Женский крик страха и боли подлетел к своду потолка, а затем, потонул в едином ободряющем вопле секстантов.
- Я знаю, как я вас накажу, всех сразу! – прошептал с яростной злобой охотник, выбрав способ казни секстантов.
Опустив лезвие топора, и спрятав его под полой своего плаща, охотник стал пятиться к выходу, прижимаясь спиной к мокрой каменной стене подземелья.
Неслышно ступая своими сапогами по полу, Себастьян протиснулся к выходу и стал быстро подниматься по каменным ступенькам наверх.
- Ваша плата, будет соразмерна вашим гнусным деяниям! – произнёс охотник за головами, оказываясь около дверного проема, что вел из подземелья на кухню таверны.
Выскочив в кухню, Себастьян направился к очагу, в котором горел огонь.
Над пламенем висел пустой вертел, видимо, все мясо загодя сожрали гости вечеринки.
Себастьян отложил топор на один из столов, схватил широкое бронзовое блюдо для готового мяса и стал ржавыми шпицами вылавливать из огня головешки и бросать их на блюдо.
Когда блюдо было уже заполненным, и на нем стал разгораться адский огонь, охотник подтащил его к лестнице ведущей вниз в подземелье.
- Одного блюда будет для вас недостаточно! – злобно прошептал Себастьян, бросаясь за вторым.
Вскоре, около дверного прохода скопилась огромная куча дров, перетасканная из очага, который постепенно затух.
- Этого для вас будет недостаточно, необходимо приготовить и третье блюдо, вам на десерт! – злорадно рассмеялся охотник, отыскивая глазами несколько кувшинов с маслом, что рядком стояли на деревянных полках разделочной залы.
Наконец, когда всё было приготовлено для предстоявшего пиршества гостей из подземелья, Себастьян перевел дух.
- Если хочешь иметь много друзей, не будь таким мстительным! – рассмеялся Себастьян, вываливая первое блюдо с головешками вниз.
Пылающие жаром головни посыпались по лестнице вниз, оставляя на каменных ступеньках снопы искр.
- А теперь, второе блюдо на ваш праздничный стол! – крикнул вниз Себастьян, опрокидывая очередное блюдо горящих поленьев.
Страшный грохот головешек, отвлек внимание секстантов от созерцания кровавого пиршества и до ушей охотника за головами донеслись их возбуждённые крики из подземелья.
- Это, ещё не все, мои дорогие гости, примите от меня на десерт! – крикнул вниз Себастьян, опрокидывая кувшины с маслом горлышками вниз.
Густое, насыщенное разнообразными запахами, масло потекло по ступеням вниз, вспыхивая в местах контакта с искрами от дымящихся головешек, лежащих на ступенях.
Вскоре, горела уже вся каменная лестница, распространяя удушливый черный дым в помещение кухни.
- Пора заканчивать наш ужин, попрошу всех на выход, прямиком в ад! – крикнул Себастьян вниз, бросая вслед за словами проклятий, табуреты и скамейки, что стояли около варочных котлов.
Скатываясь вниз, старые деревянные конструкции распадались от ударов о камень на части, быстро загорались от пылающих жаром углей и начинали подогревать костёр аутодафе.
На лестнице ничего не было видно, и только крики секстантов, долетали сквозь адское пламя до ушей охотника за головами.
Себастьян покидал вниз всю деревянную мебель и кухонную утварь, а затем, приподняв за край разделочный стол, обшитый жестью, и привалил им выход из подземелья.
- Хорошо, что котлы пустые! – обрадовался Себастьян, подтаскивая металлические емкости к столу и подпирая ими баррикаду.
Из каменного коридора, сквозь завал из кухонной утвари, доносились истошные вопли секстантов, перемежающиеся лающим кашлем и треском пылающих поленьев.
- Да воздастся вам, за все грехи ваши! – все повторял без умолку Себастьян, подтаскивая к входу в подземелье всё новые и новые преграды.
Невзирая на то, что коридор с лестницей весь был объят адским пламенем, кто-то добрался до завала из подземелья и теперь наносил мощные удары в окованный жестью стол.
Охотник за головами, ускорил свой бег, наваливая на баррикаду табуреты, скамейки и всё, что удавалось ему найти в разделочной и помещении, что примыкало своими дверьми к кухонному помещению.
Несмотря на удушливый дым, что стал просачиваться сквозь прогоревший полог и раскаленный лист жести на столешнице стола, удары с той стороны баррикады становились все сильнее и сильнее.
Груда кухонной утвари шевелилась с каждым ударом, напоминая тушу какого-то мистического животного.
Вслед за ударами, до ушей Себастьяна донеслись звуки, сначала громкого рычания, а затем и протяжного воя.
- Подохни, поганая тварь, в очистительном огне аутодафе! – со злостью выкрикнул сквозь груду поломанной мебели охотник за головами.
Удары на миг прекратились, а затем, с новой силой возобновились. Пропал только вой и рычание, а на смену им, из-за дымящейся преграды, донеслись человеческие крики и мольбы о помощи.
- Со стороны, часто, кажется, что человек всего достиг и процветает, меж тем, как тайная боль томит и волнует его душу, пока, наконец, не сожжёт его дотла! – прокричал Себастьян в ответ на вопли с той стороны баррикады, подбрасывая в неё, старую, отполированную, чьими то задами, скамейку.
Вскоре, из-за прогорклого дыма стало невозможно находиться в помещении разделочной, и Себастьян направился в питейную залу.
Там, выполняя команду своего хозяина, около входной двери сидел его верный пёс.
При появлении своего хозяина, Кортес вскочил на задние лапы и застыл в ожидании.
- Погоди немного, я сейчас вернусь! – охотник за головами направился к стойке, за которой обычно располагался хозяин таверны.
Обойдя деревянную конструкцию, Себастьян обнаружил за ней деревянный комод.
Подёргав рукой за скобы, охотник убедился, что комод заперт на ключ.
Распахнув полы своего плаща, охотник выудил оттуда топор, схватил его за ручку и нанес резкий удар по месту, где в старом дереве виднелась замочная скважина.
Дерево затрещало, но старый комод выстоял после страшного удара.
- Раньше хорошо такие вещи делали, не правда ли Кортес! – охотник за головами нанес ещё несколько ударов топором, после которых доски выдвижных ящиков лопнули и частично вывалились наружу.
- Терпение и труд, и еще раз терпение! – воскликнул Себастьян, выламывая остатки досок и окончательно вскрывая комод.
- Какая неслыханная удача, мой верный друг! – охотник за головами сгреб медные и серебряные монеты в руку и поднёс груду драгоценного металла к лицу.
- Презренный металл! – Себастьян опустил руку в карман своего плаща, погребая в нем найденные гроши.
Его верный пес в ответ посмотрел на своего хозяина с легкой укоризной.
- Что ты меня осуждаешь, а ты знаешь
, что мои последние наниматели не заплатили мне ни гроша?! – как бы оправдываясь, крикнул охотник за головами.
Кортес миролюбиво завилял обрубком своего хвоста.
Охотник опустошил комод от запасов Габриэля и направился в сторону входной двери.
- Пошли отсюда мой верный спутник, посему, здесь нам больше делать нечего! – произнёс Себастьян, скидывая брус, запирающий входные двери.
Со страшным скрипом створки входных дверей отворились в разные стороны и в лицо Себастьяна, вместе со свежим воздухом, уперлись кончики копий городской стражи.
- Твое сопротивление бесполезно, потому, бросай оружие и добро пожаловать в городскую тюрьму! – из-за спин солдат выглянул портной, один из нанимателей охотника за головами.
- Вот твоя плата, за всю проделанную мной работу, проклятый ремесленник! – выкрикнул сквозь строй стражников Себастьян, с укоризной смотря прямо в глаза портному.
Ремесленник отвел глаза в сторону, а за спиной Себастьяна раздалось угрожающее рычание пса.
- Проваливай мой Кортес и жди меня в условленном месте! – охотник обернулся назад и подмигнул своему псу.
- Держите его собаку, она тоже чудовище, которое питается по ночам молоденькими женщинами и маленькими спиногрызами! – раздался истеричный вопль из толпы зевак, что во множестве застыли позади солдат.
- Уходи немедленно Кортес и жди меня! – ещё раз процедил сквозь зубы Себастьян, крепко сжимая ручку топора под полой плаща.
- На костер негодяя, пускай он в огне искупит свои грехи! – крикнул ещё один добрый самаритянин.
- На костер его, проклятого убийцу! – крикнул следующий горожанин, предвкушая шикарное зрелище на центральной площади города.
Толпа зевак зашумела, напирая сзади на спины стражников окруживших охотника за головами.
- Не советую сопротивляться, толпа разорвет тебя в любом случае, так что бросай своё оружие и добро пожаловать на справедливый суд, члены которого решат, виновен ты или нет! – произнёс старший отряда городской стражи.
Позади Себастьяна раздался страшный треск, охотник обернулся назад.
Из проема коридора разделочного помещения таверны повалил черный дым, а затем на стойку хозяина таверны рухнул бревенчатый потолок.
- Совесть – вот единственный правильный суд для доброго человека! – произнёс Себастьян, убедившись в том, что его собака исполнила его приказание, и бросая топор на мостовую, под ноги скопившимся перед ним солдатам.
В питейную залу проник огонь из подземелья, позади Себастьяна затрещало горящее дерево, а толпа зевак схлынула назад, ослабляя напор на солдатские спины.
На безоружного охотника за головами, бросилась свора городской стражи.
Вскоре, вороны, сидевшие на коньках крыш и оголовках железных оград, могли наблюдать эпическую картину шествия отряда городской стражи, еле сдерживающую своими щитами, людской напор зевак, забрасывающих гнилыми яблоками и изощрёнными проклятиями своего единственного пленника…
За процессией, из темноты одного из переулков наблюдал Кортес, но завидев городской патруль, собака спрятала голову в темноте, а затем и вовсе исчезла в подворотне.
Когда толпа зевак схлынула с площади перед горящей таверной, из дымохода одной из печных труб показалась закопченная фигура волкодлака.
Ощерив свою клыкастую пасть, зверь слез с трубы на кровлю и, ступая своими обожженными лапами по черепице, скрылся на соседней крыше, примыкающего к таверне здания. Как только, фигура оборотня исчезла из вида, кровля таверны под крики зевак, рухнула внутрь здания, погребая под собой жертвенный камень и обгорелые трупы всех участников обряда жертвоприношения...
Мертвая зыбь
За малый грех не попрекай жестоко
и смертный суд не выноси до срока.
(Алишер Навои)
- Хочешь, я тебя вызволю отсюда? - проговорил посетитель каменной кельи, в которую определили Себастьяна до времени следствия и суда, когда за спиной гостя лязгнули запоры входной двери.
- Ты кто, таков будешь? - спросил узник посетителя, облизав разбитые, высохшие от жажды, губы.
- Я добропорядочный самаритянин, всеми уважаемый гражданин, правда, не этого города! – уклончиво пояснил гость, замирая посреди каменного мешка.
- Как ты, «уважаемый человек», меня отсюда вызволишь? – Себастьян с интересом стал разглядывать гостя.
- Это, уже не твоя забота, главное, прими моё предложение, дай клятву выполнить моё поручение и дело в шляпе! - ответил на вопрос охотника за головами посетитель.
- Что ты от меня потребуешь в обмен на свободу? – спросил Себастьян.
- Придётся вывалить за тебя приличную сумму денег, даже для меня, поэтому, служить мне будешь, и делать всё, что не попрошу!
- Что попросишь? – усмехнулся охотник за головами.
- Тебе, не всё ли равно, попрошу, что умеешь делать лучше всего и ничего более! - проговорил гость, подобрав с грязных камней камеры, полы богатого плаща и проведя рукой по-своему гладко выбритому горлу.
- Просьба просьбе рознь, а вдруг, не сдюжу, не оправдаю твоих ожиданий? – тихо произнёс Себастьян.
- Времени на раздумья, у тебя всё равно нет, в ближайшее время, тебя либо повесят, либо показательно расчленят в угоду плебсу этого проходного городишки, так что жду твоего ответа! Своё решение передашь тюремщику, что воду тебе носит, и никому больше не сболти, иначе тебе каюк! - проговорил гость, направив большой палец руки вниз.
- До палача и виселицы, ещё дожить надо! – невеселым голосом, полным сарказма, произнёс Себастьян, в ответ на щедрое предложение гостя.
- Ждать буду ответа твоего, два дня, затем, уехать мне надо, так что торопись! - закончил свою речь гость и постучал рукой в дверь каменного мешка.
Лязгнули запоры, дверь приоткрылась, и гость, шурша полами плаща, выскользнул в темноту тюремного коридора.
Так же лязгая, дверь встала на своё место, отсекая обитателя камеры, от такого же каменного и темного коридора подземной тюрьмы.
Звуки шагов нежданного гостя потонули где-то в извилистых коридорах мрачного подземелья, уступив место полнейшей гробовой тишине.
- Гораздо важнее прививать людям нравы и обычаи, чем давать им законы и суды! – нарушил тюремное безмолвие Себастьян, кутаясь от промозглого холода в остатки своей кожаной рубахи, что практически изорвали стражники, когда волокли его от горевшей таверны в сторону здания тюрьмы…
Полудрему, в которую впал узник, нарушил звук шагов, который, гулким эхом отражаясь от каменных стен тюремного коридора, долетел сквозь закрытую дверь до ушей Себастьяна.
Пришли по его душу, о чем свидетельствовал лязг дверных запоров, на двери его камеры.
Когда дверь отворилась, в лицо Себастьяна, ослепляя его глаза своим моргающим светом, уперся горящий светильник.
Двое стражников подхватили узника, за закованные в кандалы руки и потащили его тело к выходу.
Себастьян поднял голову и зажмурил глаза от яркого света, когда его, протащив мимо анфилады дверей и решеток открытых камер, приволокли к каменной лестнице, что вела свои ступени вверх.
Переступая своими босыми ногами по каменным, скользким от склизкого мха ступеням, Себастьян стал подниматься наверх, крепко зажатый с двух сторон стражниками.
- Пошевеливайся, проклятый душегуб! – зло прикрикнул на Себастьяна один из стражников, когда узник остановился на мгновение на одной из ступеней.
- Прекрасно сказано, что в споре двух сторон, суд обе стороны обязан выслушать! – сухим голосом произнёс Себастьян, выслушав тюремного стража.
- Перед господином следователем будешь изливать своё дерьмо, прямо ему в уши, а нам, нечего тут брехать, поганая собака! – выругался стражник в ответ, наподдав узнику кулаком в спину.
Себастьян, крякнув от неожиданности, продолжил движение по лестнице.
Миновав более светлый каменный коридор с множеством закрытых дверей, узник с конвоирами очутился около одной из них.
Угодливо постучав по двери костяшками пальцев, стражник прислушался.
- Вводите! – крикнул кто-то из-за двери, и осмелевший конвоир открыл дверь свободной рукой.
- Шевелись тварь! – второй стражник подтолкнул в спину узника, поторапливая Себастьяна.
- Ну что же вы, любезный, так грубо обращаетесь с подозреваемым?! – покачал головой, сидевший за столом служка с гусиным пером в руках.
- Так это же убийца, проклятый поджигатель! – стал оправдываться стражник, крепко держа узника за локоть руки.
- Он, пока что обвиняемый, а вину его, может признать только суд, мой дорогой стражник! – миролюбивым голосом произнес служка, указывая на место перед столом, с вмонтированным в каменный пол металлическим кольцом.
- Шевели ногами, подозреваемый! – второй стражник вытолкнул охотника за головами на центр камеры, а второй, перекинув конец цепи кандалов сквозь кольцо, прикрепил её конец к цепи, висевшей на другой руке.
- Я знаю, как я вас накажу, всех сразу! – прошептал с яростной злобой охотник, выбрав способ казни секстантов.
Опустив лезвие топора, и спрятав его под полой своего плаща, охотник стал пятиться к выходу, прижимаясь спиной к мокрой каменной стене подземелья.
Неслышно ступая своими сапогами по полу, Себастьян протиснулся к выходу и стал быстро подниматься по каменным ступенькам наверх.
- Ваша плата, будет соразмерна вашим гнусным деяниям! – произнёс охотник за головами, оказываясь около дверного проема, что вел из подземелья на кухню таверны.
Выскочив в кухню, Себастьян направился к очагу, в котором горел огонь.
Над пламенем висел пустой вертел, видимо, все мясо загодя сожрали гости вечеринки.
Себастьян отложил топор на один из столов, схватил широкое бронзовое блюдо для готового мяса и стал ржавыми шпицами вылавливать из огня головешки и бросать их на блюдо.
Когда блюдо было уже заполненным, и на нем стал разгораться адский огонь, охотник подтащил его к лестнице ведущей вниз в подземелье.
- Одного блюда будет для вас недостаточно! – злобно прошептал Себастьян, бросаясь за вторым.
Вскоре, около дверного прохода скопилась огромная куча дров, перетасканная из очага, который постепенно затух.
- Этого для вас будет недостаточно, необходимо приготовить и третье блюдо, вам на десерт! – злорадно рассмеялся охотник, отыскивая глазами несколько кувшинов с маслом, что рядком стояли на деревянных полках разделочной залы.
Наконец, когда всё было приготовлено для предстоявшего пиршества гостей из подземелья, Себастьян перевел дух.
- Если хочешь иметь много друзей, не будь таким мстительным! – рассмеялся Себастьян, вываливая первое блюдо с головешками вниз.
Пылающие жаром головни посыпались по лестнице вниз, оставляя на каменных ступеньках снопы искр.
- А теперь, второе блюдо на ваш праздничный стол! – крикнул вниз Себастьян, опрокидывая очередное блюдо горящих поленьев.
Страшный грохот головешек, отвлек внимание секстантов от созерцания кровавого пиршества и до ушей охотника за головами донеслись их возбуждённые крики из подземелья.
- Это, ещё не все, мои дорогие гости, примите от меня на десерт! – крикнул вниз Себастьян, опрокидывая кувшины с маслом горлышками вниз.
Густое, насыщенное разнообразными запахами, масло потекло по ступеням вниз, вспыхивая в местах контакта с искрами от дымящихся головешек, лежащих на ступенях.
Вскоре, горела уже вся каменная лестница, распространяя удушливый черный дым в помещение кухни.
- Пора заканчивать наш ужин, попрошу всех на выход, прямиком в ад! – крикнул Себастьян вниз, бросая вслед за словами проклятий, табуреты и скамейки, что стояли около варочных котлов.
Скатываясь вниз, старые деревянные конструкции распадались от ударов о камень на части, быстро загорались от пылающих жаром углей и начинали подогревать костёр аутодафе.
На лестнице ничего не было видно, и только крики секстантов, долетали сквозь адское пламя до ушей охотника за головами.
Себастьян покидал вниз всю деревянную мебель и кухонную утварь, а затем, приподняв за край разделочный стол, обшитый жестью, и привалил им выход из подземелья.
- Хорошо, что котлы пустые! – обрадовался Себастьян, подтаскивая металлические емкости к столу и подпирая ими баррикаду.
Из каменного коридора, сквозь завал из кухонной утвари, доносились истошные вопли секстантов, перемежающиеся лающим кашлем и треском пылающих поленьев.
- Да воздастся вам, за все грехи ваши! – все повторял без умолку Себастьян, подтаскивая к входу в подземелье всё новые и новые преграды.
Невзирая на то, что коридор с лестницей весь был объят адским пламенем, кто-то добрался до завала из подземелья и теперь наносил мощные удары в окованный жестью стол.
Охотник за головами, ускорил свой бег, наваливая на баррикаду табуреты, скамейки и всё, что удавалось ему найти в разделочной и помещении, что примыкало своими дверьми к кухонному помещению.
Несмотря на удушливый дым, что стал просачиваться сквозь прогоревший полог и раскаленный лист жести на столешнице стола, удары с той стороны баррикады становились все сильнее и сильнее.
Груда кухонной утвари шевелилась с каждым ударом, напоминая тушу какого-то мистического животного.
Вслед за ударами, до ушей Себастьяна донеслись звуки, сначала громкого рычания, а затем и протяжного воя.
- Подохни, поганая тварь, в очистительном огне аутодафе! – со злостью выкрикнул сквозь груду поломанной мебели охотник за головами.
Удары на миг прекратились, а затем, с новой силой возобновились. Пропал только вой и рычание, а на смену им, из-за дымящейся преграды, донеслись человеческие крики и мольбы о помощи.
- Со стороны, часто, кажется, что человек всего достиг и процветает, меж тем, как тайная боль томит и волнует его душу, пока, наконец, не сожжёт его дотла! – прокричал Себастьян в ответ на вопли с той стороны баррикады, подбрасывая в неё, старую, отполированную, чьими то задами, скамейку.
Вскоре, из-за прогорклого дыма стало невозможно находиться в помещении разделочной, и Себастьян направился в питейную залу.
Там, выполняя команду своего хозяина, около входной двери сидел его верный пёс.
При появлении своего хозяина, Кортес вскочил на задние лапы и застыл в ожидании.
- Погоди немного, я сейчас вернусь! – охотник за головами направился к стойке, за которой обычно располагался хозяин таверны.
Обойдя деревянную конструкцию, Себастьян обнаружил за ней деревянный комод.
Подёргав рукой за скобы, охотник убедился, что комод заперт на ключ.
Распахнув полы своего плаща, охотник выудил оттуда топор, схватил его за ручку и нанес резкий удар по месту, где в старом дереве виднелась замочная скважина.
Дерево затрещало, но старый комод выстоял после страшного удара.
- Раньше хорошо такие вещи делали, не правда ли Кортес! – охотник за головами нанес ещё несколько ударов топором, после которых доски выдвижных ящиков лопнули и частично вывалились наружу.
- Терпение и труд, и еще раз терпение! – воскликнул Себастьян, выламывая остатки досок и окончательно вскрывая комод.
- Какая неслыханная удача, мой верный друг! – охотник за головами сгреб медные и серебряные монеты в руку и поднёс груду драгоценного металла к лицу.
- Презренный металл! – Себастьян опустил руку в карман своего плаща, погребая в нем найденные гроши.
Его верный пес в ответ посмотрел на своего хозяина с легкой укоризной.
- Что ты меня осуждаешь, а ты знаешь
, что мои последние наниматели не заплатили мне ни гроша?! – как бы оправдываясь, крикнул охотник за головами.
Кортес миролюбиво завилял обрубком своего хвоста.
Охотник опустошил комод от запасов Габриэля и направился в сторону входной двери.
- Пошли отсюда мой верный спутник, посему, здесь нам больше делать нечего! – произнёс Себастьян, скидывая брус, запирающий входные двери.
Со страшным скрипом створки входных дверей отворились в разные стороны и в лицо Себастьяна, вместе со свежим воздухом, уперлись кончики копий городской стражи.
- Твое сопротивление бесполезно, потому, бросай оружие и добро пожаловать в городскую тюрьму! – из-за спин солдат выглянул портной, один из нанимателей охотника за головами.
- Вот твоя плата, за всю проделанную мной работу, проклятый ремесленник! – выкрикнул сквозь строй стражников Себастьян, с укоризной смотря прямо в глаза портному.
Ремесленник отвел глаза в сторону, а за спиной Себастьяна раздалось угрожающее рычание пса.
- Проваливай мой Кортес и жди меня в условленном месте! – охотник обернулся назад и подмигнул своему псу.
- Держите его собаку, она тоже чудовище, которое питается по ночам молоденькими женщинами и маленькими спиногрызами! – раздался истеричный вопль из толпы зевак, что во множестве застыли позади солдат.
- Уходи немедленно Кортес и жди меня! – ещё раз процедил сквозь зубы Себастьян, крепко сжимая ручку топора под полой плаща.
- На костер негодяя, пускай он в огне искупит свои грехи! – крикнул ещё один добрый самаритянин.
- На костер его, проклятого убийцу! – крикнул следующий горожанин, предвкушая шикарное зрелище на центральной площади города.
Толпа зевак зашумела, напирая сзади на спины стражников окруживших охотника за головами.
- Не советую сопротивляться, толпа разорвет тебя в любом случае, так что бросай своё оружие и добро пожаловать на справедливый суд, члены которого решат, виновен ты или нет! – произнёс старший отряда городской стражи.
Позади Себастьяна раздался страшный треск, охотник обернулся назад.
Из проема коридора разделочного помещения таверны повалил черный дым, а затем на стойку хозяина таверны рухнул бревенчатый потолок.
- Совесть – вот единственный правильный суд для доброго человека! – произнёс Себастьян, убедившись в том, что его собака исполнила его приказание, и бросая топор на мостовую, под ноги скопившимся перед ним солдатам.
В питейную залу проник огонь из подземелья, позади Себастьяна затрещало горящее дерево, а толпа зевак схлынула назад, ослабляя напор на солдатские спины.
На безоружного охотника за головами, бросилась свора городской стражи.
Вскоре, вороны, сидевшие на коньках крыш и оголовках железных оград, могли наблюдать эпическую картину шествия отряда городской стражи, еле сдерживающую своими щитами, людской напор зевак, забрасывающих гнилыми яблоками и изощрёнными проклятиями своего единственного пленника…
За процессией, из темноты одного из переулков наблюдал Кортес, но завидев городской патруль, собака спрятала голову в темноте, а затем и вовсе исчезла в подворотне.
Когда толпа зевак схлынула с площади перед горящей таверной, из дымохода одной из печных труб показалась закопченная фигура волкодлака.
Ощерив свою клыкастую пасть, зверь слез с трубы на кровлю и, ступая своими обожженными лапами по черепице, скрылся на соседней крыше, примыкающего к таверне здания. Как только, фигура оборотня исчезла из вида, кровля таверны под крики зевак, рухнула внутрь здания, погребая под собой жертвенный камень и обгорелые трупы всех участников обряда жертвоприношения...
Мертвая зыбь
За малый грех не попрекай жестоко
и смертный суд не выноси до срока.
(Алишер Навои)
- Хочешь, я тебя вызволю отсюда? - проговорил посетитель каменной кельи, в которую определили Себастьяна до времени следствия и суда, когда за спиной гостя лязгнули запоры входной двери.
- Ты кто, таков будешь? - спросил узник посетителя, облизав разбитые, высохшие от жажды, губы.
- Я добропорядочный самаритянин, всеми уважаемый гражданин, правда, не этого города! – уклончиво пояснил гость, замирая посреди каменного мешка.
- Как ты, «уважаемый человек», меня отсюда вызволишь? – Себастьян с интересом стал разглядывать гостя.
- Это, уже не твоя забота, главное, прими моё предложение, дай клятву выполнить моё поручение и дело в шляпе! - ответил на вопрос охотника за головами посетитель.
- Что ты от меня потребуешь в обмен на свободу? – спросил Себастьян.
- Придётся вывалить за тебя приличную сумму денег, даже для меня, поэтому, служить мне будешь, и делать всё, что не попрошу!
- Что попросишь? – усмехнулся охотник за головами.
- Тебе, не всё ли равно, попрошу, что умеешь делать лучше всего и ничего более! - проговорил гость, подобрав с грязных камней камеры, полы богатого плаща и проведя рукой по-своему гладко выбритому горлу.
- Просьба просьбе рознь, а вдруг, не сдюжу, не оправдаю твоих ожиданий? – тихо произнёс Себастьян.
- Времени на раздумья, у тебя всё равно нет, в ближайшее время, тебя либо повесят, либо показательно расчленят в угоду плебсу этого проходного городишки, так что жду твоего ответа! Своё решение передашь тюремщику, что воду тебе носит, и никому больше не сболти, иначе тебе каюк! - проговорил гость, направив большой палец руки вниз.
- До палача и виселицы, ещё дожить надо! – невеселым голосом, полным сарказма, произнёс Себастьян, в ответ на щедрое предложение гостя.
- Ждать буду ответа твоего, два дня, затем, уехать мне надо, так что торопись! - закончил свою речь гость и постучал рукой в дверь каменного мешка.
Лязгнули запоры, дверь приоткрылась, и гость, шурша полами плаща, выскользнул в темноту тюремного коридора.
Так же лязгая, дверь встала на своё место, отсекая обитателя камеры, от такого же каменного и темного коридора подземной тюрьмы.
Звуки шагов нежданного гостя потонули где-то в извилистых коридорах мрачного подземелья, уступив место полнейшей гробовой тишине.
- Гораздо важнее прививать людям нравы и обычаи, чем давать им законы и суды! – нарушил тюремное безмолвие Себастьян, кутаясь от промозглого холода в остатки своей кожаной рубахи, что практически изорвали стражники, когда волокли его от горевшей таверны в сторону здания тюрьмы…
Полудрему, в которую впал узник, нарушил звук шагов, который, гулким эхом отражаясь от каменных стен тюремного коридора, долетел сквозь закрытую дверь до ушей Себастьяна.
Пришли по его душу, о чем свидетельствовал лязг дверных запоров, на двери его камеры.
Когда дверь отворилась, в лицо Себастьяна, ослепляя его глаза своим моргающим светом, уперся горящий светильник.
Двое стражников подхватили узника, за закованные в кандалы руки и потащили его тело к выходу.
Себастьян поднял голову и зажмурил глаза от яркого света, когда его, протащив мимо анфилады дверей и решеток открытых камер, приволокли к каменной лестнице, что вела свои ступени вверх.
Переступая своими босыми ногами по каменным, скользким от склизкого мха ступеням, Себастьян стал подниматься наверх, крепко зажатый с двух сторон стражниками.
- Пошевеливайся, проклятый душегуб! – зло прикрикнул на Себастьяна один из стражников, когда узник остановился на мгновение на одной из ступеней.
- Прекрасно сказано, что в споре двух сторон, суд обе стороны обязан выслушать! – сухим голосом произнёс Себастьян, выслушав тюремного стража.
- Перед господином следователем будешь изливать своё дерьмо, прямо ему в уши, а нам, нечего тут брехать, поганая собака! – выругался стражник в ответ, наподдав узнику кулаком в спину.
Себастьян, крякнув от неожиданности, продолжил движение по лестнице.
Миновав более светлый каменный коридор с множеством закрытых дверей, узник с конвоирами очутился около одной из них.
Угодливо постучав по двери костяшками пальцев, стражник прислушался.
- Вводите! – крикнул кто-то из-за двери, и осмелевший конвоир открыл дверь свободной рукой.
- Шевелись тварь! – второй стражник подтолкнул в спину узника, поторапливая Себастьяна.
- Ну что же вы, любезный, так грубо обращаетесь с подозреваемым?! – покачал головой, сидевший за столом служка с гусиным пером в руках.
- Так это же убийца, проклятый поджигатель! – стал оправдываться стражник, крепко держа узника за локоть руки.
- Он, пока что обвиняемый, а вину его, может признать только суд, мой дорогой стражник! – миролюбивым голосом произнес служка, указывая на место перед столом, с вмонтированным в каменный пол металлическим кольцом.
- Шевели ногами, подозреваемый! – второй стражник вытолкнул охотника за головами на центр камеры, а второй, перекинув конец цепи кандалов сквозь кольцо, прикрепил её конец к цепи, висевшей на другой руке.
