Словно душу он вынимал своими глазами из груди, и эта его улыбочка, будто он всю подноготную знает, всё, что берегла она эти дни от всех, всё самое дорогое и любимое.
«Чёрт! Чёрт ты с рогами! Дьявол послал тебя ко мне напоминанием о моём грехе! Не будет мне покоя, пока ты рядом, пока улыбаешься вот так вот свысока.
Он нарочно притащил тебя сюда, чтобы меня позлить, мне в пику, я же знаю, что это он Орвила победил и ранил. Он всё это со зла делает, разве барон Элвуд способен на что-то доброе? Никогда! Но ничего, я тоже сделала тебе подарочек, и мой поинтереснее будет».
* * * * *
Всё так и есть. Он хочет сделать его своим рыцарем и пока взял его в свою свиту на время, просто слугой, даже не оруженосцем. Проверяет, что ли, достоин ли он такого положения. Лишних земель у барона Элвуда нет, чтобы раздавать их вассалам, поэтому он подержит этого Эрвина возле себя, самое большое, на правах оруженосца. Со временем, может быть, он выделит ему землю, приняв в свои рыцари. А это значит, что всё это долгое время он будет жить здесь, в замке, это значит, что он постоянно будет на глазах Ании, постоянно будет напоминать о турнире, об Орвиле.
А Ания не нуждалась, чтобы ей постоянно напоминали о том, кого она любит, она и сама всё время думала о нём, беспрестанно, каждый миг, закрывая глаза. Она хотела бы сейчас оказаться рядом с ним, принять его предложение и получить его защиту и покровительство, стать его женщиной.
Вспоминала ту бесконечную ночь, разговоры до утра, его тепло и нежность рядом. Его, а не его сурового отца.
Барон Элвуд уже знал о её положении и потребовал на этот раз беречь себя. Ания выполняла все его требования, она ничего не делала, только отдавала приказы слугам и вела счета. Отдыхала в тени сада, молилась и мечтала. Всё хорошо, если бы не этот тип, этот Эрвин.
Он всё время был с бароном, ездил на охоту и прогулки, упражнялся со всеми пажами и остальными сквайрами на мечах и с арбалетом, в поединках и верхом. Вечерами они собирались в большом зале и под музыку пели и танцевали, слушали стихи и баллады, играли в игры. Сам этот Эрвин мало в чём участвовал, но подолгу играл с бароном в шахматы даже тогда, когда все уже расходились. И этим он напоминал Орвила, потому что он, так же, как сын, стал вдруг очень близок барону.
Они часто беседовали друг с другом, засиживались допоздна у ночного камина за шахматами. И Ания чувствовала какую-то неуловимую обиду, что ли, за то, что барон в последние месяцы прошлого года никогда не был таким с собственным сыном. Проигрывая в шахматы, он ругал Орвила за неправильную игру, всё время придирался за что-то, бурчал недовольно. Он открыто ревновал к сыну из-за Ании, пытался его унизить, содержал хуже слуги в холодной комнате.
С этим же чужаком он был абсолютно другим: приветливым, болтливым, позволяющим покровительственный тон.
Что это? Он уважал его? Или он стал вдруг победителем турнира в Берде? Или всё только потому, что он победил сына, ненавидимого и презираемого? Или, может быть, он отличался от Орвила всем и во всём и только этим уже был симпатичен барону? Да, и с Анией он его совсем ни в чём не подозревал. Вот, какое доверие к чужому человеку.
Ания наблюдала за ним. Она зашла на кухню по просьбе главной кухарки, чтобы выдать соль и специи для приготовления обеда, а там оказался этот Эрвин. Он вернулся с верховой прогулки и зашёл попить воды.
О, именно сейчас Ания вспомнила, как в первые дни пребывания здесь она так же встретила Орвила. Он тоже был тогда с прогулки и заходил на кухню со своей любимой собакой. И этот сейчас так же был здесь и тоже с собакой, с той же самой собакой Орвила.
Глупое животное, руководствуясь своими какими-то собачьими интересами, привязалось к этому чужаку с первых дней. И Анию это раздражало. Тупая псина. Разве ты уже забыла своего хозяина? Забыла того, кто кормил тебя кусочками хлеба и брал с собой на прогулку, у чьих ног ты лежала с выражением собачьего счастья на глупой морде?
Все почему-то вдруг влюбились в него. Почему?
Барон Элвуд, выгнавший своего сына на улицу, все сквайры и пажи глядели на него с восторгом, горничные и служанки с кухни благоговейно ловили каждый его взгляд и готовы были разбиться, выполняя его просьбы, и даже эта глупая собака, что стучала хвостом по высокому его сапогу.
И что самое главное – сам он для этой особой любви к себе ничего такого не делал. Он просто жил здесь.
И почему тогда? Почему?
- И что это вдруг барон Элвуд обратил на вас внимание в Берде? Неужто вы выиграли турнир?
Он поймал её взгляд и обдумал вопрос.
- Нет, я не стал победителем турнира. Я вылетел из поединка за три шага до победы.- Небрежно пожал плечами, и молодая девушка с кухни, кажется, посудомойка, мечтательно закатила голубые глаза. Дурочка.
- Вот как? И кто же вас остановил?- Ания не могла не улыбнуться своим же словам.
- Граф Вильно, кажется...
- Кажется?- Нет, Ания не верила в то, что он мог забыть того, кто победил его, и попала в точку.
- Граф Вильно.
- Он сбросил вас с коня? Или,- как там у вас говорится правильно?- выбил из седла?
- Нет,- он улыбнулся вдруг ей,- у него оказалось больше преломленных копий.
- А-а-а. Наверное, обидно остановиться от победы так близко. Всего в трёх шагах. По-моему, вы так сказали?
- Я так сказал. Вы правы, обидно. Но я не жалею. Я встретил вашего супруга – и теперь я здесь.
Ания нахмурилась, понимая, что он и сам не промах дать словесный отпор, напоминая ей о нелюбимом муже. Вот же чёрт! И земля тебя носит!
В этот момент на кухню притащили большую корзину свежей рыбы. Девушки принялись чистить огромных карасей и сазанов, сверкающих большою плоской чешуёй. И Ания, наблюдая за ними, почувствовала, как к горлу подкатила неожиданная тошнота.
Бросив всё, баронесса, не говоря ни слова, вылетела на улицу, зажав губы тыльной стороной ладони. Свежего воздуха! Глоток свежего воздуха! Вот же напасть!
Молодой человек вышел за ней следом и, заметив её состояние, участливо предложил:
- Вам надо больше отдыхать. Проводить вас к себе?
- Что?- Ания глянула в его лицо исподлобья.- О чём вы?
- Вы сможете добраться до своей горницы или вас проводить? Хотите, я пошлю кого-нибудь за вашей камеристкой? Миледи?
- Не надо.- Она несколько раз глубоко вдохнула пыльного летнего воздуха.- Сейчас пройдёт, надеюсь...
- Если так, может, вам лучше вообще пока не появляться на кухне?
О чём это он? Она в упор глядела ему в лицо. Он, что, знает о её беременности? Ему, что, барон об этом сказал? Он, что, обсуждает с ним даже это? Откуда он может об этом знать? Здесь никто почти не знает, кроме двух-трёх человек!
- Всё нормально, вас, слава Богу, это не касается. Занимайтесь своими делами. Хорошо?
- Конечно, миледи.
В этот момент из двери кухни выгнали собаку барона Орвила, потерявшую своего нового хозяина. Это он так стремительно выскочил за Анией следом, что потерял свою любимицу.
Ания хмыкнула и, подобрав юбки, пошла через двор.
* * * * *
Она не взлюбила его с первого же момента появления в замке. Это же ясно, как Божий день. Стоит вспомнить её взгляд и выражение лица, когда она в первый раз увидела его за столом. О, Эрвин сумел произвести впечатление на неё. Ему даже ничего не надо было нарочно для этого делать, он только улыбнулся ей, а её всю перекосило.
Что ж так, баронесса, милая, что это вдруг вам стало так нехорошо? Словно призрака увидели или что похлеще.
Он каждый раз вспоминал это её выражение лица при первой встрече, чтобы утешить себя внутренне, когда она пыталась задеть его в разговоре едкими своими придирками. И что она так взъелась? Почему? Она же не видела его в «Пропавшей подкове», его вообще там никто из них двоих не видел, потому что они глупо смотрели только друг на друга. Это Эрвин их видел, а они его – нет.
И почему же тогда она так относится к нему? За что? Только за то, что он победил его в поединке? За то, что выбил его из седла ударом в лицо?
Так это был турнирный поединок! Это было честное дело на равных условиях! Он так же был вооружён и на коне, совсем не безоружный и не пеший, чтобы сейчас были какие-то обиды и, уж тем более, ненависть.
За что она так ненавидит? Почему раздражает её так его лицо? Почему она злится, старается задеть, обидеть, задаёт какие-то вопросы, косо смотрит? Что это? За что?
А если бы она ещё знала, что Эрвин посвящён в её личные тайны, знает о её любовнике и их тайных встречах под носом у мужа. Да и любовник-то кто? Родной пасынок, сын «любимого» мужа. Что тогда? Она вообще бы подослала наёмного убийцу или сама подложила ему в еду яда для крыс?
А на вид молодая спокойная женщина, и не скажешь. Симпатичная даже, нет, она красивая, хорошо держится, хотя и видно, как тяжело ей со своим старым мужем.
Может быть, этот пасынок был единственным человеком здесь, кто по-человечески к ней относился? Барон человек жёсткий, суровый, он не терпит возражений, у него высокие требования к тем, кто его окружает. И поговаривают, что он сам выгнал сына на улицу, что он не любил его, не любил его мать, и к сыну своему относился всегда очень плохо. Может быть, этих двух несчастных и потянуло друг к другу?
Она стала его любовницей и остаётся ею до сих пор. Они находят способы и возможности для встреч, для любовных встреч. Неизвестно, может ли она писать ему, а он ей? Кто знает, может быть, тут действует какой-нибудь слуга, какой-нибудь верный посыльный, что тайно поддерживает их связь, передавая письма с той и другой стороны. Должны же они как-то общаться!
Интересно, она сообщит любимому, что носит от него под сердцем?
Эрвин усмехнулся своим мыслям. Он понял по её поведению, что она ждёт ребёнка, и своими словами дал ей понять, что знает это. Зря! Но так вышло. Слово, этот подлый воробей, полетел – уже поздно ловить!
Он догадался по её лицу и тревоге в глазах, что ей стало неприятно от того, что он всё понял. Её тошнило от запахов кухни, когда-то он уже сталкивался с этим в своей прошлой жизни, ещё в бытность графским сыном. Одну из горничных тошнило вот так вот от всего подряд: от запахов кухни, от разных продуктов со стола. Оказалось, она была в положении и на все вопросы отца молчала. Мало ли кто мог быть отцом её ребёнка. В замке постоянно было полно пажей и оруженосцев, тех, кого граф брал на воспитание, да и слуг – молодых парней – хватало.
Девушку просто отослали в деревню и выдали замуж за кого-то из местных. В деревенских общинах всегда относились к этому нормально. Подумаешь, ребёнок! Помощник в семье, да и мать его, значит, здоровая женщина, та, кто сможет родить ещё не одного.
Эрвин в те годы ещё мальчишкой был и узнал об этом случайно. Потом отец отослал его на воспитание, а эпизод этот из жизни запомнился почему-то, и вот, вспомнился, когда он увидел, как баронессу замутило вдруг от запаха и вида сырой рыбы.
Неужто всё прошло удачно? И встреча в «Пропавшей подкове» оказалась плодотворной? Вас можно поздравить, дорогая баронесса! Кого вы родите своему мужу – сына или внука?
Он снова усмехнулся от своих ироничных мыслей.
Ладно. Может быть, у них настоящая любовь, та самая, которой посвящены все песни и баллады, может, он для неё тот, единственный, самый-самый. Её ведь тоже можно понять.
Барон Элвуд создаёт впечатление крепкого рачительного хозяина, вдумчивого сеньора, хорошего опытного воина, но не отца и не мужа, тут уж как хотите. Видеть его своим отцом Эрвин бы не желал, увольте. Можно только пожалеть его сына и жён-неудачниц, вот уж кому не повезло по жизни.
Он пару раз видел, как доставалось мальчишкам-пажам, замешкавшимся с конём или ещё с чем под рукой, без лишних разговоров и предупреждений барон мог ударить по лицу ладонью и, судя по всему, удар у него был – дай Бог!
Скорее всего, он вот так вот мог ударить любого, будь то мальчишка, служанка или жена, ну и, конечно же, сын от нелюбимой женщины.
Всё это останавливало Эрвина, не давало стать барону близким и открытым. При всей попытке приблизить к себе, включить в ближний круг общения, Эрвин старался держаться дистанции. Да, он был приветлив с бароном, часто улыбался ему, старался ловить все его желания с полуслова, пытался угодить на охоте и в учебных поединках, уступал ему там, где понимал, барон хочет быть первым. Первый выстрел – пожалуйста! Выбор оружия для поединка со сквайром – конечно же, меч, ведь барон любит поединки с мечами, а раз смотрит, пусть будет так, как нравится ему! Ироничный смешок над проигравшим, потому что барон это оценит. Любите шахматы – пожалуйста! Хотите быть первым – будьте победителем! Всё так, как вам угодно, как вам нравится.
Но, чем больше Эрвин жил в этом замке, тем больше понимал: нет, барон Элвуд это не тот человек, что поможет ему вернуть родной титул и родовые земли. И не потому, что он – вассал графа Гавард, родного дяди Вольфа, а потому, что барон не тот человек, что сможет помочь в этом деле.
Может быть, в бою, в смертельной схватке, Эрвин и был бы спокоен за свою спину, зная, что её прикрывает барон Элвуд, но здесь, здесь надо было другое.
Это будет судебное дело, разбирательства и риск, а на это барон против своего сеньора не пойдёт никогда.
Эрвин чувствовал это сердцем, наблюдая за бароном и его семьёй, и понимал, что это значит, его ждёт продолжение пути, новый круг в его жизни. Пусть не сейчас, не скоро. Но ясно, что этот барон ни в чём не поможет ему. Может быть, он придаст ему вес, наделит землёй или титулом. Может быть, встретится кто-то из его окружения, кто станет именно тем помощником, кого Эрвин ищет и ждёт.
Да и присутствие дяди Вольфа где-то на горизонте всегда напрягало. А что, если он нагрянет сюда или, наоборот, вызовет барона к себе? Куда будет в этом случае прятаться Эрвин? И за кого?
Когда умер отец, Эрвину пришлось собирать баронов и всех своих вассалов для подтверждения клятв. Барон Элвуд тоже там был, но виделись они всего один раз в жизни, а до этого Эрвин воспитывался в семье другого человека.
И сейчас барон Элвуд уже задавался вопросом, что Эрвин кого-то напоминает ему. Следует ли ждать, когда до него дойдёт, и сюда нагрянет новоиспечённый граф Гавардский в лице дяди родного и его циничный советник?
Эрвин не собирался долго задерживаться здесь или ждать, когда судьба схватит его. Быстрее бы получить землю от этого скряги и убраться на этот свой клочок земли, с глаз долой. А для этого Эрвин готов был и улыбаться, и проигрывать в шахматы, и даже покрывать неверную жену. Зачем ему сейчас ещё и скандалы? Это личное дело барона и его супруги! Пусть любят, кого хотят и детей родят от кого хотят. Эрвина это не касается, да и не должно касаться. Ведь так? Или он не прав?
Вечером вся молодёжь замка засиделась у камина. Разговаривали, пили недорогое вино, кто-то наигрывал на лютне и что-то подпевал себе под нос. Рассказывали были и небылицы. Летними днями вечера длинные, а при свете камина и под треск поленьев вообще не замечаешь, как летит время.
Тем более старого барона не было в замке, его вызвал к себе сеньор, и в такие дни следить за дисциплиной среди оруженосцев, рыцарей и пажей было особо некому. Да и самой Ании нравилось просто слушать и наблюдать за всеми. Она никого не разгоняла, это делали сержанты обычно, когда ночь уже подходила к полуночи.
«Чёрт! Чёрт ты с рогами! Дьявол послал тебя ко мне напоминанием о моём грехе! Не будет мне покоя, пока ты рядом, пока улыбаешься вот так вот свысока.
Он нарочно притащил тебя сюда, чтобы меня позлить, мне в пику, я же знаю, что это он Орвила победил и ранил. Он всё это со зла делает, разве барон Элвуд способен на что-то доброе? Никогда! Но ничего, я тоже сделала тебе подарочек, и мой поинтереснее будет».
* * * * *
Всё так и есть. Он хочет сделать его своим рыцарем и пока взял его в свою свиту на время, просто слугой, даже не оруженосцем. Проверяет, что ли, достоин ли он такого положения. Лишних земель у барона Элвуда нет, чтобы раздавать их вассалам, поэтому он подержит этого Эрвина возле себя, самое большое, на правах оруженосца. Со временем, может быть, он выделит ему землю, приняв в свои рыцари. А это значит, что всё это долгое время он будет жить здесь, в замке, это значит, что он постоянно будет на глазах Ании, постоянно будет напоминать о турнире, об Орвиле.
А Ания не нуждалась, чтобы ей постоянно напоминали о том, кого она любит, она и сама всё время думала о нём, беспрестанно, каждый миг, закрывая глаза. Она хотела бы сейчас оказаться рядом с ним, принять его предложение и получить его защиту и покровительство, стать его женщиной.
Вспоминала ту бесконечную ночь, разговоры до утра, его тепло и нежность рядом. Его, а не его сурового отца.
Барон Элвуд уже знал о её положении и потребовал на этот раз беречь себя. Ания выполняла все его требования, она ничего не делала, только отдавала приказы слугам и вела счета. Отдыхала в тени сада, молилась и мечтала. Всё хорошо, если бы не этот тип, этот Эрвин.
Он всё время был с бароном, ездил на охоту и прогулки, упражнялся со всеми пажами и остальными сквайрами на мечах и с арбалетом, в поединках и верхом. Вечерами они собирались в большом зале и под музыку пели и танцевали, слушали стихи и баллады, играли в игры. Сам этот Эрвин мало в чём участвовал, но подолгу играл с бароном в шахматы даже тогда, когда все уже расходились. И этим он напоминал Орвила, потому что он, так же, как сын, стал вдруг очень близок барону.
Они часто беседовали друг с другом, засиживались допоздна у ночного камина за шахматами. И Ания чувствовала какую-то неуловимую обиду, что ли, за то, что барон в последние месяцы прошлого года никогда не был таким с собственным сыном. Проигрывая в шахматы, он ругал Орвила за неправильную игру, всё время придирался за что-то, бурчал недовольно. Он открыто ревновал к сыну из-за Ании, пытался его унизить, содержал хуже слуги в холодной комнате.
С этим же чужаком он был абсолютно другим: приветливым, болтливым, позволяющим покровительственный тон.
Что это? Он уважал его? Или он стал вдруг победителем турнира в Берде? Или всё только потому, что он победил сына, ненавидимого и презираемого? Или, может быть, он отличался от Орвила всем и во всём и только этим уже был симпатичен барону? Да, и с Анией он его совсем ни в чём не подозревал. Вот, какое доверие к чужому человеку.
Ания наблюдала за ним. Она зашла на кухню по просьбе главной кухарки, чтобы выдать соль и специи для приготовления обеда, а там оказался этот Эрвин. Он вернулся с верховой прогулки и зашёл попить воды.
О, именно сейчас Ания вспомнила, как в первые дни пребывания здесь она так же встретила Орвила. Он тоже был тогда с прогулки и заходил на кухню со своей любимой собакой. И этот сейчас так же был здесь и тоже с собакой, с той же самой собакой Орвила.
Глупое животное, руководствуясь своими какими-то собачьими интересами, привязалось к этому чужаку с первых дней. И Анию это раздражало. Тупая псина. Разве ты уже забыла своего хозяина? Забыла того, кто кормил тебя кусочками хлеба и брал с собой на прогулку, у чьих ног ты лежала с выражением собачьего счастья на глупой морде?
Все почему-то вдруг влюбились в него. Почему?
Барон Элвуд, выгнавший своего сына на улицу, все сквайры и пажи глядели на него с восторгом, горничные и служанки с кухни благоговейно ловили каждый его взгляд и готовы были разбиться, выполняя его просьбы, и даже эта глупая собака, что стучала хвостом по высокому его сапогу.
И что самое главное – сам он для этой особой любви к себе ничего такого не делал. Он просто жил здесь.
И почему тогда? Почему?
- И что это вдруг барон Элвуд обратил на вас внимание в Берде? Неужто вы выиграли турнир?
Он поймал её взгляд и обдумал вопрос.
- Нет, я не стал победителем турнира. Я вылетел из поединка за три шага до победы.- Небрежно пожал плечами, и молодая девушка с кухни, кажется, посудомойка, мечтательно закатила голубые глаза. Дурочка.
- Вот как? И кто же вас остановил?- Ания не могла не улыбнуться своим же словам.
- Граф Вильно, кажется...
- Кажется?- Нет, Ания не верила в то, что он мог забыть того, кто победил его, и попала в точку.
- Граф Вильно.
- Он сбросил вас с коня? Или,- как там у вас говорится правильно?- выбил из седла?
- Нет,- он улыбнулся вдруг ей,- у него оказалось больше преломленных копий.
- А-а-а. Наверное, обидно остановиться от победы так близко. Всего в трёх шагах. По-моему, вы так сказали?
- Я так сказал. Вы правы, обидно. Но я не жалею. Я встретил вашего супруга – и теперь я здесь.
Ания нахмурилась, понимая, что он и сам не промах дать словесный отпор, напоминая ей о нелюбимом муже. Вот же чёрт! И земля тебя носит!
В этот момент на кухню притащили большую корзину свежей рыбы. Девушки принялись чистить огромных карасей и сазанов, сверкающих большою плоской чешуёй. И Ания, наблюдая за ними, почувствовала, как к горлу подкатила неожиданная тошнота.
Бросив всё, баронесса, не говоря ни слова, вылетела на улицу, зажав губы тыльной стороной ладони. Свежего воздуха! Глоток свежего воздуха! Вот же напасть!
Молодой человек вышел за ней следом и, заметив её состояние, участливо предложил:
- Вам надо больше отдыхать. Проводить вас к себе?
- Что?- Ания глянула в его лицо исподлобья.- О чём вы?
- Вы сможете добраться до своей горницы или вас проводить? Хотите, я пошлю кого-нибудь за вашей камеристкой? Миледи?
- Не надо.- Она несколько раз глубоко вдохнула пыльного летнего воздуха.- Сейчас пройдёт, надеюсь...
- Если так, может, вам лучше вообще пока не появляться на кухне?
О чём это он? Она в упор глядела ему в лицо. Он, что, знает о её беременности? Ему, что, барон об этом сказал? Он, что, обсуждает с ним даже это? Откуда он может об этом знать? Здесь никто почти не знает, кроме двух-трёх человек!
- Всё нормально, вас, слава Богу, это не касается. Занимайтесь своими делами. Хорошо?
- Конечно, миледи.
В этот момент из двери кухни выгнали собаку барона Орвила, потерявшую своего нового хозяина. Это он так стремительно выскочил за Анией следом, что потерял свою любимицу.
Ания хмыкнула и, подобрав юбки, пошла через двор.
* * * * *
Она не взлюбила его с первого же момента появления в замке. Это же ясно, как Божий день. Стоит вспомнить её взгляд и выражение лица, когда она в первый раз увидела его за столом. О, Эрвин сумел произвести впечатление на неё. Ему даже ничего не надо было нарочно для этого делать, он только улыбнулся ей, а её всю перекосило.
Что ж так, баронесса, милая, что это вдруг вам стало так нехорошо? Словно призрака увидели или что похлеще.
Он каждый раз вспоминал это её выражение лица при первой встрече, чтобы утешить себя внутренне, когда она пыталась задеть его в разговоре едкими своими придирками. И что она так взъелась? Почему? Она же не видела его в «Пропавшей подкове», его вообще там никто из них двоих не видел, потому что они глупо смотрели только друг на друга. Это Эрвин их видел, а они его – нет.
И почему же тогда она так относится к нему? За что? Только за то, что он победил его в поединке? За то, что выбил его из седла ударом в лицо?
Так это был турнирный поединок! Это было честное дело на равных условиях! Он так же был вооружён и на коне, совсем не безоружный и не пеший, чтобы сейчас были какие-то обиды и, уж тем более, ненависть.
За что она так ненавидит? Почему раздражает её так его лицо? Почему она злится, старается задеть, обидеть, задаёт какие-то вопросы, косо смотрит? Что это? За что?
А если бы она ещё знала, что Эрвин посвящён в её личные тайны, знает о её любовнике и их тайных встречах под носом у мужа. Да и любовник-то кто? Родной пасынок, сын «любимого» мужа. Что тогда? Она вообще бы подослала наёмного убийцу или сама подложила ему в еду яда для крыс?
А на вид молодая спокойная женщина, и не скажешь. Симпатичная даже, нет, она красивая, хорошо держится, хотя и видно, как тяжело ей со своим старым мужем.
Может быть, этот пасынок был единственным человеком здесь, кто по-человечески к ней относился? Барон человек жёсткий, суровый, он не терпит возражений, у него высокие требования к тем, кто его окружает. И поговаривают, что он сам выгнал сына на улицу, что он не любил его, не любил его мать, и к сыну своему относился всегда очень плохо. Может быть, этих двух несчастных и потянуло друг к другу?
Она стала его любовницей и остаётся ею до сих пор. Они находят способы и возможности для встреч, для любовных встреч. Неизвестно, может ли она писать ему, а он ей? Кто знает, может быть, тут действует какой-нибудь слуга, какой-нибудь верный посыльный, что тайно поддерживает их связь, передавая письма с той и другой стороны. Должны же они как-то общаться!
Интересно, она сообщит любимому, что носит от него под сердцем?
Эрвин усмехнулся своим мыслям. Он понял по её поведению, что она ждёт ребёнка, и своими словами дал ей понять, что знает это. Зря! Но так вышло. Слово, этот подлый воробей, полетел – уже поздно ловить!
Он догадался по её лицу и тревоге в глазах, что ей стало неприятно от того, что он всё понял. Её тошнило от запахов кухни, когда-то он уже сталкивался с этим в своей прошлой жизни, ещё в бытность графским сыном. Одну из горничных тошнило вот так вот от всего подряд: от запахов кухни, от разных продуктов со стола. Оказалось, она была в положении и на все вопросы отца молчала. Мало ли кто мог быть отцом её ребёнка. В замке постоянно было полно пажей и оруженосцев, тех, кого граф брал на воспитание, да и слуг – молодых парней – хватало.
Девушку просто отослали в деревню и выдали замуж за кого-то из местных. В деревенских общинах всегда относились к этому нормально. Подумаешь, ребёнок! Помощник в семье, да и мать его, значит, здоровая женщина, та, кто сможет родить ещё не одного.
Эрвин в те годы ещё мальчишкой был и узнал об этом случайно. Потом отец отослал его на воспитание, а эпизод этот из жизни запомнился почему-то, и вот, вспомнился, когда он увидел, как баронессу замутило вдруг от запаха и вида сырой рыбы.
Неужто всё прошло удачно? И встреча в «Пропавшей подкове» оказалась плодотворной? Вас можно поздравить, дорогая баронесса! Кого вы родите своему мужу – сына или внука?
Он снова усмехнулся от своих ироничных мыслей.
Ладно. Может быть, у них настоящая любовь, та самая, которой посвящены все песни и баллады, может, он для неё тот, единственный, самый-самый. Её ведь тоже можно понять.
Барон Элвуд создаёт впечатление крепкого рачительного хозяина, вдумчивого сеньора, хорошего опытного воина, но не отца и не мужа, тут уж как хотите. Видеть его своим отцом Эрвин бы не желал, увольте. Можно только пожалеть его сына и жён-неудачниц, вот уж кому не повезло по жизни.
Он пару раз видел, как доставалось мальчишкам-пажам, замешкавшимся с конём или ещё с чем под рукой, без лишних разговоров и предупреждений барон мог ударить по лицу ладонью и, судя по всему, удар у него был – дай Бог!
Скорее всего, он вот так вот мог ударить любого, будь то мальчишка, служанка или жена, ну и, конечно же, сын от нелюбимой женщины.
Всё это останавливало Эрвина, не давало стать барону близким и открытым. При всей попытке приблизить к себе, включить в ближний круг общения, Эрвин старался держаться дистанции. Да, он был приветлив с бароном, часто улыбался ему, старался ловить все его желания с полуслова, пытался угодить на охоте и в учебных поединках, уступал ему там, где понимал, барон хочет быть первым. Первый выстрел – пожалуйста! Выбор оружия для поединка со сквайром – конечно же, меч, ведь барон любит поединки с мечами, а раз смотрит, пусть будет так, как нравится ему! Ироничный смешок над проигравшим, потому что барон это оценит. Любите шахматы – пожалуйста! Хотите быть первым – будьте победителем! Всё так, как вам угодно, как вам нравится.
Но, чем больше Эрвин жил в этом замке, тем больше понимал: нет, барон Элвуд это не тот человек, что поможет ему вернуть родной титул и родовые земли. И не потому, что он – вассал графа Гавард, родного дяди Вольфа, а потому, что барон не тот человек, что сможет помочь в этом деле.
Может быть, в бою, в смертельной схватке, Эрвин и был бы спокоен за свою спину, зная, что её прикрывает барон Элвуд, но здесь, здесь надо было другое.
Это будет судебное дело, разбирательства и риск, а на это барон против своего сеньора не пойдёт никогда.
Эрвин чувствовал это сердцем, наблюдая за бароном и его семьёй, и понимал, что это значит, его ждёт продолжение пути, новый круг в его жизни. Пусть не сейчас, не скоро. Но ясно, что этот барон ни в чём не поможет ему. Может быть, он придаст ему вес, наделит землёй или титулом. Может быть, встретится кто-то из его окружения, кто станет именно тем помощником, кого Эрвин ищет и ждёт.
Да и присутствие дяди Вольфа где-то на горизонте всегда напрягало. А что, если он нагрянет сюда или, наоборот, вызовет барона к себе? Куда будет в этом случае прятаться Эрвин? И за кого?
Когда умер отец, Эрвину пришлось собирать баронов и всех своих вассалов для подтверждения клятв. Барон Элвуд тоже там был, но виделись они всего один раз в жизни, а до этого Эрвин воспитывался в семье другого человека.
И сейчас барон Элвуд уже задавался вопросом, что Эрвин кого-то напоминает ему. Следует ли ждать, когда до него дойдёт, и сюда нагрянет новоиспечённый граф Гавардский в лице дяди родного и его циничный советник?
Эрвин не собирался долго задерживаться здесь или ждать, когда судьба схватит его. Быстрее бы получить землю от этого скряги и убраться на этот свой клочок земли, с глаз долой. А для этого Эрвин готов был и улыбаться, и проигрывать в шахматы, и даже покрывать неверную жену. Зачем ему сейчас ещё и скандалы? Это личное дело барона и его супруги! Пусть любят, кого хотят и детей родят от кого хотят. Эрвина это не касается, да и не должно касаться. Ведь так? Или он не прав?
Прода от 10.11.2019, 08:57
Глава 22
Вечером вся молодёжь замка засиделась у камина. Разговаривали, пили недорогое вино, кто-то наигрывал на лютне и что-то подпевал себе под нос. Рассказывали были и небылицы. Летними днями вечера длинные, а при свете камина и под треск поленьев вообще не замечаешь, как летит время.
Тем более старого барона не было в замке, его вызвал к себе сеньор, и в такие дни следить за дисциплиной среди оруженосцев, рыцарей и пажей было особо некому. Да и самой Ании нравилось просто слушать и наблюдать за всеми. Она никого не разгоняла, это делали сержанты обычно, когда ночь уже подходила к полуночи.
