- К тому же, будет маскарад. Можно прекрасно спрятаться под маской...
- Все будут делать вид, что не узнают друг друга - кто захочет выдать себя?
- Ах нет, остались считанные дни - как мы успеем подготовиться? Придумать и заказать костюмы, за такой короткий срок, это же нереально...
- Почему же, Линты объявили тему маскарада - "Под покровом ночи" - и сказали, что достаточно только маски и плаща.
- Вот это как раз в их духе, все упрощать... чего еще ждать от новых алвоев!
- А в конце бала выберут лучшую маску.
- Я все-таки постараюсь успеть что-то придумать с костюмом. А если даже и нет, то, по крайней мере, мою маску нескоро забудут. Есть у меня одна идея...
- Кажется, наши добрейшие Линты немного шокированы, - с улыбкой шепнул Барт, держа Ольви под руку. Его огромное домино с причудливым узором из прозрачных звезд переливалось всеми оттенками темно-синего. Ольви была в чёрной кружевной маске и домино того же цвета, как у мужа, только намного меньше. - Такого наплыва гостей стены особняка Линтов еще не видывали.
Вокруг колыхалось море костюмов, шляп и масок всех оттенков синего, от нежного сапфира до темно-фиолетового, уходящего в черноту грозовой ночи. Кто-то ограничился необычным фасоном платья или шляпы; кто-то пошёл дальше, и обычное в таких случаях украшение - звезды, вышитые серебром или золотом или выложенные бисером, жемчугом или мелкими бриллиантами - соединялись в причудливые узоры, от отдельных созвездий до целой карты звёздного неба; в некоторых очертаниях угадывался родовой герб, или чей-то портрет. Одна дерзкая молодая пара, проигноривав общепринятую синюю гамму, явилась в золотом и серебристом, и на удивленные расспросы отвечала, что это наряды Луны и Месяца.
Ларри и Арлэви выделялись на общем фоне скромными чёрными костюмами и простыми масками с маленькими вышивками на виске: рысь и охотник, - милая шутка для избранных. Ольви только вздохнула: себе она никак не смогла бы такого позволить из-за Барта - костюмы супругов должны были быть парными.
В ожидании пьесы гости осматривали большую залу и соседние гостиные, собираясь в оживленные группки или предпочитая держаться обособленно, переговариваясь со сдержанным любопытством, что интересного, кроме пьесы, приготовили хозяева.
Ответ ждал их в соседней комнате: загадочного вида аппарат, около которого хлопотали слуги. А у входа стояли юные Линты, брат и сестра, в одинаковых кружевных масках, почти не скрывавших их лиц. Очаровательно смущаясь, они приглашали всех желающих лицезреть возможности "удивительной технической новинки": два массивных металлических цилиндра, соединённых двумя металлическими же трубками, горящая жаровня и большой чан с водой.
Уменьшенный вариант холодильной установки из Лунной долины Барта.
Когда собралось достаточно любопытных, двое дюжих слуг взялись за цилиндры и водрузили первый на жаровню, а второй погрузили в воду.
- Первая фаза длится полчаса, - зазвенел колокольчиком голос юной Лианны Линт, выпускницы этого года, и слушатели-мужчины как по команде повернули к ней головы. - В этом сосуде из котельного железа, - она указала на цилиндр на жаровне, и взгляды завороженно проследили за её пальчиком, - раствор специального вещества, с очень интересными свойствами. Мы нагреваем его, - она легко коснулась шкалы термометра, - до 130 градусов, и это удивительное вещество испаряется и переходит в другой сосуд...
- Где охлаждается и становится жидким, - подхватил её брат Иан, тремя годами старше, и его стройная фигура и плавная речь привлекли внимание теперь уже дам всех возрастов, - и вот, когда все оно испарится, а потом сконденсируется здесь, - он указал на цилиндр, погруженный в воду, - начнётся вторая фаза.
В комнату, привлечённые собравшейся толпой, заглядывали все новые и новые люди, что-то уточняли, задавали вопросы, а брат и сестра неутомимо пересказывали все снова и снова.
- Держатся просто отлично, - шепнул Барт на ухо Ольви, откровенно любуясь ими.
И вот час настал, под любопытными взглядами слуги снова взялись за цилиндры и переместили тот, что был горячим - в воду, зашипевшую при погружении, а второй, вынутый из воды, - на подставку у чана.
- Теперь в цилиндр с жидким веществом мы поместим вот этот сосуд...
Вошёл ещё один слуга, неся перед собой небольшую кастрюлю.
- Еще одно таинственное вещество? - подмигнул юноша в костюме звездочета и высокой остроконечной шляпе.
- Нет, - рассмеялась девушка, - здесь обычная вода. Извольте убедиться...
Слуга продемонстрировал кастрюльку каждому желающему, а Лианна зачерпнула из нее и сама разлила в чашечки себе и брату. Они выпили и предложили попробовать остальным. Юноша-звездочет и ещё несколько зрителей последовали их примеру.
- Действительно, обыкновенная вода, - пробасил усатый господин в чёрном домино, с вышитыми золотом четырьмя фазами Луны.
По кивку Иана Линта кастрюльку опустили в цилиндр на подставке и накрыли крышкой.
- Это вещество очень летучее, и при нормальной температуре воздуха испаряется без нагрева, само по себе. А происходит при этом просто нечто невероятное. И ещё через полчаса мы сможем в этом убедиться.
- А до тех пор - пришло время представления! - звонко объявила Белка от двери, уже в своём сценическом костюме.
Несколько зрителей тут же запротестовали, опасаясь, что в их отсутствие содержимое кастрюльки подменят.
- Чтобы ни у кого не возникло сомнений в чистоте эксперимента, - сказала Лианна, - мы запрем эту комнату на ключ, и отдадим его тому, кто достоин доверия...
- Есть ли такие среди вас? - подхватила Кайя. - Кто-то из древнего рода, кто-то, кого знают все, кто-то, кто вне сомнений - и кто-то достаточно смелый, чтобы снять маску!
Присутствующие переглянулись, и на мгновение зависла тишина. Ольви тихо хмыкнула, прекрасно понимая причину колебаний. Не многие, пришедшие тайно, захотят раскрывать себя вот так перед всеми.
Но один нашёлся. Сделал шаг вперёд и снял маску.
Кронпринц Анрис.
Все почтительно склонились перед ним, а Лианна, присев в реверансе, протянула ключ. Комната опустела, Анрис сам запер дверь и положил ключ в нагрудный карман.
Чтобы через полчаса, во время перерыва в представлении (пьеса снова завладела всеобщим вниманием, насторожив туманными намёками в диалогах героев Ирвина и Белки) снова отпереть комнату и впустить зрителей, изнывавших от любопытства.
Под взглядами затаившей дыхание толпы кронпринц сам вытащил кастрюльку, снял крышку и замер на мгновение, а потом предъявил содержимое публике: холодные, сияющие кристаллы превосходного льда.
- Всего за час! И столько льда! - пронёсся восхищенный шепот.
- А сейчас мы повторим весь цикл сначала, - объявила Лианна. - Теперь в первом сосуде находится тот раствор, с которого все начиналось. И вот что я вам скажу: с двумя литрами раствора при расходе только лишь одного килограмма угля можно получить пять килограмм отличного льда.
Зрители зашумели, переговариваясь. Слуги раскололи лёд на мелкие кусочки, чтобы каждый желающий мог потрогать и убедиться. Юных Линтов взяли в плотное кольцо и засыпали вопросами, а во время ужина, последовавшего за окончанием очередного действия пьесы, многие сняли маски.
- Линты в скором времени заключат несколько очень выгодных контрактов, - довольно промурлыкал Барт, улыбаясь. - Иан Линт получил патент на холодильный аппарат. И вообще новым алвоям найдётся чем удивить старых. Мои ребята в Лунной долине много чего придумали... Технических новинок хватит на всех.
Несколько следующих дней в гостиных и новых, и старых алвоев не смолкали разговоры: только и речи было, что о Линтах, пьесе и новейшем холодильном аппарате.
На одном из приемов Барта поймал Анрис Алва. Изогнув губы, слегка прищурив глаза, смерил его взглядом и спросил в лоб:
- Что ты задумал, мой мальчик? Я знаю, что эта новомодная пьеса, которая не сходит у всех с уст - твоя идея. Очередная затея в пользу нечистокровных алвоев? Не знаю, чего ты хочешь этим добиться, Барти, но я постараюсь положить этому конец...
Барт, как всегда, застыл перед ним, а Ольви словно что-то толкнуло в спину. Она стремительно шагнула вперед, оказавшись между мужем и Анрисом. И дерзко улыбнулась его презрительному взгляду:
- Вы ошиблись, Анрис. Идея со спектаклем - моя от начала и до конца. И если все получится, как задумано, к окончанию пьесы ее популярность достигнет небывалых высот. И тогда можно будет открыто объявить, кто стоял у истоков... хотя, наверное, можно и сейчас... я думаю, в ее успехе сомневаться уже не приходится. И на волне этого успеха литературный салон, который я открою, станет не менее знаменитым, чем салоны Авола и Вилио!
- Как измельчали твои цели, мой мальчик, - презрительно скривил губы Анрис. - Все эти представления - лишь для того, чтобы потешить самолюбие одной взбалмошной девчонки?
- Я люблю свою жену, - кротко ответил слегка побледневший Барт, пожав плечами и улыбнувшись краешками губ.
Алва разочарованно покачал головой и отошел.
- Кажется, он поверил, - едва слышно шепнула мужу Ольви.
- И не будет нам мешать, сочтя все это всего лишь твоим капризом и моей слабостью, - согласно отозвался Барт. - Тебе удалось усыпить его бдительность, моя птичка, и мы выиграли время. Вот то, о чем я тебе всегда говорил: те, кто наверху, всегда недооценивают тех, кто ниже. К примеру, чистокровные алвои - новых... тем более, алвоек.
Он пожал ей пальцы, она ответила тем же и сказала:
- А ещё - силу искусства. Готовясь к ночным побегам, я проводила много времени в библиотеке пансиона. И нашла один эпизод... В старой истории есть момент, когда всенародным вече в правители страны выбрали уличного актера, который год до этого играл в пьесах роль мудрого и справедливого царя.
Барт фыркнул.
- Бьюсь об заклад, дядя Анрис никогда не был ночным нарушителем... как и я. И он, как и я, много потерял.
Бал-маскарад у Линтов подстегнул интерес к новым алвоям. Новые эпизоды пьесы, технические диковинки, предоставленные щедрой рукой Барта, все больше разжигали любопытство, и визиты к новым алвоям стали модной изюминкой сезона. Линты и другие приобрели несколько крупных патентов, заключили выгодные контракты и остались весьма довольны. Отцы семейств придавали большее значение деловым связям, у матерей вспыхнули надежды устроить личную жизнь своим детям с кем-то познатнее, а молодёжь, особенно свежие выпускники пансиона, беззаботно окунулась в водоворот развлечений.
- Тут порой повеселее бывает, чем у нас, - то и дело можно было услышать от молодого отпрыска какого-нибудь из чистокровных семейств.
В пьесе появились новые лица: многим захотелось поучаствовать в знаменитейшем событии сезона. Кто-то появлялся на сцене не больше одного или двух раз, кто-то задерживался подольше. Так, отличной новой находкой стал Витан Ливио. Младший брат главы чистокровного рода, известный в свете как мрачный отшельник и нелюдим, внезапно раскрылся с абсолютно неожиданной стороны, оказавшись невероятно обаятельным в роли светского красавца.
- Надо же, он умеет смеяться! - изумлялись его старые знакомцы из высшего света.
Герой Витана сразу стал объектом безоговорочных симпатий, покорив сердца опасной улыбкой и лёгким прищуром серо-голубых глаз, обещавшим какую-то тайну. И вместе с симпатией возникал и страх за его судьбу - ведь уже несколько таких молодых красавцев постигла печальная участь.
- Ах, как будет грустно, если и он погибнет от руки злодея, - вздыхали юные девы и почтенные дамы, утирая глаза платочком. И с суровым осуждением, поджимая губы, следили за действиями Ориса-Ирвина, главного злодея, преступника-аристократа.
- А может быть, именно он и разоблачит Ориса, - азартно возражали другие зрители, - мы же слышали, что у полиции в среде преступников есть свой агент. Делаем ставки, дорогие алы!
И, конечно же, сценические герои Витана и Кайи не могли не заинтересоваться друг другом. Пока дело не заходило дальше взглядов, улыбок и лёгких разговоров, но на развитие их романа тоже делали ставки.
Популярность пьесы росла, и возникли трудности, которых никто не предвидел: дома многих новых алвоев не были такими огромными, как особняки древних фамилий, и не могли вместить всех желающих зрителей. Выход придумали совместно: новый эпизод показывали в несколько заходов для всех желающих, и стало престижным попасть на самый первый показ (чистокровные с удовольствием пользовались этой привилегией) - обычно в доме новых алвоев; повтор эпизода демонстрировался уже в гостях у другой семьи, чистокровной, с условием, что будут приняты все зрители, независимо от происхождения.
Кто-то принял новую моду с готовностью, кто-то покорился ей неохотно, кто-то, как алы Алва, стойко держались до последнего.
В целом все шло хорошо, однако внезапно заворчал Ирвин, со все более растущим недовольством несущий бремя главного злодея-интригана. Он даже стал заговаривать об уходе из пьесы.
- Меня превратили не пойми во что, - говорил он, раздражённо срывая расшитым золотом камзол после представления и с отвращением отбрасывая его на руки слуги. - Со мной едва разговаривают, никаких новых сделок за последний месяц, если так и дальше пойдёт, дела понесут убытки. Моя репутация полетела к демонам из-за этой пьесы, а мне ещё дочерей замуж выдавать. Я совершенно не рассчитывал на такое, Барт.
Барту стоило многих трудов убедить Ирвина продержаться в пьесе подольше. В ход пошли уговоры, несколько технических новинок, выгодные контракты ("Но вы же понимаете, Барт, что я не могу вести дела исключительно с вами"); наконец, теряя терпение, Барт призвал к ответу Дарио.
Тот же был сама беспечность и уверял, что всё идёт правильно, как нужно и по плану.
- Странный у него план, - ворчал Барт, - что-то он совсем не похож на тот, который был у нас изначально. Я не припоминаю, чтобы нашей целью было дискредитировать одного из известнейших новых алвоев.
- Мне кажется, наш драматург чересчур увлекся своим замыслом, - вторил ему Ларри. - Мне, конечно, нравится развитие сюжета - как ценителю, но... Дарио, кажется, слишком унесло в сторону.
- Пусть Ирвин не беспокоится, - уверял Дарио с горящими глазами, - скоро будет такой поворот, что о его злодействе и думать забудут!
- Вот это меня и настораживает... - пробормотал Барт.
Арлэви никак не комментировала происходящее и только бросала вопросительные взгляды на Ольви. Ольви же не знала, что и думать. Конечно, постановки Дарио были очень популярны тогда, в узком кругу молодёжи, во времена ее бесшабашной юности, но тогда и воспринималось все по-другому, и обстановка была другой... Насколько сейчас его рискованные идеи будут оправданы? В чопорных столичных салонах, у строгих и консервативных тетушек и дядюшек, у скептически настроенных ровесников Барта и Арлэви? Она впервые задумалась о том, что пьеса может и провалиться. В последнем на данный момент эпизоде Дарио рассыпал несколько странных намёков, заставивших зрителей заподозрить неладное.
- Вот это заявление от гадкого Ирвина, ой, Ориса, милой Лауре-Кайе: "Вспомни, откуда я тебя вытащил" - это что такое было? - говорили они. - Кажется, у нашей невинной голубки тоже есть какие-то секреты...
- Все будут делать вид, что не узнают друг друга - кто захочет выдать себя?
- Ах нет, остались считанные дни - как мы успеем подготовиться? Придумать и заказать костюмы, за такой короткий срок, это же нереально...
- Почему же, Линты объявили тему маскарада - "Под покровом ночи" - и сказали, что достаточно только маски и плаща.
- Вот это как раз в их духе, все упрощать... чего еще ждать от новых алвоев!
- А в конце бала выберут лучшую маску.
- Я все-таки постараюсь успеть что-то придумать с костюмом. А если даже и нет, то, по крайней мере, мою маску нескоро забудут. Есть у меня одна идея...
***
- Кажется, наши добрейшие Линты немного шокированы, - с улыбкой шепнул Барт, держа Ольви под руку. Его огромное домино с причудливым узором из прозрачных звезд переливалось всеми оттенками темно-синего. Ольви была в чёрной кружевной маске и домино того же цвета, как у мужа, только намного меньше. - Такого наплыва гостей стены особняка Линтов еще не видывали.
Вокруг колыхалось море костюмов, шляп и масок всех оттенков синего, от нежного сапфира до темно-фиолетового, уходящего в черноту грозовой ночи. Кто-то ограничился необычным фасоном платья или шляпы; кто-то пошёл дальше, и обычное в таких случаях украшение - звезды, вышитые серебром или золотом или выложенные бисером, жемчугом или мелкими бриллиантами - соединялись в причудливые узоры, от отдельных созвездий до целой карты звёздного неба; в некоторых очертаниях угадывался родовой герб, или чей-то портрет. Одна дерзкая молодая пара, проигноривав общепринятую синюю гамму, явилась в золотом и серебристом, и на удивленные расспросы отвечала, что это наряды Луны и Месяца.
Ларри и Арлэви выделялись на общем фоне скромными чёрными костюмами и простыми масками с маленькими вышивками на виске: рысь и охотник, - милая шутка для избранных. Ольви только вздохнула: себе она никак не смогла бы такого позволить из-за Барта - костюмы супругов должны были быть парными.
В ожидании пьесы гости осматривали большую залу и соседние гостиные, собираясь в оживленные группки или предпочитая держаться обособленно, переговариваясь со сдержанным любопытством, что интересного, кроме пьесы, приготовили хозяева.
Ответ ждал их в соседней комнате: загадочного вида аппарат, около которого хлопотали слуги. А у входа стояли юные Линты, брат и сестра, в одинаковых кружевных масках, почти не скрывавших их лиц. Очаровательно смущаясь, они приглашали всех желающих лицезреть возможности "удивительной технической новинки": два массивных металлических цилиндра, соединённых двумя металлическими же трубками, горящая жаровня и большой чан с водой.
Уменьшенный вариант холодильной установки из Лунной долины Барта.
Когда собралось достаточно любопытных, двое дюжих слуг взялись за цилиндры и водрузили первый на жаровню, а второй погрузили в воду.
- Первая фаза длится полчаса, - зазвенел колокольчиком голос юной Лианны Линт, выпускницы этого года, и слушатели-мужчины как по команде повернули к ней головы. - В этом сосуде из котельного железа, - она указала на цилиндр на жаровне, и взгляды завороженно проследили за её пальчиком, - раствор специального вещества, с очень интересными свойствами. Мы нагреваем его, - она легко коснулась шкалы термометра, - до 130 градусов, и это удивительное вещество испаряется и переходит в другой сосуд...
- Где охлаждается и становится жидким, - подхватил её брат Иан, тремя годами старше, и его стройная фигура и плавная речь привлекли внимание теперь уже дам всех возрастов, - и вот, когда все оно испарится, а потом сконденсируется здесь, - он указал на цилиндр, погруженный в воду, - начнётся вторая фаза.
В комнату, привлечённые собравшейся толпой, заглядывали все новые и новые люди, что-то уточняли, задавали вопросы, а брат и сестра неутомимо пересказывали все снова и снова.
- Держатся просто отлично, - шепнул Барт на ухо Ольви, откровенно любуясь ими.
И вот час настал, под любопытными взглядами слуги снова взялись за цилиндры и переместили тот, что был горячим - в воду, зашипевшую при погружении, а второй, вынутый из воды, - на подставку у чана.
- Теперь в цилиндр с жидким веществом мы поместим вот этот сосуд...
Вошёл ещё один слуга, неся перед собой небольшую кастрюлю.
- Еще одно таинственное вещество? - подмигнул юноша в костюме звездочета и высокой остроконечной шляпе.
- Нет, - рассмеялась девушка, - здесь обычная вода. Извольте убедиться...
Слуга продемонстрировал кастрюльку каждому желающему, а Лианна зачерпнула из нее и сама разлила в чашечки себе и брату. Они выпили и предложили попробовать остальным. Юноша-звездочет и ещё несколько зрителей последовали их примеру.
- Действительно, обыкновенная вода, - пробасил усатый господин в чёрном домино, с вышитыми золотом четырьмя фазами Луны.
По кивку Иана Линта кастрюльку опустили в цилиндр на подставке и накрыли крышкой.
- Это вещество очень летучее, и при нормальной температуре воздуха испаряется без нагрева, само по себе. А происходит при этом просто нечто невероятное. И ещё через полчаса мы сможем в этом убедиться.
- А до тех пор - пришло время представления! - звонко объявила Белка от двери, уже в своём сценическом костюме.
Несколько зрителей тут же запротестовали, опасаясь, что в их отсутствие содержимое кастрюльки подменят.
- Чтобы ни у кого не возникло сомнений в чистоте эксперимента, - сказала Лианна, - мы запрем эту комнату на ключ, и отдадим его тому, кто достоин доверия...
- Есть ли такие среди вас? - подхватила Кайя. - Кто-то из древнего рода, кто-то, кого знают все, кто-то, кто вне сомнений - и кто-то достаточно смелый, чтобы снять маску!
Присутствующие переглянулись, и на мгновение зависла тишина. Ольви тихо хмыкнула, прекрасно понимая причину колебаний. Не многие, пришедшие тайно, захотят раскрывать себя вот так перед всеми.
Но один нашёлся. Сделал шаг вперёд и снял маску.
Кронпринц Анрис.
Все почтительно склонились перед ним, а Лианна, присев в реверансе, протянула ключ. Комната опустела, Анрис сам запер дверь и положил ключ в нагрудный карман.
Чтобы через полчаса, во время перерыва в представлении (пьеса снова завладела всеобщим вниманием, насторожив туманными намёками в диалогах героев Ирвина и Белки) снова отпереть комнату и впустить зрителей, изнывавших от любопытства.
Под взглядами затаившей дыхание толпы кронпринц сам вытащил кастрюльку, снял крышку и замер на мгновение, а потом предъявил содержимое публике: холодные, сияющие кристаллы превосходного льда.
- Всего за час! И столько льда! - пронёсся восхищенный шепот.
- А сейчас мы повторим весь цикл сначала, - объявила Лианна. - Теперь в первом сосуде находится тот раствор, с которого все начиналось. И вот что я вам скажу: с двумя литрами раствора при расходе только лишь одного килограмма угля можно получить пять килограмм отличного льда.
Зрители зашумели, переговариваясь. Слуги раскололи лёд на мелкие кусочки, чтобы каждый желающий мог потрогать и убедиться. Юных Линтов взяли в плотное кольцо и засыпали вопросами, а во время ужина, последовавшего за окончанием очередного действия пьесы, многие сняли маски.
- Линты в скором времени заключат несколько очень выгодных контрактов, - довольно промурлыкал Барт, улыбаясь. - Иан Линт получил патент на холодильный аппарат. И вообще новым алвоям найдётся чем удивить старых. Мои ребята в Лунной долине много чего придумали... Технических новинок хватит на всех.
***
Несколько следующих дней в гостиных и новых, и старых алвоев не смолкали разговоры: только и речи было, что о Линтах, пьесе и новейшем холодильном аппарате.
На одном из приемов Барта поймал Анрис Алва. Изогнув губы, слегка прищурив глаза, смерил его взглядом и спросил в лоб:
- Что ты задумал, мой мальчик? Я знаю, что эта новомодная пьеса, которая не сходит у всех с уст - твоя идея. Очередная затея в пользу нечистокровных алвоев? Не знаю, чего ты хочешь этим добиться, Барти, но я постараюсь положить этому конец...
Барт, как всегда, застыл перед ним, а Ольви словно что-то толкнуло в спину. Она стремительно шагнула вперед, оказавшись между мужем и Анрисом. И дерзко улыбнулась его презрительному взгляду:
- Вы ошиблись, Анрис. Идея со спектаклем - моя от начала и до конца. И если все получится, как задумано, к окончанию пьесы ее популярность достигнет небывалых высот. И тогда можно будет открыто объявить, кто стоял у истоков... хотя, наверное, можно и сейчас... я думаю, в ее успехе сомневаться уже не приходится. И на волне этого успеха литературный салон, который я открою, станет не менее знаменитым, чем салоны Авола и Вилио!
- Как измельчали твои цели, мой мальчик, - презрительно скривил губы Анрис. - Все эти представления - лишь для того, чтобы потешить самолюбие одной взбалмошной девчонки?
- Я люблю свою жену, - кротко ответил слегка побледневший Барт, пожав плечами и улыбнувшись краешками губ.
Алва разочарованно покачал головой и отошел.
- Кажется, он поверил, - едва слышно шепнула мужу Ольви.
- И не будет нам мешать, сочтя все это всего лишь твоим капризом и моей слабостью, - согласно отозвался Барт. - Тебе удалось усыпить его бдительность, моя птичка, и мы выиграли время. Вот то, о чем я тебе всегда говорил: те, кто наверху, всегда недооценивают тех, кто ниже. К примеру, чистокровные алвои - новых... тем более, алвоек.
Он пожал ей пальцы, она ответила тем же и сказала:
- А ещё - силу искусства. Готовясь к ночным побегам, я проводила много времени в библиотеке пансиона. И нашла один эпизод... В старой истории есть момент, когда всенародным вече в правители страны выбрали уличного актера, который год до этого играл в пьесах роль мудрого и справедливого царя.
Барт фыркнул.
- Бьюсь об заклад, дядя Анрис никогда не был ночным нарушителем... как и я. И он, как и я, много потерял.
***
Бал-маскарад у Линтов подстегнул интерес к новым алвоям. Новые эпизоды пьесы, технические диковинки, предоставленные щедрой рукой Барта, все больше разжигали любопытство, и визиты к новым алвоям стали модной изюминкой сезона. Линты и другие приобрели несколько крупных патентов, заключили выгодные контракты и остались весьма довольны. Отцы семейств придавали большее значение деловым связям, у матерей вспыхнули надежды устроить личную жизнь своим детям с кем-то познатнее, а молодёжь, особенно свежие выпускники пансиона, беззаботно окунулась в водоворот развлечений.
- Тут порой повеселее бывает, чем у нас, - то и дело можно было услышать от молодого отпрыска какого-нибудь из чистокровных семейств.
В пьесе появились новые лица: многим захотелось поучаствовать в знаменитейшем событии сезона. Кто-то появлялся на сцене не больше одного или двух раз, кто-то задерживался подольше. Так, отличной новой находкой стал Витан Ливио. Младший брат главы чистокровного рода, известный в свете как мрачный отшельник и нелюдим, внезапно раскрылся с абсолютно неожиданной стороны, оказавшись невероятно обаятельным в роли светского красавца.
- Надо же, он умеет смеяться! - изумлялись его старые знакомцы из высшего света.
Герой Витана сразу стал объектом безоговорочных симпатий, покорив сердца опасной улыбкой и лёгким прищуром серо-голубых глаз, обещавшим какую-то тайну. И вместе с симпатией возникал и страх за его судьбу - ведь уже несколько таких молодых красавцев постигла печальная участь.
- Ах, как будет грустно, если и он погибнет от руки злодея, - вздыхали юные девы и почтенные дамы, утирая глаза платочком. И с суровым осуждением, поджимая губы, следили за действиями Ориса-Ирвина, главного злодея, преступника-аристократа.
- А может быть, именно он и разоблачит Ориса, - азартно возражали другие зрители, - мы же слышали, что у полиции в среде преступников есть свой агент. Делаем ставки, дорогие алы!
И, конечно же, сценические герои Витана и Кайи не могли не заинтересоваться друг другом. Пока дело не заходило дальше взглядов, улыбок и лёгких разговоров, но на развитие их романа тоже делали ставки.
Популярность пьесы росла, и возникли трудности, которых никто не предвидел: дома многих новых алвоев не были такими огромными, как особняки древних фамилий, и не могли вместить всех желающих зрителей. Выход придумали совместно: новый эпизод показывали в несколько заходов для всех желающих, и стало престижным попасть на самый первый показ (чистокровные с удовольствием пользовались этой привилегией) - обычно в доме новых алвоев; повтор эпизода демонстрировался уже в гостях у другой семьи, чистокровной, с условием, что будут приняты все зрители, независимо от происхождения.
Кто-то принял новую моду с готовностью, кто-то покорился ей неохотно, кто-то, как алы Алва, стойко держались до последнего.
В целом все шло хорошо, однако внезапно заворчал Ирвин, со все более растущим недовольством несущий бремя главного злодея-интригана. Он даже стал заговаривать об уходе из пьесы.
- Меня превратили не пойми во что, - говорил он, раздражённо срывая расшитым золотом камзол после представления и с отвращением отбрасывая его на руки слуги. - Со мной едва разговаривают, никаких новых сделок за последний месяц, если так и дальше пойдёт, дела понесут убытки. Моя репутация полетела к демонам из-за этой пьесы, а мне ещё дочерей замуж выдавать. Я совершенно не рассчитывал на такое, Барт.
Барту стоило многих трудов убедить Ирвина продержаться в пьесе подольше. В ход пошли уговоры, несколько технических новинок, выгодные контракты ("Но вы же понимаете, Барт, что я не могу вести дела исключительно с вами"); наконец, теряя терпение, Барт призвал к ответу Дарио.
Тот же был сама беспечность и уверял, что всё идёт правильно, как нужно и по плану.
- Странный у него план, - ворчал Барт, - что-то он совсем не похож на тот, который был у нас изначально. Я не припоминаю, чтобы нашей целью было дискредитировать одного из известнейших новых алвоев.
- Мне кажется, наш драматург чересчур увлекся своим замыслом, - вторил ему Ларри. - Мне, конечно, нравится развитие сюжета - как ценителю, но... Дарио, кажется, слишком унесло в сторону.
- Пусть Ирвин не беспокоится, - уверял Дарио с горящими глазами, - скоро будет такой поворот, что о его злодействе и думать забудут!
- Вот это меня и настораживает... - пробормотал Барт.
Арлэви никак не комментировала происходящее и только бросала вопросительные взгляды на Ольви. Ольви же не знала, что и думать. Конечно, постановки Дарио были очень популярны тогда, в узком кругу молодёжи, во времена ее бесшабашной юности, но тогда и воспринималось все по-другому, и обстановка была другой... Насколько сейчас его рискованные идеи будут оправданы? В чопорных столичных салонах, у строгих и консервативных тетушек и дядюшек, у скептически настроенных ровесников Барта и Арлэви? Она впервые задумалась о том, что пьеса может и провалиться. В последнем на данный момент эпизоде Дарио рассыпал несколько странных намёков, заставивших зрителей заподозрить неладное.
- Вот это заявление от гадкого Ирвина, ой, Ориса, милой Лауре-Кайе: "Вспомни, откуда я тебя вытащил" - это что такое было? - говорили они. - Кажется, у нашей невинной голубки тоже есть какие-то секреты...
