С человека полностью была содрана кожа, и мухи уже пировали его плотью, но какой-то жестокий рок или тёмная сила не позволяли ему умереть. Даже если бы Линдар владел магией исцеления – было уже слишком поздно. Оборотень беспомощно остановился у столба и тихо выругался, не зная, что делать.
Пленник устремил на него жуткий, пронзительный взгляд. Линдар невольно замер.
– Убей… – едва слышно прошептал человек. – Умоляю…
Речь была оборотню знакома, потому что торговое наречие брало начало из языка Энферии – самого могучего из государств этого континента. Сейчас всё было понятно и без слов… Линдар кивнул и взвёл арбалет, метя ровно в сердце человека. Один выстрел, и мука оборвалась. От подобия благодарной улыбки на губах умирающего ему сделалось не по себе. Быстро перезарядив арбалет, оборотень вознамерился поскорее покинуть проклятое место.
– Стой, где стоишь!
– Именем лорда-властителя Энсору и Акхараат Благословенной!
Линдар резко обернулся, наводя арбалет на троицу, возникшую, казалось, прямо из воздуха. Впрочем, меркнущий за ними портал объяснял их внезапное появление.
«И понесли ж тебя бесы на этот проклятый тракт, героя из себя строить», – мысленно отругал себя оборотень, не сводя с них пристального взгляда.
Два солдата, морщась от запахов, уже держали оружие наготове. К счастью для оборотня, это были мечи, а не луки или арбалеты. Третьим был жрец или маг, в длинных чёрных с серебром одеждах. Видимо, он-то как раз с лихвой восполнял отсутствие у его спутников стрелкового оружия. На груди мага оборотень разглядел крупный медальон с чёрным пламенем на белом фоне – таким же, которое красовалось на гербе Энферии.
Портить отношения с местными властями было, с какой стороны ни посмотри, неразумно. Линдар почти пожалел о своём всплеске милосердия, но арбалет, на всякий случай, не опустил.
– Не стреляй, мил человек, – раздался мягкий голос. – К чему лишнее насилие? Разве недостаточно его все мы творим по необходимости, чтоб творить ещё и по прихоти?
Голос был успокаивающий, гипнотизирующий. Линдар и правда потерял всякое желание стрелять. Он смотрел на фигуру в чёрных одеждах, не в силах отвести взгляд. По его мышцам разливалась пьянящая слабость, умиротворяющая и вместе с тем отвратительно сладкая, как запах тлена в воздухе. Рука с арбалетом беспомощно замерла, чуть подрагивая. А спокойный почти ласковый голос всё лился и лился, и уже ничто, кроме него, не имело значения – даже то, что к нему медленно, как в каком-то сне, двинулись солдаты.
– Будь разумен, воин, и не суди поверхностно. Это ведь далеко не благо, помогать несчастным безумцам, посягающим на покой и благосостояние народа. Их судьба печальна, но справедлива. Правосудие было совершено по воле лорда-властителя Энсору в соответствии с Законом Богини.
Слова окутывали его, словно тончайшая сеть, погружая в пучину желанного покоя… Но прежде, чем солдаты успели схватить оборотня, в нём с обжигающей силой вспыхнул Зов. Эта боль, ввинчивавшаяся в сознание, мгновенно отрезвила его. Линдар выстрелил, не на поражение, а просто чтобы вынудить мага прервать своё воздействие и броситься на землю.
Один из солдат кинулся на него. Не тратя времени на то, чтобы перезарядить арбалет, оборотень молниеносно нанёс мечнику сильный удар кулаком в висок, с нечеловеческой скоростью уворачиваясь от просвистевшего совсем рядом клинка. Почти одновременно, спустя какие-то мгновения, Линдар ребром ладони сильно ударил по шее второго. Это заставило солдата по инерции пролететь вперёд – он уже не только занёс меч, но и сделал яростный выпад.
Размышлять было некогда. Инстинкты брали своё, а отточенные умения заставляли тело двигаться даже без контроля разума.
Первый солдат, выругавшись с досады, снова кинулся на Линдара, отчаянно и – надо было отдать ему должное – стремительно орудуя мечом, рассекая воздух в попытках достать врага. Но оборотень двигался неуловимо, как тень, не попадая в смертоносный водоворот. Улучив момент, Линдар проскользнул под лезвием и, выбросив руку вперёд, нанёс по шее нападавшего короткий точечный удар. Мечник замер, парализованный, хватая ртом воздух. Второй тихонько подкрался сзади и уже занёс меч. Резко развернувшись, оборотень сильно ударил его в челюсть, разве что не вывихнув её, судя по тому, как взвыл солдат.
Всё это не заняло и минуты. Оба нападавших, хоть и были по-своему искусны, явно не привыкли к неподчинению, да и не ожидали встречи с оборотнем. В ходе боя Линдар намеренно так и не достал свои ножи. Наносить стражам порядка значимые увечья казалось ему очень плохой идеей. Он ещё надеялся договориться…
Линдар сделал шаг, и понял вдруг, что увязает. Он упустил из вида мага, и теперь тот читал новый речитатив заклинания. Дорога вокруг оборотня постепенно становилась свинцовой жижей. Перехватив арбалет, Линдар что было сил устремился к лесу. Ноги то и дело увязали, и для каждого шага требовалось приложить ощутимые усилия. Он старался бежать зигзагами, и это уберегло его от магических вспышек, хотя одна из них всё-таки успела немного ожечь ему бок. Длинными звериными скачками оборотень преодолел опасный участок и нырнул в заросли, где магу уже сложнее было попасть в него. Тогда колдун сменил тактику. Зазвучал сладостный речитатив, зовущий Линдара обратно – настойчиво, непреодолимо. Но в его крови болью горел иной Зов. Оборотень упрямо бежал прочь, продираясь сквозь власть наваждения.
Только отбежав уже достаточно далеко, Линдар остановился и прислушался. Его никто не преследовал. Но если верить слухам об Энферии, от правосудия жрецов никто не уходил, а его первый день в этой стране начался с не слишком дружественной встречи.
«Нужно предупредить Айлонви … Сходил, называется, на разведку, идиот», – подумал Линдар, с ожесточением раздеваясь.
Он завернул в одежду арбалет, боевые ножи и сапоги и опустился на одно колено. Хриплый стон боли вырвался из его груди. Превращение, как всегда, крушило все его кости, перестраивая в ином виде. Жгуты мышц заново оплетали их, а кожа обтягивала уже другое тело.
Через его личную маленькую вечность агонии на том месте, где только что был охотник, теперь стояла крупная тёмно-пепельная пантера, яростно бьющая себя хвостом по бокам. Боль унялась так же мгновенно, как и вспыхнула.
Встряхнувшись, хищник схватил в зубы свёрток с оружием и одеждой и скрылся в лесу.
* * *
Ночь, безмятежная, не нарушаемая ни единым человеческим голосом, царственно спускалась по ступеням Храма. Постепенно всё погружалось в бархатную тьму, рассечённую лишь чистым, пронзительным светом звёзд. Новая луна ещё не успела родиться.
Место Силы, как всегда, дарило покой его сердцу и разуму, измученному поиском решений. Течение энергий где-то глубоко в сердце древних камней было мерным и гармоничным, заставляя сами мысли медленно, но верно погружаться в тот же ритм. Именно здесь, в Храме, к нему всегда приходили верные ответы. И здесь даже самые безнадёжные ситуации переставали казаться таковыми. Воистину, то было благословенное место, уцелевшее каким-то чудом. Храм был неподвластен ни времени, ни воле тех, кто вот уже века правил их народом. Невольно Райдан снова задумался о том, каким образом ей удалось воскресить Силу этого места тогда, девятнадцать лет назад? Видения подсказали ей, где искать Храм, скрытый равно и от взглядов, и от поисковой магии так, как будто его никогда не существовало… И ей достаточно оказалось лишь ступить на эту землю, чтобы древнее волшебство отозвалось ей.
Лёгкая улыбка пересекла губы воина, и он опустил голову, всматриваясь в какой-то полустёртый рельеф на ступенях. Едва ли стоило постоянно подвергать сомнениям истинные чудеса. А ведь именно чудесами были многие из её действий, что бы там ни говорили некоторые из страха перед её природой. И по сути, не была ли чудом сама их жизнь? Их восстанию удалось продержаться так долго, и общая цель привлекла так многих. Возможно, она была права, и их поколению действительно суждено было изменить вековой уклад, на этот раз не на несколько кратких лет, а навсегда. Вот только победа была ещё очень далека…
– Чудесная ночь, мой друг. Я так рада твоему приходу.
Мелодичный голос принадлежал девушке в светлом облачении, более закрытом, чем носили другие жрицы. Хрупкая и миниатюрная, двигающаяся с грацией танца – на вид ей можно было бы дать лет семнадцать, не больше. Но только на вид. Без преувеличений, это была самая уважаемая женщина среди повстанцев – Верховная Жрица Храма Луны, хранительница древнего волшебства, избранная этим Местом Силы.
Невольно Райдан залюбовался обликом своей верной подруги и соратницы – тем обликом, что вызывал у многих затаённый страх, так как выдавал её связь с Лунными Демонами Ай’Шайис. Мягкие серебристые волосы струились по плечам, и более короткие пряди с вплетёнными в них перламутровыми бусинами обрамляли красивое юное лицо с нежными чертами и взглядом, в котором, казалось, навсегда застыла светлая печаль. Мудрость сердца жрицы плескалась на дне её странных рубиновых глаз без белка, так сильно напоминавших глаза статуй проклятой Богини, и вместе с тем так разительно не похожих. Это была дань старому Проклятию, о котором никто из них двоих предпочитал не говорить вслух.
Воин поднялся навстречу жрице и заключил её в объятия. Она улыбнулась, обнимая его в ответ, и вздохнула.
– Ты очень устал, Райдан. Зачем ты так пытаешь себя? Ты ведь нужен нам в полной силе.
Очень нежно жрица коснулась его лица, иссечённого старыми шрамами – дань событиям, о которых они тоже предпочитали не говорить.
– Не могу не думать обо всём этом, – признался Райдан, отводя взгляд. – Мне ведь продолжают приходить сведения. Энсору издал указ о новых казнях, Амила. Обещанный тобой спаситель держит всю страну в такой жёсткой хватке, что даже Единый Орден доволен его властью.
Жрица резко качнула головой, так что бусины в её волосах мелодично зазвенели.
– Всё не так, мой друг, я уже говорила тебе. Его имя стало маской для них, хотя его суть внушает страх даже им самим. Ему нет дела ни до них, ни до нас. Оковы его минувшей жизни тянут его в бездну…
Сейчас в её голосе, как всегда, когда она говорила об Энсору, зазвучало искреннее сочувствие, непонятное Райдану. Разумеется, Амиле было известно куда как больше, чем ему. Он слишком хорошо знал, как правдиво и ярко раскрывались перед ней другие души в её пророчествах. Но в подобные моменты так тяжело было верить…
– С самого мига своего появления в нашем Мире он не издал ни единого указа, не одобрил ни единого решения, и никогда не покидал свой живой Замок в скалах Чарльтвуина. Но это он – Избранник Энферии, - сказала Амила. Будто почуяв сомнения Райдана, жрица проницательно посмотрела ему в глаза: – Разве мои пророчества обманули тебя хоть раз?
- Нет… - через паузу признал воин. – Я знаю тебя девятнадцать лет, и ни один твой ответ не был ошибочным.
– Я могу ошибаться в трактовках, а пути будущего, конечно же, зависят от выбора многих. Но я слишком много времени и сил посвятила изучению и расшифровке наших легенд. Тебе ли не знать…
Когда жрица улыбнулась, словно лёгкая волна тепла коснулась самой сути Райдана, успокаивая его, вселяя уверенность. Её магия всегда казалась ему настоящим благословением. Амила действительно умела исцелять сердца.
– Жаль лишь, что о других по-прежнему нет вестей, – проговорила жрица.
– Мои разведчики донесли бы мне – да и тебе. Нам известно всё, что творится в каждом богами забытом уголке страны не хуже, чем шпионам жрецов. Твои Соколиная Леди и Ночной Охотник не появлялись здесь.
– Прошло уже больше пяти лет… Я знаю, они должны быть где-то в Этенре. Они обязательно должны дойти до Энсору.
Амила нахмурилась, и лишь это выдало её отчаянную жажду завершить давний поиск. Все элементы Пророчества должны были сойтись в единое целое.
Райдан вздохнул, а потом всё же решился сказать ей.
– Знаешь, в Совете всё чаще говорят о том, чтобы принять помощь Госпожи Северных Земель, уже в открытую. Её власть на Севере крепнет день ото дня. Народ доверяет ей, разве что не боготворит. У нас давно уже поговаривают, что неплохо было бы заключить официальный союз с Верлионом. К северной королеве переметнулись многие маги, да я и не виню их. Эта война длится уже слишком долго, и она измучила всех нас. А к магам жрецы, к тому же, имеют особый интерес.
Мрачная тень старой памяти коснулась его, но Райдан не позволил себе отдаться ей. Он испытующе посмотрел на жрицу.
– Послушай, Амила, мы уже так много времени провели в изнуряющей погоне за миражами. Северяне считают королеву Норвьеру посланницей своих духов. А ведь Госпожа Северных Земель реальна! И она действительно помогла своему народу. Она воскресила старые союзы, расторгнутые Гвааром. Она завоевала безмерное уважение даже среди варварских северных царьков. Она не только подняла Верлион с колен, но и возвысила его в этих диких землях! И всё за каких-то пять лет! Теперь о Ледяном Троне Рандавэйра зашептались даже наши жрецы… Вспомни, Амила, ты когда-то говорила, что Норвьеру – тоже иномирянка. Я озвучу тебе мысли других членов Совета. Что если она и есть наша потенциальная Избранница? Она, а не Энсору.
Верховная Жрица опустила голову. Повисла неловкая тишина. Но когда она снова посмотрела в глаза Райдана, её голос чуть задрожал от волнения и силы сдерживаемых чувств.
– Что бы ни говорили в Совете, мой ответ неизменен. Время королевы Норвьеру в наших судьбах ещё не пришло. Мне нужна Соколиная Леди – дева с огненными волосами, обращающаяся птицей – и Ночной Охотник с глазами кошки. Найди мне их, Райдан. Они смогут переломить ход нашей войны… и изменить судьбу Энсору – того, кто может стать нашим истинным лордом-властителем.
* * *
Айлонви вскинула голову, прислушиваясь к окружавшему ее лесу. На коленях у неё лежали ножны с верной саблей.
Ночь была неспокойной – из тех, когда в лёгких порывах ветра слышится чужое дыхание, а за каждым кустом мерещатся живые тени. Одна из таких теней бесшумно выскользнула на поляну.
Айлонви вскрикнула от неожиданности и взвилась на ноги, обнажая оружие. Но уже в следующий миг она расслабилась и приветственно кивнула.
Линдар приложил палец к губам и сел у костра. Положив рядом арбалет, он проверил, как ходят в ножнах его клинки. Напряжение исходило от него тяжёлыми волнами. Они слишком хорошо узнали друг друга за время общих странствий, и Айлонви прекрасно умела читать его настроения. Сейчас он напоминал хищника, готового к охоте. Исподлобья он наблюдал за поляной, и его ноздри трепетали, улавливая тончайшие запахи.
Девушка вопросительно посмотрела на него, дожидаясь, пока он решит рассказать, что видел. Молча она передала ему его порцию ужина – уже изрядно подсохшие хлеб и сыр, и горсть поздних ягод. Оборотень с благодарностью кивнул ей и быстро поел, но благодушия это ему не прибавило.
– Я запутал следы, но не уверен, что меня – а значит и тебя – не найдут, - прошептал он наконец.
Пленник устремил на него жуткий, пронзительный взгляд. Линдар невольно замер.
– Убей… – едва слышно прошептал человек. – Умоляю…
Речь была оборотню знакома, потому что торговое наречие брало начало из языка Энферии – самого могучего из государств этого континента. Сейчас всё было понятно и без слов… Линдар кивнул и взвёл арбалет, метя ровно в сердце человека. Один выстрел, и мука оборвалась. От подобия благодарной улыбки на губах умирающего ему сделалось не по себе. Быстро перезарядив арбалет, оборотень вознамерился поскорее покинуть проклятое место.
– Стой, где стоишь!
– Именем лорда-властителя Энсору и Акхараат Благословенной!
Линдар резко обернулся, наводя арбалет на троицу, возникшую, казалось, прямо из воздуха. Впрочем, меркнущий за ними портал объяснял их внезапное появление.
«И понесли ж тебя бесы на этот проклятый тракт, героя из себя строить», – мысленно отругал себя оборотень, не сводя с них пристального взгляда.
Два солдата, морщась от запахов, уже держали оружие наготове. К счастью для оборотня, это были мечи, а не луки или арбалеты. Третьим был жрец или маг, в длинных чёрных с серебром одеждах. Видимо, он-то как раз с лихвой восполнял отсутствие у его спутников стрелкового оружия. На груди мага оборотень разглядел крупный медальон с чёрным пламенем на белом фоне – таким же, которое красовалось на гербе Энферии.
Портить отношения с местными властями было, с какой стороны ни посмотри, неразумно. Линдар почти пожалел о своём всплеске милосердия, но арбалет, на всякий случай, не опустил.
– Не стреляй, мил человек, – раздался мягкий голос. – К чему лишнее насилие? Разве недостаточно его все мы творим по необходимости, чтоб творить ещё и по прихоти?
Голос был успокаивающий, гипнотизирующий. Линдар и правда потерял всякое желание стрелять. Он смотрел на фигуру в чёрных одеждах, не в силах отвести взгляд. По его мышцам разливалась пьянящая слабость, умиротворяющая и вместе с тем отвратительно сладкая, как запах тлена в воздухе. Рука с арбалетом беспомощно замерла, чуть подрагивая. А спокойный почти ласковый голос всё лился и лился, и уже ничто, кроме него, не имело значения – даже то, что к нему медленно, как в каком-то сне, двинулись солдаты.
– Будь разумен, воин, и не суди поверхностно. Это ведь далеко не благо, помогать несчастным безумцам, посягающим на покой и благосостояние народа. Их судьба печальна, но справедлива. Правосудие было совершено по воле лорда-властителя Энсору в соответствии с Законом Богини.
Слова окутывали его, словно тончайшая сеть, погружая в пучину желанного покоя… Но прежде, чем солдаты успели схватить оборотня, в нём с обжигающей силой вспыхнул Зов. Эта боль, ввинчивавшаяся в сознание, мгновенно отрезвила его. Линдар выстрелил, не на поражение, а просто чтобы вынудить мага прервать своё воздействие и броситься на землю.
Один из солдат кинулся на него. Не тратя времени на то, чтобы перезарядить арбалет, оборотень молниеносно нанёс мечнику сильный удар кулаком в висок, с нечеловеческой скоростью уворачиваясь от просвистевшего совсем рядом клинка. Почти одновременно, спустя какие-то мгновения, Линдар ребром ладони сильно ударил по шее второго. Это заставило солдата по инерции пролететь вперёд – он уже не только занёс меч, но и сделал яростный выпад.
Размышлять было некогда. Инстинкты брали своё, а отточенные умения заставляли тело двигаться даже без контроля разума.
Первый солдат, выругавшись с досады, снова кинулся на Линдара, отчаянно и – надо было отдать ему должное – стремительно орудуя мечом, рассекая воздух в попытках достать врага. Но оборотень двигался неуловимо, как тень, не попадая в смертоносный водоворот. Улучив момент, Линдар проскользнул под лезвием и, выбросив руку вперёд, нанёс по шее нападавшего короткий точечный удар. Мечник замер, парализованный, хватая ртом воздух. Второй тихонько подкрался сзади и уже занёс меч. Резко развернувшись, оборотень сильно ударил его в челюсть, разве что не вывихнув её, судя по тому, как взвыл солдат.
Всё это не заняло и минуты. Оба нападавших, хоть и были по-своему искусны, явно не привыкли к неподчинению, да и не ожидали встречи с оборотнем. В ходе боя Линдар намеренно так и не достал свои ножи. Наносить стражам порядка значимые увечья казалось ему очень плохой идеей. Он ещё надеялся договориться…
Линдар сделал шаг, и понял вдруг, что увязает. Он упустил из вида мага, и теперь тот читал новый речитатив заклинания. Дорога вокруг оборотня постепенно становилась свинцовой жижей. Перехватив арбалет, Линдар что было сил устремился к лесу. Ноги то и дело увязали, и для каждого шага требовалось приложить ощутимые усилия. Он старался бежать зигзагами, и это уберегло его от магических вспышек, хотя одна из них всё-таки успела немного ожечь ему бок. Длинными звериными скачками оборотень преодолел опасный участок и нырнул в заросли, где магу уже сложнее было попасть в него. Тогда колдун сменил тактику. Зазвучал сладостный речитатив, зовущий Линдара обратно – настойчиво, непреодолимо. Но в его крови болью горел иной Зов. Оборотень упрямо бежал прочь, продираясь сквозь власть наваждения.
Только отбежав уже достаточно далеко, Линдар остановился и прислушался. Его никто не преследовал. Но если верить слухам об Энферии, от правосудия жрецов никто не уходил, а его первый день в этой стране начался с не слишком дружественной встречи.
«Нужно предупредить Айлонви … Сходил, называется, на разведку, идиот», – подумал Линдар, с ожесточением раздеваясь.
Он завернул в одежду арбалет, боевые ножи и сапоги и опустился на одно колено. Хриплый стон боли вырвался из его груди. Превращение, как всегда, крушило все его кости, перестраивая в ином виде. Жгуты мышц заново оплетали их, а кожа обтягивала уже другое тело.
Через его личную маленькую вечность агонии на том месте, где только что был охотник, теперь стояла крупная тёмно-пепельная пантера, яростно бьющая себя хвостом по бокам. Боль унялась так же мгновенно, как и вспыхнула.
Встряхнувшись, хищник схватил в зубы свёрток с оружием и одеждой и скрылся в лесу.
* * *
Ночь, безмятежная, не нарушаемая ни единым человеческим голосом, царственно спускалась по ступеням Храма. Постепенно всё погружалось в бархатную тьму, рассечённую лишь чистым, пронзительным светом звёзд. Новая луна ещё не успела родиться.
Место Силы, как всегда, дарило покой его сердцу и разуму, измученному поиском решений. Течение энергий где-то глубоко в сердце древних камней было мерным и гармоничным, заставляя сами мысли медленно, но верно погружаться в тот же ритм. Именно здесь, в Храме, к нему всегда приходили верные ответы. И здесь даже самые безнадёжные ситуации переставали казаться таковыми. Воистину, то было благословенное место, уцелевшее каким-то чудом. Храм был неподвластен ни времени, ни воле тех, кто вот уже века правил их народом. Невольно Райдан снова задумался о том, каким образом ей удалось воскресить Силу этого места тогда, девятнадцать лет назад? Видения подсказали ей, где искать Храм, скрытый равно и от взглядов, и от поисковой магии так, как будто его никогда не существовало… И ей достаточно оказалось лишь ступить на эту землю, чтобы древнее волшебство отозвалось ей.
Лёгкая улыбка пересекла губы воина, и он опустил голову, всматриваясь в какой-то полустёртый рельеф на ступенях. Едва ли стоило постоянно подвергать сомнениям истинные чудеса. А ведь именно чудесами были многие из её действий, что бы там ни говорили некоторые из страха перед её природой. И по сути, не была ли чудом сама их жизнь? Их восстанию удалось продержаться так долго, и общая цель привлекла так многих. Возможно, она была права, и их поколению действительно суждено было изменить вековой уклад, на этот раз не на несколько кратких лет, а навсегда. Вот только победа была ещё очень далека…
– Чудесная ночь, мой друг. Я так рада твоему приходу.
Мелодичный голос принадлежал девушке в светлом облачении, более закрытом, чем носили другие жрицы. Хрупкая и миниатюрная, двигающаяся с грацией танца – на вид ей можно было бы дать лет семнадцать, не больше. Но только на вид. Без преувеличений, это была самая уважаемая женщина среди повстанцев – Верховная Жрица Храма Луны, хранительница древнего волшебства, избранная этим Местом Силы.
Невольно Райдан залюбовался обликом своей верной подруги и соратницы – тем обликом, что вызывал у многих затаённый страх, так как выдавал её связь с Лунными Демонами Ай’Шайис. Мягкие серебристые волосы струились по плечам, и более короткие пряди с вплетёнными в них перламутровыми бусинами обрамляли красивое юное лицо с нежными чертами и взглядом, в котором, казалось, навсегда застыла светлая печаль. Мудрость сердца жрицы плескалась на дне её странных рубиновых глаз без белка, так сильно напоминавших глаза статуй проклятой Богини, и вместе с тем так разительно не похожих. Это была дань старому Проклятию, о котором никто из них двоих предпочитал не говорить вслух.
Воин поднялся навстречу жрице и заключил её в объятия. Она улыбнулась, обнимая его в ответ, и вздохнула.
– Ты очень устал, Райдан. Зачем ты так пытаешь себя? Ты ведь нужен нам в полной силе.
Очень нежно жрица коснулась его лица, иссечённого старыми шрамами – дань событиям, о которых они тоже предпочитали не говорить.
– Не могу не думать обо всём этом, – признался Райдан, отводя взгляд. – Мне ведь продолжают приходить сведения. Энсору издал указ о новых казнях, Амила. Обещанный тобой спаситель держит всю страну в такой жёсткой хватке, что даже Единый Орден доволен его властью.
Жрица резко качнула головой, так что бусины в её волосах мелодично зазвенели.
– Всё не так, мой друг, я уже говорила тебе. Его имя стало маской для них, хотя его суть внушает страх даже им самим. Ему нет дела ни до них, ни до нас. Оковы его минувшей жизни тянут его в бездну…
Сейчас в её голосе, как всегда, когда она говорила об Энсору, зазвучало искреннее сочувствие, непонятное Райдану. Разумеется, Амиле было известно куда как больше, чем ему. Он слишком хорошо знал, как правдиво и ярко раскрывались перед ней другие души в её пророчествах. Но в подобные моменты так тяжело было верить…
– С самого мига своего появления в нашем Мире он не издал ни единого указа, не одобрил ни единого решения, и никогда не покидал свой живой Замок в скалах Чарльтвуина. Но это он – Избранник Энферии, - сказала Амила. Будто почуяв сомнения Райдана, жрица проницательно посмотрела ему в глаза: – Разве мои пророчества обманули тебя хоть раз?
- Нет… - через паузу признал воин. – Я знаю тебя девятнадцать лет, и ни один твой ответ не был ошибочным.
– Я могу ошибаться в трактовках, а пути будущего, конечно же, зависят от выбора многих. Но я слишком много времени и сил посвятила изучению и расшифровке наших легенд. Тебе ли не знать…
Когда жрица улыбнулась, словно лёгкая волна тепла коснулась самой сути Райдана, успокаивая его, вселяя уверенность. Её магия всегда казалась ему настоящим благословением. Амила действительно умела исцелять сердца.
– Жаль лишь, что о других по-прежнему нет вестей, – проговорила жрица.
– Мои разведчики донесли бы мне – да и тебе. Нам известно всё, что творится в каждом богами забытом уголке страны не хуже, чем шпионам жрецов. Твои Соколиная Леди и Ночной Охотник не появлялись здесь.
– Прошло уже больше пяти лет… Я знаю, они должны быть где-то в Этенре. Они обязательно должны дойти до Энсору.
Амила нахмурилась, и лишь это выдало её отчаянную жажду завершить давний поиск. Все элементы Пророчества должны были сойтись в единое целое.
Райдан вздохнул, а потом всё же решился сказать ей.
– Знаешь, в Совете всё чаще говорят о том, чтобы принять помощь Госпожи Северных Земель, уже в открытую. Её власть на Севере крепнет день ото дня. Народ доверяет ей, разве что не боготворит. У нас давно уже поговаривают, что неплохо было бы заключить официальный союз с Верлионом. К северной королеве переметнулись многие маги, да я и не виню их. Эта война длится уже слишком долго, и она измучила всех нас. А к магам жрецы, к тому же, имеют особый интерес.
Мрачная тень старой памяти коснулась его, но Райдан не позволил себе отдаться ей. Он испытующе посмотрел на жрицу.
– Послушай, Амила, мы уже так много времени провели в изнуряющей погоне за миражами. Северяне считают королеву Норвьеру посланницей своих духов. А ведь Госпожа Северных Земель реальна! И она действительно помогла своему народу. Она воскресила старые союзы, расторгнутые Гвааром. Она завоевала безмерное уважение даже среди варварских северных царьков. Она не только подняла Верлион с колен, но и возвысила его в этих диких землях! И всё за каких-то пять лет! Теперь о Ледяном Троне Рандавэйра зашептались даже наши жрецы… Вспомни, Амила, ты когда-то говорила, что Норвьеру – тоже иномирянка. Я озвучу тебе мысли других членов Совета. Что если она и есть наша потенциальная Избранница? Она, а не Энсору.
Верховная Жрица опустила голову. Повисла неловкая тишина. Но когда она снова посмотрела в глаза Райдана, её голос чуть задрожал от волнения и силы сдерживаемых чувств.
– Что бы ни говорили в Совете, мой ответ неизменен. Время королевы Норвьеру в наших судьбах ещё не пришло. Мне нужна Соколиная Леди – дева с огненными волосами, обращающаяся птицей – и Ночной Охотник с глазами кошки. Найди мне их, Райдан. Они смогут переломить ход нашей войны… и изменить судьбу Энсору – того, кто может стать нашим истинным лордом-властителем.
* * *
Айлонви вскинула голову, прислушиваясь к окружавшему ее лесу. На коленях у неё лежали ножны с верной саблей.
Ночь была неспокойной – из тех, когда в лёгких порывах ветра слышится чужое дыхание, а за каждым кустом мерещатся живые тени. Одна из таких теней бесшумно выскользнула на поляну.
Айлонви вскрикнула от неожиданности и взвилась на ноги, обнажая оружие. Но уже в следующий миг она расслабилась и приветственно кивнула.
Линдар приложил палец к губам и сел у костра. Положив рядом арбалет, он проверил, как ходят в ножнах его клинки. Напряжение исходило от него тяжёлыми волнами. Они слишком хорошо узнали друг друга за время общих странствий, и Айлонви прекрасно умела читать его настроения. Сейчас он напоминал хищника, готового к охоте. Исподлобья он наблюдал за поляной, и его ноздри трепетали, улавливая тончайшие запахи.
Девушка вопросительно посмотрела на него, дожидаясь, пока он решит рассказать, что видел. Молча она передала ему его порцию ужина – уже изрядно подсохшие хлеб и сыр, и горсть поздних ягод. Оборотень с благодарностью кивнул ей и быстро поел, но благодушия это ему не прибавило.
– Я запутал следы, но не уверен, что меня – а значит и тебя – не найдут, - прошептал он наконец.
