1. Доброй охоты, брат!
Клан Восходящей Зари собирался на охоту. Людей покорно дожидались огромные собаки. Их с детства приучали к упряжи, но что всё равно не давало им спокойно стоять. Животные то и дело лаяли, чуть ли не выплёвывая на улицу небольшие, но хорошо заметные клубы пара. Трескучий мороз совершенно не пугал их – природа снабдила животных мехом, густым настолько, что фигуры их, налитые изнутри твёрдыми, точно сталь, мышцами, со стороны казались мягкими, точно пуховые подушки. Псы весело помахивали хвостами, когда хозяева оказывались рядом. В этот момент их густой бас сотрясал воздух, так что снег с покатых веток могучих елей мгновенно спадал вниз, разбиваясь на сотни крохотных снежинок.
Человек в просторной меховой безрукавке – вождь клана по имени Айн - покинул хижину изо льда, с лёгкостью обогнув низкий наличник, не прикрыв за собой дверь. Не потому, что ему этого не хотелось, и не потому, что так было принято – двери просто не было. Вместо неё вход в хижину закрывала ровная полоска меха, того самого, из которого женщины в клане шьют накидки, одеяла, унты. Благо, размеры этого животного – Толстокожего – позволяли получить от одного убитого зверя мяса и меха на год вперёд.
На лице у человека, покрытом густой щетиной, играл румянец. В теплой хижине он пробыл всего пару минут – забыл кое-какие вещи для охоты – но уже успел отвыкнуть от мороза. И, ступив на тропу, окруженную насыпью, трусцой побежал к упряжке.
Собаки сразу почувствовали запах лакомства, и заинтересованно замахали хвостами. Заранее зная, где спрятано угощение, уткнулись мордами в ладони. Расправились быстро и, довольно облизнувшись, сели перед хозяином. Мужчина потрепал их густую шерсть, и только после этого подошёл к саням сбоку, чтобы уложить в них в несколько туго набитых сумок, предварительно откинув пушистое покрывало. От сумок тянуло приятным запахом снеди.
Лето здесь короткое, и большую часть года северяне мирятся с холодом. Поэтому рассчитывать на богатый урожай не приходится. И они обменивают мех на одежду редкие в этом краю яства. Например, хлеб, пряности, овощи, фрукты. Даже дурманящий хмель.
- Что ж, пора в путь!
Айн вернул покрывало из густого меха на место, затем, выпрямившись, повернулся к другим охотникам, укладывали свои сани, и сделал рукой особый знак. Другие охотники, увидев этот жест, подняли руки в ответ. А затем в холодном воздухе послышались их голоса. – Доброй охоты, брат! – Доброй охоты!
- Доброй охоты, братья! – произнёс Айн. В свои сани он должен был садиться последним, и потому ждал, пока свои места займут остальные. И только после этого, повесив на плечо лук, устроился на меху. Десятки голосов одновременно засвистели, упряжки бодро заскользили по утоптанному снегу. Их путь лежал в самое холодное место Царства Холода – Белую Чащу – там живут Толстокожие. Это огромный зверь с торчащими вперед белыми клыками и длинным гибким носом. Обычно не представляет опасности, никогда не нападёт на человека, пока не почует угрозу от человека или любого другого существа. Огромный тучный мохнатый зверь становиться хуже хищника. Охотники осознают, как опасно ходит на такого зверя, но здесь, на севере, источников пищи слишком мало, чтобы выбирать. Сколько охотников погибли по глупости, пытаясь укротить зверя. Но в Клане Восходящей Зари знают, как охотится на Толстокожего. Чуткий и пугливый великан от лая собак теряется.
Добираться до Белой Чащи непросто: сначала нужно было преодолеть лысую равнину, где на тысячи шагов вперёд не было ничего, кроме льда, припорошенного снегом. Если поднимался сильный ветер, путников ждала суровая снежная буря. Затем нужно было подняться в горы и осторожно пробираться по каньону – месту обитания Белого Клыка – сурового хищника, который всегда на охоте. При одном упоминании о нем любого охотника пробивала дрожь.
Вот и сейчас, подъезжая к каньону, невольно вздрагивали – не появится ли на пути Белый Клык?
Всё было спокойно. Настораживал только сильный снегопад – если эти белые пушинки не с душистых еловых веток, значит – жди лавины. Подумав, вождь отдал приказ остановится.
- Всё. Дальше только пешком, - проговорил Айн. – Берите с собой только луки и собак. Надеюсь, этого будет достаточно.
Он первым сошел с саней, натянул на голову рогатый шлем, обитый мехом, который тщательно маскировал толстый слой стали, подобрал лук, и начал распрягать собак. Следом остальные: рыжеволосый и всегда бледный Дан и его брат Дир, рассудительный Бек, и другие охотники. Почувствовав свободу, животные забегали по снегу, вот-вот готовые приняться за игру. Но охотники быстро подозвали их. Пришлось покорно следовать команде – опущенные голова и хвост говорили о порядком испорченном настроении.
Пока шли к чаще, держали собак возле себя, и настороженно осматривались. А уже, оказавшись в окружении деревьев, позволили им уткнутся носами в снег. Запах толстокожего был знаком им очень хорошо. Сейчас они должны будут найти толстокожего и пригнать его к ловушке, которую охотники расставили здесь несколько дней назад.
Собаки между тем забирались всё дальше и дальше вглубь леса, и двигались резво, не смотря на глубокий снег, почти упирался каждому из них в брюхо, при том, что взрослыми эти псы могли доходить до плеч взрослому мужчине. Неудивительно, что люди очень скоро начали отставать.
- Думаешь, они уже что-то нашли? – засомневался Дан, глядя на него лишь вскользь, едва касаясь взглядом лица – сурового, но не грубого, и в то же время, не источавшего той мягкости и нарочитой приторности, какие бывают в лицах некоторых мужчин из клана, и которые носят бороду только для того, чтобы их не перепутали с женщинами. – Нашли Толстокожего?
- Возможно, он шёл этой тропой к своему логову… Вот собаки и чувствуют запах…
Губы Дана дрогнули. Мужчина чувствовал скорую встречу с существом.
- Я почти уверен.
Дан, как мог, скрывал от вождя клана свои эмоции, даже не подозревая о том, что тот уже не смотрит в его сторону – двое из стаи, вырвавшись вперёд, рванули в самую глубь чащи.
- Вождь! Похоже, сейчас начнётся, - спокойно проговорил Бек. Айн никак не отреагировал на его слова; впрочем, он бы не успел, потому что спустя всего мгновение раздался трубный голос толстокожего, а ещё через пару мгновений чащу заполнил топот огромных лап, сопровождаемый собачьим лаем.
- Вперёд! Мы успеем к ловушке раньше, если срежем! – Айн уже не походил на того мягкого, неприметного члена клана, который не часто высказывал своё мнение, а всё больше оставался в стороне. Нет. Теперь это был истинный вождь – настойчивый, решительный, упорный, готовый преодолевать любые препятствия. – Скорее, скорее!
Охотники бросились вслед за своим вождём, но прежде, чем скрыться среди колкой листвы островерхих елей, припорошенной снегом, каждый из них смог увидеть Толстокожего. Впрочем, даже, если бы они не хотели этого, всё равно бы разглядели исполинское туловище меж прямых, как стрела стволов, потому как зверь этот от кончиков пальцев до макушки был немного выше, чем двое взрослых мужчин, взобравшихся друг другу на плечи, и почти столько же в длину. Массивное грузное тело, в котором было больше жира, чем мышц, покрывала шкура цвета древесной коры, но только чуть светлее. Попадались звери со шкурой, изрезанной чёрными полосами. Такие же были и у Толстокожего, попавшегося тогда охотникам.
Охотники бежали сквозь чащу, бежали тропой, которая была прикрыта толстым слоем снега, но её рельеф чётко читался на фоне чёрных деревьев. Черноту эту скрашивала лишь листва – тысячи иголок, понатыканных на ветки. Но и их от всепроникающего холода сковало инием. Они не бежали – прыгали, оставляя в снегу глубокие, хорошо заметные следы. И в эти мгновения, каждый думал о том, что увидит там, там, где за частоколом из островерхих елей. Там, где белоснежное покрывало устилает ровную землю на тысячи шагов вперёд, где пустоту разрушают только яркие отсветы, отражающиеся то ли от неба, то ли от далёких ледяных глыб. Увидят ли они то, что ожидали?
- Успели! – обрадовался Айн.
- Успели, вождь! – кивнул Бек.
Охотники остались на неширокой тропе, наблюдая за тем, что происходило там, на белоснежном покрывале, куда собаки пригнали исполинского зверя. Осталось всего ничего – подвести зверя к месту, где накануне ночью охотниками была вырыта яма, прикрытая сеткой из молодых веток и обильно припорошенная снегом. Великан легко уместиться в ней, надо только, чтобы одна из четырёх массивных лап ступила на хрупкий плетень…
Собаки окружили Толстокожего, облаивая и грозя клыками каждый раз, когда тот порывался двинуться вперёд. У него были острые бивни и подвижный гибкий нос, похожий на трубу, которым исполин мог воспользоваться, как булавой, но делал это в самом крайнем случае, когда избежать драки не удавалось. Сейчас зверь пытался оценить ситуацию – выступал на собак, как таран, и тут отскакивал назад. Проходило время, и он снова пытался прорваться к логову, и, отстранённый звонким лаем, снова отступал. Собаки же пытались загнать его в ловушку.
- Стрелы? – предложил Дир, но вождь успокоил его одним мягким жестом.
- Погоди…
Дир уже порывался выстрелить в Толстокожего, но не посмел ослушаться вождя, и убрал стрелу обратно в колчан. Он не знал, правильно ли поступает вождь – а просто наблюдал за тем, что происходило там. Какое-то время животные осторожничали настолько, что не только Дир, но даже Дан и Бек взялись за луки. И, на этот раз, Айн не стал их останавливать, потому что всего минуту спустя громадина Толстокожий отреагировал на очередной выпад кинувшегося на него пса так, как должен был отреагировать зверь таких размеров. А именно: не стал отступать, а принялся защищаться, и наконец, пустил в ход свои бивни. А уже всего секунду спустя он оказался отброшенным назад на несколько десятков шагов. Вслед за ним на Толстокожего выступил второй пёс, и тоже оказался на снегу; за ним четвёртый, пятый… Незаметно вся стая оказалась на снегу, и в этот самый момент охотники будто оживились.
- Стреляйте! Стреляйте в него. Только не промахнитесь – цельтесь в глаза!
Голос Айна заглушил звон стрел. Первым тетиву натянул Дан, но промахнулся – стрела зацепилась за шкуру Толстокожего. Вслед за ним Дир всадил стрелу в голову зверя, но череп оказался слишком толстым, так что стальной наконечник оказался не состоянии его пробить. Бек не спешил, надеясь, что, прицелившись, наверняка попадёт. Но ему не хватило совсем чуть-чуть до того, чтобы пробить сетчатку, и через более хрупкую кость добраться до мозга, потому что стрела вонзилась в переносицу. Зверь затрубил от нестерпимой боли, задёргался, заставляя содрогаться не только землю, но и охотников, которые теперь, поддавшись страху, стояли на месте, не смея пошевелиться. Айн, который должен был выпустить в Толстокожего свою стрелу, почему-то не торопился этого делать – вождь то ли поджидал подходящего момента, осторожничая, то ли пытался понять, что будет с Толстокожим. Но ожидание не было долгим: великан в полосатой шкуре неожиданно прекратил свои конвульсии, и уставился на охотников. Не только Айн – все, без исключения, охотники в тот момент почувствовали, как страх помимо их воли постепенно овладевает ими, как ощущение спокойствия сменяет паника, как желание бежать кажется единственно верным решением. Но охотники последовали ему только после того, как увидели, как зверь загрёб задними лапами снег и быстро направился в их сторону.
- Бежим!
В ту секунду Айн забыл обо всём – о дани Чёрному Дракону, о пище для клана; для него главной целью стала одна-единственная – убежать от Толстокожего. Но, куда? Времени думать не было, да и обстановка на располагала, а потому охотники бросились назад, в поросшую елями чащу, надеясь, что Толстокожий не решиться броситься туда вслед за ними. Но зверь уверенно сотрясал почву, однако, нагнать охотников ему не удавалось.
Тропа кончилась быстро, и охотники оказались в самой чаще, где уже не было троп, а был частокол из елей, покрытых инеем. Айн уверенно свернул туда, надеясь, что хотя бы деревья остановят Толстокожего, но топот ног и хруст деревьев, ломающихся под непомерной тяжестью туши, вскорости убедили его в обратном: зверь не только не отставал, но даже приближался к охотникам. И Айн чувствовал это по тому, как всё сильнее земля вздрагивает у него под ногами.
- Что думаешь делать, вождь? – Бек сейчас не иронизировал. И он, и другие охотники клана знали, что уходить здесь особенно некуда. А если бы и было, куда, то наверняка это вряд ли принесло бы ожидаемый результат. И Бек, понимая это, спрашивал, надеясь узнать, придумал ли он что-нибудь стоящее.
- А ты что предлагаешь?
- Не знаю, Вождь…
- Вот и я не знаю…
Отряд охотников двигался сквозь чащу, которая, казалось, никогда не кончиться, позади псов, которые будто бы наощупь прокладывали путь. Впереди были только понатыканные в сугробы могучие ели, а над ними клубились облака. Что было там, за стройными елями, разглядеть было нельзя, несмотря на то, что не было бури. И охотники бежали, совершенно не подозревая, что ждёт их впереди, и чем это закончиться. Они были растеряны, страх давил их изнутри, неподвижный мир давил своей враждебностью, а сами охотники терялись среди всей этой громады, не зная, каким станет следующий шаг.
- Что это?
Айн остановился. Не потому, что растерялся. Не потому, что сделать это заставила живая, умная, смелая, необычайная мысль. Нет. Всё было намного проще –идти было некуда. Могучие островерхие ели, которые до этого покорно расступались перед Охотниками, теперь вдруг выстроились частоколом, образовав непреступную стену.
- Это засада…
Собаки, которые бежали впереди, успели скрыться среди толстенных стволов, люди же были вынуждены растерянно оглядываться, прислушиваться к нарастающему и без того громкому топоту мощных лап Толстокожего…
- Готовьте луки!
Синхронно зашуршали колчаны, зазвенела, натягиваясь, тетива… Охотники направили луки на пустынную заснеженную тропу, на которой уже было хорошо заметно движение исполинского чудовища.
- Братья, мы не должны промахнуться…
Суровые мужчины в меховых одеждах стояли плечо к плечу, и всматривались в даль, боясь промахнуться. Между тем Толстокожий подошёл к самой кромке леса… И вдруг застыл. Что заставило этот грузный мешок вдруг остановиться?
- Тихо! Не стреляйте!
Охотники застыли с напряжением следили за Толстокожим. Сейчас зверь был загнан в угол. А значит, будет до конца сражаться за себя, за своих детенышей. От такого можно ожидать чего угодно.
- Не стреляйте… уже шепотом повторил Айн. Охотники наблюдали за фигурой Толстокожего. Зверь пытался спрятаться за елями, но колкие листья-иголки не могли скрыть его массивное тело. Он стоял спокойно, а потом вдруг вскинул передние лапы и, встав на них снова, стал угрожающе загребать снег.
- Стреляйте!
Пять стрел одновременно оторвались от жужжащей тетивы, следуя в сторону чудовища. Причём, четыре из них уткнулись в мягкий глубокий снег, и только одна попала в цель. Вот только на этот раз стрела не уткнулась в шкуру, а угодила Толстокожему точно в глаз.
