Нуманция

16.01.2020, 16:19 Автор: Александра Турлякова


Глава 21

Показано 19 из 31 страниц

1 2 ... 17 18 19 20 ... 30 31


Марций, кажется, даже почувствовал, как скрипнули зубы. Долго молчал.
        – Ну, может быть, я и был немного груб в самом начале, ты тоже – молодец, выводить умеешь.
        – То, что вы делали, в вашем понимании, это – «немного груб»? А что же для вас настоящая грубость, когда вы разозлитесь? А если вдруг выйдите из себя?
        Марций снова помолчал, только полуприщуренные глаза его выдавали внутренние чувства.
        – И совсем не собирался я над тобой издеваться, и не жду я никакой реакции от тебя на мои действия, я в самом деле хочу жениться на тебе, и хочу этого ребёнка, и не понимаю, почему ты так ведёшь себя.
        Ацилия поднялась вдруг на ноги решительно, упёрлась ладонями в талию, глядела прямо:
        – А вы вот возьмите и докажите свои слова делом! Вот возьмите и отпустите меня, дайте мне свободу! Посмотрите, что будет...
        – Нет! – перебил он вспыльчиво, и Ацилия качнулась назад.
        – Ну вот, видите! А говорите: «женюсь... свободу дам...» Да вы же не доверяете мне, боитесь, что возьму и уйду... А что же будет потом? Ну и родится он, этот ребёнок, вы же больше доверять мне не станете, жениться на рабыне не будете, а свободу дать побоитесь... – Усмехнулась. – И правильно сделаете, потому что это сумасшедшая идея. Не буду я с вами жить, и этот ребёнок – ошибка! Он никогда не свяжет нас. Мы слишком разные, мы даже не доверяем друг другу... и лучше ему вообще не родиться, чем... – Она качнулась вдруг, вскинув руку до губ, уронила гребень, отступая назад.
        Марций в миг оказался рядом, подхватил, не давая упасть, опустился на пол, укладывая девушку к себе на подогнутую ногу, заговорил:
        – Ты что такое говоришь? Как можно?.. Что ты вообще делаешь?.. Тебе же нельзя волноваться... Ну ладно я, дурак, а ты-то...
        Ацилия полусидела, опираясь на него, закрыла глаза, слушая голос, звеневший рядом. Внизу живота резко покалывало, да и слабость накатила вдруг внезапно. Боль постепенно уходила, Ацилия открыла глаза, встретилась с его умоляющим взглядом. «Да знаю я, знаю, что бываешь ты аккуратным и нежным, что умеешь заботиться, и, наверное, будешь любить, пусть, не меня, так своих детей выстраданных, всё я знаю... И, возможно, пройдёт ещё немного времени, и для меня ты станешь тем, единственным, о котором мечтает каждая, ведь и сейчас все мысли заняты только тобой и твоим ребёнком. И пусть это странное чувство, непонятное, перемешанное с негодованием, возмущением моим, но где-то там, внутри, я чувствую, что-то рождается, понимание тебя, твоей жизни, твоей судьбы тяжёлой... Если бы ты только больше доверял мне, был более терпеливым... О-о-х... Марций...»
        Ацилия отвернулась, снова прикрывая глаза. Никого из родных в её жизни не осталось, ни отца, ни брата, ни дома, ни угла своего... Призрачный Рим где-то там, где она ни разу в жизни не была... Во всём этом лагере одно лицо, которое проявляет какой-то интерес, какую-то внешнюю заботу, и, пусть, не обо мне, а больше о том, что у меня внутри... Пусть! Пусть так и будет...
        Уловила вдруг его слова:
        – Врача?.. Врача позвать? Ацилия?
        Слабо ответила:
        – Не надо... врача...
        Она больше от мыслей своих устала, чем оттого, что пережила. Попыталась сесть. Марций помог подняться, усадил на трипод, сидел рядом на корточках, держал за руку, заглядывал в лицо:
        – Воды принести?
        Ацилия перевела на него глаза.
        – Не надо ничего... Всё нормально... Уже всё нормально. Спать... В постель и всё.
        Поднялась, но Марций держал под локоть, помог добраться до угла. Легла, отворачиваясь к стене. Да, она привыкнет, она сможет жить с ним, вот с таким вот... И научится ценить его и... любить.
        Уловила шорохи и повернулась на спину, приподнимаясь на локте. Марций пришёл к ней со своей подушкой и одеялом.
        – Вы чего это? – выдохнула Ацилия удивлённо.
        – Я тебя одну не оставлю.
        Бросил подушку рядом с её, лёг, закрылся одеялом и всё под удивлённым взглядом Ацилии. Она отвернулась от него. Что за причуды? Что это вдруг с ним? Его рука скользнула на талию, приобнимая. «Не бойся, не сбегу, куда ж мне теперь от тебя?» Усмехнулась про себя, уткнулась губами в кулак, засыпая. Ну и пусть. Пусть...
       


       Прода от 09.01.2020, 17:44


       


       
       
       Глава 21


       
        Прошло несколько дней. Марций всё это время обитал у неё, и хоть и спал под своим одеялом, дважды попытался поцеловать, притискивался, скользя рукой по бедру. Все его поползновения Ацилия резко пресекала, грозясь выгнать вон или уйти самой. На третий раз не выдержала, снова сдалась. Он как и в прошлый раз был необычайно нежным и заботливо аккуратным, подарив одну из тех ночей, в которые она сама себе признавалась, что готова простить ему всё.
        Второе одеяло было уже лишним, и засыпала Ацилия безмятежно в горячих мужских объятьях. Утром, уходя на службу, Марций поцеловал в губы, и Ацилия проводила его рассеянным взглядом сквозь ресницы. За эти дни они ни разу больше не поругались, а уже с обеда она начинала ждать его прихода, волновалась, а, когда приходил, раздевался, умывался, ужинал, просто сидела в стороне и наблюдала за ним, иногда даже не проронив ни слова, ни разу не заговорив ни о чём. Потом он уходил в лагерь, наверное, к своим дружкам по играм или ещё куда, спать Ацилия ложилась одна, а ночью он, холодный, подбирался к ней, виновато улыбался и быстро засыпал, уткнувшись носом в её затылок. Потом уже окончательно засыпала и она.
        В тот день, проснувшись первым по звуку букцины, – армейской трубы, – Марций поцеловал Ацилию в ухо, завозился вставать.
        – Вы что? – Оглушённая поцелуем, Ацилия прижалась ухом к подушке, глядела удивлённо. – С ума сошли!
        А он только улыбался, отвечая:
        – Это, чтобы ты слышала, что я рядом.
        – Я и так это знаю... Теперь не слышно ничего... – буркнула недовольно, глядя снизу.
        – Ну ладно-ладно, не сердись... – Улыбался, как ненормальный. – Скоро увидимся, а ты ещё спи, тебе можно.
        Ушёл. Ацилия ещё в полусонном состоянии слышала, как собирался, ругался на Гая, что-то выговаривая ему. Потом всё стихло. Неужели она в самом деле смирилась с ним? Неужели поддалась ему окончательно и уже не будет сопротивляться? Неужели пойдёт у него на поводу, станет женой и будет жить с ним, мотаясь по военным гарнизонам?
        Ответа на вопросы эти так и не нашла. Заснула.
        Проснулась резко, кто-то ругался в атриуме, и голос казался знакомым.
        – Где он сейчас?!
        – Я не знаю. – Это старик Гай, его Ацилия узнала. – Наверное, где-нибудь в лагере, он ничего не говорил...
        – А может, он на работах в городе?
        – Может быть...
        – Как это, может быть?! – Ацилия вздрогнула, она узнала его, конечно, кто же это мог быть ещё, кроме Лелия, оскорблённая натура которого искала мести. – Ты – его раб и не знаешь, где твой хозяин?
        – Я... господин... Я...
        Ацилия уже поднялась, только-только успела натянуть свою тунику, даже пояс не завязала, подошла к шторе, чтобы увидеть, как Лелий вцепился рабу в горло, говорил ему в лицо:
        – Что ты мелешь, старый пень? Я ничего не слышу!..
        Отшвырнул старика от себя в угол, и здесь Ацилия уже не выдержала, резко отдёрнула штору, выходя вперёд:
        – Что вы делаете? Кто вам дал на это право?
        Лелий перевёл на неё удивлённый взгляд, вскинул рыжие брови:
        – Ты? – Глаза скользнули снизу вверх и обратно, охватывая её всю: взъерошенный после сна вид, неподпоясанную тогу, босые ноги. – С добрым утром, деточка... – Довольная улыбка растянула губы.
        – Что вам надо? – Ацилия старалась держать себя в руках, смотрела в лицо непрошенного гостя прямо, а в душе всё замерло в ожидании неприятностей. – Вам же ясным языком сказали, что господина здесь нет, и где он – никто не знает, поищите его сами, лагерь не такой уж и большой, чтобы можно было не найти одного человека. Что вы здесь командуете? Что – руки распускаете?
        – Ух ты, ничего себе! Это где это ты такого нахваталась? Интересно, интересно... – Он подошёл ближе, даже слишком близко, чтобы не почувствовать опасности, но Ацилия только вызывающе вскинула подбородок.
        – Господина здесь нет, поищите в другом месте.
        – А он мне и не нужен, это даже хорошо, что его нет, это просто отлично, больше и желать нечего.
        «Беги! Беги! Беги!» – кричало испуганное сознание, сердце стучало на дюжину колоколов, но ноги не сносили с места.
        – Что вам надо? Уходите... – прошептала сухими губами, не сводя глаз с его чужого опасного лица.
        – Зачем? – Поймал за запястье, подтягивая к себе. – Зачем мне уходить? Не хочу я уходить... Не хочу, теперь я уже никуда не уйду, пока своего не получу... – Ухмыльнулся в лицо, обнажая крупные зубы. – Помнишь, я обещал тебе? Прошлый раз Марций помешал нам, но сегодня, сейчас, нам никто не помешает... Вот увидишь, я буду на высоте... я сумею тебя удивить...
        – Нет! – Ацилия прянула назад, вскидывая вторую руку для пощёчины, но Лелий перехватил её за пальцы, сдавил так, что суставы хрустнули. Ацилия скривилась от боли, присела на подогнутые ноги. – Пустите... Мне больно... О, боги...
        – Мне тоже больно, и всё из-за тебя... Помнишь, если бы ты не дёргалась в прошлый раз, всё бы прошло гладко, и Марций не помешал бы мне, а теперь терпи... А если будешь дёргаться, будет её больнее.
        Чуть ослабил хватку, перехватив обе руки за локти, поднял в полный рост, притянул к себе, заговорил в лицо, обжигая горячим дыханием:
        – Слышишь меня? Ты же всё прекрасно понимаешь, ты же понятливая девочка... Раз и всё... И я уйду...
        – Нет! – Ацилия рванулась в сторону из последних сил, сумела освободить одну руку, дёрнулась, но Лелий чуть не сломал ей вторую, беря на излом, на болевой. – А-а-а... – Протянула, опускаясь на пол, аж перед глазами поплыло.
        Лелий подхватил её из-под ног за плечи чуть выше локтей, потащил впереди себя к столу, сгрёб ладонью пустые миски, толкнул вперёд лицом на столешницу, вдавил щекой, прижимая голову раскрытой ладонью в затылок. Ацилия только-только приходила в себя от пережитых боли и ужаса, и Лелий, воспользовавшись её безвольностью, нашёл её руки, затолкал их ей же под живот и с силой притиснулся сзади, что и пальцем не двинуть.
        – Я хотел с тобой по-хорошему, ты же не понимаешь... Ты ничего не понимаешь... Пеняй на себя, ты одна во всём виновата... Ну как знаешь, может, тебе так наоборот интереснее, мне лично всё равно, как тебя...
        – Я закричу... – прошептала, а у самой дыхания только-только на шёпот и хватило.
        – Кричи, кто тебя услышит? – Завозился сзади, наваливаясь ещё сильнее, и Ацилия зажмурилась от переживаемой боли в руках, пальцев она уже не чувствовала, всхлипнула от бессилия и отчаяния.
        Что же делать? Где этот Марций? Ты же всегда, всегда помогал мне! Где же ты сейчас?
        «Ребёнок... Боги, мой ребёнок...»
        – Отпустите меня... Пожалуйста... Прошу вас, – она уже умоляла его, чувствуя на ресницах слёзы боли и невыносимого отчаяния. – Мне нельзя, у меня будет...
        – Да знаю я, знаю, что у тебя будет, Марций уже похвастался мне, – перебил он её грубо. – Сама виновата, дура, ещё спасибо скажешь, а если так хотелось, надо было быть посговорчивее. Я предупреждал... – Ухмыльнулся, стал подтягивать подол туники наверх, чтобы добраться до тела. – Тоже мне, как последняя шлюха, выперлась в одной тунике, босая, без пояса, да я ему так и скажу, если что, что сама себя предложила, как блудница последняя...
        – Не-ет... – протянула со слезами Ацилия.
        В этот момент в углу завозился старый Гай, поднялся, вытирая кровь с виска: ударился о деревянный сундук. Ацилия заметила растерянное лицо раба, заговорила быстро:
        – Гай, миленький, прошу тебя, умоляю, найди кого-нибудь... Помоги мне...
        – Только сдвинься с места – убью! – крикнул Лелий, поднимая голову, отвлекаясь от рабыни.
        – Найди господина Марция, прошу тебя, Гай, быстрее, сделай что-нибудь... найди же его...
        – Заткнись! – Лелий толкнул её вперёд, ещё сильнее вдавливая щекой в столешницу, рабу он теперь приказывать не мог, только дёрнись – и рабыню потеряешь. Ацилия зажмурилась, чувствуя во рту кровь от разбитых об зубы губ, зашептала с новой силой:
        – Гай, найди Марка...
        – Его нет, он в городе на работах, наверное...
        – Ну что? – Лелий ухмыльнулся, запуская руку под подол туники, скользнул по бедру вверх. – Ничего у тебя не выйдет...
        Но Ацилия дёрнулась, стараясь сбросить с себя его руку, снова заговорила:
        – Гай... Прошу тебя... У него есть друг... центурион... Найди его, пожалуйста, Гай... Пожалуйста...
        – Центурион Фарсий? – догадался старый раб. – Он сегодня дежурит по лагерю, я видел его недалеко...
        – Позови... Прошу тебя, Гай... – прошептала из последних сил сухим горлом.
        – Только попробуй, старая сволочь! Я найду и убью тебя! – прорычал Лелий.
        – Гай?! – прошептала в отчаянии Ацилия.
        – Замолкни! – Треснул кулаком об стол, как раз у её лица, и Ацилия зажмурилась. Но, похоже, её шёпот больше тронул Гая, чем угрозы о смерти, старик ушёл на улицу, зажимая ладонью разбитый висок.
        Лелий начал бесноваться, рычал от злости, попытался овладеть сразу, но то ли торопился, то ли волновался, понял, что ничего не выйдет. Вот она! Бери! А не получится... Не получится...
        Проклятая рабыня!
        Всё опять вышло по её!
        Сейчас притащится этот проклятый Фарсий, объясняйся потом... В сердцах отшвырнул эту проклятую девку от себя, даже не глядя куда, главное – сильнее, чтобы всё, что внутри кипело, вложить. Будь она проклята, эта рабыня треклятая!
        Ацилия упала животом на трипод и сползла на пол, от внезапной боли во всём теле перед глазами прыгали белые светящиеся зайчики, но вся эта боль была именно там, там, где она больше всего боялась. Руки почти не слушались её, но она сумела приподняться на локте, потом на всю руку, вторую пылающую ладонь прижала к животу, где больше всего болело. Зашептала:
        – Боги... Мой ребёнок...
        Слёзы боли и бессильного отчаяния заливали глаза, и Ацилия стирала их кулаком, лежала уже на боку, подтянув ноги к животу. Лелий стоял и смотрел на неё сверху, от злости сжимал и разжимал кулаки.
        – Дура, вызывай врача. Хотя, чем он тебе поможет?
        – Убирайтесь! – закричала она с плачем, срывая голос, ненавидя его всей душой, а она-то думала, что больше, чем Марция никого ненавидеть нельзя.
        – Ты сама во всём виновата.
        – Уходите! Уходи-ите... – От плача голос срывался, сквозь слёзы она ничего не видела, а от боли даже плохо представляла себе, что происходит.
        Лелий ушёл. А через момент появился Гай, бросился к Ацилии:
        – Я не нашёл центуриона Фарсия, но подумал, что и без него всё обошлось... Что?.. Что делать теперь? – причитал, качал головой, охал, не зная, как помочь. – Надо врача... врача вызвать... Ох, не надо было вам вмешиваться...
        – Помоги мне... – Ацилия, морщась от боли, попыталась подняться, держалась рукой за живот, второй – за Гая, еле-еле добралась до постели, легла, снова притягивая ноги к груди, лежала, дрожа всем телом. Гай закрывал одеялом, от страха руки его тряслись, слова с заиканием срывались с губ:
        – Врача... О-о-о-х... Что же? Ч-что же делать теперь... Господин убьёт меня... Как же ж это...
        Ацилия повернула к нему голову:
        – Убери всё... Наведи порядок...
       

Показано 19 из 31 страниц

1 2 ... 17 18 19 20 ... 30 31