Изумительный мрамор с легким голубоватым оттенком, слегка просвечивал под лучом солнца или живого огня. Нежным, бархатистым блеском. Откуда он появился, я не знаю. Может только в Намибии, которую пока ещё не открыли и не создали. Мне было всё равно. К этому чуду мы тоже приложили руки.
Мы знали, что построив в каком либо месте свой храм, финикийцы его уже никуда не переносили. И тем более, не разрушали. В случае какого либо страшного катаклизма, повреждения святилища, его восстанавливали, причем, сразу же. Все, что сохранилось от старого святилища в случае какого либо ремонта или полного восстановления, старательно включалось в новое сооружение. И финикийцы верили, что даже деревянные стропила и балки могли сохраняться в храме в течение многих веков. Так что, излечение женщин в этом Храме уже никогда не прервется, ибо его осенила своим светом Великая Богиня.
Храмы Финикии, и, естественно, Библа, были очень богаты. Так что Газдрубал имел у себя серьезные деньги. К тому же он нагло наступил на мошну здешних купцов. Так что у него было серьезное преимущество перед нами. Мы тратили свои деньги, а не купеческие. К тому же нам надо было готовиться к отплытию в Египет. А их корабли, которые мы нашли в заливе были кораблями египетскими, а это уже оксюморон . Поэтому мы должны сделать нормальные корабли, на которых можно ходить по морю. Мы такие видели. А ещё и знали. Недаром Кирилл в основном занимался именно этим делом.
После того, как мы закончили все дела, мы, после ужина, решили окончательно решить, что мы будем делать с этим праздником. Мы вошли в храм, и всё никак не могли наглядеться на эту красоту. Статуя Богини была так изумительна, по отношению к другим здешним статуям, что, видимо, и сама Богиня никак не налюбуется. Но вскоре я пришла в нормальное состояние:
— Мы уже прилично отдохнули, так что давайте выносите на суд божий, как мы сможем отплатить Газдрубалу за все его пакости?
Все заозирались. Трудно сказать, что ты можешь что-то сделать плохое главному жрецу не самого слабого Бога. Видимо поэтому, первым отозвался Гир, у него свой Бог:
— В храме Решефа, люди говорили, что его целла была покрыта огромным количеством золота, а внутри ее стояла тоже позолоченная статуя бога.
— Точно. Там все ихние маленькие статуи и чашки, и вазы, всё из слоновой кости и просто необыкновенными огромными слоновыми бивнями. – отметил Туплиаш.
— А ты откуда это знаешь? В твоих горах вообще хоть один Храм имеется?!
Вот уже не первый раз я вижу укусы Каа по отношению к заместителю Гира. Но тот почему-то не огрызается, не смотря на их касситских традиций.
— У нас таких нет, – честно ответил кассит. – но я недавно познакомился с одним жрецом из храма Ренефа. Я его в таверне заметил. Пьет вино, как воду на солнце жарком солнце глотает. Сели, поговорили, он много чего рассказал.
Да, это похоже на правду. У Туплиаша слово не выпросишь, говорит только по делу. Вот и сейчас, никому бы не рассказал, но раз нужно для нашего рода – сейчас всё расскажет.
— Тут такое дело. У этого жреца был двоюродный старший брат, по матери, и вроде как очень умный. Был. Его все хотели быть Главным жрецом. А тут так и сразу, что старый Главный жрец помер, и брат его вечером упал в городской ров и сломал себе шею. Он сначала поверил, что брат случайно упал, он не очень хорошо видел. А потом, когда его сжигали, то он так рядом стоял и увидел, что его руки все в ранах и синяках. Ну а потом Газдрубал быстро подсуетился.
— Ну, так что ты про этого жреца ещё скажешь?
— Он тогда, в таверне, он говорил, что, если бы у него был план как Главного жреца уничтожить, он бы это сделал. Только не знает, как.
— Что ж. План мы ему предоставим. Кто знает, как будет проходить праздник?
Нашлись любопытные люди, уже узнали, какой тут сценарий разворачивался. Этот, конкретный праздник, отмечался в самом конце зимы, когда кончалась непогода, стихали зимние бури и море становилось доступным для судоходства. Очень важный праздник. Мы и подготовились, к тому же Газдрубал нам здорово помог.
В этот день на воду спускали священный Корабль Бога Моря, и начиналось празднование. К берегу направилось торжественное шествие, возглавляемое жрецами нового Храма. Все были празднично разодеты, вели жертвенных животных, несли изображения богов, которые тоже должны были радоваться празднику Великой Богини. Три дня будут гулять. Но нет. Не знаю, кто такой умный подсказал Газдрубалу, но жриц на эти церемонии не пригласили. А ведь раньше впереди него шли юные жрицы, танцуя священный танец. Так что эти дела сильно не понравилось жителям Библа. Но с храмом не поспоришь. Ладно, пришли к морю, стоим, ветер холодный, к тому же крепчает. Ждём. Корабль Бога Моря, почему-то никак не помогает кораблю дойти до берега, ветер всё время от берега идет. Уже третий час борется. Купцы хмурятся, нехорошие предзнаменования. Наконец корабль пришвартовался к пирсу, люди вздохнули с облегчением. Приплыл.
Наконец затянул песни, все довольно длинные и на одной ноте. Топали ногами – холодно ведь. Даже и этот танец не помогал. И тут, в середине корабля, потянулся дымок. Я молчала. Люди тоже, потому как главный жрец какие-то песнопения завывал. А я потому – что внимательно смотрела на этот дымок. Он становился более крепким, более высоким и густым. Корабль должен разгореться. Он и разгорался. Вот наконец и с земли заорали:
— Люди! Корабль горит!
— Огонь!
— На корабле – огонь!
И так далее, и тому подобное. И вдруг:
— БОГИНЯ ГНЕВАЕТСЯ!
И вся толпа ринулась в город.
Но не тут-то было. Уже приготовленные люди начали – кто кричать, кто рассказывал соседям и знакомым, спрашивать:
— А это правда, что рядом с горами построили Храм Великой?
— А это правда, что сейчас там САМА присутствует?
— А это правда, что тех, кто в эти три дня там побывает, целый год большой беды не узнает?
И так далее, и так далее, и так далее. И весь Библ, без всякого понукания, пошел в горы. Я видела, как выделялись люди, специально этой богине посвященные: в белых льняных одеждах. Только мужчины, полностью с обритыми головами. Все это шествие сопровождалось музыкой и пением. Такое чувство, что весь город пошел в горы. А когда пришли...
Кстати, частью всех здешних праздников были театрализованные, типа, представления. Но мы впервые в этом городе построили некое сооружение, подобное греческим театрам. Прямо у озера, на отличной, большой, почти ступенчатой каменной дюне. Там травы и кустов много было, но мы смогли поставить довольно сносные лавки. Ну, а для отцов и матерей города – резные скамейки. Вино пили, кушанья ели, какие у кого – не важно, главное есть червячка заморить. Веселились от души. Сначала было театральное представление. Восторг просто зашкаливал. Нам говорили, что обычно шли к морю и пели. Правда, немного двигались в разные стороны, заодно и выли. Я серьезно. И как-то так монотонно и почти на одной ноте. Не знаю, как нравилось это песнопение Богине, но мне точно было жутковато. Когда я в прошлом году прошла с толпой этот скорбный путь, я дала себе слово, что что-нибудь придумаю повеселее. А сейчас было много музыки, песен и даже нечто, похожее на танец. Много было различных инструментов, особенно флейт, а уж танцев! Такие танцы Элисса потом даже на своих мистериях их стала устраивать, что .
Но самый главный танец показала Нилеи. Здесь никто и никогда не видел, как танцуют индийские храмовые танцовщицы. Это не танец. Это выход души. И впервые эти простые люди увидели – настоящее прекрасное.
Жрецы и жрицы тоже танцевали вокруг жертвенника (на мой взгляд – совершенно золотого!), взывая к Великой Богине, а некоторые наносили себе уколы ножами и копьями. Ну, вот такое время, такой и мир. Наши важные, величавые, высокопоставленные купцы под звуки тонкой флейты плясали в честь Великой Богини, то подпрыгивая ввысь, то приседая и извиваясь телами. Тоже танец, если внимательно посмотреть. Но за душу берет, по простоте этой души. Главное – душа принимает этот подарок. Вот и хорошо, вот и здорово.
Персонал храма был организован в коллектив, во главе которого стояли верховный жрец или верховная жрица. Эти люди, как правило, относились к аристократии. Это в Библе так было. Верховный жрец и Верховная жрица были из очень важных и сильных родов. Эти люди, наряду с жреческими должностями, занимали и светские места. Основную же массу жрецов Храмов составляли рядовые жрецы и жрицы, и именно они вели все здешнее дела.
Ниже находились гадатели и пророки, музыканты, священные брадобреи, писцы и другие люди, обслуживавшие храм и приходивших туда "мирян". А на самой низшей ступени стояли храмовые рабы. Конечно, мы ещё не набрали всех нужных людей для Храма, но ничего, Главная жрица пусть старается. Это её епархия. Кстати, мы разрешили жрецам иметь семью и детей, по желанию, как пойдет. Другие сразу дали обет безбрачия. Кому как нравится. И что характерно, вокруг храма уже начались собираться поклонники Великой Богини, которые, наверняка, объединялись в особый культовый союз, находившийся, вроде как, под божественным покровительством.
Мы нашли удивительно талантливых, красивых, умных, с характером, но очень бедных, девушек и уговорили стать жрицами. Разумеется, они согласились. Их было не очень много, но придут и другие. Я даже отдала котят с моих леопардов для нового храма. Будут охранять. Такого тоже ещё нигде не было. Может быть и возмутились люди, но когда увидели их у подножия статуи Божественной они так сладко спали... Особенно один там особенно выделялся. Нет, не окрасом или ростом, он просто был такой милый! Его мордочка сама кричала, мол, посмотрите же, какой я красивый и хороший. Он даже во сне притягивал к себе взгляды людей: то зевнёт во всю огромную для него пасть, то полижет кончик своего хвоста, то столкнет своего какого-либо братика с помоста и засунет туда сестричку, то хлопнет хвостом по морде другого брата, чтоб к второй сестричке не лез... Но что увидели все зрители, так то, что если он что-то хотел сделать, то сначала смотрел на Великую. А уж потом или делал, или нет. И все это заметили.
Как мне кажется, ещё никогда так не веселились эти люди. Было полно еды, да и мы добавили, в основном – горную форель. Её здесь переизбыток. Ещё никогда эти простые люди не сидели на живой земле, подсунув под седалище коврик или часть доски, или ствола. Тут у нас было много приличных щепочек, из которых мы сделали маленькие кораблики и показали детям. А потом, я громко под строжайшем секретом, сказала им, что, если загадать желание, то надо прошептать этому кораблику, чтоб он смог рассказать Великой Богине это самое заветное свое желание. Если только с честным желанием отправлять. Я тоже отправила волшебный кораблик. И написала записку. Одно слово:
СПАСИБО.
Праздник Моря.
Стр. 88 = 11
- Мам, а зачем учителям на 1 сентября цветы?
- Чтобы они думали, что у них праздник.
Пятое января - национальный российский праздник.
День первого приготовления еды в новом году!
Просто анекдот.
Праздники.
В ходе праздничных торжеств, посвященных Богу Моря, у того же моря всё же разыгрывались представления, восхвалявшие и богиню плодородия и любви. Естественно, они сопровождались такими сценами, что наиболее стыдливые девушки отворачивались. Даже в это раскрепощённое время люди такое не очень приветствовали. Видимо, Газдрубал бросил на весы своего уважения и любви людей этого богатого города. Но не преуспел.
В финикийской религиозной жизни были очень важно, чтобы их молитвы и жертвоприношения, как во время праздников, так и по различным другим случаям, доходили до богов. Люди истово верили, что Боги – они ведь тоже люди. Только большие и сидят на небе, или в море, кому как нравится. С молитвой обращались они к божеству, выражая в конце надежду, что оно услышит голос молящего и благословит его. При этом поднимали левую руку на уровень рта, а в правой протягивали Ему что-нибудь завлекательное, предназначенный ему в жертву. Но добра было мало. Но Газдрубал выкрутился. Он объявил, что в горах построили Храм Великой, и там были великие праздники, и смешивать два праздника – это плохо. Надо каждого бога хорошо поприветствовать. Великую почтили, теперь – Решефа надо удостоить великой жертвы. Ведь море кормит весь город.
Именно поэтому главный жрец велел людям принести огромное количество даров. Принесли. Купцы прекрасно понимали, что с ними сделает этот хозяин храма Морского Бога. Зная, что в горах люди там были очарованы той красотой и разными развлечениями, он сделал перерыв в праздновании Решефа до того, как народ придет с гор. Сначала все порадовались этому решению. Люди пришли после праздника счастливые и довольные. И узнали, что новый главный жрец сделал перерыв в праздновании. А это было делать никак нельзя. Наступало новолуние. Смерть богини Луны. Как он только не подумал об этом. Более того.
Газдрубал объявил, что Бог Моря гневается и требует Великой жертвы. Существовало три вида жертв: кровавые, бескровные и жертвы богу в виде различных предметов. Часто те, кто имел для этого средства, ставили статую бога или воздвигали стелу с указанием своего имени. А Великая жертва требует кровь людей, желательно, детей. Да, когда недород и голод, когда идет война, когда наступает чума или какая другая страшная болезнь, Боги наказывают людей большой и кровавой жертвой. Но сейчас это было, ну, как у нас в будущем говорили – не по понятиям. Он заявил, что каждая семья даст ребенка в жертву, причем не детей рабов, а самой семьи. Более того, что тех, кто ушел в горы к новому Храму, те должны дать в жертву двух детей – мальчика и девочку. И даже объявил, что единственный сын царя Библа тоже станет жертвой. Мол, для народа не жалко.
Так что не так и угрюмо жили в те года в городе Библа. Веселились как могли.
Этого допустить было никак нельзя.
Здесь уже столкнулись интересы Богов.
Наступил тот день, тот час. Люди шли к морю. Ни смеха, ни песен, даже разговоров не было слышно. Мы шли всей командой, только некоторые из них были заменены нашими рабами и рабынями. Слава Богине, никто не заглядывали под наши шлемы и повязки. Люди пришли. Жрецы стояли тесной толпой, но далеко не все радовались. Танцовщицы храма Решефа старались как могли. Что было хорошо, потому как жрецам и охранникам было тоже не очень весело. На помосте стоял огромный жертвенник, в котором ревел огонь. То ли смола там, то ли вино, не знаю. Пророки храма танцевали вокруг жертвенника под звуки флейты, плясали в честь Решефа, то подпрыгивая ввысь, то приседая и извиваясь всем телом. Взывая к богу и нанося себе уколы ножами и копьями.
— Нилеи, хорошо хоть к этому действу успела прийти. Что ты в этом храме делала-то?
— Этот Решеф, явно на меня запал. Позвал под предлогом, чтоб я его танцовщиц научила хорошо танцевать. За несколько часов.
— А что? Захочет – поможет, захочет – заставит.
— Ох, Дина, злой у тебя язык.
— Ты мне не про язык говори, а про то, сделала ли, что я просила?
— Конечно, сделала.
— Вот и здорово.
Бескровные жертвы, конечно, тоже помогли бы морским купцам, но это не надо было Газдрубалу. Различные обычные воскурения сегодня здесь не котировались.
Мы знали, что построив в каком либо месте свой храм, финикийцы его уже никуда не переносили. И тем более, не разрушали. В случае какого либо страшного катаклизма, повреждения святилища, его восстанавливали, причем, сразу же. Все, что сохранилось от старого святилища в случае какого либо ремонта или полного восстановления, старательно включалось в новое сооружение. И финикийцы верили, что даже деревянные стропила и балки могли сохраняться в храме в течение многих веков. Так что, излечение женщин в этом Храме уже никогда не прервется, ибо его осенила своим светом Великая Богиня.
Храмы Финикии, и, естественно, Библа, были очень богаты. Так что Газдрубал имел у себя серьезные деньги. К тому же он нагло наступил на мошну здешних купцов. Так что у него было серьезное преимущество перед нами. Мы тратили свои деньги, а не купеческие. К тому же нам надо было готовиться к отплытию в Египет. А их корабли, которые мы нашли в заливе были кораблями египетскими, а это уже оксюморон . Поэтому мы должны сделать нормальные корабли, на которых можно ходить по морю. Мы такие видели. А ещё и знали. Недаром Кирилл в основном занимался именно этим делом.
После того, как мы закончили все дела, мы, после ужина, решили окончательно решить, что мы будем делать с этим праздником. Мы вошли в храм, и всё никак не могли наглядеться на эту красоту. Статуя Богини была так изумительна, по отношению к другим здешним статуям, что, видимо, и сама Богиня никак не налюбуется. Но вскоре я пришла в нормальное состояние:
— Мы уже прилично отдохнули, так что давайте выносите на суд божий, как мы сможем отплатить Газдрубалу за все его пакости?
Все заозирались. Трудно сказать, что ты можешь что-то сделать плохое главному жрецу не самого слабого Бога. Видимо поэтому, первым отозвался Гир, у него свой Бог:
— В храме Решефа, люди говорили, что его целла была покрыта огромным количеством золота, а внутри ее стояла тоже позолоченная статуя бога.
— Точно. Там все ихние маленькие статуи и чашки, и вазы, всё из слоновой кости и просто необыкновенными огромными слоновыми бивнями. – отметил Туплиаш.
— А ты откуда это знаешь? В твоих горах вообще хоть один Храм имеется?!
Вот уже не первый раз я вижу укусы Каа по отношению к заместителю Гира. Но тот почему-то не огрызается, не смотря на их касситских традиций.
— У нас таких нет, – честно ответил кассит. – но я недавно познакомился с одним жрецом из храма Ренефа. Я его в таверне заметил. Пьет вино, как воду на солнце жарком солнце глотает. Сели, поговорили, он много чего рассказал.
Да, это похоже на правду. У Туплиаша слово не выпросишь, говорит только по делу. Вот и сейчас, никому бы не рассказал, но раз нужно для нашего рода – сейчас всё расскажет.
— Тут такое дело. У этого жреца был двоюродный старший брат, по матери, и вроде как очень умный. Был. Его все хотели быть Главным жрецом. А тут так и сразу, что старый Главный жрец помер, и брат его вечером упал в городской ров и сломал себе шею. Он сначала поверил, что брат случайно упал, он не очень хорошо видел. А потом, когда его сжигали, то он так рядом стоял и увидел, что его руки все в ранах и синяках. Ну а потом Газдрубал быстро подсуетился.
— Ну, так что ты про этого жреца ещё скажешь?
— Он тогда, в таверне, он говорил, что, если бы у него был план как Главного жреца уничтожить, он бы это сделал. Только не знает, как.
— Что ж. План мы ему предоставим. Кто знает, как будет проходить праздник?
Нашлись любопытные люди, уже узнали, какой тут сценарий разворачивался. Этот, конкретный праздник, отмечался в самом конце зимы, когда кончалась непогода, стихали зимние бури и море становилось доступным для судоходства. Очень важный праздник. Мы и подготовились, к тому же Газдрубал нам здорово помог.
В этот день на воду спускали священный Корабль Бога Моря, и начиналось празднование. К берегу направилось торжественное шествие, возглавляемое жрецами нового Храма. Все были празднично разодеты, вели жертвенных животных, несли изображения богов, которые тоже должны были радоваться празднику Великой Богини. Три дня будут гулять. Но нет. Не знаю, кто такой умный подсказал Газдрубалу, но жриц на эти церемонии не пригласили. А ведь раньше впереди него шли юные жрицы, танцуя священный танец. Так что эти дела сильно не понравилось жителям Библа. Но с храмом не поспоришь. Ладно, пришли к морю, стоим, ветер холодный, к тому же крепчает. Ждём. Корабль Бога Моря, почему-то никак не помогает кораблю дойти до берега, ветер всё время от берега идет. Уже третий час борется. Купцы хмурятся, нехорошие предзнаменования. Наконец корабль пришвартовался к пирсу, люди вздохнули с облегчением. Приплыл.
Наконец затянул песни, все довольно длинные и на одной ноте. Топали ногами – холодно ведь. Даже и этот танец не помогал. И тут, в середине корабля, потянулся дымок. Я молчала. Люди тоже, потому как главный жрец какие-то песнопения завывал. А я потому – что внимательно смотрела на этот дымок. Он становился более крепким, более высоким и густым. Корабль должен разгореться. Он и разгорался. Вот наконец и с земли заорали:
— Люди! Корабль горит!
— Огонь!
— На корабле – огонь!
И так далее, и тому подобное. И вдруг:
— БОГИНЯ ГНЕВАЕТСЯ!
И вся толпа ринулась в город.
Но не тут-то было. Уже приготовленные люди начали – кто кричать, кто рассказывал соседям и знакомым, спрашивать:
— А это правда, что рядом с горами построили Храм Великой?
— А это правда, что сейчас там САМА присутствует?
— А это правда, что тех, кто в эти три дня там побывает, целый год большой беды не узнает?
И так далее, и так далее, и так далее. И весь Библ, без всякого понукания, пошел в горы. Я видела, как выделялись люди, специально этой богине посвященные: в белых льняных одеждах. Только мужчины, полностью с обритыми головами. Все это шествие сопровождалось музыкой и пением. Такое чувство, что весь город пошел в горы. А когда пришли...
Кстати, частью всех здешних праздников были театрализованные, типа, представления. Но мы впервые в этом городе построили некое сооружение, подобное греческим театрам. Прямо у озера, на отличной, большой, почти ступенчатой каменной дюне. Там травы и кустов много было, но мы смогли поставить довольно сносные лавки. Ну, а для отцов и матерей города – резные скамейки. Вино пили, кушанья ели, какие у кого – не важно, главное есть червячка заморить. Веселились от души. Сначала было театральное представление. Восторг просто зашкаливал. Нам говорили, что обычно шли к морю и пели. Правда, немного двигались в разные стороны, заодно и выли. Я серьезно. И как-то так монотонно и почти на одной ноте. Не знаю, как нравилось это песнопение Богине, но мне точно было жутковато. Когда я в прошлом году прошла с толпой этот скорбный путь, я дала себе слово, что что-нибудь придумаю повеселее. А сейчас было много музыки, песен и даже нечто, похожее на танец. Много было различных инструментов, особенно флейт, а уж танцев! Такие танцы Элисса потом даже на своих мистериях их стала устраивать, что .
Но самый главный танец показала Нилеи. Здесь никто и никогда не видел, как танцуют индийские храмовые танцовщицы. Это не танец. Это выход души. И впервые эти простые люди увидели – настоящее прекрасное.
Жрецы и жрицы тоже танцевали вокруг жертвенника (на мой взгляд – совершенно золотого!), взывая к Великой Богине, а некоторые наносили себе уколы ножами и копьями. Ну, вот такое время, такой и мир. Наши важные, величавые, высокопоставленные купцы под звуки тонкой флейты плясали в честь Великой Богини, то подпрыгивая ввысь, то приседая и извиваясь телами. Тоже танец, если внимательно посмотреть. Но за душу берет, по простоте этой души. Главное – душа принимает этот подарок. Вот и хорошо, вот и здорово.
Персонал храма был организован в коллектив, во главе которого стояли верховный жрец или верховная жрица. Эти люди, как правило, относились к аристократии. Это в Библе так было. Верховный жрец и Верховная жрица были из очень важных и сильных родов. Эти люди, наряду с жреческими должностями, занимали и светские места. Основную же массу жрецов Храмов составляли рядовые жрецы и жрицы, и именно они вели все здешнее дела.
Ниже находились гадатели и пророки, музыканты, священные брадобреи, писцы и другие люди, обслуживавшие храм и приходивших туда "мирян". А на самой низшей ступени стояли храмовые рабы. Конечно, мы ещё не набрали всех нужных людей для Храма, но ничего, Главная жрица пусть старается. Это её епархия. Кстати, мы разрешили жрецам иметь семью и детей, по желанию, как пойдет. Другие сразу дали обет безбрачия. Кому как нравится. И что характерно, вокруг храма уже начались собираться поклонники Великой Богини, которые, наверняка, объединялись в особый культовый союз, находившийся, вроде как, под божественным покровительством.
Мы нашли удивительно талантливых, красивых, умных, с характером, но очень бедных, девушек и уговорили стать жрицами. Разумеется, они согласились. Их было не очень много, но придут и другие. Я даже отдала котят с моих леопардов для нового храма. Будут охранять. Такого тоже ещё нигде не было. Может быть и возмутились люди, но когда увидели их у подножия статуи Божественной они так сладко спали... Особенно один там особенно выделялся. Нет, не окрасом или ростом, он просто был такой милый! Его мордочка сама кричала, мол, посмотрите же, какой я красивый и хороший. Он даже во сне притягивал к себе взгляды людей: то зевнёт во всю огромную для него пасть, то полижет кончик своего хвоста, то столкнет своего какого-либо братика с помоста и засунет туда сестричку, то хлопнет хвостом по морде другого брата, чтоб к второй сестричке не лез... Но что увидели все зрители, так то, что если он что-то хотел сделать, то сначала смотрел на Великую. А уж потом или делал, или нет. И все это заметили.
Как мне кажется, ещё никогда так не веселились эти люди. Было полно еды, да и мы добавили, в основном – горную форель. Её здесь переизбыток. Ещё никогда эти простые люди не сидели на живой земле, подсунув под седалище коврик или часть доски, или ствола. Тут у нас было много приличных щепочек, из которых мы сделали маленькие кораблики и показали детям. А потом, я громко под строжайшем секретом, сказала им, что, если загадать желание, то надо прошептать этому кораблику, чтоб он смог рассказать Великой Богине это самое заветное свое желание. Если только с честным желанием отправлять. Я тоже отправила волшебный кораблик. И написала записку. Одно слово:
СПАСИБО.
Глава 8.
Праздник Моря.
Стр. 88 = 11
- Мам, а зачем учителям на 1 сентября цветы?
- Чтобы они думали, что у них праздник.
Пятое января - национальный российский праздник.
День первого приготовления еды в новом году!
Просто анекдот.
Праздники.
В ходе праздничных торжеств, посвященных Богу Моря, у того же моря всё же разыгрывались представления, восхвалявшие и богиню плодородия и любви. Естественно, они сопровождались такими сценами, что наиболее стыдливые девушки отворачивались. Даже в это раскрепощённое время люди такое не очень приветствовали. Видимо, Газдрубал бросил на весы своего уважения и любви людей этого богатого города. Но не преуспел.
В финикийской религиозной жизни были очень важно, чтобы их молитвы и жертвоприношения, как во время праздников, так и по различным другим случаям, доходили до богов. Люди истово верили, что Боги – они ведь тоже люди. Только большие и сидят на небе, или в море, кому как нравится. С молитвой обращались они к божеству, выражая в конце надежду, что оно услышит голос молящего и благословит его. При этом поднимали левую руку на уровень рта, а в правой протягивали Ему что-нибудь завлекательное, предназначенный ему в жертву. Но добра было мало. Но Газдрубал выкрутился. Он объявил, что в горах построили Храм Великой, и там были великие праздники, и смешивать два праздника – это плохо. Надо каждого бога хорошо поприветствовать. Великую почтили, теперь – Решефа надо удостоить великой жертвы. Ведь море кормит весь город.
Именно поэтому главный жрец велел людям принести огромное количество даров. Принесли. Купцы прекрасно понимали, что с ними сделает этот хозяин храма Морского Бога. Зная, что в горах люди там были очарованы той красотой и разными развлечениями, он сделал перерыв в праздновании Решефа до того, как народ придет с гор. Сначала все порадовались этому решению. Люди пришли после праздника счастливые и довольные. И узнали, что новый главный жрец сделал перерыв в праздновании. А это было делать никак нельзя. Наступало новолуние. Смерть богини Луны. Как он только не подумал об этом. Более того.
Газдрубал объявил, что Бог Моря гневается и требует Великой жертвы. Существовало три вида жертв: кровавые, бескровные и жертвы богу в виде различных предметов. Часто те, кто имел для этого средства, ставили статую бога или воздвигали стелу с указанием своего имени. А Великая жертва требует кровь людей, желательно, детей. Да, когда недород и голод, когда идет война, когда наступает чума или какая другая страшная болезнь, Боги наказывают людей большой и кровавой жертвой. Но сейчас это было, ну, как у нас в будущем говорили – не по понятиям. Он заявил, что каждая семья даст ребенка в жертву, причем не детей рабов, а самой семьи. Более того, что тех, кто ушел в горы к новому Храму, те должны дать в жертву двух детей – мальчика и девочку. И даже объявил, что единственный сын царя Библа тоже станет жертвой. Мол, для народа не жалко.
Так что не так и угрюмо жили в те года в городе Библа. Веселились как могли.
Этого допустить было никак нельзя.
Здесь уже столкнулись интересы Богов.
Наступил тот день, тот час. Люди шли к морю. Ни смеха, ни песен, даже разговоров не было слышно. Мы шли всей командой, только некоторые из них были заменены нашими рабами и рабынями. Слава Богине, никто не заглядывали под наши шлемы и повязки. Люди пришли. Жрецы стояли тесной толпой, но далеко не все радовались. Танцовщицы храма Решефа старались как могли. Что было хорошо, потому как жрецам и охранникам было тоже не очень весело. На помосте стоял огромный жертвенник, в котором ревел огонь. То ли смола там, то ли вино, не знаю. Пророки храма танцевали вокруг жертвенника под звуки флейты, плясали в честь Решефа, то подпрыгивая ввысь, то приседая и извиваясь всем телом. Взывая к богу и нанося себе уколы ножами и копьями.
— Нилеи, хорошо хоть к этому действу успела прийти. Что ты в этом храме делала-то?
— Этот Решеф, явно на меня запал. Позвал под предлогом, чтоб я его танцовщиц научила хорошо танцевать. За несколько часов.
— А что? Захочет – поможет, захочет – заставит.
— Ох, Дина, злой у тебя язык.
— Ты мне не про язык говори, а про то, сделала ли, что я просила?
— Конечно, сделала.
— Вот и здорово.
Бескровные жертвы, конечно, тоже помогли бы морским купцам, но это не надо было Газдрубалу. Различные обычные воскурения сегодня здесь не котировались.
