– А как думаешь сама? Он – сын государственного преступника, с ним разговор особый...
– Он – ребёнок! – закричала Аэлла в бессилии, стиснула кулаки, казалось, вот-вот и бросится на Майнора.
– Ты права, он ребёнок, ребёнок преступника, и должен быть наказан, как этого требует закон войны.
– Какая война! Не может быть войны с детьми, кто бы ни были их отцы!.. Он ещё ничего не понимает, ему и года нет...
– Вполне хватит...
Аэлла не выдержала, бросилась вперёд, собираясь ударить кулаками в грудь, закричала:
– Где он? Где мой сын? Что вы сделали с ним? Где мой мальчик? Что с ним?..
Олдер поймал её руки за запястья и держал, не подпуская к себе, потом притянул ближе и шепнул в лицо:
– Скоро вы увидитесь с ним, скоро вы все трое будете вместе, там... – указал глазами наверх, – на небесах...
– Пустите меня! – закричала Аэлла, и Олдер оттолкнул её от себя на соломенный матрас тюремного лежака, спросил твёрдо:
– Где твой муж?
Аэлла хрипло дышала, упав на локоть, уронила шаль, второй рукой закрыла живот, глянула на брата Идвара снизу.
– Я не знаю... Я давно не видела его...
– Три месяца?
– Больше...
Олдер усмехнулся и подошёл ещё ближе, спросил с улыбкой:
– Не соскучилась за это время по мужской ласке?
Аэлла вспыхнула, нахмуриваясь, села на ложе, и чуть отодвинулась назад, ближе к стене. Шепнула:
– Я беременна...
– Я заметил... И когда вы успеваете? – Улыбался в глаза. Олдер подошёл ещё ближе, говоря дальше: – Тебя увезут в Мирополь, как преступницу, ты угрожала существованию королевства. Тебя будут допрашивать, пытать, судить... – Он угрожающе нависал над ней, ударяя словами, как плетью. Всю жизнь свою Аэлла боялась боли, и разговор о пытках заставил её тело дрожать в ознобе, но не от холода тюрьмы. – Весь свой остаток жизни ты проведёшь в цепях, как держут опасных убийц. Ни один мужчина больше не глянет в твою сторону, ты будешь противна всем! – Он резко наклонился к ней, крикнув в лицо: – Понятно тебе?!
Аэлла зашептала:
– Уйдите, пожалуйста, оставьте меня... Прошу вас...
– Нет! Ты в полной мере хлебнёшь чашу наказания за всё, что сделала. Это ты, только ты виновата... Он никогда не был таким до тебя, это ты превратила его в безумца... Ведьма! Из-за тебя он захотел этой власти...
– Нет! – закричала Аэлла в сердцах. – О чём вы говорите? Опомнитесь! Какая власть? Вы сами... – Но он оборвал её пощёчиной, не дав договорить. Стал ещё ближе, и, чтобы отстраниться, Аэлла упёрлась пяткой в край лежака и оттолкнулась, помогая себе локтями, отпрянула спиной в угол, вжалась, подтягивая колени к груди, но живот мешал ей.
– До тебя он был совсем другим, он делал всё, что приказывал отец, он был послушным и исполнительным... Но ты привязала его к себе, ты захотела большего, чем та жизнь, что подарил тебе король...
– Я просто люблю его! – закричала Аэлла в бессилии.
– Неправда! – Олдер тоже забрался на ложе коленями, стоял теперь над ней, выговаривая, и пальцами ног в чулках Аэлла касалась его коленей, и эта близость его пугала её не на шутку. – Ты никогда не любила его! Ты специально женила его на себе, чтобы отомстить отцу за смерть близких... Ты и детей этих специально торопишься нарожать, чтобы привязать его к себе покрепче...
– Нет! – Аэлла закричала ему в лицо, дёрнувшись головой навстречу. – Я люблю его...
– Молчи! – Он протянул руку и взял её за горло. – Или я убью тебя...
Аэлла вцепилась в его руку, пытаясь разжать пальцы, попробовала столкнуть его ногами по коленям, но места ей не хватало, она лишь толкалась коленками и голенями в его бедра. Олдер отпустил её, и она расслабленно упала лопатками на холодную стену, тяжело дышала, восстанавливая дыхание. А Майнор рывком дёрнул подол её платья наверх, открывая колени, поймал за лодыжки, раздвигая ноги слева и справа от себя, притиснулся ближе.
– Что?.. Вы с ума сошли... Пустите меня... – хрипло заговорила Аэлла, заглядывая в его решительное лицо. – Как вы можете?.. Я же... Я же жена вашего брата... – Но он не слушал её, возился с поясом, брюками. – Нет! Нет, нет... нет... – Она попыталась выбраться, упёрлась ладонями в матрас, отталкиваясь назад, подальше от Майнора, но места не было, она только поднялась чуть выше спиной по стене. Зашептала снова, понимая, что ей его уже не остановить: – Не надо, пожалуйста... Прошу вас... Господин Майнор...
Но он не слушал её, убирая нижние белые юбки, навалился, просовывая руку снизу, чтоб прижать к себе теснее. Аэлла ударила его ногтями по щеке, оставляя три ярких полосы. Вот тогда только Олдер с силой надавил ладонью на её живот, шепнул сквозь зубы:
– Хочешь, ему станет больно?..
Аэлла отрицательно дёрнула подбородком, как будто кто-то спрашивал её желания, и мог поступить так, как хочет она. Закрыла глаза, чувствуя, как от беспомощности разрывается сердце. «Идвар… Где ты?.. Почему?.. Почему это со мной?.. Почему ты позволяешь этому случиться?..» От боли закусила губу, чтобы не закричать, пыталась отключиться, забыться, но не смогла, всё слышала, чувствовала. Господи... Только бы с ребёнком всё было нормально...
У Майнора тоже, видимо, давно не было женщин, он быстро оставил её, и Аэлла бессильно сползла спиной по стене, легла на бок, так и не открывая глаз. Дрожащими пальцами натянула юбки на стиснутые колени. Впору бы расплакаться, но слёз почему-то не было. Прошептала:
– Он убьёт тебя... – Перешла вдруг на «ты», понимая, что после всего не может говорить с ним по-прежнему.
– Кто? Идвар? – Майнор усмехнулся. – Это было бы хорошо, если бы мы с ним всё-таки встретились... А то мне надоело искать его по всему Райрону...
– Будь ты проклят... – Она, наконец-то, открыла глаза и посмотрела на него.
– Сама виновата... Ты, видно, тоже этого хотела...
– Неправда! – Аэлла аж приподняла голову, перебивая его, но он продолжил, как ни в чём не бывало:
– ...всё-таки три месяца без мужа... – Усмехнулся, подобрал с каменного пола шаль и бросил ей в ноги. Пошёл к двери. – Ладно, ещё увидимся...
Аэлла только скрипнула зубами от злости, от негодования, от того, что с ней произошло. «Он убьёт тебя... Если он жив, он убьёт тебя... Бог не допустит... Господи, Идвар, я так нуждаюсь в тебе сейчас, ты так мне нужен... Я не могу, я больше не могу выносить это всё одна... Где наш мальчик?.. Что этот... сделал с ним?.. Бедный маленький Уард...» И только вспомнив сына, она расплакалась вдруг, расплакалась так, как не плакала уже давно. Полностью отдалась слезам и плакала, пока не обессилела. Потом заснула.
* * * * *
Утром к ней пришёл Адорр. За решёткой остановился, глядя на Аэллу сквозь прутья. Аэлла заметила его и надела туфли, что сбросила ещё вчера, ещё до того, как приходил к ней Майнор. Его приход был кошмаром, ужасным сном... Она и вспоминать не хотела, не могла без содрогания.
– Адорр? – Она подошла к нему, просунула руку через прутья решётки, коснулась ссадины у губ. Мальчишка дёрнул головой с досадой, но глаз не отводил, шепнул:
– Это Олдер... – Помолчал немного и добавил: – Извините, у нас не получилось, под землёй мы потеряли много времени...
– Тебя не держут под охраной?
– Нет. – Адорр дёрнул подбородком. – Сегодня вообще всем не до меня. Получили сообщение, что войска Идвара переходят реку, сейчас собираются уходить... – Он шептал быстро, стараясь рассказать как можно больше в короткое время, отведённое ему тюремщиком. – Будет бой... наверное, самый последний...
– О, Боже... – прошептала Аэлла, обессиленно прикрывая глаза. – А Идвар? Что-нибудь слышно о нём?..
– Не знаю. Граф Руона точно жив, о нём доложила разведка. Собирают армию, они оставляют Райрон на гарнизон, идут на север, там крепости... – Аэлла кивнула головой, она знала это место, там погиб дядя Крейн летом. Неужели Айрил ведёт войска по его следам? Господи! – Я не знаю, что будет, кто победит... У Олдера много солдат... Сколько собрали они, никто не знает, но не думаю, что сильно много. Это просто их последний ход, ход отчаяния... Они, может быть, даже не знают, что вы в плену, скорей всего, не знают... – Покачал головой.
– Что с Уардом? – спросила Аэлла через несколько секунд раздумий, вспомнив угрозы Майнора. Адорр впервые улыбнулся чуть заметно, ответил:
– С ним всё нормально, за него не переживайте... На рассвете, когда все засуетились, и Олдера не было рядом, я вывел Улу из замка... Они с Уардом спрятались в городе среди беженцев, её сегодня не хватятся, а завтра она уже будет у своих знакомых... По крайней мере, за него вы можете не бояться... Он в безопасности...
Аэлла облегчённо выдохнула, и глаза её вдруг стали влажными от слёз. Она просунула обе руки через прутья решётки и обняла мальчишку.
– Спасибо, Адорр... Слава Богу...
– Вам я не могу помочь, тюремщик выполняет приказы самого Олдера, он никого не допускает... – Аэлла повела головой от плеча к плечу, всё понимая. – Он приходил к вам? – спросил вдруг Адорр, заглядывая в глаза. Аэлла согласно дёрнула подбородком, шепнула с горечью:
– Вчера... ночью...
Адорр помолчал немного, потом произнёс, будто всё понял:
– Мой брат – сволочь...
– Время вышло! – закричал тюремщик из полумрака. Адорр заторопился, быстро сорвал с себя плащ, просовывал его через решётку, говоря:
– Вот, возьмите, вам это пригодится больше... Здесь холодно... И вот это... Совсем забыл... – Протянул в руки тряпочный свёрток. – Это с кухни... Возьмите... Я расскажу вам всё, что узнаю...
Аэлла помнила о том последнем бое, что предстоял сегодня, о сражении между миропольцами и остатками райронских войск. Возможно, там будет Идвар...
Она провожала глазами Адорра, смотрела, пока он не скрылся в темноте. Ушла к себе, села, разворачивая свёрток. Кусок рыбного пирога, яблоки... И, глядя на всё это здесь, в тюрьме, Аэлла разрыдалась, вспоминая Адорра. Какой силой надо обладать, чтобы отважиться на это? Пойти против брата даже сейчас, находясь полностью в его власти. Прийти к ней, спасти Уарда... Боже! И это сражение сегодня, эта битва, последняя битва Райрона с Мирополем... Всё навалилось вдруг одновременно. И жалость к самой себе, пережившей прошлую ночь, и отчаяние в глазах мальчишки Мирона, которого она за эти мгновения узнала больше, чем за три месяца; и завершающаяся поражением война, и маленький Уард, который, возможно, больше не увидит своих родителей уже никогда... И Идвар, её Идвар, его она тоже не видела уже так давно... И эта маленькая жизнь под её сердцем, она живёт, ещё ничего не зная о том, что ждёт её... Всё навалилось вдруг, и она плакала, даже не вытирая слёз, не закрывая лица, просто опустив голову вниз, и слёзы срывались на руки и на подол платья...
* * * * *
Он не мог не навестить её перед самой отправкой. Он должен был сказать ей последнее слово, чтобы она ждала его возвращения с победой, видеть смятение и боль на её лице, перемешанные с ненавистью. Майнор пришёл к ней в полных доспехах, только без шлема и перчаток. Она увидела его и соскочила с лавки с завидной проворностью, и не скажешь, что беременная. Отошла к стене, глядя огромными глазами. О, да, было в ней что-то, то, что за душу брало. Искренность в чувствах, может быть... Все женщины до неё смотрели с улыбкой, готовы были отдать всё, от всего в жизни отказаться за место любовницы, невесты, жены Майнора – будущего короля. Только эта ещё с самого начала выступила против, глядела с неприязнью, а сейчас так и с ненавистью. Можно подумать, в самом деле, страдала за настоящую любовь...
– Здравствуй, герцогиня...
Он прошёл прямо к ней, какие вообще могут быть преграды теперь, когда они уже были близкими, как муж и жена, к чему какие-то прелюдии? Взял за локти и вдавил в стену, прижимаясь всем телом, звеня всей своей сбруей. Аэлла ахнула и отвернулась, подставляя щёку, хрипло дышала.
Олдер шепнул негромко:
– Вчера я был немного груб, извини, меня победа опьянила... – Аэлла хрипло выдохнула с возмущением, будто он не извинялся, а говорил слова оскорбления. И Олдер продолжил: – У меня были женщины в разных местах, в тюрьме – ещё ни разу... – Усмехнулся, и Аэлла резко повернула к нему лицо, выпалила:
– Вы, наверное, возомнили себя супругом? Зачастили с завидным постоянством... – Снова отвернулась, поджав губы.
– Не ругайся... – прошептал Олдер и провёл согнутым указательным пальцем по её щеке сверху вниз. Аэлла дёрнулась, свободной рукой упёрлась в грудь, чувствуя холод доспехов под тканью сюрко.
– Пожалуйста... – прошептала вдруг.
– Знаешь, я за ночь подумал, если ты будешь хорошо себя вести, я могу замолвить слово за тебя перед отцом... Он пойдёт мне навстречу, могу обещать.
Аэлла глянула ему в глаза.
– Как вы можете? У вас же есть жена... Была...
– Мне её выбрал отец, а я хочу сам это сделать.
– У меня уже есть муж.
– Скоро его не будет... Я разведу вас... – Улыбнулся, не сводя с неё глаз, и Аэлла скривила губы, шепнула зло:
– Вы делаете больно ребёнку Идвара своими доспехами...
И он вдруг почему-то отстранился от неё, глянул вниз, где Аэлла закрыла ладонями свой живот. «Ребёнок Идвара...» Ну, конечно, если Уарда можно уже убить, то этот ещё не родился... «Ребёнок Идвара...»
Олдер отошёл в сторону, заговорил громко:
– Ну, хорошо, как хочешь, ты сама виновата... Я ухожу, но я вернусь с твоим мужем, он будет сидеть в этой же тюрьме, и я обещаю тебе, ты услышишь его, когда к нему будет приходить палач... А очень скоро все мы поедем в Мирополь, на личную встречу с королём. Он тебя помнит... Вот тогда я посмотрю, какими словами ты заговоришь... Тогда ты захочешь переспать с кем угодно, лишь бы остановить эти муки... Ты ещё меня вспомнишь...
Аэлла ответила шёпотом:
– Уходите... Уходите на войну, и пусть вас убьют там...
Он дёрнулся к ней, занося ладонь, и Аэлла прижала подбородок к правой ключице, закрыла глаза, ожидая удара. Но Олдер не ударил её, развернулся и ушёл. Аэлла еле-еле добралась до матраса, легла без сил. Как же она вымоталась за эти всего несколько минут.
* * * * *
– Господин, герцог?
– Что? – Идвар обернулся к рыцарю, приехавшему, скорее всего, с новостями с того берега реки.
– Мы взяли крепости... Сейчас там размещаются наши лучники, только... – Он сделал паузу, усмиряя коня, снова глянул сверху. – Только они успели подать сигнал в Райрон. Скоро они прийдут, разведчики передали, там гремят трубы, они собирают армию.
Идвар посмотрел на рассветное небо. Это будет последний бой, остатки их армии, если что, укроются в Руоне, он будет последним оплотом сопротивления. Сейчас же медлить нет смысла, погибнуть днём раньше или днём позже. Какая принципиальная разница? Никакой. Вчера только войска Майнора взяли Райрон, взяли столицу мятежной земли, что ещё медлить? Какой в этом смысл?
Он вздохнул. Успели ли покинуть город Аэлла и Уард, что сейчас с Адорром? А как сложилась судьба графа Мардейна? Какая участь у барона Догвина? Погибли или попали в плен? Эх, Райрон, Райрон, сколько всего сплетено в тебе, сколько жизней и судеб. И сейчас всё разрешится у Райрона.
– Он – ребёнок! – закричала Аэлла в бессилии, стиснула кулаки, казалось, вот-вот и бросится на Майнора.
– Ты права, он ребёнок, ребёнок преступника, и должен быть наказан, как этого требует закон войны.
– Какая война! Не может быть войны с детьми, кто бы ни были их отцы!.. Он ещё ничего не понимает, ему и года нет...
– Вполне хватит...
Аэлла не выдержала, бросилась вперёд, собираясь ударить кулаками в грудь, закричала:
– Где он? Где мой сын? Что вы сделали с ним? Где мой мальчик? Что с ним?..
Олдер поймал её руки за запястья и держал, не подпуская к себе, потом притянул ближе и шепнул в лицо:
– Скоро вы увидитесь с ним, скоро вы все трое будете вместе, там... – указал глазами наверх, – на небесах...
– Пустите меня! – закричала Аэлла, и Олдер оттолкнул её от себя на соломенный матрас тюремного лежака, спросил твёрдо:
– Где твой муж?
Аэлла хрипло дышала, упав на локоть, уронила шаль, второй рукой закрыла живот, глянула на брата Идвара снизу.
– Я не знаю... Я давно не видела его...
– Три месяца?
– Больше...
Олдер усмехнулся и подошёл ещё ближе, спросил с улыбкой:
– Не соскучилась за это время по мужской ласке?
Аэлла вспыхнула, нахмуриваясь, села на ложе, и чуть отодвинулась назад, ближе к стене. Шепнула:
– Я беременна...
– Я заметил... И когда вы успеваете? – Улыбался в глаза. Олдер подошёл ещё ближе, говоря дальше: – Тебя увезут в Мирополь, как преступницу, ты угрожала существованию королевства. Тебя будут допрашивать, пытать, судить... – Он угрожающе нависал над ней, ударяя словами, как плетью. Всю жизнь свою Аэлла боялась боли, и разговор о пытках заставил её тело дрожать в ознобе, но не от холода тюрьмы. – Весь свой остаток жизни ты проведёшь в цепях, как держут опасных убийц. Ни один мужчина больше не глянет в твою сторону, ты будешь противна всем! – Он резко наклонился к ней, крикнув в лицо: – Понятно тебе?!
Аэлла зашептала:
– Уйдите, пожалуйста, оставьте меня... Прошу вас...
– Нет! Ты в полной мере хлебнёшь чашу наказания за всё, что сделала. Это ты, только ты виновата... Он никогда не был таким до тебя, это ты превратила его в безумца... Ведьма! Из-за тебя он захотел этой власти...
– Нет! – закричала Аэлла в сердцах. – О чём вы говорите? Опомнитесь! Какая власть? Вы сами... – Но он оборвал её пощёчиной, не дав договорить. Стал ещё ближе, и, чтобы отстраниться, Аэлла упёрлась пяткой в край лежака и оттолкнулась, помогая себе локтями, отпрянула спиной в угол, вжалась, подтягивая колени к груди, но живот мешал ей.
– До тебя он был совсем другим, он делал всё, что приказывал отец, он был послушным и исполнительным... Но ты привязала его к себе, ты захотела большего, чем та жизнь, что подарил тебе король...
– Я просто люблю его! – закричала Аэлла в бессилии.
– Неправда! – Олдер тоже забрался на ложе коленями, стоял теперь над ней, выговаривая, и пальцами ног в чулках Аэлла касалась его коленей, и эта близость его пугала её не на шутку. – Ты никогда не любила его! Ты специально женила его на себе, чтобы отомстить отцу за смерть близких... Ты и детей этих специально торопишься нарожать, чтобы привязать его к себе покрепче...
– Нет! – Аэлла закричала ему в лицо, дёрнувшись головой навстречу. – Я люблю его...
– Молчи! – Он протянул руку и взял её за горло. – Или я убью тебя...
Аэлла вцепилась в его руку, пытаясь разжать пальцы, попробовала столкнуть его ногами по коленям, но места ей не хватало, она лишь толкалась коленками и голенями в его бедра. Олдер отпустил её, и она расслабленно упала лопатками на холодную стену, тяжело дышала, восстанавливая дыхание. А Майнор рывком дёрнул подол её платья наверх, открывая колени, поймал за лодыжки, раздвигая ноги слева и справа от себя, притиснулся ближе.
– Что?.. Вы с ума сошли... Пустите меня... – хрипло заговорила Аэлла, заглядывая в его решительное лицо. – Как вы можете?.. Я же... Я же жена вашего брата... – Но он не слушал её, возился с поясом, брюками. – Нет! Нет, нет... нет... – Она попыталась выбраться, упёрлась ладонями в матрас, отталкиваясь назад, подальше от Майнора, но места не было, она только поднялась чуть выше спиной по стене. Зашептала снова, понимая, что ей его уже не остановить: – Не надо, пожалуйста... Прошу вас... Господин Майнор...
Но он не слушал её, убирая нижние белые юбки, навалился, просовывая руку снизу, чтоб прижать к себе теснее. Аэлла ударила его ногтями по щеке, оставляя три ярких полосы. Вот тогда только Олдер с силой надавил ладонью на её живот, шепнул сквозь зубы:
– Хочешь, ему станет больно?..
Аэлла отрицательно дёрнула подбородком, как будто кто-то спрашивал её желания, и мог поступить так, как хочет она. Закрыла глаза, чувствуя, как от беспомощности разрывается сердце. «Идвар… Где ты?.. Почему?.. Почему это со мной?.. Почему ты позволяешь этому случиться?..» От боли закусила губу, чтобы не закричать, пыталась отключиться, забыться, но не смогла, всё слышала, чувствовала. Господи... Только бы с ребёнком всё было нормально...
У Майнора тоже, видимо, давно не было женщин, он быстро оставил её, и Аэлла бессильно сползла спиной по стене, легла на бок, так и не открывая глаз. Дрожащими пальцами натянула юбки на стиснутые колени. Впору бы расплакаться, но слёз почему-то не было. Прошептала:
– Он убьёт тебя... – Перешла вдруг на «ты», понимая, что после всего не может говорить с ним по-прежнему.
– Кто? Идвар? – Майнор усмехнулся. – Это было бы хорошо, если бы мы с ним всё-таки встретились... А то мне надоело искать его по всему Райрону...
– Будь ты проклят... – Она, наконец-то, открыла глаза и посмотрела на него.
– Сама виновата... Ты, видно, тоже этого хотела...
– Неправда! – Аэлла аж приподняла голову, перебивая его, но он продолжил, как ни в чём не бывало:
– ...всё-таки три месяца без мужа... – Усмехнулся, подобрал с каменного пола шаль и бросил ей в ноги. Пошёл к двери. – Ладно, ещё увидимся...
Аэлла только скрипнула зубами от злости, от негодования, от того, что с ней произошло. «Он убьёт тебя... Если он жив, он убьёт тебя... Бог не допустит... Господи, Идвар, я так нуждаюсь в тебе сейчас, ты так мне нужен... Я не могу, я больше не могу выносить это всё одна... Где наш мальчик?.. Что этот... сделал с ним?.. Бедный маленький Уард...» И только вспомнив сына, она расплакалась вдруг, расплакалась так, как не плакала уже давно. Полностью отдалась слезам и плакала, пока не обессилела. Потом заснула.
* * * * *
Утром к ней пришёл Адорр. За решёткой остановился, глядя на Аэллу сквозь прутья. Аэлла заметила его и надела туфли, что сбросила ещё вчера, ещё до того, как приходил к ней Майнор. Его приход был кошмаром, ужасным сном... Она и вспоминать не хотела, не могла без содрогания.
– Адорр? – Она подошла к нему, просунула руку через прутья решётки, коснулась ссадины у губ. Мальчишка дёрнул головой с досадой, но глаз не отводил, шепнул:
– Это Олдер... – Помолчал немного и добавил: – Извините, у нас не получилось, под землёй мы потеряли много времени...
– Тебя не держут под охраной?
– Нет. – Адорр дёрнул подбородком. – Сегодня вообще всем не до меня. Получили сообщение, что войска Идвара переходят реку, сейчас собираются уходить... – Он шептал быстро, стараясь рассказать как можно больше в короткое время, отведённое ему тюремщиком. – Будет бой... наверное, самый последний...
– О, Боже... – прошептала Аэлла, обессиленно прикрывая глаза. – А Идвар? Что-нибудь слышно о нём?..
– Не знаю. Граф Руона точно жив, о нём доложила разведка. Собирают армию, они оставляют Райрон на гарнизон, идут на север, там крепости... – Аэлла кивнула головой, она знала это место, там погиб дядя Крейн летом. Неужели Айрил ведёт войска по его следам? Господи! – Я не знаю, что будет, кто победит... У Олдера много солдат... Сколько собрали они, никто не знает, но не думаю, что сильно много. Это просто их последний ход, ход отчаяния... Они, может быть, даже не знают, что вы в плену, скорей всего, не знают... – Покачал головой.
– Что с Уардом? – спросила Аэлла через несколько секунд раздумий, вспомнив угрозы Майнора. Адорр впервые улыбнулся чуть заметно, ответил:
– С ним всё нормально, за него не переживайте... На рассвете, когда все засуетились, и Олдера не было рядом, я вывел Улу из замка... Они с Уардом спрятались в городе среди беженцев, её сегодня не хватятся, а завтра она уже будет у своих знакомых... По крайней мере, за него вы можете не бояться... Он в безопасности...
Аэлла облегчённо выдохнула, и глаза её вдруг стали влажными от слёз. Она просунула обе руки через прутья решётки и обняла мальчишку.
– Спасибо, Адорр... Слава Богу...
– Вам я не могу помочь, тюремщик выполняет приказы самого Олдера, он никого не допускает... – Аэлла повела головой от плеча к плечу, всё понимая. – Он приходил к вам? – спросил вдруг Адорр, заглядывая в глаза. Аэлла согласно дёрнула подбородком, шепнула с горечью:
– Вчера... ночью...
Адорр помолчал немного, потом произнёс, будто всё понял:
– Мой брат – сволочь...
– Время вышло! – закричал тюремщик из полумрака. Адорр заторопился, быстро сорвал с себя плащ, просовывал его через решётку, говоря:
– Вот, возьмите, вам это пригодится больше... Здесь холодно... И вот это... Совсем забыл... – Протянул в руки тряпочный свёрток. – Это с кухни... Возьмите... Я расскажу вам всё, что узнаю...
Аэлла помнила о том последнем бое, что предстоял сегодня, о сражении между миропольцами и остатками райронских войск. Возможно, там будет Идвар...
Она провожала глазами Адорра, смотрела, пока он не скрылся в темноте. Ушла к себе, села, разворачивая свёрток. Кусок рыбного пирога, яблоки... И, глядя на всё это здесь, в тюрьме, Аэлла разрыдалась, вспоминая Адорра. Какой силой надо обладать, чтобы отважиться на это? Пойти против брата даже сейчас, находясь полностью в его власти. Прийти к ней, спасти Уарда... Боже! И это сражение сегодня, эта битва, последняя битва Райрона с Мирополем... Всё навалилось вдруг одновременно. И жалость к самой себе, пережившей прошлую ночь, и отчаяние в глазах мальчишки Мирона, которого она за эти мгновения узнала больше, чем за три месяца; и завершающаяся поражением война, и маленький Уард, который, возможно, больше не увидит своих родителей уже никогда... И Идвар, её Идвар, его она тоже не видела уже так давно... И эта маленькая жизнь под её сердцем, она живёт, ещё ничего не зная о том, что ждёт её... Всё навалилось вдруг, и она плакала, даже не вытирая слёз, не закрывая лица, просто опустив голову вниз, и слёзы срывались на руки и на подол платья...
* * * * *
Глава 56
Он не мог не навестить её перед самой отправкой. Он должен был сказать ей последнее слово, чтобы она ждала его возвращения с победой, видеть смятение и боль на её лице, перемешанные с ненавистью. Майнор пришёл к ней в полных доспехах, только без шлема и перчаток. Она увидела его и соскочила с лавки с завидной проворностью, и не скажешь, что беременная. Отошла к стене, глядя огромными глазами. О, да, было в ней что-то, то, что за душу брало. Искренность в чувствах, может быть... Все женщины до неё смотрели с улыбкой, готовы были отдать всё, от всего в жизни отказаться за место любовницы, невесты, жены Майнора – будущего короля. Только эта ещё с самого начала выступила против, глядела с неприязнью, а сейчас так и с ненавистью. Можно подумать, в самом деле, страдала за настоящую любовь...
– Здравствуй, герцогиня...
Он прошёл прямо к ней, какие вообще могут быть преграды теперь, когда они уже были близкими, как муж и жена, к чему какие-то прелюдии? Взял за локти и вдавил в стену, прижимаясь всем телом, звеня всей своей сбруей. Аэлла ахнула и отвернулась, подставляя щёку, хрипло дышала.
Олдер шепнул негромко:
– Вчера я был немного груб, извини, меня победа опьянила... – Аэлла хрипло выдохнула с возмущением, будто он не извинялся, а говорил слова оскорбления. И Олдер продолжил: – У меня были женщины в разных местах, в тюрьме – ещё ни разу... – Усмехнулся, и Аэлла резко повернула к нему лицо, выпалила:
– Вы, наверное, возомнили себя супругом? Зачастили с завидным постоянством... – Снова отвернулась, поджав губы.
– Не ругайся... – прошептал Олдер и провёл согнутым указательным пальцем по её щеке сверху вниз. Аэлла дёрнулась, свободной рукой упёрлась в грудь, чувствуя холод доспехов под тканью сюрко.
– Пожалуйста... – прошептала вдруг.
– Знаешь, я за ночь подумал, если ты будешь хорошо себя вести, я могу замолвить слово за тебя перед отцом... Он пойдёт мне навстречу, могу обещать.
Аэлла глянула ему в глаза.
– Как вы можете? У вас же есть жена... Была...
– Мне её выбрал отец, а я хочу сам это сделать.
– У меня уже есть муж.
– Скоро его не будет... Я разведу вас... – Улыбнулся, не сводя с неё глаз, и Аэлла скривила губы, шепнула зло:
– Вы делаете больно ребёнку Идвара своими доспехами...
И он вдруг почему-то отстранился от неё, глянул вниз, где Аэлла закрыла ладонями свой живот. «Ребёнок Идвара...» Ну, конечно, если Уарда можно уже убить, то этот ещё не родился... «Ребёнок Идвара...»
Олдер отошёл в сторону, заговорил громко:
– Ну, хорошо, как хочешь, ты сама виновата... Я ухожу, но я вернусь с твоим мужем, он будет сидеть в этой же тюрьме, и я обещаю тебе, ты услышишь его, когда к нему будет приходить палач... А очень скоро все мы поедем в Мирополь, на личную встречу с королём. Он тебя помнит... Вот тогда я посмотрю, какими словами ты заговоришь... Тогда ты захочешь переспать с кем угодно, лишь бы остановить эти муки... Ты ещё меня вспомнишь...
Аэлла ответила шёпотом:
– Уходите... Уходите на войну, и пусть вас убьют там...
Он дёрнулся к ней, занося ладонь, и Аэлла прижала подбородок к правой ключице, закрыла глаза, ожидая удара. Но Олдер не ударил её, развернулся и ушёл. Аэлла еле-еле добралась до матраса, легла без сил. Как же она вымоталась за эти всего несколько минут.
* * * * *
– Господин, герцог?
– Что? – Идвар обернулся к рыцарю, приехавшему, скорее всего, с новостями с того берега реки.
– Мы взяли крепости... Сейчас там размещаются наши лучники, только... – Он сделал паузу, усмиряя коня, снова глянул сверху. – Только они успели подать сигнал в Райрон. Скоро они прийдут, разведчики передали, там гремят трубы, они собирают армию.
Идвар посмотрел на рассветное небо. Это будет последний бой, остатки их армии, если что, укроются в Руоне, он будет последним оплотом сопротивления. Сейчас же медлить нет смысла, погибнуть днём раньше или днём позже. Какая принципиальная разница? Никакой. Вчера только войска Майнора взяли Райрон, взяли столицу мятежной земли, что ещё медлить? Какой в этом смысл?
Он вздохнул. Успели ли покинуть город Аэлла и Уард, что сейчас с Адорром? А как сложилась судьба графа Мардейна? Какая участь у барона Догвина? Погибли или попали в плен? Эх, Райрон, Райрон, сколько всего сплетено в тебе, сколько жизней и судеб. И сейчас всё разрешится у Райрона.
