Охрана преградила ей путь. Эндра остановилась и растерянно оглянулась.
-Ты поплатишься за то, что совершила, - шипел мужчина.
В зале все застыли. Тишина казалась осязаемой.
-Просто дайте мне уйти, - повторила женщина почти миролюбиво. Но стало понятно, что этот человек не привык сдаваться. Сенатор взял со стола нож и медленно приближался к ней, она не шевелилась, хотя понимала, что их разделяет всего несколько шагов. В его глазах было безумие. Охранники оставались неподвижными — они выглядели как скалы и смотрели на неё без всякой жалости. Она была без оружия и как загнанная собака смотрела на всё вокруг.
Вдруг Фейн обнажил меч и оказался между ними. В его взгляде была холодная решимость. Ещё через мгновение все его люди обнажили оружие, спрятанное в складках одежды, и постепенно начали стягиваться к ним. Их было человек пятнадцать и все были в отличной форме, это чувствовалось по осанке, походке, взгляду.
Охранники медленно опустили мечи.
-Почему официанты с оружием? - бесновался сенатор. - Стража! Чего вы испугались! Схватите эту наглую девку!
Но охранники понимали, что силы не равны, убрали оружие в ножны и посторонились. Они рассчитывали лишь на парочку пьяных гостей, но не более.
Эндра холодно улыбнулась сенатору напоследок и поспешила удалиться. А за ней последовали её соратники.
Сенатор ещё что-то кричал, но никто не слушал его. Люди с осуждением смотрели на него, чем приводили в ещё большую ярость. Кто-то удалился, испытывая разочарование, ведь многие считали сенатора мудрым политиком...
Эндра почувствовала невероятное облегчение, когда оказалась в прохладном коридоре и увидела сквозь окна звёзды. На мгновение ей казалось, что Фейн даст ей погибнуть - так могли поступить те мужчины, что когда-то нравились ей. Но он и его люди не оставили её. Лишь через минуту она поняла, что завалила дело.
Какое-то время они шли молча. Потом он многозначительно посмотрел на неё.
-Ну что?! - воскликнула она. - Я предупреждала, что это не работа моей мечты, и всё может плохо закончиться. Да и красный цвет в одежде я не очень люблю. Я же сказала.
Фейн вздохнул, а через несколько мгновений неожиданно согласился.
-Пожалуй, ты права. Мне не стоило заставлять тебя. Прости. Из-за меня ты могла пострадать…
От его слов ей почему-то стало лишь больнее. Она больше ничего не сказала ему. Они вернулись в лагерь, и она наблюдала, как он раскладывает карты у камина, что-то записывает и решает.
Сердце всё ещё отчаянно билось, а красное платье будто обжигало кожу. Эндра готова была спорить, стоять на своём, возмущаться. Ей не хотелось чувствовать себя виноватой. Но от его слов ей было не по себе. Его забота и снисхождение были хуже всего. Это обезоруживало. Если бы он был зол — ей было бы плохо, но она знала бы как реагировать, это было бы понятно и знакомо. Намного хуже становилось от того, что он молчит.
Она вспомнила тот вечер несколько лет назад, когда её мир изменился, когда она перестала доверять людям. Тогда один человек затащил её в лес и, ухмыльнувшись, сказал то же, что и сенатор недавно: «Сегодня ты принадлежишь мне. И будешь делать всё, что я захочу, тебе понравится». А потом началось то, что она не могла себе простить... Просьбы не помогали и лишь смешили его, и тогда она поняла, что со многими людьми не стоит вести себя по-хорошему. Тот вечер казался бесконечно долгим, мужчина сделал так, что она возненавидела себя и всех. И долгое время она считала, что так и надо. Она отомстила, но не стало легче, и она не могла забыть те минуты.
Сейчас её вселенная трещала по швам, и Эндра понимала, что сила - это не обязательно злость.
Когда сенатор стал распускать руки — она вспомнила тот момент из своего прошлого, всё очень ярко всплыло перед глазами, и прежний гнев проснулся в ней.
-Я не злюсь на тебя, - вдруг заговорил Фейн. - Я знаю, что ты бы сделала всё возможное, чтобы помочь нам... И я еле сдержался, чтобы самому не ударить этого человека.
Эндра взглянула на него и подошла чуть ближе. Ей хотелось поговорить с ним, рассказать ему всё. Чтобы он понял, откуда берётся ненависть, почему она стала такой. Про своё детство, про радостные и грустные моменты. Про маму. Про Северную банду и про того человека, что так унизил её. Про потери... Так долго она хранила всё внутри себя, не позволяя себе быть слабой, она боялась открыться и хоронила свои секреты глубоко в сердце. Эндра была готова заговорить, но не знала с чего начать.
Фейн поднял на неё глаза.
-Ты хотела рассказать что-то?
Она мотнула головой.
-Нет.
Ей не хватало мужества рассказать ему всё. Встрепенулась её гордость, проснулся характер. У неё не хватило сил поделиться с ним. А Фейн улыбнулся так, словно всё понял.
Он старался не смотреть на её красивые ноги и снова уставился на карты в своих руках.
В назначенное время Эндра пришла к заброшенному саду, чтобы встретиться с Харлоном в последний раз. Домик в этом саду совсем покосился, всё заросло травой и бурьяном, дети протоптали тропинку, чтобы украсть диких ягод. Но красивые благоухающие цветы и небольшие серые статуи напоминали о былой красоте. Что-то печальное и уютное было в этом месте.
Эндра сразу узнала шаги старого друга и грустно улыбнулась, как часто раньше она вслушивалась в тишину, надеясь, что снова услышит их. Но сейчас её сердце не забилось быстрее.
-Где твои вещи? - выпалил он и нахмурился.
-Я не поеду с тобой, - её голос был ровным. Женщина посмотрела ему в глаза и ощутила, что уже не чувствует ни страха, ни притяжения. - Прости.
-Что ты хочешь сказать? Хватит шутить!
Он терял терпение. Губы сжались. В его фигуре появилось какое-то напряжение.
-Знаешь, раньше ты для меня что-то значил. Я очень скучала, - заговорила Эндра мирно. - Вначале каждый день. Потом всё реже и реже. А потом перестала помнить… Ты для меня как призрак. Как будто воскрес кто-то из мёртвых… Это всё странно. Но уже не интересно. Как книга, которую уже прочитал и не хочется читать снова, ведь знаешь всё наперёд.
Харлон стал ходить взад-вперёд. Он был всё таким же привлекательным, но уже каким-то чужим. Ей самой не верилось, что она делает это. Было даже приятно заметить в нём растерянность… Эндра помолчала несколько мгновений и добавила:
-Я внезапно поняла, что не люблю тебя и не люблю тот образ жизни, что свёл нас... Но знаешь, я благодарна. Я вдруг почувствовала себя... живой. Нахлынули воспоминания, но всё прошло, и я хочу оставить это там. Как только я поняла, что во мне не осталось к тебе ни ненависти, ни обид – исчезла и всякая привязанность...
Это было правдой.
-Детка, что ты несёшь?! - воскликнул Харлон, с силой хватая её за запястье. - Разве тебе было не хорошо со мной? Вспомни, ты была счастлива.
Его пальцы впивались ей в кожу, он снова делал ей больно. Но уже в последний раз.
-Скорее было увлекательно. Счастье? Это было совсем не оно, - ей стало смешно от этих эпитетов. - Ты дал мне всё, что мог. Да, ты многому меня научил. И я отдавала многое. Но теперь ты мне больше не нужен. Прощай.
Эндра высвободилась из его рук, побрела к дому и не слушала, что он кричит ей вслед. Она знала, что Харлон может просто подойти и схватить за горло, но не оборачивалась назад. Вначале были проклятья, потом просьбы, потом наступила тишина. Всё, и правда, закончилось. Она ощутила себя свободной.
Вечер медленно окутывал город, загоралось всё больше огней, и в этом таинстве было что-то приятное. Катя чувствовала, как вдохновение переполняет её, заполняет душу.
Девочка охотно выбралась на улицу. Хотелось подышать свежим воздухом, освежиться, пройтись. Люди вокруг тоже становились усталыми, сонными. В небе загорались звёзды, и они были на удивление яркими.
На несколько мгновений Катя почувствовала одиночество, словно прохладный воздух касался кожи. Она неуверенно сжала руки, и ей показалось, что жизнь уходит. Будто люди проходят мимо неё, сквозь неё...
Но поток её мыслей был прерван чьим-то голосом, в полутьме она увидела двух мужчин: Фейна и ещё одного — незнакомого человека. Катя услышала лишь обрывки разговора, но ей становилось всё страшнее от каждой их фразы.
-Ты хочешь сказать, что находился рядом с этой кошкой, и вы просто друзья? - произнёс незнакомец с усмешкой. Фейн был мрачен как никогда.
-Назови хоть одну причину, почему я не должен убивать тебя, - процедил он сквозь зубы.
-Я не боюсь тебя. Мы можем сейчас выхватить оружие и порубить друг друга на куски, но что это даст? - сказал мужчина весьма беззаботно. - Я был её первой любовью, её учителем. Если ты убьёшь меня — она никогда не простит тебе этого. Не так ли?
Он говорил легко и уверенно, в нём была какая-то сила, и даже Фейн растерялся на несколько мгновений. За кажущейся простотой скрывалась серьёзность. Он не шутил. И Фейн тоже.
-И что ты предлагаешь?
-Я ухожу и больше не беспокою вас. Но если я узнаю, что ты обидел её — я вернусь. Вот увидишь. И я заберу её у тебя...
Мужчины обменялись пронзительно холодными взглядами и разошлись в разные стороны, а Катя тихонько вернулась в здание, потому что не хотела быть замеченной. И увидела Эндру в общем зале. Женщина перебирала книги о других мирах, но её взгляд блуждал по комнате. И похоже, сейчас она думала не о книгах.
Катя наблюдала за ней пару минут и улыбнулась. Эта женщина напоминала кошку. Бродячую кошку, которую принесли домой. Она всё ещё могла зашипеть и укусить, но её шёрстка постепенно разглаживалась, всё больше она привыкала к людям и ценила то, что делали для неё. И рядом с ней становилось уютно.
«Почему жизнь сводит нас с такими непохожими людьми? - задумалась девочка. - Быть может, чтобы учиться чему-то, что-то понять для себя... Мы не знаем почему, некоторые люди появляются в нашей жизни и занимают часть нашего сердца. Жизнь сама решает, кто будет для тебя мимолётным знакомством, а кто запомнится навсегда.
Я немного устала и порой тяжело здесь, вдали от родных, но я буду вспоминать это время как величайшее приключение.
Завтра я обязательно схожу в Храм на Белом холме и скажу “спасибо” за каждый свой день. Обязательно скажу...»
Вилла стремительно бежала по лесу, не жалея ног.
-Пожалуйста, пожалуйста, дай мне убить его, - шептала она простую молитву всем богам одновременно. – Мне нужно это сделать!
Девочка подстрелила лань минуту назад и сейчас стремилась, во чтобы то ни стало, добить это животное. Она неслась вперёд, и ей казалось, что она не может остановиться.
Воздух становился тяжёлым, ветка хлестнула по шее. Девочка хотела убить лань и доказать своей семье, что она способный охотник, что от неё тоже может быть польза... Это животное скользило где-то там впереди — то исчезало, то появлялось за деревьями, и девочка боялась упустить его из виду, остаться ни с чем. Что скажет она братьям? Они лишь посмеются над ней — не поверят, что она ранила животное.
Где-то в глубине сознания стучала мысль: «Оно ведь живое. Как я! Ему страшно... А что если я не смогу?! - девочка ненавидела себя за такие мысли. - Никто не должен знать, что во мне есть эта слабость! И надо добить, чтобы не мучилось»...
Вилла была нескладным подростком лет тринадцати. Её неровно подстриженные волосы едва доходили до плеч, курносый нос и веснушки ей казались ужасными. Девочка не нравилась себе и старалась не вглядываться в зеркало. Но она не понимала, что может быть очень хорошенькой, когда улыбается, а в глазах появляются искорки.
Вилла росла в семье с братьями и старалась подражать им во многом. Ей часто было одиноко, так как родители много работали, а братья не очень хотели возиться с ней. Лишь её дядя Корин всегда был добр к ней. Но и он жил на другом конце города, и девочка не часто видела его.
Во время этой охоты ей было важно доказать, что она не хуже братьев и заслуживает их доверия, но отчётливо понимала, что вряд ли это что-то изменит... И всё же удача улыбнулась ей. Олень был ранен, и надо было лишь не упустить его. Страсти накалялись. Это было первое в её жизни убийство, и девочка чувствовала, что вот-вот потеряет сознание. Голоса позади неё смешались в некий гул. Вилла выпустила ещё несколько стрел, но они не попали в цель.
Через несколько мгновений, когда Вилла уже отчаялась, впереди показалась опушка, а там она увидела его. Красавец-олень лежал со стрелой в груди и задыхался, эти звуки напоминали ей плач и будто пронзали сердце. Зверь испуганно смотрел на неё и, казалось, всё понимал. Вилла медленно приблизилась к оленю, стараясь не заплакать, не закричать. Было странно, что он пробежал так много с тяжёлой раной... По звукам вдали она поняла, что братья приближаются, а потому нельзя было мешкать. Рука не поднималась убить это благородное животное, но вернуть ему жизнь было уже невозможно. Девочка опустилась рядом с ним на колени и осторожно коснулась его шерсти. Какой же он красивый... Её пронзил панический страх, она обхватила голову руками и задрожала. Хотелось закричать, но никто не мог ей помочь. Она снова осталась одна со своим ужасом. Воздух кончался в лёгких... Так продолжалось минуту или две, а потом она всё же схватилась за нож. Его надо было добить, вот и всё. Глаза этого животного словно сверлили её непонимающим испуганным взглядом. Вилла прошептала: «Прости» и ударила изо всех сил.
Хотелось сбежать отсюда и плакать, но она взяла себя в руки и надела маску безразличия. Хотя это было сложнее всего.
Скоро появились братья, они были недовольны тем, что девчонка убила животное раньше их. Вилла не услышала комплиментов, и лишь отец, подоспевший чуть позже, хлопнул её по плечу и подмигнул. Это было ценно для неё.
Весь вечер девочка была замкнутой и не радовалась маленькой победе, она не могла дождаться вечера, чтобы наконец остаться одной. И лишь когда дверь в её комнату оказалась закрытой, а близкие пошли спать - Вилла позволила себе беззвучно разрыдаться. «Завтра станет легче», - так говорит мама, когда кому-то больно и грустно. Вилле хотелось побежать к ней и обнять её, как в детстве, прижаться лбом к её теплым рукам, но надо было становиться взрослой. Надо было самой справляться со своей печалью, болью. Завтра она просто сделает вид, что всё у неё под контролем...
В последнее время Олег был мрачным и задумчивым, сестра боялась спросить, почему.
Парень уже неделю не видел Рину - девушка избегала его, и он отчасти понимал её мотивы. Всю свою жизнь она готовилась стать жрицей, но у неё не получилось. Всё обрушилось так внезапно, больно. Олег в последний момент вырвал её из лап главного жреца и помог сбежать, сжигая все мосты. В ней смешивались чувства стыда, благодарности и злости.
«Прости, - сказала она в момент последней встречи. - Я смотрю на тебя и вспоминаю тот страшный день. Вспоминаю те ощущения. Мне становится плохо. Ты не виноват, но мне тяжело видеть тебя»...
Через несколько дней Олег снова встретил её в одной лавке, девочка задумчиво перебирала пакетики и, улыбаясь, что-то обсуждала с продавцом. Она была всё также хороша собой, как и прежде, но что-то в ней всё же изменилось. Олег подошёл ближе, воздух заканчивался в лёгких, ладони вспотели. Девушка подняла на него глаза, и улыбка исчезла с её лица.
-Ты поплатишься за то, что совершила, - шипел мужчина.
В зале все застыли. Тишина казалась осязаемой.
-Просто дайте мне уйти, - повторила женщина почти миролюбиво. Но стало понятно, что этот человек не привык сдаваться. Сенатор взял со стола нож и медленно приближался к ней, она не шевелилась, хотя понимала, что их разделяет всего несколько шагов. В его глазах было безумие. Охранники оставались неподвижными — они выглядели как скалы и смотрели на неё без всякой жалости. Она была без оружия и как загнанная собака смотрела на всё вокруг.
Вдруг Фейн обнажил меч и оказался между ними. В его взгляде была холодная решимость. Ещё через мгновение все его люди обнажили оружие, спрятанное в складках одежды, и постепенно начали стягиваться к ним. Их было человек пятнадцать и все были в отличной форме, это чувствовалось по осанке, походке, взгляду.
Охранники медленно опустили мечи.
-Почему официанты с оружием? - бесновался сенатор. - Стража! Чего вы испугались! Схватите эту наглую девку!
Но охранники понимали, что силы не равны, убрали оружие в ножны и посторонились. Они рассчитывали лишь на парочку пьяных гостей, но не более.
Эндра холодно улыбнулась сенатору напоследок и поспешила удалиться. А за ней последовали её соратники.
Сенатор ещё что-то кричал, но никто не слушал его. Люди с осуждением смотрели на него, чем приводили в ещё большую ярость. Кто-то удалился, испытывая разочарование, ведь многие считали сенатора мудрым политиком...
Эндра почувствовала невероятное облегчение, когда оказалась в прохладном коридоре и увидела сквозь окна звёзды. На мгновение ей казалось, что Фейн даст ей погибнуть - так могли поступить те мужчины, что когда-то нравились ей. Но он и его люди не оставили её. Лишь через минуту она поняла, что завалила дело.
Какое-то время они шли молча. Потом он многозначительно посмотрел на неё.
-Ну что?! - воскликнула она. - Я предупреждала, что это не работа моей мечты, и всё может плохо закончиться. Да и красный цвет в одежде я не очень люблю. Я же сказала.
Фейн вздохнул, а через несколько мгновений неожиданно согласился.
-Пожалуй, ты права. Мне не стоило заставлять тебя. Прости. Из-за меня ты могла пострадать…
От его слов ей почему-то стало лишь больнее. Она больше ничего не сказала ему. Они вернулись в лагерь, и она наблюдала, как он раскладывает карты у камина, что-то записывает и решает.
Сердце всё ещё отчаянно билось, а красное платье будто обжигало кожу. Эндра готова была спорить, стоять на своём, возмущаться. Ей не хотелось чувствовать себя виноватой. Но от его слов ей было не по себе. Его забота и снисхождение были хуже всего. Это обезоруживало. Если бы он был зол — ей было бы плохо, но она знала бы как реагировать, это было бы понятно и знакомо. Намного хуже становилось от того, что он молчит.
Она вспомнила тот вечер несколько лет назад, когда её мир изменился, когда она перестала доверять людям. Тогда один человек затащил её в лес и, ухмыльнувшись, сказал то же, что и сенатор недавно: «Сегодня ты принадлежишь мне. И будешь делать всё, что я захочу, тебе понравится». А потом началось то, что она не могла себе простить... Просьбы не помогали и лишь смешили его, и тогда она поняла, что со многими людьми не стоит вести себя по-хорошему. Тот вечер казался бесконечно долгим, мужчина сделал так, что она возненавидела себя и всех. И долгое время она считала, что так и надо. Она отомстила, но не стало легче, и она не могла забыть те минуты.
Сейчас её вселенная трещала по швам, и Эндра понимала, что сила - это не обязательно злость.
Когда сенатор стал распускать руки — она вспомнила тот момент из своего прошлого, всё очень ярко всплыло перед глазами, и прежний гнев проснулся в ней.
-Я не злюсь на тебя, - вдруг заговорил Фейн. - Я знаю, что ты бы сделала всё возможное, чтобы помочь нам... И я еле сдержался, чтобы самому не ударить этого человека.
Эндра взглянула на него и подошла чуть ближе. Ей хотелось поговорить с ним, рассказать ему всё. Чтобы он понял, откуда берётся ненависть, почему она стала такой. Про своё детство, про радостные и грустные моменты. Про маму. Про Северную банду и про того человека, что так унизил её. Про потери... Так долго она хранила всё внутри себя, не позволяя себе быть слабой, она боялась открыться и хоронила свои секреты глубоко в сердце. Эндра была готова заговорить, но не знала с чего начать.
Фейн поднял на неё глаза.
-Ты хотела рассказать что-то?
Она мотнула головой.
-Нет.
Ей не хватало мужества рассказать ему всё. Встрепенулась её гордость, проснулся характер. У неё не хватило сил поделиться с ним. А Фейн улыбнулся так, словно всё понял.
Он старался не смотреть на её красивые ноги и снова уставился на карты в своих руках.
В назначенное время Эндра пришла к заброшенному саду, чтобы встретиться с Харлоном в последний раз. Домик в этом саду совсем покосился, всё заросло травой и бурьяном, дети протоптали тропинку, чтобы украсть диких ягод. Но красивые благоухающие цветы и небольшие серые статуи напоминали о былой красоте. Что-то печальное и уютное было в этом месте.
Эндра сразу узнала шаги старого друга и грустно улыбнулась, как часто раньше она вслушивалась в тишину, надеясь, что снова услышит их. Но сейчас её сердце не забилось быстрее.
-Где твои вещи? - выпалил он и нахмурился.
-Я не поеду с тобой, - её голос был ровным. Женщина посмотрела ему в глаза и ощутила, что уже не чувствует ни страха, ни притяжения. - Прости.
-Что ты хочешь сказать? Хватит шутить!
Он терял терпение. Губы сжались. В его фигуре появилось какое-то напряжение.
-Знаешь, раньше ты для меня что-то значил. Я очень скучала, - заговорила Эндра мирно. - Вначале каждый день. Потом всё реже и реже. А потом перестала помнить… Ты для меня как призрак. Как будто воскрес кто-то из мёртвых… Это всё странно. Но уже не интересно. Как книга, которую уже прочитал и не хочется читать снова, ведь знаешь всё наперёд.
Харлон стал ходить взад-вперёд. Он был всё таким же привлекательным, но уже каким-то чужим. Ей самой не верилось, что она делает это. Было даже приятно заметить в нём растерянность… Эндра помолчала несколько мгновений и добавила:
-Я внезапно поняла, что не люблю тебя и не люблю тот образ жизни, что свёл нас... Но знаешь, я благодарна. Я вдруг почувствовала себя... живой. Нахлынули воспоминания, но всё прошло, и я хочу оставить это там. Как только я поняла, что во мне не осталось к тебе ни ненависти, ни обид – исчезла и всякая привязанность...
Это было правдой.
-Детка, что ты несёшь?! - воскликнул Харлон, с силой хватая её за запястье. - Разве тебе было не хорошо со мной? Вспомни, ты была счастлива.
Его пальцы впивались ей в кожу, он снова делал ей больно. Но уже в последний раз.
-Скорее было увлекательно. Счастье? Это было совсем не оно, - ей стало смешно от этих эпитетов. - Ты дал мне всё, что мог. Да, ты многому меня научил. И я отдавала многое. Но теперь ты мне больше не нужен. Прощай.
Эндра высвободилась из его рук, побрела к дому и не слушала, что он кричит ей вслед. Она знала, что Харлон может просто подойти и схватить за горло, но не оборачивалась назад. Вначале были проклятья, потом просьбы, потом наступила тишина. Всё, и правда, закончилось. Она ощутила себя свободной.
Вечер медленно окутывал город, загоралось всё больше огней, и в этом таинстве было что-то приятное. Катя чувствовала, как вдохновение переполняет её, заполняет душу.
Девочка охотно выбралась на улицу. Хотелось подышать свежим воздухом, освежиться, пройтись. Люди вокруг тоже становились усталыми, сонными. В небе загорались звёзды, и они были на удивление яркими.
На несколько мгновений Катя почувствовала одиночество, словно прохладный воздух касался кожи. Она неуверенно сжала руки, и ей показалось, что жизнь уходит. Будто люди проходят мимо неё, сквозь неё...
Но поток её мыслей был прерван чьим-то голосом, в полутьме она увидела двух мужчин: Фейна и ещё одного — незнакомого человека. Катя услышала лишь обрывки разговора, но ей становилось всё страшнее от каждой их фразы.
-Ты хочешь сказать, что находился рядом с этой кошкой, и вы просто друзья? - произнёс незнакомец с усмешкой. Фейн был мрачен как никогда.
-Назови хоть одну причину, почему я не должен убивать тебя, - процедил он сквозь зубы.
-Я не боюсь тебя. Мы можем сейчас выхватить оружие и порубить друг друга на куски, но что это даст? - сказал мужчина весьма беззаботно. - Я был её первой любовью, её учителем. Если ты убьёшь меня — она никогда не простит тебе этого. Не так ли?
Он говорил легко и уверенно, в нём была какая-то сила, и даже Фейн растерялся на несколько мгновений. За кажущейся простотой скрывалась серьёзность. Он не шутил. И Фейн тоже.
-И что ты предлагаешь?
-Я ухожу и больше не беспокою вас. Но если я узнаю, что ты обидел её — я вернусь. Вот увидишь. И я заберу её у тебя...
Мужчины обменялись пронзительно холодными взглядами и разошлись в разные стороны, а Катя тихонько вернулась в здание, потому что не хотела быть замеченной. И увидела Эндру в общем зале. Женщина перебирала книги о других мирах, но её взгляд блуждал по комнате. И похоже, сейчас она думала не о книгах.
Катя наблюдала за ней пару минут и улыбнулась. Эта женщина напоминала кошку. Бродячую кошку, которую принесли домой. Она всё ещё могла зашипеть и укусить, но её шёрстка постепенно разглаживалась, всё больше она привыкала к людям и ценила то, что делали для неё. И рядом с ней становилось уютно.
«Почему жизнь сводит нас с такими непохожими людьми? - задумалась девочка. - Быть может, чтобы учиться чему-то, что-то понять для себя... Мы не знаем почему, некоторые люди появляются в нашей жизни и занимают часть нашего сердца. Жизнь сама решает, кто будет для тебя мимолётным знакомством, а кто запомнится навсегда.
Я немного устала и порой тяжело здесь, вдали от родных, но я буду вспоминать это время как величайшее приключение.
Завтра я обязательно схожу в Храм на Белом холме и скажу “спасибо” за каждый свой день. Обязательно скажу...»
Глава 17. Болезнь и предсказание.
Вилла стремительно бежала по лесу, не жалея ног.
-Пожалуйста, пожалуйста, дай мне убить его, - шептала она простую молитву всем богам одновременно. – Мне нужно это сделать!
Девочка подстрелила лань минуту назад и сейчас стремилась, во чтобы то ни стало, добить это животное. Она неслась вперёд, и ей казалось, что она не может остановиться.
Воздух становился тяжёлым, ветка хлестнула по шее. Девочка хотела убить лань и доказать своей семье, что она способный охотник, что от неё тоже может быть польза... Это животное скользило где-то там впереди — то исчезало, то появлялось за деревьями, и девочка боялась упустить его из виду, остаться ни с чем. Что скажет она братьям? Они лишь посмеются над ней — не поверят, что она ранила животное.
Где-то в глубине сознания стучала мысль: «Оно ведь живое. Как я! Ему страшно... А что если я не смогу?! - девочка ненавидела себя за такие мысли. - Никто не должен знать, что во мне есть эта слабость! И надо добить, чтобы не мучилось»...
Вилла была нескладным подростком лет тринадцати. Её неровно подстриженные волосы едва доходили до плеч, курносый нос и веснушки ей казались ужасными. Девочка не нравилась себе и старалась не вглядываться в зеркало. Но она не понимала, что может быть очень хорошенькой, когда улыбается, а в глазах появляются искорки.
Вилла росла в семье с братьями и старалась подражать им во многом. Ей часто было одиноко, так как родители много работали, а братья не очень хотели возиться с ней. Лишь её дядя Корин всегда был добр к ней. Но и он жил на другом конце города, и девочка не часто видела его.
Во время этой охоты ей было важно доказать, что она не хуже братьев и заслуживает их доверия, но отчётливо понимала, что вряд ли это что-то изменит... И всё же удача улыбнулась ей. Олень был ранен, и надо было лишь не упустить его. Страсти накалялись. Это было первое в её жизни убийство, и девочка чувствовала, что вот-вот потеряет сознание. Голоса позади неё смешались в некий гул. Вилла выпустила ещё несколько стрел, но они не попали в цель.
Через несколько мгновений, когда Вилла уже отчаялась, впереди показалась опушка, а там она увидела его. Красавец-олень лежал со стрелой в груди и задыхался, эти звуки напоминали ей плач и будто пронзали сердце. Зверь испуганно смотрел на неё и, казалось, всё понимал. Вилла медленно приблизилась к оленю, стараясь не заплакать, не закричать. Было странно, что он пробежал так много с тяжёлой раной... По звукам вдали она поняла, что братья приближаются, а потому нельзя было мешкать. Рука не поднималась убить это благородное животное, но вернуть ему жизнь было уже невозможно. Девочка опустилась рядом с ним на колени и осторожно коснулась его шерсти. Какой же он красивый... Её пронзил панический страх, она обхватила голову руками и задрожала. Хотелось закричать, но никто не мог ей помочь. Она снова осталась одна со своим ужасом. Воздух кончался в лёгких... Так продолжалось минуту или две, а потом она всё же схватилась за нож. Его надо было добить, вот и всё. Глаза этого животного словно сверлили её непонимающим испуганным взглядом. Вилла прошептала: «Прости» и ударила изо всех сил.
Хотелось сбежать отсюда и плакать, но она взяла себя в руки и надела маску безразличия. Хотя это было сложнее всего.
Скоро появились братья, они были недовольны тем, что девчонка убила животное раньше их. Вилла не услышала комплиментов, и лишь отец, подоспевший чуть позже, хлопнул её по плечу и подмигнул. Это было ценно для неё.
Весь вечер девочка была замкнутой и не радовалась маленькой победе, она не могла дождаться вечера, чтобы наконец остаться одной. И лишь когда дверь в её комнату оказалась закрытой, а близкие пошли спать - Вилла позволила себе беззвучно разрыдаться. «Завтра станет легче», - так говорит мама, когда кому-то больно и грустно. Вилле хотелось побежать к ней и обнять её, как в детстве, прижаться лбом к её теплым рукам, но надо было становиться взрослой. Надо было самой справляться со своей печалью, болью. Завтра она просто сделает вид, что всё у неё под контролем...
В последнее время Олег был мрачным и задумчивым, сестра боялась спросить, почему.
Парень уже неделю не видел Рину - девушка избегала его, и он отчасти понимал её мотивы. Всю свою жизнь она готовилась стать жрицей, но у неё не получилось. Всё обрушилось так внезапно, больно. Олег в последний момент вырвал её из лап главного жреца и помог сбежать, сжигая все мосты. В ней смешивались чувства стыда, благодарности и злости.
«Прости, - сказала она в момент последней встречи. - Я смотрю на тебя и вспоминаю тот страшный день. Вспоминаю те ощущения. Мне становится плохо. Ты не виноват, но мне тяжело видеть тебя»...
Через несколько дней Олег снова встретил её в одной лавке, девочка задумчиво перебирала пакетики и, улыбаясь, что-то обсуждала с продавцом. Она была всё также хороша собой, как и прежде, но что-то в ней всё же изменилось. Олег подошёл ближе, воздух заканчивался в лёгких, ладони вспотели. Девушка подняла на него глаза, и улыбка исчезла с её лица.
