– Но!.. – Марло вздернул указательный палец, однако, встретившись с красноречивым взглядом Азусы, замолк. Такой взгляд кого угодно заставит заткнуться.
       Тем временем четверка уже покинула часть дворца, принадлежавшую королевской семье. Общая столовая располагалась на первом этаже, а потому с королем и его верным помощником графом Понтилатом мог отзавтракать или отобедать любой аристократ, проживавший в стенах дворца. Анна-Мария тем более.
       – А там что за столпотворение такое? – ткнул пальцем Марло в кучку разодетых барышень возле одной из дверей в коридоре первого этажа.
       Прожив пять лет во дворце, графиня выучила местоположение каждой его комнаты, как свои пять пальцев. А также расписание принца, пусть и не хотелось забивать голову бесполезной информацией.
       – Видимо, у Дориана урок музыки, – небрежно бросила она, но у дверей в музыкальный зал всё-таки задержалась.
       Не ради волшебного пения принца, от которого у местных девок ноги подкашивались. Ради того, чтобы встретиться взглядом с Элоизой Хайдегер и по одной ее реакции определить, связывает ли ее с наследником престола теперь нечто большее. Подробности Анне-Марии не сообщили, но эта эффектная рыжая бестия вполне могла стать одной из кандидаток в будущие королевы. Возможно, брачный договор уже подписан, и по этой причине отец изменил свое отношение к любимой дочери?
       Да, Анна-Мария очень удивилась бы, не встреть здесь главную фанатку обаятельного блондина. Но встретила. Улыбнулась ей уголками губ, на что рыжая красавица хмыкнула и всё-таки решила завести с опальной графиней разговор. Заодно и остальные ряженные курицы сверкнули подведенными глазками.
       – Анна-Мария, – с ходу пошла в атаку Элоиза, расправив пушистый веер, – приятно ли почивать в стенах дворца, когда в них же тебя самым жестоким образом лишили жизни?
       Дверь в музыкальный зал была приоткрыта и сладкий голосок Дориана, недаром прозванный ангельским, коснулся слуха брюнетки.
       – Спала замечательно, – соврала графиня, сложив руки в замочек. – Надеюсь, что и твой сон был крепок. Достаточно крепок для той, что собиралась занять мое место.
       Рыжая хищно прищурилась. Веер птицей забился в ее руках. И ничего подозрительного в том не было. Бывшая невеста принца вернулась с того света, чтобы вернуть себе престол, а значит, игры придворных дам закончились.
       – Ты недостойна Дориана, – процедила Элоиза сквозь зубы, когда к ней вернулся дар речи. – Вот с ним вы смотритесь вместе куда лучше. – Веер указал на Азусу, и парень с девушкой непроизвольно переглянулись. – Кто угодно, только не ты, Анна-Мария.
       – Ты вполне можешь забрать Дориана себе, если столь сильно того желаешь, – спокойно отразила выпад графиня. – Мне он без надобности. Трон – вот, что по праву мое.
       – Ах! – испуганно взвизгнули окружившие их барышни все, как одна.
       Запоздало Анна-Мария поняла, что звуки рояля и голоса принца стихли. А сам Дориан, приоткрыв рот и печально сдвинув брови, глядит на нее сквозь дверную щель.
       «Слышал? – промелькнуло у девушки в мыслях. – Хотя какое мне дело? Ему моя позиция и так ясна».
       – Прошу вас, не отвлекайтесь, Ваше Высочество, – сделали принцу выговор и после этого дверь в музыкальный зал захлопнулась. Женские вздохи разочарования заполнили коридор.
       – Даже пребывание в Преисподней нисколько тебя не изменило, – продолжила наседать на графиню Элоиза. – Посмотри вокруг, Анна-Мария. Приглядись к людям, каждый из которых горячо желает избавить дворец от твоей постной физиономии.
       – Если это пустословие – единственное, что ты можешь из себя выдавить, то, пожалуй, мне уже давно пора вас покинуть, – нисколько не смутилась брюнетка, кивнула Азусе, позволяя всей некромантской компании следовать за собой, однако красиво уйти у нее не получилось.
       – Ой, а это кто такой? – воскликнула одна из курочек, дрожащим пальчиком указав на одного из парней.
       Взгляды всех остальных дам тут же скрестились на личике Эмильена, заставив парнишку покраснеть и озадаченно почесать кудрявый затылок. Ведьмака, практически лишенного силы, в академии приравнивали скорее к мебели, чем к отдельно взятой личности.
       – Я… а… – запинаясь, попытался ответить он. – Эмильен я, да.
       – Эмильен? – на выдохе подхватила дама, задавшая вопрос. – Какое красивое имя…
       – Граф? – решила уточнить другая.
       – Маркиз?
       – Барон?
       Юный некромант с каждым выдвигаемым вариантом краснел всё сильнее, потому что правда больно кольнула под правую лопатку.
       – Нет, я из деревни, – честно признался он. – Просто меня назвали в честь врача Эмильена Ренуара. Один раз он очень помог моей семье и…
       – Так это еще лучше! – не удержалась от восторженного писка первая дама. – Анна-Мария, – сверкая глазками, неожиданно обратилась она к озадаченной графине, – отдай мне этого слугу. Я готова купить его. Сколько? Отец купит мне его на день рождения, благо он совсем-совсем скоро наступит.
       – Нет, я хочу купить его! – встряла другая молодая особа, отпихивая свою товарку в сторону.
       – А я могу заплатить уже сейчас, – выпендрилась богатством леди в пышном платье цвета бордо, затмевая собою всех остальных. – Так сколько?
       Потенциальный товар уже скользнул за спину Анны-Марии, вцепился в подол ее платья и задрожал, как осиновый листочек на осеннем ветру. Внимание – это, конечно, хорошо, но когда его слишком много и оно совсем не такое, какое хотелось бы…
       – Этот мальчишка – ведьмак, – холодно завершил аукцион Азуса. – Он абсолютно свободен и волен сам распоряжаться своей жизнью.
       – И этот ведьмак мне нужен, – дополнила Анна-Мария, одной рукой пытаясь отодрать испуганного Эмильена от дорогой ткани своего наряда. – В данный момент он входит в мою свиту и первая, кто тронет его хоть пальцем – отправится на эшафот.
       – Спасибо, госпожа, – раздался жалобный голосок из-за спины.
       – Я не ради тебя это делаю, а ради себя, – шикнула графиня.
       Не дай Создатель, подумают, что она по доброте душевной защищает какого-то деревенщину, судьба которого – свиней кормить, да коров доить. Вот еще что! Еще и ведьмака к тому же. Вот уж кого можно было отдать на растерзание пестрому курятнику без всяких зазрений совести, да только пусть сначала с проблемами госпожи своей разберется. Потом – хоть на все четыре стороны и даже даром.
       Но не успела Анна-Мария восстановить внутреннее равновесие, дверь в музыкальный зал с грохотом отворилась. Побледневший учитель музыки возник на пороге, с трудом удерживая равновесие и не зная, за кого бы взглядом зацепиться, чтобы получить хоть какую-то поддержку.
       – Его Высочество!.. Он!.. Он!.. Лекаря! – свистящими отрывками изрек мужчина, облокотившись на дверной косяк. – Лекаря немедленно!
       Аукцион с живым ведьмачьим лотом отошел на второй план, когда Азуса заглянул в музыкальный зал и обнаружил там лежавшего на полу Дориана. Принц свернулся калачиком подле рояля, громко выкашливая кровяные сгустки, но через мгновение кашель прекратился. Его Высочество потерял сознание, и светлая голова глухо упала на белый мраморный пол.
       – Опять приступ? – сурово сдвинув брови, осведомилась Анна-Мария. – Я думала, что он пошел на поправку.
       Времени обсуждать произошедшее для Азусы сейчас не было. Следовало действовать незамедлительно, чтобы успеть вытащить принца из тяжелого состояния. Внезапно эти приступы не случаются. Он должен был чувствовать, что вот-вот… но почему-то никого не оповестил. Надеялся, что пройдет? Надеялся, что ему лишь кажется, если со всех сторон твердили, что Его Высочество прекрасно себя чувствует?
       Широкими шагами бастард сократил расстояние между порогом и телом своего сводного брата, поднял того на руки, как пушинку. О каком прекрасном состоянии может идти речь, если принц за время отсутствия брата нисколько не прибавил в весе? Даже наоборот – сильнее исхудал.
       – Эх, Дориан-Дориан… – прикрыв глаза, пробурчал ведьмак под нос, вынес тело принца из музыкального зала и, не оборачиваясь, отправился прямиком в покои Его Высочества.
       Азуса и сам помнил, что следует делать во время приступов. Годы совместного проживания научили. Бывали времена, когда подобное случалось чуть ли не каждый день и следовало всегда быть наготове именно на такие случаи. Пока дождешься лекаря – брат и душу может Создателю отдать.
       – Сколько же на тебя взвалили, а ты всё терпишь? – продолжал ворчать Азуса, вышагивая по коридору с Дорианом в роли тряпичной куклы на руках. – Музыка, фехтование, история, языки… ты исчезнешь быстрее, чем займешь трон. При таких обстоятельствах могу это гарантировать.
       – Мне не нужен трон, – тихий голосок принца был едва различим, но ведьмак слышал каждое слово. – Никогда не был нужен, Азуса. – Дориан снова закашлялся, и несколько капель крови осели на белом кружевном жабо бастарда.
       – Потом разберемся. Береги силы.
       – Нет, Азуса. Помоги мне сбежать, – тонкие пальцы вцепились в воротничок. – Займи трон. Пока мы можем поговорить наедине. Пока… кха-кха…
       – Если я займу трон, то и Анна-Мария тоже будет моя, – поддел блондина ведьмак.
       Но Дориан вновь провалился в небытие. Так даже лучше. Пусть отдохнет и хотя бы некоторое время не будет забивать себе голову новой и тяжелой для восприятия информацией.
       
       – Ох, я знаю, отчего Дориан так сильно болеет, – несмотря на напряженную в коридоре атмосферу, воодушевленно заявила одна из ряженных дам. Отчего-то у Анны-Марии сжались кулаки. – Всё потому, что он… слишком идеален. Он совершенен. И Создатель горит желанием забрать его к себе на небо. Здесь Его Высочеству не место. Его место рядом с Ним…
       – Думай, о чем говоришь, – одернула ее Элоиза. Расправила веер, нервно качнула им несколько раз перед лицом и, резко развернувшись, не удержалась от последнего замечания в адрес графини:
       – Будь осторожна, Анна-Мария. Если диавол вернул тебя из самой Преисподней, то в стенах дворца тебе и подавно не рады. Не испытывай судьбу и оставь трон людям более достойным править.
       – Готтьеры и Понтилаты – кто может быть более достоин? – усмехнулась брюнетка. – Хайдегеры?
       Маркиза не ответила ничего. Лишь фыркнула сквозь крупные белоснежные перья веера и отправилась прочь. Стайка курочек, как гусята за гусыней, засеменили следом.
       – Кажется, у нас еще один подозреваемый, – после непродолжительной паузы подметил Марло.
       – Молчи, червяк, – последовал резкий ответ графини. – Это не подозреваемый, а всего лишь грязь под моими ногами. Жаль, пришлось запачкать туфли.
       Аппетит пропал. Желание встретиться с отцом – тоже. Вдруг как-то мерзко стало на душе у Анны-Марии, будто она измазалась в саже за то время, пока находилась в среде дам из высшего общества. Из общества, к которому принадлежала сама, тем не менее… лучше от этой мысли ей не стало.
       – Разберемся с вашими ритуалами, пока у меня настроение подходящее, – вслух решила она и, не ожидая ответных слов, направилась обратно в часть дворца, отведенную королевской семье.
       Азуса, должно быть, до сих пор находился подле Дориана. Как бы сильно девушке не хотелось пересекаться с принцем, выбора не оставалось. Интересно, что для ведьмака окажется важнее? Самочувствие сводного брата или же диплом?
       До покоев Его Высочества добирались в тишине. Да и в самих покоях царила нагнетающая атмосфера. Как графиня и думала, бастард ни на шаг не отходил от кровати обезвоженного принца. Врач еще не подоспел, но сам Дориан уже находился в сознании. О чем-то тихо беседовал с Азусой и даже посмеивался, насколько позволяло состояние. Белый, как полотно, без единой кровинки на лице, но мягко улыбавшийся и, как всегда, надеявшийся на лучшее. Так же, как и герои полюбившихся королевскому наследнику приключенческих книг о достойных рыцарях, бесстрашных пиратах и благородных разбойниках. Ребячество…
       Незамеченной проскользнуть не получилось. Как только дверь приоткрылась чуть шире, Дориан тут же устремил на графиню уставший, но теплый взгляд голубых глаз.
       – Энн-Мэй, ты…
       – Я пришла за Азусой, – безжалостно отрезала брюнетка. – У нас еще есть неоконченные дела.
       – Пока не объявится врач, я никуда не уйду. – Тон ведьмака так же не оставлял сомнений, что слово свое он сдержит.
       Ничего не поделать. Слово графини, по сравнению со словом принца, сильно проигрывало. Но, чтобы не стоять в дверях, как недолюбленная родственница, пришлось девушке пройти в светлую комнату. Марло также скользнул внутрь.
       – Как… – решила всё же соблюсти приличия Анна-Мария. – Как… вы себя чувствуете, Ваше Высочество?
       – Честно говоря, мне немного грустно, – отвел Дориан взгляд, не теряя улыбки. – За тебя.
       – За меня?
       – Да. Жаль, что к твоему столь желанному трону прилагаюсь я.
       Раздражение, уже немного спавшее после сцены напротив музыкального зала, с новой силой поднялось из глубин души графини Понтилат. Для человека, харкавшего кровью и готового испустить дух в любой момент, Дориан уж слишком озабочен делами сердечными. Делами, которые к самой Анне-Марии никогда не имели никакого отношения. Брак по договоренности – вот что ожидало ее с самого рождения, и графиню вполне устраивал этот факт. А терять голову из-за одного единственного человека… Пусть такими глупостями занимаются героини сказок.
       Героини сказок…
       «Принцесса-то… принцесса-то оказалась грязнавкой. Знаете ли вы, госпожа Понтилат, кто такие… грязнавки?»
       «Нет, нет, нет!»
       Девушка тряхнула головой, выгоняя воображаемую старуху из головы. Хватит с нее сказок. Идиотских, детских, плодов фантазий заботливых матерей.
       – Где же этот Ренуар, когда он так нужен? – мерял Азуса комнату шагами. Вечно излучавший хладнокровие, в настоящий момент он не мог похвастаться безразличием к происходящему. – Да, лекарь он хороший, но постоянно заставляет ждать. Ему уже должно быть известно о приступе.
       – Успокойся, Азуса, – миролюбиво попросил принц, чем вызвал нервное дерганье жилки под левым глазом бастарда. – Эмильен совсем скоро будет здесь. Должно быть, дела. У придворного лекаря их уйма.
       – Кстати, об Эмильене… – задумчиво протянул Марло, оглядываясь. Вышел, взглядом изучил уходивший вдаль коридор, вернулся. – Наш-то Эмильен куда подевался?
       Сперва графиня попыталась вспомнить, о ком этот деревенщина вообще говорит. Единственный Эмильен, которого она знала достаточно хорошо – Эмильен Ренуар. Придворный лекарь и по совместительству личный врач Его Высочества, сопровождавший течение всех болезней Дориана с самого младенчества. Принц никогда не хвастался отменным здоровьем. Этот факт был известен всему дворцу и Анне-Марии в том же числе. Легкая простуда могла свалить королевского наследника с дикой лихорадкой, а потому блондину строго-настрого запрещалось покидать стены дворца в плохую погоду, а также в период с середины осени по середину весны. Никаких сквозняков, никакой пыли. Дориана вполне можно было сравнить с прекрасной розой, цветущей под стеклянным куполом.
       Но затем на ум девушки пришел кудрявый мальчишка – один из троицы ведьмаков, личностью которой так заинтересовалась стайка придворных дам. Неужели… умыкнули под шумок?
       – Как ты мог потерять Эмильена? – нахмурил Азуса густые брови, однако юный некромант, действительно, как сквозь землю провалился. А ведь всегда следовал тенью за своими одноклассниками, не привлекая особого внимания ни в академии, ни за ее пределами.
       – Да я и не думал, что он может отстать, – развел руками рыжий. – Потерялся или?..