Семейство Гришатре отступило. Но с их стороны подошла Матильда. Она обратилась к Эйране:
– Эй, чумоглазая! Ты хотела дуэль, так давай, выходи!
Эйрана ответила:
– А ты зайди за кулису. Я тебя встречу. У меня хоть и слабее цершеры, но сильнее дух!
Матильда усмехнулась:
– Вот сейчас мы его из тебя и вышибем!
* * *
– Смотри, – обратился Кас к Адаму. – У нас с тобой с одним ружья шансов мало. Вон официальные альнелоны пошли в разведку. Если грамотно грабанём их, то получим нормальное вооружение. У них автоматы и сумки с разными прикольными цершерами. Ты готов?
– Готов, – ответил Адам.
Отпустив подальше Вириса и сидя за большим корнем старого дерева, они наблюдали, как двое альнелонов пытаются незаметно зайти с фланга в сад. У Каса было только старое ружьё Вириса – за ним хорошо ухаживали, но его однозарядность не давала преимущества перед более автоматизированным оружием.
– Действуем! – решительно сказал Кас и быстро выбрался из укрытия.
Пригнувшись на уровне кустарника, он посеменив к альнелонам, чтобы нагнать их с тыла. Адам подкрадывался к ним со стороны.
Официальные жители Резервного мира в лице двух представителей силового ведомства департамента альнелонов не заметили этих манёвров. Туда, куда они спешили и так было много шумных событий. Кас сумел подобраться к ним достаточно близко. Но альнелоны смогли его обнаружить, когда он оказался прямо за их спинами.
– Стой! – выкрикнул Кас. – Я вас всех сейчас так застрелю!
Эффект неожиданности сыграл свою роль, альнелоны оцепенели на несколько мгновений. Этого хватило, чтобы вовремя подоспевший Адам смог свалить с ног одного из них. Второй вскинул оружие, готовясь стрелять, но Кас был готов лучше. Его выстрел был точным.
Подоспев к борьбе Адама и альнелона, Кас вырубил последнего прикладом.
– Я почти его сделал! – воскликнул Адам, у него было превосходство в мышечной массе, но не в бою.
Кас не стал тратить времени на разговоры. Он осмотрел бойцов, забрал всё оружие и все цершеры. В том числе в его руках оказались цершеры-телепорты.
Но из раздумий о том, в какой локации ему сейчас хотелось бы оказаться, его вывел вопрос Адама:
– Друг, что дальше?
Кас протянул ему автомат. Но ответил честно:
– Я бы хотел уйти отсюда. Это максимум, что я мог сделать. И так пришлось пойти на преступление...
– Как так? – Адам опешил от такого заявления. – Меренея хотела тебя спасти. Теперь мы должны спасти её!
– Должны, блин, – легче, чем хотел, выругался Кас, всё ещё находясь в мыслях в тех местах, где он сможет отдохнуть от этой истории.
– Ты не должен так поступить, – Адам жалостливо посмотрел в его кошачьи глаза.
Но не увидел в них той решительности, которая была у него.
– Извини, – сказал Кас, применив для себя телепортационный цершер.
Он успел ровно до того мгновения, как официальные альнелоны применили антителепортационный магический шар, который мог бы воспрепятствовать его перемещению.
* * *
Сергей слишком долго варил пельмени. Он их не перемешивал, находясь в состоянии некоторого ступора. Поэтому он пил водку большими хлебками. Когда немного отошёл от апатии, то принёс горячее месиво и ещё один стакан воды отцу.
Семечкин Сергей уже был изрядно пьян.
– Бать, – обратился он к родителю, который лежал на кровати и жадно глотал относительно чистый воздух мира людей, наполняя своё тело силой и жизнью.
– Серёжа, спасибо тебе, – сказал Марк Семечкин.
– Бать, не надо этого всего…
– Мне очень жаль Викторию…
– Я те говорю: не-на-до.
Сергей уселся на стул перед кроватью отца.
– Я должен тебе…
– Чё ты должен? – грубо вопросил Сергей. – Ты мне жизнь дал? Дал. Я тебе её вернул? Вернул. Один-один. Квиты. Я хотел тебя там оставить. Да не люблю быть в долгах. Сколько ты ещё протянешь?
Марк Семёнович часто задышал, обеспокоившись таким тоном:
– Я… не знаю…
– А что ты знаешь о жизни, вообще? – Сергей уже не контролировал себя. – И чё ты знал? Как детей воспитывать? Как жить ровным человеком? Знал ли? Я у тебя спрашиваю!
– Не понимаю, – ответил Марк, посмотрев на сына.
Этого он боялся долго, но только сейчас увидел причину страха в красных глазах своего сына.
– Надо понимать, – Сергей взял рукой из тарелки жижу, которая была пельменями, пожевал её немного и выплюнул обратно, попав и в стакан с водой, стоявший рядом с тарелкой на тумбочке.
Марк Семёнович попросил прощения:
– Прости, сын.
– Пошёл ты, – брызжа слюной, сказал Сергей. – Ты от меня отрёкся. Не отвечал на письма. Думаешь, я не замечу этого твоего… пренебрежения? А я человек. Человеком был, человеком и останусь. Я не трону тебя, не бойся. И ты меня не трогай. Не сдавай меня, если за мной придут. Ты понял меня? Все бывают не в себе. Надо держать себя в руках. Я был только раз в жизни не в себе. Ты знаешь, когда. А ты… ты был не в себе значительно дольше, раз забыл про меня, раз наплевал на меня. Ты дольше был не в себе, чем я. Каждый по-своему бывает не в себе…
Сергей задумался. На его нижней губе повисла слюна.
– Прости, – вновь попросил прощения Марк Семёнович.
– Я тебя не трону, – сказал Сергей и закурил. – И ты меня не сдавай. Если за мной придут. В тюрьму я не вернусь! Заживём, бать!
Сергей, шатаясь, поднялся со стула, роняя на пол пепел с сигареты.
– Не сдам, – тихо сказал Марк Семёнович.
– Не слышу, – обернулся Сергей, готовясь правильно вписаться в габариты дверного косяка.
– Не сдам, – чуть громче повторил старик.
Сергей кивнул, уронив ещё одну порцию пепла с сигареты. Он, резко меняя траектории движения и громко ступая босиком по полу, удалился на кухню.
А Марк Семёнович достал из-за пазухи осколок синего камня, что когда-то вручила ему озорная девчонка Оливия. Он хотел достать этот предмет ещё находясь в Резервном мире, но у него совсем не было сил.
Теперь жизнь вернулась к нему, сил стало значительно больше. И он сжал этот осколок в руке, думая об Оливии и о том парне, что остался сидеть неподвижно в позе лотоса в мрачной темнице, с дырами в груди от выстрелов.
В шкафу кто-то гулко ударился об стенку. Поронял одежду с вешалок, а потом выбрался наружу. Это была Оливия.
– О, дед, – сказала она. – Ты что, помирать собрался?
– Девочка, – обратился к ней Марк Семёнович. – Я видел твоего Оливера. Он держится, но ему плохо. Мне не понять, отчего ему так плохо…
– Да, – Оливия махнула рукой. – Он любит хандрить. Не ожидала, что он будет там… там, где ты его встретил. За информацию большое спасибо.
Она сразу уловила чёткий след своего напарника, как только увидела старика с камнем в руке.
Марк Семёнович попросил:
– Забери меня с собой…
– Не, – сказала Оливия. – Что там с тобой делать? Я хоть и старше тебя, но дорога вперёд доступна только молодым духом и силой. Так что извини. Живи, доживай. И спасибо, а то я уже совсем потеряла след Оливера…
– Прошу, – прошептал Марк Семёнович. Его глаза увлажнились слезами.
– Не надо просить, – сказала Оливия, будто готовясь вновь вернуться в шкаф. – И верить не надо. И бояться необязательно. Хочешь, могу подарить ещё немного минут существования? На большее нет времени, извини. Надо торопиться, там миры уже сыпятся без нас…
– Не хочу, – ответил пожилой мужчина.
Она кивнула, улыбнулась, хлопнула в ладоши и растворилась в воздухе, оставив не убранным бардак во вместилище одежды.
– Бать, – вернулся в комнату Сергей. – Это ты так пищал сейчас? Как девчонка? Ты бросай, таких не любят. Тех, кто пищит.
Марк Семёнович отвернулся к стене. Он плакал. Таких не любят.
Глава 18
– Эйрана, – вновь позвала Матильда. – Ты боишься что ли?
Она с улыбкой наблюдала за тем, как вокруг кулисы, где скрывались Меренея, Катя, Гарака и Эйрана, собираются бойцы Дарина. Отступать было некуда – позади них горело ядовитое зарево, приблизиться к которому было смертельно опасным.
В принципе, всё можно было решить одним броском мощного боевого цершера.
– А ты? – отозвалась Эйрана. – Ты боишься?
Матильда перестала улыбаться. Её голос стал твёрже:
– Ты первая позвала меня на дуэль, а сама и носа не высунешь.
Эйрана нашла, что ответить:
– Я не верю в твою честность. Если бы мы были на арене…
– Так что нам мешает?
Грянули новые взрывы боевых цершеров, с удвоенной силой застрекотали автоматы. Официальные силы альнелонов и грисов сошлись в новой схватке. У последних оказалась более удобная дислокация, поэтому они смогли успешно сдержать натиск – началась позиционная борьба с открытыми эпизодическими стычками. У каждой стороны были свои преимущества, но ни Вихрь, ни Ящер не торопились использовать свои козыри, выжидая друг от друга решительных действий и надеясь на ошибку оппонента.
Бойцы Дарина не вступали в схватку. Те, кто остался ему верен, возвели собственные редуты вокруг своего хозяина. А тот сидел пьяный под защитным барьером, усугубляя своё состояние новыми порциями пойла, которые он жадно в себя заливал из горлышка литровой бутылки. Матильда заверила его, что над ним самый мощный барьер, который только был у неё в арсенале. Также под его укрытие уместились удобное кресло и большая тарелка с закуской. Поэтому он чувствовал себя просто наблюдателем. Просто пьяным мужиком, смотрящим своеобразный телевизор.
* * *
– Здравствуй, милый Оливер! – сказала Оливия, зайдя в темницу.
Она не стала бросаться ему на шею, обнимать до удушья и тыкаться своим носом в его щёку. У неё был растерянный и даже подавленный вид, и на это было много причин.
– Здравствуй, Оливия, – Оливер открыл глаза, но не сменил позу.
Его взгляд отображал привычную грусть.
– Я наделала ошибок, – сказала Оливия. – И ты тоже. Что ты с собой наделал, бедный Оливер!
– Твои ошибки серьёзнее моих, – сказал парень. – Когда мы вместе Безликим слишком легко нас найти.
– Что поделать, – вздохнула Оливия. – Такова наша судьба. Я обещаю не прикасаться к тебе. Видишь, я стою в стороне…
– Этого не достаточно, глупая Оливия, – Оливер не мог быть с ней грубее. – Я не хочу такой судьбы.
– Сам ты… дурак! – а она могла. Но тоже держала себя в определённых рамках. – Дурак! Нельзя постоянно бегать! Если мы ради чего-то существуем, то должны быть верны своему делу до конца…
Оливер, казалось, не собирался никуда уходить со своего места.
– Ты не видишь обратной стороны моей роли. Но сегодня я попрошу, чтобы ты была рядом со мной…
– Я много думала и я готова быть рядом даже в такие моменты. Но откуда ты знаешь про «сегодня»?
– Ты тоже это знаешь, не обманывай себя… и я не верю, что сегодня будет твой жребий.
* * *
Использование телепортационных цершеров требовало тщательности освобождения разума от посторонних мыслей, чтобы намерение оказаться в требуемом месте не нарушилось лишними образами, мешающими полноценному прыжку сквозь пространство и расстояние.
Проще говоря, Кас не смог переместиться туда, куда хотел. Нет, причиной стало не применение официальными альнелонами антителепортационного цершера, а его совесть, его переживания по поводу того, как легко пустились в авантюру Меренея со своим здоровяком, просто чтобы спасти его и того пенсионера, имени которого Кас уже и не помнил. Конечно, у Меренеи были и другие цели, но мужчина поверил, что девушка с парнем могли придти и за ним.
Его прыжок оказался буквально в половину километра от того места, где он оставил Адама. Несколько секунд Кас просто стоял и собирался с силами.
Потом он побежал обратно. Побежал, чтобы устать, передумать, испугаться – но даже ощущение волны антителепортационного цершера не дало ему свернуть с пути.
Он добрался до деревни Дарина с обратной стороны аномального зарева. Оттуда войти в селение ему показалось безопаснее всего.
И он успел заметить, что зарево аномалии разрослось и стало мощнее.
* * *
Отсиживаясь по укрытиям, Адам, наконец-таки, не выдержал. Он отбросил автомат в сторону и встал в полный рост.
– Где Марина? – вопросил он у застывших в ближайшей засаде официальных грисов. – Мне ваши дела на хрен не нужны. Мне нужна Марина. Ну, по-вашему Меренея. Вы видели её?
Точечная перестрелка у правого фланга прекратилась. Казалось, Адам на это и рассчитывал. На самом деле, он не особо понимал, что происходит. Этот мир до последнего казался ему игрушечным. Будто оружие альнелонов и грисов, такое же, как и у людей, но создано только для того, чтобы просто издавать шум, а своими магическими шарами они просто обменивались, чтобы выяснить, у кого круче от них получается фейерверк, разбавляющий этот чёрно-жёлтый, малоэмоциональный пейзаж.
В своём вопрошении к окружению, Адам почти вышел в середину центральной улицы деревни.
В него целились, но не стреляли.
– Мне нужна Марина! – крикнул он. – Скажите, пожалуйста, где мне её искать?
– Уйди, идиот! – крикнул ему кто-то.
Его даже припугнули выстрелами.
Он развернулся и пошёл дальше, стараясь не оглядываться. Через некоторое время перестрелка возобновилась.
* * *
Лера долго гналась за Русланом Стаховым, благо тот хоть и двигался быстрее неё, но не забирался в непролазные дали, а держал путь прямо по дороге. Гжельский давно отстал, но, чтобы не потерять связь друг с другом, они посылали в небо сигналы компактными ракетницами.
И вот настал тот момент, когда Лере пришлось подать сигнал другого цвета. И она выпустила в светло-золотистые небеса ярко жёлтую ракету, обозначающую, что она потеряла Руслана.
Впереди, в низине, всё также уходила в сторону леса двухполосная тропинка, но на ней уже не было силуэта худого мужчины, одетого в джинсы и белую майку. Он мог свернуть в лесополосу или притаиться в высокой траве поля, но так или иначе, Лера не смогла найти его след, хотя совсем недавно он был на виду.
Лера увидела в небе ракету, обозначающую, что Гжельский принял во внимание поступившую от девушки информацию и у него всё в порядке. Но, судя по расстоянию, ему ещё не хватало минут пятнадцать быстрого шага, чтобы нагнать Леру.
Девушка сбавила темп и продолжила путь по дороге, оглядываясь по сторонам. Вскоре её внимание привлекло какое-то копошение в кустах лесополосы. Ей показалось, что она увидела уже знакомую белую майку Стахова.
Сняв с плеча автомат, она поспешила подтвердить или опровергнуть свои догадки, но в кустах никого уже не было, как и за ними, а также и за ближайшим деревом.
Девушка немного утомилась от этой беготни и прислонилась к стволу дерева, чтобы перевести дух. Как только она опустила ствол автомата, где-то совсем рядом за своей спиной она услышала голос:
– Выйди ко мне?
Ей вновь пришлось приготовить автомат, чтобы в случае чего суметь отбиться. Но это же был Руслан – безобидный и спокойный мужчина, который всегда относился с уважением к окружению и никогда не раздражал пустыми разговорами и лишними вопросами. Который всегда был готов хоть чем-нибудь помочь и положительно влиял на атмосферу в коллективе пансионата.
Но теперь это был не тот Руслан. Хоть Гжельский и уверял, что Стахов добровольно согласился на этот эксперимент, но кто знал – может ли Олег Рубинович отличить собственную просьбу от гипнотического приказа?
