Мисс Кейн замолкает, выжидающе глядя на меня. Несколько раз моргнув, я стряхиваю наваждение, пытаясь вспомнить последнюю сказанную потенциальным работодателям фразу, и неожиданно начинаю злиться на собственную амебность. Черт, соберись, Шерри, хватит ставить себя на ступень ниже остальных, ты не хуже этой холеной молодой и успешной Гвендолен, в свои максимум двадцать пять забравшейся в кресло главного редактора. Может, лоска и самоуверенности мне действительно не хватает, и внешне я ей сильно проигрываю, но зато мозги на месте.
— Попасть в постоянный штат вашей команды — моя заветная мечта, мисс Кейн, — без лицемерия и подхалимажа, достаточно ровно и максимально искренне произношу я. Молодая женщина окидывает меня внимательным задумчивым взглядом и едва заметно улыбается. В бирюзовых выразительных глазах мелькает удовлетворение.
— Похвальное рвение, — заключает Гвендолен. — Ваша анкета и рекомендации, полученные из Балтиморского университета, говорят о том, что вы обладаете всеми необходимыми качествами для открытой вакансии, — добавляет она, заставляя меня задержать дыхание и изумленно выпучить глаза.
— Вы меня берете? — недоверчиво спрашиваю севшим голосом.
— Есть несколько нюансов, мисс Рэмси, которые хотелось бы прояснить, — лаконично отвечает Гвендолен, не спеша снять камень с моих плеч. — У вас имеется небольшой опыт стажировки в университетской газете и награды за участие в литературных конкурсах, но, сами понимаете, что для того, чтобы я могла вам доверить ведение колонки в наших изданиях, этого недостаточно.
— Да, я готова обучаться, — торопливо бормочу я, сконфуженно теребя складку на мешковатой офисной юбке блеклого серого цвета. — Могу начать с самых азов. Я знаю, что у вас предусмотрен длительный испытательный срок для стажеров, не предусматривающий зачисление в штат на данный период, но…
— Я зачислю вас в штат до истечения испытательного срока, мисс Рэмси, — прерывает меня главред, вновь повергнув в счастливо-шоковое состояние. — Сократив период адаптации… скажем до трех месяцев. Я назначу вам оклад пять тысяч долларов ежемесячно с дальнейшим повышением в два раза, если меня устроят результаты вашей работы. Также я готова выплатить аванс в размере пятидесяти процентов в ближайшие дни, если вы без промедления приступите к вашим обязанностям.
— Вы шутите? — ошарашено выдыхаю я, во все глаза пялясь на невозмутимую мисс Кейн. На поразительно красивом лице проскальзывает досадное выражение, вызванное неизвестными мне причинами. Гвендолен отрицательно качает головой.
— Средства понадобятся для срочного переезда, — поясняет она, постукивая наконечником ручки по моей анкете и неотрывно наблюдая за бурей эмоций на моем лице. — Вы готовы приступить к работе с понедельника?
— Но сегодня пятница…
— Ответ надо дать сегодня, мисс Рэмси, — настойчиво произносит мисс Кейн категоричным тоном. — Вас что-то смущает? Исходя из вашей анкеты, вы не замужем.
— Да, но у меня больная мама… — я продолжаю мямлить.
— Балтимор находится в нескольких часах езды от Нью-Йорка, — сухо произносит Гвендолен Кейн, в потемневших глазах тлеет раздражение. Проглотив возражение, я хаотично киваю. Такого шанса больше мне может никогда не представиться. Пять тысяч долларов… Я не могла даже мечтать о подобном богатстве. Две с половиной я получу сразу. Смогу оплатить сиделку для мамы, выкупить необходимые лекарства, и даже останется на парочку новых вещей для себя.
— Я согласна, мисс Кейн, — прочистив горло, оглашаю свое решение.
— Значит, подписываем трудовой договор? Я правильно поняла? — вскинув выразительные брови, уточняет Гвендолен.
— Да, — снова киваю, как послушный болванчик.
— Есть несколько условий, которые я должна вам сообщить, Шерил. Я могу вас так называть?
— Да, разумеется.
— Итак, Шерил, наше сотрудничество мы начнем с работы над рукописью одного неизвестного автора. В течение трех месяцев, по мере поступления глав, вы будете переносить текст с бумажного носителя на электронный, корректировать и вносить редакторские правки, если они понадобятся. Содержание рукописи и имя автора должны оставаться в секрете до официального релиза книги. Поэтому обязательным условием будет подписание дополнительного соглашения о неразглашении данной информации, нарушение и неисполнение оного повлечет за собой штраф в размере ста тысяч долларов.
— Ого… — вырывается у меня удивленный возглас. — И что это за рукопись? Биография президента Трампа?
— Нет, — с натянутой улыбкой опровергает главред. — Обсуждать содержание глав вы не имеете права ни с кем, включая меня. Ваше мнение относительно отработанного материала принадлежит только вам, и делиться впечатлениями строго запрещено. Вы передаете мне готовые файлы каждой главы, а дальше я занимаюсь окончательной редактурой.
— Хорошо, — недоуменно потираю переносицу двумя пальцами. На самом деле очень странно, а не хорошо. — Мне не с кем делиться впечатлениями, мисс Кейн.
— Гвен, я просила называть меня именно так. Здесь так принято, Шерил, — морщится главный редактор, поправляя выправившийся иссиня-черный локон, а я в очередной раз поражаюсь ее фарфоровой утонченной красоте.
— Я поняла, Гвен, — нетвёрдым голосом отвечаю я.
— Последнее условие, Шерил, — ее острый взгляд впивается в мое лицо. — Работать над рукописью ты будешь не в офисе, а в моем доме. Имеется в виду постоянное проживание. Так мне будет спокойнее, а у тебя не появится соблазна нарушить договор о неразглашении. К тому же ты сэкономишь на аренде жилья в Нью-Йорке.
— Это звучит…
— Странно? — подсказала Гвен. — В творческой профессии очень мало нормального, не так ли? Я объяснила тебе свою мотивацию. Переживать абсолютно не о чем, Шерил. Дом огромный, находится недалеко от города, в красивом, уединенном, живописном месте. В доме есть приходящая прислуга, повар, шофер и садовник. У вас будет возможность обращаться к ним с любой просьбой на правах гостьи. Я предоставлю тебе отдельную комнату, обустроенное рабочее место. Как и у всех сотрудников «Пульс Холдинг», у тебя будут выходные дни и свободное время после шести вечера, которое ты сможешь проводить как угодно. Должна предупредить, что пункты неразглашения распространяются также на место временного проживания и на все, что ты увидишь или услышишь внутри дома, — заметив тревожное недоумевающее выражение на моем лице, Гвен бесстрастно рассеивает мои неприятные предчувствия и подозрения. — Не стоит напрягаться, Шерил. Я всего лишь пытаюсь защитить от досужих сплетен свое личное пространство. Необходимые меры предосторожности, не более.
— Вы меня успокоили, — с облегчением выдыхаю я, хотя червячок сомнений и неуверенности все еще точит меня изнутри. — У вас есть семья? Кто-то еще живёт в доме?
— Брат, но вы вряд ли встретитесь. Я поселю тебя в другом крыле, и к тому же Оливер, как и я, кране занятой человек.
— Он тоже работает здесь?
— Да. Мой брат — владелец «Пульс Холдинг», — оглушает меня обескураживающей новостью будущий работодатель.
— Оу… — изумленно выдыхаю я. Теперь понятно, как Гвен досталась ее должность. Родственные связи — весомый козырь для продвижения по карьерной лестнице. — Он намного вас старше? — нетактичный вопрос вырывается сам по себе, но забирать его назад я не стану.
— Оливеру Кейну тридцать четыре года, — не выдав недовольства, невозмутимо отвечает Гвен. — Мне двадцать шесть. Должность главного редактора я занимаю два года. Еще есть вопросы?
— Нет, — вспыхнув, мотаю головой. В голове шумит от притока крови, виски сжимает надвигающаяся мигрень. Надо просто успокоиться и взять себя в руки. Все же складывается благополучно, да?
— Тогда я пишу секретарю, чтобы готовила документы? — вроде ожидаемый и логичный вопрос, но что-то в груди тревожно сжимается. Протестует, требуя сказать «нет». Да что, черт возьми, со мной происходит?
— Да, — утвердительно киваю я, ощущая, как по позвоночнику ползут мурашки, а щеки начинают предательски гореть. Так бывает, только когда на меня кто-то упорно пялится на улице, но здесь кроме нас с мисс Кейн никого нет, и в данную минуту она не смотрит на меня, а набирает сообщение тонкими изящными пальцами в своем ноутбуке. Однако сверлящее ощущение чужеродного пристального взгляда не отступает, прожигая во мне невидимые дыры. Жар сменяется холодным ознобом, сердце стучит с перебоями. Поёжившись, я поднимаю голову и обвожу настороженным взглядом кабинет, натыкаясь на глазок камеры в потолке возле вентиляционного отверстия, и на мгновение перестаю дышать и застываю, чувствуя покалывание в оцепеневших мышцах. И вроде бы нет ничего необычного в установленных в офисе камерах наблюдения, но внутри все переворачивается от необъяснимого противоестественного страха. Списываю свою тревогу на усталость и разыгравшееся воображение.
Да кому ты нужна, Шерри? Тебе только что предложили работу с оплатой, даже и не снившейся тебе, а ты паникуешь на пустом месте, вместо того, чтобы благодарить Гвендолен Кейн за предоставленный шанс.
— Я рада, что нам удалось договориться, — без особого энтузиазма изрекает Гвен Кейн, возвращая к себе мое внимание. Почему меня не покидает ощущение, что она совсем не рада моему согласию? Что едва терпит мое присутствие? — Я свяжусь с тобой в воскресенье и подробно объясню, как добраться до «Кanehousgarden». Не забудь взять необходимые вещи. Аванс переведут в течение дня, — по-деловому сдержанно сообщает Гвен.
— У вашего дома есть название? — удивлённо интересуюсь я.
— Да, мы с братом придумали его сами, — отстраненным тоном отвечает Гвендолен. — Это все, что вам нужно знать. В дальнейшем обойдёмся без вопросов в отношении моей семьи и личной жизни. Это лишнее, Шерил, — подчеркнуто строго заканчивает главред.
— Конечно, я понимаю, — смущенно бормочу я. — Извините за бестактность.
— Не извиняйся, Шерил, — вежливая неживая улыбка приподнимает уголки красивых губ. — Это здоровое любопытство, учитывая не совсем обычные обстоятельства.
Оливер
Гвен отлично справляется с собеседованием, не считая парочки эмоциональных промахов. Я, как человек, знающий ее с рождения, замечаю напряжение, сквозившее в каждом произнесенном слове. Иногда приходится подсказывать в наушник вопросы, которые стоит озвучить и обсудить до подписания трудового договора. В конечном итоге все складывается как по нотам.
Мисс Рэмси предсказуемо смущают не совсем стандартные условия будущего сотрудничества, но отказаться она не решается. В ее плачевном финансовом положении наше предложение равносильно подарку на Рождество. Никто не предложит неопытному молодому журналисту гонорар больше, чем озвучила Гвен.
Деньги по-прежнему решают львиную долю вопросов в положительную сторону, а хорошие деньги делают это быстро и без лишних уговоров. В данном случае дело вовсе не в алчности со стороны мисс Рэмси, а в обстоятельствах, вынудивших ее принять предложение в сжатые сроки. Девушка два месяца находится в поиске работы, мать в больнице, счета растут, помощь от отца поступает в весьма скромных размерах и нестабильно. Издательские дома и редакции, находящиеся в Балтиморе, предлагают мизерные зарплаты, не способные улучшить положение семьи, а на подработки написанием дипломных и курсовых работ времени не оставят. В Вашингтоне у Шерил был шанс подыскать подходящее место с хорошими условиями, но помешало резкое обострение в болезни матери…
Картинка с камер, выведенная на экран моего компьютера, не самого лучшего качества, искажает цветовую гамму, немного рябит. В самом начале собеседования я был слегка разочарован непрезентабельным внешним видом заикающейся от волнения Шерил Рэмси, хотя видел ее фото в анкете. В реальности девушка выглядит совсем иначе. Не хуже, не лучше. Просто другая. Невысокая пепельная блондинка с детским лицом, угловатая, болезненно-бледная, безвкусно одетая, но дело даже не в стоимости вещей, а неправильно подобранном размере. Мышиного цвета жакет и юбка висят на ней, как на палке, полностью скрадывая очертания фигуры, если, конечно, там есть что скрадывать… Единственное яркое пятно — фиалковая блузка с высоким воротником, только подчеркивающая синеватую бледность лица. Любителям блондинок может понравиться цвет ее волос, но в скрученном на затылке пучке невозможно оценить их длину и густоту.
В общем и целом, мисс Рэмси представляет собой весьма невзрачное зрелище, причём я уверен, что делает она это намеренно. Подсознательно выбирает невидимый режим, чтобы держаться подальше от не вызывающего доверия опасного мира. Мне никогда не понять, что в ней могло так зацепить Дилана, почему спустя пятнадцать лет он не забыл ее. Этот вопрос я ему непременно задам, но подозреваю, что причина в том, что Шерил Рэмси является единственным связующим живым звеном с чудовищным прошлым, похоронить которое не получилось ни у кого из нас.
Глядя на поникшие плечи Шерил, неуверенный потухший взгляд, нервную жестикуляцию, слушая дрожащий робкий голос, я понимаю, что она тоже не излечилась. Вызванная шоком амнезия защитила ее разум, скрыв события тех дней, проведённых в адовом чистилище, но подсознание все еще хранит весь тот ужас, что довелось испытать шестилетней девочке, запертой в доме, наводненном монстрами. Гвен считает несправедливым то, что мы собираемся сделать, но у меня на этот счет несколько иное мнение.
Единственный способ избавится от страха — взглянуть ему в лицо. Призрачный выстроенный на шатком фундаменте мир — не спасение, а пристанище самообмана. И, несмотря на риск обрушения, я все-таки готов растревожить спящих призраков и вытащить все спрятанные скелеты и нераскрытые тайны, хранящиеся на замурованном чердаке. Я много лет надеялся, что однажды Дилан нарушит молчание и заговорит о том, что случилось пятнадцать лет назад, но он терпеливо ждал выполнения своего главного условия.
Монстру нужна Шерил Рэмси, а мне — правда.
Звучит дико, но физически девушке ничто не угрожает. Она никогда не узнает, кто заперт на чердаке «Кanehousgarden», а у него нет ни единого шанса выбраться оттуда.
— Тогда я пишу секретарю, чтобы готовила документы? — отвлекает меня от размышлений прохладный голос Гвен. Вот он момент икс, хотя я уверен, что решение уже принято. Я заостряю внимание на задумчиво-рассеянном лице Шерил. Она все время держит голову немного опущенной, бросая на Гвен быстрые пугливые взгляды исподлобья, поэтому мне не удается как следует рассмотреть ее более подробно.
— Да, — коротко и тихо отвечает Шерил, вызывая у меня ироничную улыбку. Ну, еще бы ты сказала «нет», маленькая бедная птичка, не подозревающая, что самолично захлопнула дверцу клетки.
Не успеваю я окончательно расслабиться, как «бедная птичка» внезапно поднимает головку и настороженным взглядом обводит кабинет Гвен. Не с любопытством, а словно почувствовав угрозу. Интуиция? Подсознание?
Её широко распахнутые глаза останавливаются на крошечной скрытой камере и смотрят прямо на меня. Да, я знаю, что это невозможно, но физически ощущаю пронизывающий изучающий взгляд, резонирующий с напугано-невинным обликом мисс Рэмси. Я упускаю нить мысли, потерявшись в темных глазах, кажущихся неестественно большими и яркими на бледном хрупком лице.
— Попасть в постоянный штат вашей команды — моя заветная мечта, мисс Кейн, — без лицемерия и подхалимажа, достаточно ровно и максимально искренне произношу я. Молодая женщина окидывает меня внимательным задумчивым взглядом и едва заметно улыбается. В бирюзовых выразительных глазах мелькает удовлетворение.
— Похвальное рвение, — заключает Гвендолен. — Ваша анкета и рекомендации, полученные из Балтиморского университета, говорят о том, что вы обладаете всеми необходимыми качествами для открытой вакансии, — добавляет она, заставляя меня задержать дыхание и изумленно выпучить глаза.
— Вы меня берете? — недоверчиво спрашиваю севшим голосом.
— Есть несколько нюансов, мисс Рэмси, которые хотелось бы прояснить, — лаконично отвечает Гвендолен, не спеша снять камень с моих плеч. — У вас имеется небольшой опыт стажировки в университетской газете и награды за участие в литературных конкурсах, но, сами понимаете, что для того, чтобы я могла вам доверить ведение колонки в наших изданиях, этого недостаточно.
— Да, я готова обучаться, — торопливо бормочу я, сконфуженно теребя складку на мешковатой офисной юбке блеклого серого цвета. — Могу начать с самых азов. Я знаю, что у вас предусмотрен длительный испытательный срок для стажеров, не предусматривающий зачисление в штат на данный период, но…
— Я зачислю вас в штат до истечения испытательного срока, мисс Рэмси, — прерывает меня главред, вновь повергнув в счастливо-шоковое состояние. — Сократив период адаптации… скажем до трех месяцев. Я назначу вам оклад пять тысяч долларов ежемесячно с дальнейшим повышением в два раза, если меня устроят результаты вашей работы. Также я готова выплатить аванс в размере пятидесяти процентов в ближайшие дни, если вы без промедления приступите к вашим обязанностям.
— Вы шутите? — ошарашено выдыхаю я, во все глаза пялясь на невозмутимую мисс Кейн. На поразительно красивом лице проскальзывает досадное выражение, вызванное неизвестными мне причинами. Гвендолен отрицательно качает головой.
— Средства понадобятся для срочного переезда, — поясняет она, постукивая наконечником ручки по моей анкете и неотрывно наблюдая за бурей эмоций на моем лице. — Вы готовы приступить к работе с понедельника?
— Но сегодня пятница…
— Ответ надо дать сегодня, мисс Рэмси, — настойчиво произносит мисс Кейн категоричным тоном. — Вас что-то смущает? Исходя из вашей анкеты, вы не замужем.
— Да, но у меня больная мама… — я продолжаю мямлить.
— Балтимор находится в нескольких часах езды от Нью-Йорка, — сухо произносит Гвендолен Кейн, в потемневших глазах тлеет раздражение. Проглотив возражение, я хаотично киваю. Такого шанса больше мне может никогда не представиться. Пять тысяч долларов… Я не могла даже мечтать о подобном богатстве. Две с половиной я получу сразу. Смогу оплатить сиделку для мамы, выкупить необходимые лекарства, и даже останется на парочку новых вещей для себя.
— Я согласна, мисс Кейн, — прочистив горло, оглашаю свое решение.
— Значит, подписываем трудовой договор? Я правильно поняла? — вскинув выразительные брови, уточняет Гвендолен.
— Да, — снова киваю, как послушный болванчик.
— Есть несколько условий, которые я должна вам сообщить, Шерил. Я могу вас так называть?
— Да, разумеется.
— Итак, Шерил, наше сотрудничество мы начнем с работы над рукописью одного неизвестного автора. В течение трех месяцев, по мере поступления глав, вы будете переносить текст с бумажного носителя на электронный, корректировать и вносить редакторские правки, если они понадобятся. Содержание рукописи и имя автора должны оставаться в секрете до официального релиза книги. Поэтому обязательным условием будет подписание дополнительного соглашения о неразглашении данной информации, нарушение и неисполнение оного повлечет за собой штраф в размере ста тысяч долларов.
— Ого… — вырывается у меня удивленный возглас. — И что это за рукопись? Биография президента Трампа?
— Нет, — с натянутой улыбкой опровергает главред. — Обсуждать содержание глав вы не имеете права ни с кем, включая меня. Ваше мнение относительно отработанного материала принадлежит только вам, и делиться впечатлениями строго запрещено. Вы передаете мне готовые файлы каждой главы, а дальше я занимаюсь окончательной редактурой.
— Хорошо, — недоуменно потираю переносицу двумя пальцами. На самом деле очень странно, а не хорошо. — Мне не с кем делиться впечатлениями, мисс Кейн.
— Гвен, я просила называть меня именно так. Здесь так принято, Шерил, — морщится главный редактор, поправляя выправившийся иссиня-черный локон, а я в очередной раз поражаюсь ее фарфоровой утонченной красоте.
— Я поняла, Гвен, — нетвёрдым голосом отвечаю я.
— Последнее условие, Шерил, — ее острый взгляд впивается в мое лицо. — Работать над рукописью ты будешь не в офисе, а в моем доме. Имеется в виду постоянное проживание. Так мне будет спокойнее, а у тебя не появится соблазна нарушить договор о неразглашении. К тому же ты сэкономишь на аренде жилья в Нью-Йорке.
— Это звучит…
— Странно? — подсказала Гвен. — В творческой профессии очень мало нормального, не так ли? Я объяснила тебе свою мотивацию. Переживать абсолютно не о чем, Шерил. Дом огромный, находится недалеко от города, в красивом, уединенном, живописном месте. В доме есть приходящая прислуга, повар, шофер и садовник. У вас будет возможность обращаться к ним с любой просьбой на правах гостьи. Я предоставлю тебе отдельную комнату, обустроенное рабочее место. Как и у всех сотрудников «Пульс Холдинг», у тебя будут выходные дни и свободное время после шести вечера, которое ты сможешь проводить как угодно. Должна предупредить, что пункты неразглашения распространяются также на место временного проживания и на все, что ты увидишь или услышишь внутри дома, — заметив тревожное недоумевающее выражение на моем лице, Гвен бесстрастно рассеивает мои неприятные предчувствия и подозрения. — Не стоит напрягаться, Шерил. Я всего лишь пытаюсь защитить от досужих сплетен свое личное пространство. Необходимые меры предосторожности, не более.
— Вы меня успокоили, — с облегчением выдыхаю я, хотя червячок сомнений и неуверенности все еще точит меня изнутри. — У вас есть семья? Кто-то еще живёт в доме?
— Брат, но вы вряд ли встретитесь. Я поселю тебя в другом крыле, и к тому же Оливер, как и я, кране занятой человек.
— Он тоже работает здесь?
— Да. Мой брат — владелец «Пульс Холдинг», — оглушает меня обескураживающей новостью будущий работодатель.
— Оу… — изумленно выдыхаю я. Теперь понятно, как Гвен досталась ее должность. Родственные связи — весомый козырь для продвижения по карьерной лестнице. — Он намного вас старше? — нетактичный вопрос вырывается сам по себе, но забирать его назад я не стану.
— Оливеру Кейну тридцать четыре года, — не выдав недовольства, невозмутимо отвечает Гвен. — Мне двадцать шесть. Должность главного редактора я занимаю два года. Еще есть вопросы?
— Нет, — вспыхнув, мотаю головой. В голове шумит от притока крови, виски сжимает надвигающаяся мигрень. Надо просто успокоиться и взять себя в руки. Все же складывается благополучно, да?
— Тогда я пишу секретарю, чтобы готовила документы? — вроде ожидаемый и логичный вопрос, но что-то в груди тревожно сжимается. Протестует, требуя сказать «нет». Да что, черт возьми, со мной происходит?
— Да, — утвердительно киваю я, ощущая, как по позвоночнику ползут мурашки, а щеки начинают предательски гореть. Так бывает, только когда на меня кто-то упорно пялится на улице, но здесь кроме нас с мисс Кейн никого нет, и в данную минуту она не смотрит на меня, а набирает сообщение тонкими изящными пальцами в своем ноутбуке. Однако сверлящее ощущение чужеродного пристального взгляда не отступает, прожигая во мне невидимые дыры. Жар сменяется холодным ознобом, сердце стучит с перебоями. Поёжившись, я поднимаю голову и обвожу настороженным взглядом кабинет, натыкаясь на глазок камеры в потолке возле вентиляционного отверстия, и на мгновение перестаю дышать и застываю, чувствуя покалывание в оцепеневших мышцах. И вроде бы нет ничего необычного в установленных в офисе камерах наблюдения, но внутри все переворачивается от необъяснимого противоестественного страха. Списываю свою тревогу на усталость и разыгравшееся воображение.
Да кому ты нужна, Шерри? Тебе только что предложили работу с оплатой, даже и не снившейся тебе, а ты паникуешь на пустом месте, вместо того, чтобы благодарить Гвендолен Кейн за предоставленный шанс.
— Я рада, что нам удалось договориться, — без особого энтузиазма изрекает Гвен Кейн, возвращая к себе мое внимание. Почему меня не покидает ощущение, что она совсем не рада моему согласию? Что едва терпит мое присутствие? — Я свяжусь с тобой в воскресенье и подробно объясню, как добраться до «Кanehousgarden». Не забудь взять необходимые вещи. Аванс переведут в течение дня, — по-деловому сдержанно сообщает Гвен.
— У вашего дома есть название? — удивлённо интересуюсь я.
— Да, мы с братом придумали его сами, — отстраненным тоном отвечает Гвендолен. — Это все, что вам нужно знать. В дальнейшем обойдёмся без вопросов в отношении моей семьи и личной жизни. Это лишнее, Шерил, — подчеркнуто строго заканчивает главред.
— Конечно, я понимаю, — смущенно бормочу я. — Извините за бестактность.
— Не извиняйся, Шерил, — вежливая неживая улыбка приподнимает уголки красивых губ. — Это здоровое любопытство, учитывая не совсем обычные обстоятельства.
Оливер
Гвен отлично справляется с собеседованием, не считая парочки эмоциональных промахов. Я, как человек, знающий ее с рождения, замечаю напряжение, сквозившее в каждом произнесенном слове. Иногда приходится подсказывать в наушник вопросы, которые стоит озвучить и обсудить до подписания трудового договора. В конечном итоге все складывается как по нотам.
Мисс Рэмси предсказуемо смущают не совсем стандартные условия будущего сотрудничества, но отказаться она не решается. В ее плачевном финансовом положении наше предложение равносильно подарку на Рождество. Никто не предложит неопытному молодому журналисту гонорар больше, чем озвучила Гвен.
Деньги по-прежнему решают львиную долю вопросов в положительную сторону, а хорошие деньги делают это быстро и без лишних уговоров. В данном случае дело вовсе не в алчности со стороны мисс Рэмси, а в обстоятельствах, вынудивших ее принять предложение в сжатые сроки. Девушка два месяца находится в поиске работы, мать в больнице, счета растут, помощь от отца поступает в весьма скромных размерах и нестабильно. Издательские дома и редакции, находящиеся в Балтиморе, предлагают мизерные зарплаты, не способные улучшить положение семьи, а на подработки написанием дипломных и курсовых работ времени не оставят. В Вашингтоне у Шерил был шанс подыскать подходящее место с хорошими условиями, но помешало резкое обострение в болезни матери…
Картинка с камер, выведенная на экран моего компьютера, не самого лучшего качества, искажает цветовую гамму, немного рябит. В самом начале собеседования я был слегка разочарован непрезентабельным внешним видом заикающейся от волнения Шерил Рэмси, хотя видел ее фото в анкете. В реальности девушка выглядит совсем иначе. Не хуже, не лучше. Просто другая. Невысокая пепельная блондинка с детским лицом, угловатая, болезненно-бледная, безвкусно одетая, но дело даже не в стоимости вещей, а неправильно подобранном размере. Мышиного цвета жакет и юбка висят на ней, как на палке, полностью скрадывая очертания фигуры, если, конечно, там есть что скрадывать… Единственное яркое пятно — фиалковая блузка с высоким воротником, только подчеркивающая синеватую бледность лица. Любителям блондинок может понравиться цвет ее волос, но в скрученном на затылке пучке невозможно оценить их длину и густоту.
В общем и целом, мисс Рэмси представляет собой весьма невзрачное зрелище, причём я уверен, что делает она это намеренно. Подсознательно выбирает невидимый режим, чтобы держаться подальше от не вызывающего доверия опасного мира. Мне никогда не понять, что в ней могло так зацепить Дилана, почему спустя пятнадцать лет он не забыл ее. Этот вопрос я ему непременно задам, но подозреваю, что причина в том, что Шерил Рэмси является единственным связующим живым звеном с чудовищным прошлым, похоронить которое не получилось ни у кого из нас.
Глядя на поникшие плечи Шерил, неуверенный потухший взгляд, нервную жестикуляцию, слушая дрожащий робкий голос, я понимаю, что она тоже не излечилась. Вызванная шоком амнезия защитила ее разум, скрыв события тех дней, проведённых в адовом чистилище, но подсознание все еще хранит весь тот ужас, что довелось испытать шестилетней девочке, запертой в доме, наводненном монстрами. Гвен считает несправедливым то, что мы собираемся сделать, но у меня на этот счет несколько иное мнение.
Единственный способ избавится от страха — взглянуть ему в лицо. Призрачный выстроенный на шатком фундаменте мир — не спасение, а пристанище самообмана. И, несмотря на риск обрушения, я все-таки готов растревожить спящих призраков и вытащить все спрятанные скелеты и нераскрытые тайны, хранящиеся на замурованном чердаке. Я много лет надеялся, что однажды Дилан нарушит молчание и заговорит о том, что случилось пятнадцать лет назад, но он терпеливо ждал выполнения своего главного условия.
Монстру нужна Шерил Рэмси, а мне — правда.
Звучит дико, но физически девушке ничто не угрожает. Она никогда не узнает, кто заперт на чердаке «Кanehousgarden», а у него нет ни единого шанса выбраться оттуда.
— Тогда я пишу секретарю, чтобы готовила документы? — отвлекает меня от размышлений прохладный голос Гвен. Вот он момент икс, хотя я уверен, что решение уже принято. Я заостряю внимание на задумчиво-рассеянном лице Шерил. Она все время держит голову немного опущенной, бросая на Гвен быстрые пугливые взгляды исподлобья, поэтому мне не удается как следует рассмотреть ее более подробно.
— Да, — коротко и тихо отвечает Шерил, вызывая у меня ироничную улыбку. Ну, еще бы ты сказала «нет», маленькая бедная птичка, не подозревающая, что самолично захлопнула дверцу клетки.
Не успеваю я окончательно расслабиться, как «бедная птичка» внезапно поднимает головку и настороженным взглядом обводит кабинет Гвен. Не с любопытством, а словно почувствовав угрозу. Интуиция? Подсознание?
Её широко распахнутые глаза останавливаются на крошечной скрытой камере и смотрят прямо на меня. Да, я знаю, что это невозможно, но физически ощущаю пронизывающий изучающий взгляд, резонирующий с напугано-невинным обликом мисс Рэмси. Я упускаю нить мысли, потерявшись в темных глазах, кажущихся неестественно большими и яркими на бледном хрупком лице.
