Хочу пожелать всем присутствующим найти себя в этой удивительной и гостеприимной стране, справиться со всеми трудностями на первом этапе и, конечно, всем желаю хорошего здоровья в наступающем году. А также хочу напомнить, что, если что-то понадобится, можете обращаться ко мне по любому вопросу.
После тоста все дружно принялись есть, пить водку с шампанским и громко разговаривать. Артем посидел с часок-полтора за компанию, поддержал беседы и, поздравив всех с наступившим, поднялся к себе наверх, разделся и лег спать. Как мы уже говорили ранее, он не любил шумных компаний и не проводил в них долгое время. Через некоторое время услышал внизу крики, возню и бой посуды. Выйдя на балкон, взглянув вниз, он увидел и услышал следующее:
— Так ты что, подлец, меня дерьмом считаешь? — басил недавно приехавший постоялец с первого.
— Сам ты подлец, кто ты есть такой? — отвечал ему оппонент.
Первый схватил стакан и метнул его в собеседника, угодив в грудь, после чего оба, свалив стол со всей оставшейся на нем посудой, рухнули вниз, отчаянно нанося друг другу удары. Их пытались разнять женщины, братья Стас и Игорь, но удалось это нескоро. Они с залитыми кровью рубашками и разбитыми носами были отправлены в свои комнаты. Праздник заканчивался, кое-где по городу были слышны запуски петард, хлопушек, ракет и бенгальских огней, но значительно меньше и тише, чем под Рождество. Наступил новый 1998 год.
Сразу после празднования Нового года Артем сходил в Регистро Цивиль, узнать насчет ДНИ. Ему сказали, что еще не готово и попросили зайти через два дня. Так каждые два дня он и ходил с утра узнавать. От отеля до Регистро было километра два, пешком для него это было несложно. Поток вновь приезжающих в Аргентину и в отель не спадал — как минимум несколько человек в неделю, — и у всех были свои истории.
Все они приезжали в силу каких-либо обстоятельств, то на национальной почве, то из-за экономической ситуации, то из-за угрозы насилия. У приехавшей семьи из Челябинска не было даже багажа — они имели с собой только ручную кладь. Это был муж с женой и ребенком лет двенадцати. Они по приезде целый день отсыпались, затем, когда женщина вышла приготовить что-то на кухне, она разговорилась с Артемом и пригласила его к ним в комнату, угостить вином, купленным внизу в магазине, и пообщаться.
Артем был хорошим собеседником, так как умел внимательно слушать и никогда не перебивал, умел понять и поддержать разговор и тему. У них, видно, что называется, накипело, и требовалось рассказать все кому-то, излить душу. Они поведали, что чудом спаслись, их там, в России, чуть не убили, преследовали бандиты и грозились учинить расправу над сыном. Вот они быстро все продали, что у них было, срочно оформили документы и теперь, почти без денег, без знания языка, оказались здесь, но они не унывают и надеются устроиться, найти работу и начать новую жизнь.
Артем со своей стороны рассказал им, как и где искать жилье и работу, где найти хорошего преподавателя языка, рассказал, что здесь, в Буэнос-Айресе, есть «русский дом» в районе Бажестер, там живут очень много людей с бывшего Союза и помогут с советом при необходимости. Также он им поведал, кто и как тут зарабатывает, сказал, что нужно быть в отеле начеку, поскольку много обману, и что на Александра особо не рассчитывать, так как он охотно помогает только тем, у кого деньги есть. Рассказал также, что он, как только получит ДНИ, сразу же уезжает в Мар-дель-Плату, город на побережье и там будет пробовать делать какой-то бизнес. Попробовали обменяться контактами, но мобильные тогда были редкостью, а адреса никакого Артем дать не мог, в общем, посидели, поговорили, на том и расстались, пожелав удачи друг другу.
На следующий день, 14 января 1998 года, Артем получил-таки долгожданный документ, маленькую книжечку бардового цвета с его фотографией в полупрофиль на синем фоне, с отпечатком его большого пальца, который при получении попросили поставить. Он назывался документ национальной идентификации, внизу была надпись: «Для иностранцев». Служащий пожал ему руку при выдачи документа и пожелал много удачи в Аргентине. Весь день Артем находился в приподнятом настроении, был бодр и полон решимости действовать.
«Наконец-то я могу действовать свободно, без ограничений, устраиваться на работу, открывать коммерцию, снимать жилье. В общем, все, у меня есть все права, кроме избирать и быть избранным, что мне и нужно. Все отлично», — рассуждал Артем.
Перед его мысленным взором открывались новые радужные горизонты. Немного было грустно, что он уезжает из уже обжитого и почти родного Буэнос-Айреса, в том числе и от Люсии, которая ему так понравилась, но он сказал себе так: «Стоп, чувак, даже не думай, это все несерьезно, ты здесь иммигрант без роду и племени, а она скоро дипломированным специалистом будет. Плюс она из адвокатской небедной семьи. На что ты можешь надеяться? Нам было хорошо вместе, но будущего нет, это очевидно, и вообще это все гормоны, поэтому забудь ее».
Легко сказать, но трудно сделать. Люсия из памяти не выходила, и он все еще собирался ей как-нибудь позвонить. Однако он понимал, что должен строить свою жизнь, поэтому на следующий день рано утром Артем встал и собрал свою огромную спортивную сумку. Присев на дорожку, по русскому обычаю, посидел с минуту в комнате, где он прожил три месяца. За время его пребывания отель стал даже каким-то родным. Потом спустился вниз, повесил ключ от номера возле комнаты Александра, там, где были специальные гвоздики для этого, и поехал городским автобусом на вокзал Ретиро, откуда шли маршруты по всей Южной Америке.
Артем бизнесмен. Принятие решения по отъезду
Когда Артем после службы в рядах советской армии прилетел из Самарканда,12 декабря 1989 года, был уже вечер и шел сильный снег. Аэропорт Домодедово был забит людьми, не протолкнуться. Его встречали родители, мама и папа. После обнимания и слез радости — отец сына не видел два года, а мама один, потому что приезжала его навещать — они сели в рейсовый автобус и поехали домой. Доро?гой мама рассказала, какие новости появились и что произошло, пока он отсутствовал. Некоторые были хорошие, некоторые печальные, в целом жизнь текла своим чередом.
Дома был накрыт стол в честь его приезда, и, несмотря на позднее время, они отпраздновали его возвращение домой, после чего он лег в постель и с непривычки долго не мог заснуть. Постель казалась слишком мягкой, а в комнате слишком тихо и никто не мешал спать. Он так отвык от всего этого, простого комфортного жилья, но со временем вошел в ритм. Папа ушел с завода, где он проработал четверть века, и устроился в малое предприятие, а мама работала преподавателем в школе-интернат, что был по другую сторону двора дома, где они жили, на Прибрежном проезде.
Артем, чтобы помочь семье и самому зарабатывать, недолго думая, чем заняться, почти сразу устроился на работу в местный портовый хладокомбинат, но не механиком по холодильным установкам, а водителем-экспедитором на грузовом автомобиле. Таким образом он решил получить опыт вождения, так как в армии ему ездить на автомобиле не пришлось, а до армии он был всего один месяц на практике на автокомбинате и ездил мало. При приеме на работу он, естественно, сказал, что ездил в армии все два года, то на грузовике, то на рафике. Поездив пару дней в качестве напарника, он получил свою первую машину — ЗИЛ-130, бортовой, цвета хаки. Машина выглядела и блестела как новенькая, но это была только видимость. Перед своим первым выездом Артем очень нервничал; начальник транспортного отдела Олег Николаевич с утра ему сказал:
— Иди, Артем, выписывай путевой лист и поезжай на пандус, грузись.
— Один? — переспросил Артем.
— Конечно один.
— Да я Москву еще не очень хорошо знаю, — промямлил Артем.
— Ничего, научишься. Раньше начнешь, быстрей выучишь. Все мы так начинали, я сам такой был, не бойся.
Первые несколько дней были для Артема сущим кошмаром. Мало того что Артем водить толком не умел и Москвы не знал, так еще и машина оказалась неисправна: у нее клинили тормоза. После отпускания тормоза и давления на педаль газа машина начинала прыгать. Плюс к этому пришлось возить мороженую рыбу в больших картонных коробках, в день по 7–12 адресам. Конечно, Москва не была в конце восьмидесятых так загружена транспортом, как сегодня, но все равно было очень непросто поначалу.
Постепенно Артем, день за днем, втянулся в эту работу и привык, ему было даже интересно. Он бывал в разных районах, где никогда раньше не был, общался с множеством людей. Товароведы в торговых точках, которые он посещал, его всегда ждали с нетерпением; каждый хотел, чтобы ему привезли товар в первую очередь. Его могли угостить чаем с кусочком торта или чем-то еще, а то и денежку дать за ранний привоз, немного, пару-тройку рублей, но все равно было приятно. Так работала советская торговая система.
Единственное, что для него оказалось некомфортным, это обстановка, хотя коллектив был хороший, люди профессионалы своего дела. Там работал даже парень, его звали Мируша, который с ним учился в школе, только годом старше. Его так звали потому, что фамилия была Мирушниченко. Дело было в том, что у водителей была привычка после смены распить бутылочку-другую и поболтать о том о сем, а так как Артем не пил, то ему там находиться было неудобно, и он всегда уходил вечером после работы домой, не задерживаясь. А коллектив думал, что Артем не свойский парень и их не уважает. Все вопросы с ремонтом автомобиля решались также за бутылку, да и уровень общения, несмотря на то, что были прекрасные мастера своего дела слесари и водители, оставлял желать лучшего.
В конце концов, после многочисленных ремонтов ЗИЛ встал как вкопанный на мосту через канал и его привезли на буксире в транспортный. При детальном осмотре на яме оказалось, что там разрушилось кольцо и заклинило поршень. Пришлось снимать двигатель и отправлять его на завод ЗИЛ, на капитальный ремонт, а Артему тем временем выдали каблучок ИЖ и направили в распоряжение отдела мелких доставок, а также заместителя генерального директора по снабжению.
Артем практически стал персональным водителем, доставлял с Очаковской продбазы деликатесы на Тверскую, в магазины «Океан» или икру в банках, в столовую Госплана или на Осенний бульвар, что в Крылатском, и так далее. А еще кроме этого он мог подхалтурить в свободное время, как говорили тогда водители, ударить по шляпам. Однако перспективы работы были не самые лучшие, и в целом его это не очень устраивало.
Со временем, через полгода, Артем сделал две вещи. Во-первых, он поступил на курсы в школу менеджеров, где-то в центре Москвы, по теме «Значение маркетинга в условиях рыночной экономики». Там преподавали учителя из МГИМО и «Высшей школы экономики». Курсы были двухмесячные, после чего выдали диплом на двух языках, русском и английском. Во-вторых, он пошел на индивидуальные курсы французского языка при Академии внешней торговли. Это для него был огромный прогресс, если учесть, как он в школе перебивался с двойки на тройку по английскому языку. Французский язык он хотел изучить, поскольку он ему очень нравился. Артем знал почти всю историю Франции и любил слушать песни Джо Дассена и Мирей Матьё, любил смотреть французские фильмы, исторические и комедии.
На курсы он ходил полгода, выучил язык очень хорошо, так как занимался каждый вечер по 3–5 часов, и никто его не заставлял, в отличие от школы, когда учиться он не хотел вообще. Он был уверен, что это ему пригодится, а также он услышал из рекламы, что Сергей Станкевич, депутат из Моссовета, будет набирать группу рабочей молодежи во Францию. Артем ездил к депутату в приемную и оставил там заявление, но ничего из этого, естественно, не вышло.
В перерывах Артем смотрел телевизор и видел, как выстраиваются огромные очереди к посольству США из желающих уехать, и при этом он думал примерно так: «Чего все эти ненормальные хотят уехать в Штаты, разве других стран в мире не существует, на одной свет клином сошелся, что ли?» После того как он понял полную бесперспективность работы на портовом хладокомбинате, он написал заявление по собственному и решил уйти в частный бизнес. Двое знакомых парней, на пару-тройку лет его постарше, открыли малое предприятие, торговый дом «Дизайн-проект», и пригласили его туда работать.
Для начала ему предложили проработать систему очистки котельных на теплоэлектростанциях — тема абсолютно новая и для него была интересная. Артем сходил в государственную библиотеку, прочитал соответствующую литературу, для того чтобы со специалистами разговаривать на понятном языке, и поехал общаться по предприятиям. В ходе общения выявился реальный спрос на услуги такого рода, но по решению руководства проект был заморожен из-за больших первоначальных вложений и окупаемости в долгосрочной перспективе.
Пока малое предприятие занималось обменом леса на машины с тольяттинского автозавода или цистерн с нефтью на торговое оборудование, для Артема открылась новая тема. После беседы с приятелем, который торговал в «Лужниках» сникерсами и марсами, Артем понял, что нужен не абстрактный, а реальный товар, и переговорил с руководством об открытии торгового отдела. Торговать решили мясоколбасной продукцией, так как у одного из сотрудников малого предприятия родственник работал на останкинском мясокомбинате, и можно было получить льготные условия сотрудничества. Артем сам прошелся по магазинам, собрал информацию и заказы, таким образом поняв, что товар в дефиците, что он нужен и пользуется спросом. Тогда желающих приобрести товар было очень много, а вот продукции, наоборот, не хватало.
После заключения договора с мясокомбинатом работа закипела. На нанятом в аренду грузовике с автокомбината он с напарником приезжал за продукцией рано утром, часов в пять, далее шла борьба за нужный ассортимент в требуемом количестве, товар доставался буквально с боем. За дополнительную оплату товароведу, который распределял его, удавалось получить почти все, что требовалось. После этого оставалось его развести по торговым точкам в Москве или Подмосковье. Самому Артему нравилось ездить в Истру и Голицыно. Торговые точки расплачивались в основном по безналичному расчету, но были и такие, которые платили наличкой.
Дело шло хорошо и стремительно развивалось. Через некоторое время на отдел Артема уже купили два УАЗа «таблетки», для более оперативной доставки продукции. Малое предприятие развивалось, и появилось уже несколько разных отделов, занимающихся торговлей одеждой и обувью, а также хлебобулочных изделий и конфет, все вроде бы предвещало радужную перспективу, а главное, платили во много раз выше того, что он зарабатывал водителем на портовом хладокомбинате.
Но однажды руководство решило сменить тему и заняться секонд-хендом, в основном мехами, дубленками и верхней зимней одеждой, для этого они взяли крупный кредит в банке. Приехал какой-то француз, были долгие переговоры, в итоге все остались довольны. Когда же через пару недель пришел груз, началось с того, что разгружать его пришлось ночью, так как простой фуры оплачивался в валюте. Было подготовлено помещение для складирования в бомбоубежище одной из московских школ, разгружать товар там было крайне неудобно.
После тоста все дружно принялись есть, пить водку с шампанским и громко разговаривать. Артем посидел с часок-полтора за компанию, поддержал беседы и, поздравив всех с наступившим, поднялся к себе наверх, разделся и лег спать. Как мы уже говорили ранее, он не любил шумных компаний и не проводил в них долгое время. Через некоторое время услышал внизу крики, возню и бой посуды. Выйдя на балкон, взглянув вниз, он увидел и услышал следующее:
— Так ты что, подлец, меня дерьмом считаешь? — басил недавно приехавший постоялец с первого.
— Сам ты подлец, кто ты есть такой? — отвечал ему оппонент.
Первый схватил стакан и метнул его в собеседника, угодив в грудь, после чего оба, свалив стол со всей оставшейся на нем посудой, рухнули вниз, отчаянно нанося друг другу удары. Их пытались разнять женщины, братья Стас и Игорь, но удалось это нескоро. Они с залитыми кровью рубашками и разбитыми носами были отправлены в свои комнаты. Праздник заканчивался, кое-где по городу были слышны запуски петард, хлопушек, ракет и бенгальских огней, но значительно меньше и тише, чем под Рождество. Наступил новый 1998 год.
Сразу после празднования Нового года Артем сходил в Регистро Цивиль, узнать насчет ДНИ. Ему сказали, что еще не готово и попросили зайти через два дня. Так каждые два дня он и ходил с утра узнавать. От отеля до Регистро было километра два, пешком для него это было несложно. Поток вновь приезжающих в Аргентину и в отель не спадал — как минимум несколько человек в неделю, — и у всех были свои истории.
Все они приезжали в силу каких-либо обстоятельств, то на национальной почве, то из-за экономической ситуации, то из-за угрозы насилия. У приехавшей семьи из Челябинска не было даже багажа — они имели с собой только ручную кладь. Это был муж с женой и ребенком лет двенадцати. Они по приезде целый день отсыпались, затем, когда женщина вышла приготовить что-то на кухне, она разговорилась с Артемом и пригласила его к ним в комнату, угостить вином, купленным внизу в магазине, и пообщаться.
Артем был хорошим собеседником, так как умел внимательно слушать и никогда не перебивал, умел понять и поддержать разговор и тему. У них, видно, что называется, накипело, и требовалось рассказать все кому-то, излить душу. Они поведали, что чудом спаслись, их там, в России, чуть не убили, преследовали бандиты и грозились учинить расправу над сыном. Вот они быстро все продали, что у них было, срочно оформили документы и теперь, почти без денег, без знания языка, оказались здесь, но они не унывают и надеются устроиться, найти работу и начать новую жизнь.
Артем со своей стороны рассказал им, как и где искать жилье и работу, где найти хорошего преподавателя языка, рассказал, что здесь, в Буэнос-Айресе, есть «русский дом» в районе Бажестер, там живут очень много людей с бывшего Союза и помогут с советом при необходимости. Также он им поведал, кто и как тут зарабатывает, сказал, что нужно быть в отеле начеку, поскольку много обману, и что на Александра особо не рассчитывать, так как он охотно помогает только тем, у кого деньги есть. Рассказал также, что он, как только получит ДНИ, сразу же уезжает в Мар-дель-Плату, город на побережье и там будет пробовать делать какой-то бизнес. Попробовали обменяться контактами, но мобильные тогда были редкостью, а адреса никакого Артем дать не мог, в общем, посидели, поговорили, на том и расстались, пожелав удачи друг другу.
На следующий день, 14 января 1998 года, Артем получил-таки долгожданный документ, маленькую книжечку бардового цвета с его фотографией в полупрофиль на синем фоне, с отпечатком его большого пальца, который при получении попросили поставить. Он назывался документ национальной идентификации, внизу была надпись: «Для иностранцев». Служащий пожал ему руку при выдачи документа и пожелал много удачи в Аргентине. Весь день Артем находился в приподнятом настроении, был бодр и полон решимости действовать.
«Наконец-то я могу действовать свободно, без ограничений, устраиваться на работу, открывать коммерцию, снимать жилье. В общем, все, у меня есть все права, кроме избирать и быть избранным, что мне и нужно. Все отлично», — рассуждал Артем.
Перед его мысленным взором открывались новые радужные горизонты. Немного было грустно, что он уезжает из уже обжитого и почти родного Буэнос-Айреса, в том числе и от Люсии, которая ему так понравилась, но он сказал себе так: «Стоп, чувак, даже не думай, это все несерьезно, ты здесь иммигрант без роду и племени, а она скоро дипломированным специалистом будет. Плюс она из адвокатской небедной семьи. На что ты можешь надеяться? Нам было хорошо вместе, но будущего нет, это очевидно, и вообще это все гормоны, поэтому забудь ее».
Легко сказать, но трудно сделать. Люсия из памяти не выходила, и он все еще собирался ей как-нибудь позвонить. Однако он понимал, что должен строить свою жизнь, поэтому на следующий день рано утром Артем встал и собрал свою огромную спортивную сумку. Присев на дорожку, по русскому обычаю, посидел с минуту в комнате, где он прожил три месяца. За время его пребывания отель стал даже каким-то родным. Потом спустился вниз, повесил ключ от номера возле комнаты Александра, там, где были специальные гвоздики для этого, и поехал городским автобусом на вокзал Ретиро, откуда шли маршруты по всей Южной Америке.
Глава ХII
Артем бизнесмен. Принятие решения по отъезду
Когда Артем после службы в рядах советской армии прилетел из Самарканда,12 декабря 1989 года, был уже вечер и шел сильный снег. Аэропорт Домодедово был забит людьми, не протолкнуться. Его встречали родители, мама и папа. После обнимания и слез радости — отец сына не видел два года, а мама один, потому что приезжала его навещать — они сели в рейсовый автобус и поехали домой. Доро?гой мама рассказала, какие новости появились и что произошло, пока он отсутствовал. Некоторые были хорошие, некоторые печальные, в целом жизнь текла своим чередом.
Дома был накрыт стол в честь его приезда, и, несмотря на позднее время, они отпраздновали его возвращение домой, после чего он лег в постель и с непривычки долго не мог заснуть. Постель казалась слишком мягкой, а в комнате слишком тихо и никто не мешал спать. Он так отвык от всего этого, простого комфортного жилья, но со временем вошел в ритм. Папа ушел с завода, где он проработал четверть века, и устроился в малое предприятие, а мама работала преподавателем в школе-интернат, что был по другую сторону двора дома, где они жили, на Прибрежном проезде.
Артем, чтобы помочь семье и самому зарабатывать, недолго думая, чем заняться, почти сразу устроился на работу в местный портовый хладокомбинат, но не механиком по холодильным установкам, а водителем-экспедитором на грузовом автомобиле. Таким образом он решил получить опыт вождения, так как в армии ему ездить на автомобиле не пришлось, а до армии он был всего один месяц на практике на автокомбинате и ездил мало. При приеме на работу он, естественно, сказал, что ездил в армии все два года, то на грузовике, то на рафике. Поездив пару дней в качестве напарника, он получил свою первую машину — ЗИЛ-130, бортовой, цвета хаки. Машина выглядела и блестела как новенькая, но это была только видимость. Перед своим первым выездом Артем очень нервничал; начальник транспортного отдела Олег Николаевич с утра ему сказал:
— Иди, Артем, выписывай путевой лист и поезжай на пандус, грузись.
— Один? — переспросил Артем.
— Конечно один.
— Да я Москву еще не очень хорошо знаю, — промямлил Артем.
— Ничего, научишься. Раньше начнешь, быстрей выучишь. Все мы так начинали, я сам такой был, не бойся.
Первые несколько дней были для Артема сущим кошмаром. Мало того что Артем водить толком не умел и Москвы не знал, так еще и машина оказалась неисправна: у нее клинили тормоза. После отпускания тормоза и давления на педаль газа машина начинала прыгать. Плюс к этому пришлось возить мороженую рыбу в больших картонных коробках, в день по 7–12 адресам. Конечно, Москва не была в конце восьмидесятых так загружена транспортом, как сегодня, но все равно было очень непросто поначалу.
Постепенно Артем, день за днем, втянулся в эту работу и привык, ему было даже интересно. Он бывал в разных районах, где никогда раньше не был, общался с множеством людей. Товароведы в торговых точках, которые он посещал, его всегда ждали с нетерпением; каждый хотел, чтобы ему привезли товар в первую очередь. Его могли угостить чаем с кусочком торта или чем-то еще, а то и денежку дать за ранний привоз, немного, пару-тройку рублей, но все равно было приятно. Так работала советская торговая система.
Единственное, что для него оказалось некомфортным, это обстановка, хотя коллектив был хороший, люди профессионалы своего дела. Там работал даже парень, его звали Мируша, который с ним учился в школе, только годом старше. Его так звали потому, что фамилия была Мирушниченко. Дело было в том, что у водителей была привычка после смены распить бутылочку-другую и поболтать о том о сем, а так как Артем не пил, то ему там находиться было неудобно, и он всегда уходил вечером после работы домой, не задерживаясь. А коллектив думал, что Артем не свойский парень и их не уважает. Все вопросы с ремонтом автомобиля решались также за бутылку, да и уровень общения, несмотря на то, что были прекрасные мастера своего дела слесари и водители, оставлял желать лучшего.
В конце концов, после многочисленных ремонтов ЗИЛ встал как вкопанный на мосту через канал и его привезли на буксире в транспортный. При детальном осмотре на яме оказалось, что там разрушилось кольцо и заклинило поршень. Пришлось снимать двигатель и отправлять его на завод ЗИЛ, на капитальный ремонт, а Артему тем временем выдали каблучок ИЖ и направили в распоряжение отдела мелких доставок, а также заместителя генерального директора по снабжению.
Артем практически стал персональным водителем, доставлял с Очаковской продбазы деликатесы на Тверскую, в магазины «Океан» или икру в банках, в столовую Госплана или на Осенний бульвар, что в Крылатском, и так далее. А еще кроме этого он мог подхалтурить в свободное время, как говорили тогда водители, ударить по шляпам. Однако перспективы работы были не самые лучшие, и в целом его это не очень устраивало.
Со временем, через полгода, Артем сделал две вещи. Во-первых, он поступил на курсы в школу менеджеров, где-то в центре Москвы, по теме «Значение маркетинга в условиях рыночной экономики». Там преподавали учителя из МГИМО и «Высшей школы экономики». Курсы были двухмесячные, после чего выдали диплом на двух языках, русском и английском. Во-вторых, он пошел на индивидуальные курсы французского языка при Академии внешней торговли. Это для него был огромный прогресс, если учесть, как он в школе перебивался с двойки на тройку по английскому языку. Французский язык он хотел изучить, поскольку он ему очень нравился. Артем знал почти всю историю Франции и любил слушать песни Джо Дассена и Мирей Матьё, любил смотреть французские фильмы, исторические и комедии.
На курсы он ходил полгода, выучил язык очень хорошо, так как занимался каждый вечер по 3–5 часов, и никто его не заставлял, в отличие от школы, когда учиться он не хотел вообще. Он был уверен, что это ему пригодится, а также он услышал из рекламы, что Сергей Станкевич, депутат из Моссовета, будет набирать группу рабочей молодежи во Францию. Артем ездил к депутату в приемную и оставил там заявление, но ничего из этого, естественно, не вышло.
В перерывах Артем смотрел телевизор и видел, как выстраиваются огромные очереди к посольству США из желающих уехать, и при этом он думал примерно так: «Чего все эти ненормальные хотят уехать в Штаты, разве других стран в мире не существует, на одной свет клином сошелся, что ли?» После того как он понял полную бесперспективность работы на портовом хладокомбинате, он написал заявление по собственному и решил уйти в частный бизнес. Двое знакомых парней, на пару-тройку лет его постарше, открыли малое предприятие, торговый дом «Дизайн-проект», и пригласили его туда работать.
Для начала ему предложили проработать систему очистки котельных на теплоэлектростанциях — тема абсолютно новая и для него была интересная. Артем сходил в государственную библиотеку, прочитал соответствующую литературу, для того чтобы со специалистами разговаривать на понятном языке, и поехал общаться по предприятиям. В ходе общения выявился реальный спрос на услуги такого рода, но по решению руководства проект был заморожен из-за больших первоначальных вложений и окупаемости в долгосрочной перспективе.
Пока малое предприятие занималось обменом леса на машины с тольяттинского автозавода или цистерн с нефтью на торговое оборудование, для Артема открылась новая тема. После беседы с приятелем, который торговал в «Лужниках» сникерсами и марсами, Артем понял, что нужен не абстрактный, а реальный товар, и переговорил с руководством об открытии торгового отдела. Торговать решили мясоколбасной продукцией, так как у одного из сотрудников малого предприятия родственник работал на останкинском мясокомбинате, и можно было получить льготные условия сотрудничества. Артем сам прошелся по магазинам, собрал информацию и заказы, таким образом поняв, что товар в дефиците, что он нужен и пользуется спросом. Тогда желающих приобрести товар было очень много, а вот продукции, наоборот, не хватало.
После заключения договора с мясокомбинатом работа закипела. На нанятом в аренду грузовике с автокомбината он с напарником приезжал за продукцией рано утром, часов в пять, далее шла борьба за нужный ассортимент в требуемом количестве, товар доставался буквально с боем. За дополнительную оплату товароведу, который распределял его, удавалось получить почти все, что требовалось. После этого оставалось его развести по торговым точкам в Москве или Подмосковье. Самому Артему нравилось ездить в Истру и Голицыно. Торговые точки расплачивались в основном по безналичному расчету, но были и такие, которые платили наличкой.
Дело шло хорошо и стремительно развивалось. Через некоторое время на отдел Артема уже купили два УАЗа «таблетки», для более оперативной доставки продукции. Малое предприятие развивалось, и появилось уже несколько разных отделов, занимающихся торговлей одеждой и обувью, а также хлебобулочных изделий и конфет, все вроде бы предвещало радужную перспективу, а главное, платили во много раз выше того, что он зарабатывал водителем на портовом хладокомбинате.
Но однажды руководство решило сменить тему и заняться секонд-хендом, в основном мехами, дубленками и верхней зимней одеждой, для этого они взяли крупный кредит в банке. Приехал какой-то француз, были долгие переговоры, в итоге все остались довольны. Когда же через пару недель пришел груз, началось с того, что разгружать его пришлось ночью, так как простой фуры оплачивался в валюте. Было подготовлено помещение для складирования в бомбоубежище одной из московских школ, разгружать товар там было крайне неудобно.
