Красавица и чудовище.
Я живу в странном мире. Кто-то может назвать его безумным. Кто-то не правильным. Кто-то невозможным, нереальным. Но этот мир – единственное, что у меня есть, единственное, что я знаю.
Иногда, я представляю себя будто со стороны. Будто я нахожусь высоко в небе и смотрю вниз на зеленые поля, реки, дома, маленьких смешных человечков (у меня много свободного времени, и я большая фантазерка, поэтому мне только и остается, что размышлять и фантазировать). Я спрашиваю у Создателя – зачем? Зачем было делать такой мрачный и уродливый мир? Чем мы провинились перед тобой?
Когда это произошло? И долго ли еще будет продолжаться? Но он не отвечает мне, всегда молчит, а я сама додумываю ответы.
Но есть то, что меня поддерживает в моем бесконечном одиночестве - фантазии. О другом мире, воображаемом. Полным добра и света, где люди живут свободно и спокойно, не бояться общаться с другими людьми. Не сидят, запертыми в домах, за высокими стенами и заборами. Не тревожатся за своих детей и не прячут их от чужих взглядов.
В моем мире исполняются проклятия. Любые. Сказанные вслух, со злобой, с ненавистью или завистью… Брошенные вскользь тихим голосом, или тщательно планируемые и оглашенные громким криком. Исполняются всегда, и никто не может их избежать, ни сильные мира сего, ни слабые и угнетенные.
Почему именно проклятия? А не пожелания добра, счастья, любви? Не знаю… именно об этом я чаще всего и спрашиваю Создателя.
Чем меньше возраст – тем сильнее действует проклятье. Чем человек старше, тем оно слабее. Поэтому в городах (путь их немного в нашем мире, но они есть) живут в основном пожилые люди, и там совсем нет детей.
Людей в нашем мире очень мало. И это не удивительно. Ведь какие самые распространенные проклятия? «Что б ты умер! Чтоб у тебя не было детей! Что б был уродом и страшилищем!».. И так далее… В истории нашего мира было несколько случаев, когда человечество оказывалось на грани вымирания. Выжившие уходили в леса, жили уединенно семьями, и кое-как цивилизация опять выкарабкивалась на божий свет.
Во всем этом кошмаре есть один положительный момент – это магия. Если бы не она, от людей давно бы остались одни воспоминания. Папа мне рассказывал, что маги столетиями думали, как избавить мир от проклятий. И нашли (пусть и не очень удачное), но решение – магическую защиту. В день совершеннолетия на ребенка надевали браслет, который ограждал его от самых сильных проклятий (смерти, болезней, несчастий). Чем сильнее был заряжен браслет (соответственно, стоил он дороже), тем от большего количества проклятий он ограждал. Но до шестнадцати лет детям нужно было прятаться от людей, браслет не работал для маленьких.
В нашем мире есть богатые и бедные. В основном это маги и те, кому не посчастливилось ими родиться. У магов есть все – неприступные замки, где они заперлись от всего мира, несметные богатства, огромные территории, огороженные магическими заборами. Им не нужно беспокоиться о пропитании – еда сама появляется у них на столе. Им не нужно переживать, хватит ли денег на браслет их ребенку – они сами делают эти браслеты.
Дети – самое ценное, что есть в нашем мире. Их прячут от людей, о них заботятся, их оберегают пуще всех сокровищ. Богатые для своих чад выстраивают высокие башни, куда никто не может пробраться, бедные (я так думаю), наверное, прячут детей в своих домах, подвалах, на чердаках.
В основном, семьи живут уединенно. Фермы и поселки расположены далеко друг от друга. У нас не приветствуют гостей, настороженно относятся к дальним родственникам и совсем нет путников. Да и центральной светской власти тоже нет. Какая может быть власть, если так мало людей? Всем заправляют маги. Самые сильные и могущественные почти что всесильны и неуязвимы. Именно они организовывают ярмарки и продажи браслетов. Именно они выбирают себе самых красивых девушек в жены, именно они решают – кому жить, а кому умереть.
Мне повезло родиться в семье магов. Папа является, пусть и не очень сильным, но магом. Он обладает уникальным талантом – умеет доставать руду из земных недр. И золото, и серебро и железо. Это очень полезное умение, ведь именно из сплава золота и серебра делаются магические браслеты. Рядом с нашим замком построили небольшой плавильный завод, где руда переплавляется в прутки. Их потом папа возит на ярмарку, или продает готовые браслеты магам, получая от них заказы.
Живем мы богато. У нас есть большой четырехэтажный дом, огороженный высоким каменным забором. Плодородные земли, на которых выращивают овощи. Роскошные фруктовые сады, стада коров и лошадей. Папиного умения хватало, чтобы оградить нашу огромную территорию силовой магической оградой, заколдовать поля, чтобы они сами себя обрабатывали и собирали урожай. Я, когда была маленькой, веселилась, наблюдая из высокой башни нашего замка, как медленно перекатываются по земле спелые тыквы и арбузы, стремясь к амбару. Как помидоры и яблоки летят по воздуху и сами укладываются в ящички, стоящие возле кухни.
В нашей семье я самая младшая. У меня есть сестры – Анна и Роза. Есть еще брат Николя (старше меня почти на два года). Все мы, вчетвером, почти с самого рождения живем в восточной башне замка. Она так и называлась – детской башней. У каждого было по две комнаты и одна няня на всех. Глухонемая. Такие вот слуги очень ценились. Именно их брали для присмотра за маленькими детьми. Бедные люди (я слышала) даже специально уродовали себя, отрезая язык и прокалывая барабанные перепонки, чтобы устроится прислуживать в замок.
Пока была жива мама, она каждый день приходила к нам в башню. Иногда вместе с папой, иногда одна. Мы все очень ждали этих коротких посещений. Ведь родители – наша единственная связь с миром. Мама пела нам песни, учила нас читать и писать, рассказывала о происходящим за нашими окнами, обучала разным магическим штучкам – создать одежду, еду из продуктов, находящихся внизу, в кладовке, зажигать свет и творить простые иллюзии. Она была слабеньким магом, и часто смеялась, рассказывая, что папа взял ее замуж за красоту (мама была редкостной красавицей), а не за магический дар или приданное, которого у нее не было. Я не верила маме. Я твердо знала, что папа женился на ней по большой любви. Ведь для меня она была самым красивым существом на свете.
Из всех детей я была больше всех на нее похожа. Такие же белокурые вьющиеся волосы, такие же голубы глаза, ямочки на щеках и пухлые губы. Мне даже имя дали почти такое же – Бель (маму звали Изабеллой). Сестры завидовали, что мама выделяла меня и называла своей «красавицей», а я ничего не понимала, потому что была маленькой. Что это такое «красавица?» и как это? Я часами смотрелась в зеркало и пыталась сравнивать себя с Анной, или Розой… Или с портретами принцесс из книжек. Два глаза, нос, рот, подбородок… То же самое, что и у всех. Почему же я красавица?
Мне было десять лет, когда мама родила Питера. Тот был слабеньким и болезненным. Все время кричал и плакал, там, внизу. Мы все в башне плохо спали и очень переживали за маму. Она с трудом оправлялась после тяжелых родов. Я не очень понимала всех этих премудростей. Старшей Анне должно было скоро исполниться шестнадцать, и она готовилась надеть браслет, так вот она и сказала нам всем, что роды были трудными, и даже сильный маг, приглашенный папой за большие деньги не смог сразу остановить кровотечение. Слова Анны ничего мне не разъяснили, только еще больше вогнали в панику. Нам было страшно, так как никогда в жизни. Мы все замерли перепуганными зайчатами в своих комнатках и боялись высунуть нос наружу. Няня ничего сказать не могла, а папа не приходил уже несколько месяцев…
Потом Анна сказала, что мама кое-как оправилась. Начала вставать и скоро ее пустят к нам. А еще шёпотом рассказала, что на маму наложили проклятие. Наша тетка, младшая папина сестра. То ли позавидовала маминой красоте, то ли еще что, она не знает… Я тетю никогда не видела, только слышала, что она живет с нами в замке и ни разу не была замужем. Какой же силы должно было быть проклятие, что оно пробило даже магический браслет? Как можно было так ненавидеть? Я была в недоумении, ведь в моем понимании, мама была самой доброй и прекрасной женщиной на свете… Тетку выгнали. Папа без жалости и сомнений вышвырнул ее из замка, невзирая на плачь и мольбы. Что с ней стало – неизвестно, больше я о ней никогда не слышала…
Наверное, только мне было ее жаль. Нет, конечно, больше всего было жалко маму, но иногда странные мысли посещали меня. А вдруг тетка не виновата? Вдруг она не хотела? Вдруг она такая, какая есть? Может она просто злая от рождения и ничего не может поделать со своей злостью? Может ей тоже плохо и больно? И многие годы она держала свою злобу внутри себя, а потом просто сорвалась? Ведь и мне порой бывает трудно держать себя в руках… И меня иногда посещают нехорошие мысли… Я пугаюсь, пытаюсь забыть, затолкать их в самый дальний уголок в голове. Ведь мама всегда говорила, что хорошие и славные девочки никогда не злятся, не бранятся, и не ругаются, и тем более, не помышляют о плохом… И мне бывало стыдно, что я не хорошая девочка…
Мама так и не оправилась. Приходила к нам бледная, похудевшая, больше не улыбалась, просто обнимала меня крепко-крепко и сидела тихая и молчаливая. Маленький Питер не дожил до своей годовщины. Я так ни разу и не увидела своего младшего братика. После его похорон в доме установился траур. К нам никто не приходил неделями, мы были предоставлены сами себе. Сами, своими силами готовили еду (даже для няни, она то магом не была). Основы колдовства мама и папа рассказали еще в детстве, а больше нам и не нужно. Главное, чтобы внизу, в кладовой были продукты. Ведь магия ничего не делает из воздуха. Ничего не появляется просто так и ничего не исчезает бесследно. Чтобы приготовить кашу, необходимо чтобы все ингредиенты для нее (крупа, соль, сахар, молоко) где то были, в непосредственной близости. Иначе получится то, что однажды было у меня, когда я захотела сделать мороженное, а свежего молока еще не подвезли. Получилась странная твердая масса из протертых фруктов и сахара. Одежду так же можно было создать, если в кладовой были ткани (или хотя бы шерсть). Из воздуха создавались только иллюзии. Но иллюзией сыт не будешь (хотя мы с Розой и Николя часто развлекались, пугая няню – одевали на лицо то маску волка, то медведя).
Мама стала похожа на тень и даже то, что Анне исполнилось шестнадцать, ее не развеселило… На мою старшую сестру одели браслет и она переселилась в центральные покои. Нас в башне осталось трое…
Мы были испуганными и растерянными. А одиночество еще больше вгоняло в панику и смятение. Может быть, именно поэтому случилось то, что случилось…
Как я уже говорила, мама меня всегда выделяла. Называла красавицей и своей принцессой. Чем старше я становилась, тем все более становилась на нее похожей. Я так привыкла к этому определению, так уверовала в то, что я действительно самая красивая девочка на свете, что иногда забывалась и бахвалилась перед сестрой и братом, когда мы вместе играли. Во всех играх я непременно была «прекрасной принцессой» и «королевной». А они – моими подданными. Ребенок, что c меня было взять… Может, я была виновата в случившемся, может Роза, но однажды моя средняя сестра вышла из себя.
- Красавица, красавица! - вдруг изо всех сил завопила Роза, - как мне это все надоело! Все только и говорят, какая Бель красивая, какая прелестная. Какой великолепный ей муж достанется. Мне уже в печенках сидит твоя красота! – Роза превратилась в злобную фурию, бегала по комнате и размахивала руками. Розе было тринадцать, и я частенько страдала от ее насмешек. Мы с Николя ошарашенно смотрели за ее передвижениями и вздрагивали от криков, - женихи уже в очередь выстроились, чтобы лицезреть нашу красотку! Богатые молодые маги так и ждут, когда тебе исполнится шестнадцать!
Тут Роза замерла и пристально уставилась на меня…
-Что ты смотришь?! Что ты на меня уставилась своими огромными голубыми глазами?! Красотка! – фыркнула Роза, - ты получишь в мужья чудовище! Урода, какого свет не видывал! – я замерла, с ужасом глядя на сестру, ее уже понесло, она не могла остановиться…
-Ты будешь навечно прикована к страшилищу! Вот твоя судьба! – выкрикнула она и упала, рыдая на кушетку… Все замерло. Бледный Николя переводил испуганный взгляд то на меня, то на Розу, понимая, что меня только что прокляли. И никакого браслета на мне не было…
Слезы непроизвольно выступили из глаз… Я слабо понимала, что только что произошло. Злые слова сестры про чудовище, что я буду к нему прикована… Роза почти сразу вскочила и подбежала ко мне.
-Бель, Бель… Прости меня, - бормотала всхлипывая она, - я не знаю, что на меня нашло… Я не хотела, Бель…
Сестра захлебывалась рыданиями, а я чувствовала, как дрожь охватывает меня с ног до головы… Чувствовала, как корежится и ломается что-то внутри… Наверное, это ломалась моя судьба?
-Бель, не говори ничего маме и папе, - рыдала Роза, - пообещай… А то нас разделят и мы не сможем больше играть…
-Конечно, - прошептала я, по-прежнему ничего не понимая, - я не скажу…
Я не хотела расстраивать маму и папу, им сейчас и так тяжело. Поэтому, я пообещала себе молчать и попытаться жить как прежде. Но только я больше никогда не называла себя красавицей и не играла больше в принцесс.
Все более-менее успокоилось. Через неделю мы втроем уже и не вспоминали, что произошло. Проклятие такая штука, что неизвестно, когда оно произойдет. Может через год, может через десять лет. Если не было сказано «немедленно» или «сейчас же», то оно может отодвинуться на неопределенный срок, - успокаивали мы себя, сидя тихонько втроем в моей комнате.
Последний раз мама к нам пришла совсем потухшая. Волосы потеряли свой блеск, кожа приобрела сероватый оттенок. Болезненная, какая то неестественная худоба согнула ее тонкую изящную фигурку… Мы все собрались в библиотеке и тихонько сидели, слушая ее наставления. И почти ничего не запомнили. Только, что нужно быть послушными, любить папу, не ругаться, не злиться, не проклинать…. И так далее… Внутри меня поселилась острая колючая боль. Она разрывала внутренности, не давала думать и внимать словам, которые говорила мама. Я вдруг осознала, что вижу ее в последний раз. Мне было одиннадцать, и я повзрослела за один вечер.
Анна через год после смерти мамы вышла замуж. Ее посватал наш сосед-маг, который был партнером папы и покупал у него золото и руду. Правда ему было уже за сорок, и у него было трое детей от первой жены, но Анна дала свое согласие на брак. Сыграли пышную свадьбу. Я сломала глаза, пытаясь рассмотреть сверху из своего окошка на башне роскошную карету и пышное белое платье невесты. Белое пятно обернулось и помахало мне рукой. Я помахала в ответ, но боюсь, с такого расстояния увидеть что-то было невозможно.
Мне было жаль, что Анна ушла. Она была самой спокойной и уравновешенной из нас всех. Всегда воспитана, выдержана и безмятежна. Всегда могла погасить вспышку злости или раздражения, умела успокоить, приласкать и
После смерти мамы папа долгие месяцы не с кем не разговаривал, заперся в своем горе и не обращал внимания на детей.
Я живу в странном мире. Кто-то может назвать его безумным. Кто-то не правильным. Кто-то невозможным, нереальным. Но этот мир – единственное, что у меня есть, единственное, что я знаю.
Иногда, я представляю себя будто со стороны. Будто я нахожусь высоко в небе и смотрю вниз на зеленые поля, реки, дома, маленьких смешных человечков (у меня много свободного времени, и я большая фантазерка, поэтому мне только и остается, что размышлять и фантазировать). Я спрашиваю у Создателя – зачем? Зачем было делать такой мрачный и уродливый мир? Чем мы провинились перед тобой?
Когда это произошло? И долго ли еще будет продолжаться? Но он не отвечает мне, всегда молчит, а я сама додумываю ответы.
Но есть то, что меня поддерживает в моем бесконечном одиночестве - фантазии. О другом мире, воображаемом. Полным добра и света, где люди живут свободно и спокойно, не бояться общаться с другими людьми. Не сидят, запертыми в домах, за высокими стенами и заборами. Не тревожатся за своих детей и не прячут их от чужих взглядов.
В моем мире исполняются проклятия. Любые. Сказанные вслух, со злобой, с ненавистью или завистью… Брошенные вскользь тихим голосом, или тщательно планируемые и оглашенные громким криком. Исполняются всегда, и никто не может их избежать, ни сильные мира сего, ни слабые и угнетенные.
Почему именно проклятия? А не пожелания добра, счастья, любви? Не знаю… именно об этом я чаще всего и спрашиваю Создателя.
Чем меньше возраст – тем сильнее действует проклятье. Чем человек старше, тем оно слабее. Поэтому в городах (путь их немного в нашем мире, но они есть) живут в основном пожилые люди, и там совсем нет детей.
Людей в нашем мире очень мало. И это не удивительно. Ведь какие самые распространенные проклятия? «Что б ты умер! Чтоб у тебя не было детей! Что б был уродом и страшилищем!».. И так далее… В истории нашего мира было несколько случаев, когда человечество оказывалось на грани вымирания. Выжившие уходили в леса, жили уединенно семьями, и кое-как цивилизация опять выкарабкивалась на божий свет.
Во всем этом кошмаре есть один положительный момент – это магия. Если бы не она, от людей давно бы остались одни воспоминания. Папа мне рассказывал, что маги столетиями думали, как избавить мир от проклятий. И нашли (пусть и не очень удачное), но решение – магическую защиту. В день совершеннолетия на ребенка надевали браслет, который ограждал его от самых сильных проклятий (смерти, болезней, несчастий). Чем сильнее был заряжен браслет (соответственно, стоил он дороже), тем от большего количества проклятий он ограждал. Но до шестнадцати лет детям нужно было прятаться от людей, браслет не работал для маленьких.
В нашем мире есть богатые и бедные. В основном это маги и те, кому не посчастливилось ими родиться. У магов есть все – неприступные замки, где они заперлись от всего мира, несметные богатства, огромные территории, огороженные магическими заборами. Им не нужно беспокоиться о пропитании – еда сама появляется у них на столе. Им не нужно переживать, хватит ли денег на браслет их ребенку – они сами делают эти браслеты.
Дети – самое ценное, что есть в нашем мире. Их прячут от людей, о них заботятся, их оберегают пуще всех сокровищ. Богатые для своих чад выстраивают высокие башни, куда никто не может пробраться, бедные (я так думаю), наверное, прячут детей в своих домах, подвалах, на чердаках.
В основном, семьи живут уединенно. Фермы и поселки расположены далеко друг от друга. У нас не приветствуют гостей, настороженно относятся к дальним родственникам и совсем нет путников. Да и центральной светской власти тоже нет. Какая может быть власть, если так мало людей? Всем заправляют маги. Самые сильные и могущественные почти что всесильны и неуязвимы. Именно они организовывают ярмарки и продажи браслетов. Именно они выбирают себе самых красивых девушек в жены, именно они решают – кому жить, а кому умереть.
Мне повезло родиться в семье магов. Папа является, пусть и не очень сильным, но магом. Он обладает уникальным талантом – умеет доставать руду из земных недр. И золото, и серебро и железо. Это очень полезное умение, ведь именно из сплава золота и серебра делаются магические браслеты. Рядом с нашим замком построили небольшой плавильный завод, где руда переплавляется в прутки. Их потом папа возит на ярмарку, или продает готовые браслеты магам, получая от них заказы.
Живем мы богато. У нас есть большой четырехэтажный дом, огороженный высоким каменным забором. Плодородные земли, на которых выращивают овощи. Роскошные фруктовые сады, стада коров и лошадей. Папиного умения хватало, чтобы оградить нашу огромную территорию силовой магической оградой, заколдовать поля, чтобы они сами себя обрабатывали и собирали урожай. Я, когда была маленькой, веселилась, наблюдая из высокой башни нашего замка, как медленно перекатываются по земле спелые тыквы и арбузы, стремясь к амбару. Как помидоры и яблоки летят по воздуху и сами укладываются в ящички, стоящие возле кухни.
В нашей семье я самая младшая. У меня есть сестры – Анна и Роза. Есть еще брат Николя (старше меня почти на два года). Все мы, вчетвером, почти с самого рождения живем в восточной башне замка. Она так и называлась – детской башней. У каждого было по две комнаты и одна няня на всех. Глухонемая. Такие вот слуги очень ценились. Именно их брали для присмотра за маленькими детьми. Бедные люди (я слышала) даже специально уродовали себя, отрезая язык и прокалывая барабанные перепонки, чтобы устроится прислуживать в замок.
Пока была жива мама, она каждый день приходила к нам в башню. Иногда вместе с папой, иногда одна. Мы все очень ждали этих коротких посещений. Ведь родители – наша единственная связь с миром. Мама пела нам песни, учила нас читать и писать, рассказывала о происходящим за нашими окнами, обучала разным магическим штучкам – создать одежду, еду из продуктов, находящихся внизу, в кладовке, зажигать свет и творить простые иллюзии. Она была слабеньким магом, и часто смеялась, рассказывая, что папа взял ее замуж за красоту (мама была редкостной красавицей), а не за магический дар или приданное, которого у нее не было. Я не верила маме. Я твердо знала, что папа женился на ней по большой любви. Ведь для меня она была самым красивым существом на свете.
Из всех детей я была больше всех на нее похожа. Такие же белокурые вьющиеся волосы, такие же голубы глаза, ямочки на щеках и пухлые губы. Мне даже имя дали почти такое же – Бель (маму звали Изабеллой). Сестры завидовали, что мама выделяла меня и называла своей «красавицей», а я ничего не понимала, потому что была маленькой. Что это такое «красавица?» и как это? Я часами смотрелась в зеркало и пыталась сравнивать себя с Анной, или Розой… Или с портретами принцесс из книжек. Два глаза, нос, рот, подбородок… То же самое, что и у всех. Почему же я красавица?
Мне было десять лет, когда мама родила Питера. Тот был слабеньким и болезненным. Все время кричал и плакал, там, внизу. Мы все в башне плохо спали и очень переживали за маму. Она с трудом оправлялась после тяжелых родов. Я не очень понимала всех этих премудростей. Старшей Анне должно было скоро исполниться шестнадцать, и она готовилась надеть браслет, так вот она и сказала нам всем, что роды были трудными, и даже сильный маг, приглашенный папой за большие деньги не смог сразу остановить кровотечение. Слова Анны ничего мне не разъяснили, только еще больше вогнали в панику. Нам было страшно, так как никогда в жизни. Мы все замерли перепуганными зайчатами в своих комнатках и боялись высунуть нос наружу. Няня ничего сказать не могла, а папа не приходил уже несколько месяцев…
Потом Анна сказала, что мама кое-как оправилась. Начала вставать и скоро ее пустят к нам. А еще шёпотом рассказала, что на маму наложили проклятие. Наша тетка, младшая папина сестра. То ли позавидовала маминой красоте, то ли еще что, она не знает… Я тетю никогда не видела, только слышала, что она живет с нами в замке и ни разу не была замужем. Какой же силы должно было быть проклятие, что оно пробило даже магический браслет? Как можно было так ненавидеть? Я была в недоумении, ведь в моем понимании, мама была самой доброй и прекрасной женщиной на свете… Тетку выгнали. Папа без жалости и сомнений вышвырнул ее из замка, невзирая на плачь и мольбы. Что с ней стало – неизвестно, больше я о ней никогда не слышала…
Наверное, только мне было ее жаль. Нет, конечно, больше всего было жалко маму, но иногда странные мысли посещали меня. А вдруг тетка не виновата? Вдруг она не хотела? Вдруг она такая, какая есть? Может она просто злая от рождения и ничего не может поделать со своей злостью? Может ей тоже плохо и больно? И многие годы она держала свою злобу внутри себя, а потом просто сорвалась? Ведь и мне порой бывает трудно держать себя в руках… И меня иногда посещают нехорошие мысли… Я пугаюсь, пытаюсь забыть, затолкать их в самый дальний уголок в голове. Ведь мама всегда говорила, что хорошие и славные девочки никогда не злятся, не бранятся, и не ругаются, и тем более, не помышляют о плохом… И мне бывало стыдно, что я не хорошая девочка…
Мама так и не оправилась. Приходила к нам бледная, похудевшая, больше не улыбалась, просто обнимала меня крепко-крепко и сидела тихая и молчаливая. Маленький Питер не дожил до своей годовщины. Я так ни разу и не увидела своего младшего братика. После его похорон в доме установился траур. К нам никто не приходил неделями, мы были предоставлены сами себе. Сами, своими силами готовили еду (даже для няни, она то магом не была). Основы колдовства мама и папа рассказали еще в детстве, а больше нам и не нужно. Главное, чтобы внизу, в кладовой были продукты. Ведь магия ничего не делает из воздуха. Ничего не появляется просто так и ничего не исчезает бесследно. Чтобы приготовить кашу, необходимо чтобы все ингредиенты для нее (крупа, соль, сахар, молоко) где то были, в непосредственной близости. Иначе получится то, что однажды было у меня, когда я захотела сделать мороженное, а свежего молока еще не подвезли. Получилась странная твердая масса из протертых фруктов и сахара. Одежду так же можно было создать, если в кладовой были ткани (или хотя бы шерсть). Из воздуха создавались только иллюзии. Но иллюзией сыт не будешь (хотя мы с Розой и Николя часто развлекались, пугая няню – одевали на лицо то маску волка, то медведя).
****
Мама стала похожа на тень и даже то, что Анне исполнилось шестнадцать, ее не развеселило… На мою старшую сестру одели браслет и она переселилась в центральные покои. Нас в башне осталось трое…
Мы были испуганными и растерянными. А одиночество еще больше вгоняло в панику и смятение. Может быть, именно поэтому случилось то, что случилось…
Как я уже говорила, мама меня всегда выделяла. Называла красавицей и своей принцессой. Чем старше я становилась, тем все более становилась на нее похожей. Я так привыкла к этому определению, так уверовала в то, что я действительно самая красивая девочка на свете, что иногда забывалась и бахвалилась перед сестрой и братом, когда мы вместе играли. Во всех играх я непременно была «прекрасной принцессой» и «королевной». А они – моими подданными. Ребенок, что c меня было взять… Может, я была виновата в случившемся, может Роза, но однажды моя средняя сестра вышла из себя.
- Красавица, красавица! - вдруг изо всех сил завопила Роза, - как мне это все надоело! Все только и говорят, какая Бель красивая, какая прелестная. Какой великолепный ей муж достанется. Мне уже в печенках сидит твоя красота! – Роза превратилась в злобную фурию, бегала по комнате и размахивала руками. Розе было тринадцать, и я частенько страдала от ее насмешек. Мы с Николя ошарашенно смотрели за ее передвижениями и вздрагивали от криков, - женихи уже в очередь выстроились, чтобы лицезреть нашу красотку! Богатые молодые маги так и ждут, когда тебе исполнится шестнадцать!
Тут Роза замерла и пристально уставилась на меня…
-Что ты смотришь?! Что ты на меня уставилась своими огромными голубыми глазами?! Красотка! – фыркнула Роза, - ты получишь в мужья чудовище! Урода, какого свет не видывал! – я замерла, с ужасом глядя на сестру, ее уже понесло, она не могла остановиться…
-Ты будешь навечно прикована к страшилищу! Вот твоя судьба! – выкрикнула она и упала, рыдая на кушетку… Все замерло. Бледный Николя переводил испуганный взгляд то на меня, то на Розу, понимая, что меня только что прокляли. И никакого браслета на мне не было…
Слезы непроизвольно выступили из глаз… Я слабо понимала, что только что произошло. Злые слова сестры про чудовище, что я буду к нему прикована… Роза почти сразу вскочила и подбежала ко мне.
-Бель, Бель… Прости меня, - бормотала всхлипывая она, - я не знаю, что на меня нашло… Я не хотела, Бель…
Сестра захлебывалась рыданиями, а я чувствовала, как дрожь охватывает меня с ног до головы… Чувствовала, как корежится и ломается что-то внутри… Наверное, это ломалась моя судьба?
-Бель, не говори ничего маме и папе, - рыдала Роза, - пообещай… А то нас разделят и мы не сможем больше играть…
-Конечно, - прошептала я, по-прежнему ничего не понимая, - я не скажу…
Я не хотела расстраивать маму и папу, им сейчас и так тяжело. Поэтому, я пообещала себе молчать и попытаться жить как прежде. Но только я больше никогда не называла себя красавицей и не играла больше в принцесс.
Все более-менее успокоилось. Через неделю мы втроем уже и не вспоминали, что произошло. Проклятие такая штука, что неизвестно, когда оно произойдет. Может через год, может через десять лет. Если не было сказано «немедленно» или «сейчас же», то оно может отодвинуться на неопределенный срок, - успокаивали мы себя, сидя тихонько втроем в моей комнате.
Последний раз мама к нам пришла совсем потухшая. Волосы потеряли свой блеск, кожа приобрела сероватый оттенок. Болезненная, какая то неестественная худоба согнула ее тонкую изящную фигурку… Мы все собрались в библиотеке и тихонько сидели, слушая ее наставления. И почти ничего не запомнили. Только, что нужно быть послушными, любить папу, не ругаться, не злиться, не проклинать…. И так далее… Внутри меня поселилась острая колючая боль. Она разрывала внутренности, не давала думать и внимать словам, которые говорила мама. Я вдруг осознала, что вижу ее в последний раз. Мне было одиннадцать, и я повзрослела за один вечер.
****
Анна через год после смерти мамы вышла замуж. Ее посватал наш сосед-маг, который был партнером папы и покупал у него золото и руду. Правда ему было уже за сорок, и у него было трое детей от первой жены, но Анна дала свое согласие на брак. Сыграли пышную свадьбу. Я сломала глаза, пытаясь рассмотреть сверху из своего окошка на башне роскошную карету и пышное белое платье невесты. Белое пятно обернулось и помахало мне рукой. Я помахала в ответ, но боюсь, с такого расстояния увидеть что-то было невозможно.
Мне было жаль, что Анна ушла. Она была самой спокойной и уравновешенной из нас всех. Всегда воспитана, выдержана и безмятежна. Всегда могла погасить вспышку злости или раздражения, умела успокоить, приласкать и
После смерти мамы папа долгие месяцы не с кем не разговаривал, заперся в своем горе и не обращал внимания на детей.
