— Ах, вот вы где, — протянул он скучающим голосом человека, привыкшего к чужим трагедиям.
Вероятно, тот самый куратор Узла. Был он невысок, худ и невзрачен. Средних лет, с растрёпанными волосами, с тонкими обветренными губами, которые кривила неприятная скупая улыбка.
В свободной от кружки руке он сжимал две тонкие папки.
Подошёл, отвесил лёгкий церемонный поклон и с нескрываемым презрением в голосе сказал:
— Его Светлость Арбитр сэкономил время — прекрасно. А я, как последний романтик, всё ещё верю в приветственные речи. Лоренс Фэйрвин. Узлы зовут меня Фэйр. Я не возражаю. Я ваш куратор. Поздравляю. Прошу любить и жаловаться. Особенно — жаловаться. Мне не привыкать. Теперь вы моя проблема. Вы рады? Я — нет.
Илеара молчала, не особенно понимая, что нужно отвечать. Она с трудом понимала, что вообще говорит этот странный, неожиданно болтливый человек. Дехаар молчал тоже.
Куратор вдруг нагнулся, поставил чашку прямо на пол, потом выпрямился и протянул папки Илеаре.
— Бюро требует, чтобы я зачитал вам инструкции. Но давайте сделаем вид, что вы умеете читать сами. Ограничусь главными пунктами. Они простые. Контакт — обязательный. Контроль — ежесуточная проверка. Нарушение протокола — дисциплинарная ликвидация. Остальное прочтёте потом. Всё понятно?
Илеара подняла голову и столкнулась с внимательным взглядом инкарна. Он чуть улыбнулся и вкрадчиво спросил:
— А если одной из сторон контакт отвратителен?
Фэйр ухмыльнулся.
— Ах да. Особенности вашего Узла. Скажу так. Как сотруднику Бюро, мне на это наплевать — это проблемы Пастыря. Пусть привыкает. Как человеку, подыхающему на скучной работе, мне кажется привлекательной идея ставок. Кто из вас не выдержит первым. Между прочим, я ставлю на вас, пастушка. Из чистого любопытства. Но хватит веселиться. Берите документы и ступайте через главный выход по правой аллее сада. Мимо башни Регистра. Упрётесь в общежитие школы. Разыщете коменданта. Надеюсь, что разыщете. Он выдаст Источнику какие-нибудь штаны и покажет вам вашу комнату. К занятиям приступаете завтра. Распорядок дня и общие правила висят на стене комнаты. Над столом.
Илеара вздрогнула и попыталсь осознать услышанное.
— Комната? Наша?
— Комната, — почти ласково сказал куратор. — Учебный сектор, зона семь. Койки 12 и 12-А. Совместное размещение, согласно протоколу. Что-то ещё, госпожа Пастырь? Не торопитесь задавать вопросы. В ваших папках инструкции — прочтёте, вопросов не останется. И мне работы поменьше.
Илеара моргнула. Совместное размещение? С ним? Очередное унижение, очередной кошмар.
Весь этот чудовищный день, который никак не мог закончиться, навалился на неё каменной плитой. Хотелось согнуться под её тяжестью, распластаться на полу прямо здесь и остаться лежать.
Дехаар смотрел на неё с любопытством. А куратор развернулся, собираясь уходить, и уже на ходу бросил:
— И не переживайте. Я заглядываю редко. В основном, когда кто-то начинает орать или гореть. Удачи, голубки.
Он довольно хохотнул и пошёл к выходу.
— Идти сможешь? — равнодушно спросил инкарн.
— Да, — рассеянно кивнула Илеара.
Она, наконец, заметила, что всё ещё сжимает в руках папки. Протянула одну Дехаару — он пожал плечами и забрал обе. Снова замер, ожидая, когда Илеара встанет.
Аурелин, конечно, подал бы руку. Он никогда не забывал об этикете. Даже когда протягивал руку, помогал подняться и снова бил по лицу.
Они вышли из главного здания под бесстрастными взглядами сотрудников Бюро. Видимо, те привыкли ко всему. И босой инкарн в одной набедренной повязке из савана — в общем-то, дело вполне обычное.
Скорее, если и смотрели с любопытством, то на Илеару. Но ей сейчас было наплевать. И даже почти наплевать на то, что придётся спать в одном помещении с Дехааром. Теперь, когда напряжение немного отпустило, она ощущала, насколько устала. Чудовищно. Как не уставала никогда.
Просто покажите, где койка. Да хоть подстилка на полу. Или просто позвольте лечь.
— Ты не знала, что нам придётся всё время быть вместе? — спросил Дехаар, когда они шли по аллее, края которой отмечали аккуратно подстриженные кусты.
— Знала. Не думала, что настолько вместе, — вяло отозвалась Илеара. — Это неважно. Просто помолчи.
Илеара стояла на пороге комнаты и думала, что ужасаться ей просто уже не хватит сил. И хвала Куполу за это.
Комната вытянутая, маленькая. Тесная. Две койки: одна у дальней стены, вторая ближе к выходу, перпендикулярно первой. Маленький стол между ними с двумя стульями. Один небольшой шкаф. Дверь в уборную. Низкий потолок и серые стены. И ни одного замка на дверях, ни одной задвижки.
Комендант покосился на Илеару, видимо, прочёл что-то в выражении её лица и сухо произнёс:
— Это общежитие при школе Бюро, госпожа Пастырь. Комфорт не входит в программу обучения. Мы нацелены на функциональность, прежде всего. И заинтересованы в быстром прохождении Узлами обучающего этапа. Так что, придётся потерпеть.
Потерпеть. Придётся. Личное пространство? Забудь. Это Бюро. Ты единица в протоколе. Не человек. Часть Узла.
Илеара поймала себя на том, что машинально кивает ходу своих мыслей.
— Дехаар, — комендант повернулся к инкарну. — Форму вам выдадут утром. Обоим. Потерпите?
— Определённо, — любезно ответил Дехаар. — Но я буду признателен, если вы принесёте моему Пастырю стакан молока. Кусок хлеба с сыром. Или голодный обморок учеников тоже входит в программу обучения?
— Я не хочу есть, — мотнула головой Илеара.
— Тогда выпьешь только молоко, а хлеб отдашь мне, — жёстко сказал Дехаар. — Ваши тела нуждаются в пище. Это неудобно, но уж как есть.
Она вздрогнула. Этот голос. Этот тон.
— Распоряжусь принести ужин, — комендант как-то даже сник, движения его стали суетливыми.
Аурелин умел одним только тоном заставить людей суетиться и напрягаться.
— Выбирай кровать, — сказал Дехаар, когда комендант вышел.
А сам скользнул за дверь уборной, и оттуда вскоре послышался плеск воды. По крайней мере, здесь был душ. Душ был, а сил не было.
Завтра. Всё завтра. Душ, форма, школа. Жизнь после приговора. Новая.
Какой-то юноша принёс поднос с кувшином молока, парой толстых ломтей хлеба и варёной говядиной на погнутой жестяной тарелке. Илеара даже не разглядела парня. От запаха еды замутило, желудок сжался в ледяной ком.
Когда она ела последний раз? Не помнила совсем.
В ушах стоял звон. Похоже, все силы ушли на то, чтобы вынести этот самый Ритуал, и теперь измученный организм отказывался от любого действия.
— Маленькими глотками, — услышала она сквозь звон.
Губ коснулся край кружки. Чуть плеснулось молоко.
— Немного, Илеара. Пару глотков. Надо.
От его кожи пахло дешёвым мылом. И ещё немного чем-то похожим на золу. Как от остывающей печки. Странный такой запах…
— Аурелин… От него пахло "Иссайром". От тебя пеплом.
— Вы назвали именем Растворившегося в вечности духи? Забавно, — сухой и язвительный смешок Дехаара спугнул наваждение.
Но и прогнал туман и звон в ушах. А может, это сделали несколько глотков молока.
Илеара облизнула губы. Повернула голову и увидела лицо инкарна совсем рядом. Недопустимо близко. Она отшатнулась.
— Моё имя Дехаар, — сказал он. — Не Аурелин Вальмерон. От меня не пахнет его духами, и во мне нет ничего от его души. Это я нахожусь в его теле. Представь, что я просто украл и надел его любимый костюм. Или купил. Тебе придётся видеть его, касаться его, но внутри не твой муж. Внутри инкарн Дехаар.
Илеара медленно кивнула.
— Я привыкну. Да.
— Хорошо. И лучше — побыстрее. Нам не дадут времени на адаптацию.
— Откуда ты знаешь? Откуда ты вообще так много знаешь о нас? О Бюро?
Дехаар нахмурил безупречно очерченные густые брови.
— Потом, Илеара. Если ты захочешь узнавать, ты узнаешь. Сейчас тебе надо спать. — он отошёл к свободной кровати, лёг, накрылся тонким одеялом и отвернулся к стене.
«Внутренний Регламент Бюро для новосозданных узлов (краткая выдержка)». Так назывался документ, лежащий в папке, что выдал куратор.
Рассвет едва-едва протянул свои бледные руки в давно немытое окно, а Илеара уже сидела на кровати и держала в руках лист с печатями Бюро.
Дехаар спал, и она старалась вообще не смотреть в его сторону. Читала сухие строчки регламента и уже даже не удивлялась. Просто инструкция по эксплуатации рабочего инструмента.
«1. ОБЩИЕ ПОЛОЖЕНИЯ
1.1. С момента заключения Контракта, субъект Пастырь и Источник образуют неразрывную связку (Узел), подлежащую служебному контролю.
1.2. Узел считается действующим до завершения Цикла или ликвидации одной из сторон.
1.3. Отказ от контакта квалифицируется как саботаж.
2. ПРАВА И ОБЯЗАННОСТИ
Пастырь обязан:
2.1. Поддерживать необходимый уровень тактильной синхронизации с Источником согласно установленному графику.
2.2. Немедленно сообщать куратору о любых признаках нестабильности Источника.
2.3. Участвовать в учебных, оперативных и зачистных мероприятиях без права отказа.
Источник обязан:
2.4. Поддерживать стабильность магического потока и минимизировать угрозу Пастырю.
2.5. Соблюдать дисциплинарные ограничения, установленные Бюро.
3. ОГРАНИЧЕНИЯ
3.1. Разделение Узла запрещено без особого разрешения куратора.
3.2. Эмоциональные отношения между Пастырем и Источником считаются фактором риска и подлежат специальному наблюдению.
3.3. Пересмотр условий Контракта возможен только по инициативе Бюро.
3.4. Посторонние контакты Пастыря и Источника с третьими лицами должны быть минимизированы и зафиксированы в отчёте.
4. САНКЦИИ
4.1. Нарушение режима контакта влечёт за собой немедленную санкцию «коррекционной стабилизации» (принудительный тактильный ритуал под надзором).
4.2. Уклонение от выполнения миссии — понижение категории Узла или ликвидация.
4.3. Эмоциональная нестабильность Пастыря — временное отстранение, передача контроля Источнику.»
Коротко и неизбежно. Неотвратимо. Вот правила, по которым она будет жить ближайшие десять лет. В лучшем случае.
Рука, где теперь жила метка Контракта, сильно чесалась. Но чесать Илеара опасалась. Несколько часов сна и доеденный на рассвете хлеб с остатками молока придали ей сил. На удивление много. Голова была ясной. А внутри… Внутри словно всё застыло. Закаменело.
Илеара была рада этому. Пусть бы осталось так навсегда. Так можно выдержать, справиться. Так можно прочесть регламент и абсолютно ничего не чувствовать, кроме лёгкой брезгливости. Лёгкая брезгливость — вот очень точное определение её нынешних чувств. Звучит достаточно безлико и довольно аристократично. Можно носить с собой на приёмы как аксессуар.
Дверь открылась. Без стука, без лишних церемоний. На пороге появился давешний комендант, молча прошёл в комнату и бросил на кровать Илеары два комплекта одежды. Потом повернулся к столу и ткнул пальцем в висящий на стене лист бумаги.
— Распорядок, — сказал он раздражённо. — Это вы должны были изучить в первую очередь. У вас полчаса до завтрака. Столовая в конце коридора.
Заворочался и пробубнил что-то недовольное Дехаар. Комендант бросил на него опасливый взгляд и стремительно исчез.
Его боятся. Этого инкарна. Должно быть, как Источник он действительно уникален и силён, как и говорил Арбитр. Или слишком ценен, что тоже нельзя исключать. А может, всё вместе. Вот только непонятно, почему же этот уникальный инкарн затребовал себе в Пастыри убийцу Илеару Вальмерон?
— Принесли форму, — сказала Илеара, глядя в затылок Дехаара.
Взяла свою и ушла в уборную. Одеваться.
...«Из нас делают связки. Механизмы. Контуры.
...Но в каждой такой схеме есть момент сбоя: когда Пастырь впервые смотрит на Источник не как на ...силу, а как на ошибку, с которой придётся жить десять лет.
...И это не катастрофа. Это и есть начало Узла.»
— Дехаар
Она почти не запомнила завтрак. Только серость: блёклые стены, звяканье приборов, одинаковые спины людей в одинаковой форме Узлов.
Такой же, какая теперь была надета на ней и на Дехааре. Впрочем, инкарну она шла. Аурелину шла любая одежда. Наряди его в рубище, он и в нём будет блистать.
А строгие линии чёрного с серым мундира, скупое золото нашивок на обшлагах и вороте подчёркивали на контрасте его яркую красоту. Его проклятую красоту, которая когда-то свела с ума юную Илеару. Свела так, что глупая от влюблённости девчонка будто нырнула в глубочайший омут на много лет, а вынырнула, только когда внутри не осталось ни капли воздуха. Только тёмная и мёртвая вода. Теперь — лёд. Такой же тёмный.
Илеара ела, не чувствуя вкуса. Просто потому, что еда тоже часть правил.
А может, это не проклятие. А спасение. В этих правилах можно утонуть, и никто не станет спасать. И это — самое лучшее. Не надо думать, не надо решать, не надо надеяться.
Курсанты покидали столовую, как только заканчивали свой завтрак. Быстро и деловито. Должно быть, они знали, куда нужно идти дальше. Только сейчас Илеара обратила внимание, что их было совсем немного. Столовая выглядела почти пустой, хотя по количеству столов была явно рассчитана на большую наполняемость.
Новоиспечённая госпожа Пастырь продолжала сидеть перед пустой тарелкой. Дехаар сидел рядом молча, с безразличным видом. Илеара уже успела понять, что вести беседы без повода или инициативы собеседника он не стремится. Инкарн словно отключался и ждал команды говорить или причины блеснуть своим презрительным до неприличия сарказмом.
Куратор появился довольно быстро. Им доносят сразу?
Фэйр с грохотом отодвинул стул, сел напротив Илеары и опёрся на локти, положив подбородок на скрещенные руки. Смотрел долго и внимательно. Ждал объяснений? Не дождётся.
— У вас проблемы, госпожа Пастырь? Или это примитивная демонстрация свободы воли? — наконец, спросил Фэйр. — В первом случае надо было сразу позвать меня. Во втором… Да наплевать. Можете сидеть тут до ужина.
— Ни то ни другое, — холодно ответила Илеара. — Жду инструкции. Не знаю, как тут всё устроено у вас.
— У нас, — поправил её куратор и криво усмехнулся. — Вы попали не в академию, пастушка. Это не школа в привычном вам понимании. Это предприятие. Завод по выпуску деталей, если угодно. Узел работает по модульной системе. Вы и инкарн — набор. Тренировки индивидуальны, с учётом и фиксацией прогресса. То есть вы учитесь, если способны учиться. Мы учим, если вы стремитесь учиться. Чем быстрее обучитесь, тем быстрее вернётесь в привычные вам комфортные условия. Бытовые, я имею в виду. В ином комфорта вам не обещаю.
— Это как… военная часть? Оперативная подготовка?
— Как морг с ожившими трупами. И относительным расписанием. Комендант скажет, куда явиться утром. Или вы сами спросите. А дальше — вы с Источником, и всё, что успеете. Или не успеете.
Он сделал паузу и добавил:
— Переживёте месяц и пройдёте базу — пойдёте в полевые. Нет — у Бюро есть прекрасный крематорий и две папки для финальных отчётов.
— Надо же, — скучающе сказал Дехаар. — Меня уверяли, что наш Узел будет уникальным. С особенным отношением. Обманули?
— Ну что вы, — ядовито улыбнулся куратор. — Мы бы не посмели. Разве ваш Узел не похож на уникальный? Разве не я тут сижу перед вами? Или, может, вы бегаете за мной по коридору? Вторая категория, господин инкарн. Хотите, я буду кланяться вам при встрече? Слушайте своего куратора, Дехаар.
Вероятно, тот самый куратор Узла. Был он невысок, худ и невзрачен. Средних лет, с растрёпанными волосами, с тонкими обветренными губами, которые кривила неприятная скупая улыбка.
В свободной от кружки руке он сжимал две тонкие папки.
Подошёл, отвесил лёгкий церемонный поклон и с нескрываемым презрением в голосе сказал:
— Его Светлость Арбитр сэкономил время — прекрасно. А я, как последний романтик, всё ещё верю в приветственные речи. Лоренс Фэйрвин. Узлы зовут меня Фэйр. Я не возражаю. Я ваш куратор. Поздравляю. Прошу любить и жаловаться. Особенно — жаловаться. Мне не привыкать. Теперь вы моя проблема. Вы рады? Я — нет.
Илеара молчала, не особенно понимая, что нужно отвечать. Она с трудом понимала, что вообще говорит этот странный, неожиданно болтливый человек. Дехаар молчал тоже.
Куратор вдруг нагнулся, поставил чашку прямо на пол, потом выпрямился и протянул папки Илеаре.
— Бюро требует, чтобы я зачитал вам инструкции. Но давайте сделаем вид, что вы умеете читать сами. Ограничусь главными пунктами. Они простые. Контакт — обязательный. Контроль — ежесуточная проверка. Нарушение протокола — дисциплинарная ликвидация. Остальное прочтёте потом. Всё понятно?
Илеара подняла голову и столкнулась с внимательным взглядом инкарна. Он чуть улыбнулся и вкрадчиво спросил:
— А если одной из сторон контакт отвратителен?
Фэйр ухмыльнулся.
— Ах да. Особенности вашего Узла. Скажу так. Как сотруднику Бюро, мне на это наплевать — это проблемы Пастыря. Пусть привыкает. Как человеку, подыхающему на скучной работе, мне кажется привлекательной идея ставок. Кто из вас не выдержит первым. Между прочим, я ставлю на вас, пастушка. Из чистого любопытства. Но хватит веселиться. Берите документы и ступайте через главный выход по правой аллее сада. Мимо башни Регистра. Упрётесь в общежитие школы. Разыщете коменданта. Надеюсь, что разыщете. Он выдаст Источнику какие-нибудь штаны и покажет вам вашу комнату. К занятиям приступаете завтра. Распорядок дня и общие правила висят на стене комнаты. Над столом.
Илеара вздрогнула и попыталсь осознать услышанное.
— Комната? Наша?
— Комната, — почти ласково сказал куратор. — Учебный сектор, зона семь. Койки 12 и 12-А. Совместное размещение, согласно протоколу. Что-то ещё, госпожа Пастырь? Не торопитесь задавать вопросы. В ваших папках инструкции — прочтёте, вопросов не останется. И мне работы поменьше.
Илеара моргнула. Совместное размещение? С ним? Очередное унижение, очередной кошмар.
Весь этот чудовищный день, который никак не мог закончиться, навалился на неё каменной плитой. Хотелось согнуться под её тяжестью, распластаться на полу прямо здесь и остаться лежать.
Дехаар смотрел на неё с любопытством. А куратор развернулся, собираясь уходить, и уже на ходу бросил:
— И не переживайте. Я заглядываю редко. В основном, когда кто-то начинает орать или гореть. Удачи, голубки.
Он довольно хохотнул и пошёл к выходу.
— Идти сможешь? — равнодушно спросил инкарн.
— Да, — рассеянно кивнула Илеара.
Она, наконец, заметила, что всё ещё сжимает в руках папки. Протянула одну Дехаару — он пожал плечами и забрал обе. Снова замер, ожидая, когда Илеара встанет.
Аурелин, конечно, подал бы руку. Он никогда не забывал об этикете. Даже когда протягивал руку, помогал подняться и снова бил по лицу.
Они вышли из главного здания под бесстрастными взглядами сотрудников Бюро. Видимо, те привыкли ко всему. И босой инкарн в одной набедренной повязке из савана — в общем-то, дело вполне обычное.
Скорее, если и смотрели с любопытством, то на Илеару. Но ей сейчас было наплевать. И даже почти наплевать на то, что придётся спать в одном помещении с Дехааром. Теперь, когда напряжение немного отпустило, она ощущала, насколько устала. Чудовищно. Как не уставала никогда.
Просто покажите, где койка. Да хоть подстилка на полу. Или просто позвольте лечь.
— Ты не знала, что нам придётся всё время быть вместе? — спросил Дехаар, когда они шли по аллее, края которой отмечали аккуратно подстриженные кусты.
— Знала. Не думала, что настолько вместе, — вяло отозвалась Илеара. — Это неважно. Просто помолчи.
***
Илеара стояла на пороге комнаты и думала, что ужасаться ей просто уже не хватит сил. И хвала Куполу за это.
Комната вытянутая, маленькая. Тесная. Две койки: одна у дальней стены, вторая ближе к выходу, перпендикулярно первой. Маленький стол между ними с двумя стульями. Один небольшой шкаф. Дверь в уборную. Низкий потолок и серые стены. И ни одного замка на дверях, ни одной задвижки.
Комендант покосился на Илеару, видимо, прочёл что-то в выражении её лица и сухо произнёс:
— Это общежитие при школе Бюро, госпожа Пастырь. Комфорт не входит в программу обучения. Мы нацелены на функциональность, прежде всего. И заинтересованы в быстром прохождении Узлами обучающего этапа. Так что, придётся потерпеть.
Потерпеть. Придётся. Личное пространство? Забудь. Это Бюро. Ты единица в протоколе. Не человек. Часть Узла.
Илеара поймала себя на том, что машинально кивает ходу своих мыслей.
— Дехаар, — комендант повернулся к инкарну. — Форму вам выдадут утром. Обоим. Потерпите?
— Определённо, — любезно ответил Дехаар. — Но я буду признателен, если вы принесёте моему Пастырю стакан молока. Кусок хлеба с сыром. Или голодный обморок учеников тоже входит в программу обучения?
— Я не хочу есть, — мотнула головой Илеара.
— Тогда выпьешь только молоко, а хлеб отдашь мне, — жёстко сказал Дехаар. — Ваши тела нуждаются в пище. Это неудобно, но уж как есть.
Она вздрогнула. Этот голос. Этот тон.
— Распоряжусь принести ужин, — комендант как-то даже сник, движения его стали суетливыми.
Аурелин умел одним только тоном заставить людей суетиться и напрягаться.
— Выбирай кровать, — сказал Дехаар, когда комендант вышел.
А сам скользнул за дверь уборной, и оттуда вскоре послышался плеск воды. По крайней мере, здесь был душ. Душ был, а сил не было.
Завтра. Всё завтра. Душ, форма, школа. Жизнь после приговора. Новая.
Какой-то юноша принёс поднос с кувшином молока, парой толстых ломтей хлеба и варёной говядиной на погнутой жестяной тарелке. Илеара даже не разглядела парня. От запаха еды замутило, желудок сжался в ледяной ком.
Когда она ела последний раз? Не помнила совсем.
В ушах стоял звон. Похоже, все силы ушли на то, чтобы вынести этот самый Ритуал, и теперь измученный организм отказывался от любого действия.
— Маленькими глотками, — услышала она сквозь звон.
Губ коснулся край кружки. Чуть плеснулось молоко.
— Немного, Илеара. Пару глотков. Надо.
От его кожи пахло дешёвым мылом. И ещё немного чем-то похожим на золу. Как от остывающей печки. Странный такой запах…
— Аурелин… От него пахло "Иссайром". От тебя пеплом.
— Вы назвали именем Растворившегося в вечности духи? Забавно, — сухой и язвительный смешок Дехаара спугнул наваждение.
Но и прогнал туман и звон в ушах. А может, это сделали несколько глотков молока.
Илеара облизнула губы. Повернула голову и увидела лицо инкарна совсем рядом. Недопустимо близко. Она отшатнулась.
— Моё имя Дехаар, — сказал он. — Не Аурелин Вальмерон. От меня не пахнет его духами, и во мне нет ничего от его души. Это я нахожусь в его теле. Представь, что я просто украл и надел его любимый костюм. Или купил. Тебе придётся видеть его, касаться его, но внутри не твой муж. Внутри инкарн Дехаар.
Илеара медленно кивнула.
— Я привыкну. Да.
— Хорошо. И лучше — побыстрее. Нам не дадут времени на адаптацию.
— Откуда ты знаешь? Откуда ты вообще так много знаешь о нас? О Бюро?
Дехаар нахмурил безупречно очерченные густые брови.
— Потом, Илеара. Если ты захочешь узнавать, ты узнаешь. Сейчас тебе надо спать. — он отошёл к свободной кровати, лёг, накрылся тонким одеялом и отвернулся к стене.
***
«Внутренний Регламент Бюро для новосозданных узлов (краткая выдержка)». Так назывался документ, лежащий в папке, что выдал куратор.
Рассвет едва-едва протянул свои бледные руки в давно немытое окно, а Илеара уже сидела на кровати и держала в руках лист с печатями Бюро.
Дехаар спал, и она старалась вообще не смотреть в его сторону. Читала сухие строчки регламента и уже даже не удивлялась. Просто инструкция по эксплуатации рабочего инструмента.
«1. ОБЩИЕ ПОЛОЖЕНИЯ
1.1. С момента заключения Контракта, субъект Пастырь и Источник образуют неразрывную связку (Узел), подлежащую служебному контролю.
1.2. Узел считается действующим до завершения Цикла или ликвидации одной из сторон.
1.3. Отказ от контакта квалифицируется как саботаж.
2. ПРАВА И ОБЯЗАННОСТИ
Пастырь обязан:
2.1. Поддерживать необходимый уровень тактильной синхронизации с Источником согласно установленному графику.
2.2. Немедленно сообщать куратору о любых признаках нестабильности Источника.
2.3. Участвовать в учебных, оперативных и зачистных мероприятиях без права отказа.
Источник обязан:
2.4. Поддерживать стабильность магического потока и минимизировать угрозу Пастырю.
2.5. Соблюдать дисциплинарные ограничения, установленные Бюро.
3. ОГРАНИЧЕНИЯ
3.1. Разделение Узла запрещено без особого разрешения куратора.
3.2. Эмоциональные отношения между Пастырем и Источником считаются фактором риска и подлежат специальному наблюдению.
3.3. Пересмотр условий Контракта возможен только по инициативе Бюро.
3.4. Посторонние контакты Пастыря и Источника с третьими лицами должны быть минимизированы и зафиксированы в отчёте.
4. САНКЦИИ
4.1. Нарушение режима контакта влечёт за собой немедленную санкцию «коррекционной стабилизации» (принудительный тактильный ритуал под надзором).
4.2. Уклонение от выполнения миссии — понижение категории Узла или ликвидация.
4.3. Эмоциональная нестабильность Пастыря — временное отстранение, передача контроля Источнику.»
Коротко и неизбежно. Неотвратимо. Вот правила, по которым она будет жить ближайшие десять лет. В лучшем случае.
Рука, где теперь жила метка Контракта, сильно чесалась. Но чесать Илеара опасалась. Несколько часов сна и доеденный на рассвете хлеб с остатками молока придали ей сил. На удивление много. Голова была ясной. А внутри… Внутри словно всё застыло. Закаменело.
Илеара была рада этому. Пусть бы осталось так навсегда. Так можно выдержать, справиться. Так можно прочесть регламент и абсолютно ничего не чувствовать, кроме лёгкой брезгливости. Лёгкая брезгливость — вот очень точное определение её нынешних чувств. Звучит достаточно безлико и довольно аристократично. Можно носить с собой на приёмы как аксессуар.
Дверь открылась. Без стука, без лишних церемоний. На пороге появился давешний комендант, молча прошёл в комнату и бросил на кровать Илеары два комплекта одежды. Потом повернулся к столу и ткнул пальцем в висящий на стене лист бумаги.
— Распорядок, — сказал он раздражённо. — Это вы должны были изучить в первую очередь. У вас полчаса до завтрака. Столовая в конце коридора.
Заворочался и пробубнил что-то недовольное Дехаар. Комендант бросил на него опасливый взгляд и стремительно исчез.
Его боятся. Этого инкарна. Должно быть, как Источник он действительно уникален и силён, как и говорил Арбитр. Или слишком ценен, что тоже нельзя исключать. А может, всё вместе. Вот только непонятно, почему же этот уникальный инкарн затребовал себе в Пастыри убийцу Илеару Вальмерон?
— Принесли форму, — сказала Илеара, глядя в затылок Дехаара.
Взяла свою и ушла в уборную. Одеваться.
Прода от 10.10.2025, 10:33
Глава 3
...«Из нас делают связки. Механизмы. Контуры.
...Но в каждой такой схеме есть момент сбоя: когда Пастырь впервые смотрит на Источник не как на ...силу, а как на ошибку, с которой придётся жить десять лет.
...И это не катастрофа. Это и есть начало Узла.»
— Дехаар
Она почти не запомнила завтрак. Только серость: блёклые стены, звяканье приборов, одинаковые спины людей в одинаковой форме Узлов.
Такой же, какая теперь была надета на ней и на Дехааре. Впрочем, инкарну она шла. Аурелину шла любая одежда. Наряди его в рубище, он и в нём будет блистать.
А строгие линии чёрного с серым мундира, скупое золото нашивок на обшлагах и вороте подчёркивали на контрасте его яркую красоту. Его проклятую красоту, которая когда-то свела с ума юную Илеару. Свела так, что глупая от влюблённости девчонка будто нырнула в глубочайший омут на много лет, а вынырнула, только когда внутри не осталось ни капли воздуха. Только тёмная и мёртвая вода. Теперь — лёд. Такой же тёмный.
Илеара ела, не чувствуя вкуса. Просто потому, что еда тоже часть правил.
А может, это не проклятие. А спасение. В этих правилах можно утонуть, и никто не станет спасать. И это — самое лучшее. Не надо думать, не надо решать, не надо надеяться.
Курсанты покидали столовую, как только заканчивали свой завтрак. Быстро и деловито. Должно быть, они знали, куда нужно идти дальше. Только сейчас Илеара обратила внимание, что их было совсем немного. Столовая выглядела почти пустой, хотя по количеству столов была явно рассчитана на большую наполняемость.
Новоиспечённая госпожа Пастырь продолжала сидеть перед пустой тарелкой. Дехаар сидел рядом молча, с безразличным видом. Илеара уже успела понять, что вести беседы без повода или инициативы собеседника он не стремится. Инкарн словно отключался и ждал команды говорить или причины блеснуть своим презрительным до неприличия сарказмом.
Куратор появился довольно быстро. Им доносят сразу?
Фэйр с грохотом отодвинул стул, сел напротив Илеары и опёрся на локти, положив подбородок на скрещенные руки. Смотрел долго и внимательно. Ждал объяснений? Не дождётся.
— У вас проблемы, госпожа Пастырь? Или это примитивная демонстрация свободы воли? — наконец, спросил Фэйр. — В первом случае надо было сразу позвать меня. Во втором… Да наплевать. Можете сидеть тут до ужина.
— Ни то ни другое, — холодно ответила Илеара. — Жду инструкции. Не знаю, как тут всё устроено у вас.
— У нас, — поправил её куратор и криво усмехнулся. — Вы попали не в академию, пастушка. Это не школа в привычном вам понимании. Это предприятие. Завод по выпуску деталей, если угодно. Узел работает по модульной системе. Вы и инкарн — набор. Тренировки индивидуальны, с учётом и фиксацией прогресса. То есть вы учитесь, если способны учиться. Мы учим, если вы стремитесь учиться. Чем быстрее обучитесь, тем быстрее вернётесь в привычные вам комфортные условия. Бытовые, я имею в виду. В ином комфорта вам не обещаю.
— Это как… военная часть? Оперативная подготовка?
— Как морг с ожившими трупами. И относительным расписанием. Комендант скажет, куда явиться утром. Или вы сами спросите. А дальше — вы с Источником, и всё, что успеете. Или не успеете.
Он сделал паузу и добавил:
— Переживёте месяц и пройдёте базу — пойдёте в полевые. Нет — у Бюро есть прекрасный крематорий и две папки для финальных отчётов.
— Надо же, — скучающе сказал Дехаар. — Меня уверяли, что наш Узел будет уникальным. С особенным отношением. Обманули?
— Ну что вы, — ядовито улыбнулся куратор. — Мы бы не посмели. Разве ваш Узел не похож на уникальный? Разве не я тут сижу перед вами? Или, может, вы бегаете за мной по коридору? Вторая категория, господин инкарн. Хотите, я буду кланяться вам при встрече? Слушайте своего куратора, Дехаар.
