Безупречна и обворожительна в любом образе и наряде: как девчонкой-сорванцом на утренних скачках, дерзкой и азартной, в мужском костюме и плотной шапочке на волосах, - так и величавой светской дамой на ужинах, в изысканных строгих платьях и с тщательно уложенной прической, каждый раз новой.
Но однажды мальчишкам удалось застать её врасплох.
Ольви с Азурико и няней Тиной сидели у пруда, на заботливо расстеленном Тиной пледе. Ристо, сияя своей щербатой улыбкой, принёс им пригоршню черешни - прямо в ладонях, только что с дерева, и высыпал на плед. Тина, закатив глаза и пробормотав в его адрес что-то нелестное, проворно собрала все в подол и убежала на кухню, а потом вернулась с тарелкой - черешня была уже вся вымыта и без косточек - и с напутствием Леля не давать Азурико много в первый раз. Азурико чихать хотел на все напутствия. Опередив и мать, и няню, он мгновенно запустил руку в черешню и сжал пальцы. Сок брызнул на плед, на платье Ольви, на самого Азурико, и малыш удивленно и зачарованно поднес руку к лицу, а потом медленно засунул пальцы в рот, испачкав еще и щечки. Тина ахнула, а Ольви рассмеялась и взяла его на руки. Сын протестующе заверещал и, пытаясь снова дотянуться до ягод, завертелся в ее руках, уперся ладошками ей в лицо - мокрые пальцы соскользнули, оставляя красный след на ее щеках и шее.
Вот такими, хохочущими и верещащими, перепачканными сладким соком, их и застали мальчишки, проезжавшие мимо и решившие заскочить в гости без предупреждения.
Лион удивленно поднял брови, а Вален нахмурился, глядя на нее так, будто увидел впервые. Ольви сначала замерла, а потом рассмеялась еще веселее, прижимая к себе сына и целуя его.
- Прошу прощения, господа, - сказала она сквозь смех, - я сейчас переоденусь и мы выпьем чаю.
С Азурико на руках она отправилась к дому, где передала сына Тине (тот притих, настороженно разглядывая пришельцев), препоручила гостей заботам дворецкого, а сама стремительно взлетела по лестнице вверх, в свою комнату.
Когда она спустилась, стол на веранде уже был накрыт, чай с пирожными подан, и мальчишки ждали ее.
- Кажется, я вас разочаровала? Видите, я тоже не всегда могу быть безупречной, - с лукавой улыбкой обратилась к ним Ольви.
- Вы мне нравитесь и такой, - быстро сказал Лион. - Вы такая... домашняя. В этом есть свое очарование.
Вален посмотрел на него, прищурившись, опустил глаза и промолчал.
Таким же он был и за ужином, на который они приехали без тетушки (ей опять нездоровилось) - хмурым и молчаливым; Ольви с Лионом оживленно болтали, а Вален иногда уже совсем собирался что-то сказать - но передумывал, опускал голову и утыкался взглядом в тарелку. Между ним и Лионом словно повисло какое-то напряжение, они не смотрели друг на друга, и Ольви заподозрила размолвку, но решила не спрашивать.
А после ужина, когда пришло время откланяться, Вален пропустил Лиона вперёд и остался с Ольви наедине.
- Я уезжаю завтра утром, - сказал он. - Возвращаюсь домой... Нет, нет, не уговаривайте. Я и так уже чрезмерно злоупотребил гостеприимством тётушки. Благодарю за возможность насладиться вашим обществом. Удачи вам, Ольви. Вам и вашему мужу. Во всех ваших начинаниях. Я был рад увидеться снова.
- Я тоже, Вален. Удачи и вам.
Наутро, как всегда встретившись на выгоне, обычном месте их конных прогулок, Ольви и Лион какое-то время ехали в неловком молчании. Так странно: в их маленькой компании Вален был самым незаметным (не считая, конечно, Рико, повсюду следующего за госпожой бессловесной тенью, всегда, однако, соблюдая дистанцию). Вален всегда больше присутствовал и слушал, чем участвовал в разговоре, а без него стало как-то непривычно и неуютно.
Словно почувствовав настроение Ольви, Лион старался развлекать её пуще прежнего, и постепенно ему удалось её расшевелить. Как всегда, они дурачились, хохотали, скакали наперегонки, а под конец, когда лошади устали, и они перешли на шаг, чтобы дать им отдохнуть, притих уже Лион.
- Жаль, что Валену пришлось уехать, - заговорила Ольви. - Вы с ним напомнили мне... о днях беззаботной юности. Без обязательств, без груза ответственности...
Лион пристально посмотрел на нее - светло-серые глаза в окаймлении пушистых ресниц - и внезапно спросил:
- А вам хотелось бы вернуться в прошлое? Без обязательств, без интриг, без оглядки на нравы высшего общества? Без...
- Без мужа и ребёнка? - продолжила она, спокойно встретив его взгляд. - А знаете... Хотелось бы.
И пришпорила лошадь, махнув рукой Рико.
Лион застыл на месте, провожая их взглядом, пока они не скрылись из виду. А потом сорвался с места и помчался домой.
На чай они приехали вдвоем, Лион и тетушка Орейна, чем-то встревоженная и опечаленная, как обычно в последнее время. О Валене все молчали, словно сговорившись, как будто его никогда здесь и не было. Чтобы отвлечь тетушку от грустных мыслей, Ольви предложила спеть, и Лион горячо поддержал эту идею. Уселся за рояль, тронул клавиши - Ольви узнала мелодию с первых нот. Эту песню нечасто пели, но она была одной из ее самых любимых. О зыбкости чувств, о том, что в каждом лете тихо спит зима и что постоянны только перемены.
Кажется, они угадали с песней - тетушка заслушалась, морщинки на лбу разгладились, она тихонько вздохнула. И тут Лион стал уговаривать петь уже её.
- Ты же знаешь, как я люблю твои песни. Сейчас таких не поют... И ты так нечасто нас балуешь!
Наконец она согласилась. Лион нашел в нотах нужную страничку и поднял взгляд на Ольви.
- Ольви, помогите мне. Это нужно играть вдвоем...
Она опустилась на стул рядом с ним, и их пальцы легли на клавиши одновременно.
Луна в небесах ночных
Вращалась, словно волчок.
И поднял голову кот,
Сощурил жёлтый зрачок.
Глядит на луну в упор –
О, как луна хороша!
В холодных её лучах
Дрожит кошачья душа. [1]
Они сидели совсем близко - не глядя друг на друга и не касаясь, но стоит повернуть голову - и она почувствует его дыхание на своей щеке. Ольви умела держать лицо и напускать на себя безмятежный вид, но легкий румянец появился помимо ее воли, и стереть его было невозможно.
А когда они собрались уезжать, Лион, как Вален накануне, пропустил тетушку вперед и шепнул, склоняясь к Ольви намного ближе, чем позволяли приличия:
- Знаете, с Валеном... мы действительно повздорили. Я сказал ему, что он глупец. Что если бы я был на его месте и встретил вас, когда вы были еще свободны... Я бы вас не отпустил.
- Рико, отвези, пожалуйста, эту записку Миллам. Алу Лиону Миллу, лично в руки.
"Завтра утренняя прогулка отменяется. Приезжают золовка с мужем".
В вечернем письме, доставленном посыльным, Арлэви предупредила, что они ненадолго, всего на пару дней, поэтому без детей и только с личными слугами. Но в доме все равно царила веселая суета. Им готовили комнаты, решали, какие их любимые лакомства приготовить, Ристо вооружился садовыми ножницами и с раннего утра пошел колдовать над букетами - в столовую, гостиную, личные покои; дети слуг, босоногие, светлоголовые, чёрной разновозрастной гурьбой высыпали за ворота, выбежали на дорогу, чтобы увидеть господский экипаж первыми.
- Едут, едут!
Ольви, Лель, Гед и Тина с Азурико встретили их во дворе. Ларри как всегда стремительно выпрыгнул из кареты, едва дождавшись, пока грум откроет дверь, помог спуститься Арлэви и с сияющим лицом обернулся к Ольви. Все трое обнялись и расцеловались, потом Арлэви с Ларри поздоровались с Лелем и слугами под настороженным взглядом Азурико. Малыш не дал взять себя на руки, вцепился в Тину и спрятал лицо у неё на груди.
- Давно нас не видел, забыл, - понимающе улыбнулась Арлэви.
- Пойдемте же, позавтракаем, расскажете мне все новости... Что там в столице? Есть вести от Барта?
- Все, все сейчас расскажем... Ты часом не скучаешь тут в глуши? - весело поинтересовался Ларри.
- Вовсе нет. Я подружилась с соседями...
За завтраком они не успели обсудить все, что хотели, переместились в сад, взяв с собой Леля и Тину с Азурико, который упрямо хмурился и не желал сходить с няниных рук, и продолжили уже там.
- Миллы... - задумчиво протянула Арлэви. - Пригласи их сегодня на чай или ужин. Я хочу на них посмотреть...
Конечно, тетушка Орейна снова ужасно волновалась. Еще бы, ведь теперь совсем рядом - протяни руку и коснешься - сидела не обычная алвойка, равная по происхождению, которой просто повезло выйти замуж за чистокровного, а сама урожденная Авиль. Напудренная и надушенная, в платье василькового шелка, одном из своих лучших, она сидела за столом очень прямо, не веря своей удаче и боясь лишний раз кивнуть, чтобы боги упаси какая-нибудь прядь не выбилась из тщательно уложенной прически. Лион был не настолько скован, но нервничал и он - Ольви видела это по его румянцу, по более резким, чем обычно, движениям и по тому, насколько сдержаннее, чем обычно, он вел себя.
Арлэви обменялась взглядами с Ларри и с улыбкой обратилась к тетушке:
- Ольви рассказывала мне о вас...
Постепенно, поддавшись доброжелательному вниманию Арлэви и веселому обаянию Ларри (перед ним вообще мало кто мог устоять), тетушка освоилась и разговорилась, даже согласилась петь после дружных уговоров, с условием, что аккомпанировать ей будут Лион и Ольви. И во время этой игры Ольви ощущала на себе задумчивый взгляд Арлэви, почему-то заставлявший чувствовать себя нашкодившей школьницей. Слегка нахмурившись, она повела плечами, словно пытаясь сбросить его с себя.
Когда тетушка закончила, Ларри рассыпался в комплиментах, Арлэви тоже выразила восхищение, и тетушка расцвела.
- Я счастливый человек, Арлэви, почти совершенно счастливый. Теперь бы только найти хорошую партию моему мальчику, и больше мне ничего не нужно...
Ольви улыбнулась в свой бокал и поймала веселый взгляд Лиона. "Тетушка оседлала любимого конька", - читалось в нем.
- О, с этим не возникнет затруднений, - уверенно сказал Ларри. - С такими манерами, внешностью, обаянием... Не прошло и года, как ваш племянник вернулся из пансиона, а уже разбил немало девичьих сердец, - он подмигнул Лиону, - у вас репутация записного сердцееда, вы не знали?
Тот смущенно улыбнулся.
- Признаться, я польщен, но как...
- О, мы не ограничиваем свой круг общения и интересов только древними семьями. Мы все алвои, кем бы ни были наши предки, и нам интересны все новости обо всех...
- Ольви говорила нам, - горячо вмешалась тетушка, - мы можем это только приветствовать!
Трудно сказать, кому первому пришла в голову идея с танцами.
- Со сменой партнера! - с блестящими глазами заявила Арлэви. - Должно выйти просто прелестно. Правда, нас всего пятеро, можно составить только две пары, но ничего. А играть будем по очереди. И танец - на выбор той, кто играет.
Сначала за рояль села Ольви, как хозяйка дома. Задумавшись на доли секунды, она решительно тронула клавиши - и тетушка Орейна встрепенулась. Это был танец, очень популярный во времена ее молодости. Им всегда открывали балы. Медленный, церемонный и торжественный, он не требовал от танцоров физической выносливости и быстроты, но в нем было много особенных шагов, поклонов и изящных движений рук, и выполнить их все правильно и в должном порядке было предметом особой гордости и мастерства. Судя по рассказам тетушки, ей в нем не было равных. И сейчас она была очень рада показать все, на что способна. А еще когда-то именно он был первым танцем, который Орейна танцевала с покойным мужем.
- Ах, спасибо, моя милая, - с чувством сказала тетушка, сменяя Ольви за роялем и смахивая слезы.
Потом она задорно подмигнула молодежи и заиграла то, что как раз вошло в моду прошлой зимой - озорное, быстрое и веселое, с прыжками и прихлопами. Ольви и Арлэви со смехом уворачивались от своих кавалеров, а потом позволяли себя поймать - и выделывали все головоломные фигуры вместе. Ларри и Лион не уступали друг другу в выдумке, и если бы Ольви поручили выбрать лучшего, она не смогла бы этого сделать.
За рояль села Арлэви. Перевела дыхание, окинула оценивающим взглядом пары, замершие в ожидании, - Орейна с Ларри, Ольви с Лионом - и зазвучал вальс.
Смеющиеся глаза под четкими темными бровями, легкое дыхание на виске, горячая ладонь на талии - при поворотах он удерживал ее на пару мгновений дольше, чем нужно, чуть сильнее сжимая пальцы. Передавая ее Ларри, улыбнулся и быстро опустил взгляд. Ларри, тоже с улыбкой, крепко взял Ольви за руку, сделал несколько полагающихся шагов, а потом закружил так, что она оказалась прижата к нему на один краткий миг - и шепнул, не переставая улыбаться:
- Осторожно, Синичка.
А когда, уже за полночь, Миллы собрались уезжать, Арлэви обняла тетушку Орейну и сказала:
- Я очень рада, что наша Ольви оказалась в такой приятной компании. Мы боялись, что она будет грустить в одиночестве.
- Ах, что вы! - всплеснула руками тетушка, заливаясь краской. - Право слово, не стоит... для нас это честь... А если бы вы оказали нам любезность разделить с нами завтра обед или ужин, мы были бы просто счастливы!
- Обед, - решила Арлэви. - Послезавтра мы уезжаем рано утром, так что накануне вечером нам понадобится отдых.
- Мы будем чрезвычайно рады вас видеть!
- Да, и еще, - сказал, улыбаясь, Ларри, - я обожаю верховую езду, и, конечно, Ольви не откажется составить мне компанию завтра утром. Лион, не хотите ли присоединиться к нам?
- С превеликим удовольствием, - ответил он с легким поклоном.
Утром, когда Ларрэн и Ольви в сопровождении Рико выехали на обычное место утренних скачек, Лион уже был там. Его жеребец приветственно заржал, увидев Звездочку и кобылу Рико, и те ответили таким же ржанием.
- Ваши лошади, кажется, хорошо знакомы... - непринужденно заметил Ларри, быстро взглянув на грума. - Часто катаетесь вместе?
- Почти каждое утро, - ответила Ольви как можно более небрежным тоном, почти физически ощущая взгляд Рико между лопаток.
Когда Лион подъехал, они обменялись приветствиями и тронулись неспешным шагом, разминая лошадей.
- Ваш жеребец просто великолепен, - сказал Лиону Ларри. - Настоящий инарец, да еще такой редкой масти... Давно он у вас?
- Второй месяц. Подарок на день рождения, от тетушки...
- Сразу видно, она в вас души не чает. А теперь покажите же, на что вы способны!
И Лион не ударил в грязь лицом.
Как и его тетушка за обедом. Столовая, украшенная огромными вазами с живыми цветами, лепестки васильков, рассыпанные по скатерти, салфетки с вышитой монограммой Миллов; бесконечные закуски - сыр, соленое печенье, сочные ломтики буженины с жареными яблоками; торжественные слуги, взволнованные не меньше хозяйки. Ларри очень пришлась по вкусу утка в вишневом соусе, к которой подали то самое вино, которое в первый визит так поразило Ольви, а Арлэви восхитилась суфле из клубники и сливок, нежным, как летний вечер. Тетушка Орейна зарделась и расплылась в счастливой и гордой улыбке. Ольви же больше отмалчивалась, внутренне собираясь для долгого и серьезного разговора, который - она знала - неизбежно последует, когда они вернутся домой.
Так и случилось.
- Я думаю, тебе есть что нам рассказать, - обратилась к ней Арлэви сразу по приезду.
Ольви коротко вздохнула и пригласила их в кабинет.
Но однажды мальчишкам удалось застать её врасплох.
Ольви с Азурико и няней Тиной сидели у пруда, на заботливо расстеленном Тиной пледе. Ристо, сияя своей щербатой улыбкой, принёс им пригоршню черешни - прямо в ладонях, только что с дерева, и высыпал на плед. Тина, закатив глаза и пробормотав в его адрес что-то нелестное, проворно собрала все в подол и убежала на кухню, а потом вернулась с тарелкой - черешня была уже вся вымыта и без косточек - и с напутствием Леля не давать Азурико много в первый раз. Азурико чихать хотел на все напутствия. Опередив и мать, и няню, он мгновенно запустил руку в черешню и сжал пальцы. Сок брызнул на плед, на платье Ольви, на самого Азурико, и малыш удивленно и зачарованно поднес руку к лицу, а потом медленно засунул пальцы в рот, испачкав еще и щечки. Тина ахнула, а Ольви рассмеялась и взяла его на руки. Сын протестующе заверещал и, пытаясь снова дотянуться до ягод, завертелся в ее руках, уперся ладошками ей в лицо - мокрые пальцы соскользнули, оставляя красный след на ее щеках и шее.
Вот такими, хохочущими и верещащими, перепачканными сладким соком, их и застали мальчишки, проезжавшие мимо и решившие заскочить в гости без предупреждения.
Лион удивленно поднял брови, а Вален нахмурился, глядя на нее так, будто увидел впервые. Ольви сначала замерла, а потом рассмеялась еще веселее, прижимая к себе сына и целуя его.
- Прошу прощения, господа, - сказала она сквозь смех, - я сейчас переоденусь и мы выпьем чаю.
С Азурико на руках она отправилась к дому, где передала сына Тине (тот притих, настороженно разглядывая пришельцев), препоручила гостей заботам дворецкого, а сама стремительно взлетела по лестнице вверх, в свою комнату.
Когда она спустилась, стол на веранде уже был накрыт, чай с пирожными подан, и мальчишки ждали ее.
- Кажется, я вас разочаровала? Видите, я тоже не всегда могу быть безупречной, - с лукавой улыбкой обратилась к ним Ольви.
- Вы мне нравитесь и такой, - быстро сказал Лион. - Вы такая... домашняя. В этом есть свое очарование.
Вален посмотрел на него, прищурившись, опустил глаза и промолчал.
Таким же он был и за ужином, на который они приехали без тетушки (ей опять нездоровилось) - хмурым и молчаливым; Ольви с Лионом оживленно болтали, а Вален иногда уже совсем собирался что-то сказать - но передумывал, опускал голову и утыкался взглядом в тарелку. Между ним и Лионом словно повисло какое-то напряжение, они не смотрели друг на друга, и Ольви заподозрила размолвку, но решила не спрашивать.
А после ужина, когда пришло время откланяться, Вален пропустил Лиона вперёд и остался с Ольви наедине.
- Я уезжаю завтра утром, - сказал он. - Возвращаюсь домой... Нет, нет, не уговаривайте. Я и так уже чрезмерно злоупотребил гостеприимством тётушки. Благодарю за возможность насладиться вашим обществом. Удачи вам, Ольви. Вам и вашему мужу. Во всех ваших начинаниях. Я был рад увидеться снова.
- Я тоже, Вален. Удачи и вам.
***
Наутро, как всегда встретившись на выгоне, обычном месте их конных прогулок, Ольви и Лион какое-то время ехали в неловком молчании. Так странно: в их маленькой компании Вален был самым незаметным (не считая, конечно, Рико, повсюду следующего за госпожой бессловесной тенью, всегда, однако, соблюдая дистанцию). Вален всегда больше присутствовал и слушал, чем участвовал в разговоре, а без него стало как-то непривычно и неуютно.
Словно почувствовав настроение Ольви, Лион старался развлекать её пуще прежнего, и постепенно ему удалось её расшевелить. Как всегда, они дурачились, хохотали, скакали наперегонки, а под конец, когда лошади устали, и они перешли на шаг, чтобы дать им отдохнуть, притих уже Лион.
- Жаль, что Валену пришлось уехать, - заговорила Ольви. - Вы с ним напомнили мне... о днях беззаботной юности. Без обязательств, без груза ответственности...
Лион пристально посмотрел на нее - светло-серые глаза в окаймлении пушистых ресниц - и внезапно спросил:
- А вам хотелось бы вернуться в прошлое? Без обязательств, без интриг, без оглядки на нравы высшего общества? Без...
- Без мужа и ребёнка? - продолжила она, спокойно встретив его взгляд. - А знаете... Хотелось бы.
И пришпорила лошадь, махнув рукой Рико.
Лион застыл на месте, провожая их взглядом, пока они не скрылись из виду. А потом сорвался с места и помчался домой.
***
На чай они приехали вдвоем, Лион и тетушка Орейна, чем-то встревоженная и опечаленная, как обычно в последнее время. О Валене все молчали, словно сговорившись, как будто его никогда здесь и не было. Чтобы отвлечь тетушку от грустных мыслей, Ольви предложила спеть, и Лион горячо поддержал эту идею. Уселся за рояль, тронул клавиши - Ольви узнала мелодию с первых нот. Эту песню нечасто пели, но она была одной из ее самых любимых. О зыбкости чувств, о том, что в каждом лете тихо спит зима и что постоянны только перемены.
Кажется, они угадали с песней - тетушка заслушалась, морщинки на лбу разгладились, она тихонько вздохнула. И тут Лион стал уговаривать петь уже её.
- Ты же знаешь, как я люблю твои песни. Сейчас таких не поют... И ты так нечасто нас балуешь!
Наконец она согласилась. Лион нашел в нотах нужную страничку и поднял взгляд на Ольви.
- Ольви, помогите мне. Это нужно играть вдвоем...
Она опустилась на стул рядом с ним, и их пальцы легли на клавиши одновременно.
Луна в небесах ночных
Вращалась, словно волчок.
И поднял голову кот,
Сощурил жёлтый зрачок.
Глядит на луну в упор –
О, как луна хороша!
В холодных её лучах
Дрожит кошачья душа. [1]
Закрыть
У.Б. Йейтс "Кот и луна"
Они сидели совсем близко - не глядя друг на друга и не касаясь, но стоит повернуть голову - и она почувствует его дыхание на своей щеке. Ольви умела держать лицо и напускать на себя безмятежный вид, но легкий румянец появился помимо ее воли, и стереть его было невозможно.
А когда они собрались уезжать, Лион, как Вален накануне, пропустил тетушку вперед и шепнул, склоняясь к Ольви намного ближе, чем позволяли приличия:
- Знаете, с Валеном... мы действительно повздорили. Я сказал ему, что он глупец. Что если бы я был на его месте и встретил вас, когда вы были еще свободны... Я бы вас не отпустил.
***
- Рико, отвези, пожалуйста, эту записку Миллам. Алу Лиону Миллу, лично в руки.
"Завтра утренняя прогулка отменяется. Приезжают золовка с мужем".
В вечернем письме, доставленном посыльным, Арлэви предупредила, что они ненадолго, всего на пару дней, поэтому без детей и только с личными слугами. Но в доме все равно царила веселая суета. Им готовили комнаты, решали, какие их любимые лакомства приготовить, Ристо вооружился садовыми ножницами и с раннего утра пошел колдовать над букетами - в столовую, гостиную, личные покои; дети слуг, босоногие, светлоголовые, чёрной разновозрастной гурьбой высыпали за ворота, выбежали на дорогу, чтобы увидеть господский экипаж первыми.
- Едут, едут!
Ольви, Лель, Гед и Тина с Азурико встретили их во дворе. Ларри как всегда стремительно выпрыгнул из кареты, едва дождавшись, пока грум откроет дверь, помог спуститься Арлэви и с сияющим лицом обернулся к Ольви. Все трое обнялись и расцеловались, потом Арлэви с Ларри поздоровались с Лелем и слугами под настороженным взглядом Азурико. Малыш не дал взять себя на руки, вцепился в Тину и спрятал лицо у неё на груди.
- Давно нас не видел, забыл, - понимающе улыбнулась Арлэви.
- Пойдемте же, позавтракаем, расскажете мне все новости... Что там в столице? Есть вести от Барта?
- Все, все сейчас расскажем... Ты часом не скучаешь тут в глуши? - весело поинтересовался Ларри.
- Вовсе нет. Я подружилась с соседями...
За завтраком они не успели обсудить все, что хотели, переместились в сад, взяв с собой Леля и Тину с Азурико, который упрямо хмурился и не желал сходить с няниных рук, и продолжили уже там.
- Миллы... - задумчиво протянула Арлэви. - Пригласи их сегодня на чай или ужин. Я хочу на них посмотреть...
***
Конечно, тетушка Орейна снова ужасно волновалась. Еще бы, ведь теперь совсем рядом - протяни руку и коснешься - сидела не обычная алвойка, равная по происхождению, которой просто повезло выйти замуж за чистокровного, а сама урожденная Авиль. Напудренная и надушенная, в платье василькового шелка, одном из своих лучших, она сидела за столом очень прямо, не веря своей удаче и боясь лишний раз кивнуть, чтобы боги упаси какая-нибудь прядь не выбилась из тщательно уложенной прически. Лион был не настолько скован, но нервничал и он - Ольви видела это по его румянцу, по более резким, чем обычно, движениям и по тому, насколько сдержаннее, чем обычно, он вел себя.
Арлэви обменялась взглядами с Ларри и с улыбкой обратилась к тетушке:
- Ольви рассказывала мне о вас...
Постепенно, поддавшись доброжелательному вниманию Арлэви и веселому обаянию Ларри (перед ним вообще мало кто мог устоять), тетушка освоилась и разговорилась, даже согласилась петь после дружных уговоров, с условием, что аккомпанировать ей будут Лион и Ольви. И во время этой игры Ольви ощущала на себе задумчивый взгляд Арлэви, почему-то заставлявший чувствовать себя нашкодившей школьницей. Слегка нахмурившись, она повела плечами, словно пытаясь сбросить его с себя.
Когда тетушка закончила, Ларри рассыпался в комплиментах, Арлэви тоже выразила восхищение, и тетушка расцвела.
- Я счастливый человек, Арлэви, почти совершенно счастливый. Теперь бы только найти хорошую партию моему мальчику, и больше мне ничего не нужно...
Ольви улыбнулась в свой бокал и поймала веселый взгляд Лиона. "Тетушка оседлала любимого конька", - читалось в нем.
- О, с этим не возникнет затруднений, - уверенно сказал Ларри. - С такими манерами, внешностью, обаянием... Не прошло и года, как ваш племянник вернулся из пансиона, а уже разбил немало девичьих сердец, - он подмигнул Лиону, - у вас репутация записного сердцееда, вы не знали?
Тот смущенно улыбнулся.
- Признаться, я польщен, но как...
- О, мы не ограничиваем свой круг общения и интересов только древними семьями. Мы все алвои, кем бы ни были наши предки, и нам интересны все новости обо всех...
- Ольви говорила нам, - горячо вмешалась тетушка, - мы можем это только приветствовать!
Трудно сказать, кому первому пришла в голову идея с танцами.
- Со сменой партнера! - с блестящими глазами заявила Арлэви. - Должно выйти просто прелестно. Правда, нас всего пятеро, можно составить только две пары, но ничего. А играть будем по очереди. И танец - на выбор той, кто играет.
Сначала за рояль села Ольви, как хозяйка дома. Задумавшись на доли секунды, она решительно тронула клавиши - и тетушка Орейна встрепенулась. Это был танец, очень популярный во времена ее молодости. Им всегда открывали балы. Медленный, церемонный и торжественный, он не требовал от танцоров физической выносливости и быстроты, но в нем было много особенных шагов, поклонов и изящных движений рук, и выполнить их все правильно и в должном порядке было предметом особой гордости и мастерства. Судя по рассказам тетушки, ей в нем не было равных. И сейчас она была очень рада показать все, на что способна. А еще когда-то именно он был первым танцем, который Орейна танцевала с покойным мужем.
- Ах, спасибо, моя милая, - с чувством сказала тетушка, сменяя Ольви за роялем и смахивая слезы.
Потом она задорно подмигнула молодежи и заиграла то, что как раз вошло в моду прошлой зимой - озорное, быстрое и веселое, с прыжками и прихлопами. Ольви и Арлэви со смехом уворачивались от своих кавалеров, а потом позволяли себя поймать - и выделывали все головоломные фигуры вместе. Ларри и Лион не уступали друг другу в выдумке, и если бы Ольви поручили выбрать лучшего, она не смогла бы этого сделать.
За рояль села Арлэви. Перевела дыхание, окинула оценивающим взглядом пары, замершие в ожидании, - Орейна с Ларри, Ольви с Лионом - и зазвучал вальс.
Смеющиеся глаза под четкими темными бровями, легкое дыхание на виске, горячая ладонь на талии - при поворотах он удерживал ее на пару мгновений дольше, чем нужно, чуть сильнее сжимая пальцы. Передавая ее Ларри, улыбнулся и быстро опустил взгляд. Ларри, тоже с улыбкой, крепко взял Ольви за руку, сделал несколько полагающихся шагов, а потом закружил так, что она оказалась прижата к нему на один краткий миг - и шепнул, не переставая улыбаться:
- Осторожно, Синичка.
А когда, уже за полночь, Миллы собрались уезжать, Арлэви обняла тетушку Орейну и сказала:
- Я очень рада, что наша Ольви оказалась в такой приятной компании. Мы боялись, что она будет грустить в одиночестве.
- Ах, что вы! - всплеснула руками тетушка, заливаясь краской. - Право слово, не стоит... для нас это честь... А если бы вы оказали нам любезность разделить с нами завтра обед или ужин, мы были бы просто счастливы!
- Обед, - решила Арлэви. - Послезавтра мы уезжаем рано утром, так что накануне вечером нам понадобится отдых.
- Мы будем чрезвычайно рады вас видеть!
- Да, и еще, - сказал, улыбаясь, Ларри, - я обожаю верховую езду, и, конечно, Ольви не откажется составить мне компанию завтра утром. Лион, не хотите ли присоединиться к нам?
- С превеликим удовольствием, - ответил он с легким поклоном.
***
Утром, когда Ларрэн и Ольви в сопровождении Рико выехали на обычное место утренних скачек, Лион уже был там. Его жеребец приветственно заржал, увидев Звездочку и кобылу Рико, и те ответили таким же ржанием.
- Ваши лошади, кажется, хорошо знакомы... - непринужденно заметил Ларри, быстро взглянув на грума. - Часто катаетесь вместе?
- Почти каждое утро, - ответила Ольви как можно более небрежным тоном, почти физически ощущая взгляд Рико между лопаток.
Когда Лион подъехал, они обменялись приветствиями и тронулись неспешным шагом, разминая лошадей.
- Ваш жеребец просто великолепен, - сказал Лиону Ларри. - Настоящий инарец, да еще такой редкой масти... Давно он у вас?
- Второй месяц. Подарок на день рождения, от тетушки...
- Сразу видно, она в вас души не чает. А теперь покажите же, на что вы способны!
И Лион не ударил в грязь лицом.
Как и его тетушка за обедом. Столовая, украшенная огромными вазами с живыми цветами, лепестки васильков, рассыпанные по скатерти, салфетки с вышитой монограммой Миллов; бесконечные закуски - сыр, соленое печенье, сочные ломтики буженины с жареными яблоками; торжественные слуги, взволнованные не меньше хозяйки. Ларри очень пришлась по вкусу утка в вишневом соусе, к которой подали то самое вино, которое в первый визит так поразило Ольви, а Арлэви восхитилась суфле из клубники и сливок, нежным, как летний вечер. Тетушка Орейна зарделась и расплылась в счастливой и гордой улыбке. Ольви же больше отмалчивалась, внутренне собираясь для долгого и серьезного разговора, который - она знала - неизбежно последует, когда они вернутся домой.
Так и случилось.
- Я думаю, тебе есть что нам рассказать, - обратилась к ней Арлэви сразу по приезду.
Ольви коротко вздохнула и пригласила их в кабинет.
