и любой кошмар могут обрести своё воплощение. Странники-между-Мирами, приходящие в Этенру, чаще других земель выбирают наши. Пространство здесь зыбкое и неоднородное; слои реальность размыты. Вот почему то, что для других лишь легенда, для нас часто становится реальностью. Энферия существует по законам магии. И сколь бы ни были легенды иносказательны, для нас они не сказки, но летописи, советы, а иной раз и руководство к действию.
Айлонви неуверенно кивнула.
– Кажется, я понимаю... По крайней мере, это объясняет необычные ощущения, рождающиеся здесь… Нам говорили об источниках волшебства, говорили, что жизнь в Энферии ни на что не похожа.
– Стало быть, мы – вроде как эти ваши Странники-между-Мирами, - задумчиво уточнил Линдар. – Ну допустим, это даже правда. Вот только путь-то свой мы почему-то начали не в Энферии, а в славном королевстве Граддна, будь оно неладно. И всё это время мы были вполне уверены, что родом оттуда.
– Уверены ли? – Лунносветная чуть улыбнулась, и оборотень осёкся.
Айлонви понимала. Как и она сама, её друг не мог с точностью воспроизвести многие детали своей жизни до их встречи.
– В итоге мы всё равно оказались в Энферии, – вздохнула девушка. – Я понимаю, ваши верования очень отличаются от тех, что привычны нам. Но согласитесь, тяжело принять, что мы даже не из Этенры. Существование иных Миров сомнениям не подлежит, конечно, просто… мы, как и большинство людей, не задумывались об этом. Да и мы ведь ничем не отличаемся от здешних обитателей.
– А ты когда-нибудь встречала оборотней, похожих на тебя, Соколиная Леди? – спокойно спросила Верховная Жрица. – Лишь чародеи, достигшие определённых вершин своего искусства, могут менять свою плоть вместе с тем, что касается её. Но ты – не волшебница и не оборотень. Ты принадлежишь расе, которой в нашем Мире не было.
Девушка не нашла, что ответить. Верховная Жрица перевела взгляд на Линдара.
- Что до тебя, Ночной Охотник… Я думала, что мне показалось, но теперь отчётливо вижу это в тебе. Ты не был рождён оборотнем. Ты стал им позже… Хм, похоже на экспериментальное чародейство… довольно мучительный процесс… но я не уверена.
Линдар даже рассмеялся от неожиданности. Но Айлонви никогда не видела его настолько озадаченным. Едва ли не впервые ему нечего было ответить – ни отмахнуться, бросив насмешливое замечание, ни поспорить. В другое время это показалось бы ей забавным, но не сейчас, когда она сама уже ни в чём не была уверена.
– Вы сказали, что ваш правитель… который заодно с Единым Орденом… он тоже…?
Ответ Верховной Жрицы поразил Айлонви едва ли не больше, чем слова о природе Линдара.
– Он одной с тобой расы, Соколиная Леди. Только обращается он не в золотого сокола, а в чёрного демонического пса. И в отличие от вас, он точно знает, кто он.
«Чёрный демонический пёс… - изумлённо подумала Айлонви. – Это ведь моя ипостась!»
– Наши воспоминания… Получается, они все лживы? – упавшим голосом спросила она.
Не жаль было смутной памяти о семье и несостоявшейся свадьбе. Ей вспомнились сны о молодом мужчине, который отчего-то казался родным. «А если эта память – тоже ложь?.. Или, может быть…»
Она судорожно вздохнула.
– Так мы были знакомы? Но почему у него осталась память о прошлом, а у нас нет?
Верховная Жрица сочувственно улыбнулась и развела руками.
– Едва ли я могу ответить на эти вопросы лучше, чем он сам.
– Так нам теперь ещё и на аудиенцию к правителю попасть предстоит? – скептически уточнил Линдар. – Не уверен, что буду рад знакомству с ним. Устроился-то он тут, похоже, лучше нашего. Даже власть к рукам прибрал… вот только распоряжается ею не сказать, чтоб милостиво.
Айлонви невольно вспомнила трупы у ворот Твайна. Едва ли встреча с правителем, отдающим такие приказы, могла обещать что-то хорошее.
Лунносветная покачала головой.
– Он не является тем, чьим именем говорят жрецы Акхараат.
Это имя она произнесла без страха и трепета, но не было в её голосе и пренебрежения. Тень Богини на несколько мгновений как будто простёрла над ними тёмные крылья.
– Не спешите осуждать его, – продолжала Верховная Жрица. – Лорд-властитель Энсору – тень человека, но давно уже не сам человек. Дыхание жизни оставило его задолго до прибытия в Этенру. Осталась лишь боль и безумие, разрушенный остов личности. Он не служит ни Акхараат, ни даже себе самому. Не он – карающая рука жестоких законов. Но он – Избранник нашей земли.
Голос Лунносветной тёк мерно, как и прежде, но наполнился вдруг сочувствием. Это показалось Айлонви странным, ведь Энсору, по сути, возглавлял врагов Айриаса.
– Нда, вот уж выбрали так выбрали, – хмыкнул Линдар, качая головой. – Или перевелись в Энферии герои?
– Вы говорите загадками, - осторожно проговорила девушка. – Избранник земли? Сам народ выбрал его?
– Сама Энферия. Возвращаясь к моему объяснению об особенностях энферийцев… Видите ли, мы не верим, что наша земля живая. Мы знаем это. Для нас чувствовать энергии Энферии так же естественно, как чувствовать ток собственной крови. Некоторые из нас способны даже ощущать её волю... и в воле её теперь – приход перемен, – взгляд Амилы устремился куда-то за собеседников. – Наши пророчества многочисленны и порой противоречивы. Но в одном айриасские предсказатели согласны не только с известной энферийской легендой, но даже с пророками Единого Ордена. Позвольте я процитирую.
Её голос полился вдруг совсем иначе, зачаровывая, погружая в атмосферу волшебства, свойственного здешним землям. И не верить этому голосу, пока он пел так, казалось немыслимым, почти кощунственным:
\«Немало странников приходит в наш Мир из иных неведомых пространств. И чаще прочих земель Этенры выбирают они местом своего посещения Энферию. Говорят, что некоторых из них Энферия выбирает сама и обращает к ним свой чарующий Зов, которому невозможно, немыслимо противостоять...
Однажды земля наша сотворит особую Песнь-Зов, соткав её из всех своих красот и горестей, и обратит её к Совершенному Владыке, в далёком пространстве рождённому. И тогда собственный Мир выпустит его, отторгнет, отдаст нашему...
Истосковалась земля по Истинному Владыке. Истосковался сиятельный Рагнатеран, Меч-Читающий-Сердца, по тому единственному, кто сумеет владеть им. Жаждет клинок очнуться ото сна, и печальна сама Энферия в своём томительном ожидании.
Но в назначенный срок, когда земли наши и народ многажды собственной кровью умоются, придёт Совершенный Владыка. Исцелит он раны земные, примирит врагов непримиримых, осушит скверну древнюю, ибо всё его воле будет подвластно. Будет он сердцем чист, и разумом ясен, и рукою твёрд. Нет во всей Этенре властителя для Энферии совершеннее и желаннее, чем Избранник Рагнатерана. Не человеком он будет, не эльфом, не сыном иной расы этенровской, но могучим иномирным демоном. Верным псом встанет он на защиту земли нашей чудесной и утолит горести энферийские.
Но до прихода Истинного Властителя ещё не одну чашу крови собственной придётся испить нам...»\
Последние отзвуки слов осыпались, но тишина ещё некоторое время звенела осколками древнего волшебства.
Первым не выдержал Линдар. Айлонви видела, как сверкнули его кошачьи глаза. Наверное, он тоже вспомнил и Твайн, и свою разведку.
– А он хоть знает, что в его землях война, этот ваш Избранник?
Жрица подняла ладонь в успокаивающем жесте.
– Тише, друг мой. Нет, он не знает этого, никогда не видел того, что происходит здесь и вершится его именем. Увы, он не испытывает эмоций настоящего времени, в настоящей реальности. Память крепко держит его.
– То есть, проще говоря – ему всё равно, – подытожил оборотень, и в его голосе зазвенели нотки презрения. – Ваши легенды могут обещать вам избавление и мир. Но я искренне надеюсь, что это избавление придёт к вам не в лице такого человека.
Айлонви слушала Линдара вполуха. Понимание потихоньку выкристаллизовывалось в ней, и в итоге она облекла свой вывод в слова.
– Я знаю, зачем Вы всё это делаете, – сказала девушка, глядя на Верховную Жрицу. – Признайтесь, Вы ведь добились нашего прибытия в Айриас, чтобы рассказать об Энсору, и… убедить нас отправиться к нему? Отправиться за ответами о нашей жизни жестокому безумцу.
– Изящный ход, надо признать, – мрачно усмехнулся Линдар.
Лунносветная вздохнула и ласково посмотрела на них, унимая их возмущение и гнев.
- Я приму любое ваше решение, без тени осуждения. Не скрою, согласно нашим пророчествам, вы – единственные, кто способен повлиять на него. В руках Энсору – власть переменить ход вековых событий Энферии. Но ни я, ни последователи Акхараат, не способны стать его… вдохновением на новую жизнь.
Айлонви не выдержала взгляд Лунносветной и отвернулась, пытаясь остаться равнодушной. Но почему-то слова Верховной Жрицы глубоко трогали её. Перед мысленным взором снова отчётливо предстали картины жестоких смертей, искорёженные образы чьей-то немыслимой власти.
Линдар недоверчиво прищурился.
– Возможно изменить всё это? Остановить войну?
Верховная Жрица грустно улыбнулась.
– Такой хрупкий шанс… Но судьба дала его в руки не мне, а вам. Если вы отправитесь к Энсору, если эта встреча состоится, вы сможете вернуть себе свою целостность. Но не только это будет вам доступно. Вы сможете сдвинуть запреты, стоящие на пути этого потока вероятностей будущего. А такой силы нет даже у самых могучих энферийцев.
Всё погрузилось в молчание. Айлонви посмотрела на Линдара… и испугалась тому, каким стал его взгляд. Ещё никогда она не видела в нём такой тоски… и такой решимости. Когда он заговорил, девушка не решилась прервать его, даже чтобы образумить.
– Мы странствуем почти пять лет, бесцельно. Я не могу вспомнить время, когда моя жизнь имела бы хоть какой-то смысл. Так почему б не попытаться ей этот смысл придать? Конечно же, я не герой, не энфериец, чтобы рассчитывать, будто ваши пророчества вдруг наделят меня какой-то мистической силой. Но Вы дали мне цель, не эфемерную, а вполне конкретную. Я использую эту возможность. Я пойду к этому вашему Энсору.
Айлонви вздрогнула. Линдар не оставлял ей выбора. Расстаться с ним в Айриасе никак не входило в её планы. «Неужели наши пути могут разойтись вот так?.. И я так и останусь в этой полужизни…»
Лунносветная склонила голову.
– Благодарю тебя, Ночной Охотник, от имени своего и всех тех, за кого я ответственна.
– Пока ещё не за что благодарить, – усмехнулся Линдар.
Лайера, молчаливой тенью стоявшая где-то за плечом Амилы, посмотрела на оборотня с нескрываемой радостью и какой-то безумной надеждой. Айлонви не выдержала и резко спросила:
– Ты считаешь, у тебя всё получится как по волшебству?
– Если не пытаться – то, конечно, не получится ничего, – насмешливо согласился оборотень. – Айлонви, разве ты недостаточно времени провела в бесцельных странствиях? Я устал от них. Я не заставляю тебя примкнуть к восстанию Айриаса, но мне самому это кажется не такой уж плохой идеей.
Айлонви не нашлась, что ответить. Ей хотелось спорить, доказать ему, что их цель не стоит такого риска, но что-то мешало ей. Возможно, Лунносветная лгала, чтобы добиться того, что ей было нужно. Но даже если так – что им оставалось? Особой цели их жизнь и правда не имела.
Нить, протянувшаяся к её сердцу, всё-таки начинала крепнуть. Как ни хотела, она не могла самоустраниться от бед Энферии, этой совершенно чужой для неё страны… и вместе с тем такой зовущей, обещавшей ей дом, если только она рискнёт нырнуть в пучину здешних событий. Древняя полная волшебства земля как будто тянулась к ней, живая, готовая поделиться своими чудесами… Наверное, отвернуться от такого было бы преступно. Но как же тогда Север?..
Айлонви не в силах была принять решение… и злилась на Линдара за то, что он подталкивал её к этому.
– Ну тогда расскажи мне, друг мой, как именно ты собрался ознакомить его с реалиями происходящего? – с вызовом спросила девушка. – И с чего ты взял, что он вообще примет нас и выслушает?
– Нас? – переспросил оборотень.
– Ну, один-то ты туда точно не пойдёшь. Твоя вечная самоуверенность здесь просто неуместна.
Глаза Линдара опасно сверкнули, напоминая о другой его ипостаси, но Айлонви только упрямо вздёрнула подбородок.
– Я не знаю, как, – раздражённо ответил он. – Обезумел? Значит, немного встряхну его, чтоб остатки мозгов на место встали. Не станет слушать? Придётся заставить. Уж я как-нибудь донесу до него, что во славу его здесь людям кишки на столбы наматывают. Ну а там и до обсуждений нашего прошлого дойдём.
Голос Амилы зазвучал отрезвляюще, прерывая их готовый разгореться спор.
– Он помнит вас – каждого из вас – и потому выслушает. Но есть та, чья власть над событиями нашей земли наиболее велика, – Верховная Жрица посмотрела в глаза Айлонви. – Твоя власть. Соколиная Леди. Мне не дано знать, почему, но именно твоя рука успокоит нашего будущего правителя и направит его к трону.
В следующий миг Лунносветная совершила немыслимое – поднялась и коротко поклонилась девушке.
Айлонви вжалась в кресло. Каждый удар сердца отдавался в висках рокотом. Она пришла сюда за ответами, а в итоге…
– Это всё сказки… энферийские сказки об избранниках и спасителях, – прошептала девушка.
Амила невесело улыбнулась и развела руками.
– Я потратила многие годы на расшифровку наших легенд, на то, чтобы понять желания нашей земли. Я собрала нашу историю и древние пророчества из осколков, ведь большинство свидетельств было уничтожено Орденом. Энсору – тот, над кем Акхараат не имеет власти – был прислан сюда, чтобы изменить многовековые события. Условие состоит лишь в том, чтобы он согласился принять эту власть. Вы – его соратники в прошлом. Ты и Ночной Охотник должны оживить его. Но если даже сама наша земля не станет заставлять его… я этого не стану делать тем более.
Линдар обернулся к Айлонви.
– Слушай, я тебя не виню. Ты хочешь идти на Север, а не ввязываться в эту сумятицу. Тут у любого башня покачнётся – моя не исключение. Я не могу уложить всё это в голове, но всё равно пойду к Энсору. И дело не в пророчествах… Просто хвостом чую, выбора у нас нет. Либо идти к нему, либо так и продолжать, постепенно сходить с ума непонятно почему.
Девушка опустила голову.
- Но мы же не герои сказаний менестрелей… Всё это похоже на чью-то игру…
Негромкий голос Амилы вдруг стал вызывать дрожь. В глазах Лайеры проскользнула тень тревоги, почти страха. Наверное, такой тон – спокойный, с нотками холода – был для Лунносветной подобием вспышки гнева.
– Игра? – переспросила она. – Для тебя тысячи смертей без возможности свергнуть власть Богини – игра? Для меня это – кошмар всего моего существования. Подумай хорошо, прежде чем изменишь свою судьбу. И когда продумаешь своё решение окончательно – мы поговорим снова. Айлонви, я могу перенести тебя далеко из Энферии, могу даже помочь забыть всё, что ты видела здесь и слышала, если тебе так будет угодно.
Айлонви неуверенно кивнула.
– Кажется, я понимаю... По крайней мере, это объясняет необычные ощущения, рождающиеся здесь… Нам говорили об источниках волшебства, говорили, что жизнь в Энферии ни на что не похожа.
– Стало быть, мы – вроде как эти ваши Странники-между-Мирами, - задумчиво уточнил Линдар. – Ну допустим, это даже правда. Вот только путь-то свой мы почему-то начали не в Энферии, а в славном королевстве Граддна, будь оно неладно. И всё это время мы были вполне уверены, что родом оттуда.
– Уверены ли? – Лунносветная чуть улыбнулась, и оборотень осёкся.
Айлонви понимала. Как и она сама, её друг не мог с точностью воспроизвести многие детали своей жизни до их встречи.
– В итоге мы всё равно оказались в Энферии, – вздохнула девушка. – Я понимаю, ваши верования очень отличаются от тех, что привычны нам. Но согласитесь, тяжело принять, что мы даже не из Этенры. Существование иных Миров сомнениям не подлежит, конечно, просто… мы, как и большинство людей, не задумывались об этом. Да и мы ведь ничем не отличаемся от здешних обитателей.
– А ты когда-нибудь встречала оборотней, похожих на тебя, Соколиная Леди? – спокойно спросила Верховная Жрица. – Лишь чародеи, достигшие определённых вершин своего искусства, могут менять свою плоть вместе с тем, что касается её. Но ты – не волшебница и не оборотень. Ты принадлежишь расе, которой в нашем Мире не было.
Девушка не нашла, что ответить. Верховная Жрица перевела взгляд на Линдара.
- Что до тебя, Ночной Охотник… Я думала, что мне показалось, но теперь отчётливо вижу это в тебе. Ты не был рождён оборотнем. Ты стал им позже… Хм, похоже на экспериментальное чародейство… довольно мучительный процесс… но я не уверена.
Линдар даже рассмеялся от неожиданности. Но Айлонви никогда не видела его настолько озадаченным. Едва ли не впервые ему нечего было ответить – ни отмахнуться, бросив насмешливое замечание, ни поспорить. В другое время это показалось бы ей забавным, но не сейчас, когда она сама уже ни в чём не была уверена.
– Вы сказали, что ваш правитель… который заодно с Единым Орденом… он тоже…?
Ответ Верховной Жрицы поразил Айлонви едва ли не больше, чем слова о природе Линдара.
– Он одной с тобой расы, Соколиная Леди. Только обращается он не в золотого сокола, а в чёрного демонического пса. И в отличие от вас, он точно знает, кто он.
«Чёрный демонический пёс… - изумлённо подумала Айлонви. – Это ведь моя ипостась!»
– Наши воспоминания… Получается, они все лживы? – упавшим голосом спросила она.
Не жаль было смутной памяти о семье и несостоявшейся свадьбе. Ей вспомнились сны о молодом мужчине, который отчего-то казался родным. «А если эта память – тоже ложь?.. Или, может быть…»
Она судорожно вздохнула.
– Так мы были знакомы? Но почему у него осталась память о прошлом, а у нас нет?
Верховная Жрица сочувственно улыбнулась и развела руками.
– Едва ли я могу ответить на эти вопросы лучше, чем он сам.
– Так нам теперь ещё и на аудиенцию к правителю попасть предстоит? – скептически уточнил Линдар. – Не уверен, что буду рад знакомству с ним. Устроился-то он тут, похоже, лучше нашего. Даже власть к рукам прибрал… вот только распоряжается ею не сказать, чтоб милостиво.
Айлонви невольно вспомнила трупы у ворот Твайна. Едва ли встреча с правителем, отдающим такие приказы, могла обещать что-то хорошее.
Лунносветная покачала головой.
– Он не является тем, чьим именем говорят жрецы Акхараат.
Это имя она произнесла без страха и трепета, но не было в её голосе и пренебрежения. Тень Богини на несколько мгновений как будто простёрла над ними тёмные крылья.
– Не спешите осуждать его, – продолжала Верховная Жрица. – Лорд-властитель Энсору – тень человека, но давно уже не сам человек. Дыхание жизни оставило его задолго до прибытия в Этенру. Осталась лишь боль и безумие, разрушенный остов личности. Он не служит ни Акхараат, ни даже себе самому. Не он – карающая рука жестоких законов. Но он – Избранник нашей земли.
Голос Лунносветной тёк мерно, как и прежде, но наполнился вдруг сочувствием. Это показалось Айлонви странным, ведь Энсору, по сути, возглавлял врагов Айриаса.
– Нда, вот уж выбрали так выбрали, – хмыкнул Линдар, качая головой. – Или перевелись в Энферии герои?
– Вы говорите загадками, - осторожно проговорила девушка. – Избранник земли? Сам народ выбрал его?
– Сама Энферия. Возвращаясь к моему объяснению об особенностях энферийцев… Видите ли, мы не верим, что наша земля живая. Мы знаем это. Для нас чувствовать энергии Энферии так же естественно, как чувствовать ток собственной крови. Некоторые из нас способны даже ощущать её волю... и в воле её теперь – приход перемен, – взгляд Амилы устремился куда-то за собеседников. – Наши пророчества многочисленны и порой противоречивы. Но в одном айриасские предсказатели согласны не только с известной энферийской легендой, но даже с пророками Единого Ордена. Позвольте я процитирую.
Её голос полился вдруг совсем иначе, зачаровывая, погружая в атмосферу волшебства, свойственного здешним землям. И не верить этому голосу, пока он пел так, казалось немыслимым, почти кощунственным:
\«Немало странников приходит в наш Мир из иных неведомых пространств. И чаще прочих земель Этенры выбирают они местом своего посещения Энферию. Говорят, что некоторых из них Энферия выбирает сама и обращает к ним свой чарующий Зов, которому невозможно, немыслимо противостоять...
Однажды земля наша сотворит особую Песнь-Зов, соткав её из всех своих красот и горестей, и обратит её к Совершенному Владыке, в далёком пространстве рождённому. И тогда собственный Мир выпустит его, отторгнет, отдаст нашему...
Истосковалась земля по Истинному Владыке. Истосковался сиятельный Рагнатеран, Меч-Читающий-Сердца, по тому единственному, кто сумеет владеть им. Жаждет клинок очнуться ото сна, и печальна сама Энферия в своём томительном ожидании.
Но в назначенный срок, когда земли наши и народ многажды собственной кровью умоются, придёт Совершенный Владыка. Исцелит он раны земные, примирит врагов непримиримых, осушит скверну древнюю, ибо всё его воле будет подвластно. Будет он сердцем чист, и разумом ясен, и рукою твёрд. Нет во всей Этенре властителя для Энферии совершеннее и желаннее, чем Избранник Рагнатерана. Не человеком он будет, не эльфом, не сыном иной расы этенровской, но могучим иномирным демоном. Верным псом встанет он на защиту земли нашей чудесной и утолит горести энферийские.
Но до прихода Истинного Властителя ещё не одну чашу крови собственной придётся испить нам...»\
Последние отзвуки слов осыпались, но тишина ещё некоторое время звенела осколками древнего волшебства.
Первым не выдержал Линдар. Айлонви видела, как сверкнули его кошачьи глаза. Наверное, он тоже вспомнил и Твайн, и свою разведку.
– А он хоть знает, что в его землях война, этот ваш Избранник?
Жрица подняла ладонь в успокаивающем жесте.
– Тише, друг мой. Нет, он не знает этого, никогда не видел того, что происходит здесь и вершится его именем. Увы, он не испытывает эмоций настоящего времени, в настоящей реальности. Память крепко держит его.
– То есть, проще говоря – ему всё равно, – подытожил оборотень, и в его голосе зазвенели нотки презрения. – Ваши легенды могут обещать вам избавление и мир. Но я искренне надеюсь, что это избавление придёт к вам не в лице такого человека.
Айлонви слушала Линдара вполуха. Понимание потихоньку выкристаллизовывалось в ней, и в итоге она облекла свой вывод в слова.
– Я знаю, зачем Вы всё это делаете, – сказала девушка, глядя на Верховную Жрицу. – Признайтесь, Вы ведь добились нашего прибытия в Айриас, чтобы рассказать об Энсору, и… убедить нас отправиться к нему? Отправиться за ответами о нашей жизни жестокому безумцу.
– Изящный ход, надо признать, – мрачно усмехнулся Линдар.
Лунносветная вздохнула и ласково посмотрела на них, унимая их возмущение и гнев.
- Я приму любое ваше решение, без тени осуждения. Не скрою, согласно нашим пророчествам, вы – единственные, кто способен повлиять на него. В руках Энсору – власть переменить ход вековых событий Энферии. Но ни я, ни последователи Акхараат, не способны стать его… вдохновением на новую жизнь.
Айлонви не выдержала взгляд Лунносветной и отвернулась, пытаясь остаться равнодушной. Но почему-то слова Верховной Жрицы глубоко трогали её. Перед мысленным взором снова отчётливо предстали картины жестоких смертей, искорёженные образы чьей-то немыслимой власти.
Линдар недоверчиво прищурился.
– Возможно изменить всё это? Остановить войну?
Верховная Жрица грустно улыбнулась.
– Такой хрупкий шанс… Но судьба дала его в руки не мне, а вам. Если вы отправитесь к Энсору, если эта встреча состоится, вы сможете вернуть себе свою целостность. Но не только это будет вам доступно. Вы сможете сдвинуть запреты, стоящие на пути этого потока вероятностей будущего. А такой силы нет даже у самых могучих энферийцев.
Всё погрузилось в молчание. Айлонви посмотрела на Линдара… и испугалась тому, каким стал его взгляд. Ещё никогда она не видела в нём такой тоски… и такой решимости. Когда он заговорил, девушка не решилась прервать его, даже чтобы образумить.
– Мы странствуем почти пять лет, бесцельно. Я не могу вспомнить время, когда моя жизнь имела бы хоть какой-то смысл. Так почему б не попытаться ей этот смысл придать? Конечно же, я не герой, не энфериец, чтобы рассчитывать, будто ваши пророчества вдруг наделят меня какой-то мистической силой. Но Вы дали мне цель, не эфемерную, а вполне конкретную. Я использую эту возможность. Я пойду к этому вашему Энсору.
Айлонви вздрогнула. Линдар не оставлял ей выбора. Расстаться с ним в Айриасе никак не входило в её планы. «Неужели наши пути могут разойтись вот так?.. И я так и останусь в этой полужизни…»
Лунносветная склонила голову.
– Благодарю тебя, Ночной Охотник, от имени своего и всех тех, за кого я ответственна.
– Пока ещё не за что благодарить, – усмехнулся Линдар.
Лайера, молчаливой тенью стоявшая где-то за плечом Амилы, посмотрела на оборотня с нескрываемой радостью и какой-то безумной надеждой. Айлонви не выдержала и резко спросила:
– Ты считаешь, у тебя всё получится как по волшебству?
– Если не пытаться – то, конечно, не получится ничего, – насмешливо согласился оборотень. – Айлонви, разве ты недостаточно времени провела в бесцельных странствиях? Я устал от них. Я не заставляю тебя примкнуть к восстанию Айриаса, но мне самому это кажется не такой уж плохой идеей.
Айлонви не нашлась, что ответить. Ей хотелось спорить, доказать ему, что их цель не стоит такого риска, но что-то мешало ей. Возможно, Лунносветная лгала, чтобы добиться того, что ей было нужно. Но даже если так – что им оставалось? Особой цели их жизнь и правда не имела.
Нить, протянувшаяся к её сердцу, всё-таки начинала крепнуть. Как ни хотела, она не могла самоустраниться от бед Энферии, этой совершенно чужой для неё страны… и вместе с тем такой зовущей, обещавшей ей дом, если только она рискнёт нырнуть в пучину здешних событий. Древняя полная волшебства земля как будто тянулась к ней, живая, готовая поделиться своими чудесами… Наверное, отвернуться от такого было бы преступно. Но как же тогда Север?..
Айлонви не в силах была принять решение… и злилась на Линдара за то, что он подталкивал её к этому.
– Ну тогда расскажи мне, друг мой, как именно ты собрался ознакомить его с реалиями происходящего? – с вызовом спросила девушка. – И с чего ты взял, что он вообще примет нас и выслушает?
– Нас? – переспросил оборотень.
– Ну, один-то ты туда точно не пойдёшь. Твоя вечная самоуверенность здесь просто неуместна.
Глаза Линдара опасно сверкнули, напоминая о другой его ипостаси, но Айлонви только упрямо вздёрнула подбородок.
– Я не знаю, как, – раздражённо ответил он. – Обезумел? Значит, немного встряхну его, чтоб остатки мозгов на место встали. Не станет слушать? Придётся заставить. Уж я как-нибудь донесу до него, что во славу его здесь людям кишки на столбы наматывают. Ну а там и до обсуждений нашего прошлого дойдём.
Голос Амилы зазвучал отрезвляюще, прерывая их готовый разгореться спор.
– Он помнит вас – каждого из вас – и потому выслушает. Но есть та, чья власть над событиями нашей земли наиболее велика, – Верховная Жрица посмотрела в глаза Айлонви. – Твоя власть. Соколиная Леди. Мне не дано знать, почему, но именно твоя рука успокоит нашего будущего правителя и направит его к трону.
В следующий миг Лунносветная совершила немыслимое – поднялась и коротко поклонилась девушке.
Айлонви вжалась в кресло. Каждый удар сердца отдавался в висках рокотом. Она пришла сюда за ответами, а в итоге…
– Это всё сказки… энферийские сказки об избранниках и спасителях, – прошептала девушка.
Амила невесело улыбнулась и развела руками.
– Я потратила многие годы на расшифровку наших легенд, на то, чтобы понять желания нашей земли. Я собрала нашу историю и древние пророчества из осколков, ведь большинство свидетельств было уничтожено Орденом. Энсору – тот, над кем Акхараат не имеет власти – был прислан сюда, чтобы изменить многовековые события. Условие состоит лишь в том, чтобы он согласился принять эту власть. Вы – его соратники в прошлом. Ты и Ночной Охотник должны оживить его. Но если даже сама наша земля не станет заставлять его… я этого не стану делать тем более.
Линдар обернулся к Айлонви.
– Слушай, я тебя не виню. Ты хочешь идти на Север, а не ввязываться в эту сумятицу. Тут у любого башня покачнётся – моя не исключение. Я не могу уложить всё это в голове, но всё равно пойду к Энсору. И дело не в пророчествах… Просто хвостом чую, выбора у нас нет. Либо идти к нему, либо так и продолжать, постепенно сходить с ума непонятно почему.
Девушка опустила голову.
- Но мы же не герои сказаний менестрелей… Всё это похоже на чью-то игру…
Негромкий голос Амилы вдруг стал вызывать дрожь. В глазах Лайеры проскользнула тень тревоги, почти страха. Наверное, такой тон – спокойный, с нотками холода – был для Лунносветной подобием вспышки гнева.
– Игра? – переспросила она. – Для тебя тысячи смертей без возможности свергнуть власть Богини – игра? Для меня это – кошмар всего моего существования. Подумай хорошо, прежде чем изменишь свою судьбу. И когда продумаешь своё решение окончательно – мы поговорим снова. Айлонви, я могу перенести тебя далеко из Энферии, могу даже помочь забыть всё, что ты видела здесь и слышала, если тебе так будет угодно.
