Айлонви вся подобралась.
– На тебя напали?
– Не совсем так. Я напал.
Глаза девушки расширились.
– Ты что, рехнулся?! – возмутилась она, с трудом постаравшись не повышать голос. – Это же Энферия! Хочешь в казематы к жрецам попасть?!
– Не горю желанием, особенно после увиденного, – Линдар криво усмехнулся, но от Айлонви не укрылось, что он вздрогнул.
– Выкладывай, – потребовала она, смягчившись.
– Да, миледи, – оборотень насмешливо поклонился ей, не вставая с места, и она закатила глаза.
Уже серьёзнее он рассказал ей о своей вылазке – о позорных столбах, о пленнике, которого он прикончил, о столкновении, которого не удалось избежать. Айлонви сделалось так страшно, что к горлу подкатила тошнота. Они были наслышаны о происходящем в Энферии по пути сюда. Кто-то рассказывал о тирании жрецов и местного правителя, кто-то – о безумии повстанцев. Но все сходились в одном: междоусобица была давней, кровавой, и попадать между жерновами не хотелось никому. Линдар и Айлонви ни за что не пошли бы сюда… но дорога в Северные Земли лежала через Энферию. А ещё этот проклятый Зов…
На границе к ним отнеслись на удивление равнодушно. Иноземцы здесь не были чем-то неслыханным. Несмотря на войну, энферийцы не могли пожаловаться на нехватку гостей. Желающих поторговать или просто полюбоваться на местные чудеса было немало. «Здесь любая мечта… и любой кошмар обретают своё воплощение», – говорили в народе. А ещё говорили, что жрецам Единого Ордена, заправлявшим всем здесь, известно всё, происходящее в Энферии. Учитывая амулет, что был на том маге, стало очевидно, Линдара угораздило столкнуться именно с представителем жречества, а не просто с каким-то чародеем.
– И надо же было тебе подойти к этому проклятому столбу… Хотели же проскочить, не привлекая внимания…
– Я бы посмотрел, что б сделала ты на моём месте, – вяло огрызнулся оборотень. – Ладно, хорошо хоть ноги унёс. Но, сама понимаешь, в город мне теперь нельзя.
– Да уж это очевидно, – девушка вздохнула и зябко повела плечами. – Знаешь, с того момента, как мы пересекли границу, меня не оставляет ощущение, как будто за нами кто-то постоянно следит. Думаешь, жрецы и правда настолько вездесущи?
– Если это так, то у меня есть все шансы познакомиться с ними поближе уже в очень скором времени. Но да, дрянное чувство… Как на прицеле всё время…
– Не мешало бы познакомиться с местными порядками, а то с такими «успехами» мы здесь и лишнего дня не протянем. Тот человек, которого ты… Он наверняка был преступником… или повстанцем. А теперь ты вроде как с ними заодно, получается… – предупредив его возмущение, Айлонви примирительно подняла руки. – Нет, не спорю, я бы тоже вряд ли сумела равнодушно уйти. Но как же теперь быть…
– Нам нужно на Север. Верлион полон оборотней – там мы, наконец-то, сможем осесть. И Зов, будь он неладен. В последний раз почти получилось забыть… Теперь снова, очередная погоня неизвестно за чем.
– Я тоже устала так жить… - согласилась Айлонви.
Они оба знали – осесть надолго у них не получится нигде. Они пытались. Но каждый раз их сгоняла очередная облава на оборотней. Едва только получалось найти хоть подобие дома – просыпался Зов. Тогда казалось, что ощущение от собственной личности иллюзорно… Айлонви помнила, что она была беглой дворянкой из полуразорившегося рода, невестой мелкопоместного графа, устроившего охоту на оборотней в своих землях. Но общая картина воспоминания у неё была какой-то… смазанной, неполной. Линдар как-то давно, ещё на заре их знакомства, задал ей простой вопрос – что-то о любимых блюдах в детстве – и она не сумела ответить. Она даже лица своих родственников помнила с трудом и не решалась к ним вернуться… потому что часто сомневалась, были ли они вообще.
Сам оборотень помнил, что был наёмником, но детали своих приключений до их встречи, когда он случайно подстрелил Айлонви у костра, он тоже едва мог воспроизвести.
Безумие Зова сковывало их между собой крепче любой цепи. Уж сколько мест им довелось посетить, сколько людей и нелюдей повстречать, но нигде им не было покоя надолго. В последний раз, они почти год прожили в общине друидов… но потом Зов вспыхнул с новой силой. Как раз тогда до них дошли слухи об окрепшем Северном Альянсе. Оборотням в Верлионе были рады. И Зов чуть утих, точно одобряя решение выдвинуться на Север…
Но путь лежал через Энферию, куда Айлонви совершенно не хотелось. Во время странствий они часто примыкали к купеческим обозам, наёмниками, и наслушались разного. Как ни богата была Энферия, а соваться сюда попусту лучше не стоило, особенно во время очередной междоусобицы.
Но теперь они оказались здесь. Зов вспыхнул с новой силой, едва они пересекли границу. И надо было Линдару сразу же ввязаться в историю!
– Как далеко до ближайшего города? – спросила девушка.
– Человеку идти где-то полдня. Разделимся.
– Ох, что-то не кажется мне это разумным…
– Напротив. Меня-то ищут, но ты – вне подозрений. Как раз сумеешь разузнать, что к чему, – его взгляд потеплел, и он успокаивающе коснулся её плеча. – Да ты не бойся, я буду держаться недалеко.
Айлонви чуть улыбнулась и кивнула. В конце концов, ближе этого оборотня у неё никого не было, и мысль о том, что она могла потерять его, была невыносима. Линдар, конечно, был далёк от идеального героя из романов, которыми она, вроде бы, зачитывалась по юности. Как выражались в простонародье, дури в нём было намешано немало. Но он был своим. За Айлонви он запросто мог перегрызть любому глотку. За это можно было простить ему и скабрезные шуточки, и неуместные уже предложения. Когда-то они уже пытались, но из их романа не вышло ничего путного. Кот он и есть кот. Поток девушек, жаждущих согреть его походное одеяло, не иссякал, и ей не нравилось быть в их числе. Она выбрала для себя роль его боевой соратницы, и это их обоих вполне устраивало.
Не то прочитав её мысли, не то просто чтобы развеять напряжённую обстановку Линдар сокрушённо заметил:
– Эх, а я-то рассчитывал проверить, насколько горяча кровь у энфериек, коли уж в их жилах и правда течёт волшебство.
– Опять ты за своё, – Айлонви шутливо ткнула его кулаком.
– А что? Может, даже жрицу удалось бы соблазнить… если у них нет обета безбрачия, конечно. А если даже и есть…
– Теперь-то вряд ли удастся.
– Ну да. Теперь остаётся разве что поохотиться на каких-нибудь заблудившихся в лесах селянок…
– С тем, чтобы вывести их к дому, конечно же?
– Конечно, – Линдар усмехнулся и подмигнул ей. – Ну, разве что ты сменишь гнев на милость и вернёшься ко мне.
– Примерно тогда же, когда ты научишься натягивать тетиву хвостом, – привычно отшутилась Айлонви. – Ладно, давай ложись уже, герой. После такой насыщенной разведки отдых тебе не помешает.
– Если честно, мне пока не до сна, – неожиданно серьёзно сказал оборотень. – Ты ложись пока, я покараулю. Разбужу ближе к рассвету.
Девушка и сама не была уверена, что сумеет уснуть после его рассказа. Но за время путешествий она научилась наслаждаться любым доступным отдыхом. Завернувшись в плащ, она легла у костра. Усталость вскоре взяла своё, и Айлонви погрузилась в тёмную бездну сновидений.
Ей снились голоса – тысячи далёких стонов и криков о помощи. Она пыталась убежать, скрыться от них, горячо заверяя невидимых мучеников, что помочь кому-либо – за гранью её возможностей, но они всё звали, звали её…
А потом ей приснился тот, кто иногда становился гостем её сновидений – молодой мужчина с необычными глазами, чёрными, с серебристо-голубой радужкой. Он звал её куда-то, и всё в ней переворачивалось, но она не могла ни уловить, ни разгадать, что за чувства были связаны с этим образом…
К утру видения, страшные и прекрасные, истаяли, и остался только Зов – как ноющая от сырости старая рана, ставшая уже привычной.
* * *
Твайн был небольшим городком, приветливым и полным жизни. Люди здесь не казались ни испуганными, ни настроенными враждебно, хотя в самом воздухе смутно ощущалось некое глубокое напряжение – точно тёмное подводное течение. Тем кошмарнее на фоне будничного веселья смотрелись изуродованные трупы у городских ворот.
Линдар вывел Айлонви другой дорогой, минуя тот участок на тракте, о котором рассказывал, но избежать ужасных зрелищ не удалось. По всей видимости, казни на дороге и у ворот состоялись примерно в одно и то же время. Несчастные были уже мертвы, но никто не позаботился снять тела со столбов. При этом жители относились к трупам как к данности, не придавая им никакого значения. Либо такие казни уже вошли у местных в привычку, либо люди просто старательно делали вид, что вокруг них не происходило ничего из ряда вон выходящего.
На улицах, несмотря на военное положение, стражи было не больше, чем в других городах, до этого виденных Айлонви. Но не оставалось сомнений, что какой-то неведомой силе удавалось держать народ в страхе перед законом. Да и как было не бояться властей, оставлявших людям в напоминание такие яркие, устрашающие свидетельства защиты порядка?
Прохожие не обращали на Айлонви никакого внимания. Если за ними кто-то и следил, невозможно было понять, кто именно.
Девушка с трудом представляла, как можно было разузнать обо всём, не вызывая подозрений. Пока что она только успела невинно, на правах иноземки, осведомиться у стражников, за что казнили тех, кто висел на столбах. Ей любезно объяснили, что казнённые были бунтовщиками из числа особо опасных для простого люда, и заверили, что ей ничто не угрожает, покуда она соблюдает закон. Потом её вежливо попросили оставить саблю на посту на время пребывания в городе и пропустили за городские ворота с пожеланиями приятного пребывания. Спорить Айлонви не стала, хотя без оружия чувствовала себя неуютно.
Отсутствие друга заставляло её нервничать. Увиденное оставило в ней смесь щемящей жалости и давящего страха.
Айлонви огляделась, отметила подходящую вывеску и направилась к ближайшей лавке. Если они хотела собрать слухи, то нужно было остановиться в каком-нибудь трактире, желательно на несколько дней. Да и одеждой потеплее хорошо было б обзавестись, раз уж представился случай. Скоро должны были наступить холода, а на Севере зимы были ещё более суровыми, чем здесь. Айлонви подумала, что хорошо было б наняться к кому-то, кто предоставит не только деньги, но и кров. Если в Энферии шла очередная война, то наёмники наверняка могли пригодиться. Вот только ситуация с Линдаром теперь значительно усложняла дело…
Она переступила порог небольшой, но уютной лавки. С потолка свисали копчёные окорока и колбасы. У окон стояли горшочки с цветами, а на стенах в строгом порядке были развешены гирлянды лука и пучки трав. Фигурные сосуды с аппетитными солениями, выложенными разноцветными узорами, украшали полки. От вида всего этого великолепия и от обилия витавших здесь запахов Айлонви отчётливо вспомнила, что утром доела последние сухари.
Пожилой торговец протирал прилавок, насвистывая какой-то нехитрый мотив. При виде потенциальной покупательницы он замолчал, придирчиво оглядывая их, очевидно, прикидывая, сколько сумеет заработать.
– Издалека прибыла, да? – вместо приветствия спросил он на торговом наречии и улыбнулся.
– Ага. Уж столько ходит слухов об энферийских чудесах, что больно хотелось своими глазами посмотреть.
– Из-за повстанцев наша страна уже не та, что раньше, конечно, – вздохнул торговец. – Твари Диких Пустошей их возьми да препроводи по могилкам – и чего им спокойно-то не живётся? Урожай хороший, налоги невысокие. С приходом к власти лорда-властителя Энсору так и вовсе зажили хорошо, спасибо ему да жрецам Благословенной Богини. А им свободу подавай. От чего, спрашивается, свободу-то?
– А и правда, от чего? – поддержала Айлонви.
Прикидываться провинциальной дурочкой она за время путешествия научилась неплохо.
– Считают, рука у жрецов больно тяжёлая. Так всем же известно, что нашему люду без крепкой руки никак нельзя, – усмехнулся торговец. – Когда б не суровый закон – все б друг друга грабить кинулись да убивать. Вот и приходится иных карать особо жестоко. Ну так скольким добрым людям они бед принесли!
– Это вот те-то? На столбах которые? Опасные, стража говорит…
– Верно говорит. То разбойничьи главари и злые колдуны, – мужчина сплюнул через плечо. – Туда-то им и дорога. Повстанцы-то всё про магию древнюю талдычат, дык кому она нужна-то?
– А разве у вас в Энферии не каждый второй – маг?
– Да ты что! – со смехом отмахнулся мужчина. – Ну живём мы чутка подольше прочих, это да. Всё милостью Богини. Но чтоб колдовством промышлять? На это ж разрешение Единого Ордена надо. Получил разрешение – и колдуй себе на здоровье и обществу на пользу. А повстанцы, они как бы это… за свободу колдовства что ли. Но главное же что? Чтоб в стране спокойно было, верно я говорю? А тут война… А армию ведь тоже кормить надобно. Того и гляди налоги вверх поползут. Да и демоны бы с ними, с налогами – лишь бы сыновей да дочерей наших в войска не призывали, с отребьем этим воевать. И ты подумай, ведь того и гляди соседи позабудут о нашей военной мощи, пока мы друг о друга мечи ломаем, и сунутся сюда. Но тут уж им Лорд-Командор Кейерг, дай ему Богиня долгих лет, быстро объяснит, где орки зиму коротают.
Айлонви с энтузиазмом кивала, пока торговец продолжал возмущённо рассказывать об участившихся разбойничьих нападениях, о мятежных магах, насылавших порчу на урожай и на добрых людей, и о битвах, в которых ни за что полегло так много славных солдат. Но она отметила и его пару случайных оговорок о том, что власть жрецов в Твайне поддерживали не все, хотя предпочла никак это не комментировать. Заодно девушка узнала легенду об Избраннике Энферии, которому суждено было положить конец междоусобице и воцариться в этой стране. Нынешнего лорда-властителя – этот титул энферийцы использовали для своих королей – почитали как воплощение легенды, но и тут мол повстанцы оказались недовольны, потому что поддержал Энсору не их, а жрецов и старые порядки.
В политике Айлонви разбиралась плохо и, тем более, всегда старалась держаться подальше от обсуждений власти среди простого люда. Участие в таких спорах ни к чему хорошему обычно не приводило, потому что, когда заканчивались слова, наступало время кулаков, а иногда и ножей. Ну а в Энферии вести подобные разговоры было и вовсе небезопасно. Поэтому она просто слушала и делала выводы.
Торговец, наконец, выговорился и соизволил поинтересоваться:
– Ой что ж это я… А, что тебе, собственно, угодно? У меня, между прочим, одна из лучших продовольственных лавок в Твайне, – с гордостью добавил он.
– Оно и видно, – улыбнулась Айлонви. – Мне сыра… половинку во-от того копчёного окорока. И пару пирогов давай. Не беспокойся, мне есть, чем расплатиться.
Она извлекла несколько монет из небольшого кошеля на поясе и положила на прилавок. Торговец бойко принялся исполнять заказ. Пока он отрезал кусок небольшого окорока, Айлонви спросила:
– На тебя напали?
– Не совсем так. Я напал.
Глаза девушки расширились.
– Ты что, рехнулся?! – возмутилась она, с трудом постаравшись не повышать голос. – Это же Энферия! Хочешь в казематы к жрецам попасть?!
– Не горю желанием, особенно после увиденного, – Линдар криво усмехнулся, но от Айлонви не укрылось, что он вздрогнул.
– Выкладывай, – потребовала она, смягчившись.
– Да, миледи, – оборотень насмешливо поклонился ей, не вставая с места, и она закатила глаза.
Уже серьёзнее он рассказал ей о своей вылазке – о позорных столбах, о пленнике, которого он прикончил, о столкновении, которого не удалось избежать. Айлонви сделалось так страшно, что к горлу подкатила тошнота. Они были наслышаны о происходящем в Энферии по пути сюда. Кто-то рассказывал о тирании жрецов и местного правителя, кто-то – о безумии повстанцев. Но все сходились в одном: междоусобица была давней, кровавой, и попадать между жерновами не хотелось никому. Линдар и Айлонви ни за что не пошли бы сюда… но дорога в Северные Земли лежала через Энферию. А ещё этот проклятый Зов…
На границе к ним отнеслись на удивление равнодушно. Иноземцы здесь не были чем-то неслыханным. Несмотря на войну, энферийцы не могли пожаловаться на нехватку гостей. Желающих поторговать или просто полюбоваться на местные чудеса было немало. «Здесь любая мечта… и любой кошмар обретают своё воплощение», – говорили в народе. А ещё говорили, что жрецам Единого Ордена, заправлявшим всем здесь, известно всё, происходящее в Энферии. Учитывая амулет, что был на том маге, стало очевидно, Линдара угораздило столкнуться именно с представителем жречества, а не просто с каким-то чародеем.
– И надо же было тебе подойти к этому проклятому столбу… Хотели же проскочить, не привлекая внимания…
– Я бы посмотрел, что б сделала ты на моём месте, – вяло огрызнулся оборотень. – Ладно, хорошо хоть ноги унёс. Но, сама понимаешь, в город мне теперь нельзя.
– Да уж это очевидно, – девушка вздохнула и зябко повела плечами. – Знаешь, с того момента, как мы пересекли границу, меня не оставляет ощущение, как будто за нами кто-то постоянно следит. Думаешь, жрецы и правда настолько вездесущи?
– Если это так, то у меня есть все шансы познакомиться с ними поближе уже в очень скором времени. Но да, дрянное чувство… Как на прицеле всё время…
– Не мешало бы познакомиться с местными порядками, а то с такими «успехами» мы здесь и лишнего дня не протянем. Тот человек, которого ты… Он наверняка был преступником… или повстанцем. А теперь ты вроде как с ними заодно, получается… – предупредив его возмущение, Айлонви примирительно подняла руки. – Нет, не спорю, я бы тоже вряд ли сумела равнодушно уйти. Но как же теперь быть…
– Нам нужно на Север. Верлион полон оборотней – там мы, наконец-то, сможем осесть. И Зов, будь он неладен. В последний раз почти получилось забыть… Теперь снова, очередная погоня неизвестно за чем.
– Я тоже устала так жить… - согласилась Айлонви.
Они оба знали – осесть надолго у них не получится нигде. Они пытались. Но каждый раз их сгоняла очередная облава на оборотней. Едва только получалось найти хоть подобие дома – просыпался Зов. Тогда казалось, что ощущение от собственной личности иллюзорно… Айлонви помнила, что она была беглой дворянкой из полуразорившегося рода, невестой мелкопоместного графа, устроившего охоту на оборотней в своих землях. Но общая картина воспоминания у неё была какой-то… смазанной, неполной. Линдар как-то давно, ещё на заре их знакомства, задал ей простой вопрос – что-то о любимых блюдах в детстве – и она не сумела ответить. Она даже лица своих родственников помнила с трудом и не решалась к ним вернуться… потому что часто сомневалась, были ли они вообще.
Сам оборотень помнил, что был наёмником, но детали своих приключений до их встречи, когда он случайно подстрелил Айлонви у костра, он тоже едва мог воспроизвести.
Безумие Зова сковывало их между собой крепче любой цепи. Уж сколько мест им довелось посетить, сколько людей и нелюдей повстречать, но нигде им не было покоя надолго. В последний раз, они почти год прожили в общине друидов… но потом Зов вспыхнул с новой силой. Как раз тогда до них дошли слухи об окрепшем Северном Альянсе. Оборотням в Верлионе были рады. И Зов чуть утих, точно одобряя решение выдвинуться на Север…
Но путь лежал через Энферию, куда Айлонви совершенно не хотелось. Во время странствий они часто примыкали к купеческим обозам, наёмниками, и наслушались разного. Как ни богата была Энферия, а соваться сюда попусту лучше не стоило, особенно во время очередной междоусобицы.
Но теперь они оказались здесь. Зов вспыхнул с новой силой, едва они пересекли границу. И надо было Линдару сразу же ввязаться в историю!
– Как далеко до ближайшего города? – спросила девушка.
– Человеку идти где-то полдня. Разделимся.
– Ох, что-то не кажется мне это разумным…
– Напротив. Меня-то ищут, но ты – вне подозрений. Как раз сумеешь разузнать, что к чему, – его взгляд потеплел, и он успокаивающе коснулся её плеча. – Да ты не бойся, я буду держаться недалеко.
Айлонви чуть улыбнулась и кивнула. В конце концов, ближе этого оборотня у неё никого не было, и мысль о том, что она могла потерять его, была невыносима. Линдар, конечно, был далёк от идеального героя из романов, которыми она, вроде бы, зачитывалась по юности. Как выражались в простонародье, дури в нём было намешано немало. Но он был своим. За Айлонви он запросто мог перегрызть любому глотку. За это можно было простить ему и скабрезные шуточки, и неуместные уже предложения. Когда-то они уже пытались, но из их романа не вышло ничего путного. Кот он и есть кот. Поток девушек, жаждущих согреть его походное одеяло, не иссякал, и ей не нравилось быть в их числе. Она выбрала для себя роль его боевой соратницы, и это их обоих вполне устраивало.
Не то прочитав её мысли, не то просто чтобы развеять напряжённую обстановку Линдар сокрушённо заметил:
– Эх, а я-то рассчитывал проверить, насколько горяча кровь у энфериек, коли уж в их жилах и правда течёт волшебство.
– Опять ты за своё, – Айлонви шутливо ткнула его кулаком.
– А что? Может, даже жрицу удалось бы соблазнить… если у них нет обета безбрачия, конечно. А если даже и есть…
– Теперь-то вряд ли удастся.
– Ну да. Теперь остаётся разве что поохотиться на каких-нибудь заблудившихся в лесах селянок…
– С тем, чтобы вывести их к дому, конечно же?
– Конечно, – Линдар усмехнулся и подмигнул ей. – Ну, разве что ты сменишь гнев на милость и вернёшься ко мне.
– Примерно тогда же, когда ты научишься натягивать тетиву хвостом, – привычно отшутилась Айлонви. – Ладно, давай ложись уже, герой. После такой насыщенной разведки отдых тебе не помешает.
– Если честно, мне пока не до сна, – неожиданно серьёзно сказал оборотень. – Ты ложись пока, я покараулю. Разбужу ближе к рассвету.
Девушка и сама не была уверена, что сумеет уснуть после его рассказа. Но за время путешествий она научилась наслаждаться любым доступным отдыхом. Завернувшись в плащ, она легла у костра. Усталость вскоре взяла своё, и Айлонви погрузилась в тёмную бездну сновидений.
Ей снились голоса – тысячи далёких стонов и криков о помощи. Она пыталась убежать, скрыться от них, горячо заверяя невидимых мучеников, что помочь кому-либо – за гранью её возможностей, но они всё звали, звали её…
А потом ей приснился тот, кто иногда становился гостем её сновидений – молодой мужчина с необычными глазами, чёрными, с серебристо-голубой радужкой. Он звал её куда-то, и всё в ней переворачивалось, но она не могла ни уловить, ни разгадать, что за чувства были связаны с этим образом…
К утру видения, страшные и прекрасные, истаяли, и остался только Зов – как ноющая от сырости старая рана, ставшая уже привычной.
* * *
Твайн был небольшим городком, приветливым и полным жизни. Люди здесь не казались ни испуганными, ни настроенными враждебно, хотя в самом воздухе смутно ощущалось некое глубокое напряжение – точно тёмное подводное течение. Тем кошмарнее на фоне будничного веселья смотрелись изуродованные трупы у городских ворот.
Линдар вывел Айлонви другой дорогой, минуя тот участок на тракте, о котором рассказывал, но избежать ужасных зрелищ не удалось. По всей видимости, казни на дороге и у ворот состоялись примерно в одно и то же время. Несчастные были уже мертвы, но никто не позаботился снять тела со столбов. При этом жители относились к трупам как к данности, не придавая им никакого значения. Либо такие казни уже вошли у местных в привычку, либо люди просто старательно делали вид, что вокруг них не происходило ничего из ряда вон выходящего.
На улицах, несмотря на военное положение, стражи было не больше, чем в других городах, до этого виденных Айлонви. Но не оставалось сомнений, что какой-то неведомой силе удавалось держать народ в страхе перед законом. Да и как было не бояться властей, оставлявших людям в напоминание такие яркие, устрашающие свидетельства защиты порядка?
Прохожие не обращали на Айлонви никакого внимания. Если за ними кто-то и следил, невозможно было понять, кто именно.
Девушка с трудом представляла, как можно было разузнать обо всём, не вызывая подозрений. Пока что она только успела невинно, на правах иноземки, осведомиться у стражников, за что казнили тех, кто висел на столбах. Ей любезно объяснили, что казнённые были бунтовщиками из числа особо опасных для простого люда, и заверили, что ей ничто не угрожает, покуда она соблюдает закон. Потом её вежливо попросили оставить саблю на посту на время пребывания в городе и пропустили за городские ворота с пожеланиями приятного пребывания. Спорить Айлонви не стала, хотя без оружия чувствовала себя неуютно.
Отсутствие друга заставляло её нервничать. Увиденное оставило в ней смесь щемящей жалости и давящего страха.
Айлонви огляделась, отметила подходящую вывеску и направилась к ближайшей лавке. Если они хотела собрать слухи, то нужно было остановиться в каком-нибудь трактире, желательно на несколько дней. Да и одеждой потеплее хорошо было б обзавестись, раз уж представился случай. Скоро должны были наступить холода, а на Севере зимы были ещё более суровыми, чем здесь. Айлонви подумала, что хорошо было б наняться к кому-то, кто предоставит не только деньги, но и кров. Если в Энферии шла очередная война, то наёмники наверняка могли пригодиться. Вот только ситуация с Линдаром теперь значительно усложняла дело…
Она переступила порог небольшой, но уютной лавки. С потолка свисали копчёные окорока и колбасы. У окон стояли горшочки с цветами, а на стенах в строгом порядке были развешены гирлянды лука и пучки трав. Фигурные сосуды с аппетитными солениями, выложенными разноцветными узорами, украшали полки. От вида всего этого великолепия и от обилия витавших здесь запахов Айлонви отчётливо вспомнила, что утром доела последние сухари.
Пожилой торговец протирал прилавок, насвистывая какой-то нехитрый мотив. При виде потенциальной покупательницы он замолчал, придирчиво оглядывая их, очевидно, прикидывая, сколько сумеет заработать.
– Издалека прибыла, да? – вместо приветствия спросил он на торговом наречии и улыбнулся.
– Ага. Уж столько ходит слухов об энферийских чудесах, что больно хотелось своими глазами посмотреть.
– Из-за повстанцев наша страна уже не та, что раньше, конечно, – вздохнул торговец. – Твари Диких Пустошей их возьми да препроводи по могилкам – и чего им спокойно-то не живётся? Урожай хороший, налоги невысокие. С приходом к власти лорда-властителя Энсору так и вовсе зажили хорошо, спасибо ему да жрецам Благословенной Богини. А им свободу подавай. От чего, спрашивается, свободу-то?
– А и правда, от чего? – поддержала Айлонви.
Прикидываться провинциальной дурочкой она за время путешествия научилась неплохо.
– Считают, рука у жрецов больно тяжёлая. Так всем же известно, что нашему люду без крепкой руки никак нельзя, – усмехнулся торговец. – Когда б не суровый закон – все б друг друга грабить кинулись да убивать. Вот и приходится иных карать особо жестоко. Ну так скольким добрым людям они бед принесли!
– Это вот те-то? На столбах которые? Опасные, стража говорит…
– Верно говорит. То разбойничьи главари и злые колдуны, – мужчина сплюнул через плечо. – Туда-то им и дорога. Повстанцы-то всё про магию древнюю талдычат, дык кому она нужна-то?
– А разве у вас в Энферии не каждый второй – маг?
– Да ты что! – со смехом отмахнулся мужчина. – Ну живём мы чутка подольше прочих, это да. Всё милостью Богини. Но чтоб колдовством промышлять? На это ж разрешение Единого Ордена надо. Получил разрешение – и колдуй себе на здоровье и обществу на пользу. А повстанцы, они как бы это… за свободу колдовства что ли. Но главное же что? Чтоб в стране спокойно было, верно я говорю? А тут война… А армию ведь тоже кормить надобно. Того и гляди налоги вверх поползут. Да и демоны бы с ними, с налогами – лишь бы сыновей да дочерей наших в войска не призывали, с отребьем этим воевать. И ты подумай, ведь того и гляди соседи позабудут о нашей военной мощи, пока мы друг о друга мечи ломаем, и сунутся сюда. Но тут уж им Лорд-Командор Кейерг, дай ему Богиня долгих лет, быстро объяснит, где орки зиму коротают.
Айлонви с энтузиазмом кивала, пока торговец продолжал возмущённо рассказывать об участившихся разбойничьих нападениях, о мятежных магах, насылавших порчу на урожай и на добрых людей, и о битвах, в которых ни за что полегло так много славных солдат. Но она отметила и его пару случайных оговорок о том, что власть жрецов в Твайне поддерживали не все, хотя предпочла никак это не комментировать. Заодно девушка узнала легенду об Избраннике Энферии, которому суждено было положить конец междоусобице и воцариться в этой стране. Нынешнего лорда-властителя – этот титул энферийцы использовали для своих королей – почитали как воплощение легенды, но и тут мол повстанцы оказались недовольны, потому что поддержал Энсору не их, а жрецов и старые порядки.
В политике Айлонви разбиралась плохо и, тем более, всегда старалась держаться подальше от обсуждений власти среди простого люда. Участие в таких спорах ни к чему хорошему обычно не приводило, потому что, когда заканчивались слова, наступало время кулаков, а иногда и ножей. Ну а в Энферии вести подобные разговоры было и вовсе небезопасно. Поэтому она просто слушала и делала выводы.
Торговец, наконец, выговорился и соизволил поинтересоваться:
– Ой что ж это я… А, что тебе, собственно, угодно? У меня, между прочим, одна из лучших продовольственных лавок в Твайне, – с гордостью добавил он.
– Оно и видно, – улыбнулась Айлонви. – Мне сыра… половинку во-от того копчёного окорока. И пару пирогов давай. Не беспокойся, мне есть, чем расплатиться.
Она извлекла несколько монет из небольшого кошеля на поясе и положила на прилавок. Торговец бойко принялся исполнять заказ. Пока он отрезал кусок небольшого окорока, Айлонви спросила:
