- Она что не вышла из палатки, когда вы побежали ко мне? - изумился Саша.
- Ну, - пожал плечами Матвей Петрович. - Может быть, Лена крепко спит?
Саша встал и, пошатываясь, побрёл к палаточному лагерю. Неумело замотанный бинт на его голове размотался и Саша походил на бедуина. Часть студентов сидела за длинным обеденным столом и недоуменно разглядывала своего преподавателя.
- Что с вами, Александр Иванович?
Саша махнул рукой, как бы пытаясь сказать, что ничего особенного, бывало и хуже. И откинул полог их с Леной палатки.
Лены там не было. Спальники и ее подушка с вышитым чеширским котом. Бутылка воды. Планшет и несколько листов, где Лена писала возможные переводы и сочетания протоиероглифов с каменной плиты. Сумки с вещами стояли нетронутые.
Саша сглотнул тугой комок, в голове пульсировала боль и будто орала та сумасшедшая птица. Или целый рой мух летал от одного уха к другому. Что за безумие происходит со мной? И черт бы со мной, но где Лена? Стоп, не надо паниковать, - попытался успокоить он себя. Просто жена пошла в туалет - деревянный сортир на краю их палаточного лагеря. Ничего страшного, скоро вернется.
Саша вылез из палатки и посмотрел в ту сторону, где находился туалет. Дверь туалета была открыта настежь.
Там тоже было пусто.
- Ребята, кто видел Елену Станиславовну? - звучало со всех сторон.
- Она же в палатке была, - немедленно откликнулись девочки. - А что?
- Да, действительно, Саша а что случилось? - спросил Матвей Петрович, нахмуриваясь. - Ты конечно, непонятно почему выглядишь, как час назад прошедший огонь и воду, но ты сеешь панику…
- ЛЕНА ПРОПАЛА, - заорал Саша. - Её нет здесь!
- Да что ты такое твердишь? - злясь, сказал Матвей Петрович. - Ведь я был здесь! Я бы заметил, если бы что-то начало происходить странное!
Он наклонился и посмотрел внутрь палатки. Выпрямился и спросил всех, кто собрался рядом
- Кто-нибудь видел Елену Станиславовну, выходящей из палатки?
Молчание было ему ответом. Саша почувствовал, как в голове снова пульсирует боль и присел на корточки. Он точно знал, что во всём виновен черный ворон и полчища огромных мух, вылетевших из земли, где лежала каменная плита.
Всё было реальностью: и его полет на каменной плите. И падение в реку - его одежда всё ещё была влажная, а ладони были испачканы высохшим речным илом. И проклятые мухи - что бы это ни было, оно зависло над их с Леной палаткой и после этого она исчезла.
- Ну, всё, хватит - Саша встал и стал показывать рукой направления. - Три человека прочесывают местность вдоль реки до раскопок. Три человека идут в сторону деревни. Остальные на расстоянии пяти метров друг от друга идем прямо по степи и периодически зовём Елену Станиславовну.
- Мы только что из деревни пришли. Там мы не видели Елену Станиславовну, - сказал один из парней.
- Всё равно. Все вперед. Через час если не находим её, то звоним в полицию.
Ребята разошлись. Со всех сторон стало доноситься: “Е-ле-на Ста-ни-сла-вов-на!”
Матвей Петрович спросил тихо
- Что у тебя произошло на раскопе? Ты выкопал эту плиту?
- Да, - сказал Саша. - Позже расскажу. Извините, сейчас не до этого.
Саша ощутил укол совести. На старика преподавателя было смотреть страшно, а он не могу ему ничего толком ни рассказать, ни объяснить.
Саша залез в палатку и схватил листы с переводами жены. Ага. Лена перевела всю нижнюю часть иероглифов до самого черепа, который видел сегодня только он. Сначала на каменной плите, а после в виде жутких мух над палаткой.
- И тот, кто возложит руки под символ, - читал Саша. - Под символ… Тот освободит всех адских созданий, что сидят в этой клетке. За надежной стеной, которую запечатал…
Дальше Лена поставила два знака вопроса. Саша провёл по ним указательным пальцем, словно мог таким образом ответить на них и продолжил читать.
- И будет так, что те, кто внутри, станут снаружи. А то что любил тот кто снаружи, закроется в тюрьму. Так будет, пока последняя тварь не погибнет. Тогда обмен состоится.
Так вот что случилось!
Саша ощутил глухую боль в затылке. Бедная Лена. Бедная его жена. Она стала невинной заложницей темных сил. Получалось, что теперь она в какой-то тюрьме. И где эта тюрьма? В аду? Получается, что он своими действиями забросил свою любимую в ад? И как теперь быть? Что черт его дери он должен делать?
Спокойно. Просто спокойно. Да, ты из просто мечтательного болвана превратился в мужа, который своими действиями устроил жене отпуск в аду. Но если ты сейчас же не возьмешь себя в руки, то всё станет намного хуже.
Нужен план, как достать жену из тюрьмы, где до этого сидели демоны и разные монстры. Те самые, что разлетелись в виде больших мух.
- Саша, я уже вызвал полицию, - сказал Матвей Петрович. - Просто мне стало очень страшно за Лену. Пусть они сразу начинают поиски.
