Почему-то помнился особенно отчётливо тот, последний день. Была охота, тоже стояла осень, было тепло, и жизнь вся ещё была впереди. Каким восторгом трепетало тогда сердце его, он даже помнил, как сейчас, свои чувства, когда летел на коне верхом, а навстречу бежали поля и луга. Всё у него было, всё казалось простым и понятным.
Прошло всего два года. Целых два года...
Как много воды утекло!
Всё изменилось! И сам Эрвин изменился!
Только Гавард стоит по-прежнему, те же башни, те же флаги, те же главные ворота, распахнутые входящим. Гостеприимный граф, дядя Вольф, принимает за столом своих баронов. И только Эрвину рядом с ним нет места.
Прошло уже два года, он стал старше на эти два года, но ничего не смог сделать за это время, не продвинулся на своём пути ни на шаг. И Гавард теперь – чужая холодная громадина, в которой он теперь чужой человек. Он тут никто. Ему нет места здесь. Один из всех, кто стоит лагерем под стенами замка.
Сможет ли он вернуться сюда на своих правах? Будет ли это когда-нибудь? Сможет ли он войти в эти ворота, проехать верхом на внутренний двор, подняться по винтовой лестнице? Узнают ли хозяина его собаки, будут ли в конюшне знакомые кони, а скучали ли по нему горничные и служанки, по-прежнему ли они всё так же улыбчивы и услужливы, как раньше? Так ли всё изменилось за то время, пока его не было?
Эрвин вздыхал и предавался фантазиям, представляя, как наступит тот день, когда он вернётся домой, войдёт в свой Гавард, как хозяин возвращается в покинутый дом. Что он будет чувствовать? Как будет биться его сердце?
Шли дни, подтягивались всё новые вассалы и их войска, граф собирал армию. Погода не менялась, стало ещё холоднее, и ночи в продуваемых шатрах становились всё нестерпимее. Все ждали скорейших перемен или уже в поход идти, раз пришли, или уж возвращаться по домам. Но ждать ещё – не хватало терпения.
В конце концов, армия снялась и пошла на север. Шёл уже октябрь, скоро должен был начаться ноябрь. Такой холодной осени не помнил никто.
Войска графа Мард сами навстречу не шли, и армия двигалась по северным землям противнику навстречу. Было бы, конечно, хорошо, если бы испугавшиеся войска графа Мард ушли бы сами, покинув север, но этого не происходило.
Чем дальше войска Гаварда шли на север, тем холоднее становилось, особенно по ночам и утрами, в один из дней пошёл снег, и закрутило метель. В такой бы день оказаться дома у тёплого очага, а не среди холодной круговерти, бросающей в лицо, за шиворот и в рукава пригоршни холодного обжигающего снега.
Успокаивало одно, что та же метель метёт и в лагере графа Мард, и его войска так же мёрзнут и тоже мечтают о доме.
Мимо тянулись унылые заснеженные поля и перелески, из ближайших деревень в небо поднимались тонкие дымки очагов, они разметывались ветром, смешивались со снегом. От этого дыма оставался только запах тёплого огня, оставленного за спиной дома.
Армия шла медленно, тяжёлый обоз сковывал движение, долго не было высланной вперёд разведки, все ждали приказов на остановку, мечтали об отдыхе и тёплое еде. Где в данный момент находилась армия противника, никто не знал.
Наконец, такой приказ был получен, и люди, вздохнувшие с облегчением, принялись натягивать шатры и разводить костры. Никто и не ожидал в этой метели, что войска графа Мард могут вдруг появиться прямо здесь и сейчас. Небольшие отряды лёгкой конницы неожиданно напали с разных сторон, никто и опомниться не успел.
Убивали с коней мечами и арбалетами, в метели метались по неустроенному лагерю среди измученных дневным переходом усталых рыцарей и их слуг и сопровождения, уничтожали неорганизованное сопротивление. Над лагерем метались крики людей и лошадей, звон оружия.
Наконец, войска убрались так же быстро, как и появились, практически не оставляя своих убитых и забирая раненых, растворились в метели, оставив после себя ошеломлённого противника и его не обустроенный, разорённый лагерь.
Люди графа Гавард собирали убитых и раненых, ловили перепуганных лошадей, ругались сквозь зубы на противника. Кто-то, кто быстрее пришёл в себя, принялся разводить костры и дальше устраивать лагерь. Запоздало выставили дозорных, приводили себя в порядок. Разведка так и не появилась, скорее всего, нарвалась на противника, была убита или взята в плен.
Предстояла ночь, полная тревог и страха. Где-то рядом был противник, и осознание этого не давало покоя. Вот уж никто не ожидал, что граф Мард может вот так вот коварно напасть, используя метель и внезапность. Это было не по-рыцарски. Честную войну так вести нельзя. Это неправильно. Все в душе возмущались, но, что было, то было.
К утру метель успокоилась, но ударил морозец. Яркое солнце светило в чистом голубом небе, по-зимнему сверкало на белом снежном покрове, будто уже наступила самая настоящая зима. Вот уж север так север!
К обеду армия графа Гавард вышла на небольшую равнину между берёзовой рощей и оврагом, там её уже ждали войска противника. Стало быть, предстояло сражение между армиями двух графов, именно здесь и сейчас. Ропот пошёл по рядам армии Гавардского графа.
Где была разведка? Почему так неожиданно всё происходит? Шли-шли и нарвались на целую армию? Без подготовки, растянулись со своим обозом, злые после вчерашнего. Есть ли план предстоящего сражения? Хорошо ли знакома местность? Была ли здесь разведка?
Эрвин в этом походе состоял в сопровождении барона Элвуда, и многое, – да почти всё! – проходило мимо него, наверное, даже последний сержант сейчас знал больше, чем он. В голове одни вопросы. Как граф и его бароны собираются расставлять войска? Будет ли учитываться особенность местности? Равнина узкая, здесь ни разойтись, ни развернуться! Почему они выбрали эту землю? Почему они навязывают сражение именно в этом месте? А вдруг здесь опять какая-то хитрость? Они уже вчера показали себя, что теперь выкинут сегодня?
Никто ничего не знал. Потом появились сержанты с приказами, обоз бросили и все выдвинулись навстречу войскам противника. Рыцари, как мог видеть Эрвин с седла, ушли вперёд и в центр. Пехоту оставили в середине. А кто будет прикрывать фланги? Что происходит?
Неужели они рассчитывают, что и центр, и фланги, и тыл прикроет пехота и лёгкая обслуга? Понятно было, что граф Гаварда делал ставку на рыцарей, надеялся, что фланги прикроет местность – роща и овраг, все силы брошены в центр. Туда же потянулись и лучники, и арбалетчики, а их, кстати, почему-то было немного, Эрвин это заметил ещё, когда вышли из Гаварда. Но кто обращал внимание на его вопросы? Оруженосцы барона Элвуда к нему не подходили, держались рядом с милордом, а сержанты смотрели свысока на попавшего в немилость. Здесь он был просто слугой, его в первые ряды никто бы и не пустил, не то что...
После быстрого построения и нескольких коротких залпов лучников, по сигналу трубачей в атаку пошла рыцарская конница. Яркая смертоносная лавина пошла вперёд. Эрвин, затаив дыхание, привстал на стременах, наблюдая за всем сверху, конь беспокойно перетаптывался, словно чувствовал тревогу наездника. Вспоминалась битва под Ритбергом. Там Эрвин был рядом с бароном, помогал ему, прикрывал, не то, что здесь...
Нервное беспокойство и напряжение не давали покоя, лучше бы он был там, рядом с ребятами, вместе с другими оруженосцами, чем просто стоять тут и стеречь обозы. Конечно, там была большая вероятность получить ранение, в гуще событий легко пропустить меч или поймать стрелу. Но...
Видимо, подобные ощущения охватывали не только его. Среди других, кто ждал рядом, послышались голоса, ропот недовольства.
- Мы-то что стоим? И долго так ждать? Они там воюют, а мы кого караулим? Чего ждём? Что с ними станет, с этими обозами? Кому они нужны? Там самый бой, а мы...
Кто-то подал громкий клич:
- Эй, чего ждать? Что мы застряли тут, как богатые дамы на охоте? Мы что, сюда пришли со стороны на всё посмотреть? Чего мы тут не видели? Вперёд!
Большая часть снялась с места и понеслась вперёд, Эрвин удержал танцующего коня на месте. У обозов остались те, кто побоялся нарушить приказы или откровенно трусил, да ещё мальчишки-пажи у сменных походных коней.
И что теперь? Бой уходил дальше, даже звуки стали тише. Есть ли, в самом деле, смысл стоять тут? Может, тоже пойти вперёд, найти барона и его сквайров, лучше быть там?
И тут кто-то крикнул:
- Смотрите! Через рощу! Вот же чёрт!
Эрвин развернулся в седле, чувствуя, как мгновенно накативший страх охватывает душу. О, Боже! Это же войска графа Мард, точнее, только один отряд, они внезапно атакуют брошенные обозы.
Конница с арбалетами и копьями, нет, это не тяжёлые рыцари, это лёгкая кавалерия, способная на быстрые и стремительные переходы и атаки. Рыцарей своих они бросили в бой, там, в центре...
Кому защищать теперь обоз? Здесь одни мальчишки и малодушные! Как армия без обоза? Что её ждёт? Голова заработала в разы быстрее.
- Эй!- Эрвин резко развернул коня и закричал:- Что в обозах? Кто знает? Есть ли там оружие? Арбалеты? Надо приготовиться! Быстро! Ребята, быстрее! Эй! Быстро!
Его крик и решительность быстро вывели всех из оцепенения. Кто-то из обозных сорвал полог с одной из телег, там оказались арбалеты, что-то без пружин, со слабыми тетивами, что требовали ремонта.
- Подбирайте болты! Заряжайте, сколько сможете! Быстро! Быстро! Не тяните! Не копайтесь!
Слетел с седла и начал быстро перебирать старое оружие, что более-менее на первый взгляд рабочее, заряжал подходящим болтом и отдавал пажам и другим за спину. Лишь бы хватило хоть на один выстрел.
- Надо встретить их! Первым залпом уложить сколько сможем, чем больше, тем лучше... Быстрее... Быстрее, ребята! Они скоро будут тут...
А взгляд так и натыкался на бледные лица пажей, на дрожащие пальцы и руки, на страх и нерешительность.
- Эй! Ну-ка, смелее! Бросьте это всё! Сдаваться мы не будем, слышите меня? Быстрее, ребята! Мы отобьёмся. Быстрее!
Он выстроил всех, кто успел вооружиться, перед обозами как раз напротив скачущих через снег всадников противника. Эрвин хорошо понимал, что залп они смогут дать только один, потом надо будет отходить за обозы, может быть, противник замешкается, пока переберётся через них. Потом уже придётся отбиваться мечами, а вооружённых мечами было совсем немного. Жалко.
Жалко мальчишек. Что они видели? Взяв в руки оружие, оказывая сопротивление, вряд ли они смогут рассчитывать на пощаду, но, что приходилось делать? Другого выбора не было.
Когда всадники оказались на расстоянии полёта арбалетного болта, Эрвин выбрал себе мишень и, подождав немного, отдал команду, громко крикнув:
- Давай!
Слева и справа сработали стальные пружины, в рядах скачущих всадников появились бреши, несколько коней, раненые стальными смертоносными стрелами, кувыркнулись через голову, увлекая всадников за собой. Упал и тот, кого выбрал для себя Эрвин, в снегу блеснул его облегчённый шлем. А Эрвин успел выстрелить ещё раз, подхватив с земли второй арбалет, но этот его подвёл, видно, плохая оказалась пружина: болт пролетел всего несколько метров и ушёл в землю, затерявшись в снегу. Вот же чёрт! Такой шанс пропал...
- Отходим! За обозы! Быстрее!- приказал громким криком, срывая горло.
Перелетел через телегу обоза, ища глазами, где бросил своего коня. С всадником встречаться самое лучшее самому, будучи в седле.
Нашёл! Господи! На всё уходили считанные мгновенья, а обернулся, всадники противника уже завязли в обозе. Кто-то из обслуги, кто успел за это время снова зарядить арбалеты, успели выстрелить, но это был уже не залп, так, одиночные выстрелы и не все удачные, кстати. Завязался короткий бой.
Надеяться на то, что мальчишки четырнадцати-пятнадцати лет и несмелые слуги окажут достойное сопротивление, было глупо. То тут, то там они падали под копыта чужих коней, а кто-то вообще полез под обозы, ища спасения там. Некоторые, кто поактивнее и посообразительнее, успели воспользоваться походными конями своих сеньоров. И Эрвин, оценивая ситуацию, понял, что надо уводить от смерти хотя бы этих. Ладно уже с этими обозами, он, да и все, сделали и так уже больше, чем могли.
Передал приказ, чтобы все, кто сможет, отходили к оврагу, и все потянулись туда.
Кони нехотя шли по крутому склону вниз, рыхлили свежий снег копытами, всадники рассыпались по краям оврага, Эрвина же конь вынес вперёд на ровное дно оврага, и тут же полетел, падая сам и роняя седока. Весь мир внезапно крутанулся перед глазами, еле успел вовремя выдернуть ногу из стремени, упал на левую руку, стараясь не удариться головой о землю.
О, Боже! Что это? Убили его скакуна или что случилось ещё? Не было печали... Неужели так быстро догнали?
Попытался подняться, оберегая левую руку, она ужасно болела, не повернуть!
Нет, коня не ранили, он поскользнулся. Оказывается под тонким слоем снега – лёд! На дне оврага – озеро! Только поняв это, Эрвин не успел ничего сделать, тонкий слой льда с треском обрушился под ним и его незадачливым конём, успевшим подняться на ноги. Копыта коня, его вес сломали тонкий осенний лёд, и Эрвин рухнул в ледяную воду.
Крикнул от неожиданности, всё тело ожгло нестерпимым холодом. Нет! Не может этого быть! Не сейчас, не с ним...
Он ничего не успел сделать. Мокрая одежда, ставшая в разы тяжелее, тянула вниз, левая рука не слушалась, только рождала боль во всём теле при каждом движении. Эрвин не успел поймать своего коня ни за повод, ни за гриву, он, ломая тонкий лёд, поплыл не к берегу, а вперёд, через озеро. Тяжёлый плащ обмотался вокруг тела, душил, закрутившись на горле, а правая рука лихорадочно стискивала рукоять меча, не желая расставаться с оружием.
«Неужели всё? Неужели это всё? Бесславная смерть на дне – даже не озера! нет! – безымянного оврага, лужи, это даже не в нормальном бою! Что же это? Почему? Как же так? Нет! Я не хочу так! Так – не хочу! Ну почему? Господи! За что? Нет! Только не это... Ллоис, милая, прости меня...»
Он пытался ещё бороться, сопротивлялся силе стихии, но мокрая одежда, хоть и лёгкая для боя, но тяжёлая здесь, броня тянули вниз. Там и дно-то казалось совсем рядом, но последние силы покидали тело, отчаяние захватывало душу. «Это всё... всё... Хватит! Перестань! Ты уже не сможешь, оставь надежду... сдайся...»
Никто даже подумать не мог, что они станут оказывать сопротивление. Основная армия, все главные силы, ушли вперёд, на это и был расчёт. Небольшой отряд выделили на то, чтобы оставить армию противника без обозов. В условиях неожиданно выпавшего снега, на расстоянии стольких дней пути от лояльных пунктов, армии без обозов грозит голод. Они вынуждены будут грабить свои же земли и пойдут назад, армия графа Гавардского признает поражение, это будет реванш за прошлогоднее поражение под Ритбергом.
Все так и думали и были удивлены, когда у обозов их встретили нестройным арбалетным залпом. Вот это да!
Что они делают! Как утопающий хватаются за соломинку. Вот дурачьё! Мальчишки, пажи, немного слуг, что, видно, испугались отправиться в бой со своими сеньорами, смех, да и только. Разве могли они оказать достойное сопротивление? Конечно же, нет! Это глупо!
Но это отчаяние, смелое выступление разозлило не на шутку, потому что боевые товарищи рядом
Прошло всего два года. Целых два года...
Как много воды утекло!
Всё изменилось! И сам Эрвин изменился!
Только Гавард стоит по-прежнему, те же башни, те же флаги, те же главные ворота, распахнутые входящим. Гостеприимный граф, дядя Вольф, принимает за столом своих баронов. И только Эрвину рядом с ним нет места.
Прошло уже два года, он стал старше на эти два года, но ничего не смог сделать за это время, не продвинулся на своём пути ни на шаг. И Гавард теперь – чужая холодная громадина, в которой он теперь чужой человек. Он тут никто. Ему нет места здесь. Один из всех, кто стоит лагерем под стенами замка.
Сможет ли он вернуться сюда на своих правах? Будет ли это когда-нибудь? Сможет ли он войти в эти ворота, проехать верхом на внутренний двор, подняться по винтовой лестнице? Узнают ли хозяина его собаки, будут ли в конюшне знакомые кони, а скучали ли по нему горничные и служанки, по-прежнему ли они всё так же улыбчивы и услужливы, как раньше? Так ли всё изменилось за то время, пока его не было?
Эрвин вздыхал и предавался фантазиям, представляя, как наступит тот день, когда он вернётся домой, войдёт в свой Гавард, как хозяин возвращается в покинутый дом. Что он будет чувствовать? Как будет биться его сердце?
Шли дни, подтягивались всё новые вассалы и их войска, граф собирал армию. Погода не менялась, стало ещё холоднее, и ночи в продуваемых шатрах становились всё нестерпимее. Все ждали скорейших перемен или уже в поход идти, раз пришли, или уж возвращаться по домам. Но ждать ещё – не хватало терпения.
В конце концов, армия снялась и пошла на север. Шёл уже октябрь, скоро должен был начаться ноябрь. Такой холодной осени не помнил никто.
Войска графа Мард сами навстречу не шли, и армия двигалась по северным землям противнику навстречу. Было бы, конечно, хорошо, если бы испугавшиеся войска графа Мард ушли бы сами, покинув север, но этого не происходило.
Чем дальше войска Гаварда шли на север, тем холоднее становилось, особенно по ночам и утрами, в один из дней пошёл снег, и закрутило метель. В такой бы день оказаться дома у тёплого очага, а не среди холодной круговерти, бросающей в лицо, за шиворот и в рукава пригоршни холодного обжигающего снега.
Успокаивало одно, что та же метель метёт и в лагере графа Мард, и его войска так же мёрзнут и тоже мечтают о доме.
Мимо тянулись унылые заснеженные поля и перелески, из ближайших деревень в небо поднимались тонкие дымки очагов, они разметывались ветром, смешивались со снегом. От этого дыма оставался только запах тёплого огня, оставленного за спиной дома.
Армия шла медленно, тяжёлый обоз сковывал движение, долго не было высланной вперёд разведки, все ждали приказов на остановку, мечтали об отдыхе и тёплое еде. Где в данный момент находилась армия противника, никто не знал.
Наконец, такой приказ был получен, и люди, вздохнувшие с облегчением, принялись натягивать шатры и разводить костры. Никто и не ожидал в этой метели, что войска графа Мард могут вдруг появиться прямо здесь и сейчас. Небольшие отряды лёгкой конницы неожиданно напали с разных сторон, никто и опомниться не успел.
Убивали с коней мечами и арбалетами, в метели метались по неустроенному лагерю среди измученных дневным переходом усталых рыцарей и их слуг и сопровождения, уничтожали неорганизованное сопротивление. Над лагерем метались крики людей и лошадей, звон оружия.
Наконец, войска убрались так же быстро, как и появились, практически не оставляя своих убитых и забирая раненых, растворились в метели, оставив после себя ошеломлённого противника и его не обустроенный, разорённый лагерь.
Люди графа Гавард собирали убитых и раненых, ловили перепуганных лошадей, ругались сквозь зубы на противника. Кто-то, кто быстрее пришёл в себя, принялся разводить костры и дальше устраивать лагерь. Запоздало выставили дозорных, приводили себя в порядок. Разведка так и не появилась, скорее всего, нарвалась на противника, была убита или взята в плен.
Предстояла ночь, полная тревог и страха. Где-то рядом был противник, и осознание этого не давало покоя. Вот уж никто не ожидал, что граф Мард может вот так вот коварно напасть, используя метель и внезапность. Это было не по-рыцарски. Честную войну так вести нельзя. Это неправильно. Все в душе возмущались, но, что было, то было.
К утру метель успокоилась, но ударил морозец. Яркое солнце светило в чистом голубом небе, по-зимнему сверкало на белом снежном покрове, будто уже наступила самая настоящая зима. Вот уж север так север!
К обеду армия графа Гавард вышла на небольшую равнину между берёзовой рощей и оврагом, там её уже ждали войска противника. Стало быть, предстояло сражение между армиями двух графов, именно здесь и сейчас. Ропот пошёл по рядам армии Гавардского графа.
Где была разведка? Почему так неожиданно всё происходит? Шли-шли и нарвались на целую армию? Без подготовки, растянулись со своим обозом, злые после вчерашнего. Есть ли план предстоящего сражения? Хорошо ли знакома местность? Была ли здесь разведка?
Эрвин в этом походе состоял в сопровождении барона Элвуда, и многое, – да почти всё! – проходило мимо него, наверное, даже последний сержант сейчас знал больше, чем он. В голове одни вопросы. Как граф и его бароны собираются расставлять войска? Будет ли учитываться особенность местности? Равнина узкая, здесь ни разойтись, ни развернуться! Почему они выбрали эту землю? Почему они навязывают сражение именно в этом месте? А вдруг здесь опять какая-то хитрость? Они уже вчера показали себя, что теперь выкинут сегодня?
Никто ничего не знал. Потом появились сержанты с приказами, обоз бросили и все выдвинулись навстречу войскам противника. Рыцари, как мог видеть Эрвин с седла, ушли вперёд и в центр. Пехоту оставили в середине. А кто будет прикрывать фланги? Что происходит?
Неужели они рассчитывают, что и центр, и фланги, и тыл прикроет пехота и лёгкая обслуга? Понятно было, что граф Гаварда делал ставку на рыцарей, надеялся, что фланги прикроет местность – роща и овраг, все силы брошены в центр. Туда же потянулись и лучники, и арбалетчики, а их, кстати, почему-то было немного, Эрвин это заметил ещё, когда вышли из Гаварда. Но кто обращал внимание на его вопросы? Оруженосцы барона Элвуда к нему не подходили, держались рядом с милордом, а сержанты смотрели свысока на попавшего в немилость. Здесь он был просто слугой, его в первые ряды никто бы и не пустил, не то что...
После быстрого построения и нескольких коротких залпов лучников, по сигналу трубачей в атаку пошла рыцарская конница. Яркая смертоносная лавина пошла вперёд. Эрвин, затаив дыхание, привстал на стременах, наблюдая за всем сверху, конь беспокойно перетаптывался, словно чувствовал тревогу наездника. Вспоминалась битва под Ритбергом. Там Эрвин был рядом с бароном, помогал ему, прикрывал, не то, что здесь...
Нервное беспокойство и напряжение не давали покоя, лучше бы он был там, рядом с ребятами, вместе с другими оруженосцами, чем просто стоять тут и стеречь обозы. Конечно, там была большая вероятность получить ранение, в гуще событий легко пропустить меч или поймать стрелу. Но...
Видимо, подобные ощущения охватывали не только его. Среди других, кто ждал рядом, послышались голоса, ропот недовольства.
- Мы-то что стоим? И долго так ждать? Они там воюют, а мы кого караулим? Чего ждём? Что с ними станет, с этими обозами? Кому они нужны? Там самый бой, а мы...
Кто-то подал громкий клич:
- Эй, чего ждать? Что мы застряли тут, как богатые дамы на охоте? Мы что, сюда пришли со стороны на всё посмотреть? Чего мы тут не видели? Вперёд!
Большая часть снялась с места и понеслась вперёд, Эрвин удержал танцующего коня на месте. У обозов остались те, кто побоялся нарушить приказы или откровенно трусил, да ещё мальчишки-пажи у сменных походных коней.
И что теперь? Бой уходил дальше, даже звуки стали тише. Есть ли, в самом деле, смысл стоять тут? Может, тоже пойти вперёд, найти барона и его сквайров, лучше быть там?
И тут кто-то крикнул:
- Смотрите! Через рощу! Вот же чёрт!
Эрвин развернулся в седле, чувствуя, как мгновенно накативший страх охватывает душу. О, Боже! Это же войска графа Мард, точнее, только один отряд, они внезапно атакуют брошенные обозы.
Конница с арбалетами и копьями, нет, это не тяжёлые рыцари, это лёгкая кавалерия, способная на быстрые и стремительные переходы и атаки. Рыцарей своих они бросили в бой, там, в центре...
Кому защищать теперь обоз? Здесь одни мальчишки и малодушные! Как армия без обоза? Что её ждёт? Голова заработала в разы быстрее.
- Эй!- Эрвин резко развернул коня и закричал:- Что в обозах? Кто знает? Есть ли там оружие? Арбалеты? Надо приготовиться! Быстро! Ребята, быстрее! Эй! Быстро!
Его крик и решительность быстро вывели всех из оцепенения. Кто-то из обозных сорвал полог с одной из телег, там оказались арбалеты, что-то без пружин, со слабыми тетивами, что требовали ремонта.
- Подбирайте болты! Заряжайте, сколько сможете! Быстро! Быстро! Не тяните! Не копайтесь!
Слетел с седла и начал быстро перебирать старое оружие, что более-менее на первый взгляд рабочее, заряжал подходящим болтом и отдавал пажам и другим за спину. Лишь бы хватило хоть на один выстрел.
- Надо встретить их! Первым залпом уложить сколько сможем, чем больше, тем лучше... Быстрее... Быстрее, ребята! Они скоро будут тут...
А взгляд так и натыкался на бледные лица пажей, на дрожащие пальцы и руки, на страх и нерешительность.
- Эй! Ну-ка, смелее! Бросьте это всё! Сдаваться мы не будем, слышите меня? Быстрее, ребята! Мы отобьёмся. Быстрее!
Он выстроил всех, кто успел вооружиться, перед обозами как раз напротив скачущих через снег всадников противника. Эрвин хорошо понимал, что залп они смогут дать только один, потом надо будет отходить за обозы, может быть, противник замешкается, пока переберётся через них. Потом уже придётся отбиваться мечами, а вооружённых мечами было совсем немного. Жалко.
Жалко мальчишек. Что они видели? Взяв в руки оружие, оказывая сопротивление, вряд ли они смогут рассчитывать на пощаду, но, что приходилось делать? Другого выбора не было.
Когда всадники оказались на расстоянии полёта арбалетного болта, Эрвин выбрал себе мишень и, подождав немного, отдал команду, громко крикнув:
- Давай!
Слева и справа сработали стальные пружины, в рядах скачущих всадников появились бреши, несколько коней, раненые стальными смертоносными стрелами, кувыркнулись через голову, увлекая всадников за собой. Упал и тот, кого выбрал для себя Эрвин, в снегу блеснул его облегчённый шлем. А Эрвин успел выстрелить ещё раз, подхватив с земли второй арбалет, но этот его подвёл, видно, плохая оказалась пружина: болт пролетел всего несколько метров и ушёл в землю, затерявшись в снегу. Вот же чёрт! Такой шанс пропал...
- Отходим! За обозы! Быстрее!- приказал громким криком, срывая горло.
Перелетел через телегу обоза, ища глазами, где бросил своего коня. С всадником встречаться самое лучшее самому, будучи в седле.
Нашёл! Господи! На всё уходили считанные мгновенья, а обернулся, всадники противника уже завязли в обозе. Кто-то из обслуги, кто успел за это время снова зарядить арбалеты, успели выстрелить, но это был уже не залп, так, одиночные выстрелы и не все удачные, кстати. Завязался короткий бой.
Надеяться на то, что мальчишки четырнадцати-пятнадцати лет и несмелые слуги окажут достойное сопротивление, было глупо. То тут, то там они падали под копыта чужих коней, а кто-то вообще полез под обозы, ища спасения там. Некоторые, кто поактивнее и посообразительнее, успели воспользоваться походными конями своих сеньоров. И Эрвин, оценивая ситуацию, понял, что надо уводить от смерти хотя бы этих. Ладно уже с этими обозами, он, да и все, сделали и так уже больше, чем могли.
Передал приказ, чтобы все, кто сможет, отходили к оврагу, и все потянулись туда.
Кони нехотя шли по крутому склону вниз, рыхлили свежий снег копытами, всадники рассыпались по краям оврага, Эрвина же конь вынес вперёд на ровное дно оврага, и тут же полетел, падая сам и роняя седока. Весь мир внезапно крутанулся перед глазами, еле успел вовремя выдернуть ногу из стремени, упал на левую руку, стараясь не удариться головой о землю.
О, Боже! Что это? Убили его скакуна или что случилось ещё? Не было печали... Неужели так быстро догнали?
Попытался подняться, оберегая левую руку, она ужасно болела, не повернуть!
Нет, коня не ранили, он поскользнулся. Оказывается под тонким слоем снега – лёд! На дне оврага – озеро! Только поняв это, Эрвин не успел ничего сделать, тонкий слой льда с треском обрушился под ним и его незадачливым конём, успевшим подняться на ноги. Копыта коня, его вес сломали тонкий осенний лёд, и Эрвин рухнул в ледяную воду.
Крикнул от неожиданности, всё тело ожгло нестерпимым холодом. Нет! Не может этого быть! Не сейчас, не с ним...
Он ничего не успел сделать. Мокрая одежда, ставшая в разы тяжелее, тянула вниз, левая рука не слушалась, только рождала боль во всём теле при каждом движении. Эрвин не успел поймать своего коня ни за повод, ни за гриву, он, ломая тонкий лёд, поплыл не к берегу, а вперёд, через озеро. Тяжёлый плащ обмотался вокруг тела, душил, закрутившись на горле, а правая рука лихорадочно стискивала рукоять меча, не желая расставаться с оружием.
«Неужели всё? Неужели это всё? Бесславная смерть на дне – даже не озера! нет! – безымянного оврага, лужи, это даже не в нормальном бою! Что же это? Почему? Как же так? Нет! Я не хочу так! Так – не хочу! Ну почему? Господи! За что? Нет! Только не это... Ллоис, милая, прости меня...»
Он пытался ещё бороться, сопротивлялся силе стихии, но мокрая одежда, хоть и лёгкая для боя, но тяжёлая здесь, броня тянули вниз. Там и дно-то казалось совсем рядом, но последние силы покидали тело, отчаяние захватывало душу. «Это всё... всё... Хватит! Перестань! Ты уже не сможешь, оставь надежду... сдайся...»
Никто даже подумать не мог, что они станут оказывать сопротивление. Основная армия, все главные силы, ушли вперёд, на это и был расчёт. Небольшой отряд выделили на то, чтобы оставить армию противника без обозов. В условиях неожиданно выпавшего снега, на расстоянии стольких дней пути от лояльных пунктов, армии без обозов грозит голод. Они вынуждены будут грабить свои же земли и пойдут назад, армия графа Гавардского признает поражение, это будет реванш за прошлогоднее поражение под Ритбергом.
Все так и думали и были удивлены, когда у обозов их встретили нестройным арбалетным залпом. Вот это да!
Что они делают! Как утопающий хватаются за соломинку. Вот дурачьё! Мальчишки, пажи, немного слуг, что, видно, испугались отправиться в бой со своими сеньорами, смех, да и только. Разве могли они оказать достойное сопротивление? Конечно же, нет! Это глупо!
Но это отчаяние, смелое выступление разозлило не на шутку, потому что боевые товарищи рядом
