- Вот же мерзость! – ведьма с невыразимым отвращением сплюнула в костёр. – Что будем делать с этой жертвой целибата? Оставлять его здесь нельзя, сгорит или обожжётся уж точно. Жалко, человек всё-таки, хоть и…
- Давай его оттащим в сторону, - согласился Гудини. – Мне его тоже жалко.
- Тащи сам. Неужели тебе в таком простом деле понадобится помощь слабой женщины?
Грязно ругаясь, маг подхватил монаха под мышки и оттащил в сторону. Брат Бацеолус не был очень тяжёлым, но и Гудини огромной силой вовсе не обладал.
- Как думаешь, Захария, все монахи так развлекаются? Ну, я имею в виду, кроме тех, которые слишком старые, или у них болезнь по этой части.
- Гудини, мы находимся посредине неимоверно вонючего болота…
- Это не болото так воняет, хотя болотные испарения тоже дурно пахнут. Вонь идёт от нашего отхожего места, которое сэр Брайан устроил с подветренной стороны, но ветер, как назло, сменился на противоположный.
- Надо же! Это что же они ели, что исторгнутое ими содержимое источает такую вонь? Впрочем, это неважно. Так вот, мы на болоте, с которого последнее время никто живым не возвращался. Вокруг шныряют какие-то твари, если судить по горящим в темноте глазам вокруг. Вряд ли это зайцы или овцы, согласен? Скорее всего, до утра мы не доживём. И при этом тебя больше всего интересует, все ли монахи, достаточно здоровые для того, чтобы ласкать себя, потакают себе в этой невинной слабости? – ведьма была изрядно изумлена.
- Просто интересно. А если постоянно думать о предстоящей смерти, недолго и умом тронуться.
- Может, ты и прав. Ну, раз тебе интересна интимная жизнь монахов, могу кое-что на эту тему рассказать. Историю из своей жизни. Однажды, спасаясь от погони, я попросила убежища в монастыре францисканцев…
История, которую рассказывала ведьма, была невыносимо скучна, обременена массой совершенно ненужных подробностей и, по мнению Гудини, не имела ни малейшего отношения к тому специфическому вопросу, который его мимолётно заинтересовал. Маг несколько раз попытался прервать этот нудный рассказ, но ему это не удалось. Захария, не обращая внимания на потуги мага, продолжала описывать в мельчайших подробностях своё пребывание в монастыре ордена святого Франциска, и Гудини вынужден был смириться и покорно слушать это совершенно ему неинтересное повествование. Веки его тяжелели, несколько раз он тряс головой, прогоняя одолевающую его дремоту, но, в конце концов, неизбежное произошло, и маг погрузился в глубокий сон.
Стражник-часовой, увидев, что его напарник заснул, направился к нему с целью разбудить, но ведьма его остановила.
- Зачем его будить? От него всё равно ни малейшего толку нет. Лучше поговори со мной, - попросила она.
- Нас должно быть двое на случай нападения, - неуверенно возразил стражник.
- Нас и так двое. Или ты думаешь, что в схватке я чем-то хуже него?
- Он должен вовремя разбудить следующую смену.
- Я и это могу сделать. К тому же, если ты не забыл, я как раз и вхожу в следующую смену. Как видишь, твой командир не считает, что я чем-то этому парню уступаю. Ладно, давай знакомиться. Меня здесь называют Захария. А как обращаться к тебе?
- Я ещё не совсем сошёл с ума, чтобы назвать чёрной ведьме своё имя! – воскликнул стражник. – Зная имя, ведьма или маг могут заколдовать.
- Какие глупости! Знание имени не даёт ничего для заклинаний. Но даже если бы давало, зачем мне тебя заколдовывать? К тому же я знаю имя сэра Брайана, он его не скрывает, значит, по-твоему, я могу его заколдовать, и тогда легко узнаю у него имена всех остальных. Я просто хочу как-то к тебе обращаться. Назови любое имя, можно ненастоящее, и я так и буду к тебе обращаться.
- Я тебе имени не назову. Ни настоящего, ни выдуманного. Называй меня, как хочешь. Или, ещё лучше, никак не называй.
- Хорошо, не буду тебя называть. Это неудобно, но возможно. Так вот, скажи мне такую вещь. Правда ли, что трое стражников из отряда сбежали?
- Двое дезертировали, один убит командиром. Попытался нашего рыцаря ограбить. Только он дурак. У сэра Брайана и денег-то не было.
- Они это сделали, потому что боялись ехать на болото?
- Конечно, боялись. Кто же не боится? Все знают, на Гибельном болоте ждёт верная смерть. Одно дело риск, стражники всегда могут погибнуть, такая уж у нас служба, и совсем другое, когда нас на убой отправляют, без единого шанса выжить.
- Трое умирать не захотели, хотя один из них всё равно погиб, а остальные семеро что? Ну, те, которые не сбежали. Ты, например. Почему ты пошёл на верную смерть?
- Не твоё дело, ведьма. Да тебе этого и не понять!
- Я всё-таки попробую. Думаю, потому, что ты сильнее боишься наказания за дезертирство, чем чудовища, которое здесь обитает.
- Тебе-то какая разница?
- Понимаешь, с тех пор, как сбежали те двое, кое-что изменилось.
- Что именно изменилось?
- Они не могут вернуться домой. Ваш хозяин их повесит.
- Да, барон предателей не пощадит, - подтвердил стражник.
- Вот видишь! Ну, а если мы с тобой сбежим сейчас, всё будет совсем по-другому.
- Это ещё почему?
- Потому, что барон не узнает о твоём предательстве. Разве что ему служит маг, умеющий читать мысли. Тогда мой план никуда не годится.
- Барон не держит на службе магов. Вообще никаких.
- Тогда слушай мой план. Ты же понимаешь, что отряд с болота не вернётся…
- Как это можно не понять? – удивился стражник. – У сэра Арчибальда отряд был побольше, да и, если говорить честно, бойцы получше. И сам он не чета нашему сэру Брайану. Если тот отряд полностью погиб, то тут что говорить о нашем?
- Вот! Отряд весь погибнет. Спасёмся только мы с тобой. И ты сможешь рассказать барону любую историю, её некому будет опровергнуть. Ведь все остальные будут уже покойниками. Но это дело для одного, потому что если спасутся двое, то барон допросит обоих по отдельности…
- Барон сам не допрашивает, на это у него есть палач.
- Неважно, кто именно допросит. Главное, что истории которые расскажут эти двое спасшихся, должны совпадать. Иначе барон не поверит и обоих повесит.
- Точно! Дело за малым. Как отсюда спастись?
- Это как раз несложно. Ехали мы сюда пару часов, не больше. Причём кони шли медленным шагом. Значит, если пустим коней рысью, доберёмся через полчаса самое позднее. Луна светит ярко, дорога отлично видна.
- А про чудовище ты забыла? Или даже про нескольких чудовищ, если верить этому магу, похожему на сарацина!
- Тут вот какое дело. Эти чудовища – порождение Преисподней, - начала вдохновенно врать ведьма. – А раз так, до полуночи они действовать не будут. Ты разве не слышал, что нечистая сила действует с полуночи до первых петухов?
- Слышал, но это бабушкины сказки.
- В сказках не всё выдумка. Так вот, в полночь мы с тобой это болото уже давно покинем. Я говорила, что спастись может только один, но я не в счёт – я не служу вашему барону, он меня не видел и никогда не увидит. Я просто исчезну. Не было ведьмы Захарии, и не стало. Кто заметит?
- Заманчиво звучит, - признал стражник.
- Нет, увы, ничего не выйдет, - расстроилась ведьма. – Видишь ли, когда мы выберемся, я смогу из тебя деньги тянуть. Французы это называют словом «шантаж». Вроде как если не заплатишь, я всё расскажу барону, и он тебя повесит.
- Я так думаю, лучше жить, и из тебя будут тянуть деньги, чем не жить вообще.
- Ты прав, конечно, - согласилась ведьма. – Только если ты меня прикончишь, когда мы с болота выберемся, ты и жив останешься, и платить тебе никому не придётся. Я слабая женщина и не смогу помешать воину меня убить. Нет, я в этом деле не участвую!
- Странная ты, Захария, - удивился стражник. – Сама предложила, сама и отказываешься. Не понимаю я тебя.
- Жить я хочу! Что тут непонятного? А получается, никак мне выжить невозможно. Ладно, положусь на защиту Сатаны, покровителя своего. Мне скоро заступать на охрану лагеря, я посплю немного. Разбуди этого недомага, своего напарника.
Ведьма как-то уж очень внезапно легла и сразу же заснула. Стражник задумался, что же ему делать. Если она сказала правду, и до полуночи чудовища ни на кого нападать не станут, у него действительно хватит времени удрать с болота. Ну, а если нет, он и так, и этак погибнет. Он поискал ошибки в своих рассуждениях, и не сумел найти таковых. Следует отметить, что логическое мышление не было сильной стороной стражников барона Герсби, как, впрочем, и вообще большинства стражников.
Приняв решение, часовой подошёл к лошадям и с завистью посмотрел на Сарацина. Этот конь, несомненно, был здесь лучшим. Но именно его стражник взять не мог. Говорили, что Сарацин не подпускал к себе никого, кроме хозяина, но это сейчас не имело особого значения. Главным было то, что это рыцарский конь, и управляют им иначе, чем большинством лошадей. У рыцаря руки почти всегда заняты оружием, и потому своим конём он управляет коленями. Стражник так не умел, потому с сожалением выбрал себе другого коня.
Отвязав его и взобравшись в седло, стражник выскочил на дорогу и направил коня прочь с болота. Луна отлично освещала ему путь, взведенный арбалет и меч в ножнах обеспечивали ему некоторую иллюзию безопасности.
Как только стемнело, вблизи лагеря, сливаясь с ночной тьмой, скрытно появились три существа, из числа тех, кого люди называют чудовищами. Их внешность по человеческим меркам в самом деле была чудовищной, но им это никоим образом не мешало. Они выжидали момента, удобного для внезапного нападения, и были уверены, что такой момент им рано или поздно подвернётся.
Сейчас нападать было ещё рано, слишком многие не спали. Взад-вперёд ходил стражник с арбалетом, судя по всему, часовой, у костра сидели двое монахов, а вскоре к ним присоединилась женщина, тоже почему-то одетая в мужскую монашескую рясу. Эта женщина показалась всем трём чудовищам неуловимо знакомой, но никто из них так и не смог вспомнить, кого именно она им напоминает.
Двое вопросительно смотрели на вожака, и тот отрицательно качнул головой, мол, нет, ещё не время. Монахи, конечно, неопасны, но это явно не настоящие монахи. На женщине точно одежда с чужого плеча, значит, скорее всего, на остальных тоже. А раз они не стражники и не монахи, то это наверняка маги, причём с мощными боевыми силами, иначе зачем бы их потащили на болото?
Вскоре заснул один из переодетых магов, затем второй. Женщина некоторое время говорила со стражником, после чего тоже легла спать. Единственным бодрствующим в лагере остался часовой, если обезвредить его, можно будет тихо покончить со спящими. Вожак крадучись двинулся к стражнику, но тот зачем-то направился к лошадям. Нападать на него там было нельзя. Перепуганные животные будут оглушительно ржать и поднимут на ноги весь отряд, а у стражников взведённые арбалеты, мечи и кинжалы. В такой массовой потасовке жертвы среди напавших неизбежны, один только арбалетный залп в упор это гарантирует, а потери абсолютно недопустимы. Лучше подождать, пока часовой отойдёт от лошадей подальше.
Но часовой даже и не подумал отходить от них. Вместо этого он влез в седло и поскакал прочь от лагеря. Проделал он это настолько быстро, что чудовища не успели своевременно отреагировать. Нужно было срочно принимать решение, преследовать беглеца или нет. Ничем бегство одного стражника не вредило задаче, стоящей перед стаей, а именно – сделать так, чтобы люди на болото не ходили. Сбежавший стражник всего лишь добавил бы несколько жутких историй о болотных чудовищах, им же и выдуманных, только усилив этим страх людей перед Гибельным болотом.
Но вожак стал вожаком исключительно благодаря размерам и силе, а в избытке ума его не обвинил бы даже злейший враг. Потому он решил не отступать от первоначального плана – никто из этих людей выжить не должен. Он дал команду одному из чудовищ, самому мелкому, и оно помчалось вслед за беглецом. Сказать он не мог, строение их тел не позволяло членораздельно говорить, но уже очень давно они выработали весьма неплохой язык жестов. Разумеется, этот язык придумал не вожак.
Пока их товарищ разбирался с беглым стражником, вожак решил, что раз теперь в лагере все спят, грех этим не воспользоваться. Присмотревшись, он увидел на шее одного из спящих монахов чётки, а на затылке – тонзуру. Скорее всего, это настоящий монах. А вот остальные двое – наверняка нет. Снова жестами вожак дал понять, что мужчиной, который, конечно же, был более опасен, он займётся лично, а его товарищу надлежит прикончить ведьму. Оскалив страшные клыки и выпустив ужасные когти, чудовища ринулись каждое на свою жертву.
Гудини спал, сидя возле костра на небольшом бревне. Несмотря на молодость, маг имел огромный опыт по части различных неприятностей, причём гадости ему частенько делали во время сна, так что сон у него был очень чутким. Иногда это помогало. Сейчас Гудини во сне услышал звук, которого здесь не должно было быть, и мгновенно проснулся. Снова-таки исходя из жизненного опыта, он продолжал делать вид, что спит, а сам, приоткрыв веки, осторожно осмотрелся.
Звук, показавшийся ему подозрительным, он определил сразу. Это были быстрые лошадиные шаги по топкой дороге. Часового, его напарника, нигде видно не было. Гудини сопоставил одно с другим и правильно понял, куда же этот тип подевался. Лагерь больше не охраняется, и если кто-то намерен напасть, то именно сейчас для этого самое подходящее время.
Словно услышав его мысли и согласившись с ними, появилась огромная и на редкость уродливая тварь, чем-то внешне напоминающая волка. Чудовище бесшумно мчалось к неподвижно сидящему Гудини, и у того не возникло сомнений, что намерения у адской твари исключительно враждебные. Оружия маг не имел, поскольку так и не научился толком им пользоваться, а вступать в рукопашную схватку с таким противником он справедливо счёл извращённой формой самоубийства. Но Гудини уже приходилось драться с теми, кто намного его больше и сильнее, так что ситуация была вполне привычной.
Чудовище прыгнуло, выпустив когти, чем немного удивило мага, ведь волки когтями для нападения не пользуются. Впрочем, ему было не до научных изысканий в сфере зоологии. Как только зверь поднялся в прыжке, Гудини с места сделал кувырок. Любой артист должен хоть немного владеть акробатикой, а иногда это помогает и за пределами сцены.
Чудовище приземлилось на бревно, где только что сидел маг, и пыталось удержать равновесие, поскольку дальше был костёр, а зверю попадать туда отнюдь не хотелось. Но не всегда наши желания учитываются. Гудини, уже стоящий на ногах и, в отличие от своего противника, проблем с равновесием не имеющий, изо всех своих небольших сил выдал в задницу зверю достаточно увесистый пинок, который и отправил того прямиком в огонь. Шерсть вспыхнула, чудовище издало крик боли и напрочь утратило всю свою агрессивность. Вызывающий суеверный ужас горящий зверь пронёсся по лагерю и, не переставая жутко вопить, умчался в темноту, где он, естественно, был превосходно виден. Впрочем, живой факел быстро погас, и одновременно с этим прекратился вопль.
- У нас, артистов, иногда говорят «сгорел на работе», - сообщил Гудини проснувшемуся сэру Брайану. – По-моему, это именно тот случай.
- Как тебе это удалось? – поинтересовался изрядно удивлённый рыцарь. – Да если бы меня спросили, кто из вас победит, я бы назвал совсем не тебя!
- Давай его оттащим в сторону, - согласился Гудини. – Мне его тоже жалко.
- Тащи сам. Неужели тебе в таком простом деле понадобится помощь слабой женщины?
Грязно ругаясь, маг подхватил монаха под мышки и оттащил в сторону. Брат Бацеолус не был очень тяжёлым, но и Гудини огромной силой вовсе не обладал.
- Как думаешь, Захария, все монахи так развлекаются? Ну, я имею в виду, кроме тех, которые слишком старые, или у них болезнь по этой части.
- Гудини, мы находимся посредине неимоверно вонючего болота…
- Это не болото так воняет, хотя болотные испарения тоже дурно пахнут. Вонь идёт от нашего отхожего места, которое сэр Брайан устроил с подветренной стороны, но ветер, как назло, сменился на противоположный.
- Надо же! Это что же они ели, что исторгнутое ими содержимое источает такую вонь? Впрочем, это неважно. Так вот, мы на болоте, с которого последнее время никто живым не возвращался. Вокруг шныряют какие-то твари, если судить по горящим в темноте глазам вокруг. Вряд ли это зайцы или овцы, согласен? Скорее всего, до утра мы не доживём. И при этом тебя больше всего интересует, все ли монахи, достаточно здоровые для того, чтобы ласкать себя, потакают себе в этой невинной слабости? – ведьма была изрядно изумлена.
- Просто интересно. А если постоянно думать о предстоящей смерти, недолго и умом тронуться.
- Может, ты и прав. Ну, раз тебе интересна интимная жизнь монахов, могу кое-что на эту тему рассказать. Историю из своей жизни. Однажды, спасаясь от погони, я попросила убежища в монастыре францисканцев…
История, которую рассказывала ведьма, была невыносимо скучна, обременена массой совершенно ненужных подробностей и, по мнению Гудини, не имела ни малейшего отношения к тому специфическому вопросу, который его мимолётно заинтересовал. Маг несколько раз попытался прервать этот нудный рассказ, но ему это не удалось. Захария, не обращая внимания на потуги мага, продолжала описывать в мельчайших подробностях своё пребывание в монастыре ордена святого Франциска, и Гудини вынужден был смириться и покорно слушать это совершенно ему неинтересное повествование. Веки его тяжелели, несколько раз он тряс головой, прогоняя одолевающую его дремоту, но, в конце концов, неизбежное произошло, и маг погрузился в глубокий сон.
Стражник-часовой, увидев, что его напарник заснул, направился к нему с целью разбудить, но ведьма его остановила.
- Зачем его будить? От него всё равно ни малейшего толку нет. Лучше поговори со мной, - попросила она.
- Нас должно быть двое на случай нападения, - неуверенно возразил стражник.
- Нас и так двое. Или ты думаешь, что в схватке я чем-то хуже него?
- Он должен вовремя разбудить следующую смену.
- Я и это могу сделать. К тому же, если ты не забыл, я как раз и вхожу в следующую смену. Как видишь, твой командир не считает, что я чем-то этому парню уступаю. Ладно, давай знакомиться. Меня здесь называют Захария. А как обращаться к тебе?
- Я ещё не совсем сошёл с ума, чтобы назвать чёрной ведьме своё имя! – воскликнул стражник. – Зная имя, ведьма или маг могут заколдовать.
- Какие глупости! Знание имени не даёт ничего для заклинаний. Но даже если бы давало, зачем мне тебя заколдовывать? К тому же я знаю имя сэра Брайана, он его не скрывает, значит, по-твоему, я могу его заколдовать, и тогда легко узнаю у него имена всех остальных. Я просто хочу как-то к тебе обращаться. Назови любое имя, можно ненастоящее, и я так и буду к тебе обращаться.
- Я тебе имени не назову. Ни настоящего, ни выдуманного. Называй меня, как хочешь. Или, ещё лучше, никак не называй.
- Хорошо, не буду тебя называть. Это неудобно, но возможно. Так вот, скажи мне такую вещь. Правда ли, что трое стражников из отряда сбежали?
- Двое дезертировали, один убит командиром. Попытался нашего рыцаря ограбить. Только он дурак. У сэра Брайана и денег-то не было.
- Они это сделали, потому что боялись ехать на болото?
- Конечно, боялись. Кто же не боится? Все знают, на Гибельном болоте ждёт верная смерть. Одно дело риск, стражники всегда могут погибнуть, такая уж у нас служба, и совсем другое, когда нас на убой отправляют, без единого шанса выжить.
- Трое умирать не захотели, хотя один из них всё равно погиб, а остальные семеро что? Ну, те, которые не сбежали. Ты, например. Почему ты пошёл на верную смерть?
- Не твоё дело, ведьма. Да тебе этого и не понять!
- Я всё-таки попробую. Думаю, потому, что ты сильнее боишься наказания за дезертирство, чем чудовища, которое здесь обитает.
- Тебе-то какая разница?
- Понимаешь, с тех пор, как сбежали те двое, кое-что изменилось.
- Что именно изменилось?
- Они не могут вернуться домой. Ваш хозяин их повесит.
- Да, барон предателей не пощадит, - подтвердил стражник.
- Вот видишь! Ну, а если мы с тобой сбежим сейчас, всё будет совсем по-другому.
- Это ещё почему?
- Потому, что барон не узнает о твоём предательстве. Разве что ему служит маг, умеющий читать мысли. Тогда мой план никуда не годится.
- Барон не держит на службе магов. Вообще никаких.
- Тогда слушай мой план. Ты же понимаешь, что отряд с болота не вернётся…
- Как это можно не понять? – удивился стражник. – У сэра Арчибальда отряд был побольше, да и, если говорить честно, бойцы получше. И сам он не чета нашему сэру Брайану. Если тот отряд полностью погиб, то тут что говорить о нашем?
- Вот! Отряд весь погибнет. Спасёмся только мы с тобой. И ты сможешь рассказать барону любую историю, её некому будет опровергнуть. Ведь все остальные будут уже покойниками. Но это дело для одного, потому что если спасутся двое, то барон допросит обоих по отдельности…
- Барон сам не допрашивает, на это у него есть палач.
- Неважно, кто именно допросит. Главное, что истории которые расскажут эти двое спасшихся, должны совпадать. Иначе барон не поверит и обоих повесит.
- Точно! Дело за малым. Как отсюда спастись?
- Это как раз несложно. Ехали мы сюда пару часов, не больше. Причём кони шли медленным шагом. Значит, если пустим коней рысью, доберёмся через полчаса самое позднее. Луна светит ярко, дорога отлично видна.
- А про чудовище ты забыла? Или даже про нескольких чудовищ, если верить этому магу, похожему на сарацина!
- Тут вот какое дело. Эти чудовища – порождение Преисподней, - начала вдохновенно врать ведьма. – А раз так, до полуночи они действовать не будут. Ты разве не слышал, что нечистая сила действует с полуночи до первых петухов?
- Слышал, но это бабушкины сказки.
- В сказках не всё выдумка. Так вот, в полночь мы с тобой это болото уже давно покинем. Я говорила, что спастись может только один, но я не в счёт – я не служу вашему барону, он меня не видел и никогда не увидит. Я просто исчезну. Не было ведьмы Захарии, и не стало. Кто заметит?
- Заманчиво звучит, - признал стражник.
- Нет, увы, ничего не выйдет, - расстроилась ведьма. – Видишь ли, когда мы выберемся, я смогу из тебя деньги тянуть. Французы это называют словом «шантаж». Вроде как если не заплатишь, я всё расскажу барону, и он тебя повесит.
- Я так думаю, лучше жить, и из тебя будут тянуть деньги, чем не жить вообще.
- Ты прав, конечно, - согласилась ведьма. – Только если ты меня прикончишь, когда мы с болота выберемся, ты и жив останешься, и платить тебе никому не придётся. Я слабая женщина и не смогу помешать воину меня убить. Нет, я в этом деле не участвую!
- Странная ты, Захария, - удивился стражник. – Сама предложила, сама и отказываешься. Не понимаю я тебя.
- Жить я хочу! Что тут непонятного? А получается, никак мне выжить невозможно. Ладно, положусь на защиту Сатаны, покровителя своего. Мне скоро заступать на охрану лагеря, я посплю немного. Разбуди этого недомага, своего напарника.
Ведьма как-то уж очень внезапно легла и сразу же заснула. Стражник задумался, что же ему делать. Если она сказала правду, и до полуночи чудовища ни на кого нападать не станут, у него действительно хватит времени удрать с болота. Ну, а если нет, он и так, и этак погибнет. Он поискал ошибки в своих рассуждениях, и не сумел найти таковых. Следует отметить, что логическое мышление не было сильной стороной стражников барона Герсби, как, впрочем, и вообще большинства стражников.
Приняв решение, часовой подошёл к лошадям и с завистью посмотрел на Сарацина. Этот конь, несомненно, был здесь лучшим. Но именно его стражник взять не мог. Говорили, что Сарацин не подпускал к себе никого, кроме хозяина, но это сейчас не имело особого значения. Главным было то, что это рыцарский конь, и управляют им иначе, чем большинством лошадей. У рыцаря руки почти всегда заняты оружием, и потому своим конём он управляет коленями. Стражник так не умел, потому с сожалением выбрал себе другого коня.
Отвязав его и взобравшись в седло, стражник выскочил на дорогу и направил коня прочь с болота. Луна отлично освещала ему путь, взведенный арбалет и меч в ножнах обеспечивали ему некоторую иллюзию безопасности.
Глава 10
Как только стемнело, вблизи лагеря, сливаясь с ночной тьмой, скрытно появились три существа, из числа тех, кого люди называют чудовищами. Их внешность по человеческим меркам в самом деле была чудовищной, но им это никоим образом не мешало. Они выжидали момента, удобного для внезапного нападения, и были уверены, что такой момент им рано или поздно подвернётся.
Сейчас нападать было ещё рано, слишком многие не спали. Взад-вперёд ходил стражник с арбалетом, судя по всему, часовой, у костра сидели двое монахов, а вскоре к ним присоединилась женщина, тоже почему-то одетая в мужскую монашескую рясу. Эта женщина показалась всем трём чудовищам неуловимо знакомой, но никто из них так и не смог вспомнить, кого именно она им напоминает.
Двое вопросительно смотрели на вожака, и тот отрицательно качнул головой, мол, нет, ещё не время. Монахи, конечно, неопасны, но это явно не настоящие монахи. На женщине точно одежда с чужого плеча, значит, скорее всего, на остальных тоже. А раз они не стражники и не монахи, то это наверняка маги, причём с мощными боевыми силами, иначе зачем бы их потащили на болото?
Вскоре заснул один из переодетых магов, затем второй. Женщина некоторое время говорила со стражником, после чего тоже легла спать. Единственным бодрствующим в лагере остался часовой, если обезвредить его, можно будет тихо покончить со спящими. Вожак крадучись двинулся к стражнику, но тот зачем-то направился к лошадям. Нападать на него там было нельзя. Перепуганные животные будут оглушительно ржать и поднимут на ноги весь отряд, а у стражников взведённые арбалеты, мечи и кинжалы. В такой массовой потасовке жертвы среди напавших неизбежны, один только арбалетный залп в упор это гарантирует, а потери абсолютно недопустимы. Лучше подождать, пока часовой отойдёт от лошадей подальше.
Но часовой даже и не подумал отходить от них. Вместо этого он влез в седло и поскакал прочь от лагеря. Проделал он это настолько быстро, что чудовища не успели своевременно отреагировать. Нужно было срочно принимать решение, преследовать беглеца или нет. Ничем бегство одного стражника не вредило задаче, стоящей перед стаей, а именно – сделать так, чтобы люди на болото не ходили. Сбежавший стражник всего лишь добавил бы несколько жутких историй о болотных чудовищах, им же и выдуманных, только усилив этим страх людей перед Гибельным болотом.
Но вожак стал вожаком исключительно благодаря размерам и силе, а в избытке ума его не обвинил бы даже злейший враг. Потому он решил не отступать от первоначального плана – никто из этих людей выжить не должен. Он дал команду одному из чудовищ, самому мелкому, и оно помчалось вслед за беглецом. Сказать он не мог, строение их тел не позволяло членораздельно говорить, но уже очень давно они выработали весьма неплохой язык жестов. Разумеется, этот язык придумал не вожак.
Пока их товарищ разбирался с беглым стражником, вожак решил, что раз теперь в лагере все спят, грех этим не воспользоваться. Присмотревшись, он увидел на шее одного из спящих монахов чётки, а на затылке – тонзуру. Скорее всего, это настоящий монах. А вот остальные двое – наверняка нет. Снова жестами вожак дал понять, что мужчиной, который, конечно же, был более опасен, он займётся лично, а его товарищу надлежит прикончить ведьму. Оскалив страшные клыки и выпустив ужасные когти, чудовища ринулись каждое на свою жертву.
Глава 11
Гудини спал, сидя возле костра на небольшом бревне. Несмотря на молодость, маг имел огромный опыт по части различных неприятностей, причём гадости ему частенько делали во время сна, так что сон у него был очень чутким. Иногда это помогало. Сейчас Гудини во сне услышал звук, которого здесь не должно было быть, и мгновенно проснулся. Снова-таки исходя из жизненного опыта, он продолжал делать вид, что спит, а сам, приоткрыв веки, осторожно осмотрелся.
Звук, показавшийся ему подозрительным, он определил сразу. Это были быстрые лошадиные шаги по топкой дороге. Часового, его напарника, нигде видно не было. Гудини сопоставил одно с другим и правильно понял, куда же этот тип подевался. Лагерь больше не охраняется, и если кто-то намерен напасть, то именно сейчас для этого самое подходящее время.
Словно услышав его мысли и согласившись с ними, появилась огромная и на редкость уродливая тварь, чем-то внешне напоминающая волка. Чудовище бесшумно мчалось к неподвижно сидящему Гудини, и у того не возникло сомнений, что намерения у адской твари исключительно враждебные. Оружия маг не имел, поскольку так и не научился толком им пользоваться, а вступать в рукопашную схватку с таким противником он справедливо счёл извращённой формой самоубийства. Но Гудини уже приходилось драться с теми, кто намного его больше и сильнее, так что ситуация была вполне привычной.
Чудовище прыгнуло, выпустив когти, чем немного удивило мага, ведь волки когтями для нападения не пользуются. Впрочем, ему было не до научных изысканий в сфере зоологии. Как только зверь поднялся в прыжке, Гудини с места сделал кувырок. Любой артист должен хоть немного владеть акробатикой, а иногда это помогает и за пределами сцены.
Чудовище приземлилось на бревно, где только что сидел маг, и пыталось удержать равновесие, поскольку дальше был костёр, а зверю попадать туда отнюдь не хотелось. Но не всегда наши желания учитываются. Гудини, уже стоящий на ногах и, в отличие от своего противника, проблем с равновесием не имеющий, изо всех своих небольших сил выдал в задницу зверю достаточно увесистый пинок, который и отправил того прямиком в огонь. Шерсть вспыхнула, чудовище издало крик боли и напрочь утратило всю свою агрессивность. Вызывающий суеверный ужас горящий зверь пронёсся по лагерю и, не переставая жутко вопить, умчался в темноту, где он, естественно, был превосходно виден. Впрочем, живой факел быстро погас, и одновременно с этим прекратился вопль.
- У нас, артистов, иногда говорят «сгорел на работе», - сообщил Гудини проснувшемуся сэру Брайану. – По-моему, это именно тот случай.
- Как тебе это удалось? – поинтересовался изрядно удивлённый рыцарь. – Да если бы меня спросили, кто из вас победит, я бы назвал совсем не тебя!
