– В Райрон быстрее надо назначить постоянного правителя, мой король.
– Уж не тебя ли? – Терпение короля подходило к концу. – Иди, Мирон, ты меня утомил...
Идвар почтительно склонил голову и вышел, оставив короля одного, но от одиночества тот не страдал.
* * * * *
Аэлла старалась избегать встреч с королевской семьёй, общие ужины были не часто, поэтому она сталкивалась с ними лишь иногда то в одном, то в другом месте замка. Больше всего времени она проводила, предоставленная сама себе. Выходила в город вместе со служанкой, в лицо её мало кто знал, а она рассматривала своими глазами удивительную столицу.
Улицы, затенённые кронами деревьев, соборы и храмы, большой многолюдный рынок. Она понимала, что Мирополь занимает в её сердце особое место, он покоряет её, не отпускает. Она никогда не забудет свой Райрон, она будет любить его по-прежнему, но Мирополь становился отдельной, другой страницей в её жизни. Она теперь могла только гадать, какого мужа ей найдёт король, или ей придётся полюбить теперь ещё и новый город, новые земли.
Постепенно время начало подходить к осени, по утрам стало холоднее, и в воздухе, и в окружающем лесе появилась какая-то тоска, предчувствие ближайших перемен. И это всё ложилось на сердце Аэллы ожиданием мига, когда всё и в её жизни тоже изменится. И она боялась этого нового, потому что не знала, чего ждать.
Она меньше стала выходить в город, всё больше времени просиживала в замке за чтением или рукоделием. И Идвара видела всё реже, бывали дни, когда они не виделись ни разу даже за редкими встречами за столом. Через служанок она знала, что он много времени проводит с младшим братом, по приказу короля разбирая планы военных сражений.
Он выезжал на охоту, совершил ещё один поход в какие-то земли. Узнав о последнем, Аэлла призналась себе, что волнуется за него, больше времени проводила в молитвах. Но всё обошлось, войска вернулись быстро, и Мирону удалось избежать военных действий, он сумел договориться с тамошним правителем. Аэлла облегчённо вздохнула, почувствовав, как душа наполняется гордостью за дорогого ей человека. Король, конечно же, ждал войны, а он её избежал, найдя другой выход. Сумел досадить монарху, это ли не повод для злорадства.
Аэлла задумалась и отвлеклась от вышивки, посмотрела в окно, где за витражом с тоской метались сбившиеся в стаю чёрные птицы.
– Устала? – спросила Нанния – женщина из старых служанок. Она когда-то была кормилицей и Майнору и Мирону, сейчас же, став нерасторопной служанкой, занималась тихой работой. Вместе с Аэллой они вот, например, занимались вышивкой, просто беседовали.
– Когда у госпожи Вэлии родится ребёнок? – спросила вдруг Аэлла, глянув в серые глаза Наннии. Та удивилась вопросу.
– Месяца через два, к декабрю, я думаю.
– Это будет Майнор?
– Ну да, конечно.
– А если будет девочка?
– У королей Мирополя всегда первыми рождаются мальчики.
– Всегда-всегда?
– Да. По крайней мере, я ни разу не слышала обратного.
Аэлла помолчала немного, отрезала нитку ножницами и выдернула из иглы оставшийся кусочек нитки, потянулась за новой.
– Короли всегда так относятся к Миронам?
– Как? – удивилась Нанния.
– Король недолюбливает его, унижает, он ведь его сын, разве можно так?
– Он – Мирон, – твёрдо произнесла старая служанка, будто это определяло всё, и Аэлла отвлеклась на иглу и нитку. Нанния помолчала, а потом заговорила вдруг задумчиво: – Вообще-то король так относится к Мирону с самого детства. Он ведь родился, и наша королева умерла. Но покойный король никогда подобно не относился к прежнему Мирону, да и до этого тоже... И вы это заметили, миледи... Да, с раннего детства король был суров с ним, много требовал, не стеснялся наказывать... Совсем не жалел... Он ко мне часто прибегал со слезами... Но он вырос хорошим Мироном... Его любят...
Аэлла задумалась. А может, король считает его виноватым в смерти жены, поэтому не любит? Поэтому и вымещает обиду и злость на судьбу?
– Король сильно любил свою жену?
Нанния задумалась на миг.
– Не думаю, прежний король умер рано, а перед этим долго болел, поэтому невесту для Майнора он нашёл рано, их поженили, они даже не видели друг друга до этого ни разу.
Аэлла нахмурилась. Странно. Если король не любил жены, зачем тогда он сыну мстит за смерть её после родов? Или здесь что-то другое? А Нанния продолжала, аккуратно работая иглой:
– Он и на похоронах её не сильно-то убивался, не так, как когда теряют дорогого человека. Сразу же объявил войну Гальбии, хотя многие говорили, что страна не готова для войны... Отослал туда войска вместе с Мироном, стал вспыльчивым и резким, больше обычного... Я помню... Я тогда, как раз взялась выкармливать маленького Мирона, он сильно болел, врачи говорили, не жилец, пойдёт вслед за королевой... Я тогда держала его у самого сердца, из рук не выпускала, больше с ним времени проводила, чем со своим Арделом... Может, поэтому он и выжил. – Нанния перестала вышивать, задумалась, глядя в сторону, улыбнулась затаённой улыбкой былой тоски. Очнулась от воспоминаний, тряхнув головой, добавила: – А наш король и не справлялся о нём, занимался войной... Ждал вестей о победах... – Скривилась в ухмылке и снова вернулась к вышивке.
Аэлла поджала губы. Всё это казалось странным. Почему такое отношение к сыну? Из-за королевы? Непохоже. Почему тогда? Вернулась к иголке, задумчиво затянула узелок. Здесь есть какая-то тайна. Тайна. И она засела в голове, не давая покоя.
* * * * *
Идвар молча склонил голову перед королём, ждал, что он скажет, для чего вызвал.
– Знаешь, Мирон, я долго думал над твоими словами... – Идвар вопросительно приподнял бровь: «какими?», король продолжил неторопливо: – Ты говорил, необходимо назначить правителя в Райрон. Я подумал над этим... Там по-прежнему неспокойно, Лайден забросал письмами, просит силового подкрепления.
– Да, мой король, что вы решили?
– Я назначу туда постоянного правителя, того, кто, надеюсь, наведёт там порядок, это будет его прямая обязанность. Райрон станет его землёй, вассальным владением... – Король обернулся и посмотрел на Мирона спокойным долгим взглядом.
– Кого, мой король?
– Тебя, Мирон... – Снова отвернулся.
Идвар аж задохнулся от тех чувств, тех эмоций, что захлестнули его вдруг при таком ошеломляющем ответе. Нет! Он не может отослать его! А как же Мирополь? Как он сможет жить без Мирополя? Навсегда покинуть любимый город! Стать вассалом, получить землю и жить теперь для неё! Да есть ли в мире равноценная замена? Это неслыханное наказание!
– Но... – Он отрешённо покачал головой, блуждая глазами, растерянным взглядом по фигуре молчаливого короля. Он всегда знал, как больнее ударить, как стукнуть так, чтоб упал на колени, чтоб даже подняться не мыслил. – А как же Мирополь? Кто будет защищать его?
– Адорр станет Мироном.
– Ему только четырнадцать!
– Весной будет пятнадцать. На ближайшее время никаких войн не намечается, тем более, ты же научил его чему-то. Год пролетит быстро, ему станет шестнадцать очень скоро. При нём останется твой совет, герцог Вальден...
Идвар устало прикрыл глаза. Слабость накатила неимоверная. Как он может так? За что? За что он так ненавидит?
– Вы хотите поменять меня на пятнадцатилетнего мальчишку? Я девять лет был Мироном, у меня огромный военный опыт, я... – Король перебил его, чуть повысив голос:
– Ты тоже начинал мальчишкой шестнадцати лет. Откуда он берётся, твой «огромный военный опыт»? Он будет делать то же, что делал и ты, когда стал Мироном. Не надо переоценивать себя, тем более, ты всегда будешь под рукой, когда надо будет, твоим советом воспользуются.
– Но, мой король, это неблагоразумно. Был бы я седым стариком, от которого нет толку, но я в расцвете, я много где был, столько сражений... – Король опять перебил нетерпеливо:
– Не надо обсуждать мои решения!
– Но... Мой король... – Идвар опустил голову, скривившись, как от внезапной боли. – Вы не можете отослать меня... так далеко. Я люблю Мирополь, я хочу служить ему... – Его голос сорвался на шёпот. – Я не хочу уезжать... Мой король, позвольте мне остаться здесь... Я приму любой титул, я стану советником Адорру, я буду ему подчиняться, но только... Прошу вас...
Король повторил медленно, отделяя каждое слово друг от друга:
– Ты поедешь в Райрон, ты станешь герцогом Райронским, ты наведёшь там порядок и сделаешь эту землю лояльной, ты заставишь её служить Мирополю. Это и будет твоё служение...
Идвар помолчал миг.
– Меня не примет местный народ, я убил князя и его сына, и ещё многих... Так не должно быть...
– Поэтому ты и породнишься с местным княжеским родом. Ты возьмёшь в жёны дочь князя, ту, что привёз сюда.
Идвар почувствовал, как нижняя челюсть сама собой опускается вниз. Сегодня король явно решил проверить крепость его сердца. Не иначе. Шепнул растерянно, глядя во все глаза:
– Я должен буду жениться на княжне?
– Боишься – не справишься с ней? – Усмехнулся король небрежно.
– Она не согласится.
– Кто её будет спрашивать! Тем более, Райрон – это её земля, земля её предков, там её знают, она – дочь бывшего правителя, и тебя примут, как её мужа. Она будет благодарна мне, что я вернул ей её земли, она так за них переживала...
– Я убил у неё отца и брата... – прошептал Идвар одними губами, всё ещё не веря тому, что слышал.
– Никто не просит её любить тебя пламенной любовью, это же смешно! Её задача – родить тебе сына, ты его воспитаешь в любви к Мирополю, можешь даже привезти его сюда, показать ему город, когда подрастёт...
– Это безумие! Я – и она! Я убил её родных...
– Прекрати истерику! Ты, как мальчишка, ей-богу, не хочу то, не хочу это. Хватит! Надоело! Если ты живёшь интересами Мирополя, если ты на самом деле любишь его, ты должен служить ему... – Идвар перебил короля:
– Я и хочу служить ему, мой король!
– Вот и послужишь! Превратишь Райрон в лояльные земли. А если ты не желаешь сделать это сам, переложишь эти функции на свою жену, она это сделает, а ты будешь сидеть у её юбки. Надеюсь, ты хотя бы сможешь оставить наследника. Или, может, она сама найдёт, от кого это сделать, раз уж ты можешь только убиваться и лить слёзы. Мне стыдно, что у меня такой сын. Ты даже не можешь справиться с женщиной, ты озабочен её чувствами. Меня отец женил на твоей матери, я её вообще не видел до свадьбы...
– Вы не убивали у неё родных...
– Эти родные сами виноваты, никто не просил их объявлять войну, они слишком поверили в свои силы, и за это поплатились. А она пусть будет благодарна за то, что ей сохранили жизнь и вернули ей её земли. По-моему, замужество с тобой не такая уж большая цена за это.
– Но... – Идвар попытался ещё что-то сказать, оспорить решение короля, но тот перебил его:
– Ну, хватит, соберись! Ты же – Мирон! Женитьба – это ничуть не сложнее, чем военный поход. Кто-то должен был взять на себя эту роль, почему бы это не сделать тебе? Тем более, Райрон тебе уже знаком...
– Но, мой король...
– Готовься к свадьбе! Я хочу сделать всё побыстрее, нам не нужны пышные приготовления и десятки гостей... Чем быстрее и проще, тем лучше... Иди!
Идвар не торопился уходить, он чувствовал, как сердце разрывается от внутренней боли и тоски. Он покидает Мирополь. И плата за это расставание – обладание ею, той, которую он любит всем сердцем, с которой желает быть рядом, и этого никто не знает. Но ведь она, она-то как раз этого не захочет. Может, и для неё это только цена возврата домой, в свой Райрон. И она согласится. Она примет его, станет законной женой... Но Мирополь... Его Мирополь...
Король обернулся, глянул исподлобья:
– Ты ещё здесь?
– За что?.. – шепнул Идвар чуть слышно.
– Что? – Король поразился сопротивлению сына.
– За что вы так наказываете меня? Что я сделал? Что сделал я не так? Почему? Разве я плохо эти девять лет служил Мирополю и вам, мой король? Разве я не выполнял ваших приказов? За что вы отсылаете меня? Что я сделал не так? В чём вина моя?
– Убирайся! – закричал король ему в лицо, потянулся навстречу, сжимая кулаки, будто миг – и ударит! Идвар долго не двигался, внутренне сжавшись, дрожа всем телом, он выдерживал испепеляющий взгляд короля-отца, которого боялся и ненавидел с детства.
– Пошёл прочь! – снова закричал король Эдуор, покачнувшись на нетвёрдых ногах, сверкнул тёмными глазами. – Мне выпороть тебя, как мальчишку? Или выгнать, лишив всего?.. Тогда ты никогда не вернёшься в Мирополь... Негодник...
Он угрожающе надвинулся, и Идвару даже показалось, что король заносит дрожащую ладонь для пощёчины. Нет, только показалось.
Идвар склонил голову в поклоне, и чёрные волосы посыпались на горячие щёки, отступил назад, отходя к двери спиной, вышел. Король проводил его глазами, скрипя зубами. Его колотило от злости и возмущения. Негодный мальчишка! Как он мог глядеть так! Что позволяет себе! Вызов кидает?
Король еле-еле добрался до трона, сел, держась ладонью за сердце. Негодник! Противный негодник! Почему ты не умер ещё младенцем? За что ты остался жив на мою голову? Прочь! Прочь отсюда тебя, чтоб глаза не видели.
А Идвар приказал приготовить коня и, пришпорив его, нёсся во весь опор по дороге в горы, к тому перевалу, за которым начиналась дорога на Дарн. Копыта коня стучали по каменным плитам, и от ветра, бьющего в лицо, на глаза навернулись слёзы. Мирополь! Его Мирополь! Сверкающий, тонущий в зелени город, прекрасная любимая страна! Никто так не служил ей, как он эти девять лет. Сколько крови своей и чужой пролито, сколько пота, сколько воды утекло за это время. Но ни разу он не усомнился в том, чему служит, ради чего это делает. В любом походе, в любой земле, он знал, что вернётся, что будет опять дома.
Райрон – это ссылка. Бессрочная, вечная ссылка.
Он остановил коня и развернул его головой к Мирополю. Начинался вечер, и далёкие-далёкие огни зажигались на верхних улицах города. И сердце сжималось от тоски и боли. Он терял его, тот город, ради которого жил.
И, если искать что-то хорошее во всём этом, что-то, что позволяло ещё не сойти с ума, – это Аэлла. Он получит её. Она станет его женой. Они будут вместе, даже если она этого не хочет, потому что так захотел король. Будь он проклят!
* * * * *
Аэлла аккуратно затянула стежок, пригладила пальцем. Дорогие нитки ложились одна к одной, ровненько, получалась очень красивая вышивка. Это будет гобелен, им украсят стену. Аэлла затеяла вышивать его ещё месяц назад, но он большой, работы ещё много.
Одно не шло из её головы, мысли постоянно и постоянно возвращались к членам королевской семьи.
– Когда госпоже Вэлии придёт время родить ребёнка, кто будет принимать роды? Уже нашли повитуху?
Нанния оторвалась от вышивки, глянула мельком, но ответила:
– Старая Арда, она принимала всех детей короля, правда, была помоложе.
– Она живёт здесь, во дворце?
– Нет, она не захотела, она живёт недалеко от рынка на улице пекарей, её муж был пекарем, а сейчас – младший сын.
– Уж не тебя ли? – Терпение короля подходило к концу. – Иди, Мирон, ты меня утомил...
Идвар почтительно склонил голову и вышел, оставив короля одного, но от одиночества тот не страдал.
* * * * *
Аэлла старалась избегать встреч с королевской семьёй, общие ужины были не часто, поэтому она сталкивалась с ними лишь иногда то в одном, то в другом месте замка. Больше всего времени она проводила, предоставленная сама себе. Выходила в город вместе со служанкой, в лицо её мало кто знал, а она рассматривала своими глазами удивительную столицу.
Улицы, затенённые кронами деревьев, соборы и храмы, большой многолюдный рынок. Она понимала, что Мирополь занимает в её сердце особое место, он покоряет её, не отпускает. Она никогда не забудет свой Райрон, она будет любить его по-прежнему, но Мирополь становился отдельной, другой страницей в её жизни. Она теперь могла только гадать, какого мужа ей найдёт король, или ей придётся полюбить теперь ещё и новый город, новые земли.
Постепенно время начало подходить к осени, по утрам стало холоднее, и в воздухе, и в окружающем лесе появилась какая-то тоска, предчувствие ближайших перемен. И это всё ложилось на сердце Аэллы ожиданием мига, когда всё и в её жизни тоже изменится. И она боялась этого нового, потому что не знала, чего ждать.
Она меньше стала выходить в город, всё больше времени просиживала в замке за чтением или рукоделием. И Идвара видела всё реже, бывали дни, когда они не виделись ни разу даже за редкими встречами за столом. Через служанок она знала, что он много времени проводит с младшим братом, по приказу короля разбирая планы военных сражений.
Он выезжал на охоту, совершил ещё один поход в какие-то земли. Узнав о последнем, Аэлла призналась себе, что волнуется за него, больше времени проводила в молитвах. Но всё обошлось, войска вернулись быстро, и Мирону удалось избежать военных действий, он сумел договориться с тамошним правителем. Аэлла облегчённо вздохнула, почувствовав, как душа наполняется гордостью за дорогого ей человека. Король, конечно же, ждал войны, а он её избежал, найдя другой выход. Сумел досадить монарху, это ли не повод для злорадства.
Аэлла задумалась и отвлеклась от вышивки, посмотрела в окно, где за витражом с тоской метались сбившиеся в стаю чёрные птицы.
– Устала? – спросила Нанния – женщина из старых служанок. Она когда-то была кормилицей и Майнору и Мирону, сейчас же, став нерасторопной служанкой, занималась тихой работой. Вместе с Аэллой они вот, например, занимались вышивкой, просто беседовали.
– Когда у госпожи Вэлии родится ребёнок? – спросила вдруг Аэлла, глянув в серые глаза Наннии. Та удивилась вопросу.
– Месяца через два, к декабрю, я думаю.
– Это будет Майнор?
– Ну да, конечно.
– А если будет девочка?
– У королей Мирополя всегда первыми рождаются мальчики.
– Всегда-всегда?
– Да. По крайней мере, я ни разу не слышала обратного.
Аэлла помолчала немного, отрезала нитку ножницами и выдернула из иглы оставшийся кусочек нитки, потянулась за новой.
– Короли всегда так относятся к Миронам?
– Как? – удивилась Нанния.
– Король недолюбливает его, унижает, он ведь его сын, разве можно так?
– Он – Мирон, – твёрдо произнесла старая служанка, будто это определяло всё, и Аэлла отвлеклась на иглу и нитку. Нанния помолчала, а потом заговорила вдруг задумчиво: – Вообще-то король так относится к Мирону с самого детства. Он ведь родился, и наша королева умерла. Но покойный король никогда подобно не относился к прежнему Мирону, да и до этого тоже... И вы это заметили, миледи... Да, с раннего детства король был суров с ним, много требовал, не стеснялся наказывать... Совсем не жалел... Он ко мне часто прибегал со слезами... Но он вырос хорошим Мироном... Его любят...
Аэлла задумалась. А может, король считает его виноватым в смерти жены, поэтому не любит? Поэтому и вымещает обиду и злость на судьбу?
– Король сильно любил свою жену?
Нанния задумалась на миг.
– Не думаю, прежний король умер рано, а перед этим долго болел, поэтому невесту для Майнора он нашёл рано, их поженили, они даже не видели друг друга до этого ни разу.
Аэлла нахмурилась. Странно. Если король не любил жены, зачем тогда он сыну мстит за смерть её после родов? Или здесь что-то другое? А Нанния продолжала, аккуратно работая иглой:
– Он и на похоронах её не сильно-то убивался, не так, как когда теряют дорогого человека. Сразу же объявил войну Гальбии, хотя многие говорили, что страна не готова для войны... Отослал туда войска вместе с Мироном, стал вспыльчивым и резким, больше обычного... Я помню... Я тогда, как раз взялась выкармливать маленького Мирона, он сильно болел, врачи говорили, не жилец, пойдёт вслед за королевой... Я тогда держала его у самого сердца, из рук не выпускала, больше с ним времени проводила, чем со своим Арделом... Может, поэтому он и выжил. – Нанния перестала вышивать, задумалась, глядя в сторону, улыбнулась затаённой улыбкой былой тоски. Очнулась от воспоминаний, тряхнув головой, добавила: – А наш король и не справлялся о нём, занимался войной... Ждал вестей о победах... – Скривилась в ухмылке и снова вернулась к вышивке.
Аэлла поджала губы. Всё это казалось странным. Почему такое отношение к сыну? Из-за королевы? Непохоже. Почему тогда? Вернулась к иголке, задумчиво затянула узелок. Здесь есть какая-то тайна. Тайна. И она засела в голове, не давая покоя.
* * * * *
Глава 22
Идвар молча склонил голову перед королём, ждал, что он скажет, для чего вызвал.
– Знаешь, Мирон, я долго думал над твоими словами... – Идвар вопросительно приподнял бровь: «какими?», король продолжил неторопливо: – Ты говорил, необходимо назначить правителя в Райрон. Я подумал над этим... Там по-прежнему неспокойно, Лайден забросал письмами, просит силового подкрепления.
– Да, мой король, что вы решили?
– Я назначу туда постоянного правителя, того, кто, надеюсь, наведёт там порядок, это будет его прямая обязанность. Райрон станет его землёй, вассальным владением... – Король обернулся и посмотрел на Мирона спокойным долгим взглядом.
– Кого, мой король?
– Тебя, Мирон... – Снова отвернулся.
Идвар аж задохнулся от тех чувств, тех эмоций, что захлестнули его вдруг при таком ошеломляющем ответе. Нет! Он не может отослать его! А как же Мирополь? Как он сможет жить без Мирополя? Навсегда покинуть любимый город! Стать вассалом, получить землю и жить теперь для неё! Да есть ли в мире равноценная замена? Это неслыханное наказание!
– Но... – Он отрешённо покачал головой, блуждая глазами, растерянным взглядом по фигуре молчаливого короля. Он всегда знал, как больнее ударить, как стукнуть так, чтоб упал на колени, чтоб даже подняться не мыслил. – А как же Мирополь? Кто будет защищать его?
– Адорр станет Мироном.
– Ему только четырнадцать!
– Весной будет пятнадцать. На ближайшее время никаких войн не намечается, тем более, ты же научил его чему-то. Год пролетит быстро, ему станет шестнадцать очень скоро. При нём останется твой совет, герцог Вальден...
Идвар устало прикрыл глаза. Слабость накатила неимоверная. Как он может так? За что? За что он так ненавидит?
– Вы хотите поменять меня на пятнадцатилетнего мальчишку? Я девять лет был Мироном, у меня огромный военный опыт, я... – Король перебил его, чуть повысив голос:
– Ты тоже начинал мальчишкой шестнадцати лет. Откуда он берётся, твой «огромный военный опыт»? Он будет делать то же, что делал и ты, когда стал Мироном. Не надо переоценивать себя, тем более, ты всегда будешь под рукой, когда надо будет, твоим советом воспользуются.
– Но, мой король, это неблагоразумно. Был бы я седым стариком, от которого нет толку, но я в расцвете, я много где был, столько сражений... – Король опять перебил нетерпеливо:
– Не надо обсуждать мои решения!
– Но... Мой король... – Идвар опустил голову, скривившись, как от внезапной боли. – Вы не можете отослать меня... так далеко. Я люблю Мирополь, я хочу служить ему... – Его голос сорвался на шёпот. – Я не хочу уезжать... Мой король, позвольте мне остаться здесь... Я приму любой титул, я стану советником Адорру, я буду ему подчиняться, но только... Прошу вас...
Король повторил медленно, отделяя каждое слово друг от друга:
– Ты поедешь в Райрон, ты станешь герцогом Райронским, ты наведёшь там порядок и сделаешь эту землю лояльной, ты заставишь её служить Мирополю. Это и будет твоё служение...
Идвар помолчал миг.
– Меня не примет местный народ, я убил князя и его сына, и ещё многих... Так не должно быть...
– Поэтому ты и породнишься с местным княжеским родом. Ты возьмёшь в жёны дочь князя, ту, что привёз сюда.
Идвар почувствовал, как нижняя челюсть сама собой опускается вниз. Сегодня король явно решил проверить крепость его сердца. Не иначе. Шепнул растерянно, глядя во все глаза:
– Я должен буду жениться на княжне?
– Боишься – не справишься с ней? – Усмехнулся король небрежно.
– Она не согласится.
– Кто её будет спрашивать! Тем более, Райрон – это её земля, земля её предков, там её знают, она – дочь бывшего правителя, и тебя примут, как её мужа. Она будет благодарна мне, что я вернул ей её земли, она так за них переживала...
– Я убил у неё отца и брата... – прошептал Идвар одними губами, всё ещё не веря тому, что слышал.
– Никто не просит её любить тебя пламенной любовью, это же смешно! Её задача – родить тебе сына, ты его воспитаешь в любви к Мирополю, можешь даже привезти его сюда, показать ему город, когда подрастёт...
– Это безумие! Я – и она! Я убил её родных...
– Прекрати истерику! Ты, как мальчишка, ей-богу, не хочу то, не хочу это. Хватит! Надоело! Если ты живёшь интересами Мирополя, если ты на самом деле любишь его, ты должен служить ему... – Идвар перебил короля:
– Я и хочу служить ему, мой король!
– Вот и послужишь! Превратишь Райрон в лояльные земли. А если ты не желаешь сделать это сам, переложишь эти функции на свою жену, она это сделает, а ты будешь сидеть у её юбки. Надеюсь, ты хотя бы сможешь оставить наследника. Или, может, она сама найдёт, от кого это сделать, раз уж ты можешь только убиваться и лить слёзы. Мне стыдно, что у меня такой сын. Ты даже не можешь справиться с женщиной, ты озабочен её чувствами. Меня отец женил на твоей матери, я её вообще не видел до свадьбы...
– Вы не убивали у неё родных...
– Эти родные сами виноваты, никто не просил их объявлять войну, они слишком поверили в свои силы, и за это поплатились. А она пусть будет благодарна за то, что ей сохранили жизнь и вернули ей её земли. По-моему, замужество с тобой не такая уж большая цена за это.
– Но... – Идвар попытался ещё что-то сказать, оспорить решение короля, но тот перебил его:
– Ну, хватит, соберись! Ты же – Мирон! Женитьба – это ничуть не сложнее, чем военный поход. Кто-то должен был взять на себя эту роль, почему бы это не сделать тебе? Тем более, Райрон тебе уже знаком...
– Но, мой король...
– Готовься к свадьбе! Я хочу сделать всё побыстрее, нам не нужны пышные приготовления и десятки гостей... Чем быстрее и проще, тем лучше... Иди!
Идвар не торопился уходить, он чувствовал, как сердце разрывается от внутренней боли и тоски. Он покидает Мирополь. И плата за это расставание – обладание ею, той, которую он любит всем сердцем, с которой желает быть рядом, и этого никто не знает. Но ведь она, она-то как раз этого не захочет. Может, и для неё это только цена возврата домой, в свой Райрон. И она согласится. Она примет его, станет законной женой... Но Мирополь... Его Мирополь...
Король обернулся, глянул исподлобья:
– Ты ещё здесь?
– За что?.. – шепнул Идвар чуть слышно.
– Что? – Король поразился сопротивлению сына.
– За что вы так наказываете меня? Что я сделал? Что сделал я не так? Почему? Разве я плохо эти девять лет служил Мирополю и вам, мой король? Разве я не выполнял ваших приказов? За что вы отсылаете меня? Что я сделал не так? В чём вина моя?
– Убирайся! – закричал король ему в лицо, потянулся навстречу, сжимая кулаки, будто миг – и ударит! Идвар долго не двигался, внутренне сжавшись, дрожа всем телом, он выдерживал испепеляющий взгляд короля-отца, которого боялся и ненавидел с детства.
– Пошёл прочь! – снова закричал король Эдуор, покачнувшись на нетвёрдых ногах, сверкнул тёмными глазами. – Мне выпороть тебя, как мальчишку? Или выгнать, лишив всего?.. Тогда ты никогда не вернёшься в Мирополь... Негодник...
Он угрожающе надвинулся, и Идвару даже показалось, что король заносит дрожащую ладонь для пощёчины. Нет, только показалось.
Идвар склонил голову в поклоне, и чёрные волосы посыпались на горячие щёки, отступил назад, отходя к двери спиной, вышел. Король проводил его глазами, скрипя зубами. Его колотило от злости и возмущения. Негодный мальчишка! Как он мог глядеть так! Что позволяет себе! Вызов кидает?
Король еле-еле добрался до трона, сел, держась ладонью за сердце. Негодник! Противный негодник! Почему ты не умер ещё младенцем? За что ты остался жив на мою голову? Прочь! Прочь отсюда тебя, чтоб глаза не видели.
А Идвар приказал приготовить коня и, пришпорив его, нёсся во весь опор по дороге в горы, к тому перевалу, за которым начиналась дорога на Дарн. Копыта коня стучали по каменным плитам, и от ветра, бьющего в лицо, на глаза навернулись слёзы. Мирополь! Его Мирополь! Сверкающий, тонущий в зелени город, прекрасная любимая страна! Никто так не служил ей, как он эти девять лет. Сколько крови своей и чужой пролито, сколько пота, сколько воды утекло за это время. Но ни разу он не усомнился в том, чему служит, ради чего это делает. В любом походе, в любой земле, он знал, что вернётся, что будет опять дома.
Райрон – это ссылка. Бессрочная, вечная ссылка.
Он остановил коня и развернул его головой к Мирополю. Начинался вечер, и далёкие-далёкие огни зажигались на верхних улицах города. И сердце сжималось от тоски и боли. Он терял его, тот город, ради которого жил.
И, если искать что-то хорошее во всём этом, что-то, что позволяло ещё не сойти с ума, – это Аэлла. Он получит её. Она станет его женой. Они будут вместе, даже если она этого не хочет, потому что так захотел король. Будь он проклят!
* * * * *
Аэлла аккуратно затянула стежок, пригладила пальцем. Дорогие нитки ложились одна к одной, ровненько, получалась очень красивая вышивка. Это будет гобелен, им украсят стену. Аэлла затеяла вышивать его ещё месяц назад, но он большой, работы ещё много.
Одно не шло из её головы, мысли постоянно и постоянно возвращались к членам королевской семьи.
– Когда госпоже Вэлии придёт время родить ребёнка, кто будет принимать роды? Уже нашли повитуху?
Нанния оторвалась от вышивки, глянула мельком, но ответила:
– Старая Арда, она принимала всех детей короля, правда, была помоложе.
– Она живёт здесь, во дворце?
– Нет, она не захотела, она живёт недалеко от рынка на улице пекарей, её муж был пекарем, а сейчас – младший сын.
