Господи... Ну, почему, почему, именно так?..
Он плакал, и слёзы уносили эту боль, делали её не такой острой, она приобретала совсем другой вид, она не вызывала больше новых слёз, но она рождала злость и желание бороться.
Проклятый король! Будь ты проклят!
Пожалел? Не убил? Не выбросил? Жизнь подарил? Зря! Ты ещё пожалеешь об этом! Пожалеешь, что жалость свою, сострадание прошлого вот так плюнул в лицо...
Идвар, стиснув зубы, спускался по лестнице вниз, туда, где ждали его телохранители. Домой! Только домой!
Молодые рыцари в облегчённых кожаных доспехах обернулись к герцогу.
– Готовьте лошадей, поторапливайтесь... Мы уезжаем!
– Уже едем? Сейчас? – переспросил кто-то.
– Да... – Голос был сухим, отрывистым, даже злым, может, поэтому никто и не стал задавать вопросов.
В конюшне им дали свежих лошадей, пока готовили, Идвар торопливо собирался, затягивал пояс с мечом, кинжал, доспехи, набрасывал плащ. Никто бы и не поверил, что каких-то полчаса назад он был убит горем и изливал его слезами.
Лишь перед самым отъездом кто-то осмелился сказать:
– Герцог, у нас Дорра нет, он уехал мать навестить, она где-то тут недалеко живёт, надо подождать...
– Догонит!
Идвар первым покинул двор замка, за ним потянулись телохранители.
* * * * *
Король Эдуор долго не двигался с места, а мысли его наоборот неслись на всех парусах. «Ублюдок! Чего захотел... Трона тебе? Не получишь! Никогда не получишь! Я тебе покажу, кто здесь король и, что это значит... Разорю весь Райрон, убью твоего ублюдка и жену твою... Чего затеяли, ты только погляди...
Убирайся с глаз, уноси свою жалкую душонку отсюда, чтоб глаза не видели, чтоб даже не думать о тебе... будь ты проклят! И я ещё позволил тебе жить? Разрешил... Надо было убить своими руками ещё младенцем, еще, когда ты только пищать мог... Негодник! Гадёныш! Паршивый сопляк!
Я покажу тебе... Покажу...»
И снова заболело сердце, скололо так, что не вздохнуть, не сдвинуться, в голове сверкнуло яркой вспышкой: «неужели всё?» Еле-еле сумел добраться до кресла, сел боком, глядя в пол. Тихо дышал через зубы, неглубоко, слушал, как боль потихоньку проходит.
Взгляд медленно блуждал по стенам и полу солара – кабинета, хорошо хоть не было тут никого лишнего во время этого разговора, не хватало ещё сор выносить.
«Нельзя. Ох, нельзя сейчас болеть. Выкинет этот паршивец что угодно, надо быть готовым ко всему. Казался тихим забитым мальчиком, слабачком, с глазами на мокром месте, а что выросло? Рта боялся лишний раз открыть, десять раз думал прежде, чем сказать хоть слово, а чтобы поперёк – ни в жизнь! Ещё мальчишкой выбил из него эти желания, говорить что-то против... А что же теперь?.. Почему ты изменился?.. Кто изменил тебя?
Я-то был уверен, ты таким и останешься на всю жизнь. А ты вдруг на трон замахнулся... Это всё Райрон виноват, княжна эта проклятая... И почему я не казнил её ещё с самого начала? Здесь ведь жила, в замке, под боком. И ведь видел, видел её насквозь... Тихоней она не казалась, тихий омут, скорее, с чертями...
Всё от неё... Только от неё...»
Король глянул на себя и заметил, что сидит он на кресле боком. Ничего себе! Кресло это как трон! А он на нём – боком! Как незаконный король, будто делил его с кем невидимым! Что это за наваждение! Проклятье! Это всё этот негодник виноват...
Врёшь, так не будет, как ты желаешь, и смуту сеять я тебе не дам... Мне без тебя легче, чем с тобой...
Приказал позвать начальника своей охраны, спросил:
– Где герцог Райрона? Я хочу, чтобы вы арестовали его...
– Он уже покинул замок и, скорее всего, вообще уехал из Мирополя... – граф Мард внимательного взгляда с лица короля не сводил.
– Остановите его... – прошептал король чуть слышно.
– Как, мой король?
– Пошлите своих, убейте его вместе с его людьми, не дайте ему добраться до Райрона... Тайно... Убейте его...
– Хорошо, мой король. – Граф Мард медленно прикрыл чёрные неподвижные глаза и чуть наклонился, приложив раскрытую ладонь к груди.
– Только быстрее, граф, быстро и тихо...
– Да, мой король.
Граф вышел. На него можно положиться, он всё доводит до конца. Он сможет отобрать лучших людей, и всё сделает правильно. Герцог Райрона просто пропадёт в дороге, а дорога дальняя, опасная, мало ли что, да и врагов у него хватает. «Ты даже понять ничего не успеешь... А я приду и проведаю твою жену и сынишку...» Только эта мысль смогла вызвать улыбку на губах короля, первую с момента встречи с герцогом Райрона сегодня.
* * * * *
Нет, он нисколько не сомневался в словах короля. Всё может быть. Это действительно, правда. А как ещё объяснить отношение короля с самого детства. Эти вечные недовольства, придирки, унижения, недоверие. Своего сына Олдера он никогда не бил, выделял во всём. Оно и понятно теперь... Всё понятно. Но зачем, зачем это надо было делать так?
С самого детства он принимал отношение короля к себе, как к Мирону, то есть тому, кто занимает второе место. А оказывается, король просто ненавидел его и вымещал на нём всю свою злость...
«Эх, мама, мама, что же ты наделала? Как же испортила ты жизнь своему сыну, если бы ты только знала, как плохо мне сейчас...»
Он торопился в Райрон, туда, где его любили, где были родные лица, где он надеялся, что его поймут. «Аэлла не знает. Простит ли, узнав, что я незаконный сын короля, что я и отца-то своего не знаю... А может, действительно там человек недостойный, и я должен быть благодарен королю за то, что я – есть я... За то, что он воспитал меня таким...»
Дорога шла через густой лес Мирополя, спускалась вниз между поросших лесом и кустарником скал, делала резкие повороты, иногда круто уходила вниз. Быстро ехать верхом не получалось, кони не могли набрать большую скорость. К вечеру они должны будут успеть спуститься в равнинный Мирополь, там дорога была лучше и шла через сады и виноградники. Через несколько дней опять входила в густые скалистые леса.
Так как выехали они из Мирополя лишь после обеда, то, скорее всего, до равнины они к ночи не добрались бы, надо было делать привал в лесу или ехать всю ночь. Идвар решил не останавливаться надолго, максимум покормить лошадей, поесть самим, даже костра не разжигать. Но его молодые телохранители и этому отдыху были рады, тем более всю дорогу герцог задумчиво молчал и не отвечал на вопросы.
Выбрали небольшую ложбинку, поросшую травой, трёх человек отпустили пасти лошадей, остальные остались готовить ужин. После долгих уговоров Идвар разрешил разжечь огонь. Молодые парни разбрелись по лесу в поисках дров. Охрану решили не выставлять, а чего бояться в землях Мирополя? Сумерки только-только начали опускаться, в лесу было заметно темнее, но до ночи ещё далеко.
Идвар остался здесь, у места привала, всю дорогу ему не давал покоя пояс с мечом и кинжалом, сломался замок, а без него пояс не держался нормально на талии, проворачивался под тяжестью меча. И сейчас Идвар убрал всё оружие и, оставшись без пояса, пытался отремонтировать замок. У него не получалось, надо было вшивать новый или искать мастера. Рядом с Идваром остался один из телохранителей, молодой Киран – мальчишка лет семнадцати. Он впервые поехал в Мирополь, а сам был из Райрона. Его отец погиб в бою с князем Айрилом, поддержав Мирона, и Идвар решил сделать из парня своего телохранителя, взял под опёку. Но парень был ещё молод, часто задавал глупые вопросы, и остальные беззлобно подшучивали над ним. Ещё не один год пройдёт, пока из этого светловолосого, голубоглазого простого парня вырастет настоящий слуга-телохранитель.
Сейчас Киран пытался развести огонь, но у него ничего не получалось, пламя не хотело заниматься, сырые ветки не хотели гореть. Идвар вмешался, подняв глаза:
– Найди ёлку и наломай нижних веток, они сухие.
– Ага... – Поднялся и ушёл, Идвар остался один.
Должны были бы уже появиться остальные, но никого не было, Идвар забеспокоился и вышел на дорогу, оглядываясь по сторонам. Что-то не нравилось ему это всё. Сильно не нравилось. Он прислушался. В стороне слышны были лошади, щебетали птицы, гудели комары, и ничего больше. Где же ребята?
На дороге из-за поворота появилась лошадь с всадником, сидел он как-то нетвёрдо, казалось, вот-вот и упадёт. Идвар нахмурился озадаченно и решил дождаться всадника, даже пошёл навстречу. Потом узнал Дорра, он же должен был их догнать, он отстал в Мирополе. Герцог пошёл быстрее, поймал лошадь за уздечку, и Дорр, расслабленно сидевший в седле, съехал вниз с лошади, прямо в руки сеньора. Идвар чуть отступил, чтобы принять тело своего телохранителя, и лошадь рванулась вперёд; уложил Дорра на землю, сел рядом, поддерживая парня в полусидящем положении согнутой в колене ногой. Заглядывал в лицо, бегло осматривал тело, ища ранения.
– Дорр, ты слышишь меня? Что случилось? – Тормошил его, заставляя придти в себя. Ударил даже по щеке, ничего не понимая, в сумерках ранений было не видно, но и вином от телохранителя не пахло. – Дорр! Очнись ты! Что произошло?
Заметил, что меча на поясе телохранителя нет, и это сразу же не понравилось ему. Тревога только усилилась.
– Господин... Милорд... – Дорр открыл тёмные глаза, хрипло заговорил, но закашлялся, и изо рта его потекла кровь. – Я опоздал... извините...
– Что случилось с тобой?
– Люди за вами... от самого Мирополя едут... Пять человек, верхом... плащи чёрные... – Устало прикрыл глаза, силясь ещё что-то добавить. – Я узнал одного... из личной охраны короля он... приближённый графа Марда... Я к ним подъехал, видит Бог, ничего плохого не хотел... они первые начали... Я одного ранил, меч там потерял... выбили... У них арбалеты есть... Берегитесь...
Идвар нахмурился от предостерегающих слов. Неужели король погоню послал? Не может быть!
Дорр лежал на его руках с закрытыми глазами. Идвар осторожно положил парня на землю и глянул на свои руки. Левое предплечье от запястья и до локтя в бурых пятнах. Кровь! Быстро, но аккуратно повернул телохранителя на бок и осмотрел спину. Так и есть! Короткая чёрная арбалетная стрела-болт ушла в спину по самое оперенье. Чёрные стрелы личной королевской охраны! Ах, так...
– Господи... – прошептал громко, помочь Дорру он сейчас никак не мог. Парень только сегодня мать проведал...
Где же остальные? Проклятье!
Что ты затеял, гад? Подло... В спину стреляли... Да будь ты проклят, король! Чтоб тебя...
Бросился в лес, ломая руками ветки и сбивая листья. Бежал вперёд, стараясь найти хоть кого из своих, и молился про себя, чтобы застать их живыми. И ему даже казалось, что погоня уже идёт за ним, по его следам. «Нет! Живым не дамся! Врёшь! Не возьмёшь ты меня живым! Попробуй!..»
Под старой сосной нашёл ещё двоих своих телохранителей, тоже убитых из арбалетов чёрными стрелами.
Не успел! Господи! Да что же это такое...
Упал перед ними на колени, со стоном стискивая кулаки от бессилия... «Их... их-то за что? Они-то тут причём? В чём они виноваты?.. Им жить да жить... Если ненавидишь ты меня одного, зачем других убиваешь?..»
Поднялся на ноги и бросился назад, невольно, шаря правой рукой по боку в поисках меча. Но всё оружие и пояс с ножнами он оставил на месте привала. Обдираясь о ветки шиповника, он выбрался на поляну и замер. Три, ещё оставшихся в живых телохранителя его, стояли спина к спине, выставив мечи, а вокруг – трое же людей с арбалетами и мечами в чёрных плащах.
– Стойте! – закричал Идвар, обращая внимание на себя. – Не убивайте их! Вам нужен только я, они ни при чём, не трогайте их... Прошу вас!
Но, ещё даже не дослушав его, один из чужаков выстрелил. Пружина арбалета сработала громко, и стрела рассекла воздух. Один из ребят Идвара, Оран, осел к товарищам под ноги, только выдохнув от неожиданности.
– Не-ет! – закричал Идвар, бросаясь к ним.
Безоружного, его не убили сразу, а лишь ударили плашмя мечом по виску, отбрасывая в бок. Перед глазами поплыло, но Идвар, поднимаясь на руке, видел ещё, как оставшиеся в живых двое его ребят ведут бой на мечах. Но арбалетчик уже успел заправить вторую стрелу.
– Не надо, не надо... прошу вас... – шептал, поднимаясь на ноги, Идвар, искал глазами меч, но один из чужаков сбил его с ног опять, ударив тяжёлым кожаным сапогом по коленям. Идвар неловко упал на левый локоть и услышал, как снова хрустнула недавно только зажившая ключица, от неожиданной боли аж в глазах вспыхнуло яркой белоснежной вспышкой.
– Господи... – хрипло прошептал, кривясь от боли, кусая губы, чтобы не закричать. Опять попробовал подняться на ноги, поддерживая больную руку, но в лицо ему сунули заряженный арбалет, приказали:
– Стой, где стоишь!
Идвар отшатнулся. О, Боже! Опять арбалет! Да что это... Нет, только не арбалет... Снова...
Поднял голову, закусив губу от боли, огляделся по сторонам. Живых из ребят не оставили никого, по крайней мере, из тех, кто был здесь. Но Идвар, оглядываясь через упавшие на лоб волосы, всё же надеялся, что, может быть, кто-то из тех, кто пас лошадей или был в лесу, всё же остался жив. Не могли же они убить всех десятерых так просто! Господи...
Он разглядывал их, стараясь не замечать направленного на него арбалета. Дорр не ошибся, это, в самом деле, личная охрана короля. Будь он проклят! Он мог бы арестовать Идвара ещё в замке, в Мирополе, не было необходимости убивать всех.
Зачем? Зачем? За что?
Задавал он себе одни и те же вопросы, и сердце его рвалось на части.
Из леса, чуть сбоку от Идвара, вышел ещё один с арбалетом, прятал в сумку для стрел окровавленные болты, видимо, выдернул их из мёртвых. Идвар насчитал три. Каждую стрелу арбалетчик аккуратно вытирал углом плаща от крови, основательно, деловито. От злости у Идвара аж зубы стиснулись. Сволочи!
Поднял голову и заметил, как один из чужаков перевернул на грудь раненого Дорра. «Нет! Что ты делаешь? Он же ещё живой...»
Идвар дёрнулся вперёд, остановить, не дать вырвать стрелу из раненого, не позволить открыть смертельную рану. Его оттолкнули ладонью в грудь.
– Стоять!
Идвар не видел, что там, но крик Дорра заставил сердце похолодеть, сжаться от боли. «Вы же убиваете своих! Своих!.. Как вы можете?.. Как можете?..»
– Заберите оружие, деньги, если есть, разгоните их лошадей... Не оставляйте ничего своего...
Идвар дёрнулся на голос говорившего, конечно, это же барон Ниарт – правая рука графа Марда, вот, кого он послал для выполнения этого грязного поручения. Соберут оружие и всё припишут разбойникам.
Боль в ключице была нестерпимая, но именно она позволяла мыслить трезво. Убив его людей, они убьют и его самого. На это и был рассчитан приказ короля. Если бы он хотел посадить в тюрьму или арестовать для допроса, он это сделал бы ещё в замке, не позволил бы покинуть Мирополь. А значит, очередь и до него дойдёт...
Пока люди Ниарта собирали оружие и обыскивали тела мёртвых, Идвар оглядывался по сторонам в поисках отступления. Улучив момент, он бросился в гущу привязанных у дуба лошадей, на которых приехали сюда люди барона.
Он плакал, и слёзы уносили эту боль, делали её не такой острой, она приобретала совсем другой вид, она не вызывала больше новых слёз, но она рождала злость и желание бороться.
Проклятый король! Будь ты проклят!
Пожалел? Не убил? Не выбросил? Жизнь подарил? Зря! Ты ещё пожалеешь об этом! Пожалеешь, что жалость свою, сострадание прошлого вот так плюнул в лицо...
Идвар, стиснув зубы, спускался по лестнице вниз, туда, где ждали его телохранители. Домой! Только домой!
Молодые рыцари в облегчённых кожаных доспехах обернулись к герцогу.
– Готовьте лошадей, поторапливайтесь... Мы уезжаем!
– Уже едем? Сейчас? – переспросил кто-то.
– Да... – Голос был сухим, отрывистым, даже злым, может, поэтому никто и не стал задавать вопросов.
В конюшне им дали свежих лошадей, пока готовили, Идвар торопливо собирался, затягивал пояс с мечом, кинжал, доспехи, набрасывал плащ. Никто бы и не поверил, что каких-то полчаса назад он был убит горем и изливал его слезами.
Лишь перед самым отъездом кто-то осмелился сказать:
– Герцог, у нас Дорра нет, он уехал мать навестить, она где-то тут недалеко живёт, надо подождать...
– Догонит!
Идвар первым покинул двор замка, за ним потянулись телохранители.
* * * * *
Глава 40
Король Эдуор долго не двигался с места, а мысли его наоборот неслись на всех парусах. «Ублюдок! Чего захотел... Трона тебе? Не получишь! Никогда не получишь! Я тебе покажу, кто здесь король и, что это значит... Разорю весь Райрон, убью твоего ублюдка и жену твою... Чего затеяли, ты только погляди...
Убирайся с глаз, уноси свою жалкую душонку отсюда, чтоб глаза не видели, чтоб даже не думать о тебе... будь ты проклят! И я ещё позволил тебе жить? Разрешил... Надо было убить своими руками ещё младенцем, еще, когда ты только пищать мог... Негодник! Гадёныш! Паршивый сопляк!
Я покажу тебе... Покажу...»
И снова заболело сердце, скололо так, что не вздохнуть, не сдвинуться, в голове сверкнуло яркой вспышкой: «неужели всё?» Еле-еле сумел добраться до кресла, сел боком, глядя в пол. Тихо дышал через зубы, неглубоко, слушал, как боль потихоньку проходит.
Взгляд медленно блуждал по стенам и полу солара – кабинета, хорошо хоть не было тут никого лишнего во время этого разговора, не хватало ещё сор выносить.
«Нельзя. Ох, нельзя сейчас болеть. Выкинет этот паршивец что угодно, надо быть готовым ко всему. Казался тихим забитым мальчиком, слабачком, с глазами на мокром месте, а что выросло? Рта боялся лишний раз открыть, десять раз думал прежде, чем сказать хоть слово, а чтобы поперёк – ни в жизнь! Ещё мальчишкой выбил из него эти желания, говорить что-то против... А что же теперь?.. Почему ты изменился?.. Кто изменил тебя?
Я-то был уверен, ты таким и останешься на всю жизнь. А ты вдруг на трон замахнулся... Это всё Райрон виноват, княжна эта проклятая... И почему я не казнил её ещё с самого начала? Здесь ведь жила, в замке, под боком. И ведь видел, видел её насквозь... Тихоней она не казалась, тихий омут, скорее, с чертями...
Всё от неё... Только от неё...»
Король глянул на себя и заметил, что сидит он на кресле боком. Ничего себе! Кресло это как трон! А он на нём – боком! Как незаконный король, будто делил его с кем невидимым! Что это за наваждение! Проклятье! Это всё этот негодник виноват...
Врёшь, так не будет, как ты желаешь, и смуту сеять я тебе не дам... Мне без тебя легче, чем с тобой...
Приказал позвать начальника своей охраны, спросил:
– Где герцог Райрона? Я хочу, чтобы вы арестовали его...
– Он уже покинул замок и, скорее всего, вообще уехал из Мирополя... – граф Мард внимательного взгляда с лица короля не сводил.
– Остановите его... – прошептал король чуть слышно.
– Как, мой король?
– Пошлите своих, убейте его вместе с его людьми, не дайте ему добраться до Райрона... Тайно... Убейте его...
– Хорошо, мой король. – Граф Мард медленно прикрыл чёрные неподвижные глаза и чуть наклонился, приложив раскрытую ладонь к груди.
– Только быстрее, граф, быстро и тихо...
– Да, мой король.
Граф вышел. На него можно положиться, он всё доводит до конца. Он сможет отобрать лучших людей, и всё сделает правильно. Герцог Райрона просто пропадёт в дороге, а дорога дальняя, опасная, мало ли что, да и врагов у него хватает. «Ты даже понять ничего не успеешь... А я приду и проведаю твою жену и сынишку...» Только эта мысль смогла вызвать улыбку на губах короля, первую с момента встречи с герцогом Райрона сегодня.
* * * * *
Глава 41
Нет, он нисколько не сомневался в словах короля. Всё может быть. Это действительно, правда. А как ещё объяснить отношение короля с самого детства. Эти вечные недовольства, придирки, унижения, недоверие. Своего сына Олдера он никогда не бил, выделял во всём. Оно и понятно теперь... Всё понятно. Но зачем, зачем это надо было делать так?
С самого детства он принимал отношение короля к себе, как к Мирону, то есть тому, кто занимает второе место. А оказывается, король просто ненавидел его и вымещал на нём всю свою злость...
«Эх, мама, мама, что же ты наделала? Как же испортила ты жизнь своему сыну, если бы ты только знала, как плохо мне сейчас...»
Он торопился в Райрон, туда, где его любили, где были родные лица, где он надеялся, что его поймут. «Аэлла не знает. Простит ли, узнав, что я незаконный сын короля, что я и отца-то своего не знаю... А может, действительно там человек недостойный, и я должен быть благодарен королю за то, что я – есть я... За то, что он воспитал меня таким...»
Дорога шла через густой лес Мирополя, спускалась вниз между поросших лесом и кустарником скал, делала резкие повороты, иногда круто уходила вниз. Быстро ехать верхом не получалось, кони не могли набрать большую скорость. К вечеру они должны будут успеть спуститься в равнинный Мирополь, там дорога была лучше и шла через сады и виноградники. Через несколько дней опять входила в густые скалистые леса.
Так как выехали они из Мирополя лишь после обеда, то, скорее всего, до равнины они к ночи не добрались бы, надо было делать привал в лесу или ехать всю ночь. Идвар решил не останавливаться надолго, максимум покормить лошадей, поесть самим, даже костра не разжигать. Но его молодые телохранители и этому отдыху были рады, тем более всю дорогу герцог задумчиво молчал и не отвечал на вопросы.
Выбрали небольшую ложбинку, поросшую травой, трёх человек отпустили пасти лошадей, остальные остались готовить ужин. После долгих уговоров Идвар разрешил разжечь огонь. Молодые парни разбрелись по лесу в поисках дров. Охрану решили не выставлять, а чего бояться в землях Мирополя? Сумерки только-только начали опускаться, в лесу было заметно темнее, но до ночи ещё далеко.
Идвар остался здесь, у места привала, всю дорогу ему не давал покоя пояс с мечом и кинжалом, сломался замок, а без него пояс не держался нормально на талии, проворачивался под тяжестью меча. И сейчас Идвар убрал всё оружие и, оставшись без пояса, пытался отремонтировать замок. У него не получалось, надо было вшивать новый или искать мастера. Рядом с Идваром остался один из телохранителей, молодой Киран – мальчишка лет семнадцати. Он впервые поехал в Мирополь, а сам был из Райрона. Его отец погиб в бою с князем Айрилом, поддержав Мирона, и Идвар решил сделать из парня своего телохранителя, взял под опёку. Но парень был ещё молод, часто задавал глупые вопросы, и остальные беззлобно подшучивали над ним. Ещё не один год пройдёт, пока из этого светловолосого, голубоглазого простого парня вырастет настоящий слуга-телохранитель.
Сейчас Киран пытался развести огонь, но у него ничего не получалось, пламя не хотело заниматься, сырые ветки не хотели гореть. Идвар вмешался, подняв глаза:
– Найди ёлку и наломай нижних веток, они сухие.
– Ага... – Поднялся и ушёл, Идвар остался один.
Должны были бы уже появиться остальные, но никого не было, Идвар забеспокоился и вышел на дорогу, оглядываясь по сторонам. Что-то не нравилось ему это всё. Сильно не нравилось. Он прислушался. В стороне слышны были лошади, щебетали птицы, гудели комары, и ничего больше. Где же ребята?
На дороге из-за поворота появилась лошадь с всадником, сидел он как-то нетвёрдо, казалось, вот-вот и упадёт. Идвар нахмурился озадаченно и решил дождаться всадника, даже пошёл навстречу. Потом узнал Дорра, он же должен был их догнать, он отстал в Мирополе. Герцог пошёл быстрее, поймал лошадь за уздечку, и Дорр, расслабленно сидевший в седле, съехал вниз с лошади, прямо в руки сеньора. Идвар чуть отступил, чтобы принять тело своего телохранителя, и лошадь рванулась вперёд; уложил Дорра на землю, сел рядом, поддерживая парня в полусидящем положении согнутой в колене ногой. Заглядывал в лицо, бегло осматривал тело, ища ранения.
– Дорр, ты слышишь меня? Что случилось? – Тормошил его, заставляя придти в себя. Ударил даже по щеке, ничего не понимая, в сумерках ранений было не видно, но и вином от телохранителя не пахло. – Дорр! Очнись ты! Что произошло?
Заметил, что меча на поясе телохранителя нет, и это сразу же не понравилось ему. Тревога только усилилась.
– Господин... Милорд... – Дорр открыл тёмные глаза, хрипло заговорил, но закашлялся, и изо рта его потекла кровь. – Я опоздал... извините...
– Что случилось с тобой?
– Люди за вами... от самого Мирополя едут... Пять человек, верхом... плащи чёрные... – Устало прикрыл глаза, силясь ещё что-то добавить. – Я узнал одного... из личной охраны короля он... приближённый графа Марда... Я к ним подъехал, видит Бог, ничего плохого не хотел... они первые начали... Я одного ранил, меч там потерял... выбили... У них арбалеты есть... Берегитесь...
Идвар нахмурился от предостерегающих слов. Неужели король погоню послал? Не может быть!
Дорр лежал на его руках с закрытыми глазами. Идвар осторожно положил парня на землю и глянул на свои руки. Левое предплечье от запястья и до локтя в бурых пятнах. Кровь! Быстро, но аккуратно повернул телохранителя на бок и осмотрел спину. Так и есть! Короткая чёрная арбалетная стрела-болт ушла в спину по самое оперенье. Чёрные стрелы личной королевской охраны! Ах, так...
– Господи... – прошептал громко, помочь Дорру он сейчас никак не мог. Парень только сегодня мать проведал...
Где же остальные? Проклятье!
Что ты затеял, гад? Подло... В спину стреляли... Да будь ты проклят, король! Чтоб тебя...
Бросился в лес, ломая руками ветки и сбивая листья. Бежал вперёд, стараясь найти хоть кого из своих, и молился про себя, чтобы застать их живыми. И ему даже казалось, что погоня уже идёт за ним, по его следам. «Нет! Живым не дамся! Врёшь! Не возьмёшь ты меня живым! Попробуй!..»
Под старой сосной нашёл ещё двоих своих телохранителей, тоже убитых из арбалетов чёрными стрелами.
Не успел! Господи! Да что же это такое...
Упал перед ними на колени, со стоном стискивая кулаки от бессилия... «Их... их-то за что? Они-то тут причём? В чём они виноваты?.. Им жить да жить... Если ненавидишь ты меня одного, зачем других убиваешь?..»
Поднялся на ноги и бросился назад, невольно, шаря правой рукой по боку в поисках меча. Но всё оружие и пояс с ножнами он оставил на месте привала. Обдираясь о ветки шиповника, он выбрался на поляну и замер. Три, ещё оставшихся в живых телохранителя его, стояли спина к спине, выставив мечи, а вокруг – трое же людей с арбалетами и мечами в чёрных плащах.
– Стойте! – закричал Идвар, обращая внимание на себя. – Не убивайте их! Вам нужен только я, они ни при чём, не трогайте их... Прошу вас!
Но, ещё даже не дослушав его, один из чужаков выстрелил. Пружина арбалета сработала громко, и стрела рассекла воздух. Один из ребят Идвара, Оран, осел к товарищам под ноги, только выдохнув от неожиданности.
– Не-ет! – закричал Идвар, бросаясь к ним.
Безоружного, его не убили сразу, а лишь ударили плашмя мечом по виску, отбрасывая в бок. Перед глазами поплыло, но Идвар, поднимаясь на руке, видел ещё, как оставшиеся в живых двое его ребят ведут бой на мечах. Но арбалетчик уже успел заправить вторую стрелу.
– Не надо, не надо... прошу вас... – шептал, поднимаясь на ноги, Идвар, искал глазами меч, но один из чужаков сбил его с ног опять, ударив тяжёлым кожаным сапогом по коленям. Идвар неловко упал на левый локоть и услышал, как снова хрустнула недавно только зажившая ключица, от неожиданной боли аж в глазах вспыхнуло яркой белоснежной вспышкой.
– Господи... – хрипло прошептал, кривясь от боли, кусая губы, чтобы не закричать. Опять попробовал подняться на ноги, поддерживая больную руку, но в лицо ему сунули заряженный арбалет, приказали:
– Стой, где стоишь!
Идвар отшатнулся. О, Боже! Опять арбалет! Да что это... Нет, только не арбалет... Снова...
Поднял голову, закусив губу от боли, огляделся по сторонам. Живых из ребят не оставили никого, по крайней мере, из тех, кто был здесь. Но Идвар, оглядываясь через упавшие на лоб волосы, всё же надеялся, что, может быть, кто-то из тех, кто пас лошадей или был в лесу, всё же остался жив. Не могли же они убить всех десятерых так просто! Господи...
Он разглядывал их, стараясь не замечать направленного на него арбалета. Дорр не ошибся, это, в самом деле, личная охрана короля. Будь он проклят! Он мог бы арестовать Идвара ещё в замке, в Мирополе, не было необходимости убивать всех.
Зачем? Зачем? За что?
Задавал он себе одни и те же вопросы, и сердце его рвалось на части.
Из леса, чуть сбоку от Идвара, вышел ещё один с арбалетом, прятал в сумку для стрел окровавленные болты, видимо, выдернул их из мёртвых. Идвар насчитал три. Каждую стрелу арбалетчик аккуратно вытирал углом плаща от крови, основательно, деловито. От злости у Идвара аж зубы стиснулись. Сволочи!
Поднял голову и заметил, как один из чужаков перевернул на грудь раненого Дорра. «Нет! Что ты делаешь? Он же ещё живой...»
Идвар дёрнулся вперёд, остановить, не дать вырвать стрелу из раненого, не позволить открыть смертельную рану. Его оттолкнули ладонью в грудь.
– Стоять!
Идвар не видел, что там, но крик Дорра заставил сердце похолодеть, сжаться от боли. «Вы же убиваете своих! Своих!.. Как вы можете?.. Как можете?..»
– Заберите оружие, деньги, если есть, разгоните их лошадей... Не оставляйте ничего своего...
Идвар дёрнулся на голос говорившего, конечно, это же барон Ниарт – правая рука графа Марда, вот, кого он послал для выполнения этого грязного поручения. Соберут оружие и всё припишут разбойникам.
Боль в ключице была нестерпимая, но именно она позволяла мыслить трезво. Убив его людей, они убьют и его самого. На это и был рассчитан приказ короля. Если бы он хотел посадить в тюрьму или арестовать для допроса, он это сделал бы ещё в замке, не позволил бы покинуть Мирополь. А значит, очередь и до него дойдёт...
Пока люди Ниарта собирали оружие и обыскивали тела мёртвых, Идвар оглядывался по сторонам в поисках отступления. Улучив момент, он бросился в гущу привязанных у дуба лошадей, на которых приехали сюда люди барона.
