Глава седьмая
В Благоземье дни всегда тёплые, а ночи холодные. Мириады звёзд что мерцают под чёрным пологом ночи, не в силах согреть землю. Тайния, дочь Светлейшего Бога думает, что ночь нужна для того, чтобы скопить для следующего дня силы, растраченные за день. Здесь, в спокойствии и тишине, дремлет земля, и даже солнце. Им не нужны ни свет, ни тепло, а те, кто не спит, будут согревать себя теплом огня, а путь им будет освещать его свет.
На дозорной площадке башни Амсур тоже было прохладно, но дежурившие там лучники привыкли к этому промозглому ветру, к этой непроницаемой темноте – лишь бы всё было спокойно, и тогда очередное дежурство пройдёт незаметно. Удручало лишь то, что земля только-только погрузилась во тьму. Потухли последние сполохи зари, предваряя заход солнца, и сам Солнечный Диск ушёл в свои чертоги. Так что впереди была ещё целая ночь. Долгая, томительная.
На площадке дозорной башни стояли двое и всматривались в даль. Сейчас стражники молчали, но каждый упорно искал тему для разговора. И разговор не клеился потому, что стражники эти давно знали друг друга и за годы дружбы всё, что только можно.
- Смотри! – один из стражников внезапно оживился, когда увидел в темноте какое-то движение.
- Что? Что там? – пригляделся и второй.
Причиной беспокойства оказалась вереница стражников, пробиравшихся по Большим Холмам прямо к воротам. Дозорные внимательно следили за ними, пока те не остановились под самыми стенами. А потом направили на них луки, уже заряженные стрелами.
- Кто такие? – сурово спросил первый. Только сейчас он заметил на шлемах нескольких из них залихватские перья. У других же шлемы украшали драконьи морды и круто загнутые рога. И как только стражники смогли разглядеть всё это, если бы не луна.
- Спокойно! – один в шлеме с плюмажем произнёс, поднимая вверх руку – Не торопись…
В ответ стражник только пригрозил незнакомцу луком. Но и это не испугало ночного странника. Он спешился, и снял шлем. А потом заговорил снова. - Спокойно… Сейчас, сейчас!
Только сейчас стражники поняли – перед ними эльф. Принадлежность к лесному народу выдавала бледная кожа. И, странное дело, действительно успокаивались. Как будто незнакомец подкрепил слова действенным заклятьем. Они послушно ждали, хотя луки всё так же были при них. Достаточно было только отпустить тетиву, и… Вместо этого дозорные ждали сами не знали, чего.
- Кто это? – настороженно спросил дозорный, готовясь запустить стрелой в голову эльфу, когда увидел, как по широкой проторенной тропинке, ведущей от Королевской Пограничной Дороги через селения, шествовала тысяча – другая лучников.
- Мои воины! – уже не так миролюбиво сообщил эльф, а уже в следующую секунду лучники обрушили на форпост град стрел. Дозорные на башнях сразу оживились, стали разжигать сигнальные огни, чтобы предупредить об опасности другие башни и находящиеся по близости города. Все, кто был в форпосте, вмиг бросились защищать границы королевства. Кто-то присоединился к лучникам на башнях, кто-то притаился за стенами, похватав из оружейной начищенные до блеска мечи, щиты, копья. Пока они могли лишь спокойно дожидаться своего часа, притаившись у ворот. Те же, кто, вооружившись луками, взобрались на площадки сторожевых башен, обстреливали противников, уворачиваясь от стрел. Они прятались за зубцы, и время от времени выглядывали только, чтобы выпустить очередную стрелу. И в эти короткие мгновения оставались беззащитны перед меткостью лесных обитателей. Несколько защитников погибли в первые же минуты битвы с застрявшими в груди стрелами. На их место встали другие. Но кому-то из этих других не довелось выпустить ни одной стрелы, потому что эльфийские луки оказались быстрее. Те же, кто остался в живых, осторожно обстреливали войско эльфов. Часть стрел достигли цели, и эльфы падали, роняя на землю причудливо изогнутые луки, но нападавших было слишком много.
Владыка Омтель ещё до начала битвы отъехал, чтобы наблюдать за схваткой со стороны. Он знал, что люди не сдадутся, и не рассчитывал на это, потому что очень скоро Амсур бесславно падёт под натиском его армии, когда она пополниться отрядом пехотинцев.
- Пора…
Он извлёк из седельной сумки рог и три раза продудел в него.. Откликнувшись на зов, из темноты выплывала тысяча отборных гномов, вооружённых копьями и секирами. Их вёл хозяин Авгалага, могущественный Тор, облачённый в доспехи с солнечным диском на нагрудной пластине. На голове был шлем с забралом в виде хищной морды дракона. В руках он держал остро отточенную алебарду с длинным древком, украшенным красной лентой, а за спиной гнома был припрятан боевой топор.
Омтель заметил, что позади войска катился таран, а ещё несколько гномов несли лестницы.
Лучники на башнях заметили приближающееся подкрепление и стали торопливо покрывать свои стрелы смолой и поджигать их. Коротышки же выстроились позади тарана, который был поставлен у ворот. Многовесное бревно, подвешенное на огромных цепях, стало раскачиваться, ударяясь о ворота. Оставшиеся позади эльфы всё это время продолжали обстреливать башни, но всё внимание защитников было приковано к тарану. Видимо, поэтому ни один из нападавших не увидел, как на башнях зашевелились люди, как скрылись под люком одной из башен, и как затем вернулись с дымящимся котлом. Эльфы увидели его только, когда расступились лучники и котёл показался у самых зубцов. Нападавшим хватило времени только на то, чтобы задавить себя страхом. Потому что почти сразу смола вылилась прямо на осадную башню. Затем в дело вступили горящие стрелы, и мгновенно заставили деревянную установку полыхать. А пока укреплённое на ней бревно пробивало ворота, часть гномов поспешила к стенам, волоча с собой лестницы. Часть пехотинцев пала, не добежав и половины, а другая, прислонив лестницы к стенам, стала взбираться на стены непреступного Амсура. Защитники стали отбрасывать лестницы, но гномы снова приставляли их. Кому-то удалось сразу взобраться на стены, и они смешались с толпой защитников. Часть пехотинцев поспешила на помощь лучникам, но к этому времени ворота Амсура поддались полыхающему тарану. Горстка притаившихся за установкой гномов, похватав тяжёлые секиры, выступила навстречу защитникам форпоста. Пехотинцы уже поджидали их там, навострив копья, а в следующую секунду войска смешались. Несколько гномов погибли сразу, не успев увернуться от копий. Но защитникам форпоста рано было торжествовать – гномы выстроились в ряд, заполнив широкий проём растерзанных тараном ворот. Защитники города насторожились, предвидя опасность, но коротышки лишь стояли, буравя взглядами людей. Седобородый гном в покрытом позолотой рогатом шлеме поднял вверх свою секиру и исторг из широкой груди, налитой мышцами, воинственный клич. Войско моментально сорвалось с места, держа наготове многовесные секиры. Только теперь бородатые воины поняли, что просчитались, но останавливаться или бежать назад было уже поздно. Кто-то напоролся на копьё и, захлебнувшись в собственной крови, обмяк. Кто-то успел увернуться, и отрубить трапециевидным лезвием остро отточенный наконечник копья. К несчастью для защитников города, большинство коротышек осталось в живых, и самым плохим было то, что они теперь они были в более выигрышном положении. Некоторое время защитники форпоста отступали, а потом вдруг побросали обломанные древки, обнажив остро отточенные мечи, холодный блеск которых не только не испугал гномов, но даже заставил наступать. Первая же их атаке выбила мечи из рук защитников . Кому-то хватило мастерства сохранить в руках оружие, но таких было немного. Ну а остальные, менее удачливые воины, стали медленно отступать. Но, как ни странно, и здесь гномы оказались быстрее. На землю полетели головы, тела рухнули следом. Те немногие, что остались в живых, более умелые и опытные воины, были вынуждены теперь брать на себя удары сразу двух-трёх гномов.
Лучники на дозорных башнях пытались сдержать толпы пехотинцев, пробивавших себе путь наверх. Некоторое время им это удавалось, но потом эльфы-лучики стали поджигать свои стрелы. Пламя быстро схватилось на деревянных перекрытиях. Форпост заполыхал, и его защитники гибли один за другим. Они уже не могли контролировать стены, и гномы беспрепятственно могли проникать на башни, добивая лучников.
Тем временем там, внизу, пехотинцы продолжали отчаянно отбиваться от орды гномов – часть нападавших продолжили сражение по сторону стен. Они старались как можно дольше удержать коротышек в пределах ворот, не позволяя проникнуть внутрь. Уже совсем скоро стало понятно, что шансов на это у них было немного. Они обступали пехотинцев со всех сторон, и защитникам города приходилось вращать головой во все стороны, чтобы не быть застигнутыми врасплох, и они стояли, ощетинив копья, тыча ими в серьёзно настроенных гномов. Сначала они просто уворачивались от ударов пехотинцев, но когда нашли их слабую сторону, живо набросились на защитников форпоста. Не под стать лёгким копьям, многовесные алебарды в руках гномов сеяли смерть в заметно поредевшем стане людей: первый же удар, нанесённый молодым сильным гномом с огромными руками и свирепым, багровым от ярости, лицом, расколол надвое копьё его противника. Человек не растерялся, бросил на землю разломанное пополам древко и выхватил из ножен меч. Блеск стали ещё больше разозлил гнома, и он, не дожидаясь, пока его противник придёт в себя, снова двинулся в атаку, целясь острым концом алебарды в грудь своего противника. Бедняга хотел, было, отступить, но алебарда настигла его раньше, чем он успел отойти на достаточное расстояние. Удар был такой силы, что воин упал, обронив меч. Из его груди тонкой струйкой сочилась кровь.
Тем временем сразу одного защитника форпоста обступили сразу три крепких сильных гнома. Как ему удавалось в одиночку противостоять их сокрушительным атакам, не сломав при этом копьё, оставалось загадкой, но только коротышки с каждой минутой становились всё злее. В их головах никак не укладывалось, что какой-то человек, вооружённый одним копьём, может противостоять им. Вместе с тем, они опасались этого человека, и не решались атаковать его в лоб, но скоро ярость перекрыла все страхи: один из коротышек размахнулся алебардой, целясь в шею противника. Он полагал, что от неожиданности человек не успеет отступить, но юноша, не смотря на это, вовремя заметил сверканье его алебарды, и сделал шаг назад, позволив многовесной алебарде с шумом вонзиться в землю. Увидев это, два других гнома тут же набросились на одиночку. Юноша был готов к этому и сделал ответный выпад. Остро заточенное остриё на конце древка угодило одному коротышке в глаз, и он заверещал, роняя свою алебарду, и схватился за глаз, должно быть, надеясь, что сможет спасти его. Второй коротышка благоразумно отступил: осторожность в его сознании снова уступила место ярости; именно она заставила воинственно настроенного гнома перейти от нападения к защите. Но отступал он недолго – едва опасность миновала, сделал осторожный выпад. А когда человек с лёгкостью отразил его, снова вернулся назад, отшатнувшись от юноши, как от огня. Воин, напротив, стал наступать, понимая, что гном попал в невыгодное для себя положение и сейчас наиболее уязвим. Это, очевидно, понимал и сам коротышка; как и его противник, он выбрал выжидающую позицию, очевидно, чувствуя свою слабость. Он робко отступал, стараясь держаться подальше от острой пики воина. Человек, напротив, уверенно наступал на коротышку, полагая, что от победы его отделяет всего один шаг, что ему лишь нужно дождаться подходящего момента, и гном повержен. Шло время, но воин не атаковал. Видимо, он хотел предоставить право первого удара своему противнику, но поскольку человек отказывался это делать, гном атаковал сам. Трапециевидно лезвие алебарды в его руках взметнулось в воздух и с силой рухнуло вниз, описав в воздухе чёткую ровную дугу. Лезвие должно было упасть на голову копейщика, но защитник форпоста снова ускользнул от смертоносной, словно гильотина, алебарды, и она вонзилась в землю. Сам же копейщик, вовремя подавшись вперёд, выбросил вперёд своё копьё. Его стальной наконечник, пройдя между пластинами доспех, пронзил плоть гнома в области солнечного сплетения, который от боли потерял сознание и повалился на землю.
Окинув взглядом поверженного, воин огляделся, уже мысленно готовясь к новой атаке, но поблизости больше не осталось гномов. Их тела – мёртвые и ещё живые – были распластаны на траве. Воин бросился к башням. Вспоминая, как отчаянно лучники отбивались от внезапно высыпавшей им навстречу из осадной установки армии гномов, копейщик быстро сообразил, что будет там не лишним. Лучники вперемежку с пехотинцами отчаянно отбивались от толпы разъярённых гномов. Сейчас их стало гораздо больше, чем было вначале: каким-то чудом они сумели прорвать оборону людей-лучников, и теперь вкупе с эльфами-лучниками медленно вытесняли защитников форпоста с башен. Копейщик уже хотел взобраться на башню, чтобы, смешавшись с другими пехотинцами, помочь лучникам, но внезапно его остановил высокий статный воин, подпоясанный мечом, с густой белой бородой, в доспехах, обагрённых кровью.
- Стой, воин! Возьми коня, скачи в Веленор, и скажи Царственному Элейму, что Амсур в осаде. Если не прибудет подкрепление, враги прорвутся через границу. Спеши!
Копейщик ничего не ответил, только кивнул и, осознавая всю важность поручения, и отправился к Столице. Уже к полудню он был в Веленоре, а всего час спустя Царственный Элейм узнал об ужасном нападении на Амсур.
- Позвать ко мне Рагнара! – последовал приказ. Молодой воин уже вернулся из подземелья, и даже успел доложить правителю о дерзком нападении на сокровищницу, и что он, Рагнар, спас Собиратель Сил, и сейчас он покоиться на прежнем месте. Конечно, он соврал, ведь шар находился у него.
- Слушаюсь! – запыхавшийся слуга торопливо застучал каблуками по сверкающему паркету и скрылся за дверью. Но прошло совсем немного времени, и в дверях появился сам Рагнар. Увидев его, правитель сказал только одну фразу.
- Амсур осаждён.
Правителю больше ничего не потребовалось говорить, Рагнар и так всё прекрасно понял. С разрешения правителя он удалился и отправился в казармы, чтобы собрать свою сотню в дальний поход и сообщить неприятное известие остальным сотникам, таким образом приняв на себя роль командующего уже не сотней, целым войском.
Воины стали собираться в дорогу, и когда солнце уже клонилось к закату, армия была готова к походу. И в этот момент показался Царственный Элейм. Как и его воины, он много времени провёл в оружейной. Там служители облачили его в боевые доспехи, шлем, затем он подобрал себе подходящий меч и, вскочив на коня, спокойно ожидающего его у выхода, подъехал к своим воинам. Рагнар, стоящий в первых рядах среди других сотников, заметил алый плащ, развивавшийся за его спиной и открытый шлем с перекладиной для носа, выкованный в виде оскалившейся морды волка. Заметил так же попону, покрывающую тело жеребца до самого крупа; стальные пластины скрывала просторная накидка с изображением герба серединного королевства.
Правитель проехал вдоль всей колонны, и, остановившись в самом конце, наконец, спешился. Затем снял с головы шлем и посмотрел на воинов.
