Постоянно перебивались с репы на капусту. Жито у них плохо родилось, в охоте и рыбной ловле отец Величаны не знал настоящей удачи. Руки его не отличались меткостью, а глаз зоркостью. Щедростью глава семьи тоже не отличался. Самые гнилые припасы приносил в требы Водяному и Лешему. Посчитал духов дурнями, коих обмануть не стыдно. Однако сам же и оказывался в убытке. Хлеб из травяной муки, ягоды, грибы, капуста, репа да молоко — вот и всё, что было на столе. А как единственная корова околела от бескормицы, так и вообще жить стало голодно. У соседей старались не занимать, потому как даже бедняк не стремится в кабалу угодить. Иным милее сытая неволя, а некоторые цепляются за полугододную волюшку, потому как не приучены жить по-другому. Порой лесной кабан позавидует сытой жизни деревенского борова, но ни за что не поменяется с ним местами. Лучше самому добывать пропитание, чем пойти добровольно под нож. Не быть лесному волку сторожевым псом, а пугливый заяц никогда не станет ласковым, как кошка.
Для родителей Святогнева гибель ребёнка была неизбывным горем, а для семьи Величаны — избавлением от нелюбимой и нежеланной обузы. А уж когда отец, с трудом сговоривший старшую дочь за соседского пахаря, прознал про приплод негаданный, то стал похож на Перуна, готового поразить ослушницу молнией. Всем известна легенда про то, как Перун покарал женщину, которая кощунственно подтёрла золотыми колосьями своего малыша. Хлеб — это милость богов и нельзя бездумно использовать её. Перун лишил неразумную мать урожая, а отец указал дочери на дверь. Мол, с кем миловалась, пусть тот кормит тебя и ребёнка твоего приблудного.
Нечего было делать Величане. Пошла она в соседнюю весь, где жила мордва, да отыскала избу своего случайного полюбовника. Тот не был рад нежданному известию, но от полюбовницы и грядущего дитяти не отказался. Может, и опасался Кирдяй, что если прогонит девицу, то она бросится в озеро или в Итиль, али удавится и будет преследовать виновника своего лиха, пока не утащит того за кромку. Наскоро провели свадебный обряд, так и вошла Величана хозяйкой в избу Кирдяя. Браки между славянами и финно-уграми были нередким явлением. Не сильно отличались их уклад и нравы от славян. Весь, в которой теперь жила Величана, называлась Локсти. На мордовском наречии так звалась птица лебедь, к которой это племя относилось с особым уважением. Избы мокшане ставили на берегу водоёмов, где порой селились лебеди. Изба Кирдяя стояла рядом с крошечным прудом, который, словно в насмешку, назывался Козя, что означает богатый. Жил Кирдяй намного зажиточнее, чем отец Величаны, однако до богатства ему было так далеко, как неказистой Величане до Лебединой девы. В другое время статный красавец Кирдяй и не посмотрел бы вы в сторону бедной и невзрачной девицы. Но несколько выпитых чаш крепкого коварного мёда и всеобщее веселье разгорячили кровь молодца и задурили его голову. Локстянки же баяли, что дело не обошлось без ворожбы. У отца Величаны рождались до поры до времени одни дочери. Пусть и бедна была семья, а разгневался глава семьи на жену. Рожает одних девок, а наследника и помощника подарить ему не может. Кто будет на зверя ходить? Кто жито посадит? Девки только репу могут сажать да за скотиной ходить. Немного от них проку, да каждую нужно кормить. Не выдержал мужик и при всём честном народе пообещал, что коли следующий ребёнок окажется девкой, то бросит несчастное дитя в огонь вместе с матерью, а себе возьмёт иную суложь. Скорее всего бедняк просто срывал свою злость и разочарование на домочадцах. Посмотрит он, как живут другие, и так горько на сердце станет, словно залпом выпил чашу полынного настоя, который заварила для его семейства сама Недоля. Вот и так мрачно шутил и угрожал своим домочадцам. Но измученная постоянным безвременьем и бескормицей, бедняцкая суложь не понимала таких шуток. Когда снова затяжелела, то во всём себя и дочерей ограничивала, а приносила требы Роду и Рожаницам, моля о том, чтобы сынок у неё родился,. Сама же женщина мечтала только скорее отмучиться и покинуть негостеприимную Явь и поскорее попасть в светлый Ирий. Там нет разделения на бедных и богатых, там можно досыта накушаться сладких плодов и наслушаться пения дивных птиц. Ничто в этом мире не радовало несчастную поселянку. Младшие дочери ожидали разрешения матери от бремени, как головник, сидящий в порубе, ожидает решения своей участи. Только Величана не волновалась и молча смотрела на отца своими большими тёмными глазами. Иногда она казалась домашним лесным подкидышем. Бывало, что отец честил старшую дочь отродьем кикиморы. Величана никогда не водила хороводы, не ходила на посиделки, не делилась с подругами нехитрыми секретами. Бескрайние просторы, аромат цветущих лугов, ласковая прохлада речки, стрёкот стрекоз не наполняли отрадой юное девичье сердце. Такие люди не способны быть счастливыми в нужде. Есть счастливые натуры, которые хоть на миг способны забыться и отрешиться от повседневных печалей. Но сердце Величаны с малолетства впитало в себя горечь трав, заваренных самой Недолей и одноглазым Лихом. Постепенно в её душе поселилась злоба, зависть и ненависть к тем, кому повезло больше. Любимым древом Величаны была осина. Другие люди остерегались прислоняться к её стволу, предпочитая дуб, берёзу и сосну. Величана же проводила своими худыми бледными пальцами по коре осины, такой же тёмной, как её глаза. Кожа девушки была бледной, редкие русые волосы были тусклыми, а тело худым от постоянного недоедания. Только тёмные глаза обладали странной притягивающей прелестью, словно маня заглянуть в тайны, доступные только жителям Нави. Из коры осины Величана готовила лекарство от вспухших дёсен, крошечную осиновую дощечку она клала в ведро с квашеной капустой, чтобы та не испортилась раньше времени. Из леса девица часто приносила полный короб подосиновиков, но никогда не собирала боровики, лисички, сыроежки, подберёзовики, грузди и волнушки. Порой она приносила грибы в подоле али нанизывала их на острую осиновую ветку. В Золотых камнях жители привыкли к странностям Величаны, но порой бабы недоумённо шушукались, что старшая дочь Негомила никто иная, как ведьма. Лишний раз убедились в этом люди, когда суложь Негомила в срок произвела на свет мальчика. Дурная слава бежит быстрее Даждьбожьих златогривых коней. Так и обитатели веси Локсти при приближении угрюмой, худенькой Величаны вскоре начали браться за полынь, держать при себе головки чеснока и делать охранительные знаки. Не успокаивало их и то, что нежить боится осины, как нашкодивший глуздырь — сурового батьку.
Величана, впрочем, довольно быстро освоилась в новой веси. На перешёптывания любопытных соседушек она обращала не больше внимания, чем князь — на смерда. Ей нравились обычаи мокшан, прельщали Величану и яркие наряды. Теперь бывшая голодранка с гордостью носила разноцветный сарафан, чья вышивка напоминала радужный мост и поющих птиц. Весь Локсти славилась искусными вышивальщицами и резчиками по дереву. Как же жалела Величана, что она не родилась именно здесь и не впитала с младых ногтей мастерство и заветы пращуров. Пищу локстян женщина нашла весьма вкусной и сытной. Гороховая похлёбка, хлеб из пшеничной муки, густая пшённая каша с ягодами и мёдом. На праздники здесь пекли многослойные пироги в виде лебедей с начинкой из творога, курицы и каши. Подстрелить же самого лебедя считалось самым страшным злодеянием. Эти красивые птицы были символом веси и всеобщими любимицами. Под запретом было также убийства голубей и зайцев. Даже самые проказливые ребятишки не осмеливались разорять птичьи гнёзда. В травне локстяне праздновали день белой берёзы, бывшей священным древом их племени. Величана не любила берёзу. Свою жизнь до замужества она ассоциировала с однотонной осиной, которой порой поверяла свои накопившиеся на весь мир обиды. Берёзы казались ей слишком жизнерадостными и светлыми деревьями, чтобы полюбить их. Мрачные души тянутся к тьме, светлые сердца любят всё красивое, яркое и нарядное.
Маленький Беломил абсолютно не походил на свою серьёзную, угрюмую мать. Казалось, что мысли Величаны витали в ином, более совершенном мире. Беломил с раннего детства тянулся к людям и впитал трепетное и бережное отношение окружающих к природе. Нельзя убивать самку животного, нельзя ловить рыбу в период нереста, нужно благодарить природу за все её дары. Природа — это родная мать, а не завоёванное государство, которое непременно надо изничтожить. Мальчик с восторгом вдыхал аромат цветов и терпких трав. Травы — это волосы Земли Праматери всего сущего. Каждая былинка, каждое соцветие представлялось любознательному ребёнку невиданным сокровищем. Но пуще всего манила Беломила бескрайняя река Итиль. С раннего детства он любил мастерить разные безделки. То сотворит браслет из речных ракушек, то гребень из кости убитого зверя вырежет, то пояс из гусиных перьев для матушки сделает. Матушка равнодушно принимала подношения сына, на ласку скупилась, но была довольна. Был такой недостаток у Величаны — любила она перед людьми похвастаться. Так из неё лишнего слова раскалённым металлом не вытянешь, а похвальные речи с её бледных уст лились, как дождь в грозовой день. В ранние годы ей нечем было тщеславиться. А тут гордилась, что сам Род благословил её умным, послушным и рукастым сыночком. Даже до родной веси Величана дошла, чтобы рассказать о своём счастье. Да так преувеличила, что Нерада, бабушка Весенки, чуть за дородные бока от смеха не схватилась.
— У всякого родится первенец — во лбу светлый месяц, за ушами ясны звёзды. Не врёт мудрость народная.
Кирдяй остался таким же весёлым и беспутным как и в дни своей беспечальной юности. Любил он медовое пиво да ласки красивых девушек. Однако, все его любушки в скором времени стали чахнуть и угасали, словно слабое пламя от дуновения ветра-Стрибога. Из-за одной такой милушки он и отправился в Навь.
Тогда как раз и был Акша Келу — день белой берёзы. По легенде эта берёза выросла на могиле богатырши, которая одна сражалась с ордой кочевников. По мнению той же Величаны, эта баснь была глупа и неправдоподобна. Удел девицы — прялка, котёл и скотина. Мрачно она наблюдала за празднеством, которое казалось жене Кирдяя скучным и затяжным. Хрупкую берёзку наряжали в разноцветные ленты и проносили по всему селищу, а затем окунали в Итиль. Травами, пышными цветами да березовыми ветками украшали дома. Девушки в нарядных рубахах, чьи головки украшали венки, походили на мавок. Самую красивую девушку в веси выбрали на роль Весны. Затем мужчины мерялись силами, перетягивая пояс. А после из-за красавицы, представляющей весну, вспыхнула свара. Некий купецкий сынок проезжал через весь, да решил остаться на праздник. Приняли его со всем гостеприимством. Но вышла у них с Кирдяем свара из-за той девицы. Может мужик решил заступиться за красавицу, приглянувшуюся богатому гостю, а может имел на неё определённые виды. Но купецкий сынок схватился за нож. Душа Кирдяя отлетела в Ирий почти мгновенно. Жители веси, подобно хищным птицам, набросились на головника. Этот разряженный чужак ел их хлеб-соль, вероломно воспользовался их гостеприимством, а сам осквернил праздник, окропив Мать Сыру Землю кровью Кирдяя. Никто не слушал мольбы о пощаде. Осквернителя разорвали на части и бросили тело на съедение диким зверям.
Величана не высказала скорби по ушедшему в иной мир мужу. Оказавшись в родной избе, она стала сокрушаться о том, что некому теперь ей выплатить виру за убийство супруга. С этого дня Беломил понял, что презирает жадную, бессердечную и тщеславную мать. К счастью, он не знал другой стороны натуры Величаны. Уголёк, младший брат Беломила, кивал, соглашаясь с циничными доводами матушки. Когда младший и любимый сын Величаны появился на свет, то огонь в очаге погас. Это означает, что народился злодей. Отец чурался Уголька, а мать, напротив, нежно полюбила малыша. Поскольку от пламени остались только остывшие угли, то дитя так и называли. С молоком матери Уголёк впитал, что мир жесток и несправедлив, и каждый должен стараться пробить свою дорогу, ступая по трупам былых друзей и соратников. Главное в жизни — достаток и влияние. Доброта и терпение вознаграждаются только в баснях, которые рассказывают старцы. Они ничего не добились в жизни, вот и тешат себя дурацкими и опасными выдумками. Уголёк с готовностью впитывал материнские речи. Они казались ему намного разумнее сказок, мифов и басен. С младых ногтей Уголёк чувствовал свою избранность и исключительность. На остальных людей он смотрел, как конунг - на траллов, но своих чувств малец не выдавал, обучаясь искусству притворства от матери. Мать и сын были едины во всём.
Беломил же стал всё более отдаляться от родичей. Вскоре он отправился странствовать по свету, но нигде его душе не было спокойно. Разве мог сравниться переменчивый Понт Эвксинский с безмятежной гладью Итиля. Видел он и Восточное море, в которое впадала река Итиль. Торговал Беломил мёдом, мехами и солью. Не стал он самым успешным купцом, но и разорение ему не грозило. И всё же некая ностальгия потянула его к родным берегам. Там была могила его отца, родные дубравы, берёзовые рощи, голубоводье, украшенное золотистыми головками кубышек, зелёные травы, что колышутся под порывами дыхания Стрибога. Сказители сравнивали цвет травы с драгоценными смарагдами. Но разве можно сравнить великолепие зелёного живого ковра с красивым, но бездушным камнем. Как ни прекрасны розаны да ирисы, растущие на чужбине, а не сравнятся с луговыми да полевыми цветами. Смотрит Беломил на белоснежную морскую пену, а вспоминает ландыш, чьи чашечки по красоте и совершенству линий посрамят любую жемчужину. По легенде жемчужина произошла от молнии Перуна, но Беломил вспоминает родные грозы, синие лепестки василька и цикория, омытые дождями, медуницу и подснежники, расцветающие ранней весной, одуванчик, меняющий наряды, как городская ветреница, крупный розовый клевер, золотые цветы пижмы, похожие на серьги.
Вернулся Беломил в родимую весь. Не была рада матушка возвращения сына, но, как водится, ничем не выдала своих чувств. А когда получила в дар от Беломила паволоки да серебряную гривну с подвеской в виде дракона, так и вовсе заулыбалась. После узнал Беломил, что отец его матери крепко занедужил и не может передвигаться без посторонней помощи. Переехал он в избу старика, окружил его заботой, почётом и уважением. Дочери-то помнили былые обиды и только радовались телесной немощи отца. Если бы не Беломил, то они бы без зазрения совести снесли бы ворчливого старика в лес. Величана не высказала своего злорадства. Напротив, она сетовала на то, как несправедлива оказалась Недоля к её отцу. Недолго зажился старец на свете. Перед смертью он выразил свою волю, что Беломил должен унаследовать его избу и небогатое хозяйство. Вуйки Беломила не возрадовались последней воле отца, но и не стали воевать из-за покосившейся избы, полуразвалившегося сарая да нескольких тощих куриц. Вот землю было жалко, хоть она и не родила много жита. Узнал Беломил, что долгожданный сын его дедушки пошёл на охоту, да так и пропал. Это несчастье окончательно подкосило Негомила. После этого он был похож на сорванный цветок, который вянет от разлуки с родной почвой.
Для родителей Святогнева гибель ребёнка была неизбывным горем, а для семьи Величаны — избавлением от нелюбимой и нежеланной обузы. А уж когда отец, с трудом сговоривший старшую дочь за соседского пахаря, прознал про приплод негаданный, то стал похож на Перуна, готового поразить ослушницу молнией. Всем известна легенда про то, как Перун покарал женщину, которая кощунственно подтёрла золотыми колосьями своего малыша. Хлеб — это милость богов и нельзя бездумно использовать её. Перун лишил неразумную мать урожая, а отец указал дочери на дверь. Мол, с кем миловалась, пусть тот кормит тебя и ребёнка твоего приблудного.
Нечего было делать Величане. Пошла она в соседнюю весь, где жила мордва, да отыскала избу своего случайного полюбовника. Тот не был рад нежданному известию, но от полюбовницы и грядущего дитяти не отказался. Может, и опасался Кирдяй, что если прогонит девицу, то она бросится в озеро или в Итиль, али удавится и будет преследовать виновника своего лиха, пока не утащит того за кромку. Наскоро провели свадебный обряд, так и вошла Величана хозяйкой в избу Кирдяя. Браки между славянами и финно-уграми были нередким явлением. Не сильно отличались их уклад и нравы от славян. Весь, в которой теперь жила Величана, называлась Локсти. На мордовском наречии так звалась птица лебедь, к которой это племя относилось с особым уважением. Избы мокшане ставили на берегу водоёмов, где порой селились лебеди. Изба Кирдяя стояла рядом с крошечным прудом, который, словно в насмешку, назывался Козя, что означает богатый. Жил Кирдяй намного зажиточнее, чем отец Величаны, однако до богатства ему было так далеко, как неказистой Величане до Лебединой девы. В другое время статный красавец Кирдяй и не посмотрел бы вы в сторону бедной и невзрачной девицы. Но несколько выпитых чаш крепкого коварного мёда и всеобщее веселье разгорячили кровь молодца и задурили его голову. Локстянки же баяли, что дело не обошлось без ворожбы. У отца Величаны рождались до поры до времени одни дочери. Пусть и бедна была семья, а разгневался глава семьи на жену. Рожает одних девок, а наследника и помощника подарить ему не может. Кто будет на зверя ходить? Кто жито посадит? Девки только репу могут сажать да за скотиной ходить. Немного от них проку, да каждую нужно кормить. Не выдержал мужик и при всём честном народе пообещал, что коли следующий ребёнок окажется девкой, то бросит несчастное дитя в огонь вместе с матерью, а себе возьмёт иную суложь. Скорее всего бедняк просто срывал свою злость и разочарование на домочадцах. Посмотрит он, как живут другие, и так горько на сердце станет, словно залпом выпил чашу полынного настоя, который заварила для его семейства сама Недоля. Вот и так мрачно шутил и угрожал своим домочадцам. Но измученная постоянным безвременьем и бескормицей, бедняцкая суложь не понимала таких шуток. Когда снова затяжелела, то во всём себя и дочерей ограничивала, а приносила требы Роду и Рожаницам, моля о том, чтобы сынок у неё родился,. Сама же женщина мечтала только скорее отмучиться и покинуть негостеприимную Явь и поскорее попасть в светлый Ирий. Там нет разделения на бедных и богатых, там можно досыта накушаться сладких плодов и наслушаться пения дивных птиц. Ничто в этом мире не радовало несчастную поселянку. Младшие дочери ожидали разрешения матери от бремени, как головник, сидящий в порубе, ожидает решения своей участи. Только Величана не волновалась и молча смотрела на отца своими большими тёмными глазами. Иногда она казалась домашним лесным подкидышем. Бывало, что отец честил старшую дочь отродьем кикиморы. Величана никогда не водила хороводы, не ходила на посиделки, не делилась с подругами нехитрыми секретами. Бескрайние просторы, аромат цветущих лугов, ласковая прохлада речки, стрёкот стрекоз не наполняли отрадой юное девичье сердце. Такие люди не способны быть счастливыми в нужде. Есть счастливые натуры, которые хоть на миг способны забыться и отрешиться от повседневных печалей. Но сердце Величаны с малолетства впитало в себя горечь трав, заваренных самой Недолей и одноглазым Лихом. Постепенно в её душе поселилась злоба, зависть и ненависть к тем, кому повезло больше. Любимым древом Величаны была осина. Другие люди остерегались прислоняться к её стволу, предпочитая дуб, берёзу и сосну. Величана же проводила своими худыми бледными пальцами по коре осины, такой же тёмной, как её глаза. Кожа девушки была бледной, редкие русые волосы были тусклыми, а тело худым от постоянного недоедания. Только тёмные глаза обладали странной притягивающей прелестью, словно маня заглянуть в тайны, доступные только жителям Нави. Из коры осины Величана готовила лекарство от вспухших дёсен, крошечную осиновую дощечку она клала в ведро с квашеной капустой, чтобы та не испортилась раньше времени. Из леса девица часто приносила полный короб подосиновиков, но никогда не собирала боровики, лисички, сыроежки, подберёзовики, грузди и волнушки. Порой она приносила грибы в подоле али нанизывала их на острую осиновую ветку. В Золотых камнях жители привыкли к странностям Величаны, но порой бабы недоумённо шушукались, что старшая дочь Негомила никто иная, как ведьма. Лишний раз убедились в этом люди, когда суложь Негомила в срок произвела на свет мальчика. Дурная слава бежит быстрее Даждьбожьих златогривых коней. Так и обитатели веси Локсти при приближении угрюмой, худенькой Величаны вскоре начали браться за полынь, держать при себе головки чеснока и делать охранительные знаки. Не успокаивало их и то, что нежить боится осины, как нашкодивший глуздырь — сурового батьку.
Величана, впрочем, довольно быстро освоилась в новой веси. На перешёптывания любопытных соседушек она обращала не больше внимания, чем князь — на смерда. Ей нравились обычаи мокшан, прельщали Величану и яркие наряды. Теперь бывшая голодранка с гордостью носила разноцветный сарафан, чья вышивка напоминала радужный мост и поющих птиц. Весь Локсти славилась искусными вышивальщицами и резчиками по дереву. Как же жалела Величана, что она не родилась именно здесь и не впитала с младых ногтей мастерство и заветы пращуров. Пищу локстян женщина нашла весьма вкусной и сытной. Гороховая похлёбка, хлеб из пшеничной муки, густая пшённая каша с ягодами и мёдом. На праздники здесь пекли многослойные пироги в виде лебедей с начинкой из творога, курицы и каши. Подстрелить же самого лебедя считалось самым страшным злодеянием. Эти красивые птицы были символом веси и всеобщими любимицами. Под запретом было также убийства голубей и зайцев. Даже самые проказливые ребятишки не осмеливались разорять птичьи гнёзда. В травне локстяне праздновали день белой берёзы, бывшей священным древом их племени. Величана не любила берёзу. Свою жизнь до замужества она ассоциировала с однотонной осиной, которой порой поверяла свои накопившиеся на весь мир обиды. Берёзы казались ей слишком жизнерадостными и светлыми деревьями, чтобы полюбить их. Мрачные души тянутся к тьме, светлые сердца любят всё красивое, яркое и нарядное.
Маленький Беломил абсолютно не походил на свою серьёзную, угрюмую мать. Казалось, что мысли Величаны витали в ином, более совершенном мире. Беломил с раннего детства тянулся к людям и впитал трепетное и бережное отношение окружающих к природе. Нельзя убивать самку животного, нельзя ловить рыбу в период нереста, нужно благодарить природу за все её дары. Природа — это родная мать, а не завоёванное государство, которое непременно надо изничтожить. Мальчик с восторгом вдыхал аромат цветов и терпких трав. Травы — это волосы Земли Праматери всего сущего. Каждая былинка, каждое соцветие представлялось любознательному ребёнку невиданным сокровищем. Но пуще всего манила Беломила бескрайняя река Итиль. С раннего детства он любил мастерить разные безделки. То сотворит браслет из речных ракушек, то гребень из кости убитого зверя вырежет, то пояс из гусиных перьев для матушки сделает. Матушка равнодушно принимала подношения сына, на ласку скупилась, но была довольна. Был такой недостаток у Величаны — любила она перед людьми похвастаться. Так из неё лишнего слова раскалённым металлом не вытянешь, а похвальные речи с её бледных уст лились, как дождь в грозовой день. В ранние годы ей нечем было тщеславиться. А тут гордилась, что сам Род благословил её умным, послушным и рукастым сыночком. Даже до родной веси Величана дошла, чтобы рассказать о своём счастье. Да так преувеличила, что Нерада, бабушка Весенки, чуть за дородные бока от смеха не схватилась.
— У всякого родится первенец — во лбу светлый месяц, за ушами ясны звёзды. Не врёт мудрость народная.
Кирдяй остался таким же весёлым и беспутным как и в дни своей беспечальной юности. Любил он медовое пиво да ласки красивых девушек. Однако, все его любушки в скором времени стали чахнуть и угасали, словно слабое пламя от дуновения ветра-Стрибога. Из-за одной такой милушки он и отправился в Навь.
Тогда как раз и был Акша Келу — день белой берёзы. По легенде эта берёза выросла на могиле богатырши, которая одна сражалась с ордой кочевников. По мнению той же Величаны, эта баснь была глупа и неправдоподобна. Удел девицы — прялка, котёл и скотина. Мрачно она наблюдала за празднеством, которое казалось жене Кирдяя скучным и затяжным. Хрупкую берёзку наряжали в разноцветные ленты и проносили по всему селищу, а затем окунали в Итиль. Травами, пышными цветами да березовыми ветками украшали дома. Девушки в нарядных рубахах, чьи головки украшали венки, походили на мавок. Самую красивую девушку в веси выбрали на роль Весны. Затем мужчины мерялись силами, перетягивая пояс. А после из-за красавицы, представляющей весну, вспыхнула свара. Некий купецкий сынок проезжал через весь, да решил остаться на праздник. Приняли его со всем гостеприимством. Но вышла у них с Кирдяем свара из-за той девицы. Может мужик решил заступиться за красавицу, приглянувшуюся богатому гостю, а может имел на неё определённые виды. Но купецкий сынок схватился за нож. Душа Кирдяя отлетела в Ирий почти мгновенно. Жители веси, подобно хищным птицам, набросились на головника. Этот разряженный чужак ел их хлеб-соль, вероломно воспользовался их гостеприимством, а сам осквернил праздник, окропив Мать Сыру Землю кровью Кирдяя. Никто не слушал мольбы о пощаде. Осквернителя разорвали на части и бросили тело на съедение диким зверям.
Величана не высказала скорби по ушедшему в иной мир мужу. Оказавшись в родной избе, она стала сокрушаться о том, что некому теперь ей выплатить виру за убийство супруга. С этого дня Беломил понял, что презирает жадную, бессердечную и тщеславную мать. К счастью, он не знал другой стороны натуры Величаны. Уголёк, младший брат Беломила, кивал, соглашаясь с циничными доводами матушки. Когда младший и любимый сын Величаны появился на свет, то огонь в очаге погас. Это означает, что народился злодей. Отец чурался Уголька, а мать, напротив, нежно полюбила малыша. Поскольку от пламени остались только остывшие угли, то дитя так и называли. С молоком матери Уголёк впитал, что мир жесток и несправедлив, и каждый должен стараться пробить свою дорогу, ступая по трупам былых друзей и соратников. Главное в жизни — достаток и влияние. Доброта и терпение вознаграждаются только в баснях, которые рассказывают старцы. Они ничего не добились в жизни, вот и тешат себя дурацкими и опасными выдумками. Уголёк с готовностью впитывал материнские речи. Они казались ему намного разумнее сказок, мифов и басен. С младых ногтей Уголёк чувствовал свою избранность и исключительность. На остальных людей он смотрел, как конунг - на траллов, но своих чувств малец не выдавал, обучаясь искусству притворства от матери. Мать и сын были едины во всём.
Беломил же стал всё более отдаляться от родичей. Вскоре он отправился странствовать по свету, но нигде его душе не было спокойно. Разве мог сравниться переменчивый Понт Эвксинский с безмятежной гладью Итиля. Видел он и Восточное море, в которое впадала река Итиль. Торговал Беломил мёдом, мехами и солью. Не стал он самым успешным купцом, но и разорение ему не грозило. И всё же некая ностальгия потянула его к родным берегам. Там была могила его отца, родные дубравы, берёзовые рощи, голубоводье, украшенное золотистыми головками кубышек, зелёные травы, что колышутся под порывами дыхания Стрибога. Сказители сравнивали цвет травы с драгоценными смарагдами. Но разве можно сравнить великолепие зелёного живого ковра с красивым, но бездушным камнем. Как ни прекрасны розаны да ирисы, растущие на чужбине, а не сравнятся с луговыми да полевыми цветами. Смотрит Беломил на белоснежную морскую пену, а вспоминает ландыш, чьи чашечки по красоте и совершенству линий посрамят любую жемчужину. По легенде жемчужина произошла от молнии Перуна, но Беломил вспоминает родные грозы, синие лепестки василька и цикория, омытые дождями, медуницу и подснежники, расцветающие ранней весной, одуванчик, меняющий наряды, как городская ветреница, крупный розовый клевер, золотые цветы пижмы, похожие на серьги.
Вернулся Беломил в родимую весь. Не была рада матушка возвращения сына, но, как водится, ничем не выдала своих чувств. А когда получила в дар от Беломила паволоки да серебряную гривну с подвеской в виде дракона, так и вовсе заулыбалась. После узнал Беломил, что отец его матери крепко занедужил и не может передвигаться без посторонней помощи. Переехал он в избу старика, окружил его заботой, почётом и уважением. Дочери-то помнили былые обиды и только радовались телесной немощи отца. Если бы не Беломил, то они бы без зазрения совести снесли бы ворчливого старика в лес. Величана не высказала своего злорадства. Напротив, она сетовала на то, как несправедлива оказалась Недоля к её отцу. Недолго зажился старец на свете. Перед смертью он выразил свою волю, что Беломил должен унаследовать его избу и небогатое хозяйство. Вуйки Беломила не возрадовались последней воле отца, но и не стали воевать из-за покосившейся избы, полуразвалившегося сарая да нескольких тощих куриц. Вот землю было жалко, хоть она и не родила много жита. Узнал Беломил, что долгожданный сын его дедушки пошёл на охоту, да так и пропал. Это несчастье окончательно подкосило Негомила. После этого он был похож на сорванный цветок, который вянет от разлуки с родной почвой.
